Алмазная лилия

8. Смотрины

На поиски секстанта уговорила маму. Ее, может, тут всё и устраивало, а доченьке ее единственной плохо и тошно. Дочка хочет домой. Алле Дмитриевне, между прочим, как хозяйке, выдали ключи от всех помещений и даже от казны. Последнее меня особо удивило: Генрих не показался мне щедрым и любящим мужчиной. Был, наверное, во всем этом какой-то подвох. Мама честно пыталась артефакт найти, но ей не удалось – не то папка был специалистом по игре в прятки, не то ей не от всех дверей дали ключи. Я расстроилась, даже поплакала. Мама меня утешала, как-то неуверенно обещая, что все будет хорошо.

– Вот ты зачем замуж вышла, а? – прямо спросила ее я. – Да еще за этого орангутанга?

– Зря ты так, Лиля, Генрих очень интересный мужчина, – возразила мама. – И богатый. И ко мне хорошо относится, на самом деле, хорошо. Ты маленькая была, не помнишь – а я пыталась строить отношения с одним человеком. Мне не понравилось: он руку на меня мог поднять, кричал, ни во что меня не ставил. Генрих изначально был другим.

– Расскажи, как вы познакомились?

– На море… Я после школы поехала отдыхать в Кабардинку со своим женихом… у нас уже заявление в ЗАГСе лежало, ага, а там, понимаешь, солнце, вода, девушки красивые в купальниках. Ну я и застала своего… жениха… в недвусмысленном положении с другой дамой. Сидела на песке, плакала. Жизнь казалась разбитой к чертям. А тут ОН подошел. Я думала – кавказец-недоросток. Черный, носатый, с бородой. Грудь волосатая. Испугалась, что приставать будет. А он мне платок дал, мороженое принес, рубашку свою на плечи накинул. Милый такой… И очень образованный. Сказал, что геолог. Рассказывал про камни. Я тогда и подумала – а пошло оно все. Можно же просто дружить. Зачем спать?

– Ну да, и надолго твоей решимости хватило?

– На два дня, – усмехнулась мама. – Генрих моему бывшему парню нос сломал, а потом мы с ним на его машине по всем горам проехались. В каждом заливе искупались. В каждом ресторане поужинали. Ну… как тут было устоять? Ухаживал он красиво… цветы, сережки золотые… Потом, знаешь, ни один мужчина с ним в сравнение не шел. Никто ко мне так трепетно не относился. Я, конечно, понимала, что будущего у нас нет, да и не хотела. Геологи – они постоянно в разъездах. Как моряки. Сложно так жить. Ну и он не предлагал ничего. Так, курортный роман.

– А ребенок?

– Ребенку я обрадовалась, – призналась мама. – Мишка, жених мой несостоявшийся, все за мной таскался, прощения просил, а как про беременность узнал – исчез. Родители мне сказали: рожай, Алла, помогать будем. Я и родила. Помогали они, выучиться позволили. Так что я ни о чем не жалела никогда. У меня в жизни была настоящая сказка, а другие ничего не видели такого, только дом-работа, дом-работа.

– А сейчас?

– А сейчас у меня есть деньги, – жестко сказала мама. – И уважение. И мужчина. Зато нет начальника и теплого женского коллектива. Мне нравится.

После нашего разговора я всерьез задумалась.

Чисто теоретически я готова была рассмотреть предложение папаши и хотя бы поглядеть на кандидатов в мужья. В конце концов, я обычная женщина и хочу семью и детей. Ну и любви телесной, так горячо во всяких книгах с полуголыми дядечками на обложках описываемой. Вот этого головокружения, бабочек в животе и "он вбивался в ее тело с частотой отбойного молотка". Нет, ну а что? То, что я не раскрасавица, это ещё не значит, что у меня нет желаний! Есть, конечно. В конце концов, это естественный процесс размножения. Даже вон в Библии написано, что человек должен прилепиться к своей жене, а потом плодиться и размножаться. Меня, конечно, смущает тот факт, что человеком назван только муж, а жена, видимо, так, дополнение, но факт остаётся фактом.

Но и замуж за кого попало я не согласна. Право, вот эти вот квадратные дядечки с бородами до пупа меня абсолютно не привлекают! Хотя я и присматриваюсь.

К примеру, Вильгельм мне, наверное, мог бы понравится. Если уговорить его бороду подровнять. Глаза у него серьёзные, и разговаривает он со мной не как с дурой набитой. Я к нему привыкла, с ним весело. Интересно, а какой он без одежды?

Вопрос обнаженки мне был очень интересен чисто теоретически. Мне нужно знать, насколько гномы под одеждой страшные. Я прогрессивная девушка и спать с мужем в темноте под одеялом не собираюсь, не средние ж века. Пусть я не верю в любовь, но какие-то чувства должны быть. Инстинкт продолжения рода, инстинкт самосохранения… Хотя бороды их все равно меня подбешивают, но такова жизнь, такова их природа, это придется принять. Тем более, что гномьи женщины тоже красотой не блистали. На их фоне я сама себе казалась не такой уж и толстой. Почти нормальной. Во всяком случае, если выбирать между мной и любой другой гномкой, я бы выбрала себя. Хотя я раздеваться тоже не готова. Ибо целлюлит, жиры и ножки коротенькие. Это никаким бельем не прикроешь.

Не эльфийка, да. Но никто не эльфийка, кроме эльфийки. Тут матушка просчиталась. Не могла меня от альва родить? Но мама у меня умная, и в этом ее проблема. Дура бы обязательно выбрала посмазливее.

Как я. Я буду выбирать самого красивого, и не волнует!

***

Меня, впрочем, как обычно не спросили, согласна ли я на знакомство с потенциальными женихами. Просто Генрих Скольдович решил не откладывать в долгий ящик свои планы и объявил сбор кандидатов на мои окорочка и потроха. И они, мать их, приехали, причем довольно шустро!

Я тут даже месяца не прожила, не привыкла, не осмотрелась, в шахты ни разу не сходила (не больно-то и хотелось, но ради повышения уровня образованности надо бы). Ну, знала, где кухня, библиотека, общие бани и примерно ориентировалась в княжеских помещениях. А дальше не успела. Проленилась. А тут женихи! Слишком быстро!

Меня, нарядную, красивую, в парадно-выходном платье цвета мха и похожей же фактуры (бархат, конечно, красивый, но чешется под ним), усадили рядом с папахеном на скамеечку. Ужасно неудобно, у меня унитаз в комнатах комфортнее. Сам князь Алмазный на троне сидит, каменном. Но под царственной задницей мягкая подушечка, да и вообще одет он многослойно, в штаны, кафтан, плащ с меховым воротником, ну чисто Киркоров на выходе. Пыль в глаза пускает, это понятно, это объяснимо. Наряд подбирала мама, потому что странным образом ему действительно к лицу все это безобразие. Выглядит, как важный птиц.

Мама сидит по его правую руку на стульчике. Я слева – у ног. Унизительно и колени затекают, но остальные вообще стоят, так что я не сильно возмущалась. Кстати, весь папашин кафтан в кошачьей шерсти – Тимофей на нем спал. Это немного смешно и отвлекает от удручающих обстоятельств.

В большой гулкий (и ужасно холодный) зал впускают первого соискателя.

– Князь Железный, властитель Железной пади! С дарами для княжны Алмазной!

Название его владений такое, что мне хочется спрятаться. Сам князь тоже не внушает доверия. Крупный, лохматый, сверкает глазами. Рыжеватая борода до середины груди. Смотрит как-то… в общем, я ему не нравлюсь, да и никто не нравится.

– Иен Холодный! Князь Белого Хребта.

Я прищурилась. Ещё один кандидат на мои руку и потроха. Ишь какой, в мехах. Важный, наверное.

– Присмотрись, доченька, – с придыханием шепчет папахен. – У Иена три серебряных шахты и еще лес, где всякая живность водится. Ты хотела на поверхности? Вот, у него замок СВЕРХУ!

Сверху? Так, разверните кандидата, в смысле, снимите с него шубу! Я хочу разглядеть этого замечательного мужчину поближе. Но Холодный не хотел разворачиваться. Даже близко не подошёл, только оставил свои дары для прекрасной принцессы, сиречь меня, посередине залы и попятился прочь. Всего-то я и увидела, что бороду рыжеватую и нос. Даже глаза не разглядела. Обидно.

– Людвиг Подгорный, владыка Северного кряжа и его братья: Серфин, Амон и Симеон!

– Спасибо, что не семеро, – бормочу я, нервно постукивая носком войлочного ботинка по ковру.

Хорошая обувь. Тихая и тёплая.

– Зачем тебе семеро? – тихо спрашивает отец. – Не справишься с семерыми.

– В смысле "не справлюсь"? У них что, жена общая? Одна на всех?

– Родные братья всегда делятся друг с другом. Тем более, если правят сообща. Поэтому Людвиг и не князь. Он очень близок к братьями. Они все – владыки. Хотя он мог их убить или выгнать, как старший.

– Эээ…

– Ну что ты блеешь как коза? Такой обычай. Или ты правишь один, тогда лучше конкурентов устранить, или объявляешь себя единым существом с братьями. Людвиг пошёл вторым путем. Жена им одна на всех нужна, но ты не волнуйся, они ещё наложниц возьмут.

Вот спасибо, успокоил. Людвига однозначно вычеркиваем.

– А в сундуке-то что?

– Дары.

– А если откажем им, дары ведь вернем?

– Это как захочешь.

– А, ладно.

– Ну, что скажешь?

– А что, больше нету?

– Сегодня трое. Завтра еще двое обещались быть.

– Хочу подарки посмотреть, – закапризничала я. – И на ужин господ надо пригласить, как же без этого. Там и погляжу еще раз.

– Не положено. Они чужаки, с ними тебе нельзя за стол садиться. Только из-за шторки подглядывать.

Я устало посмотрела на отца. Вот же козел! Я ему навстречу пошла, вела себя прилично, а он начал свое «не положено». Мрак, из-за шторки! Меня это не устраивает, я хочу нормально с людьми пообщаться, хоть немного понять, какие они.

Но, оказалось, наглость наглостью – а папахен не менее упрямый, чем я. Пожалуй, даже более. У него опыта на пару сотен лет больше. И орать он умеет громче меня. Словом, присутствовать на ужине мне не разрешили даже за шторкой, потому что я «совершенно невоспитанный ребенок и отпугну всех женихов», а папаше внук нужен.

Ладно. Мы пойдем другим путем. В конце концов, в моих же интересах удовлетворить свое любопытство до того, как Генрих мать его Скольдович выдаст меня замуж. Мама моя, Алла Дмитриевна, теперь тут тоже не последняя личность.

В отличие от потной и запыхавшейся меня, мама выглядела возмутительно спокойной и довольной жизнью. В бархатном бордовом платье с роскошным воротником из норки, с круглой шапочкой на светлых волосах – вот уж кто выглядел настоящей Дюймовочкой среди толстеньких гномов-кротов. На пальцах – перстни, на поясе – тетрадь в кожаном с золотом переплёте и карандашик на цепочке болтается. Я знаю, что Генрих попросил её разобраться с финансами клана, вот она и проводит неспешную инвентаризацию. Записывает все сокровища подземного дворца. Освоилась она тут гораздо быстрее меня и уж точно ни капли не расстроилась, что обратно нас не отпустили. Ей-то хорошо, ее замуж не заставляют за незнакомого мужика выйти. Она стала женой отца своего ребёнка.

– Лиля, ну что тут такого? – улыбается мне мама. – Замужем хорошо.

– Ага, конечно. Особенно, если тебе рожать не надо.

– А вдруг получится? – мама улыбается как-то не очень уверенно.

– У тебя? Даже не думай. Твой муж пытался. У него нежизнеспособные сперматозоиды.

– Тут неплохие целители… Магия, опять же… Артефакты…

– Мама! Ты в самом деле думаешь, что ОН не пробовал?

– С местными женщинами пробовал, конечно…

– Мама, тебе сорок восемь лет!

– Девочка, успокойся… – да она даже разговаривать стала, как ЭТОТ. – Рано пока переживать.

– А хотя знаешь… – я уже научилась управляться с папахеном, наверное, и с мамой прокатит. – Рожай, рожай. Только обязательно мальчика. Тогда меня отпустят обратно. Там квартира есть. Брюлики продам и буду жить припеваючи.

– Лилечка, так я уж старая, – тут же сменила пластинку мама. – Даже если и забеременею, надо ещё выносить и родить. Ты уж не подведи.

И вот тут-то, я считаю, настал момент истины, ради которого я вообще мать от её важных дел оторвала.

– Понимаешь, я кота в мешке не могу в качестве мужа рассматривать, – сообщила я. – Мне б товар лицом посмотреть.

Мама прищурилась.

– Я так думаю, рассматриваем только князей? – заговорщицки понизила она голос.

– Разумеется! И в первую очередь, Холодного.

– Поняла тебя. Узнаю, как это можно сделать.

И ведь узнала!

Вечером ко мне прибежала взъерошенная Грэта, переодела меня в платье служанки, фартук повязала, косынку – чтобы волосы не видно было светлые, и поволокла меня за собой. Смотреть на жениха.

– А где смотреть-то? – на бегу спрашивала я. – Папахен… в смысле, князь не узнает? Он же запретил на ужине показываться.

– Какой ужин, Лилия Генриховна! Всё уже закончилось давно. В бане ваш Холодный, вот и посмотрите там во всей красе.

В бане? Ой, мамочки! В смысле, мамочка, ты совсем с ума сошла? Но возразить я уже не успела, потому как Грэта меня уже втолкнула в дверь, за которой клубился пар. Я мгновенно взмокла, платье неприятно прилипло к телу, в глазах потемнело. Попыталась выйти, но хитрая горничная явно придерживала дверь, чтобы я не передумала.

Я, проморгавшись, огляделась и едва не застонала от ужаса. Посередине небольшой комнатки стояла деревянная лохань, в которой видел спиной ко мне голый мужчина. Рядом стояла бочка с водой и лавка, на которой лежала стопка полотенец и мыло с мочалкой.

Офигенная ситуация!

9. Жених

Подглядывать за голыми мужчинами мне ещё не приходилось. Было стыдно и весело. Приходилось делать над собой усилие, чтобы не жмуриться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

КШП – журнал «Кузнечно-штамповочное производство»