Мальчик в свете фар
Не думать об этом больше.
Теперь все прошло.
Она обернула скотчем крышку коробки и взяла фломастер. На некоторое время задумалась, что написать, но в конце концов выбрала простое: «Фотографии».
Миа подняла коробку с пола, отнесла ее в маленькую спальню и поставила к остальным. Воспоминания. Она наконец нашла в себе силы снова пережить их, покончить со всем, что причиняло такую боль. Последняя коробка оказалась труднее всех. Особенно тяжело было листать один из фотоальбомов. «Альбом Миа». Его сделала для нее мама. Маленькая Миа в коляске на обложке, единственный раз в жизни одна на фото, а в самом альбоме выстроились их с сестрой фотографии: «День рождения Миа и Сигрид, 2 года. Сигрид и Миа на танцах. Папа купил новую машину!» Все их детство в Осгордстранде задокументировано так, как это мог сделать только альбом из восьмидесятых. Поблекшие цветные фотографии вызывали моментальное желание побежать в ванну, открутить крышку от баночки с таблетками и закинуться, но, конечно, она этого не сделала.
Теперь там пусто.
Больше никаких таблеток.
Во всех шкафах пусто.
Больше никаких бутылок.
Четыре месяца назад зима была не только за окнами, но и внутри. Алкоголь и таблетки. Постоянное отключение от мира, к которому она не могла приспособиться.
Десять лет назад в грязном подвале в Тейене обнаружили тело ее сестры, умершей от передозировки героина. Сокрушенные горем родители вскоре ушли той же дорогой, они умерли, их не стало.
Год назад Миа продала свою квартиру в Осло, купила дом на берегу Тренделага и решила последовать за ними.
Покончить с собой.
Пойдем, Миа, пойдем.
Сигрид бежала в белом платье по золотистому полю и звала Миа, словно в гипнотическом сне.
Господи, какой она была дурой.
Ей все еще стыдно.
Миа бросила последний взгляд на коробки, закрыла за собой дверь и вернулась в гостиную.
Новая жизнь.
Шесть месяцев на яхте.
Она снова себе улыбнулась, поставила пустую чашку на кухонную столешницу и уже собиралась пойти в ванну принять душ, когда в дверь позвонили. В глазок она увидела знакомое лицо: за дверью стоял сосед Александр, молодой парень чуть за двадцать, со светловолосой девушкой, вероятно, сестрой.
«Вы не хотели бы сдать квартиру? Пока вас не будет? Сестре сейчас немного сложно…»
Миа Крюгер планировала продать квартиру, покончить с этим городом, но она всегда проявляла слабость, когда нужно было кому-то помочь. В этом они тоже были довольно разными, Сигрид и Миа. Сигрид во всем была намного тверже, а Миа всегда пасовала перед окружением, иногда она чувствовала себя почти прозрачной.
Полиция. Конечно, она должна была выбрать что-то другое. Иногда зло практически сламывало ее. Вообще-то, она собиралась изучать литературу. С самого детства она погружалась в выдуманный мир, уходя таким образом от реальности. Она сделала маленькую попытку, зачислилась в Блиндерн[3], сходила на несколько лекций, но бросила, не дожидаясь экзамена. Это казалось таким ненужным. Читать книги, пока Сигрид живет на улице, делая себе уколы в подворотнях? Нет, Миа необходимо было делать что-то более настоящее. Так она подала заявление в Высшую школу полиции, практически случайно, и каким-то непостижимым образом у нее все сложилось отлично. Словно она была создана для этого. Мунк взял ее к себе в отдел еще до того, как она закончила учиться. Она полюбила эту работу с первого же дня. Взаимодействие в команде с настоящими профи. Чувствуешь, что приносишь пользу. Становишься щитом на пути ужасов жизни. Но для Мии это было палкой о двух концах. Она должна была быть сильной, в то время как внутри оставалась хрупкой.
«Вот что делает тебя особенной, Миа. Вот почему ты – лучшее, что у меня есть».
Последние десять лет Холгер Мунк был ей как отец, и она была бесконечно ему благодарна, но теперь время пришло.
С чистого листа.
Шесть месяцев свободы.
Ощутив прилив радости от предстоящего отпуска, Миа открыла дверь и впустила молодых людей.
5
Миа заказала кофе и бутылку минералки и нашла тихий столик в углу кафе «Юстисен». Несколько месяцев назад она бы сразу начала с пива и «Егермейстера». Теперь казалось, словно это было в другой жизни. Ее затошнило от самой мысли об этом. Мунк опаздывал, и Миа в ожидании его теребила браслет на запястье. В какое-то мгновение она даже хотела упаковать его вместе с остальными вещами, но потом решила оставить. Они с сестрой получили по браслету на конфирмацию. Посеребренный браслет с сердечком, якорем и буквой. У нее – М, у Сигрид – С. После того как праздник закончился, они вместе рассматривали их в своей комнате, поднеся к свету из окна, и тут Сигрид предложила: «Давай ты возьмешь мой, а я твой?»
С тех пор Миа его не снимала. Телефон показывал, что сегодня десятое апреля. Через восемь дней будет одиннадцать лет, как Сигрид не стало. Передоз. Поэтому Миа и выбрала именно эту дату для отъезда. Она не в состоянии была навестить могилу. Боялась, что не выдержит. Четыре месяца без наркотиков. Тренировки каждый божий день. Миа еще никогда не чувствовала себя лучше. Она опасалась, что, увидев надгробный камень, снова погрузится во тьму, и просто решила не рисковать.
Сигрид Крюгер.
Сестра, подруга и дочь.
Родилась 11 ноября 1979. Умерла 18 апреля 2002.
Помним, любим, скорбим.
Нет, она не смогла спрятать браслет. Достаточно того, что она убрала фотографии и все остальное.
С – Сигрид.
М – Миа.
Она отпила глоток воды и бросила взгляд на барную стойку, где пожилой мужчина только что заказал себе запотевшую кружку пива. Нет. Никакого желания не возникло. Мии просто-напросто не хотелось его.
Мунк опоздал на полчаса. Он снял свое бежевое пальто и обнял ее, затем сел и положил на стол папку.
– Ты заказала поесть? – спросил он и бросил взгляд на стойку.
– Нет, я не хочу, – ответила Миа.
Мунк подозвал официанта и заказал сэндвич с креветками и яблочный сок.
– Послушай меня, Миа, – сказал он, наклонившись к ней. – Я поговорил с Миккельсоном, и мы пришли к общему знаменателю. Он идиот. Твое отстранение отменено. Это была ошибка с его стороны. Ты нам нужна на работе. Хорошо?
Миа слегка улыбнулась.
– Холгер, через неделю я уезжаю.
– Точно решила?
– Да.
– Точно-точно?
Миа кивнула.
Мунк вздохнул и почесал бороду.
– Понимаю. Ладно, я бы, конечно, хотел, чтобы ты была с нами, но я желаю тебе всего наилучшего. Не буду тебя больше мучить. Просто должен был спросить.
– Отдел снова в работе?
– Да.
– Это та девушка, которую нашли в озере?
Мунк кивнул. В этот момент подошел официант с его заказом.
– Вивиан Берг. Балерина. Ее труп в полном балетном облачении нашли на рыбалке маленький мальчик и его отец.
– Где это было?
– Озеро называется Сварттьенн. Лежит высоко в горах в Вассфаре. Странный сценарий.
– В каком смысле странный?
Мунк набросился на сэндвич и продолжил с набитым ртом:
– Она пропала из своей квартиры в четверг, а нашли ее в субботу в полном облачении высоко на горе. Что тут не странно?
Он положил палец на папку на столе.
– Все здесь.
– Я знаю, что ты пытаешься сделать, Холгер, но я все решила.
– Понимаю.
– Что значит «в полном облачении»?
– Гладко уложенные волосы. Балетное платье с пачкой. Белые колготки. И пуанты.
– Пуанты? Она была в пуантах?
Мунк кивнул.
– Странно.
– Вот именно.
– Как далеко от дороги находится озеро?
– Ну, наверно, минут сорок пять пешком, и все время довольно крутой подъем.
– Он ее нес?
– Откуда ж я знаю, – ответил Мунк и пожал плечами.
Он посмотрел на Мию поверх сэндвича, и она все поняла по его глазам.
– Что? – спросила она, склонив голову набок.
– В смысле?
– Что ты мне не договариваешь?
Мунк серьезно посмотрел на нее и вытер рот салфеткой.
– Я думаю, она шла сама, – сказал он наконец.
– Что ты имеешь в виду?
– Пуанты все в царапинах и дырах. Подошвы. Очевидно, что она сама шла наверх.
– То есть самоубийство?
– Нет, отнюдь. Ее убили, воткнув иглу прямо в сердце.
– Шприц?
– Да.
– Что было в нем?
– Этиленгликоль.
– То есть?
– Антифриз.
– Твою мать…
– Именно. Опасен для жизни, при этом кто угодно может купить его на любой заправке.
– Так почему ты считаешь, что она не сама прошла наверх и не сама воткнула себе шприц с отравой?
– А ты как думаешь? – произнес Мунк, откинувшись на спинку стула. – Это же страшная боль. Ты бы так смогла сделать?
Мунк тут же осознал свою оплошность.
Ровно год назад.
Стол, усыпанный таблетками всех цветов.
Одна на острове вдали от побережья Тренделага.
Пойдем, Миа, пойдем.
– Извини меня, – сказал Мунк и наклонился к ней. – Я не имел в виду…
– Все нормально, Холгер, – ответила Миа, подняв руку.
– Кстати, как у тебя дела? – продолжил Мунк с виноватым видом. – Совсем забыл спросить. Прости. Ты знаешь, как это бывает.
– Конечно, Холгер. Я все понимаю. И у меня все хорошо. На самом деле даже очень хорошо.
Она подняла бутылку минералки, демонстративно помахала ею и сделала символический глоток.
– Отлично, – кивнул Мунк. – Ты хорошо выглядишь, чертовски хорошо, если можно так сказать. Давно я не видел тебя такой, как бы лучше выразиться…
– Трезвой? – улыбнулась Миа.
Мунк посмеялся.
– Ну, не совсем, ну да ладно, почему нет? Сколько уже?
– Четыре месяца.
– Ничего себе, поздравляю.
– А как иначе, – вздохнула Миа. – В последний раз я была хреновым полицейским, мне правда очень жаль.
– Ерунда, – фыркнул Мунк и покачал головой. – Кто знает, что могло бы случиться без тебя. Господи, я даже боюсь об этом подумать. Ты раскрыла дело. Мне насрать, чем именно тебе нужно было закинуться, чтобы ты смогла сделать это. Но, как бы там ни было, здорово видеть тебя такой… бодрой.
Миа улыбнулась, почувствовав, что он говорит искренне.
– Как она?
– Мириам? Все лучше и лучше. Она сильная. Справится. Кстати, она передавала тебе привет. Тебе нужно навестить ее.
– Постараюсь успеть до отъезда.
– Отлично. Она очень обрадуется.
Мунк дружелюбно улыбнулся и засунул руку в карман пальто.
– Пойду покурю, составишь компанию?
Миа кивнула и последовала за ним на улицу, под фонари на заднем дворе. В Осло пришла весна, но тепла не чувствовалось. Миа обхватила себя руками, пока Мунк прикуривал сигарету, и тут его взгляд снова посерьезнел.
– Что если ты выделишь мне семь дней? – сказал он осторожно.
– Я не знаю, Холгер.
– Неделю? Не более. Я всего лишь хочу, чтобы ты посмотрела и высказала свое мнение.
Миа сжала губы и ненадолго задумалась.
Молодая девушка в балетном костюме.
Посреди горного озера.
Шприц с антифризом?
– Мы нашли несколько любопытных предметов на месте происшествия, – Мунк кашлянул и посмотрел на Мию взглядом, который она видела множество раз.
«Тут что-то странное, Миа».
– Что вы нашли?
– Ты уделишь мне неделю?
Его глаза уже почти умоляли.
– Ладно, – вздохнула Миа.
– Чудесно, – улыбнулся Мунк и слегка хлопнул ее по плечу.
– Так что вы нашли?
– Я даже не знаю, с чего начать, – немного замялся Мунк. – Он установил камеру.
– Что?
– Фотоаппарат на штативе.
– Направленный на труп?
Мунк серьезно кивнул и глубоко затянулся.
– В нем сохранились отснятые кадры?
– Нет, пусто. Там есть разъем для флешки, но он забрал ее с собой.
– Почему он? Ты знаешь, что это был мужчина?
– Следы на глине. Сорок третий размер.
– Она лежала недалеко от берега?
– Да.
– И фотоаппарат направлен прямо на нее?
– Да.
– Странно, – пробормотала Миа.
– Знаю.
– Что еще?
– Не уверен, что это относится к делу, но мы нашли страницу из детской книжки неподалеку.
– Какой книжки?
– Астрид Линдгрен, «Братья Львиное сердце». Ну, так ты окажешь мне услугу, или как? Взглянешь? Твое мнение очень ценно для меня.
Мунк затушил окурок.
– Кажется, такое уже со мной было, Холгер. Ты появляешься с фотографиями, на которые я должна посмотреть.
– Ну, только одним глазком?
– Ладно, Холгер, раз ты так просишь, – вздохнула Миа и последовала за ним обратно к столику.
6
Чувствуя угрызения совести, Мунк взял сигарету в рот и бросил взгляд в окно. Отпуск. Отвлечься от всего, что было и что есть. Боже, никому он не желал передышки так сильно, как Миа, но ничего не поделаешь, она нужна ему сейчас.
Дело для Мии. Он сразу подумал об этом, как только увидел фотографии с места происшествия. Холгер Мунк работал следователем по делам об убийствах вот уже почти тридцать лет, и таких дел, как это, на его счету было немного. Хладнокровное. Расчетливое. Спланированное. Словно преступник наслаждался каждой секундой. Смерть, убийство – для обычного человека это кажется страшным и непостижимым, и так оно и есть, но для специалистов, как правило, раскрытие преступления не представляет загадки. Всегда ярко выражен мотив. Ревность, ненависть, месть, зачастую подогретые алкоголем или наркотиками. Такова человеческая природа. Несложное обоснование. Мунк мог по пальцам одной руки пересчитать дела, в которых он не сразу видел перед собой ход событий и не находил преступника в первом круге подозреваемых. Конечно, поиски занимали немало времени, но все же, как правило, его первая мысль оказывалась верной. А тут все наоборот. Мунк слегка покачал головой и затянулся сигаретой, и тут в кармане бежевого пальто завибрировал телефон.
– Это Анетте, у тебя есть время?
– Да, выкладывай.
– Мне наконец удалось связаться с больницей Уллевол, и, кажется, Каролине Берг готова к допросу.
– Хорошо. Вы договорились о времени?
– Просто скажи мне, когда поедешь, и я передам это в охрану больницы.
– Ок, отлично, что насчет директора балета?
– Кристиане Спидсё, – сказала Голи. – Сегодня она на работе в Опере. Кажется, совершенно не в себе, но готова принять нас в любое время.
– Есть что-то по машине?
Некоторое время назад Крипос нашел серый «Мерседес», брошенный на обочине недалеко от чего-то похожего на начало тропинки. На полу под сиденьем эксперты обнаружили ожерелье. Мать Вивиан Берг подтвердила, что украшение принадлежало ее дочери. Все это было очень странно. Он привез ее туда? А потом она шла сама? Зачем кому-то оставлять машину с открытыми дверями? И зачем оставлять ее так высоко в горах?
– В среду поступило заявление о краже «Мерседеса», заявил Томас Лорентцен, адвокат.
– У нас на него что-то есть?
– Ничего не вижу, но я попросила Гренли сделать несколько звонков, я не совсем доверяю новым базам данных.
– Ок, хорошо, – кивнул Мунк, замечая, что за столиком кафе «Юстисен» дело пошло.
– Как у вас там? – спросила Анетте.
– Она сейчас просматривает фотографии.
– Она в деле?
– Думаю, да.
– Хорошо, – сказала Голи. – Я сказала судмедэкспертам, что ты придешь, начнешь с них, или как?
– Да, займусь этим в течение дня. Там Эрнст-Хьюго?
– Нет, Вик, видимо, ушел на пенсию. Там новый патологоанатом, женщина, Лиллиан Лунд.
– Ладно. Думаю, начнем с Каролине Берг, если она в состоянии говорить с нами.
– Возьмешь с собой Мию?
– Надеюсь.
– Удачи. Позвоню тебе, если всплывет что-то еще, – сказала Голи и положила трубку.
Мунк ногой затушил окурок на сухом асфальте и вернулся в бар. Он слегка кашлянул и аккуратно опустился в кресло напротив Мии.
– Ну, что думаешь?
Он видел этот взгляд много раз. Эти ясные голубые глаза, которые смотрят на него и вместе с тем отсутствуют.
– Я думаю, что мой отпуск окончен, – сказала Миа и провела рукой по своим черным как смоль волосам.
– Думаешь?
– Похоже на то.
– Какие мысли? – спросил Мунк, осторожно положив руку на папку.
– Тут чего-то не хватает.
– Чего же?
– Мы не знаем, что было видно в объектив фотоаппарата? Такую фотографию не сделали?
Она полистала фотографии и посмотрела на Мунка, постепенно возвращаясь в реальность.
– Нет, если там таких нет.
– Я… – начала Миа и снова исчезла.
Мунк не ответил. Пусть исчезает. Команда с Мией Крюгер и без нее? Небо и земля. Он готов предоставить ей столько времени, сколько потребуется.
– Что ты видишь?
– Я не совсем понимаю, почему он выбрал это место, – наконец произнесла она и подняла взгляд на Мунка.
– Как это?
– Сначала он хотел быть с ней наедине. Так ведь?
– В каком смысле сначала?
Она склонила голову набок и посмотрела на него.
И это Мунк тоже видел много раз – этот взгляд, говоривший: «Ты что, не видишь то, что вижу я?»
– Он поставил фотоаппарат. Оставил ее лежать в воде, не попытавшись прикрыть тело.
– И?..
– Он хотел, чтобы мы нашли ее, – сказала Миа, потянулась за чем-то на столе и удивилась, что этого там не оказалось.
Напитка.
Раньше, когда Миа вот так же изучала фотографии на глазах у Мунка, рядом с ней на столе всегда стояла бутылка. Сейчас казалось, что ее тело не понимает, что все изменилось.
– Думаешь?
– А ты нет? – спросила Миа и наконец отпила глоток минералки.
– Я не знаю. Объясни мне.
– Они ведь всегда немного сожалеют, разве нет? Прикрывают труп, чтобы спрятать содеянное от самого себя, этому ведь ты меня учил! Ох, черт…
Миа снова исчезла.
– Он хотел побыть с ней наедине.
Мунк промолчал.
– Ты ведь этого хотел, да? – почти неслышно продолжила Миа, снова с отсутствующим взглядом. Слова едва сходили с губ. – Ты и она. Наедине там, высоко в лесу. Ты берешь ее с собой наверх. Как ты отвел ее наверх? Ты ее знал? Вы шли вместе? Она тебе доверяла?
– Что думаешь о книге? – спросил Мунк.
– Какой книге? – ошалело переспросила Миа.
– Странице из книги. Она относится к делу?
– Без сомнений.
Миа открыла папку и повернула к нему фотографию.
– Видишь?
– А что я должен увидеть?
– Вивиан пропала в четверг?
– Да.
– На прошлой неделе шел дождь, а на этой нет. Страница пролежала там недолго. Влага, которую мы видим здесь, – испарения от земли. Он оставил для нас эту страницу.
Миа отклонилась на спинку кресла и снова провела рукой по волосам.
– «Братья Львиное Сердце» – как думаешь, что это значит?
– Слишком рано говорить, – сказала Миа и снова на секунду пропала.
– Так ты в деле?
– Самый короткий отпуск в жизни, – пробормотала Миа и грустно улыбнулась. – Ты что-то говорил про ее мать?
– Прилетела из Буде посмотреть, как дочь танцует. Не нашла ее и заявила о пропаже.
– Где она сейчас?
– Впала в шоковое состояние. Лежит в Уллеволе.
– Но мы же можем ее увидеть?
– Только что позвонили и сказали, что можем, – кивнул Мунк.
– Дай мне две минуты, – сказала Миа и скрылась в направлении туалета.
7
У полицейского Юна Ларсена, более известного как Карри, так сильно болела голова, что ему было очень тяжело смотреть в лобовое стекло. Он отпил глоток воды из бутылки, стоявшей между ног, и зажмурил глаза, не в силах решить, доволен ли он сегодняшним заданием или нет. Слежка. Не совсем операция. Он взглянул наверх, на квартиру на улице Кюрре Греппа. Лотте. Семнадцатилетняя наркоманка. Всего лишь пешка в наркобизнесе, но по какой-то причине они должны были следить за ней. Может быть, она приведет их к кому-то выше. Он прослушал только часть брифа. Ему и так непросто было удерживать глаза открытыми, а завтрак в желудке. Наверное, ему следовало бы выбрать другой бар, но, как всегда, в итоге он оказался в том же самом. Пиво, виски. Несколько партий за бильярдным столом. Еще пиво. Еще виски. И вот он опять в тяжелом похмелье проснулся в той же постели, рядом с той же юной девушкой.
Луна. Что это вообще за имя такое? Двадцать один год, дреды и пирсинг в носу. Татуировка какого-то персонажа на руке, о котором Карри даже не слышал. Луна. Какой идиот назовет так своего ребенка? Он заметил сейчас, что и сам так о ней думал. Ребенок. Дитя. Ну, нет, конечно, ребенком она не была, но, тем не менее, на четырнадцать лет моложе него. Барменша. Нет, больше так не пойдет. Он должен что-нибудь с этим сделать.
Он попытался заставить голову заработать, придумать какой-то план, но не успел. Дверь открылась, и его напарник проскользнул на сиденье рядом. Аллан Дал. Противоположность Карри во многих отношениях. Длинный и нескладный, с усами, которые он носил еще с тех пор, как Карри работал в отделе по борьбе с наркотиками. Теперь они вдруг опять вошли в моду, хотя Аллана это никогда особенно не беспокоило.
– Что-то случилось?
– Ничего, – пробормотал Карри.
– Здесь ведь нет других выходов, да?
– Нет, если их не построили с тех пор, как мы последний раз проверяли.
Дал взял кофе из подстаканника, не обратив внимание на очевидный сарказм.
– Мне мокка латте, тебе обычный черный, извини, что так долго, пришлось идти аж до «Каффегютта» на Вогтсгате, чтобы достать что-то стоящее.
Карри попробовал кофе, но, откровенно говоря, не смог отличить его от того, что предлагали в других местах.
– Итак, – сказал Дал и с любопытством взглянул на Карри. – Я вчера встретил твою лучшую подругу. Она собирается в путешествие?
– Кто?
– Ну, эта, супердетектив. Она была на первом этаже, получала новый паспорт. Нашла себе работу за границей, или как?
Карри отпил кофе, и постепенно до него дошло, о ком говорил коллега.
Миа Крюгер.
Он слегка покачал головой. Супердетектив, тоже мне. Ей давали много странных прозвищ, но такого он еще не слышал. Среди коллег в управлении всегда таилась какая-то зависть. Команда Мунка стояла выше других, и у тех, кого туда не брали, всегда было за что зацепиться языками. Карри покинул отдел по борьбе с наркотиками, задрав нос, а когда вернулся обратно, его встретили злорадными ухмылками.
«Ага?»
«Опять закрыли отдел?»
«Все пошло не так уж и гладко?»
Карри не считал себя самым умным или самым начитанным в мире, но иногда ему казалось, что люди вокруг ведут себя просто как дети. Зависть, висевшая в коридорах, стукачество, постоянная борьба за место в табеле о рангах, словно они в средней школе или в курятнике.
Да-да, ну и наплевать.
Только не напивайся сегодня вечером.
Наконец он решился. Каждый вечер на этой неделе. Один и тот же бар, та же молодая девушка рядом с ним в постели, что она только в нем нашла?
– Или, может, ты с ней больше не общаешься?
Дал, очевидно, не хотел сдаваться.
– Нет же, мы перезваниваемся.
– В тот раз это была самозащита, или правда то, что она просто убила того парня?
Карри притворился, будто ему внезапно стало интересно, что происходит в квартире над ними, но Дал не ослаблял хватку.
– Говорят, она просто чокнулась. Что она не в себе. Это ведь она его убила, да? Не Мунк?
Карри вздохнул.
Несколько лет назад у них было крупное дело. Тогда Карри, как и сейчас, работал в Гренланде. В поисках пропавшей девушки Мунк и Миа напали на след трейлера и отправились за ним в горы к озеру Трюванн. Приехав, они обнаружили не только ее, но и известного дилера и наркомана Маркуса Скуга. Бывшего парня сестры Мии, Сигрид. Миа выстрелила ему в грудь дважды. Ее тут же отстранили, и так как Мунк встал на ее защиту, досталось и ему. Его вытурили из города и закрыли отдел.
– Это была самооборона, – сказал Карри в надежде, что они сменят тему.
– Но стреляла она?
– Да, она. Кажется, Мунк зашел в трейлер позже.
– Тогда как он мог ее защищать?
Дал отхлебнул кофе и моргнул.
– Кстати, это в газетах ее так назвали?
Карри вздохнул. Видимо, сегодня им все же придется говорить об этом деле. За него ухватились СМИ, и Миа в мгновение ока стала суперзвездой номер один. Лакомым кусочком для прессы. Новым любимым объектом папарацци. К счастью, интерес к ней довольно быстро прошел, но в управлении все еще витало любопытство.
– Как назвали?
– Миа Лунный Свет.
– Нет, так ее называла бабушка.
Карри отставил стакан с кофе и раздраженно повернулся к коллеге.
– Думаю, причина в том, что она похожа на индианку. Ну, знаешь, длинные черные волосы? Легко загорает летом? Кстати, ее удочерили, ты не знал?
– Что? Нет…
– Ну да, обеих девочек, – кивнул Карри. – Сразу после рождения. Миа и Сигрид. Пара из Осгордстранда. Исключительно хорошие люди, по слухам. Теперь их уже нет в живых, вся семья похоронена на одном кладбище, только одна Миа осталась. И да, у нее шрам над глазом. Один чокнутый на допросе как с цепи сорвался. Ей повезло, что не ослепла. Еще у нее нет фаланги на пальце. Кажется, ротвейлер вцепился зубами прямо ей в руку, ей пришлось застрелить зверя.