Зов гордости

В самой столице обстановка накалилась до предела. В рабочих районах стали возникать местные постоянные митинги. Пока без баррикад и открытого противостояния властям, но эту черту можно было перейти в любой момент. После нападения на центральный лагерь нашли листовки с довольно неуклюжими лозунгами в поддержку самого канцлера. Некоторые фразы, вроде требований «вернуться к работе и не лезть в дела, в которых вы ничего не понимаете», звучали, как настоящая провокация.

По анонимному сообщению, поступившему в Службу городской стражи, удалось довольно быстро обнаружить типографию, где могли быть отпечатаны сами листовки. Работники отпирались изо всех сил, но среди готовых к переплавке печатных форм нашлись разломанные фрагменты набора, совпадавшие с текстом.

Типографию закрыли, её владельца, какого-то гоблина, заключили под стражу.

Почти сразу после этого канцлер ощутил, что изменилось настроение самого Совета. Если раньше шёл привычный внутренний торг, то теперь начиналась борьба за новую структуру, во главе которой окажется личность императора. Главными переменными в уравнении становились будущие кандидаты и выгоды партий, которые станут их поддерживать.

Таредд Сеаннмар оставался формальным главой Империи, но игра, по сути, велась уже без его учёта. Оставалось лишь устранить эту двойственность ситуации.

Он понял, что время настало, когда накануне получил официальное уведомление от секретаря Совета Олуэнн Линногрис о «намерении группы представителей встретиться с канцлером». Понял, потому что его не просили о встрече, а ставили о ней в известность. Потому что, если бы оставался хоть один шанс, Олуэнн пришла бы к нему одна, как прежде, а не в сопровождении «группы представителей».

Он провёл вечер и ночь в раздумьях. Смирился со своей участью. Сегодня его интересовали лишь детали процесса.

«Итак, один итог и два пути. Если я откажусь от добровольной отставки, меня снимут решением Совета. Это значит, что почти неизбежно будет назначено официальное расследование, и все двусмысленные политические сделки, все скользкие решения могут быть – и наверняка будут – истолкованы против меня. Последствия: тюрьма или ссылка. С одной стороны – смерть политической карьеры, с другой – призрачная возможность стать лидером будущей оппозиции. Правда, для этого должно пройти какое-то время, и новая власть должна наделать ошибок. Во втором случае, если я уйду добровольно, меня почти наверняка отпустят с миром, но на политике опять же придётся поставить крест. Потерпевший поражение лидер никому не интересен. И что тогда? Тихая, размеренная жизнь в поместье? Невинные радости вроде живописи и написания мемуаров? Без искры, без азарта, без ощущения пульса жизни, борьбы? Борьбы ради чего? Зачем я всё это делаю? Из эгоизма или ради каких-то убеждений? Кстати, об убеждениях. Есть ведь третий путь. Сопротивляться. Отказаться от сделки. Обратиться за поддержкой, объяснить, что путь, на который зовут эти реваншисты, почти наверняка закончится новой войной. Только имею ли я на это право? Что лучше – бои на внешних границах или потенциальная гражданская война внутри Империи? Как там у них сказано?».

Он снова повернулся к столу, скользнул взглядом по написанным на листах бумаги словам, нашёл древнюю формулу, содержавшую в себе символ государственной власти.

«Настоящим документом Совет объявляет о подготовке к выборам на императорскую должность, чтобы вручить право управления от лица народа, его изначальной свободы, власти над собой и местом, где он обитает, в руки того, кто наилучшим образом распорядится этой властью для процветания и счастья всех эльфов перед лицом Великой Богини».

«Всех эльфов. Народа. Изначальной свободы».

По крайней мере, ему не придётся нести ответственность за принятые решения.

«Волей свободного народа эльфов. Ну что же, если вы на этом настаиваете».

Он поднял голову. Встретился взглядом с Олуэнн Линногрис. Еле заметно кивнул, отодвинул в сторону тот документ, где его снимали с поста решением Совета. Вслух произнёс:

– Хорошо. Во имя всеобщего блага. Ради мира в стране. Я согласен. Полагаю, вы уже заготовили текст моего обращения с просьбой об отставке?

Олуэнн поднялась со стула, подошла к столу и протянула ему ещё одну папку.

– Мудрое решение, Таредд. Я не сомневалась, что ты его примешь.

Он ответил немного вымученной улыбкой, раскрыл папку и начал читать.