Он кинул беглый взгляд на присутствующих, оскалился злорадной улыбкой и взмахнул платком. Непроглядный дым, как от горящих покрышек, послушным псом бросился на новоприбывших.
– Ищите подруг в Друмирии. А тебя, – черный маг показал на меня, – ещё ждут сюрпризы, дорогая моя.
И Похотун легким прыжком скрылся в облаке дыма.
– Шандарахус!!! – атакующее заклинание бросила не только я, но и некоторые мои сокурсницы.
Остальные курсы метнули что-то посерьезнее, позлее. Заклинания огненными шарами разных размеров и цветов пронзили то место, где стоял Похотун, но всего лишь разорвали дым в клочья… Сам маг успел испариться. За ним захлопнулся синий портал перемещения.
В портал втянулся и остальной дым, словно нашкодивший джин прятался в свою лампу. Втянулся и… и оказалось, что ряды новоприбывших поредели. Да ещё как – вместо тридцати студенток на площадке находилось всего около двух десятков.
Ого, да Похотун начал воровать студенток не поодиночке, а пачками? Прогресс налицо.
Но почему молчали преподаватели, которые могли сообща раскатать Похотуна по полу мелким слоем? Я кинула на них недоуменный взгляд, и он наткнулся на не менее удивленные – у всех преподавателей во рту виднелись кляпы, от которых они старались избавиться. Плюшки-ватрушки, да сейчас они походили на группу БДСМщиков на выгуле или же на заложников в обворованном банке.
– Встрэчу – зарэжу! – прозвучал в тишине голос призрака Хлипаря, который с мрачным видом пощипывал кончик огромного носа.
2
Первый шок прошел быстро, также быстро кляпы шлепнулись на пол. Возмущенные голоса раздались со стороны преподавательского стола. И это возмущение было направлено не на исчезнувшего Похотуна, а на хмурого Фендюлятора.
– Зачем вы накинули на нас заклинание Безмолвия? Это что – помощь Похотуну? – сурово спросила Ежина Колючкаускас.
Её тонкие брови подрагивали, а острые ушки покраснели и приняли вид острых листьев пуансеттии.
– Что это было, Фендюлятор? Надеюсь, у вас найдется объяснение такому поведению? – приподнялась Глистана.
– Да-да, объясните, почему вы заткнули нам рты? – отчеканил Болтуняго Скороговор.
– И я не смогла метнуть в Похотуна атакующее заклинание, – пожаловалась Арифметина.
Фендюлятор поднялся. Угрюмый, сдвинувший брови и метающий глазами молнии. Он выдержал театральную паузу и начал говорить:
– Коллеги, если бы я вам не закрыл рты, то вы обязательно начали атаковать Похотуна…
– Да! Ему нельзя было отдавать девушек!
– Конечно атаковать! Чтобы он забыл сюда дорогу.
– Тише-тише, – поднял Фендюлятор ладонь, она по размерам мало уступала снежной лопате, поэтому такой знак привлечения внимания трудно было не заметить. – Я в первую очередь беспокоился о судьбе девушек-первокурсниц. С нашего места можно было как раз попасть в них, а смертей нам в Академии только не хватало… Нет, вы видели, что студентки выпалили в мага боевыми заклинаниями, а они прошили дым насквозь. И это у них ещё не смертельные заклинания. А если бы вы попали в дым…
– Но Похотун же сбежал, – неуверенно начала Арифметина. – А его можно было остановить.
– Он снова вернется. Или мы его найдем. Какое место он назвал? Друмирию? Вот туда мы и отправим грустников. Пусть его отыщут, а заодно и наших первокурсниц вернут, – кивнул своим мыслям Фендюлятор.
– Кхм, а что здесь, собственно, происходит? – раздался строгий голос со стороны первокурсниц.
Я тоже бы хотела это узнать – почему такое произошло и почему преподавателям заткнули рты. Оправдания Фендюлятора меня не убедили… Да и вряд ли кого они могли убедить. Слишком уж всё притянуто за уши. Скорее, тут идет такое наглое покрывательство своего… напарника? Или это неизвестная Хозяйка дала такое задание?
– Проходите, садитесь. Вы будете обучаться в Академии попаданок, в том самом месте, где короли Стратуина обретают жен. Обычно выпускница точно становится королевой одного из королевств, но случаются и исключения – в прошлом году такой чести удостоились две девушки. Причем одна из них с первого курса. Так что обучайтесь лучше, не хамите и не показывайте свою вредную натуру и тогда у вас всё будет хорошо, – с важным видом проговорил Фендюлятор.
Плюшки-ватрушки, и ведь сказал это таким тоном, будто замужество нашей подруги Маньяры было его рук делом! А ведь это она сама нашла на свою… То есть нашла на свой палец кольцо от короля цвергов. И я по ней скучаю, честное слово.
– Но как же Похотун… – начала было Арифметина, но была остановлена взмахом ладони.
– Об этом можете не беспокоиться. Грустники будут направлены в Друмирию, они обязательно отыщут и девушек и Похотуна. Сейчас же не будем такой мелочью портить первый день наших первокурсниц, – отрезал Фендюлятор.
Я долго сдерживалась, я… я цеплялась пальцами за край стола… я сжимала зубы что есть сил, но последние слова были той самой соломинкой, которая сломала спину перегруженному верблюду. Я не помнила, как заорала матом, как вскочила на ноги и как запустила в его физиономию пустым кубком. Помнила только его удивленные глаза.
Помнила, как повернула Драконью слезу в кармане и подскочила к этому мерзкому ректору. Помнила, как ударила его стулом, пару раз пнула по каменному заду и заехала в ухо. Потом помнила, как с моих глаз спала пелена и я вернулась на своё место. Меня трясло, когда я повернула Драконью слезу обратно. Трясло так, как будто схватилась руками за два конца оголенного провода, а по нему пустили ток…
Помнила, что Фендюлятор вскрикнул и перелетел через преподавательский стол, зацепив по дороге красную скатерть. Щепки от разбитого стула взлетели в воздух и дождем застучали по поплу. Мои удары не прошли даром. Меня ещё не до конца отпустило и когда он, ревя, как раненный медведь, начал подниматься, я хотела ещё запустить и тарелкой, но в этот момент в меня полетело заклинание.
– Столбнякиус! – вскрикнула Джулия и я застыла в виде статуи с прозаическим названием «Дискобол».
Мерзкое ощущение, скажу я вам. Почти что паралич, тело не двигается и только веками могу выщелкивать азбуку Морзе. Рядом ахнула Агапа, но что она может сделать, если на меня уже нацелен платок Фендюлятора? Поднять восстание не в её слабых силах, но вилку она спрятала в рукав – даже парализованная я смогла увидеть это «незаметное» действие.
– Ты… Ты… Ты надоела со своим камнем! – наконец смог подобрать нематерное слово Фендюлятор. – А ну давай его сюда.
– Она не может, сэр! Она мной обездвижена, сэр! – бодро отрапортовала Джулия. – Позвольте, я сама вытащу этот камень?
Мой камень? Мою Драконью слезу? А ведь он мне нужен для зелья Чудесного Воспоминания, чтобы привести в чувство Симпатира! Я не хочу его отдавать!
Рвануться! Вырваться из плена заклинания! Накостылять всем этим противным рожам, надавать им по щам и отобрать ключи от подвала, где томятся герцог с миледи. Вернуть память Симпатиру, прогнать прочь всех этих злыдней…
Только слезы из глаз. Только безуспешное хлопанье глаз, а рука Джулии уже лезет в карман моей мантии.
Какая же она мерзкая. Как же я сейчас её ненавижу! Вцепилась бы в волосы и показала, как дрались у нас в коммуналках, когда заставали соседей за воровством пельменей из кипящей кастрюли… Ух, я бы ей… Но остается только наблюдать и чувствовать, как рука гнилой сокурсницы скользит по моему боку.
– Вот он! – Джулия довольно подняла мешочек с Драконьей слезой.
Сссссс… сволочь!
Агапа дернулась к мешочку, но Кристина и Юханна уже схватили её за руки. Первокурсницы смотрели на всё широко открытыми глазами, но мне было не до них. Меня едва не разрывало на куски от несправедливости и бешенства.
Да как они могут?
Да куда смотрят преподаватели?
Да сколько это будет продолжаться?
Люди, столы, скамейки, цветные витражи – всё расплывалось перед глазами, когда на них выступили жгучие слезы. Я ожидала подлости от Джулии, но не такой.
– Так-так-так, – Фендюлятор подошел и взял из руки сокурсницы мой мешочек. – Прелестно-прелестно. Не вращай так глазами, я тоже знаю, что Драконья слеза не будет служить тому, кто взял её силой. Мне и не надо, главное, что ты останешься без козырей и не сможешь ничем отличаться от остальных.
– А можно её тоже посадить вместе с герцогом? Она же напала на ректора, – вкрадчивым голосом произнесла Джулия.
– Да что же вы делаете? У девочки просто не выдержали нервы! – вступилась за меня Арифметина, но Дровень надавил на её плечо волосатой рукой, и она, ойкнув, тут же замолчала.
