Стиль подлеца

Начало

Он возвращался домой довольно поздно. Обычно он не любил ходить в гости, но на этот раз позвонил старый знакомый, с которым он дружил много лет. Отказаться было невозможно, да и с какой стати. Иногда подобные встречи вносят некое подобие стабильности в его жизнь, богатую сюрпризами. Прогулки по московским ночным улицам таили опасность, и он торопился домой, стараясь избегать темных переулков. Торопился даже не потому, что боялся встречи с обычной шпаной – к нему такая публика не приставала, видя его высокий рост и широкие плечи, хулиганье опасалось нарваться на спортсмена. Но ему была неприятна сама вероятность встречи, которую лучше избежать. Даже мелкая шпана имела обыкновение вооружаться огнестрельным оружием и без колебаний пускать его в ход при малейшем сопротивлении жертвы.

Он старался никогда не носить при себе оружия. За много лет своих расследований успел усвоить правило, гласившее, что оружие не только не защищает его владельца, но, наоборот, часто провоцирует его на необдуманные поступки. Именно поэтому он старался по возможности избегать оружия, хотя право на его хранение и ношение у него было оформлено.

У дома было довольно светло от уличных фонарей. Именно поэтому он сразу заметил стоявшую у подъезда машину. В машине сидели двое. Будь это наемные убийцы, приехавшие угостить его парой свинцовых патронов, они не стали бы въезжать во двор. Оставив машину на улице, они ждали бы его у дверей. Очевидно, «Мерседес» приехал к кому-нибудь из жильцов дома. Но едва он подошел к машине, как тут же хлопнула дверца и перед ним выросла фигура парня лет двадцати пяти.

– Извините, у меня к вам письмо. Вы Дронго? – подошел он вразвалочку.

– А почему вы так решили?

– Мне вас примерно описали. Я должен передать вам письмо.

– Я не жду никаких сообщений. Это, видимо, ошибка.

– Там все написано, – торопливо сказал молодой человек, протягивая конверт, – до свидания. Вам позвонят домой.

Незнакомец сел в машину, но она продолжала стоять у подъезда, словно и не собиралась никуда уезжать. Дронго постоял немного, глядя на сидевших в «Мерседесе» молодых людей, а затем стал медленно набирать код автоматического замка на дверях своего подъезда. Оглянулся еще раз – спокойно, и вошел в дом. Дверь закрылась, замок автоматически щелкнул у него за спиной. Уже в лифте он посмотрел на конверт, но не стал его вскрывать, решив дождаться, когда окажется в квартире.

Войдя, неторопливо разделся, умылся, затем прошел к письменному столу. Долго смотрел на конверт без адреса и фамилии отправителя, затем вскрыл его и прочел на небольшом клочке бумаги следующее:

«Уважаемый господин Дронго. Прошу извинить меня, что обращаюсь к вам не по имени-отчеству, которого мне так и не удалось узнать. Дело в том, что мне срочно нужна ваша помощь. Понимаю, как вас удивит подобное письмо, но прошу отнестись к нему серьезно. Это исключительно важное дело, с решением которого можете справиться только вы».

Он прочел это анонимное послание несколько раз, не понимая, кто и зачем его отправил. Ни имени человека, ни обратного адреса, ни малейшего намека на то, на какую именно помощь он рассчитывает.

Дронго включил телевизор и постарался отвлечься от странного письма, но это ему плохо удавалось. Через несколько минут раздался телефонный звонок. Он включил автоответчик.

– Здравствуйте, – раздался незнакомый мужской голос. Его обладатель терпеливо выслушал оставленное на автоответчике сообщение, но, видимо, не собирался так просто сдаваться. – Вы не могли бы снять трубку? – заявил он. – Вам только что передали мое письмо.

– Слушаю вас, – Дронго включил телефон.

– Я звоню из Парижа. Понимаю, как удивит вас этот звонок. Но нам нужно срочно встретиться.

– Не понимаю, почему? – пробормотал Дронго. – И кто дал вам мой телефон?

– Это не важно, – торопливо сказал абонент, – я потратил много сил и времени, чтобы отыскать вас. Вы можете прилететь ко мне в Париж?

– Я еще не знаю, с кем имею честь говорить.

– Узнаете, когда прилетите. Обещаю, что вам ничего не грозит. Если вы почему-либо не примете мое предложение, вас тут же отправят обратно. Билет первого класса вам уже заказан. Вылет рано утром. Если вы согласитесь, вам немедленно принесут деньги и билет. Только впишите в билет свою фамилию и номер паспорта. Утром вас доставят в аэропорт Шереметьево, а когда самолет прилетит в Париж, встретят и привезут ко мне.

– Интересное предложение, – сказал Дронго. – Получается, что я должен лететь к вам, ничего о вас не зная. Я обычно так не делаю.

– Это не обычный случай. Поверьте, у меня исключительные обстоятельства, и мне очень нужна ваша помощь.

– Охотно верю, но, согласитесь, такой звонок ничего, кроме подозрений, вызвать не может.

– Согласен. И чтобы вы мне окончательно поверили, сейчас вам принесут билет и пятьдесят тысяч долларов аванса. Вас устраивает такой аванс?

– Устраивает, – усмехнулся Дронго. – У вас неординарная манера вести дела. Хорошо. Я прилечу завтра утром. А откуда вы знаете, что у меня есть Шенгенская виза?

– Я даже знаю, что у вас есть вид на жительство во Франции, – торопливо сказал незнакомец. – Поверьте, что я проделал очень большую работу. Вы мне нужны, Дронго, и поэтому я жду вас завтра утром.

– А почему бы вам самому не прилететь ко мне?

– Мы поговорим и об этом, – пообещал на прощание незнакомец. – Так вы согласны?

– Я люблю летать в Париж, – задумчиво произнес Дронго.

– Спасибо, – обрадовался незнакомец, – до свидания.

Ровно через две минуты в дверь позвонили. Интересно, как они открыли автоматический замок в подъезде, подумал Дронго. Неужели они знают код? Он посмотрел в «глазок». Это был тот самый молодой человек, который передал ему письмо. Дронго открыл дверь, и молодой человек протянул ему второй, более объемистый конверт.

– Мы будем ждать вас утром внизу, у подъезда, – сообщил он на прощание.

В конверте оказалось пять новых пачек стодолларовых купюр и билет первого класса авиакомпании «Эйр-Франс» до Парижа. Он задумчиво положил билет на столик, сложил деньги и отправился собирать свои вещи. Нужно было успеть со всем до утра.

День первый

Он действительно любил этот город. Ему казалось, что он знал его почти так же хорошо, как свой родной город у моря, где родился и вырос. Как Москву, где провел большую часть своей жизни. Как Нью-Йорк, в котором он работал какое-то время в качестве эксперта. Париж был для него не просто столицей Франции и городом, который ему нравился. Он в полной мере отвечал лаконичной формуле хемингуэевского выражения любви к Парижу – «праздник, который всегда с тобой».

За время своих частых переездов Дронго научился ценить и понимать как прелесть маленьких, игрушечных городков Европы, так и роскошь азиатских столиц с их дворцами и памятниками старины, пугающие размеры конгломератов высотных зданий Америки, пеструю смесь стилей и эпох латиноамериканских мегаполисов. Ему нравились многие города мира. Величественный Лондон, древний Рим, роскошный Мадрид, прекрасный Сан-Франциско, очаровательный Буэнос-Айрес, эклектичный Берлин, причудливый Пекин, изысканный Санкт-Петербург – для него это были вехи не только мировой культуры, но и его собственной души. Любимые города, разнообразно прекрасные и возвышенные, созданные гением человека. Но если Нью-Йорк был для него столицей современного мира, а Москва столицей его глубоко личных духовных ценностей, то Париж – столицей его души. Немного загадочным, немного жеманным, немного консервативным и всегда потрясающим.

В аэропорту его ждал автомобиль с двумя встречающими. Еще не зная, с кем именно ему предстоит говорить, Дронго уже довольно четко представлял себе, кто именно мог ему позвонить, точнее, он набросал психологический портрет звонившего. Во-первых, человек, который мог прислать в качестве аванса пятьдесят тысяч долларов, купить билет первого класса, иметь своих помощников в Москве и в Париже, разъезжающих на «Мерседесах», – был не просто богат, а очень богат. Ведь он еще сумел узнать адрес и домашний телефон самого Дронго, а сделать это довольно трудно – весьма ограниченный круг людей могли похвастаться личным знакомством с экспертом суперкласса Дронго. Это он понимал без ложной скромности.

Довольно быстро пройдя все пограничные и таможенные формальности, он сел в автомобиль, который помчал его в центр города. Через полчаса они были уже в шестнадцатом районе Парижа, известном домами с роскошными аристократическими квартирами. Машина остановилась у одного из особняков. Молодые люди уверенно позвонили в дверь, и она открылась, впуская гостя. Еще через минуту пожилой человек, по виду дворецкий, ввел его в большую гостиную и удалился.

Дронго осмотрелся. Два роскошных камина, огромная хрустальная люстра, тяжелые шелковые гардины – хозяин любил старину.

– Это не моя квартира, – услышал он русскую речь, – все это я снимаю. Выгоднее снимать дом, чем заказывать несколько номеров в отеле. И удобнее.

Хозяин, высокого роста мужчина, с уже начинающими седеть висками, глубоко запавшими глазами, тонкими губами и носом с небольшой горбинкой, немного нарушавшим симметрию его лица, протянул Дронго руку.

– Здравствуйте, садитесь, – сказал он, усаживаясь в кресло за столиком и терпеливо ожидая, пока сядет его гость.

– Как мне вас называть? – спросил хозяин дома. – Кажется, вам больше нравится ваш псевдоним Дронго?

– Мне больше нравится Дронго, – ответил он, – привычнее.

– А меня зовут Александр Михайлович, можете просто Александр. Здесь, во Франции, меня многие так называют. И я уже привык к такому обращению.

– Вы французский гражданин?

– Пока нет. Имею вид на жительство. Вообще-то я, как и вы, бывший советский гражданин. Когда страна распалась, у меня появилось российское гражданство. Но потом я решил, что лучше переехать сюда. К тому же у меня жена наполовину француженка. Мы довольно быстро получили вид на жительство.

– Могу вас поздравить. Судя по всему, вы неплохо устроились.

Александр улыбнулся. Ему понравилось чувство юмора гостя. Потом он нахмурился, вспомнив о цели визита Дронго.

– Но позвольте к делу, – сказал он, изучающе глядя на своего гостя. – Речь идет о моей судьбе, фактически о моей жизни.

– Только не говорите, что вы хотите нанять меня телохранителем.

– Нет, не хочу. Мне нужны ваши аналитические способности, господин Дронго. Я нахожусь в очень скверном, в отчаянном положении.

– Давайте по порядку. Что случилось и чем я могу вам помочь?

– Мне нужно знать, согласны ли вы.

– Раз я прилетел в этот город, то, наверное, согласен.

– И еще одно условие. О наших разговорах не должен знать никто. Ни один человек.

– Вы могли бы мне этого не говорить. Если вы хотя бы раз позволите себе оскорбительный намек, я немедленно уеду в Москву.

– Извините, я не хотел вас обидеть, – торопливо сказал Александр.

– Речь идет о моей профессиональной гордости. Вы должны меня правильно понять. А теперь рассказывайте подробнее, что именно у вас произошло?

– По делам своего бизнеса я довольно часто вылетал в Москву. У меня есть там прекрасная квартира, большая дача в Подмосковье. Но во время своего визита в прошлом году я решил остановиться на несколько дней в гостинице. Дела требовали моего личного присутствия в городе, а в квартире шел ремонт. Добираться до дачи каждый вечер мне было сложно, и я снял апартаменты в «Метрополе».

Дронго слушал внимательно, не перебивая своего собеседника.

– Я оставался там несколько дней. Должен сказать, что отель, конечно, прекрасный, высшего класса. Я останавливался во многих отелях мира и могу судить об этом квалифицированно. Но вокруг отеля есть и свой «круг обслуживания». В общем, мне рекомендовали одну девицу, которая мне очень понравилась. Понравилась настолько, что я даже подумал взять ее в качестве постоянного «секретаря для командировок». Но все получилось иначе… – Александр вздохнул, нахмурился, потом вдруг спросил: – Вы будете что-нибудь пить?

– Попозже, не прерывайтесь. Рассказывайте все до конца.

– В общем, я был с ней несколько дней. А двенадцатого, в четверг, улетел в Париж. Утром она была, как обычно, у меня, мы вместе позавтракали, и я улетел. Через два дня я узнаю, что труп девушки нашли в этом самом номере, кто-то ее застрелил. Беднягу убили, видимо, сразу после того, как я уехал, но формально номер был еще за мной, и получилось, что я стал главным подозреваемым.

– Когда вы завтракали, вас кто-нибудь видел?

– Конечно. Моя охрана, официант, который приносил завтрак.

– А потом?

– Потом я уехал в аэропорт, оставив ее в своем номере. Он был оплачен до четырнадцатого, и я сказал, что она может в нем оставаться еще целые сутки.

– Она вышла вас провожать?

– Нет. Она в это время принимала душ. Я попрощался с ней, мои люди вынесли чемоданы, и мы уехали.

– Значит, когда вы уходили из номера, никто не видел эту девицу живой?

– Никто. Но в ванной была включена вода. Она принимала душ.

– Это не доказательство, там мог находиться любой ваш помощник. Или вы сами открыли воду. Получается, что во время вашего отъезда ее никто не видел живой.

– Вот и следователи говорят то же самое. Они убеждены, что именно я убил эту девушку.

– Вы можете вернуться в Москву и все рассказать. Или послать туда своего адвоката. В конце концов, девицу мог застрелить кто угодно, тем более что она оставалась в номере еще целые сутки.

– Нет, – вздохнул Александр, – не могу. Все гораздо сложнее. Пройдемте в мой кабинет, я вам покажу.

Он поднялся и, быстро направившись в глубь гостиной, подошел к высокой двери, украшенной затейливой росписью. Открыв дверь, он прошел по коридору в свой кабинет. Дронго шел следом. Дом был довольно большой, и они прошли не менее пятидесяти шагов, пока Александр наконец не вошел в свой кабинет.

– Садитесь, – показал он на диван Дронго.

Тот уселся, и Александр, достав пульт, включил телевизор. На экране появилось изображение двух голых людей. Он и она. Не обращая внимания на камеру, они предавались любви. Смеялись, толкали друг друга, резвились.

– Нас все время снимали, – ледяным голосом сообщил Александр, – очевидно, девушку подставили мне именно с этой целью.

Он нажал на пульт, ускоряя изображение.

– Ну и что? – спросил Дронго. – Это проблема ваших отношений с женой. Если вы спали с девушкой, это еще не указывает на то, что вы ее убили.

– Смотрите дальше, – сказал Александр, останавливая изображение.

На экране возник Александр. Вот он встал и, улыбаясь, прошел дальше, очевидно, в ванную. В комнате царил полумрак, горел неяркий светильник. Камера чуть повернулась, проследив его уход. Затем снова включилась уже тогда, когда девушка, лежа в постели, выключила светильник. Поднявшись, она раздвинула тяжелые гардины, и солнце осветило балкон и кровать, на которой она лежала. Девушка, повернувшись, улыбнулась и что-то сказала своему невидимому собеседнику. И в этот момент камера показала пистолет с надетым на него глушителем в правой руке мужчины. Были видны его голое плечо и рука. Раздался выстрел. Один, второй. Девушка отлетела к стене и, размазывая по ней кровь, сползла на пол. Неизвестный поднял пистолет и хладнокровно сделал еще один, контрольный, выстрел. Девушка дернулась и затихла. Александр остановил изображение.

– Посмотрите, – сказал он, показывая на картинку, – у убийцы на правом плече небольшой шрам. Видите.

– Да, вижу.

– У меня такой же, – бесцветным голосом сообщил Александр, – видимо, они специально сняли кадр в таком ракурсе, чтобы обвинить именно меня. Все смазано, но все достоверно. Момент убийства зафиксирован на пленке. До этого камера все время снимала именно меня. А вот эти кадры уже не я, а мой двойник, которому даже умудрились устроить шрам на плече. Как вы думаете, получив такие материалы, следователь поверит в мою невиновность?

– Вряд ли, – честно признался Дронго. – Все сделано безупречно, на очень высоком профессиональном уровне. Видимо, вы правы, камера действительно засняла момент настоящего убийства. Невозможно доказать, что в кадре был «второй» голый мужчина. Тем более что у него в наличии ваш шрам.

– Я получил его в детстве, когда купался в Волге. Свалился с обрыва на камни, – объяснил Александр. – Теперь вы понимаете, почему я решил обратиться именно к вам?

– Откуда у вас эта пленка?

– Вот наконец мы перешли к самому неприятному. Мне позвонил некий господин и предложил посмотреть пленку. Я, естественно, сначала отказался, но он мне прислал ее домой. Сначала я решил, что можно договориться с шантажистами, которые просто хотят денег. Но я ошибался. Человек, приславший мне пленку, хочет гораздо большего. Через десять дней в Москве начинается аукцион по продаже акций крупнейшей российской компании. И все знают, что наша группа готовится принять участие в аукционе. За три дня до начала торгов я должен письменно подтвердить отказ нашей группы. У меня в запасе всего семь дней. В противном случае пленка будет передана следователю, который уже и без того требует, чтобы я прилетел в Москву для дачи показаний.

Пока у меня нет гарантии, что пленка не будет сразу же предъявлена следователю и меня не арестуют прямо в аэропорту. Если же я не появлюсь в Москве через неделю, то никак не смогу убедить моих западных партнеров, что у меня все в порядке. Они просто не поймут, почему я отказываюсь лететь в Москву. И, как следствие, откажутся финансировать наш проект.

Я не могу даже махнуть на все рукой и притвориться больным. Если наша компания не откажется официально от участия в аукционе, пленка немедленно будет передана следователям. Они, конечно же, сразу потребуют у французской стороны моей выдачи. Представляете, чем это может кончиться? Местная пресса постоянно пишет о русской мафии. Мы все для них представители мафии, неизвестно каким образом ставшие миллионерами. У меня отнимут вид на жительство и депортируют в Россию. Рассказывать дальше, что будет, или вы догадываетесь?

Дронго молчал, глядя на застывший экран телевизора.

– Меня обвинят в убийстве девушки и в лучшем случае посадят в тюрьму. В худшем меня прибьют где-нибудь в тюремной камере, не доводя дело до суда… Вы хотите мне что-то сказать?

– Кажется, теперь я вспомнил вашу фамилию, – заметил Дронго.

– Тем лучше, – сказал Александр, – значит, вы все понимаете. Пленка не просто динамит под мое будущее и под будущее нашей компании. Если аукцион пройдет по их правилам, все пропало, они получат контрольный пакет. Это уже не экономика и даже не криминалистика. Это большая политика.

– Семь дней, – задумчиво сказал Дронго, – всего семь дней.

– Да, – подтвердил Александр, – только семь дней. Если в течение этой недели вы не сможете ничего доказать, мне придется подписать документы об отказе нашей компании участвовать в аукционе. И не лететь в Москву в следующий понедельник. Аукцион назначен на четверг. Но окончательное подтверждение заявок – только до вторника. Если я даже откажусь от участия в аукционе, никто не может мне ничего гарантировать. Мой отказ сильно подорвет авторитет не только нашей компании, но и российского бизнеса вообще. Что же лично до меня, то я не гарантирован, что эта пленка потом не всплывет в целях скомпрометировать меня в других ситуациях.

– При чем тут российский бизнес?

– Видите ли, наша компания не имеет свободных денег в таком количестве. Мы подписали соглашение с двумя крупнейшими западными компаниями. Если мы сейчас их подведем, еще много лет никто не станет рисковать, вкладывая деньги в Россию. Я уже не говорю о том, какой ущерб нанесло это убийство репутации нашей компании. Смутные слухи уже просочились в российскую прессу. Пока следователи только проверяют разные версии, среди которых есть и «моя». Но пока это только подозрение. Если мне не удастся ничего доказать, они могут предъявить мне обвинение. Формально все верно. Я был в номере с этой девицей. Я уехал, а ее нашли через несколько часов убитой в этом же номере. Сейчас мои адвокаты проверяют все подробности этого дела в Москве. Но у меня нет времени.

– Кто мог быть заинтересован в подобной провокации?

– Конечно, наши конкуренты в Москве. В первую очередь именно они. Но здесь, в Париже, пленкой владеет некий Уорд Хеккет, весьма сомнительная личность. Как мне удалось узнать, он уже дважды привлекался за мошенничество, но каждый раз уходил от ответственности. Типичный образчик нечистоплотного дельца. Но в Москве, конечно, есть некто посильнее, кто контролирует весь этот процесс и кто дал санкцию на съемку. Провокация, как вы сами можете видеть, задумана и осуществлена с размахом. Пленка не просто уничтожает все наши шансы, разрушает мою семью, бьет по всей нашей компании и по интересам наших друзей, связанных с нами, она – образчик того, какими методами они готовы с нами бороться.

– Когда вы получили пленку?

– Два дня назад. Хеккет ждет моего звонка. Либо я соглашусь, либо пленку предъявят следователю, который сразу потребует моей выдачи или моего возвращения в Москву. Может быть еще и худший вариант. Пленку покажут по телевидению, что означает полный крах. Даже если потом мне удастся оправдаться, на моей репутации будет поставлен крест.

– На пленке действительно изображены вы?

– Да, к сожалению, я. И меня многие узнают.

– Но стреляли не вы?

– Конечно, нет. Зачем мне убивать несчастную девушку? По каким причинам? Только потому, что мне было с ней хорошо? Бред!

– Ваша жена знает об этой пленке?

– Нет. К счастью, о ней пока не знает в нашей семье никто. Ни мои дочери, ни моя жена.

– Как вы себе представляете помощь с моей стороны? Что я должен сделать? Вы ведь сами говорите, что пленка подлинная. Согласен, что в последнем эпизоде действуете не вы. Но ведь в других эпизодах снимали именно вас. Как мне опровергать эту запись?

– Я не прошу вас что-то опровергать, – вздохнул Александр, – я прошу найти подлинного убийцу. Разобраться с этим преступлением. Вернуться в Москву и найти убийцу. Чтобы через семь дней я смог улететь в Москву. А я могу полететь только в том случае, если буду уверен, что мне не грозит это нелепое обвинение.

– За семь дней? – спросил Дронго. – Вы хотите, чтобы я нашел убийцу за семь дней?

Очевидно, ирония, прозвучавшая в его голосе, заставила бизнесмена съежиться. Он закрыл глаза и глухо пробормотал:

– Может, вы и правы. Наверное, действительно все бесполезно. Но я хотел попытаться… Мне казалось, что вы сможете… Мне говорили, что вы иногда творите чудеса. Вот я и прошу вас сотворить такое чудо.

Дронго молчал.

– Назовите любой гонорар! – патетически воскликнул Александр. – Я готов на любую сумму.

– Дело не в деньгах. Дело в сложности самой задачи, которую вы передо мной ставите. Семь дней, – повторил Дронго, задумавшись, – такого срока у меня еще не было. Может, стоит попытаться, – раздумчиво сказал он наконец. – Попытаемся сотворить чудо. Хотя я лично в чудеса не верю. Но зато немного слышал об этом Хеккете. Мне понадобятся два помощника из числа ваших самых надежных людей. И для начала парижский адрес или телефон Уорда Хеккета. А теперь вы расскажите мне снова все поподробнее. И начните с самого начала.

День первый

Они договорились встретиться в ресторане «Ла тур д'Аржант», что в переводе означало «Серебряная башня». Отсюда открывался великолепный вид на Нотр-Дам. Этот ресторан многие столетия был символом преуспевания французской кулинарии. Здесь обедали самые известные политические деятели, звезды эстрады, бизнесмены. К достоинствам заведения относились блюда из утки, каждое из них подавалось к столу с определенным номером на протяжении шести столетий.

Это был один из лучших ресторанов Парижа, и Дронго намеренно назначил встречу именно там, рассчитывая на то, что его будущий собеседник поверит в его респектабельность. Он не ошибся. Уорд Хеккет выразил понимание проблемы и согласился на встречу с «представителем мистера Александра». Хеккет для начала поинтересовался его именем, и Дронго назвал себя забытым именем Анри Леживра, под которым когда-то работал.

Дронго сидел за столом, когда в зале появился невысокий мужчина с угадывающимися манерами сутенера. Он был ниже среднего роста, имел мясистые щеки, второй подбородок, кустистые брови и внешне был похож скорее на сельского фермера, чем на опытного шантажиста с мировым именем. Однако его выдавали вкрадчивый голос и довольно изысканные манеры. Мягкая улыбка не сходила с его лица, а плавные движения рук могли принадлежать и актеру, и карточному шулеру, готовому в любой момент достать припрятанный туз. Дронго оценил его модный галстук и темный строгий костюм.