В масках играют краплеными
Кенни Лейк имел в туристическом Огдене трехэтажный особняк с небольшим участком и был полностью погружен в науку: читал лекции в университетах, являлся научным консультантом по трем ведущим темам в Институте темпоральных исследований, участвовал в международных конференциях, симпозиумах и т.п. В общем, вел активно- сидячий образ жизни, не выходя из дома, где в подвале располагалась большая современная лаборатория, а в кабинете электронная библиотека, Инет, и все необходимое для умственной и практической работы. Лейка вполне устраивала голограммная связь – общаться, чуть ли не здороваясь за руку, можно было с любым человеком, аудиторией в любой точке мира, не покидая родных стен.
За домом располагался теннисный корт, бассейн, а на Большом Соленом озере, недалеко от дамбы, ожидал хозяина дорогой катер, на котором он отдыхал от умственного напряга, любуясь впечатляющим разнообразием природы этих красивых мест.
Профессор имел свои небольшие недостатки, среди которых выделялась одна, присущая многим ученым, фанатикам своего дела – это рассеянность в бытовом отношении. Поэтому электронная система обслуги дома следила за установленными врачами режимом дня хозяина, напоминая ему, когда нужно сделать перерыв, искупаться в бассейне, посетить тренажерный зал, идти на завтрак или обед… Лейк исправно выполнял рекомендации, заботясь о своем здоровье, и в шестьдесят лет выглядел на сорок, не больше.
Через пару часов Френк с тремя агентами был у дома Лейка, оцепленного полицией.
Полицейский детектив и следователь сообщили, что на пульт вызова службы спасения поступил сигнал тревоги от домашней системы «Хранитель»: хозяин дома в опасности и нуждается в срочной медицинской помощи. Буквально через четыре минуты полицейский наряд прибыл по месту вызова и обнаружил профессора Лейка, лежащим около стола в своем кабинете. Причина смерти – удар виском об угол массивного старинного стола. Эксперт высказал результаты первичного осмотра: профессор сам так удариться не мог, только лишь в случае, если внезапно потерял сознание, но со здоровьем у Кенни Лейка проблем не было, из этого следует предварительный вывод, что его толкнули или использовали парализатор. После сигнала тревоги система «Хранитель» внезапно вышла из строя (скорее всего кто-то посодействовал в этом), но наружные видеокамеры по периметру, работающие в автономном режиме, не показали никого, кто бы выходил из особняка. При осмотре дома посторонних не обнаружено, более тщательный осмотр силами полиции запрещен, в связи с передачей дальнейшего расследования службе безопасности.
Что же, коротко и внятно. Соумс попросил пока не снимать оцепление и задал вопрос о
последних контактах Лейка.
Два раза в неделю по понедельникам и пятницам к нему приходила домработница, проводившая регулярный контроль системы обслуги, и убиравшая там, где автоматы не могли заменить человеческие руки. Она же составляла и заказывала меню блюд на ближайшие два-три дня, а иногда и сама готовила профессору что-нибудь из его любимой выпечки. Сегодня среда, домработницы не было. Раз в месяц приезжал человек из коммунально-технической службы, проводя плановый осмотр всех инженерных сетей здания, последний визит двенадцать дней назад.
Позавчера к профессору неожиданно заявился двоюродный племянник, рассказала полиции домработница, слащавый такой типчик с бегающими глазами. Кенни обрадовался, родственников он давно не видел, поэтому все показывал, объяснял и водил племянника по дому, даже нарушил режим.
– Мы «пробили» этого племянничка, – продолжал отчет детектив, – Скотт Беккер, тот еще жук. Аферист мелкого пошиба по кличке Москит, только не кровососущий, а деньги высасывающий. Альфонс, специализируется на богатых дурочках, отдыхающих в одиночестве. Москиту возраст женщины не помеха, лишь дама бы отстегивала деньги, клюнув на такого красавчика. Очень любит иметь дело с вдовушками, они часто во время отдыха дорого покупают сексуальные услуги молодого мачо. Был замечен в попытках шантажа, еще кое-что по мелочам. Имеет условную судимость.
– Похоже вы здесь время не теряли, – сделал скупой комплимент Соумс. – Не буду задерживать. Я еще к вам загляну.
Когда сыщики уехали, Френк с коллегами пошел осматривать дом.
– Мишель – первый этаж, Макс – второй, Виктор – третий этаж, – приказал он и тут заметил за приоткрытой дверью в подвал, отпрянувшую фигуру человека.
– Дэвид здесь, остальные за мной! – крикнул Соумс, и бросился по ступенькам вниз.
Лаборатория была разделена на два помещения, в дальнем, напротив входа, находилась отдельная комната, где профессор проводил эксперименты, и ворвавшийся в подвал Френк опять успел увидеть, как кто-то закрыл дверь изнутри.
Когда Соумс вбежал в помещение экспериментального бокса, где резко пахло озоном, там никого не было. Но такого не может быть, он сам видел, как человек забежал сюда! Может, есть потайной выход? Он приказал сопровождающим агентам просканировать здесь все от верха до низа. Но никаких замаскированных ходов, лазов, люков прибор не показал.
– Что-то тут не то, парни, – вслух задумался Френк, – я пока галлюцинациями не страдаю. Куда же он делся? Мишель, просканируй в инфракрасном режиме весь подвал. Я постою у входа, а Макс у шахты подъемника. Виктор, смотри там в оба, – перешел Соумс на связь с агентом наверху, – наш приятель большой хитрюга.
Был обследован весь подвал, но неизвестный как сквозь землю провалился. Что за черт, куда он мог исчезнуть? Соумс с ребятами поднялся на первый этаж.
– Проверь, в доме есть кто? – сказал он Мишелю. Тот, поколдовав с прибором, отрицательно покачал головой.
– А если он в плаще-невидимке? – предложил свою версию самый молодой агент Виктор.
– Эти приборы не обманешь, – снисходительно усмехнулся Мишель, – пусть человек даже замотается в одеяло-невидимку.
– А шахта подъемника? – не успокаивался молодой.
– Какая тут шахта – всего три метра, я проверял, – отмахнулся Мишель и, бросив взгляд на экран сканера, насторожился. – Шеф, в подвале движение, человек!
Все с шумом сбежали вниз. Проклятье, снова никого!
– Где засек движение? – обратился Френк к Мишелю.
– Вот, в этом квадрате, два на два, – спец из техотдела показал в сторону комплекса
каких-то непонятных приборов, перед которыми находилось кресло и, видимо, пульт
управления с клавиатурой и рычагами.
– Знаешь, что это такое?
Мишель развел руками.
– Ладно, хватит, – выдохнул Соумс, – наигрались. Я не хочу быть посмешищем в глазах местной полиции. Нам нужен кто-то из Института времени, там профессор работал консультантом. Пусть их специалист и разберется в этом агрегате.
Френк достал мобильник и сделал несколько звонков, в том числе Чейду Клайну. Мишелю он приказал подготовить широкополосной ноутбук. В воздухе проявилась рамка монитора, где возникло лицо человека.
– Добрый день, господа. Я доктор Шикел из Института темпоральных исследований. Меня попросили помочь вам. Первым делом хочу спросить, что с профессором Лейком?
Выслушав Соумса, Шикел помрачнел.
– Очень жаль, это был гениальный ученый. Давайте картинку места, я буду комментировать. Да, это компактная экспериментальная установка времени, кстати, официально разрешенная Лейку для практической работы. Покажите-ка, блоки энергоснабжения… Понятно, судя по ним, установка позволяет провести кратковременные выхода в ближайшее прошлое.
– Ух ты, – не сдержался Виктор, – просто фантастика!
– Погружение по временнóй линии, – продолжал Шикел, – приблизительно, минус двадцать минут, продолжительность выхода… покажите мне датчики справа, ага, около минуты, не больше. Точнее, сами понимаете, на расстоянии определить трудно. Могу добавить, установка сейчас находится в рабочем режиме. Странно.
– Доктор Шикел, я предполагаю, что кто-то, а именно, разыскиваемое нами лицо в данный момент пользуется этой машиной времени, – заявил Соумс к удивлению своих коллег. – Как нам выудить и взять его?
– Даже так? – протянул ученый. – Тогда понятно. Вот тот красный рычажок – отключение питания, но тогда тот, кого вы ищете, не вернется обратно.
Мишель еле сдержался от вопроса, где тогда останется неизвестный, но взглянув на строгое лицо шефа, понял, что отвлекать Шикела не стоит.
– … Тут, конечно, аварийный выход не предусмотрен. Уведите картинку влево и ниже. Вот так. Площадка для переброски… А это… Интересное решение, – доктор Шикел увлекся осмотром установки, вслух комментируя свои мнения, что, по-видимому, забыл об основной просьбе спецагентов. Соумс, как можно тактичней, вернул его к своему вопросу.
– А сколько времени вы находитесь на этом месте? – поинтересовался ученый.
– Тринадцать с половиной минут, – отчеканил Соумс. – И он уже не раз объявлялся.
– Тогда подождите еще немного, вскоре ваш объект появится здесь, не такой же он дурак встречаться там с самим собой, это чревато трагическим исходом, потому что…
– Доктор Шикел, – прервал его Соумс.
– Ах, да, – спохватился ученый, – извините. Все просто – как только объект проявится на приемной площадке, столкните его оттуда или вырубите питание.
ⅠⅠⅠ
Скотт Беккер оказался на Большом Соленом Озере совершенно случайно, хотя из подобных случаев и состояла его настоящая жизнь. В аэропорту Атланты, а именно в таких оживленных местах ему чаще всего и улыбалась удача, он познакомился с отбывавшей на отдых испанкой лет пятидесяти со следами былой красоты на несколько обрюзглом лице. Система знакомств у Беккера была четко отработана, и дамочка впервые за последние годы почувствовала на себе восхищенный мужской взгляд. Она немного смутилась и удивилась, почему молодой очень смазливый парень вдруг так пялится на нее. Конечно, она еще вполне прилично выглядит, но для ровесников и старше. А тут…
Все эти нюансы женской психологии Скотт понимал до мельчайших деталей, он
извинился перед дамой, представился фотографом-портретистом и начал привычные объяснения, что его поразило лицо леди своими одухотворенными и яркими чертами, глазами, в которых угадывается грусть и нежность, затаенная страсть и умиротворенность… В общем, и т. д. и т.п. по накатанному проверенному шаблону.
Через полчаса оживленного разговора Скотт согласился составить Консуэле компанию на несколько дней, ну как же, он не простит себе, если не запечатлеет для выставки такой типаж! Жаль, на сегодня у него неотложные дела, но завтра он обязательно встретится с Консуэлой. А где? Прекрасно, он давно хотел посетить Большое Соленое, пейзажная съемка его тоже интересует, с этого он и начинал карьеру преуспевающего фотографа.
На следующий день он прибыл в отель к томящейся в розовых грезах и ожиданиях
испанке. Бурный роман длился неделю, Консуэла оказалась не жадной и благодарной за доставленные ночные удовольствия и дневные сопровождения. Когда она уехала, Беккер даже немного взгрустнул – как быстро привыкаешь к хорошему, когда за тебя все оплачивают. В этот же день позвонила мама Скотта и поинтересовалась, где ее блудный сын и что с ним. А в конце разговора вдруг неожиданно вспомнила, что в Огдене живет ее двоюродный брат по отцовской линии, этакий отшельник от науки, она с ним не встречалась лет десять, хотя они не забывают поздравить друг друга на Рождество.
– Загляни к Кенни, сынок. Думаю, дядя будет рад тебя видеть, потому что из дома он обычно никуда не выходит. А гости к нему приезжают редко.
У Скотта нашлось время встретиться с дядюшкой Кенни. Отшельник оказался бодрым здоровячком, и выглядел намного моложе своего возраста. Мать угадала или правда, знала, но профессор встретил племянника радушно. Поводил по своему трехэтажному жилищу, показал теннисный корт и, кстати, попросил Скотта потом сыграть с ним, наверное, с год профессор не брал в руки ракетку. Затем уговорил приходящую домохозяйку по такому случаю что-нибудь испечь к чаю. Даже провел в лабораторию, где долго рассказывал заскучавшему Беккеру над чем он работает.
Во время чаепития дядя выспрашивал у Скотта о его занятиях. В ответ племянник, не моргнув глазом, соврав, что он владелец небольшой, но доходной фирмы, фотобизнес, на него работают тридцать два человека, а он сам исполняет только важные и крупные заказы. В середине родственной беседы раздался сигнал вызова, и профессор переключил видеофон на настенный экран.
Появившийся на экране человек поздоровался с профессором и вежливо кивнул Беккеру.
– Я рад вас видеть, Брайан, знакомьтесь, – это мой племянник Скотт.
– Извините за беспокойство, профессор, наконец-то я вас застал, но вы вовремя не оплатили счета за страховку катера и за его охраняемую стоянку.
– Прошу прощенья за мою забывчивость, дорогой Брайан, я сейчас же переведу деньги, – засуетился Лейк.
– Но перевод сегодняшним числом у нас уже не пройдет. Вчера по условиям договора закончился годовой срок и с вас высчитают пеню за год, а там просто грабительские проценты.
– Что же, придется платить пеню, – вздохнул профессор.
– Я вас давно знаю, Кенн, и предлагаю вариант уплаты наличными в кассу. Мы ее сдаем два раза в неделю и можем оформить деньги вчерашним числом. Конечно, это не вполне законно, но и преступления нет, у вас же такая важная работа на правительство.
– Наличными, – Лейк немного растерялся, – да я их давно и в руки не брал. Но в принципе ничего сложного – снять со счета и оплатить.
– Постарайтесь это сделать до двух часов. До свидания, мистер Лейк.
– Надо же, – забормотал дядюшка, – и как я забыл.
– А кто это? – поинтересовался Скотт.
– Заместитель управляющего нашего городского банка, он неофициально курирует мои
финансовые дела.
– А что он тогда тянул до последнего момента? – недоумевал Беккер.
Дядя переключился на базу вызовов.
– Ну конечно, Брайан за последние пять дней девять раз напоминал мне об оплате, – огорчился профессор, – а я был так занят. Слушай, Скотт, если тебя не затруднит, не мог бы ты взять мою карточку, я сейчас скажу PIN-код, съездить в банк и сделать то, что сказал Брайан.
– Ну конечно, дядя Кенни, я прямо сейчас этим и займусь.
Сделав оплату наличными, Беккер не удержался и проверил сумму на карточке Лейка. Ого! Никогда бы не подумал, ахнул он про себя. Так дядюшка богатенький Пинноккио – семнадцать миллионов интерстерлингов! И, наверное, карточка у него не одна, а еще есть и основной банковский счет.
В этот момент у него и созрела мыслишка урвать кусочек от жирного пирога дяди. Тот, может и внимания не обратит, во всяком случае, в ближайшее время. Обидится дядя до конца своих дней, но вряд ли в полицию обратится, родня все-таки.
– Все сделал? Молодец, – дядя потрепал Скотта за плечо, взял карточку, положил ее в сейф и, захлопнув дверцу, небрежно сунул электронный ключ в ящик стола.
– Пойдем, Скотт, я тебе покажу кое-что интересное.
И профессор продемонстрировал ошеломленному племяннику действие установки времени. Кролик и мышь в клетках куда-то поочередно исчезали прямо на глазах и появлялись через несколько минут на передаточной площадке в светлом туманном облачке.
– А с человеком пробовали? – спросил Скотт, тайно надеясь, что профессор, предложив себя для эксперимента, тоже исчезнет.
– Конечно, но тут главное – рассчитать время. Допустим, мы здесь находимся уже более сорока минут, и, если я тебя отправлю в прошлое, ты, заглянув сюда, можешь увидеть, как мы с тобой готовим в путешествие кролика. Хочешь попробовать? Это безопасно, потому что кратковременно.
Нет уж, Беккер не хотел быть подопытным животным. Скотт спросил, где он может попить, признавшись, что от увиденного у него пересохло в горле. Лейк рассмеялся и сказал, на кухне в холодильнике он найдет и воду, и соки.
Забежав наверх в кабинет дяди, племянник достал из сейфа карточку и, введя ее номер, стал переводить десять миллионов на свой счет. В данных случаях такая большая сумма автоматически обращала внимание межрегионального финансового контроля, но место осуществления операции соответствовало домашнему адресу владельца счета, и она проводилась через его персональный компьютер, а большего и не требовалось. Еще несколько секунд и Беккер станет миллионером!
– Ты что делаешь, Скотт?! – раздался за спиной удивленный возглас дяди, хотя он и считался рассеянным человеком, но память на цифры у профессора была исключительной. На экране монитора он определил знакомый номер счета, откуда отправлялись деньги. Лейк потянулся к экрану, чтобы прервать операцию, а Скотт вскочил, стараясь придержать поистине дорогого дядюшку, который оказался крепким мужчиной, поэтому их борьба несколько затянулась. В конце концов, Скотт, уверенный, что деньги уже ушли, с силой толкнул родственника, избавляясь от его тесных и грубых объятий. Профессор, не сдержав равновесие, взмахнул руками и упал, ударившись при этом головой об угол дубового стола.
Через пятнадцать секунд Скотт понял, дядя мертв, одновременно сообразив, что должна сработать система «охранник» и ему сейчас не уйти незамеченным. В случае опасности мозги у Беккера включались на полную мощность, и он решил укрыться от подъезжающих к дому полицейских с помощью дядюшкиной установки. Конечно, страшно, но иного варианта не было, главное не пробыть в прошлом долго.
Возвращаясь из первого Выхода, он догадался, почему Кенни появился в кабинете – тот
увидел Скотта, появляющегося на передающей площадке, но разговаривать с ним не стал, а поспешил наверх, узнать, в чем дело. Главное для ученого причина, а не следствие.
Потом Скотт три раза, едва успев возвратиться, нажимал кнопку «пуск», не сходя с площадки. На четвертый раз в лаборатории никого не было, осторожно поднявшись по ступенькам, он глянул в приоткрытую дверь и, заметив людей в холе, бросился назад.
«Вот гаденыш, – злился про себя Соумс, – игры с нами затеял. Значит, выходил в настоящее время и, заметив посторонних, снова нырял в прошлое. И так несколько раз. Выжидал, когда все уберутся отсюда. А что, может быть это и прокатило?»
Прошло шестьдесят две секунды, и когда над племянником Лейка исчезла энергетическая оболочка, оперативники, следуя всем советам Шикела, столкнули Скотта с площадки и нажали красный рычаг.
Глава 4
Ⅰ
Директор Департамента и Соумс приступили к обсуждению общего хода операции. Первоначально возникало два основных вопроса: кто из генеральных инспекторов и когда отправится на завод №7.
Недаром Джемс Рэтбоун уже десятый год возглавлял спецслужбу – не прошло и суток, а Соумс держал в руках флеш-карту с досье генерального инспектора «Юпитера» Даниела Страйдома и стереовидеосъемкой его персоны на работе, отдыхе и даже в домашней обстановке. Здесь было все о нем: походка, жесты, выражение лица, мимика, голос, манеры поведения и т.п. За кадром озвучили краткую биографию сына владельца нескольких гипермаркетов из Дейтройта. Привычки, склонности, знакомства, личные связи, данные об особых приметах: рост, размер обуви, отпечатки пальцев и копия лечебной карточки личного стоматолога Страйдома (да, с Рэтбоуном шутки плохи), и, наконец, точное время его вылета на завод. Спецслужба, несомненно имела подробные материалы такого характера на многих людей, занимающих высокие посты в системе частного бизнеса. Да и только ли там? Это всегда тревожило Соумса. Система сбора досье на всех важных лиц при определенных обстоятельствах может перерасти в систему тотальной слежки и инструмента давления на неугодных правительству. История знает такие примеры, и в совсем недавние времена.
Вместе с этим Соумс получил и общие данные о руководящем и научном персонале завода № 7. Были приложены и некоторые необходимые для роли Соумса сведения о WС-06А.
Что ж, этой информации Соумсу вполне хватало. Он позвонил в лабораторию и там ответили, что «вторые руки» для него готовы. Это были простые, но тончайшие силиконовые перчатки, имитирующие человеческую кожу с рельефной копией отпечатков пальцев Страйдома – Рэтбоун торопил подготовку. Тем лучше. Соумс забрал флешку и пошел в отдел медкриминалистики.
Мучили его там долго. Часов семь специалисты превращали Френка в двойника генерального инспектора. Сейчас и родная мать Страйдома не сразу бы обнаружила подмену. Особенно была болезненна операция по изменению тембра голоса. Но, а такие мелочи, что оригинал немного худощавей и на три сантиметра ниже Соумса, при помощи костюма и обуви на низких каблуках будут незаметны. Правда, приходилось тренироваться в копировании походки и манере поведения объекта.
Вечером Соумс зашел к Рэтбоуну.
– Здравствуйте, господин генеральный инспектор, – директор оценивающе оглядел Френка. – Однако здорово вас… Садитесь. Нам надо решить, где сделать подмену. Есть три варианта: во время следования Страйдома на аэродром «Юпитера», на самом аэродроме и на самолете. Страйдома до самолета сопровождают три человека – помощник и два агента
секретной службы корпорации. Первый вариант очень проблемен. Мы не можем даже на время вывести из строя троих. Это неизбежно сразу же вызовет подозрения и быстрое, интенсивное расследование. Теперь самолет. Очень неплохой вариант, в принципе, самый подходящий. За полтора часа полета вы бы поговорили с инспектором вдоволь. Но для обработки летчиков и охраны у нас не хватит времени. Остается аэродром. Давайте подумаем, Френк, как мы разыграем наш первый акт.
Закончили они далеко за полночь. Соумс собрался уже уходить, но Рэтбоун остановил его:
– И последнее, Френк. Свежая информация. На пятьдесят четвертом километре шоссе 37 при очень странных обстоятельствах исчез армейский лейтенант Хогард, сопровождающий машину с боеприпасами из окружного арсенала в свою часть. Водитель ничего вразумительного сказать не может. Груз цел. Военная прокуратура ведет расследование. Знаете, Френк, где это произошло? В двадцати метрах от территории завода №7.
ⅠⅠ
Лимузин корпорации, чуть притормозив у пропускного пункта аэродрома, понесся к стоящему на взлетной полосе самолету с эмблемой «Юпитера», но вдруг дернулся, завилял и, заскрипев тормозами, остановился. Из него выскочили два человека и засуетились вокруг машины. Один из них – водитель, присел и, посмотрев на спустившее колесо, откуда с глухим шипением выходил воздух, присвистнул. Компрессор автомобиля для самоподкачки камер здесь был бессилен.
– Ну что там? – недовольно спросил, вышедший из машины Страйдом.
– Лопнула камера, наверное, заводской дефект, – распрямился водитель.
– Плохо работаете, – раздраженно отрезал Страйдом и невольно поморщился от резкой боли в желудке. Что же он такого съел? Утром только сэндвич и стакан апельсинового сока, которые ему принесли из ресторана дирекции.
До самолета оставалось метров полтораста, а небольшое здание аэродромной службы было совсем рядом.
– Я сейчас, – через силу произнес Страйдом и зашагал к зданию. Помощник с кейсом бросился следом. Один человек из охраны остался у машины, а второй, цепким взглядом заметив невольное движение руки генерального инспектора, все понял и не спеша тронулся следом.
Пройдя маленький уютный зал для отдыха, Страйдом направился к туалету. Помощник только сейчас догадавшийся что к чему, растерянно присел на краешек кресла. Агент секретной службы остановился в дверях, попыхивая сигареткой. Со второго этажа быстро спускался встревоженный начальник аэродрома.
Страйдом дернул дверь кабинки. Она распахнулась, и в лицо ему ударила струйка аэрозольного препарата.
– У нас всего три минуты, Рич, – торопил Френк своего напарника, когда они вдвоем вытряхивали генерального инспектора из костюма. Тот равнодушно и вяло помогал им.
– Где в вашей одежде электронные метки, модуль часточной идентификации? – поинтересовался Соумс, быстро просматривая документы Страйдома.
– В брюках, – прикрыв глаза, тихо отвечал Страйдом.
– Шифр замка кейса?
– 327541.
– Кто работает на «Юпитер» в Институте темпоральных исследований? Отвечайте!
– Не знаю.
– Хотя бы отдел, сектор?
– Он занимает там ответственный пост. Псевдоним «Руфи», – прошептал Дэниел.
– Срок вашей командировки?
– Не больше двух дней.
Стив поднес диктофон вплотную к губам Страйдома:
– Какова главная цель поездки на завод?
– Выяснение причин внезапного изменения границ внутренней зоны, подвергающейся электромагнитному воздействию при работе установки времени. Что-то вроде клинообразного выброса за пределы площадки…
– На каких предприятиях «Юпитера» имеются установки времени? Для чего они вообще корпорации? Отвечайте быстро и кратко!
– Заводы номер четыре и семь. Корпорация осуществляет переброску золота из прошлого на уровне 19 века в наше время.
– Проклятье! – изменился в лице Соумс и рой новых вопросов закружился в его голове. – Вы что, с ума сошли?! Вы же измените настоящее. Последствия могут быть непредсказуемы!