Шарик с воздухом

Глава 1. «Поздняя осень»

Юрий стоял посреди улицы, и просто смотрел вперёд. За его спиной шел первый снег, покрывая всё вокруг мрачной белизной, слегка освещаемой тускло горящими фонарями. Его мысли были мертвы, он просто не мог понять, понять одного: «Как так вышло?».

Вдруг ему вспомнилось, как ровно неделю назад, сидел он в обнимку со своей любимой девушкой Настей, в местном парке. Она сказала тогда ему, крепко прижавшись своей головой к его плечу: «Ты меня любишь?». Интонация её не была похожа на вопрос, если это и был вопрос, то был он не больше как риторический, полностью сводящийся к утверждению. «Обожаю», – сказал тогда Юра в ответ, так нежно и так искренне, что если бы вы услышали его в тот момент, вы бы поклялись всем, что у вас есть, что он говорил правду.

Как они познакомились? Это было не так уж и давно, всего полтора года назад. Юре тогда было двадцать два, он работал там, где работает до сих пор, в местном магазине Бытовой техники и электроники. И зарплата и график вполне устраивали его, что он до сих пор ни разу не подумал о смене работы. Тем более эта работа не была такой примитивной, какой могла показаться на первый взгляд. Довольно не редкие обучения, с различными материалами, выдаваемыми компанией, позволяли сотрудникам той сети, всё больше и больше углубляться в знаниях свей продукции и стандартов обслуживания покупателей, что любой дилетант в вопросах техники, назвал бы таких простых по сути продавцов, самыми настоящими экспертами в интересуемом ими вопросе.

Что касаемо Насти, та работала бухгалтером, в одном из ближайших от того магазина риэлтерском агентстве. Однажды по дороге на работу она зашла к ним в магазин, купить батарейки и встретила Юру. Они познакомились друг с другом, как самые обычные продавец и покупатель, и с этого-то всё и началось. Особо неясно, что привлекло Настю в Юре, ведь тот был самой обычной внешности, при этом довольно таки не плохой, и даже при более внимательном рассмотрении от части милой. А вот Настя, как ни крути, была настоящей редкостной красавицей. Таких красавиц можно встретить практически в любом классе школы, практически в любом коллективе и на любой из центральных улиц города. Просто милая девушка, с аккуратной косой заплетенных пышных волос, тянущихся до самого пояса.

Так вот как они познакомились. Настя стала заходить к ним почаще. Она всё время брала мизинчиковые батарейки. Однажды Юра, наконец решился на дерзость и предложил ей: «Может тебе, то есть вам, взять сразу целую коробку?», на что та кокетливо ответила: «Пожалуй, нет, мой начальник просит, чтобы я покупала ему их, и даёт на них деньги, совсем не зная настоящую цену, поэтому сдачу я всегда могу оставить себе, и в связи с этим мне так удобнее», «Ну что ж, теперь понятно», – с улыбкой ответил Юра.

С того и началось. Начали общаться, потом встречаться и их любовь становилась с каждым разом всё сильнее и сильнее. Юра был поистине рад, что нашел такую милую, умную и при всё при этом по настоящему любящую девушку, и теперь ни за что ни мог подумать, что сможет полюбить кого-то ещё.

И всё вроде бы было в порядке, да только до вчерашнего вечера. У Насти ещё со школы была подруга, что в последнее время вела многочисленные стримы, то есть некие прямые трансляции по интернету, с чего неплохо зарабатывала себе на жизнь. Настя тоже мечтала начать подобную блогерскую карьеру, но всё ни как не решалась. И вот вчера вечером, естественно по предварительно прорекламированному той самой подругой сбору зрителей, она запустила свой стрим. Как ни странно, всего через час у неё было уже около полутора миллионов зрителей. Настя была на седьмом небе от счастья. Чат был полон лайков и весёлых смайликов. И вдруг под самый конец стрима, когда Настя собиралась уже сворачиваться, поступил очередной анонимный донат. На экране высветилась табличка с единичкой и шестью нолями, и значком доллара в конце. Сначала Настя подумала, что это какой-то розыгрыш, но когда внимательно посмотрела на свой конечный счёт, только тогда поняла насколько стала богата. Ей сбросили миллион долларов, чудо, не правда ли. Ту радость, что ощущала она в тот момент, нельзя было передать словами. Она тут же, прямо в эфире взяла телефон и набрав Юру, позвонила ему на громкой связи. Тот тоже очень обрадовался, и немного поговорив с ней, сказал, что любит её, попрощался, пожелав спокойной ночи, и положил трубку.

Сегодня утром Настя написала Юре:

– Надо встретиться, поговорить!

– Хорошо, когда?

– Когда хочешь.

– Ну давай часа в четыре, у нашего КБ.

– Хорошо, – ответила она, и они уже больше ничего не писали друг другу в тот день.

Юра пришёл без опозданий. Настя была уже на месте, она сидела на невысокой металлической оградке, немного понуря голову, и при появлении Юры сразу же встала и как-то неестественно сутулясь, пошла в его сторону. «Привет Насть», – рванул Юра тут же с места, заключив её в своих объятиях, в отличие от её самой, что как-то неестественно и даже как будто принуждённо, приобняла его, слегка погладив по спине.

Недолго думая, наконец, Юра спросил:

– Ну так о чём же ты хотела со мной поговорить? Кстати поздравляю, ты же теперь у нас мисс миллионерша.

– Не об этом, – как-то по чужому, совсем без эмоций, сказала она ему.

– Что-то случилось?

– Случилось, и ты знаешь что.

– Ну да, ты разбогатела.

– И тебе что-нибудь надо, из того, что я теперь имею?

– В смысле, с твоих денег?

– Да, с них.

– А зачем мне это, это же твои деньги, я ни имею к ним никакого отношения, если вдруг, к примеру, тебе взбрёдёт в голову недурная мысль открыть своё дело, я был бы не против того, чтобы работать у тебя. Но что-нибудь покупать на твои деньги, либо просить какую либо долю, всего лишь из-за того что я твой парень, было бы не очень, с моей стороны.

– Всё, хватит, – осадила она его монолог.

– Я слушаю, о чём ты наконец хотела сказать?

– О том, что нам пора расстаться.

– Как расстаться, ты шутишь?

– Я серьёзно.

– Но из-за чего?

– Прости, ты вовсе не плохой, просто ты больше мне не нужен!

– Как? – спросил он, остолбенев, что казалось, глаза его должны были лопнуть.

– Просто я не могу этого объяснить, ты сам понимаешь.

– Как понимаю, то есть ты не любила меня по настоящему, как я любил тебя? То есть ты находила во мне утешение и радость, когда мы были на равных, и теперь ты так просто хочешь всё это уничтожить?

«Прости», – сказал Настя лишь одно слово, причём так бездушно и невообразимо легко, будто вообще не была знакома с Юрой, и развернувшись пошла в противоположную сторону. «Подожди, – сказал Юра, догнав её в два широких шага, и схватил за руку, из-за чего та, конечно же, обернулось, взглянув на него почти без эмоций, – ты можешь уйти, но знай, что я не отпускал тебя, ведь я то, в самом деле, по-настоящему тебя люблю». «Я ушла сама, ты не отпускал меня, и пускай эта правда будет истиной, если для тебя так будет лучше», – сказала она, после чего тихонько вырвала свою руку из его ладони, и спокойно пошла дальше. И чем дальше уходила она вдаль, тем темнее становилось на улице. Загорелись фонари, что всегда светили здесь по ночам, освещая улицу своим тусклым светом, и за спиной Юры пошёл первый снег. Он стоял так ещё где-то полчаса, всё никак не в силах понять, понять одного. Ещё через пару минут его глаза, наконец-то моргнули, одновременно разбудив его крепко заснувший ум. Мимо прошёл какой-то прохожий, удивлённо обернувшийся и мелком взглянувший на него, ведь Юра просто стоял посреди улицы без каких-либо движений.

Где-то ещё минут через пять подул сильный ветер, ударив в лицо Юры небольшой жменькой острого снега, благодаря чему тот окончательно опомнился и пошёл домой. Когда он, наконец, оказался во дворе своего частного дома, ноги его подкосились, из-за чего Юра вот-вот бы упал, но всё-таки успел ухватиться за обшитую сайдингом стену. «Что происходит, почему, – подумал он, – силы, мысли, жизнь оставляет меня, хотя я ни в чём ни виноват». Силы и в правду оставляли его, но Юра всё же смог добраться до ближайшей завалинки, и сев на неё, облокотился спиной об стену дома. Запрокинув голову, он взглянул на звезды. Они горели как никогда ярко, улыбаясь, а может где и приветствуя, созерцающих их людей. Юра молчал, ни издавая никаких других звуков, кроме лёгкого ровного дыхания, отражающегося в паре выходившего из его рта. Ничего ни выдавало в нем каких либо переживаний, кроме глаз, горящих ещё присутствующей жизнью, отражающих, казалось бы, весь мир.

Глава 2. «Беспамятство»

Юра проснулся на следующее утро в своей кровати. Это будильник разбудил его слегка отдохнувший разум, своей ненавязчивой мелодией. Он немного поворочался на подушке и лёг на бок. На лице Юры застыло сожаление. Он помнил, с чем оно было связано, но совсем не хотел думать об этом. Через минуту он снова лёг на спину, и потянувшись грудью к верху, немного запрокинув голову, потянулся так около пяти секунд, и снова ухнулся на подушку. Вдруг его всего затрясло, хоть дома и было довольно тепло. Юра потянул обе руки к потолку, но почувствовав судорогу в локтях, расслабил их, из-за чего тут же уронил их себе на лицо. Он горестно вздохнул и снова перевернулся на бок.

До работы Юра шёл медленно, еле перебирая ногами. Нападавший за ночь снег превратился в лёд, устилая всё вокруг, своей шершавой гладью. У магазина уже стояли Юрины сотрудники, что ждали только его. Подойдя поближе, Юра глубоко вздохнул, переведя дух для начало работы.

Рабочий день начался как обычно, со всех тех дел, что нужно было сделать на магазине с утра. Почти все заметили, что с Юрой что-то не так.

– Чё грустный, – спросил его Саня, его давний сотрудник, и лучший друг за последнее время.

– Кто, я?

– А кто я что ли?

– Сильно заметно?

– Ну, если б не было заметно, я бы не спрашивал.

– Да вот, как-то мне не по себе.

– А с чего это тебе не по себе? Работа есть, жильё, девушка, – сказал он, как вдруг Юра как-то судорожно вздохнул на последнем его слове.

– Что-то случилось? – спросил Саня, заметив в глазах Юры дикое переживание.

– Можно и так сказать.

– Поссорились?

– Расстались.

– Кто виноват?

– Никто, наверное. Обстоятельства, да и только.

– Ну ты расскажи, что случилось то?

– А что по твоему могло случиться?

– Ну откуда я знаю, может другого себе нашла, может ещё что-нибудь.

– Не угадал, тут история запущенней, жили хорошо, любили, и тут бац, взбрела ей мысль стримером сделаться.

– Ну, – сказал Саня, как бы подгоняя Юрин рассказ.

– Вот тебе и ну. Сделалась, жили-были, не было печали, и тут как снег на голову, на первом же стриме донат в миллион долларов.

– Ну и что?

– А то, зачем я теперь ей с такими деньжищами нужен.

– Вот сучка! – как-то невзначай произнёс Саня, после чего Юра злобно выдохнул, и схватив его обеими руками за грудки, прижал к шкафу.

– Не смей, если и говорить о ней такое, да только мне.

– Да я не про неё, я про донатера, – перепугано оправдывался Саня, стараясь, освободится от мёртвой хватки Юриных рук, – надо же миллион, а он хоть подумал, сколько это для нашей местности?

– Да, опрометчиво, – сказал Юра, наконец, отпустив его, и не много отойдя, облокотился об кассовую стойку, – даже безумно, сказал бы я.

– И что теперь будешь делать?

– Что делать, что делать, жить, как и раньше, не помирать же мне теперь.

– Да, ради такой и не стоит.

– Да, в чём-то ты и прав, – сказал Юра, направив указательным пальцем на Саню, в знак согласия.

«Юра, что это там такое?», – спросил того, под конец рабочего дня администратор Евгений – тоже молодой человек, только уже лет двадцати восьми, с лёгкой, ухоженной бородкой. «Ты о чём?», – переспросил его Юра. «Вон там, – показал Женя пальцем на пустое место в одной из верхних полок, стоящего за кассой впритык к стене шкафа. «Ах да, забыл, но что туда ставить? Блендеров больше нет». «Поставь пока один из слайсеров, скоро все ровно придёт новая планограмма, в любом случае перестановка будет, так что пока без разницы, что там будет лежать», – сказал Женя отчётливо, «Окей, я поставлю, просто я боюсь того, что он может на кого-то упасть», – сказал Юра, совсем не настаивая. «Да не бойся, если не будете трясти этот шкаф, или ходить тут такими шагами, как кабаны, ничего на вас не свалится», – сказал Женя, довольно убеждённый в своей правоте.

Как и любой другой рабочий день, этот тоже подошёл к своему концу, и сдав ключи в охранный пункт, персонал покинул магазин. Как и обычно все разбрелись каждый в свою сторону, кто жил неподалёку, кто остался ждать такси, а кто-то отправился на остановку. Юра не пошёл домой сразу, какое-то внутреннее чувство останавливало его, как бы задерживая и заставляя всё же немного прогуляться, а не идти прямиком. Хоть на улицы было довольно холодно, и даже шёл снег, Юра чувствовал, что ему как-то душно. Неровно вытоптанная дорожка, по которой шёл Юра, обрамлялась свежим снегом, что тускло сверкал в свете луны.

Не следует говорить, что было или не было сейчас в его душе, эта боль похоже на боль давно зажитой раны, сделанной шальной пулей, прострелившей человека навылет. Да, когда пуля прошла, пролетела насквозь, боли не было, это был болевой шок, без которого смерть могла бы наступить мгновенно, только лишь от той невыносимой боли, что может причинить этот дьявольский снаряд. А что потом, пришёл врач, прочистил рану, зашил, остановил кровь, всё как надо, в этом сомневаться нельзя, ведь он точно знает и порядок действий и технологию. Вопрос в другом, боль не прошла до конца, и теперь с ней остаётся бороться самому, в одиночку, своими силами, и сможет это раненый или нет, зависит только от него самого.

Какое-то время Юра блуждал по частному сектору, полностью обделённому фонарями, и вновь вышел на свет. Его взору предстала окраина небольшого микрорайона, а вместе с тем и скамейка, освещаемая довольно ярким фонарём. Он, недолго думая пробрёл к ней и ухнулся на один из её краёв, чуть даже случайно не упав мимо скамьи.

Теперь он вновь просто сидел и смотрел на небо, спрятав руки глубоко в карманы. Через несколько минут былого, тянущегося как аккордеонные меха, беспокойства, не осталось и следа. Оно сменилось на паническую атаку, но вдруг и она также резко, как и началась, стала спадать, от чего Юре стало даже немного страшно, перед мыслью, о том, что ещё может выкинуть его взбудораженный разум, и расцарапанная как дуло старого ружья, душа.

Вдруг из проулка показался тёмный человеческий силуэт. «Похоже, что женщина, может даже девушка. А какая мне сейчас вообще разница», – подумал Юра, что тут же резко успокоился. Загадочный силуэт приближался всё ближе и ближе, но разглядеть его все ровно не было возможным, так как там вдали, где шла эта девушка, было довольно темно. Через мгновение та девушка оказалась на границе света фонаря разделяющую её с Юрой. Юра внимательно вгляделся, сразу прикинув, что если бы эта была Настя, то он бы понял это ещё издали, но всё же несмотря ни на что, силуэт казался эму довольно знакомым. И тут его будто молнией по голове ударило, когда эта девушка сделала ещё пару шагов в его сторону. В свете фонаря оказалась Дина, давняя одноклассница Юры.

Хоть в отношении дружбы и хоть какого-то общения во время учёбы в школе его с ней ничего не связывало, Юра всё же знал кое-какую её особенность. Когда Дина пришла в его класс, а это было в классе пятом, то выглядела она, мягко говоря, довольно угловато. Самый обычный свитер, массивные круглые очки, и очень просто сложенные волосы, а также иногда выступающие на лице прыщи. Здесь многие могли бы узнать себя в этом возрасте. Такое возможно, человек ещё ребёнок и может пока ещё не особо заниматься своей внешностью. Да, многие одноклассники почему-то невзлюбили её тогда, средь которых не было Юры, что относился к ней просто, как к обычной однокласснице. И как это в частности бывает с возрастом, она расцвела, и к классу девятому была уже довольно симпатичной девушкой, но ребята не обратили на это внимание, видимо из-за сложившегося у них стереотипа, по поводу её внешности.

Даже было как-то раз такое, в классе девятом, на одной из перемен во время сдачи пробных экзаменов, один из одноклассников Юры сказал их рыжему однокласснику такие слова: «Да ты вообще лошара, и девственник навек», «Ну почему же, – ответил тот с улыбкой, – сейчас отучусь, потом обеспечу себя, женюсь, а там и дело в шляпе». «На ком? – ехидно спросил тогда тот, – на ней что ли?», – сказал он, указав пальцем на Дину, что скромно сидела в сторонке, почти не слушая их разговора. И где же он теперь, тот самый, самоуверенный и высокомерный в своих словах. Теперь он растолстевший, постоянно с потной чёлкой, несущий в руках тяжеленные сумки, нелепо шагающий по улице субъект, по сравнению с ней, так дано ставшей красавицей Диной.

«Привет», – как-то неловко сказала Дина, резко остановившись рядом со скамьёй. «Привет», – сказал Юра уставшим голосом, и не вставая со скамьи, подал ей руку в знак приветствия. Она легонько пожала его руку и села рядом. «Давно не виделись, как ты изменился!», – сказала она, развернувшись к нему в пол оборота, облокотившись об спинку скамьи.

– Да, и ты тоже ничего. Расцвела! – весело заметил Юра.

– Да что там, не особо.

– Не скажи, по моему, даже очень.

– И сразу об этом, а других тем нет? Столько лет всё-таки не виделись.

– Не знаю, мы одно время и виделись много лет, вообще не разговаривали, а тут столько лет спустя взяли да завели беседу, – задумчиво подметил Юра.

– Да, – согласилась Дина, – ты хоть расскажи, как поживаешь, как дела у тебя?

– Да как дела, живу, выживаю, изживаюсь, нечего особенного.

– Совсем?

– Может и совсем, да только ничего хорошего, в последнее время.

– А что так?

– Тебе это действительно интересно?

– Ну а что, какая разница, всё ровно разговариваем, расскажи, раз уж начал.

– Да вот с девушкой расстался.

– Так у тебя была девушка? – слегка ошеломлённо, спросила Дина.

– А что такого, даже и у меня она была, а теперь нету, как мёд из того мультика, только вот я то её берёг, а ей это оказалось не нужным.

– Ну бывает, бывает, но только ты сразу знай, мы не все такие!

– Догадываюсь. Ну а как у тебя дела?

– Да, тоже ничего, вот поступаю на второе высшее заочно, с работы отправляют.

– А ты кто по специальности?

– Агроном я, пшеницу для тебя вывожу.

– Для меня? – удивился Юра.

– Ну в смысле для всех нас, кто местный хлеб ест, с каждым годом экология всё хуже и хуже, вот и приходится с ростками работать, чтобы урожай в норме был, и меньше хлопот в конечном счёте.

– Понятно. Ну не то чтобы стесняюсь спросить, просто интересно, ты наверно тоже нашла достойную пару? – спросил Юра.

– Нашла, да вот только он тоже меня бросил, давно это было, и не из-за какой-то там более красивой, более милой. Подставили меня завистницы, он и поверил им.

– Да, Олень, что сказать, такое тоже бывает, – подметил Юра, слегка усмехнувшись, от чего расхохоталась и Дина.

– Ладно, пойду я, ты приходи в гости, ты же помнишь, где я живу.

– Да помню, тогда по учёбе с девчонками заходили, были времена.

– Ну тогда забегай.

– Ну как получится, – сказал Юра, встав со скамейки и попрощавшись с Диной, побрёл домой.

Глава 3. «Вопрос риска»

На следующий день у Юры был выходной. Хотелось остаться дома, но обстоятельства заявили об обратном. Нужно было идти на медкомиссию, так как предыдущая просрочилась уже как целый месяц назад.

Неприветливый пасмурный центр города встретил Юру сразу же по прибытию. Холодный влажный воздух дул прямо в лицо, пронизывая Юру насквозь. Голые деревья, покрытые инеем стояли почти неподвижно, только совсем слегка покачивая верхушками своих вытянутых к верху крон.

Домой Юра возвращался уже под вечер, когда на улице стало довольно темно. Выйдя из поликлиники, и пройдя теми же путями, что он шёл до неё, Юра вдруг остановился прямо перед трамвайной линией, идущей из-за угла, чтобы убедиться, не идёт ли там трамвай. Не чего не увидев и не расслышав, Юра спокойно вступил на расстояние между рельсов и тут же поскользнулся. И вдруг произошло самое ожидаемое, так сказать классика жанра со времён Булгакова – выехал трамвай. Светя своими ослепительными фонарями, и шумя своими звенящими рельсами, стремительно и неумолимо подбирался он к Юре. Чудом успел тот зацепится рукой за твёрдую рельсу и оттащиться в сторону. Трамвай, как ни в чём не бывало, проехал мимо, видимо даже водитель не заметил всего случившегося с Юрой.

Когда Юра пришёл домой, то тут же пошёл в зал, где сидели родители. «Я ей звонил, она трубку не берёт почему-то, наверно думает, что я ей угрожать буду», – сказал отец маме, сидевшей напротив него. «Вы это о чём?», – спросил Юра маму, усевшись в кресле.

– Ах, да, ты же не знаешь, – сказала ему мама.

– Не знаю чего?

– Папа же позавчера на машине девушку с ребёнком сбил, когда на работу ехал, ну не насмерть конечно, но с сотрясением точно, ребёнок вроде просто в грязь упал, не пострадал вообще.

– А чё вы мне раньше ни рассказали?

– Ну, ты просто много работал в последние дни, вот как-то не до этого было, ещё расстраивать тебя.

– Да чё расстраивать, мне кажется, уж сильно вы бы меня этим не расстроили, – сказал Юра с небольшим недоумением и спросил, – а записи с видеорегистратора хоть остались?

– Да там без разницы, он все ровно виноват, они ещё тем более по пешеходному переходу шли.

– Да как так вообще вышло то? – возмутился Юра.

– Темно было, они и выскочили, я затормозил, да только поздно, – сказал папа.

– Ну а запись, запись то нужна все ровно.

– Нет записи, я потом смотрел его, а там написано – "файлов нет", тем более тут и так всё понятно, ехал по прямой, весь спрос с меня всё ровно, – сказал папа и ушёл на кухню по своим делам.

– И что теперь, посадят его что ли? – спросил Юра маму.

– Нет, максимум прав лишат, ну а могут ещё и штраф влепить, всё зависит от того, как суд решит.

– Ну а то, что у него стаж, и что он раньше ни привлекался, ни как на это не повлияет?

– Не знаю, всё как судья решит. Хотя он всё как полагается сделал, сразу после столкновения, и девушку эту уложил, и скорую вызвал, и мальчишку этого умыл.

– Да, как страшно жить, и даже не за себя. Надеюсь, всё более-менее обойдётся, – сказал Юра, после чего тоже пошёл на кухню.

Через полчаса, когда Юра уже пил чай, то услышал как папа о чём-то раскричался с мамой, и выйдя из зала, пошёл на улицу громко хлопнув дверью.

– Что опять случилось, – спросил Юра маму, что тоже вышла на кухню.

– Да вот, говорит, что Бога молил каждый день, когда выезжал из дома, чтобы всё в порядке было, а теперь и не знает во что верить.

– Ну что тут скажешь, хоть ты верь, хоть ты не верь, а жизнь зверь, такое может случиться с любым человеком, в независимости верит он в бога или нет. Случайность бляха!

– Вот-вот, это ты точно говоришь, – подметила мама.

Следующий день выдался не менее лёгким. Мало того что пришлось встать довольно рано в свой выходной, да ещё и поехать помочь одной маминой подруге с перевозом вещей на её новую квартиру. Ну как бы то ни было, к двум часам они управились.

Прежде чем идти домой, Юра решил зайти в банк, снять наличных. На входе ему повстречалась низенькая, слегка полненькая, лет семидесяти бабушка.

– Солнышко, подай мне мою карточку, я в терминале забыла, – обратилась она к Юре.

Хотел, было, он исполнить её просьбу, как вдруг остановился на пол пути, и резко обернувшись, взглянул на неё. «Вот в том», – как бы слегка приказывающе и одновременно моля, указала она пальцем на один из терминалов, в котором действительно, как ни в чём не бывало, торчала её карточка. «Подождите-ка, – подумал он про себя, – как-то подозрительно».

– А вы сами подойдите, да возьмите, вот же она, не далеко, – сказал он ей любезно.

– Тебе что трудно, что ли? – гаркнула она с нарастающим недовольством.

– Нет не трудно, просто вам это тоже по силам, поверьте.

– Ты что не видишь, я пожилой человек, у меня ноги больные.

– Вот и прогуляетесь, разомнётесь, – всё также любезно продолжал Юра.

– Ах вы суки, животные, а не поколение, только и знаете, как над старшими издеваться, – начала она громко и злобно ругаться, нелепо поковыляв к банкомату.

Подойдя к терминалу она резко вырвала свою карточку, и стукнув кулаком по кнопочной панели пошла обратно на выход. Всё это время, Юра только и делал, что наблюдал за ней, стоя неподалёку от входа, слегка облокотившись об стену. И когда та бабуля со своим гневливым лицом прошла мимо него, в банк через дверь завалились двое мужчин лет сорока, довольно крепкого телосложения. «Проблемы?», – спросил один из них Юру, будто намекая на вопрос, почему тот стоит возле входа и не проходить дальше. «Нет проблем, полиция уже едет!», – ответил Юра, на что мужчины промолчали, и переглянувшись между собой, вышли на улицу. «Ага, так я вам и попался», – сказал Юра в полголоса, отправившись к терминалу, теперь уж ясно понимая, что чуть не вляпался в чью-то очень хорошо спланированную афёру.