Русь против Хазарии. 400-летняя война
К тому времени, когда на Каспийском море появились русы, хазары остро нуждалась в сильном союзнике для противостояния все усиливающейся мусульманской агрессии. Их главной бедой было то, что они не имели собственного флота и могли воевать только на суше. В такой ситуации грозные армады русов были как нельзя кстати. Правители Хазарии могли извлекать большую выгоду, обеспечивая беспрепятственный проход русскому флоту в бассейн Каспия. Они просто получали дополнительную прибыль за наводку, а возможно, и вооруженную помощь в борьбе за господство в Каспийском регионе. Ведь не просто так его прозовут морем Хазарским!
Вот что сообщает о самих русах и их набегах на Каспий Шараф аз-Заман Тахир ал-Марвази: «И они народ сильный и могучий и ходят в дальние места с целью набегов, а также плавают они на кораблях в Хазарское море, нападают на корабли и захватывают их товары. Храбрость их и мужество хорошо известны, так что один из них равноценен многим из других народов». Очень лестный отзыв со стороны врага!
Есть еще один нюанс. На тот момент костяк вооруженных сил Хазарского каганата, гвардия Божественного кагана, состоял сплошь из мусульман, что лишало кагана свободы маневра в конфликтах с исламскими правителями. Кто будет отстаивать честь страны в этом случае? А не дай бог грянет большая война, тогда что? Как поведут себя гвардейцы? Они ведь не хазары! А русы, нападая на мусульман и терроризируя их своими набегами, не давали тем возможности ни усилиться, ни объединиться. Хазария же вновь блюла свои интересы.
По свидетельству персидского историка Ибн Исфандийара, первая экспедиция русов на Каспий (если ее так можно назвать, ибо никаких научных открытий русы не сделали, мало того, они даже научный инструмент с собой не брали) состоялась в 864-884 годах и направлена была против города Абаскуна. Достоверность этого сообщения ставится под сомнение на основании утверждения Аль-Масуди о том, что, со слов жителей Каспийского региона, никаких других разбойничьих нападений русов на прикаспийские области до этого не было.
Однако никакого противоречия между этими сообщениями нет.
Дело в том, что Аль-Масуди собирал сведения о нападении русов спустя почти 30 лет после грандиозного набега 913 года, а поэтому его информаторы могли не знать или просто забыть о локальном набеге на Абсакун, произошедшем чуть ли не полвека назад.
В 867 году горцы Табаристана, будучи приверженцами шиитов, отпали от халифата, решив поиграть в независимость. В 872 году они стали прямой угрозой для русских и славянских купцов, завоевав и подчинив себе такие крупные торговые города, как Гурган, Казвин и Рей. Это именно те самые города, которые, по свидетельству географа начала X века Ибн Хордадбеха, и являлись опорными пунктами на пути наших купцов на Восток. Торговля могла быть нарушена, а это значит, что кто-то несет убытки. А если этот кто-то не кто иной, как русы и славяне, то в этом случае ответный удар не просто возможен, он очень вероятен. И произойти он мог именно в 70—80-х годах, никак не позже. Не тот народ был русы, чтобы медлить с ответом, особенно когда хазары не против такого хода развития событий. А осуществляться такие набеги могли только с ведома правящей элиты Хазарии или в союзе с ней. Кстати, имеющиеся источники как раз и дают повод предположить именно совместные военные действия русов и хазар на Каспийском море в данный период.
В персидской версии «истории» X века, составленной Табари, появляется дополнение, принадлежащее его переводчику Баламии, который упоминает в качестве главных врагов Дербента хазар и русов. Упоминает в связке, вместе, как союзников, как родственников, как братьев. Вот и подтверждение легенде.
И в поэмах ширванского поэта Хагани хазары и русы присутствуют как исконные враги Ширвана. Поэт даже пишет о вторжении русов во владения ширваншаха Ахситана I.
В поэме Низами Гянджеви происходит то же самое, и вновь русы и хазары действуют вместе. И это упоминание не последнее. Даже не привязывая их к каким-то конкретным событиям, мы видим тенденцию. Поэты пишут о том, о чем они наслышаны, они не хотят этим фактом никого удивить и ничего открыть. Наоборот, они идут по пути наименьшего сопротивления, пишут о том, о чем знают все, о том, что привычно и не может удивить даже простого дехканина.
В средневековых арабо-персидских литературных памятниках имеется довольно много сообщений, где говорится о том, что хазары и русы действуют совместно.
Абсолютно точно, что в конце XII века ни о каких совместных действиях хазар и русов уже не могло быть и речи. Те времена канули в Лету. Ушли безвозвратно, но память о них еще была жива. Тот же самый Хагани вдохновлялся при написании своих поэм не современными, а какими-то более ранними источниками. То же самое можно сказать и еще об одном персидском поэте XII века – Низами Гянджеви, у которого в поэме «Искандер-наме» хазары и русы тоже действуют как союзники. И правят и у тех и у других – каганы.
Косвенным подтверждением того, что в этот период действия русов в значительной степени совпадали с интересами хазар, могут послужить ширванские и дербентские хроники. Они хоть и молчат о походах русов, но много говорят о борьбе с хазарами в первые два десятилетия X века. Но это уже закат плодотворного сотрудничества на ниве взаимного обогащения. Всему приходит конец. Поэтому ответ на вопрос, почему Рус назван в легенде братом Хазара, думаем, ясен.
К славянам у восточных авторов несколько иное отношение, и это чувствуется сразу.
Славянин у них тоже бездомный бродяга. Тоже несчастный, никчемный, не имеющий ни друзей, ни приятелей. Только, в отличие от Руса, он более слабый.
«…И Славянин пришел к Русу, чтобы там обосноваться. Рус ему ответил, что это место тесное (для нас двоих). Такой же ответ дали Кимари и Хазар».
Никто не хочет дать скитальцу приюта.
Заметьте, и Рус и Хазар ему отказывают, причем отказывают оба. Кстати, этот факт в легенде упоминается совсем не случайно. Арабские и персидские сказители уже в столь давние времена закладывают вражду между Русом и Словеном, чтобы объяснить, почему русы привозят и продают тех же самых славян, которые им близки по крови, в рабство.
Как пишет Ибн Русте: «Что же касается ар-Русийи… У них есть царь, называемый хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булгар и там продают». И не только Ибн Русте заметил антагонизм между родственниками, Мутаххар ибн ал-Мукаддаси туда же: «Страна их граничит с страной славян, и они нападают на последних, поедают (и расхищают) их добро и захватывают их в плен». Вот такая петрушка. Вот такие нежные взаимоотношения между братскими народами. Между Русом и Словеном изначально все не слава богу.
«Между ними началась ссора и сражение, и Славянин бежал и достиг того места, где ныне земля славян. Затем он сказал: «Здесь обоснуюсь и им легко отомщу».
Это не воин, а трус и побирушка.
Дальше все просто и логично. Обжившись, Словен начинает заниматься хозяйством и земледелием.
«И та земля обильна. И много занимаются они торговлей».
С восточной точки зрения этой легендой все объяснено идеально. Словен и Хазар – братья, поэтому хазары и разрешают славянам селиться в их городах и на их территориях, а также покровительствуют им, как своим данникам, в смысле, отдельным племенам, за небольшую мзду. Родственные же народы. У славян даже есть склонность к торговле, видимо от отца. Это в первую очередь у тех, кто поселился в Новгороде. Но, конечно, до хазар им в этом деле далеко.
Русы – воины. Озлоблены, дики, в отличие от славян, они не склонны к развитию домашнего хозяйства. Им бы все кровь лить, добычу брать да славу добывать. Они воинственны, браннолюбивы, но не столь умны. Поэтому хазары их умело и используют в борьбе против своих врагов. Расплачиваясь за это добычей, которую те же русы и берут. Хитро, по-купечески. А почему союзы именно с русами? Так ведь родственники. К тому же славяне не столько воины, сколько землепашцы. Каждый идет к процветанию своей дорогой. Если же смотреть в целом, то получается, что из этих трех родных братьев каждый выбрал именно свою дорогу. Свой путь, не пересекающийся с другими родственниками, но дающий возможность для симбиоза. Рус – войну, Хазар – торговлю, а Словен – производство. Что выбрал их желтоликий брат ас-Чин, легенды умалчивают. Видимо, неинтересно было сказителям. Зато с братом Турком нам и так все понятно, и хоть легенды Востока об этом промолчали, но мы прекрасно понимаем, что это был туризм.
А Рус и Словен, если исходить из работ восточных авторов, как не ладили, так и не ладят. Поэтому Русы, помня обиды Словена и его неисполненное обещание мести, воспринимают его потомков как недругов, с которыми нечего церемониться. Поэтому захватывают в плен и продают в рабство тем же хазарам. А что поделаешь?
В свете изложенного очень интересным является наблюдение А.П. Новосильцева: «Заслуживают внимательного изучения данные о взаимоотношениях русов и славян. Последние служат объектом нападения русов и источником рабов, продаваемых затем в Булгаре и Хазарии. Очевидно, под этими славянами следует понимать соседние русам славянские племена, им еще не подчиненные. Одновременно какая-то часть славян уже была подвластна русам».
Такие вот семейные и братские отношения.
Подведем итог.
Если исходить из сообщений восточных историков и географов, то мы увидим, что они конкретно противопоставляют друг другу Словена и Руса. Вплоть до вооруженного противостояния. Это резко отличается от преданий и легенд Восточной Европы, которые трубят о славянском братстве и дружбе. Хотя, зная о том, как вплоть до наших дней жили славянские народы и какие у них складывались между собой отношения, есть смысл задуматься – а не правы ли все эти ученые персы и арабы? Достаточно просто вспомнить взаимоотношения потомков Руса и Леха на протяжении многих веков, и все встанет на свои места.
Вот так. Пусть мы больше доверяем нашим летописям, но сбрасывать со счетов другие варианты нельзя. Даже если они далеки от истины, то все равно могут открыть глаза на события, произошедшие в дальнейшем.
Главное, Рус и Словен братья. Почти в любом источнике. А вот хазары им не родня.
Это мы выяснили, и для нашей темы это очень важно.
Теперь, когда бремя родства над нами не довлеет, пойдем дальше.
Родоначальников мы увидели, проследим за их потомками. Документов, подтверждающих истинность этих легенд, у нас нет и не будет. Летописных свитков тогда вести никто не догадался, а если они и велись, то были утеряны, восстановить сразу не вышло, а после было уже поздно. Все остальные истории о нашей истории записаны и собраны на основе устных преданий. Нестор, как и другие его собратья по перу, лишь бережно собрал их, сохранил, упорядочил и придал им свое обрамление. Чтобы была потомкам и польза от этого чтения, и вразумление. Сказка ложь, да в ней намек. Так то сказка. Нестор же тщательно записал все дошедшие до него легенды и сказания. Пусть это и не совсем история, в привычном для нас понимании, но именно его труд лег в основу большинства летописных сводов, и из него мы узнаем о том, как жили наши предки в те далекие времена. Что совсем не мало. Описывая этот период, Нестор обобщает дошедшие до него легендарные известия в порядке обзора и хронологии, доведя их до тех времен, когда уже можно было поставить более точную датировку.
Мы можем опираться только на этот же самый материал. Никаких других документов уже не появится. Неоткуда им взяться. Поэтому и мы нашу историю продолжим именно легендами. Они не лишены здравого смысла и зерна истины. Большинство из них подкрепляются сейчас другой наукой, археологией. Так что это не враки и выдумки, а лишь художественная обработка произошедших событий.
«Так начнем повесть сию…» – этими словами начинает Нестор свою «Повесть временных лет».
Хазары в этой истории возникают практически сразу. Ибо на тот момент именно они являются одним из самых могущественных государств, которые граничат со славянскими землями. Так сказать, ближайшим соседом. А отношения с соседями не всегда безоблачны и гладки.
Но мы снова забежали немного вперед. Для начала проведем связь между предыдущей легендой и новой, той, которую еще предстоит рассказать.
Как вы уже поняли, племя Словена росло, крепло и процветало. Уже его внуки и правнуки вынуждены отселяться друг от друга, занимая все новые и новые территории. Народ славянский рос и осваивал новые земли. Племена отделялись от племен, потом делились еще раз, и каждый из таких народов давал себе новое имя. Единым было одно – все они по-прежнему были славяне, хотя отношения между ними, как это и бывает в большой семье, не всегда складывались. Каждый хотел самостоятельности. Нас в первую очередь интересует племя полян. Ибо именно от них и «пойдет Земля русская».
«Поляне же жили в те времена отдельно и управлялись своими родами. И были три брата: один по имени Кий, другой – Щек и третий – Хорив, а сестра их – Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щековица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по имени его Хоривицей. И построили город в честь старшего своего брата, и назвали его Киев. Был вокруг города лес и бор велик, и ловили там зверей, а были те мужи мудры и смыслены, и назывались они полянами, от них поляне и доныне в Киеве» («Повесть временных лет»).
Византийский историк Прокопий Кесарийский так характеризует славян VI века: «Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают. Иные не носят ни рубашек, ни плащей, а одни лишь штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут на сражение с врагами. Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они темно-красные…. По существу, они не плохие и совсем не злобные. В древности эти племена называли спорами (рассеянными), думаю, потому что они жили, занимая страну спораден, «рассеянно», отдельными поселками».
Может, Борис Николаевич Ельцин отсюда и почерпнул свое любимое обращение – «рассеяне». Кто знает? Возможно, связь времен! Не зря первый президент столько времени посвящал работе с документами.
Маврикий Стратег, император Византии, продолжает тему о славянах: «Они многочисленны, выносливы, легко переносят холод и жару, дождь, наготу, недостаток в пище. К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково.
У них большое количество разнообразного скота и плодов земных, в особенности проса и пшеницы».
Все переносят славяне, и сил у них в достатке, и здоровья. Но они не настолько агрессивны, их цель на данный момент – мирное хозяйство. Земледелие и скотоводство.
Первым официально упомянутым правителем Полянской земли является Кий, который, согласно летописи Нестора, и основал Киев. По мнению академика Б.А. Рыбакова, это событие «следует относить к концу V или к первой половине VI века нашей эры». И с этим предположением мы полностью согласны. По другой версии, это произошло на рубеже VIII-IX веков, в 790-800 годах.
Вот отсюда и начинаются истоки государства, позже названного Русью. Но пока это еще не государство. Это лишь первый шаг к нему.
Само имя, или, возможно, прозвище, Кий в древнерусском языке означавшее «молот» (или тяжелую дубину), видимо, наиболее точно отражает суть характера и фактуру князя. Ибо такое прозвище дадут не каждому. Хлипкого и маломощного, трусливого и осторожного таким именем не наградят. А Молоты, они дань никому не платят, они только сами берут. Наиболее ярким примером здесь является Карл Мартелл (Молот), майордом франков в 717-741 годах, который 10 октября 732 года в битве при Пуатье наголову разгромил доселе непобедимых арабов.
Пока был жив Кий, дела у полян шли совсем неплохо. Под руководством такого вождя поляне стали одним из самых крупных славянских племен, маленьким государством со своей столицей, своим войском, своим князем и своим правительством. Не каждая славянская земля готова с ними сравниться, а ведь они только часть этой большой славянской семьи.
Никакой дани они никому не платили и даже подумать об этом не могли.
Пока жив был Кий, они были самостийны, но с его смертью ситуация поменялась. В «Повести временных лет» на вопрос пришедшего к ним Аскольда они так и отвечали: «Были три брата – Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам». О том же свидетельствует и В.Н. Татищев: «Казары Киевом владели, а русские, придя, ими овладели».
Такое случается часто. Был явный лидер, который знал, что делать и куда идти. И вот его нет. Начинается смута, борьба за власть, крамола. Если четкой преемственности нет, то без этого не обойтись. Тогда на этот огонек подтягиваются и соседи, надеясь, что и им что-то перепадет от хозяйских щедрот. Лучше всего нападать на слабого, больного и неуверенного, чем на сильного, здорового и вооруженного.
Кстати, вот здесь и появляются хазары. Сейчас это могучее государство, способное защитить от любого врага своих вассалов и гарантировать право на мирный спокойный труд за умеренную плату. Совсем недавно они смогли остановить самих арабов, а тем удалось нагнать страху на многие народы. Но хазары выстояли. Теперь они пользовались приобретенным авторитетом. Как истинные купцы, или торговцы, они умели торговать всем, в том числе и своей военной мощью. Чего ей зря пропадать? Поэтому они предлагали ее за умеренную плату всем нуждающимся. Если быть точнее, то они предлагали всем желающим защиту от внешних врагов и спокойную жизнь в обмен на разумную плату в беличьем эквиваленте. И все это исключительно добровольно. Вот чем хазары отличались от многих «хищников и поработителей». Они умели предложить. Умели обойтись без лишней крови, если в ней не было необходимости. И при этом они расширяли сферы своего влияния.
Хазары не приставляли нож к горлу, как разбойники с большой дороги, не пытались вытрясти из своих вассалов все до последнего гроша. Подходили разумно и взвешенно. Сразу видно – купцы, экономисты. Знали, что, кому, как и за сколько можно предложить.
Лишь с начала IX века некогда мощное государство хазар утратило свой наступательный потенциал и крупных войн не вело, хотя время от времени конфликтовало с близлежащими мусульманскими владениями.
Это подтверждает и археология.
«В ходе раскопок выяснилось, что в VII-IX веках славянские поселения широко распространяются в той лесостепной зоне, где после окончательного разгрома Хазарии славяне смогли вновь появиться только уже с казачьими станицами.
То есть под эгидой хазар славяне, естественно давая дань, могли спокойно заниматься земледелием, и хазары даже были в этом заинтересованы, так как хотя они и были кочевым народом, ориентированным на скотоводство, но и им нужен был хлеб. Так что эпоха Хазарского каганата являлась одновременно и расцветом славянской колонизации лесостепи Восточной Европы, когда славяне доходят до Дона и их поселения существуют в относительной безопасности: кочевники не угрожали им до тех пор, пока сильна была власть кагана» (Петрухин).
«Можно считать провидческим взгляд В.О. Ключевского на «хазарское иго», как на отношения, способствовавшие развитию экономики славян.
Во всяком случае, урегулированные отношения со степью всегда были лучше спонтанных набегов кочевников; показательно, в частности, и отсутствие выраженных укреплений на большинстве поселений волынцевской культуры.
А.Н. Насонов в уже упомянутом специальном исследовании показал, что Русская земля в узком смысле – область Киевского, Черниговского и Переяславского княжеств – действительно складывалась в пределах племенных территорий, с которых брали (по летописи) дань хазары» (Петрухин).
Петрухин прав. И не надо на это обижаться и губы дуть. Такой симбиоз был выгоден и тем и другим. В данной ситуации для тех же славянских племен было лучше развиваться так, чем не развиваться вообще. Не все выбрали этот путь. Древляне изначально шли по пути свободы нации на самоопределение. Поэтому они выбрали независимость. Но это было очень мощное славянское племя, тягаться с которым на равных могли лишь поляне. С полянами как раз все было сложнее.
Пока они меж собой отношения выясняли, их позиции в регионе пошатнулись. Древляне перехватили инициативу и стали выдавливать полян с приглянувшихся им мест. Пока это еще было только начало. Пока древляне не начинали открытой войны, но уже и те, кто послабее, но понаглее, стали щипать полян по границам их, загоняя в леса и горы, вытесняя с насиженных мест. А вести по степи разносятся быстро. Правда, не так быстро, как сейчас, но все же. Дошли они и до хазарского кагана. Ему лишние земли никогда не были помехой. Раз кого-то притесняют и обижают, то почему бы и не помочь? Тем более не бесплатно, а по выгодному взаиморасчету. Нормальное предоставление услуг. Честный обмен. Белка на Востоке хорошо идет. Отчего бы и не увеличить товаро-белочный оборот.
Некоторые историки относят подчинение хазарами Киева к 840 году. Вроде бы как между хазарами и плотно на тот момент сотрудничающими с ними мадьярами было достигнуто соглашение, по которому Киев был оставлен в подчинение венгерскому военачальнику Олому.
Согласно нотариусу Белы, мадьярский воевода Олом (или Алмус) разбил киевлян, которые были принуждены после этого признать его господство. «Повесть временных лет» упоминает дворец Олома («Олмин двор»), который был расположен на холме возле Киева. Эта гора была известна как поселение угров (мадьяр) – Угорское.
Хотя кто такой этот самый Олом, или Алмус, не знает даже все в себя вбирающая Википедия. А если и знает, то умалчивает, утаивает информацию от народа.
Но вновь обратимся к историкам и географам Востока, и они поведают нам довольно интересную информацию по данной проблеме. В изложении Гардизи она звучит так: «И они (венгры) побеждают славян и всегда одерживают верх над славянами и рассматривают их (как источник) рабов. И венгры – огнепоклонники, и ходят к гуззам, славянам и русам, и берут оттуда пленников, везут в Рум (Византию) и продают…И постоянно нападают на славян, и от венгров до славян два дня пути…»
О том, что между славянами и мадьярами идет серьезное вооруженное противостояние, сообщает и Шараф аз-Заман Тахир ал-Марвази: «Зимой на них нападают венгры, и как результат взаимных набегов, у них много рабов».
Действительно, конфликт между двумя народами налицо, однако по поводу срока, когда он происходил, нас терзают смутные сомнения. Попытаемся объяснить почему.
Поляне стали уязвимы сразу после смерти Кия. Тут и появились хазары и их наймиты мадьярские. Они такие моменты не упускали. Самое лучшее предложение – это предложение, сделанное вовремя. Так вышло и с полянами. Время было выбрано на редкость удачно. Раз своей силы нет, то деваться некуда, приходится платить дань хазарам. С мадьярами совсем не договориться, они как цепные псы на службе каганата. В столь критический момент дешевле будет откупиться и, используя влияние могущественной державы, встать на ноги. Так поляне и сделали. Платили исправно дань, занимались хозяйством, а главное, неторопливо набирались сил для будущих свершений. Сколько времени это продолжалось, сказать сложно. Можно только предположить, когда закончилось: как только к власти пришел князь Дир и ситуация для полян поменялась в лучшую сторону. Дир оказался правителем толковым, с сильной крепкой рукой и светлой головой. Такой сам кого хочешь напугает. Платить дань хазарам уже оказалось делом ненужным. Излишним.
Славяне сбросили со своей шеи ярмо и вновь стали народом свободным, независимым, а главное – опасным.
Теперь вернемся к датам и цифрам.
В 833 году хазарский каган направил посланников к императору Феофилу с просьбой прислать опытных инженеров для строительства крепости на Дону, необходимой для защиты от врагов. От кого он планировал там защищаться?
А защищаться, кроме как от русов и славян, больше не от кого, поскольку печенегам еще не удалось прорваться в Донские степи и Приднепровье. С другой стороны, если большинство славянских земель исправно платят дань, спокойно занимаясь земледелием, то опасных для каганата славянских племен остается не так уж и много. Явно, что не одни русы так хазар перепугали. Кто-то считает, что Саркел был нужен в первую очередь для борьбы против кочевников, например, тех же мадьяр – венгров. Но это вряд ли. Венгры были больше цепными псами на службе все тех же хазар. И так было до тех пор, пока не объявились печенеги. Так что чего от мадьяр такую оборону городить? Понятно, что ее мало не бывает, но все же. У славян врагов было больше, а крепостных сооружений не было почти совсем. Лучшей защитой от врагов была личная доблесть граждан.
Император Феофил быстро отреагировал на просьбу Божественного кагана. И в 834-837 годах византийские инженеры, возглавляемые Петроной Каматиром, построили на левом берегу Дона, в районе нынешнего города Цимлянска, крепость Саркел. Крепость имела вид удлиненного четырехугольника, сложенного из красного кирпича (180 x 120 м). Кирпич изготавливался и обжигался здесь же. «Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, соорудив печи и обжегши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек» (Константин Багрянородный). Ее толстые (3,75 м), высокие, под десять метров, стены были усилены башенными выступами и массивными угловыми башнями. Планировка крепости, сделанная, по-видимому, византийцами, отличается изумительной геометрической правильностью. Строительная же техника местная, довольно примитивная. Саркел населяли не только хазары, из которых состоял гарнизон крепости, но и болгары.