Разбирая завалы лжи. О некоторых легендах и мифах советского периода
О как: депутатам Думы – членам других фракций («черносотенцам») надоело слушать длинные речи членов большевистской фракции, которые, по признанию самого Бадаева, вносили запросы «исключительно в целях революционной агитации». И они предложили установить максимум для пустой болтовни – десять минут. Не казнить, не посадить, не сослать, не вырвать языки, не выпороть и даже не дать коленом под зад, а просто установить предел в 10 минут для болтовни не по делу. О ужас, ну просто кошмар! По мнению большевиков, им тем самым «ограничили возможность пользоваться думской трибуной».
Наверняка стоявшие за рабочими-депутатами вожди большевиков, по крайней мере, те из них, которые имели хоть какое-то образование, понимали, что фракция в Думе не работает, в том смысле, в каком она обязана была работать, ради чего рабочие отдавали свои голоса за депутатов, надеясь, что те будут защищать их права. Вместо этого фракция разжигала страсти, использовала любую зацепку для провоцирования митингов и стачек, что вызывало недовольство других фракций Думы, мешало работе депутатов и Государственной думы в целом.
Единственной социальной инициативой, которую большевики проявили в Думе за два года, с 1912-го по 1914-й, было предложение ввести в Российской империи восьмичасовой рабочий день. Не знаю, возможно ли это было сделать; также не знаю, требовалось ли для этого решение на законодательном уровне, или это можно было решить с помощью профсоюзов. В любом случае, в Думе это предложение не прошло, что стало ещё одним поводом для большевиков обвинить Думу в том, что она является «антинародной», «черносотенной» и т. п.
А провоцируемые и организуемые членами большевистской фракции митинги и прочие акции на промышленных предприятиях страны, разумеется, приводили к ответным мерам со стороны властей, которые становились поводом для последующих митингов и стачек. Большевики понимали, что раскачивают лодку всё больше и больше, – но именно это и было их целью.
Справедливости ради надо сказать, что столь же контрпродуктивной была в Думе деятельность и других «социалистических» и «рабочих» фракций.
28 июля 1914 года Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Этот день считается началом Первой мировой войны.
29 июля в России была объявлена мобилизация пограничных с Австро-Венгрией пограничных округов.
1 августа, после отказа российского правительства прекратить мобилизацию, Германия объявила войну России, а 3 августа – Франции.
4 августа Англия объявила войну Германии.
Опыт проигранной Россией менее десяти лет назад русско-японской войны свидетельствовал, что поражение усиливает в обществе протестные настроения и создаёт предпосылки для революции. Поэтому радикальная часть российских социалистов взяла курс на проигрыш войны.
«Ко мне на квартиру, – рассказывает Бадаев, – во время обычного приёма рабочих ввалились гурьбой журналисты всех петербургских газет, которых интересовало, какую позицию займут в вопросе о войне «рабочие депутаты».
Учитывая, что большевиков в Думе было менее полутора процентов (1,4%), представляется странным, чтобы их мнение так уж заинтересовало журналистов «всех петербургских газет», что они «ввалились гурьбой» в квартиру Бадаева. Видимо, это – пропагандистское мифотворчество. Ну да ладно, суть не в том.
«– Рабочий класс, заявил я, – будет бороться всеми силами против войны. Война не в интересах рабочих. Наоборот, всем своим остриём она направлена против рабочего класса всего мира. На международном социалистическом конгрессе в Базеле было принято решение от имени пролетариата всего мира в случае объявления войны повести против неё решительную борьбу. «Война войне» – вот наш лозунг. За этот лозунг мы, действительные представители рабочего класса, будем бороться».
После этого фракция большевиков приняла решение выступить на заседании Думы, на котором должно было состояться голосование по военному бюджету страны, со своей декларацией, осуждающей войну и категорически отвергающей какую-либо поддержку её со стороны рабочего класса. Они хотели сделать это консолидировано с фракциями меньшевиков и «трудовиков», однако и те, и другие отъехали, и большевикам пришлось устраивать демарш в одиночку.
Правда, в отсутствии большевистских трибунов, – кто-то был в ссылке, кто-то в эмиграции, – декларация получилась так себе. Она содержала обычную болтовню и невнятные угрозы в адрес неназванного «источника насилия и угнетения». Сам Бадаев (или некто, писавший за него) охарактеризовал её как имеющую «расплывчатый характер». Тем не менее фракция ею гордилась:
«Несмотря, однако, на расплывчатый характер декларации, не ставившей коренного вопроса о превращении войны империалистической в войну гражданскую (о как: не ставившей! Пока. Запомните, уважаемый читатель, этот момент, позже мы к этой теме ещё вернёмся. – Авт.), все же на общем ура-патриотическом фоне она прозвучала как резкий протест против военного безумия…»
Когда Государственная дума от «торжественно-декларативной части» перешла к вотированию (голосованию) военного бюджета, фракция в знак протеста покинула заседание.
«Наша декларация и наш отказ от участия в голосовании бюджета вызвали бурю протеста и негодования среди думского большинства. Как бешеные, набросились на нас в кулуарах депутаты всех фракций, не исключая левых кадетов и прогрессистов.
– Что вы делаете? Вы, представители рабочих, ведёте за собой массы, тянете Россию в бездну, в пропасть. Вы погубите народ… (А ведь так и произошло. – Авт.).
Наше выступление против войны в Думе, ставшее широко известным рабочим массам, явилось основным стержнем для всей противовоенной работы партии. Постепенно мы стали снова развертывать подпольную работу, направленную теперь главным образом на организацию масс для борьбы против войны».
К чести «депутатов всех фракций», они понимали, что Россию тянут в бездну. Не понимали они только главного: именно это и было целью большевиков, рассчитавших, что это должно помочь им захватить власть, – ну конечно же, исключительно ради защиты интересов трудящихся, как они утверждали.
Разгром «преступного сообщества»
«Так как ты таков, какой ты есть, то мне хотелось бы видеть тебя в наших рядах».
Лион Фейхтвангер, «Сыновья»
Российские власти сочли игры радикалов опасными в период ведения военных действий, тем более что забастовки рабочих парализовывали работу оборонных предприятий, и решили пресечь эту вредную для страны деятельность:
«Росчерком пера закрывались ещё уцелевшие рабочие организации, тюрьмы ещё больше уплотнялись новым населением. В Сибирь шли толпы ссыльных. Партийные организации потерпели жестокий урон, потеряв ряд лучших своих работников».
Фракция большевиков, которую Бадаев называл «основным и главным центром партии в России», стала объектом пристального внимания полиции, и 5 ноября 1914 года все члены фракции были арестованы. Им предъявили обвинение в «…Преступном сообществе, которое, подчинив свою деятельность руководству и контролю Центрального комитета Российской социал-демократической рабочей партии, поставило целью насильственное ниспровержение посредством вооруженного народного восстания установленного в России основными государственными законами образа правления и замену его иным, на началах демократической республики».
Суд приговорил всех пятерых депутатов IV Государственной Думы – членов Российской социал-демократической рабочей фракции к лишению прав состояния и ссылке на поселение. По этапу их отправили в Туруханский край, где чуть ли не в полном составе отбывали подобное наказание члены Русского бюро большевистского Центрального Комитета: Сталин, Свердлов, Спандарьян и другие.
IV Государственная Дума продолжила свою работу без большевиков. За право считаться в ней «истинными представителями интересов рабочего класса» теперь боролись друг с другом меньшевики и «трудовики», председателем фракции которых с 1915 года стал А. Ф. Керенский, —тот самый, который впоследствии стал министром Временного правительства, а потом возглавил его.
История о деятельности большевиков в Думе будет неполной без рассказа о шестом, точнее, первом члене их компании, – председателе «Российской социал-демократической рабочей фракции» Р. В. Малиновском.
«Уход Малиновского из Думы был для нас полной неожиданностью», – вспоминал Бадаев, – …Только после революции 1917 г. в полной мере раскрылись истинные причины поведения Малиновского. Архивы департамента полиции, ставшие достоянием гласности, среди прочих провокаторов раскрыли и Малиновского. Материалы этих архивов, а затем суд над Малиновским дают нам теперь возможность узнать всю историю его предательства и провокации…
Начало провокаторской деятельности Малиновского относится к 1910 г., когда он был зачислен агентом московской охранки под кличкой «Портной»…
После ухода из Думы и поездки за границу Малиновский совершенно пропал с горизонта. В начале войны он был мобилизован и вскоре же попал в плен в Германию. Оттуда он вернулся в Россию уже после революции 1917 г. Он был обнаружен и арестован…
5 ноября 1918 г. в Москве над Малиновским состоялся суд Революционного трибунала. Многочисленные показания свидетелей, в том числе главных руководителей царской полиции…, а также ряд документов и личных расписок Малиновского, извлечённых из недр охранки, нарисовали отвратительную картину его предательства…
Суд революции не мог простить ему неизгладимых преступлений перед рабочим классов. Революционный трибунал приговорил Малиновского к расстрелу».
Несколько иначе излагает некоторые детали «Википедия»:
«…О том, что Малиновский является агентом-осведомителем охранки, стало известно монархисту депутату Пуришкевичу: «Последний во время выступления с трибуны Думы Малиновского поднялся, подошел и, сильно хлопнув им по деке, оставил на кафедре перед оратором круглый рубль. „Сребреник Иуды!“ – крикнул из зала депутат Марков-второй. Малиновский всё понял и, покинув трибуну, сразу же сложил с себя полномочия депутата Думы»…
После отъезда за границу из-за своего неожиданного исчезновения был исключён из партии по обвинению в дезертирстве…
С подачи Малиновского охранка арестовывала Николая Бухарина (1910), Серго Орджоникидзе (1912), Якова Свердлова (1913) и Иосифа Сталина (1913)… (То есть арест руководителей Русского бюро большевистского ЦК, и разгром этой организации, произошёл по наводке председателя думской фракции большевиков, который был штатным агентом охранки. – Авт.)
С началом Первой мировой войны вступил в русскую армию, был ранен и попал в плен.
В газете «Единство» № 1 от 29 марта 1917 года Малиновскому было предъявлено обвинение в том, что он, будучи предателем по сути, после попадания в плен «…быстро устроился на том же знакомом ему поприще. После предательства товарищей он стал предавать родину. Германское правительство приняло Малиновского на службу и поручило ему германофильскую и пораженческую пропаганду в лагерях для военнопленных. Солдат 4-го Каковского полка В. Виноградов, возвратившийся инвалидом из германского плена, свидетельствует, что видел Малиновского в лагере „Альтер Грабов“ и что Малиновский пользуется большим почетом среди немецких офицеров»…
Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства раскрыла его тесное сотрудничество с царской охранкой. После освобождения из плена в 1918 году вернулся в Россию, чтобы оправдаться от обвинений в провокаторстве. Осуждён и расстрелян по приговору Верховного трибунала ВЦИК от 5 ноября 1918 года в Москве. Как писал о том Виктор Серж: «Несмотря на разоблачение, бывший лидер большевистской фракции в Думе приехал в 1918 году из Германии в Россию и явился в Смольный, прося арестовать его… Козловский допросил Малиновского. Тот утверждал, что не может жить вне революции. «Я сам себе противоречу, раздваиваюсь и согласен, чтобы меня расстреляли!» Так же он держался и перед революционным трибуналом. Обвинительная речь Крыленко была беспощадной («Авантюрист разыгрывает свою последнюю карту!»), и Малиновский был расстрелян в садах Кремля».
Это добавляет некоторый колорит к общей картине.
Прошлёпав в своих рядах провокатора, большевики, как всегда, сумели сделать хорошую мину при плохой игре. По словам Бадаева: «…Деятельность Малиновского имела и обратную, вредную для царского правительства сторону. В двойственной игре, которую вёл Малиновский, вторая его роль – как члена большевистской фракции – заставляла Малиновского выступать с думской трибуны с революционными речами, вести соответствующую агитацию и т. д. В тот период в каждый данный момент эта деятельность давала нужный для нас результат. Волей-неволей царское правительство лило воду на мельницу революции».
Уголовник и провокатор, выступающий с революционными речами с думской трибуны, что даёт нужный большевикам результат, – это круто. Как говорит сегодня молодёжь – «лол».
На краю пропасти
«Чистая, абсолютная истина невыносима, никто не обладает ею, да она и не стоит того, чтобы стремиться, она нечеловечна, она не заслуживает познания. Но у каждого своя собственная правда, и каждый знает точно, в чём его правда, ибо она имеет чёткие очертания и едина. И если он отклонится от этой индивидуальной правды хотя бы на йоту, то он чувствует это и знает, что совершил грех. А вы?»
Лион Фейхтвангер, «Сыновья»
На рубеже XIX—XX веков в Российской империи было немало проблем, касающихся не только рабочих, но и других слоёв населения, многие представители которых, кстати, сочувственно относились к борьбе рабочих за свои права.
В 1900—1917 годах в стране существовало 76 политических партий: 10 правых, 5 левых, 9 центристских и 52 национальных – 19 финляндских, 9 украинских, 8 польских, 7 еврейских, 5 мусульманских, 2 армянских, 1 белорусская, 1 казахская.
При этом 24 национальные партии – почти треть, – имели в своем названии слово «социалистическая», «социальная», «социально-», «социал-», либо «рабочая».
Одна из левых партий – Российская социал-демократическая рабочая партия – была расколота на 4 течения: большевики (лидеры Зиновьев, Ленин), меньшевики (лидеры Аксельрод, Дан, Мартов), группа «Вперёд» (1909—1913, основатель Богданов), и Межрайонная организация объединённых социал-демократов (1913—1917, лидер Троцкий).
Итого 32 независимых, не подчиняющихся друг другу, проводящих собственную политику партии-течения-организации-«крыла», боровшихся за улучшение жизни рабочих.
Как же большевики, одна из самых малочисленных групп, даже не партия – всего лишь «течение» в Российской социал-демократической рабочей партии, – сумели захватить власть в такой громадной стране, как Российская империя?
Сначала, как известно, в России произошла Февральская революция, где большевиками, так сказать, и не благоухало. Её основные причины кем только не формулировались. В предисловии к 31-му тому 5-го издания Полного собрания сочинений В. И. Ленина говорится:
«Произведения В. И. Ленина, включенные в настоящий том, содержат марксистскую оценку совершившейся в России буржуазно-демократической революции, раскрывают ее своеобразие, характеризуют борьбу классов и партий, освещают историческую роль партии большевиков, показывают, как под гениальным водительством Ленина партия взяла курс на переход к социалистической революции.
Ленин узнал о победе буржуазно-демократической революции в России 2 (15) марта, а 4 (17) марта он разработал и послал в Христианию (Осло) для руководства большевикам, отъезжавшим в Россию, первый набросок тезисов, в котором Временное правительство оценивалось как правительство буржуазии и помещиков, вырвавшее власть из рук пролетариата, а меньшевики и эсеры характеризовались как мелкобуржуазные политики, идущие на поводу у буржуазии и помещиков».
Неужели Ленину, пусть даже он и находился в Швейцарии, а также авторам предисловия к 31-му тому, писавшим его спустя 50 лет, и явно не в Швейцарии, не было известно, что если Временное правительство и «вырвало власть из рук», то не у пролетариата, в руках у которого в феврале 1917 года её не было, а – у Государя Императора Николая II.
Да было это известно товарищу Ленину, было, конечно же. Как говорил в анекдоте советских времён представитель малочисленного северного народа, во время спора о национальной принадлежности пролетарского вождя: «Ленин чукчей был – шибко умным был». Просто он пользовался любой возможностью, чтобы опорочить, – оболгать, – «буржуев» и их «наймитов», тех, кто не был буржуем, но и не разделял идей большевиков. В наше время это называется «чёрным пиаром».
Но, может быть, он знал, что волнения народа, спровоцировавшие революцию в Петрограде, были следствием не только дурной политики, проводившейся в стране, и грубых ошибок, просчётов и оплошностей царского правительства, а ещё и искусных провокаций большевиков и их союзников, в ряду шагов по захвату власти?
Что же касается авторов предисловия… Впрочем, с ними и так всё ясно, не будем тратить время на шестёрок.
Вслед за В. И. Лениным и другие большевистские вожди и теоретики исписали немало бумаги о «причинах Февральской революции», а за ними и десятки, если не сотни историков, как сочувствовавших большевикам, так и наоборот, – кому-то хотелось получить гонорар, а кому-то блеснуть умом, пусть даже и забесплатно. Рисовали схемы со стрелками, придумывали всевозможные причинно-следственные связи, – этого в интернете полным-полно.
В советское время было принято считать, что причиной Февральской революции было в первую очередь положение на фронте. Этого мнения придерживаются и некоторые современные историки. Однако факты свидетельствуют, что это – очередной большевистский миф. Рассказывая о событиях, которые привели страну к катастрофе, здесь и далее я буду приводить в большом количестве цитаты из «Википедии», потому что её статьи основываются на множестве различных источников, в том числе и противоречащих друг другу. При необходимости информация будет сравниваться и с иными источниками.
«Существует мнение, что Февральская революция явилась следствием военных неудач русской армии в ходе Первой мировой войны. Однако, как по наблюдениям современников, так и по данным современных историков, "пессимистические настроения в тылу были значительно сильнее, чем на фронте", и особенно сильными пессимизм и оппозиция были в Петрограде – по мнению некоторых исследователей, в Петрограде это походило на повальное безумие или "массовую истерию".
Военная катастрофа весны-лета 1915 года и "снарядный голод" были успешно преодолены, 1916 год был в целом успешен для России в военном отношении, положение на фронтах к 1917 году было стабильным. На апрель 1917 года Петроградская конференция стран Антанты (проходившая в январе-феврале 1917 г.) планировала широкое совместное наступление».
То есть на ситуацию повлияли вовсе не военные проблемы. А что же?
О причинах крушения Российской империи
«В высшей степени неразумный поступок всё же совершился в согласии с высшим разумом».
Лион Фейхтвангер, «Сыновья»
Если внимательно посмотреть на до-февральские события, становится понятным, что реальных причин пожара, нанёсшего значительные повреждения Российской Империи, всего лишь три:
– плохое управление страной, вызывавшее общее раздражение народа. Сюда относятся все многочисленные ошибки власти – и экономические, и политические, и социальные. Это, так сказать, «горючие материалы»;
– появление повода для острого недовольства народа властью – дефицит хлеба (зерна) из-за неразумной экономической политики в отношении крестьянства. Это – «зажигалка»;
– неспособность власти правильно оценивать ситуацию и принимать правильные решения. «Пожарные не сумели потушить пожар», более того, оказалось, что они вообще не были готовы к тому, что пожар может вспыхнуть и его придётся тушить, не имели планов и навыков тушения, просто не знали, что надо делать, чтобы избежать катастрофы и минимизировать ущерб.
По большому счёту, и третью, и вторую причину тоже нужно отнести к первой, ведь, это – явления одного порядка. Давайте посмотрим на ситуацию внимательно, без предвзятости: высшая государственная власть Российской империи оказалась не способна управлять страной, она принимала неправильные решения, и к 1917 году была дискредитирована множеством экономических и социальных проблем, а также скандалами вокруг Г. Распутина и его окружения.
«По мнению американского историка Ричарда Пайпса, "К концу 1916 года все политические партии и группировки объединились в оппозицию к монархии"» («Википедия»).
Причём, в оппозицию к Николаю II встали не только левые либералы, но и Государственная дума, и даже ближайшие родственники царя – великие князья, которых насчитывалось 15 человек, в том числе и его мать, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. Их демарши вошли в историю как «великокняжеская фронда».
Общим требованием оппозиции стало отстранение от управления страной Распутина и «царицы-немки» Александры Фёдоровны, а также введение «ответственного министерства», то есть правительства, назначаемого Думой и ответственного перед ней. Фактически это означало бы изменение государственного строя с самодержавного на конституционную монархию, по образцу Великобритании.
Что касается дефицита хлеба: «Особое совещание по продовольствию» в 1916 году ввело в Российской империи продразвёрстку. Оказывается, не большевики это придумали – отнимать у крестьян хлеб, а правительство царя-батюшки, в связи с тем, что кулаки не хотели продавать хлеб государству, – «городу», – дёшево, а предпочитали попридержать, для того, чтобы потом продать дороже. И это в стране, ведущей тяжёлую войну. Кстати, термин «кулак» – это тоже тяжёлое наследие царского режима: так называли зажиточных крестьян, пользовавшихся наёмным трудом, то есть крестьян-работодателей.
Экономисты подсчитали, что при полном выполнении продразвёрстки у крестьян не останется зерна даже на потребление и весенний посев, не говоря уже о кормлении скота. Не удивительно, что многие отказывались выполнять требования свозить зерно на сборные пункты. Посылать по сёлам и деревням вооружённые до зубов продотряды, которые могли бы жёсткими методами отобрать у крестьян зерно, пока ещё было не принято, только впоследствии к таким методам стали прибегать большевики, которые «ради счастья трудового народа» этот самый народ могли, не колеблясь, мучить, убивать, обрекать на голодную смерть.
А в 1916 году прибегать к людоедским мерам было невозможно в принципе – в обществе сразу же начались бы волнения. Так что оставалось только мягко давить на крестьян. Впрочем, даже собранное зерно не могли вывезти со сборных пунктов из-за отсутствия вагонов и топлива для локомотивов.
В итоге, как пишет «Википедия», вместо запланированных 772,1 млн пудов хлеба в государственные закрома удалось собрать только 170 млн пудов. Из-за этого «…В декабре 1916 года нормы для солдат на фронте были уменьшены с трёх фунтов хлеба в день до двух, в прифронтовой полосе – до полутора фунтов, обвалилось снабжение кавалерии и конной артиллерии овсом».
Русский фунт – это 0,41 кг, то есть два фунта – 0,82 кг, полтора – 0,615 кг.
Правда, на другом сайте – «Анатомия армии», в статье «рацион питания русского солдата в 1914—1917 годы», приводятся иные цифры: в мирное время на одного солдата в армии, на сутки, полагалось хлеба 1230 г (3 фунта), в военное – 2254 г (5 фунтов). При этом одним хлебом рацион не ограничивался: в военное время солдату были положены также, на сутки: крупа – 238 г, и приварочные деньги либо продукты натурой: мясо – 717 г, либо мясо + мясные консервы 307 г / 409,5 г, овощи свежие 255 г, либо сушёные 17 г, масло коровье или сало свиное 21 г, мука пшеничная 17 г, а также чайные деньги или продукты натурой – чай 2 г, сахар 25 г.
Разумеется, крупу и прочее не в кулёчке каждому солдату выдавали: в Русской императорской армии были походные (полевые) кухни, именно ей принадлежит первенство в этом, с 1907 года кухни были включены в штатный состав войсковых обозов, и армия снабжалась ими в достаточном количестве. Еду готовили на всю воинскую часть, из продуктов, которые подвозили по норме централизованно, либо закупали снабженцы на выданные по норме деньги.
(Кстати, вот откуда в литературе и кино появились многочисленные образы офицеров, растративших казённые деньги, —это были те самые «приварочные», на которые полагалось закупать продовольствие для воинских частей).
«Википедия» в статье «Февральская революция», в разделе «Хлебные бунты. Начало революции» пишет: «…В ноябре 1916 года фронт получил 74 % требуемого продовольствия, в декабре – 67 %». Идёт ли речь конкретно о хлебе, или об общем количестве продовольствия, непонятно. Однако, в любом случае, армия явно не голодала: 67% от 2254 г – это 1520 г. хлеба. А если даже поверить в цифру 615 г, то это 412 г. Вроде бы маловато, конечно, но ведь выдавали ещё и другие продукты, пусть и всего 67%, а это: крупы – 159 г, мяса – 480 г, и т. д.