Перья
Селеста тяжело выдохнула.
– Думаешь, твоя подружка будет возвращаться на Землю после вознесения?
– Нет. Но Еве здесь не нравится.
– Еве не нравятся люди. Гибриды тоже, если уж на то пошло.
Я скрестила руки:
– Ева не имеет ничего против гибридов.
– Я восхищаюсь тобой, Лей, ты самый добрый ангел из всех, что я знаю. Но ты ослеплена этой девушкой. Она змея с крыльями.
– Селеста! – возмутилась я прямо в тот момент, когда лицо Селесты сморщилось и одно из фиолетовых перьев упало на землю.
Девушка смотрела на перо на протяжении нескольких ударов сердца, затем, наморщив свой маленький носик, она присела на корточки, подобрала перо и закрыла глаза, чтобы вспомнить, как заслужила его. После того как пушистое перышко показало хозяйке воспоминания, оно превратилось в пыль.
– Тот чувак был чертовски упрям. Довел меня до ручки, – сказала Селеста, сложив свои крылья.
Затаив дыхание, я осмотрела ее маленькие крылья, молясь, чтобы признание об упрямом грешнике не стоило Селесте еще одного пера. С крыльями в итоге ничего не произошло, и я выдохнула.
– Пожалуйста, будь поосторожнее со своими крыльями.
– Имеешь в виду, не говорить все, что на уме? Мой ум достаточно говорлив.
– Что ж, попроси его помолчать.
У нас есть десять лет с момента появления костей для крыльев, чтобы заработать перья. Если не получится, то крылья упадут с наших спин, и мы станем смертными… даже хуже… мы станем нефилимами. Никакой загробной жизни в Элизиуме или Абаддоне. И никакой реинкарнации, поскольку у нефилимов нет души.
Четыре воробья пролетели над нами, щебеча свои арии так томно, будто их вдохновили звезды и тьма. Стоило только появиться зрителям, элизианские птицы наполняли сводчатый каменный атриум небесной музыкой, так что у гильдии не было нужды в оркестре и человеческих звуковых системах.
Селеста пожала костлявым плечом:
– Бессмертие переоценено.
– Не говори так.
Девушка поджала губы.
– Кроме того, смерть эгоистична, – добавила я. – Не будь эгоисткой.
– Как будто кого-то волновало бы, если б меня не стало.
– Меня бы волновало, Селеста!
– Меня тоже, – раздался глубокий голос.
Повернувшись на голос, Селеста вздернула свой маленький подбородок, чтобы посмотреть в глаза Ашеру. Было видно, что она ему не поверила.
Архангел пробежался длинными пальцами по своим светлым волосам.
– Почему вы обсуждаете смерть?
– Потому что, как и Лей, я хочу присоединиться к малахимам, – сказала Селеста. – Однако я не истинная.
Ашер оглядел мою маленькую подругу.
– Ты права. Несправедливо, что гибридам нельзя становиться малахимами.
– Достаточно несправедливо, чтобы довести это до невероятно-дальновидного-и-всемогущего-Совета? – усмехнулась девушка.
– Селеста, – прошипела я, посмотрев на ее крылья. Как я и опасалась, упало перо.
На этот раз девушка его не подняла, однако это сделал Ашер. Архангел нахмурился, когда запечатленные в пере воспоминания передались ему.
Когда перо испарилось, Ашер сказал:
– Было бы ужасно потерять кого-то с такой склонностью к сочувствию.
Решительный настрой Селесты ослаб. Я тоже смягчилась от слов Ашера. Конечно, я не считала архангелов эгоистами, однако я и не думала, что они особо заботятся о неоперенных.
– Лей, – то, как Ашер произнес мое имя, разожгло огонь в моем сердце, – мне не удалось сказать это ранее, но твои крылья поразительны.
Я постаралась не выглядеть слишком разочарованной. Комплимент должен был меня порадовать, но мне почему-то хотелось, чтобы он похвалил меня как личность, хоть мы и не были настолько знакомы.
– Спасибо, – сказала я так тихо, что хору семи фонтанов не составило труда заглушить мой голос.
Взгляд Ашера потемнел. Неужели он ожидал, что комплимент крыльям заставит меня тлеть по нему?
– Красивые, правда? – Ева, которая, должно быть, только что заметила меня в дальней части помещения, влезла между мной и Ашером. – Я постоянно ей это повторяю. Но так как мы лучшие подруги, она мне не верит.
Мое сердце пропустило удар. Она правда считает, что я ей не верю?
– Они прекрасны, потому что соответствуют ее сердцу, – Селеста кивнула на меня. – Всей ей. Вы знали, что она поддерживает общение со всеми спасенными ею людьми? Посещает их свадьбы. Дарит подарки на дни рождения. Помогает им деньгами, когда они попадают в трудные ситуации.
– Неправда, – покраснела я, – много денег уходит на книги и туфли.
Селеста закатила глаза:
– Ты покупаешь романы только в книжном парня, которого спасла три года назад. До этого ты ходила в библиотеку.
У меня отвисла челюсть. Я рассказала об этом Селесте мимоходом. Никогда бы не подумала, что она запомнит.
– Лей одержима любовными романами, – сказала Ева.
Селеста шагнула вперед:
– Это не грех.
Хотя глаза Евы блеснули раздражением, ее рубиновые губы растянулись в широкой улыбке:
– Конечно, не грех.
– Умираю от жажды. Кто-нибудь еще хочет пить? – задыхаясь от запаха жимолости за спиной, я отодвинулась от стены и отошла подальше от трех ангелов, столпившихся вокруг меня. Я не любила внимание, и так как я не отличалась особой примечательностью, то никогда и не получала его. Особенно когда мои крылья были спрятаны.
Мои прекрасные серебряные крылья.
Отправившись на поиски воды, я спрятала крылья и растворилась в толпе стройных тел.
Глава 3
– Как вы все, возможно, уже слышали, – голос Ашера раздавался над журчащими фонтанами и щебечущими воробьями, – мой визит в гильдию не совсем бескорыстный. Я ищу спутницу жизни, – его взгляд пронесся по многочисленным поклонницам, уделяя каждой одинаковое внимание. – Должно быть, вы гадаете, почему я не выбрал кого-нибудь, кто уже вознесся. Честно говоря, я хотел дать вам всем шанс. Не потому что я считаю себя таким завидным женихом, а потому что хочу найти супругу, которая разделяет те же убеждения, что и я. И я до сих пор не нашел такого человека в Элизиуме.
Губы архангела растянулись в ослепительной улыбке. Я попыталась вспомнить, было ли особенностью серафимов то, что их зубы сияли огнем ангелов. До этого я встречала только одного архангела – мать Евы, когда она приходила на церемонию «Крылья». Не припоминаю, чтобы улыбка Серафа Клэр светилась. С другой стороны, я не уверена, что она вообще улыбалась.
Я взглянула на Еву, стоящую рядом, и намеки Селесты закрутились у меня в голове. Ева не злая. Последние пятнадцать лет мы были соседками. Если бы она была недоброжелательна ко мне, то потеряла бы перья, ведь злой умысел – грех. А я не могу вспомнить, чтобы с нее опадали перья. Будто услышав мои мысли, крылья Евы затрепетали, и желтые перья с золотыми кончиками начали пульсировать.
– Совет дал мне месяц на заключение помолвки. Мне еще нужно посетить десять гильдий, так что через десять дней начнется обратный отсчет. К сожалению, из-за этого многие из вас не подойдут, так как церемония должна проходить в Элизиуме. Однако это не означает, что я не хотел бы познакомиться со всеми вами, – архангел жестом указал на семьдесят неоперенных перед ним.
Ева снова взмахнула золотыми крыльями, что заставило лазурно-голубой взгляд Ашера зацепиться за них. Две девушки, которым не хватало немного перьев для завершения крыльев, подошли ближе к Еве. Из всех неоперенных только пятеро с натяжкой подходили на роль жены Ашера, те, кому недоставало тридцати перьев и меньше. Им следовало поторопиться, однако цель была достижима.
Ашер медленно повернулся, чтобы увидеть остальных – тех, у кого не было шансов вознестись, тех, с кем должна была стоять я.
– Когда я был неоперенным, я мечтал быть услышанным в Элизиуме. Однако никто не хотел меня слушать. Поэтому после принесения присяги Совету серафимов я заявил, что намерен стать вашим голосом, связующим звеном между этим миром и нашим.
Я склонила голову набок. Может ли мужчина быть привлекательным, могущественным и при этом отзывчивым? Я никогда не встречала кого-нибудь, кто бы соответствовал всем трем пунктам. Но Ашер, казалось, подходил по всем, что не только удивило, но и заинтриговало меня.
– Этим я хотел сказать, что мы будем часто видеться, – архангел послал девушкам еще одну обворожительную улыбку. – Должно быть, вы устали меня слушать. – Сомневаюсь, что существует человек, которой мог бы утомиться, слушая этот чарующий голос. – И желаете уже накинуться на бесподобные угощения, что офанимы приготовили к моему визиту. Но я хочу поговорить про кое-что еще. Про один из критериев, который важен для меня. Это информация для моих потенциальных спутниц, – он снова посмотрел в сторону Евы, так как все подходящие неоперенные толпились вокруг нее. – Я хочу, чтобы моя супруга путешествовала со мной. Сопровождала меня. Работала рядом. Хочу, чтобы наши голоса звучали в унисон, – он снова окинул взглядом собрание, – вместе с вашими.
Меня посетило внезапное и страстное желание, чтобы на моих крыльях было больше перьев или чтобы свадьба Ашера состоялась через год, а не через месяц.
– Вы хотите сказать, что отмените вековой запрет на возвращение на Землю? – прозвучал в тишине голос Селесты.
Ашер осмотрел толпу в поисках моей подруги. Как и я. Она все еще стояла в дальней части атриума, прислонившись к стене, один из ее черных ботинок давил жимолость.
– Я имел в виду, что жена будет сопровождать меня спустя век, – исправился Ашер.
Двор наполнился неразборчивым шепотом.
– Он серьезно? – спросила у Евы Меган, одна из подходящих ангелов. Девушка приложила ладонь к своему сердцу, ее кожа светилась, как светлячок.
Трое других расправили свои крылья на всеобщее обозрение, хотя я подозревала, что в основном они хотели привлечь внимание Ашера.
Ашера, который все еще был сосредоточен на маленькой Селесте.
– Мне нужно найти следующего грешника, – заявила Ева. – Хочешь помочь мне выбрать, кого спасти, Лей?
Я обернулась к ней:
– Мне казалось, что ты не хочешь возвращаться на Землю.
Ева собрала свои длинные черные волосы в хвост, сложила крылья и опустила волосы поверх них. На ее позолоченных перьях пряди напоминали чернила.
– Я хочу стать женой архангела. Если для этого надо посещать Землю, то так тому и быть.
Чужая рука взяла Еву под локоть.
– Я пойду в Зал Оценки с тобой, – предложила Меган.
Ева так резко повернулась, что рука Меган упала.
– Без обид, Меган, но наши интересы больше не совпадают. Или лучше сказать, что они слишком совпадают. Вас троих это тоже касается, – взгляд Евы остановился на Фиби. – Вернее, двоих, так как Фиби не сможет соревноваться.
Несмотря на то, что длинная светлая челка Фиби закрывала половину лица, я заметила, как ее глаза расширились.
– Почему это? Мне не хватает всего двадцати одного пера.
– Дорогуша, ты гибрид, – сказала Ева, как само собой разумеющееся. – В Совет серафимов не принимают гибридов. Ни как архангелов, ни как супругов.
Оранжевые перья Фиби ощетинились.
– Ашер не такой старомодный.
– Сераф Ашер, – Ева щелкнула пальцами по подбородку Фиби. – Веди себя уважительнее.
Румянец залил щеки Фиби.
– Простите, Сераф Ашер? – голос Евы пронесся над шумом разговоров, заполняющих внутренний двор. – Гибриды могут претендовать на эту позицию?
Ашер нахмурился:
– Позицию?
– Супруги, – добавила Ева с самоуверенностью, достойной кого-то из высших уровней власти.
– К сожалению, подходят только истинные.
Улыбка Фиби растворилась, как и моя. Почему правила нашего мира так строги?
Возможно, Селеста права… Возможно, мне тоже стоит попытаться пройти отбор. Наши с Селестой взгляды встретились над золотыми крыльями Евы. Я знаю, что гибридам часто приходится терпеть презрение и унижения от истинных. Я сбилась со счета, сколько раз отчитывала кого-то за насмешки над тусклым оперением гибрида или над их низшей должностью.
– Лей? – голос Евы отвлек мое внимание от Селесты. – Ты идешь?
Я кивнула.
Однако я шла не за компанию, а чтобы выбрать своего следующего грешника, потому что гибриды заслуживают уважения и тех же шансов, что есть у истинных. И возможно, именно мой голос сможет этого добиться.
Глава 4
Голографическое изображение лижущей леденец девочки с косичками осветило профиль Евы.
– Она идеальна, правда?
Я оторвалась от перелистывания потенциальных грешников, чтобы прочитать описание под движущейся фотографией старшеклассницы. Ее юбка была настолько короткой, что я удивилась, как это не считалось грехом.
ПЕНЕЛОПА МОРЕЛЬ (11 дней)
Склонна к травле
2
Золотое платье Евы сверкнуло, когда она развернулась на стуле.
– Как раз по моей части.
Эхом разнеслись шаги по белому каменному полу, а затем изогнутые стеклянные двери Зала Оценки распахнулись. Меган и Лана расположились напротив нас за кварцевой панелью, которая проходила по всей длине круглой комнаты. Девушки прижали ладони к стеклянным панелям, встроенным в камень, чтобы включить голоранкеры.
Как только лучи света вырвались из квадратных экранов, Ева вдавила ладонь в свою панель. Двигающееся изображение Пенелопы замерло, и послышался гул сканирования ладони Евы. Секунду спустя раздался сигнал, и слова «ПРИСВОЕНА ЕВЕ ИЗ ГИЛЬДИИ 24» отпечатались на трехмерном изображении, словно штамп.
После этого дыхание Евы выровнялось. Девушка наклонилась, чтобы взглянуть на голографическую анкету, которая выпала мне.
– Фу-у. Спасибки, но нет.
– Что? – Я посмотрела на движущуюся картинку мускулистого татуированного заключенного, который стоил восемьдесят шесть перьев за нападение на четырех женщин.
– Ни за что, – она содрогнулась. – Оставлю таких грешников на мальчиков. Они лучше подготовлены, чем мы, чтобы справляться с подобными.
– Я не… Он не для…
Не для нее.
– Постарайся найти мне грешников, которые не выглядят как ночной кошмар, хорошо? – сказала Ева.
Это было глупо – мне не хватало слишком много перьев, но отчаяние во взгляде Селесты подхлестнуло мое желание соревноваться.
– Он не для тебя, – призналась я.
Правда в том, что он был и не для меня. Как бы сильно мне ни хотелось завершить крылья, я не была настолько смелой, чтобы помочь подобному человеку снизить счет грехов. Кроме того, в глубине души я верила, что по-настоящему ужасные грешники заслуживают попасть в Абаддон, где будут обречены на годы пыток за все их чудовищные преступления.
Система показывала его имя, текущий адрес и время, которое он числится в Системе Оценки: 124 месяца. Она также демонстрировала, сколько очков он скинул за этот период – 1 – и сколько неоперенных пытались ему помочь – 3. Однако система не показывала имена этих неоперенных. Поскольку количество грехов снизилось на один, я предположила, что одному из моих коллег удалось преуспеть.
Я почувствовала, как взгляд Евы врезался в меня.
– Его собираешься выбрать ты?
Шелковое платье натянулось на моих коленях.
– Не знаю. Может быть.
Ева развернулась на круглом кожаном стуле.
– Мне казалось, ты мечтаешь быть малахимом, Лей.
Хотя я все еще надеялась стать посланницей душ, моя цель была эгоистична. Если я смогу помочь Селесте и другим гибридам получить те же права, что и у истинных, то…
Звуковой сигнал эхом разлетелся по изогнутым стенам и стеклянному потолку. Одна из девушек выбрала грешника. Я не увидела, кто именно нашел свое следующее задание, так как продолжала смотреть в немигающие глаза подруги.
Ева склонилась вперед.
– Ну, тогда позволь мне помочь тебе найти кого-то, кто не собирается угрожать твоей девственности.
Мое сердце замерло.
Она накрыла мою ладонь своей и сжала пальцы:
– Не хочу, чтобы ты пострадала.
Я испытала облегчение. Селеста ошибалась насчет Евы. Моя подруга в самом деле заботится обо мне.
Она начала пролистывать страницу и вдруг резко вдохнула и указала пальцем на имя на экране.
– Я нашла идеального грешника для тебя!
Моя голографическая лента мерцала. На ней возникло лицо мужчины с острой как лезвие челюстью, непослушными темными волосами и глазами, такими черными, будто они созданы из греха и звезд.
У меня внутри все перевернулось при виде такого красивого и опасного лица. Я смахнула страницу, чтобы перейти к описанию.
Джаред Адлер (201 месяц)
Глава «La Cour des Démons»[5]
Двести один месяц? Он числится в системе семнадцать лет?! Как это возможно, если этот человек выглядит ненамного старше меня? Я нажала на изображение, чтобы увидеть счет.
100
То, что перевернулось внутри меня, встало на место.
– Он Тройка?!
Изогнутые брови Евы нахмурились, когда она начала изучать анкету мужчины. Так как именно Ева предложила эту кандидатуру, я подумала, что она не в первый раз видит грешника с экрана.
– Что такое «La Cour des Démons»?
– «Суд Демонов», – перевела она.
– Я знаю французский, Ева, – способность понимать все языки была даром ангелов. – Я имела в виду, чем этот демонический суд занимается? Терроризмом? Массовыми убийствами?
Изучая глаза Тройки с нависшими веками, Ева сказала:
– Это просто красивое название для парижской мафии.
Мои губы распахнулись:
– Он управляет мафией? Как он может быть безопаснее насильника?
– Потому что единственное, чем он не занимается, – это изнасилования.
– Он абсолютно точно убивал людей, Ева! Или заказывал убийства.
Я почувствовала чужие взгляды на своем затылке.
Ева пристально посмотрела на двух истинных, которые сидели неподалеку.
– Они не были невинны.
Усилием воли заставляя себя успокоиться, я пробормотала:
– Откуда ты вообще столько знаешь об этом парне?
– Во время одной из миссий я встретила кое-кого, кто выбрал его. Так что я нашла эту анкету. Он Тройка, потому что руководит «Судом Демонов». Все, что тебе нужно сделать, – это заставить его отменить одну операцию. К примеру, пересмотреть решение о вымогательстве у высокопоставленного бизнесмена, или подтолкнуть помочь одному человеку. И ты получишь сотню перьев. Насколько сложно это может быть?
– Все, что мне нужно сделать? – фыркнула я, из-за чего мои ноздри раздулись. – Ева, он числится в системе семнадцать лет, – я ткнула пальцем в число неоперенных под счетом грехов Джареда, моя рука прошла сквозь трехмерную проекцию. – Сто тридцать один человек пытался изменить его. Сто тридцать один, Ева. И счет ни разу не изменился, это означает, что никто не преуспел. Никогда не видела подобной анкеты. С этим мужчиной, очевидно, что-то не так.
Ева осталась невозмутимой после моей вспышки.
– Если кто и способен на это, то ты, Лей. Неоперенная, которая никогда не сдается.
Да, у меня никогда не было промахов с грешниками, но я и не бралась за Тройку, которую не смог исправить сто тридцать один человек.
Я снова посмотрела на голографический портрет Джареда Адлера, его темные глаза обрамляли такие густые и закрученные ресницы, что они казались накладными. Могу ли я действительно изменить этого мужчину?
Нежная ладонь Евы снова оказалась на моей.
– Попробуй хотя бы. Если бы мне пришлось проиграть Ашера кому-то, я бы предпочла, чтобы это была ты, – подруга указала острым подбородком в сторону, – а не кто-то из них.
Я прикусила губу.
– Кроме того, что ты теряешь, Лей? Если не сможешь исправить этого грешника, то просто вернешься назад и выберешь кого-нибудь другого. Ничего страшного.
Ничего страшного, но время потрачено впустую. Плюс он жил во Франции. Мне придется переехать в парижскую гильдию на время миссии.
– Если у моего отца получилось, то и ты сможешь, – сказала Ева.
Я искоса посмотрела на подругу.
– И нигде нет еды лучше, чем во Франции.
– Я еду туда по работе, а не чтобы дегустировать французскую кухню.
– Тебе же нужно что-то есть, чтобы не выбиться из сил во время миссии. Кстати, ты ведь не была еще в Париже? Он великолепен весной.
Я нахмурилась.
– Когда ты там была?
Взгляд Евы вернулся к Джареду.
– Два года назад. Примерно в то время, когда ты помогала наркоманке завязать.
– У этой наркоманки есть имя – Эбигейл.
У нее было двое детей, но она так глубоко утонула в своей зависимости, что потеряла детей, квартиру и работу. Женщина была едва в сознании в ту ночь, когда я нашла ее свернувшейся на тротуаре в «Алфабет-Сити»[6].
Понадобились месяцы, чтобы Эбигейл стала «чистой», и хоть у нее не получилось вернуть детей, она нашла стабильную работу и обрела почву под ногами.
Ева отмахнулась:
– У них у всех есть имя.
Она помнит имена хоть кого-то, кому помогла?
– Если не хочешь выбирать этого парня, давай поищем другие анкеты.
До того как здравый смысл успел одержать верх, я выдернула ладонь из руки подруги и прижала к экрану. Я выделю на Джареда три дня, и если ничего не выйдет, то откажусь от миссии и потеряю два пера.
Машина ожила, отсканировала отпечаток моей ладони, прежде чем издать пронзительный сигнал и отпечатать мое имя поверх имени Джареда, тем самым связывая наши судьбы.
Мысль о том, что я выбрала Тройку, застигла меня словно проливной дождь, впиталась в мое сознание, заставляя крупно дрожать.
Ева спрыгнула со стула.
– Здесь не обойтись без Ангельских Пузырьков.
Это было просто красивым названием для газировки из цветков апельсина. Алкоголь под запретом как внутри гильдии, так и за ее пределами. Употребление веществ, меняющих работу сознания или тела, в основном осуждалось и стоило перьев.
Я выключила свой голоранкер и соскользнула со стула. Ноги, казалось, лишились крови и костей. Я споткнулась, и от падения меня спасло только кресло, что освободила Ева. Прежде чем я успела убрать руку от этого кресла, Зал Оценки исчез, и я очутилась перед маленькой девочкой с мокрым от слез лицом.
– Я в-в-все отд-д-дам, – заикалась она.
– Ты уже достала слайм из упаковки, Эми. Ты не можешь его вернуть.
Я услышала голос Евы, но он звучал иначе, более молодо и немного гнусаво.
Я вижу воспоминания подруги об одной из миссий…
– Н-н-но у нее было та-а-ак много п-подарков.
– И они все принадлежали ей. Не тебе. Так что напиши письмо, и мы отдадим его ей вместе.
– Она расскажет всем в шк-коле.
– Тебе стоило подумать об этом раньше. – Когда маленькая девочка потерла свои глаза, Ева раздраженно вздохнула. – Ну же. Я не могу ждать весь день.
Картинка сменилась, передо мной возник шумный коридор начальной школы. Я наблюдала за тем, как Эми несла письмо другой девочке ее возраста. Лист помялся в руках. Передав письмо, Эми сжала кулаки и убежала. Я бросилась следом. Или, вернее, Ева бросилась. Мы нашли девочку запертой в туалетной кабинке.
– Больше не воруй, хорошо? Или мне придется вернуться. Ты же этого не хочешь, верно?
– Н-нет. Я больше никогда не буду воровать.
– Хорошая девочка.
Серые с потрескавшейся краской стены туалета исчезли.
– Ева! – ахнула я, как только подняла руку с ее рассыпающегося пера.
– Что?
Я указала головой на сверкающую пыль.
– Ты потеряла перо.
Ева смотрела на клубящуюся пыль, пока та не исчезла.
– Так и есть.
– Как? Почему?
Подруга взглянула на меня.
– Я впервые хочу что-то, что может никогда не стать моим.
Вина сковала мое сердце. Я не хотела потерять подругу из-за мужчины: неважно, серафима или нет.
– Никогда не думала, что зависть – это грех, – вырвалось у меня.
– Это потому что ты никогда на самом деле не завидовала.
Мне всегда не нравился оранжевый оттенок моих волос, и я завидовала изящной фигуре Евы. Разве наши чувства не были похожи?
Глава 5
Покинув Зал Оценки, я не стала возвращаться на праздник, чтобы выпить немного Ангельских Пузырьков, – не было настроя веселиться. Если уж на то пошло, при мысли о предстоящей миссии мне становилось дурно. Чувствуя мое беспокойство, Ева проводила меня в нашу спальню и помогла сложить одежду на три дня во вместительную сумку.
– А кто именно тебе рассказал о нем?
Скрученный кожаный ремень развернулся в руках Евы.
– Почему ты спрашиваешь?
– Я надеялась узнать, почему они не преуспели.
Ева снова скрутила ремень и убрала его в мою сумку.
– Они сказали, что Джаред Адлер был грубым и невоспитанным.
Я нахмурилась.
– Поначалу почти все они такие. Можешь все же сказать, от кого ты о нем узнала?
Подруга отрицательно покачала головой.
– Прости, но я не хочу предавать чужое доверие. Никто не хочет выставлять напоказ свои неудачи.
Я села на кровать рядом с моей переполненной сумкой.
– Я сошла с ума? Чувствую себя сумасшедшей.