Пройти чистилище

ГЛАВА 2

Утренние пробежки стали для него почти обязательным ритуалом. Но теперь, когда они переехали в центр Хьюстона и поселились в фешенебельных апартаментах на четырнадцатом этаже, ему приходилось довольствоваться велотренажером. Из спальни жены послышалось недовольное ворчание. Он чуть поморщился. Безусловно, Марта красивая женщина, но с годами их брак начинает напоминать просто тюремное заключение на двоих.

Они были женаты уже пять лет. И оба понимали, как важен этот брак для них обоих. Благодаря своей удачной женитьбе Кемаль Аслан сумел войти в семью Саймингтонов, техасских нефтяных королей, а те, в свою очередь, получили в распоряжение корпорацию умершего дяди Кемаля – Юсефа Аббаса, позволившую им напрямую завязать контакты с многочисленными клиентами последнего на Ближнем Востоке. Брак был во многом почти династическим, и это определило их отношения. Супруги никогда особенно не любили друг друга, но при наличии некоторых уступок могли сосуществовать вместе вот уже пять лет.

Единственным положительным результатом этого брака для обоих был трехлетний сын Марк, названный так в честь умершего дедушки Марты. И это была очень веская причина, заставлявшая Кемаля по-прежнему сосуществовать с нелюбимой женщиной.

По утрам он обычно не завтракал. Только чашка чая, столь нелюбимого Мартой. Она по-прежнему пила «каппучино», который готовила для нее специально по утрам приходившая в дом кухарка. Кроме нее в доме всегда были няня и горничная, и Кемаль, привыкший к тишине, чувствовал себя почти как в гостинице. Они ему просто не нравились, ему здесь было неприятно. Во время сильных ветров ему казалось, что их строение может просто рухнуть. Он, выросший в капитальных каменных домах, не любил и не принимал этого нагромождения бетона и стекла.

В свои тридцать шесть лет Кемаль выглядел замечательно. Это был стройный, высокий, красивый мужчина с всегда коротко остриженными волосами. Несмотря на уже начавшие седеть виски и резкие черты лица, словно вырубленные из камня, он сохранял мужскую привлекательность, очаровывая женщин. Глаза у него были какого-то непонятного, стального цвета. С годами начало портиться зрение, и он стал носить очки, предпочитая фирму «Валентино», столь полно отражавшую и его стиль одежды. Аристократический, элегантный и вместе с тем подчеркнуто деловой, без лишних вычурностей и деталей.

Выпив чай и довольно быстро одевшись, он спустился на лифте в гараж и, взяв другую машину вместо разбитого три дня назад «Шевроле», выехал на улицу. Поднял трубку телефона, чтобы позвонить жене.

«Надеюсь, она наконец проснулась», – подумал он. Она ответила только после десятого звонка, хотя телефон находился рядом с ней.

– Слушаю, – послышался ее заспанный голос. Она была ярко выраженной совой и не любила вставать по утрам. В отличие от Кемаля, который был жаворонком и предпочитал рано ложиться и рано вставать. Но здесь, очевидно, сказывалась разница во времени. Он сумел приспособиться к американскому графику времени, лишь существенно сдвинув собственную шкалу личного времени. И по европейским временным поясам он ложился спать даже позже обычного, в четыре-пять утра, а по американским стандартам для бизнесменов был правилом сон с десяти вечера до шести утра.

– Марта, – попросил он, не пожелав ей доброго утра, – сегодня вечером мы должны быть у Каррингтона. Он нас приглашал на свадьбу своей дочери. Надеюсь, ты не забыла?

– Нет, – хрипло ответила жена. Она все еще не пришла в себя.

– Когда мне за тобой заехать? – терпеливо спросил он.

– В шесть. – Она отключилась, не сказав ему «до свидания». Он раздраженно бросил телефон на сиденье. Если бы не Марк, он плюнул бы даже на миллионы ее отца. В некоторые моменты он даже забывал, что женился для легализации своего положения в этой стране. Жизнь с нелюбимой женщиной была самым страшным испытанием, почти пыткой, иногда мешавшей и его основной деятельности. Может, каждый мужчина, думал он с горьким юмором, чувствует себя в подобной роли, как и он, почти разведчиком, попавшим в среду чужих для выполнения опасного задания. Эти мысли позволяли относиться с некоторой долей юмора и к собственным семейным скандалам, столь часто повторявшимся в последнее время.

На работу он приехал как обычно – ровно в восемь утра. Секретарь положила на стол список сегодняшних дел. Среди них была дневная встреча с Ронни Седлером. Он нахмурился. Если бы Москва не требовала этих данных так срочно, он никогда не пошел бы на подобный риск. Но теперь придется рисковать. Документы ему очень нужны, а сукин сын Ронни, кажется, единственный, кто может помочь ему в этом. Придется договариваться с этим типом. И он заранее знает, как дорого будет стоить подобная встреча. Однако, кроме Седлера, никто ему не сможет помочь.

Весь день на работе он помнил о встрече, пытаясь сохранить энергию на этот сложный разговор. Даже когда все сотрудники вышли на традиционный ленч, он остался в кабинете, перебирая ненужные ему в данный момент бумаги. Он не хотел признаваться даже самому себе в том, что предстоящий разговор его волновал. Очень волновал. И он не видел другого выхода, кроме прямого предложения Ронни Седлеру.

Ровно в три часа секретарь доложила, что в приемной его ждет мистер Седлер. Кемаль поправил узел галстука и, сделав максимально приветливое лицо, возможное в данном случае, разрешил гостю пройти в кабинет.

Едва Ронни переступил порог, как он понял, что устоявшееся представление об этом типе почти соответствует действительности.

Гость был одет в серые брюки и пиджак ярко-желтого, канареечного цвета. Его лицо с полными, чувственными губами, немного выпученные глаза и жесткие короткие волосы выдавали присутствие африканской крови. Что не мешало Седлеру презирать всех темнокожих и даже состоять в нескольких полурасистских организациях. На левой руке у него болтался браслет. На ногах были дорогие ботинки фирмы «Тамберленд», никак не вязавшиеся с его видом, но призванные показать консервативный дух патриотизма этого лжетехасца. На голове, конечно, была шляпа, которую он не снял, даже войдя в кабинет.

– Мистер Кемаль, – улыбнулся уголками рта Седлер, – я много о вас слышал.

Хозяину кабинета пришлось встать и даже пожать протянутую для приветствия руку. Ладонь у Ронни была, конечно, потной, и от этого общее впечатление неприятия гостя усиливалось.

– Я давно хотел с вами встретиться, мистер Седлер, – холодно сказал Кемаль, – мне много о вас рассказывали мои друзья.

– Это слухи, – осторожно заметил Седлер. Он не знал, что именно о нем рассказывали, но, как многоопытный аферист, понимал, как мало хорошего о нем могли сказать знавшие его люди. – Они не всегда соответствуют действительности.

– Я думаю, в Техасе вы человек достаточно известный, – с неуловимой иронией заметил Кемаль, – поэтому и решил обратиться именно к вам.

– Мистер Кемаль, – сразу ответил гость, – я человек дела. Меня вызывают и говорят: «Ронни, нужно помочь». И я всегда помогаю людям, всегда прихожу к ним на помощь. Мне приятно, что вы так говорите, но я хотел бы узнать, чем именно могу помочь такой крупной корпорации, как ваша.

Кемаль задумался. Теперь он должен войти в клетку льва. И никаких других вариантов не существует. Но он уже открыл клетку, значит, нужно входить.

– Нас интересуют акции компании «Юникл», – осторожно начал хозяин кабинета. Гость сразу насторожился. – Мы хотели бы вложить часть денег в эту компанию, но пока не имеем представления о ее возможностях.

Седлер понимающе кивнул.

– Мы хотели бы ближе познакомиться с этой компанией, – также осторожно закончил Кемаль, – и думаем, что вы тот человек, который может нам помочь.

– Понимаю, – сразу ответил гость, – но могу ли я предполагать, что под вашим словом «мы» скрывается и ваш тесть – мистер Саймингтон?

– Вы и это знаете?

– Мистер Кемаль, – этот мерзавец все-таки снял шляпу, – я знаю обо всех известных людях города и штата. И все знают Ронни Седлера. Иначе нельзя – такая конкуренция.

– В данном случае «мы» – это только моя компания, – быстро ответил Кемаль, – мистер Саймингтон не имеет к нашему проекту никакого отношения.

– За исключением того, что он дед вашего сына, – улыбнулся, показывая крупные редкие зубы, Ронни Седлер.

– Да, за исключением этого обстоятельства. Вас интересуют еще какие-нибудь вопросы по мистеру Саймингтону? Или вы хотите говорить о моей фирме? – спросил он.

– Больше никаких вопросов, – развел руками Ронни. Шляпу свою он положил прямо на стол. – Что вас конкретно интересует?

– Их наиболее крупный завод в Далласе. На этом предприятии, собственно, и держится вся их фирма. Мне нужно знать все об этом заводе.

– Обратитесь в их рекламную службу, и они с удовольствием выдадут вам всю имеющуюся у них информацию, – удивился Седлер, – или вам нужна дополнительная информация?

«В этой клетке воняет, но ничего другого у меня нет», – подумал хозяин кабинета.

– Мне нужна информация о его военных заказах. Чтобы оценить степень надежности и рентабельности завода. Мне нужны все данные о его предполагаемых поставках в этом году.

– Вам нужны данные о ракетных двигателях? – чуть понизив голос, уточнил Ронни. – Но они засекречены.

Кемаль молча смотрел на него. Видимо, в его взгляде гость прочел нечто такое, после чего он смог выдавить:

– Это будет стоить очень дорого.

Хозяин кабинета по-прежнему молча смотрел на него. Кроме вопроса, Ронни чувствовал в глазах и откровенное презрение, а это его довольно сильно обижало.

– Пентагон обычно не любит, когда лезут в его секреты, – пробормотал Седлер.

– Сколько? – вместо дискуссии спросил Кемаль.

– Сто тысяч долларов. Наличными. Половину завтра, – не задумываясь ответил Ронни, – если согласны.

– Сегодня, – ответил хозяин и, достав из ящика стола пять пачек, положил их на стол, – сегодня, мистер Седлер. – Ошеломленный гость смотрел на деньги.

– Когда вам нужна информация? – спросил он.

– Три дня. У вас максимальный срок всего три дня.

– Мы не успеем, – задумался Седлер, – вам нужна информация или документация?

– Вы думаете, мы заплатим такую сумму денег за ваши слова без документов? – спросил, в свою очередь, Кемаль.

– За три дня нереально. – Ронни облизнул губы. Его нервировали пачки денег, лежащие на столе рядом с ним.

Кемаль взял пачки в обе руки.

– До свидания, – сухо сказал он, – мы не договорились, мистер Седлер.

– Подождите, – почти страдальческим тоном крикнул гость, – я постараюсь успеть за три дня. Какие именно заказы вас волнуют?

– Основные. О которых вы говорили.

– Понимаю. Вам нужны не только данные по заказам, но, очевидно, и возможности дальнейших заказов?

– Не только. Нам нужна их документация.

– Зачем? – изумился Ронни. – При чем тут документация? Чтобы оценить степень перспективности предприятия, вовсе не обязательно вникать в технологию существующих там процессов. Достаточно ознакомиться с их финансовым отчетом.

– Это вам достаточно, мистер Седлер, – покачал головой Кемаль, – а наша компания не ведет дел таким образом. Мы должны изучить технологию производства, чтобы убедиться в гарантиях на будущее. Может, они там по заказу Пентагона готовят кастрюли для сержантов. У нас иначе нельзя.

– Мы будем иметь крупные неприятности с ФБР и Пентагоном, – пробормотал Ронни.

– Это ваши проблемы, мистер Седлер. Если не беретесь…

– Подождите, – нервно произнес гость, – но для чего вам их документация?

– Дважды объяснять я не могу. Слишком долго.

– Если бы я не знал вашего дядю, – пробормотал Ронни, – и не знал бы вас и вашего тестя, я бы решил, что вы французский шпион.

Впервые за время разговора хозяин кабинета чуть заметно улыбнулся. Взглянул на своего гостя и спросил:

– Почему французский?

– Я думал, вы спросите – почему шпион?

– Это я догадался. Из-за военных заказов. Но почему именно французский? У меня нет родственников-французов.

– Этих «лягушатников» полно в соседнем штате. И потом, я слышал, что они хотели заказать эти двигатели вместе с Пентагоном. Поэтому я и мог подумать, что вы именно французский. Но, зная вашу семью и семью вашей супруги столько лет… – Он развел руками. – Вам действительно нужна вся документация?

– Нужна, – подтвердил он, – когда вы сможете мне ее передать?

– Через три-четыре дня, – пожал плечами Ронни, – придется поработать. Вы разрешите? – показал он на деньги. Кемаль Аслан кивнул. Гость сгреб все пачки и рассовал их по карманам пиджака. Взял шляпу.

– Думаю, мы договорились, – сказал он, снова протягивая свою потную ладонь.

«Грязный мерзавец», – с отвращением подумал Кемаль, но руку пожал во второй раз.

Гость вышел. На полированной крышке стола остался липкий полукруг от его шляпы. Кемаль вызвал секретаря.

– Уберите тут, – брезгливо сказал он, показывая на это жирное, липкое пятно.

Секретарь поспешила за тряпкой.

А вышедший из здания фирмы Ронни нащупал в своем кармане небольшой микрофон и отключил запись. Затем, найдя первую попавшуюся кабину телефона-автомата, подошел к ней и, опустив двадцать пять центов, позвонил.

– Дик, это я, – сказал он довольным голосом, – получил неплохой заказ. Нет, не шучу. Теперь этот ничтожный турок у меня в руках.

Он и не подозревал, что в соседней кабине стоит частный детектив, нанятый Кемалем Асланом, который слышит каждое его слово.

ГЛАВА 3

Вилла Джеймса Каррингтона, давнего друга и компаньона отца Марты, была расположена в тридцати километрах от Хьюстона, немного южнее Пасадины, почти на самом побережье. Добираться туда нужно было около получаса, и Кемаль заехал за Мартой ровно в шесть часов. Как он и предполагал, она не была готова.

Полчаса Марта перебирала платья, из которых ей нужно было выбрать одно. Еще полчаса она надевала это платье. Сцепив зубы от бессильного гнева, он довольно долго сидел на диване, после чего отправился переодеваться. Наконец Марта вышла к нему в длинном серебристом платье, до самых пят. За это время он успел надеть необходимый смокинг и, уже нетерпеливо постукивая каблуками лакированных туфель, ждал ее у дверей.

Она не спросила, понравился ли мужу ее выбор, а он не стал ничего говорить. Просто демонстративно посмотрел на часы и пошел за женой. В лифте она все-таки поинтересовалась:

– На какой машине поедем?

– Я возьму твой седан. Дай мне ключи, – предложил он, – тебе будет трудно вести машину в этом платье.

– Ничего, – ответила она, поворачиваясь к нему спиной, – я поведу сама.

За пять лет он понял, что спорить с ней бесполезно. Он равнодушно пожал плечами и тоже отвернулся.

Они выехали из города только в восьмом часу вечера. Несмотря на начало ноября, в Техасе стояла удручающая жара, и многие старожилы помнили, как долго держалась летняя погода в этом странном восемьдесят втором году.

На трассе она обычно ездила довольно быстро. Вот и в этот раз огоньки спидометра начали увеличиваться.

– Осторожнее, – нарушил молчание Кемаль, – впереди будет поворот.

– Знаю, – раздраженно ответила она, – я здесь тридцать лет проезжаю, а ты только начал ездить.

Она все время намекала на его неместное происхождение, словно это была часть вины самого Кемаля за ее неустроенную личную жизнь.

– Твой отец будет волноваться, – вместо ответа сказал он, снова посмотрев на часы, – я обещал, что мы приедем к семи. Ты ведь знаешь, он не любит, когда ты садишься за руль.

– Ничего, перетерпит.

– Опять у тебя такое собачье настроение, – не выдержал наконец Кемаль. – Что случилось?

– Ничего не случилось. Ты сидел дома с таким видом, словно я виновата перед тобой. А мне нужно было выбрать платье. Ты даже не посмотрел на меня, когда я его надела.

– Следи за дорогой, – посоветовал Кемаль.

– Вот это все, что ты мне можешь сказать. Следи за дорогой, мы опаздываем, ешь меньше сладкого, отец будет волноваться. Хватит. Надоело. Нам нужно разводиться, Кемаль. Эта жизнь только губит нас обоих.

– Хорошо, – мрачно согласился он, – вернемся ночью домой и решим. А сейчас следи за дорогой.

Она нажала на тормоза, съезжая с трассы.

– Мы можем один раз в жизни поговорить спокойно? – спросила Марта. – Почему ты так ко мне относишься, Кемаль? Что я тебе сделала?

– Мы опаздываем, – терпеливо сказал он, – уже и так половина восьмого.

– А я вообще не хочу туда ехать, – зло огрызнулась Марта, – видеть эти рожи. Не хочу, и все. Можешь ехать один, если тебе так нужен мой папочка. Чтобы он не волновался. А я поеду домой. Лучше посижу с Марком, чем с этими толстомордыми кретинами.

– Хорошо. – Он вышел из автомобиля, захватив пакет с подарками. – Можешь возвращаться.

Она посмотрела на него, очевидно, намереваясь что-то сказать. Затем передумала и, дав газ, стремительно рванула автомобиль с места. Он проводил машину долгим взглядом и зашагал по дороге.

«Хорошо разведчику без жены, – подумал он невольно, – никаких проблем. Это только в кино шпионы спят со всеми подряд и не женятся десятилетиями. В жизни все бывает сложнее. Хочешь закрепиться – обязательно должен жениться». Иногда его предыдущая жизнь казалась ему сном, каким-то нереальным сновидением, случившимся в молодости. Он уехал из страны в конце семьдесят четвертого. Прошло уже восемь лет. За эти годы ему удалось закрепиться в стране, восстановить американское гражданство, стать почти своим в столь сложном и амбициозном штате, как Техас, и даже сделать успешную карьеру.

Вдали показались огни автомобиля. Он поднял руку. Подъехавший старый, помятый серо-голубой «Форд» затормозил рядом с ним. За рулем сидел пожилой техасец лет шестидесяти.

– Куда едешь? – спросил он вместо приветствия.

Кемаль показал рукой вперед.

– Садись, – кивнул техасец. Он оценил молчание своего будущего попутчика. Здесь не любили болтунов.

До Пасадины они доехали в полном молчании. Старик не спрашивал, откуда взялся на трассе его спутник, почему он шел пешком, где была его машина. Это было просто не его дело. Только в самом городе он наконец разжал губы и спросил:

– Куда дальше?

– Сойду в центре, – ответил Кемаль, и техасец, одобрительно кивнув, развернул машину в сторону центра. У здания мэрии он остановился.

– Спасибо, – вышел из автомобиля Кемаль. Техасец кивнул на прощание, не сказав больше ни слова, и отъехал. Еще минут пять пришлось ждать такси, пока наконец он не вошел в один из небольших магазинчиков и не вызвал машину по телефону. Уже поднимался ветер, когда приехало такси и он, уставший и голодный, отправился на виллу Каррингтона.

Подъехав к вилле, он заметил на площадке в глубине парка автомобиль своей супруги и громко выругался. Испуганный темнокожий водитель обернулся к нему:

– Что-нибудь не так, сэр?

– Все в порядке. – Он заплатил по счетчику, добавив щедрые чаевые.

Со стороны дома раздавались веселые крики. К нему спешили сам хозяин дома Джеймс Каррингтон и его тесть Роберт Саймингтон. Каррингтон был высоким красивым мужчиной с густой, сплошь седой шевелюрой и резкими морщинами, пересекавшими все лицо. Саймингтон, напротив, был чуть ниже ростом, почти лысый, с вечно лоснящимся от пота лицом.

– Мистер Каррингтон, я вас поздравляю, – постарался придать своему голосу как можно больше радушия Кемаль.

– Спасибо, Марта уже приехала, сказала, что ты задерживаешься на работе, – протянул руку Каррингтон.

От волнения Кемаль, кажется, пожал руку хозяину чуть сильнее, чем было нужно. Каррингтон в удивлении уставился на него, но ничего не сказал, быстро вернулся к гостям. Саймингтон протянул свою руку.

– Опять поцапались с Мартой, – понимающе кивнул он.

– Опять, – подтвердил зять, – она высадила меня на трассе, сказав, что возвращается домой. А сама приехала сюда.

– Просто бесится, – вздохнул тесть. – Как у нас дела в Эр-Рияде?

– Я отправил человека. Кажется, они согласятся на подписание документов. Но мне нужно будет туда вылететь.

– Разумеется. Твои способности, Кемаль, там очень пригодятся. Но идем к гостям. Сегодня там веселятся. Старайся больше не обращать на Марту никакого внимания. Я ее знаю, она в таком случае быстро успокаивается.

Они пошли к гостям, собравшимся вокруг большого бассейна. Звучала музыка, некоторые пары танцевали. Марта сидела за столиком с двумя женщинами, среди которых он узнал и хозяйку дома.

– Ты уже приехал? – невинным голосом спросила жена.

– Кажется, да. – Он, не глядя на нее, поцеловал руку миссис Каррингтон и прошел к бассейну.

Молодежь веселилась особенно бурно. Он поймал себя на мысли, что впервые не относит себя к этой категории лиц. Все правильно. Тридцать шесть лет – это слишком много. Он разглядел в глубине парка стоявшую у небольшого дерева высокую женщину в голубом платье. Ее волосы были красиво уложены. Подойдя к столику, он взял два бокала с шампанским и поспешил к женщине. Та смотрела куда-то вдаль, видимо, погруженная в свои мысли.

– Миссис Лурье? – громко спросил он, улыбаясь.

Женщина повернула голову.

– Мистер Кемаль, – вспомнила она, – вот не ожидала вас встретить. Я бы могла вас не узнать.

– А я вас сразу узнал, – сказал он, протягивая ей бокал шампанского.

Она приняла с благодарностью.

– Вы совсем другой в смокинге, – произнесла она, улыбаясь, – он вам явно идет.

– Ну, вы тоже несколько отличаетесь от той женщины, которая так громко ругалась на трассе.

Они улыбнулись друг другу, подняли бокалы и каждый сделал несколько глотков.

Женщина не была красивой. Но уверенность в ее взгляде, горделивая осанка, стройные линии ее спортивного тела действовали на него притягивающе. И он это сознавал. А может, на него просто действовала магия ее должности? Или это был подсознательно заданный уровень разведчика, при котором знакомство с государственным деятелем такого ранга было осознанной необходимостью. Он вдруг с испугом подумал, что не знает, где кончается уровень его подсознания и начинается эмоциональная сфера, не подконтрольная его разуму.

– Вы о чем-то задумались? – спросила женщина.

– О вас, – признался он неожиданно для самого себя.

– Да, – она не удивилась, – и что именно вас интригует?

– Ваша работа. Не представляю себе вице-губернатором такого огромного штата, как Луизиана, очаровательную женщину. Видимо, у меня недостает фантазии.

– Это не очень сложно. Можете приехать в Батон-Руж и все увидеть собственными глазами.

– Я, наверное, так и сделаю.

Она взглянула на него чуть удивленно, но не стала развивать дальше эту тему.

– Вы компаньон Каррингтона? Или вы его друг? – спросила она.

– Ни то и ни другое. Мой тесть – его компаньон. Может, вы слышали, Роберт Саймингтон?

Она посмотрела на него более внимательно: кажется, на этот раз она удивилась сильнее обычного.