Птичка с придурью
Из больницы выходила, когда уже светало. Дождь закончился, но лужи на дорогах были глубокие. Погода играла, словно издеваясь.
Выглядела я не лучшим образом. Но время на то, чтобы примчаться домой, привести себя в более-менее божеский вид и поехать на учебу, у меня еще было. Маме я позвонила перед самым выходом из больницы. Выслушала возмущения по поводу того, что заигралась. И стала, по словам матери, падшей женщиной. Ей не объяснишь, что если я подрабатываю ночью, это не означает, что при этом мне приходится спать с мужчинами. Иногда я танцевала в одном из клубов, если меня просили заменить снова ушедшую в загул танцовщицу. Но и платили за такую услугу достаточно неплохо. Поэтому и соглашалась. Согласившись на Машкино предложение, я сглупила. Но что сейчас уж об этом говорить? Что сделано, то сделано. Зато у меня в кармане имелась определенная сумма денег. Если повезет, в ближайшее время я все-таки получу зарплату и тогда можно будет спокойно вести маму на обследования и закупиться лекарствами, которые ей требуются в большом количестве. Проблемы с сердцем и сахарный диабет подкосили мою родительницу сильно. И теперь она не могла работать. Чего уж там, и дома у нее не было сил даже на уборку.
Домой я не влетала, а вползала. Бедро болело ужасно, рука тоже. Сейчас я больше всего напоминала себе Квазимодо. Иду, хромаю, кукожусь и морщусь от боли. Но пропускать занятия было нельзя. И опаздывать на них тоже. Поэтому я, первым делом как пришла, закинула в себя обезболивающие. Только потом пошла умываться и переодеваться. Мама к этому времени снова спала, и я не стала ее будить. Не хотелось пугать ее своим видом. Да и слушать очередные упреки и нотации – тоже.
Одежды у меня было не так чтобы много. В связи с этим и выбор оказался не богат. Пришлось облачаться в старые джинсы, толстовку, купленную на распродаже. Последний размер, самый большой. Но можно было надевать ее и закутываться, словно в теплое одеяло. Вместо куртки надела жилетку, так как то, что у меня висело в шкафу, было уже не самого лучшего вида. Попадать в таком на глаза ребятам из универа, означало накликать на себя новые неприятности. И пусть меня считают чудачкой, это не означает, что выглядеть я должна, как оборванка.
Ольке я написала еще в больнице. Сообщила, что все хорошо и я дома. Решила, что ей расскажу о случившемся чуть позже. Все равно увидит меня такую «красивую» в ближайшие дни. Тогда и расскажу о произошедшем. Выслушивать стенания еще и Оли не хотелось. Пока вполне хватало и мамы.
Уже выходя из дома, вдруг вспомнила, что давно не ела. Как-то некогда было. Мысли были забиты совсем другим. А вот желудок был недоволен и всячески давал мне это понять, урча и вызывая тошноту. В итоге перед тем, как идти в универ, я решила подзарядиться порцией кофе. Но то ли мне дорогу перебежала черная кошка, то ли я сама по себе такая невезучая, но нормально попить кофе у меня не получилось.
Я выпила уже полстакана, пока шла по улице в сторону метро, когда мимо меня промчался какой-то парень. Толкнул в плечо. Моя рука, в которой был стаканчик с кофе, дернулась и рефлекторно сжалась. Крышечка отлетела от стаканчика и горячее кофе выплеснулось прямо мне на толстовку.
– Черт… – выругался парень, оборачиваясь. – Что за…
Медленно перевела взгляд со своей толстовки на парня и снова дернулась. Что… Что он здесь делает? Тот парень из клуба и… кажется, я видела его после. Точно! Это он меня сбил!
– Ты! – одновременно выпалили мы, зло смотря друг на друга.
– Мне конкретно на тебя не везет, – проговорил мерзавец, морщась.
– Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю? – прошипела, прихрамывая надвигаясь на парня. – Ты, урод…
– Да-да, – охотно согласился со мной молодой человек, который был кем угодно, но только не уродом. – Я помню. И что дальше?
– Ты меня сбил! – выпалила и замахнулась на него рукой, в которой так и сжимала почти пустой стаканчик из-под кофе. – Придурок! Да я на тебя заяву накатаю!
– Эй, полегче, – предупредил мой обидчик. – Это не я.
– Я видела тебя!
– Но сбивал не я, – поморщился, словно съел целый лайм. – Я не настолько псих, чтобы гнать в дождь. Но я видел, кто это сделал. И даже заснял на видеорегистратор.
– Что? – не поверила своим ушам. Посмотрела на парня внимательнее, будто увидела в первый раз.
Ну да, так и есть. Тот несчастный, на которого я наехала в клубе. Снова стоит на моем пути. Точно злой рок какой-то. Других объяснений тому, что он делает подле меня, не было.
– Ты думаешь я вот так просто тебе поверю? – прищурилась. – Смотри, что ты со мной сделал, – возмутилась, указывая здоровой рукой на толстовку. Чуть было не пролила на себя при этом остатки кофе. – Это ты как объяснишь?
– Вот тут я случайно, – вздохнули в ответ. – И вообще, почему ты не в больнице?
– А чего мне там быть? – Теперь уже морщилась я. – Попусту тратить время.
– Ты себя в зеркало видела?
– А что со мной не так? – очередной вопрос с моей стороны.
– Побитые собаки выглядят лучше. Кстати, как твоя рука?
Посмотрела на левую руку, на которой виднелась тугая повязка. Боль она, конечно, притупляла, но не особо.
– Нормально, – солгала. – Так что будем делать? Мне звонить в полицию или ты на месте все объяснишь?
– Я и так ехал в отделение, – хмыкнул парень. – Но решил забежать и купить кофе. Вот и на тебя налетел. Плакал мой утренний допинг.
– Плакала моя толстовка, а не твой допинг, – пробормотала, хмуро посмотрев на «симпатичное» пятно, собственно, на толстовке.
– Ну, блин, сорян, – не очень-то искренне извинились передо мной.
– Все, я звоню в полицию, а там ты уже сам с ними разбирайся, – пригрозила и потянулась рукой к карману жилетки.
– Ага, давай, – хмыкнул мой обидчик, забирая у меня стаканчик. Сил сопротивляться почти не было. Как и времени до начала занятий в универе.
– Ты будишь во мне зверя, – предупредила.
Проследила печально, как мой стаканчик улетает в урну, стоящую неподалеку. Вот и попила кофе. Зачем, спрашивается, деньги тратила, которых и так не особо много.
– Хомячка или шиншиллу?
– Крокодила, – клацнув зубами, сказала.
– Ладно, давай довезу, куда тебе надо. А потом уже поеду в полицию, – решил пойти на мировую парень. – И дай свой номер телефона. Буду держать тебя в курсе. Тем более, тебя тоже вызовут в отделение. Информация из больницы уже должна была туда поступить. Кто же знал, что ты сбежишь? Так что жди звонка.
– Кстати, – спохватилась, – а палату в больнице ты оплатил? Или мне счет будет выставлен.
– Все я оплатил, – махнули на меня рукой. И, ухватив мою конечность чуть вышел локтя, повели в сторону края тротуара. – А ты сбежала.
– Мог и объяснить все, – недовольно, но уже не так зло посматривая на незнакомца, проворчала.
– Стала бы ты слушать? Набросилась бы, как сейчас, и обвинила бы меня во всех смертных грехах. Забирайся, – мне кивнули головой на машину, у которой мы остановились. – А то потом начнешь обвинять меня в чем-то еще.
Я ужасно опаздывала. А с той скоростью, с которой я сейчас ползла по улице, до универа я добралась бы часа через полтора.
– Ладно, – неохотно согласилась. – Все равно выбора особого нет.
– Да, и не поспоришь, – хмыкнул парень.
Мне открыли дверцу и отошли, ожидая, когда я устроюсь спереди, по правую руку от водителя.
– Пристегнись, – предупредили меня.
Скептически посмотрела на говоруна. Он что, за блондинку меня считает? Пусть у меня и светлые волосы, но на дурочку я вроде как не похожа. Уж об этом меня можно было не предупреждать.
– Чего так смотришь? – поинтересовались, когда уже заняли место водителя. – И да, меня Никитой зовут. Так, на всякий случай. Вдруг тебе снова захочется назвать меня уродом. Тогда сразу вспомни о том, что у меня и имя нормальное имеется.
– Никита, значит, – задумчиво проговорила. – А меня Алиса.
– Лиса Алиса? – хмыкнул Никита, трогая машину с места. – Понятно, с чего у тебя такой взрывной характер.
– Нормальный у меня характер, – возмутилась, хмурясь. – Если не хочешь неприятностей, то вези меня шустрее к универу. Я скажу адрес…
Я снова постепенно влезала в шкуру городской сумасшедшей. Пусть и не хотелось делать этого перед Никитой.
– Так говори, чего болтаешь, – съязвил Ник.
Покусала бы, да боюсь зубы обломать. Судя по всему, мне попался тот представитель мужского рода, у кого в голове дури ничуть не меньше, чем у меня. Договориться с таким сложно. Однако, он точно не желает мне зла. Если вспомнить, что именно он привез меня в больницу и, по его словам, оплатил мое там пребывание.
Адрес я таки назвала. Иначе бы как он меня отвез туда, куда мне надо? На этом надеялась, что разговор наш сойдет на нет. Но тут Никиту словно прорвало…
– Слушай, а чего ты в клубе из себя черт знает кого строила? – спросил он, не смотря на меня. Сейчас его больше интересовала дорога. – Словно парня себе для приключений искала.
Допустим не парня, а деньги. Говорить же тебе об этом не собиралась. У каждого свои скелеты в шкафу. У меня так вообще там целый старинный склеп собрался. Скелетов столько, что скоро некуда будет складывать.
– А ты ко мне в душу не лезь, – сказала и с силой пару раз стукнула себя по груди кулаком. – Ты меня знать не знаешь. Так что права осуждать не имеешь.
На меня посмотрели с подозрением. Ну надо же, нужно было притвориться странной, чтобы на меня обратили внимание. Нужно ли оно мне, другой вопрос. Пусть я и была благодарна парню за то, что он мне помог, это не означало, что мы теперь будем общаться спокойно и я начну изливать ему душу.
– Язва мелкая, – хмыкнул Никита.
А я не стала спорить. В какой-то степени он был прав. И в самом деле язва. Особенно когда меня начинают задевать. И ответить я могла. А уж сыграть чокнутую – запросто.
– Тебе не говорили, что ты, когда молчишь, довольно миленькая? – Вот не мог он спокойно вести машину. Нужно было сказать еще что-нибудь колкое.
– В остальное время я страшненькая, – заметила. – Поэтому лучше закрой варежку, прикуси язык и вези меня к месту моей учебы. А потом будь добр доползти до отделения полиции и показать видео. Мне самой уже интересно, кому буду лицо царапать.
– М-да, – единственное, что смог выдавить из себя Никита, после моих слов.
Какое-то время мы ехали молча. Я почти смирилась с тем, что сегодня в универе буду красоваться с живописным пятном на толстовке. Так же была готова к тому, что меня будут усиленно обсуждать. Как же, такая вся из себя талантливая и на Квазимодо похожа. Не то, чтобы меня это сильно расстраивало. Персонаж мне этот нравился. Особенно симпатизировал тот, что страдал по Эсмеральде в мультфильме. Поэтому даже обижаться почти не буду. Это они думают, что я с приветом. На самом деле все они, те кто смеялся надо мной, тоже были не очень-то нормальными и адекватными, раз смеялись над моей игрой.
– Никита, – сама позвала парня, хитро на него косясь.
– Что? – не очень-то дружелюбно откликнулся парень.
– А у тебя девушка есть?
Если Ник и удивился моему вопросу, то виду не подал. Вот это самообладание, я бы так точно не смогла. Впрочем, у меня не так часто спрашивали о наличии парня. Скорее всего, все вокруг просто считали, что у меня его нет и никогда не будет. Так что зачем тратить время на глупые вопросы. Верно?
– С чего это ты интересуешься? – Никита чуть не побледнел. Так боится серьезных отношений? Ну прямо как Алешенька из мультика про могучего богатыря.
– Просто так, – пожала плечами. – Вдруг захочу ей стать.
– Еще чего не хватало, – пробормотал парень.
Ну вот, еще один бедолага не видит во мне привлекательную девушку. А я, между прочим, к нему со всей душой. Искренно, если можно так выразиться. Ник же еще нос воротит. Не понимает еще, что ему в моем лице бы точно счастье привалило. Теперь уже все, один раз отказался, я второй предлагать не стану.
– Слушай, – тут уже Никита решил поболтать. Что ж, пускай. – Ты до этого вроде нормальная была. А тут резко изменилась. Что послужило этому причиной?
– Что для тебя значит «нормальная»? – Иронично изогнула бровь. Еще и посмотрела на молодого человека таким взглядом… Будто он глупый студент, который никак не может сказать, когда в Коре пришел буддизм. Это же так просто, а он сидит тут и никак понять не может. – Каждый понимает это так, как хочет.
Глава 2
– Еще скажи, что твое поведение в клубе было нормальным.
Показалось, или в его голосе на самом деле проскочило осуждение? И это у человека, которого я знать не знаю и который не имеет ко мне никакого отношения.
– Ты чего это такой болтливый стал? – спросила, отворачиваясь к боковому стелу. Когда же я уже доберусь до своего универа? Вот одногруппники обрадуются, если я не появлюсь. А как я могу не появиться? Им тогда будет скучно.
– А может, меня это беспокоит.
Такого ответа я не ожидала услышать. Однако сделала вид, что у меня проблемы со слухом и я ничего не поняла из того, что он только что сказал.
К универу мы подъехали за пять минут до начала лекции. И как бы мне ни хотелось спросить, почему Никита сам на свои занятия не торопится (точно же еще как и я в универе учится), делать этого не стала. Снова зацепимся языками и ничем хорошим это не кончится.
– Говори спасибо и выползай, – не слишком-то доброжелательно проговорил парень, когда припарковал машину неподалеку от универа. – Артистка.
Ну да, есть такое дело. И не сказала бы, что мне не нравится выбранная мной профессия. Те, с кем приходилось учиться, не нравились, а вот играть на сцене я любила. Одно удручало – все чаще я играла и в жизни.
– С-спасибо, – прошипела, с трудом выбираясь из машины.
Все тело болело. Идти нормально я все так же не могла. Еще и есть хотелось ужасно. И как, спрашивается, в таком состоянии добраться до нужной аудитории? Времени все меньше. А педагог не посмотрит на то, что я в таком состоянии. Выставит за дверь, еще и пометит у себя в блокноте, что студентку Соколову нужно завалить на экзамене.
– Не за что, детка, – выкрикнул Никита, высовывая голову из машины. Еще и рукой помахал, давя хитрую лыбу. – Позвони мне вечером!
Студентки, что скопились у входа на территорию универа и сейчас энергично раскуривали сигареты, замерли. Обернулись и впились в меня удивленными взглядами. Образ чудачки настолько укоренился во мне, что я и думать не думала о том, что к такой, как я, может кто-то подойти. Но также я понимала, что Ник решил пошутить. Специально, чтобы эти болтушки услышали и увидели.
– Конечно! – противно хихикнув, сказала, еще и рукой помахала. Причем проделала это все, проходя через дыру в заборе, спиной вперед. – Не забудь только купить мне анчоусов! Люблю анчоусы! Без них не приходи.
Наверное, я улыбалась настолько по-дурацки, что девчонки, морщась, отвернулись и продолжили что-то обсуждать. Меня, скорее всего. О ком им еще говорить? Это же целое событие, у чудаковатой Соколовой появился молодой человек. И он даже готов купить ей анчоусы.
Терпеть их не могу…
Впрочем, так же эти болтушки могут обсуждать и то, что я еле ползу, прихрамываю и морщусь от боли время от времени. Еще рукав толстовки полностью не скрывал перебинтованную руку.
Я осторожно повернулась лицом по направлению своего продвижения к проходной универа. Идти спиной вперед не очень удобно. И страшновато. Не хватало еще снова упасть.
– Нет, ну так не пойдет, – услышала за своей спиной до боли знакомый голос, а в следующее мгновение меня взяли на руки и понесли ко входу в универ.
– Ты что делаешь?! – прошипела прямо в лицо наглому парню.
– Вот видишь, сейчас, удивляясь, ты говоришь абсолютно нормально, – довольно сказали в ответ. Но на вопрос так и не ответили!
– Слушай, ты… – продолжала шипеть, но меня перебили:
– Помогу добраться тебе до аудитории. Только объясни все охране. Я в последнее время в переговорах несилен.
– Поставь, где взял, – угрожающе сказала, полностью проигнорировав слова Никиты. – А то хуже будет. Хочешь, чтобы и тебя считали городским сумасшедшим?
– Так я и не скрываю, что во мне есть легкая доля придурковатости.
Сопела я громко. А в мыслях ругалась так витиевато, как еще никогда не ругалась. Это вообще было мне не свойственно.
Охрана нас пропустила. Только смеялась громко и говорила о том, что у их чокнутой студентки наконец-то появилась личная жизнь. А то, что эта самая «личная жизнь» больше издевается, чем заботится, они, само собой, не знали. А просвещать никого я не собиралась. Попробуешь что-нибудь объяснить, все равно не поверят.
– Какой этаж? – спросил Никита, отходя от поста охраны. – И где гардероб? Я, знаешь ли, в первый раз в этом универе.
– И надеюсь, что в последний.
– Какая ты недоброжелательная, – покачал головой Ник. – Не подскажете, где здесь гардероб?
Это он спросил, как назло, у моих одногруппниц. Которые, поняв видимо, кого парень держит на руках, смотрели с таким неприкрытым удивлением и завистью, что я даже брыкаться перестала. Видеть такие выражения лиц поистине бесценно. А мне не жалко, пускай смотрят.
– Вон туда пройди, – пробормотала одна из девчонок, указывая рукой себе за спину. Смотрела она при этом, ожидаемо, на Ника. А тот, чтоб ему икалось неделю, улыбался во все свои тридцать два и лучился доброжелательностью.
– Благодарю, – слегка подбрасывая меня на руках, словно я могла сползти, произнес Никита и пошел, куда ему казали.
Провожали его, молча. Зато смотрели все так же удивленно и завистливо. Зависти только стало больше. Кажется, будь воля этих девчонок, они бы не отказались посидеть на руках у Ника вместо меня. Могла бы им, кстати, освободить место, но… Обойдутся.
– Да ты звезда универа, – заметил Ник, опуская меня на скамейку напротив гардероба. Сейчас, уже ближе к занятиям, здесь почти никого не было. – Стягивай свою жилетку. Отнесу.
– С чего такая забота? – прищурилась недоверчиво.
– Я виноват, – Ник кивнул головой, указывая тем самым на мою толстовку, на которой пусть и нечетко, но можно было разглядеть приличных размеров пятно от кофе. Да и пахло от меня им же. – Поухаживаю за тобой немного и поеду по своим делам. Которые, опять же, и тебя касаются. Так что лучше не отключай звук на телефоне, мало ли что.
– Да уж, – вынуждена была согласиться.
Как бы я ни хотела выглядеть перед ним странной, у меня это плохо получалось. Но даже когда я вживалась в очередной раз в роль, он не шарахался от меня. Пусть и удивлялся. В его окружении скорее всего нет таких чокнутых личностей. Кроме него самого.
Я стянула с себя жилетку и передала ее Никите. Внимание парня пусть и было непривычно, зато, чего уж скрывать, приятно.
И все бы ничего, если бы к гардеробу не подошли явно припозднившиеся Машка и Влад. Я сразу же вспомнила вчерашнее. И как на меня якобы пьяную отреагировал Никита. Из-за этого стало еще более стыдно. Хотя, казалось бы, куда еще больше стыдиться.
– О, Соколова, – почему-то довольно заулыбалась одногруппница. – Ты опаздываешь? На тебя это не похоже. Что, очередной камень по голове прилетел?
– Да, – радостно ответила. – И отрикошетил в тебя. То-то у тебя лицо, как у пекинеса, приплюснутым стало.
От такой наглости с моей стороны девчонка, кажется, подавилась либо воздухом, либо возмущением. Впрочем, это было почти одно и то же.
– Это ты сейчас мне сказала? – визгливо спросила у меня Маша.
Кивнула, продолжая глупо улыбаться. Скажи еще что-нибудь в мой адрес, и тебе тут же прилетит ответ. Но если ты готова заплатить, я, так уж и быть, потерплю и промолчу. Только недолго. Много из тебя все равно не выбьешь.
– Пойдем. – Ко мне подошел Никита и протянул руку. Отказываться от помощи не стала и, пользуясь его рукой, как опорой, встала со скамьи. – Ну что, сама пойдешь? Или все-таки понести? Только учти – не брыкаться.
Посмотрела на застывших позади Ника Машку и Влада. Лица у них были еще более вытянутыми, чем у уже встреченных мной девчонок из группы. Неужели и в самом деле удивительно, что за мной кто-то может ухаживать? Пусть и случайно, потому что чувствует вину за случившееся.
– Это что… настоящий парень, Соколова? – наконец отмерла девчонка.
– Да, как видишь, – подтвердила и тыкнула Ника в бок, демонстрируя тем самым что вот кто-кто, а он самый настоящий.
– Детка, ты что делаешь? – хмыкнул Никита, кажется, подключаясь к моей игре. – Щекотно. А говорят, что если человек боится щекотки, то он очень ревнивый. Учти, я настоящий Отелло.
Я бы сказала что-нибудь в ответ, даже рот открыла, чтобы продолжить игру, но почти сразу его захлопнула, глупо смотря прямо перед собой. Того и гляди глаза из орбит полезут. И снова во всем этот… изувер виноват. Кто просил его целовать меня?! Не в губы, но почти, в самый краешек. И замер еще, ожидая реакции. Которой не последовало, потому что я стояла, словно памятник самой себе и хлопала глазищами.
– Ну надо же, – подал голос Влад, противно ухмыляясь, – он и в самом деле настоящий. Не призрак и не плод ее воображения. Эй! – позвал Никиту. – Ты хотя бы заметил, что она с приветом?
– Да-а-а-а, – протяжно проговорил Никита, медленно оборачиваясь и смотря на моего одногруппника шальным взглядом. Глаза у него сейчас были не меньше моих. – И мне это нравится. Так бы и съел.
– Они оба чокнутые, – пробормотала Машка, хватая Влада за руку. – Пошли, а то опоздаем…
Че-о-о-орт… Я ведь тоже опаздываю! И если мы так и продолжим ломать комедию, мне несдобровать. Попробуй, объясни преподу, что я не специально. Что просто-напросто стала жертвой обстоятельств.
– Ну ты и… – начала было, но снова замолкла на полуслове.
Никита снова взял меня на руки и, довольно шустро передвигая ногами, направился вслед за отдаляющимися одногруппниками. Я молчала. Только крепко обхватила шею парня руками. Рюкзак у меня уже забрали, поэтому он не мешал мне этого сделать. Но, как ни странно, придушить Никиту не хотелось. Даже говорить сил не было. Меня уже видели такой. И какой теперь смысл возмущаться? Слухи разлетятся по всему универу к концу учебного дня. И завтра обо мне будут знать не только студенты все курсов, но и преподаватели.
– Чего ты так смотришь? – настороженно на меня поглядывая, полюбопытствовал Никита. – Только не говори, что уже хочешь съесть.
– Нет, – медленно покачала головой. – Если только прибить. Ты хотя бы понимаешь, как меня подставляешь? Уже сегодня исчезнешь из моей жизни. А эти, – тут я, кажется, начинала порыкивать, – еще долго будут обсуждать моего неизвестно как появившегося бойфренда. И еще более энергично будут строить догадки, с чего это он вдруг перестал здесь появляться.
– С чего это я должен так быстро убежать в кусты? – на меня посмотрели иронично. – Ты настолько страшная? Может я не заметил?
– Смотри под ноги, – предупредила, так как Никита уже поднимался по лестнице. – Ты упадешь, ладно. Но мне себя жалко.
– Ты такая милая, когда говоришь гадости, – заметил Ник. – Так бы и потискал за щечки, но руки заняты. Что будет, если я просто тебя отпущу?
Еще крепче вцепилась в парня. Кто его знает, может и на самом деле отпустит. Тогда я вообще костей не соберу. Учеба среди не очень-то доброжелательно настроенных ко мне людей научила меня быть настороженной и ждать толчка в спину в любую секунду.
– Ладно, не боись, – спустя пару секунд, снова проговорил парень. – Я тебе что, монстр какой-то. Зачем мне тебя бросать? Я тебя уже один раз подобрал.
– Я тебе что, щенок или котенок?
– Ага, котенок.
После того, как он это произнес, на его губах заиграла теплая улыбка. Вспомнил какую-то кошку? Или котика? Даже спрашивать об этом не буду. Ведь мне не должно быть до этого никакого дела.
Добравшись до нужного этажа, Ник пошел дальше, до аудитории. Я нехотя указывала ему направление, хотя и сказала все-таки пару раз, что было бы неплохо, если бы он меня отпустил.
– Можно я хотя бы в аудиторию самостоятельно войду? – взмолилась, когда он уже, собственно, подходил к этой самой аудитории.
– Это будет менее эффектно, если ты в аудиторию буквально вползешь.
Я бы возразила еще что-то, но мы уже добрались до лекционной. И как раз в этот момент раздался громкий звонок, оповещающий о начале занятий. Мы вошли в аудиторию и…
Преподаватель застыл у кафедры, во все глаза смотря то на меня, то на Никиту. Вокруг царила гробовая тишина. Кажется, мои одногруппники даже шевелиться боялись, дабы не прогнать ненароком видение, в которое, я уверенна, они до конца пока не поверили. Чего уж там, я и сама не особо в него верила.
– Соколова? – спросил преподаватель.
Судя по всему, не только одногруппники не верили в увиденное, но и профессор Ларионов. Он продолжал смотреть на нас расширившимися от удивления глазами.
– Да, профессор, – подтвердила очевидное.