Бегущие по мирам

– Хенна, – как можно мягче произнесла я, – а ты не можешь хоть приблизительно нарисовать комнату, где находится вот этот… тихис? И еще… он же не всегда с охраной?

– Что ты задумала? – Дэс сидел напротив и мерил меня таким взглядом, словно собирался убить.

– Использовать свой дар и внезапность, – честно ответила я. – Но ты можешь не волноваться, я люблю четкие планы. И первый вопрос: сколько у нас времени?

– Часа два точно, – подвинулась ко мне Хенна, и в ее глазах зажглась надежда. – Этот монстр любит, чтобы костры горели ночью.

– Садист, – определила я. – А как насчет охраны?

– Когда они приехали, у него было двое преданных рабов изберов, они всегда спали у двери его комнат.

– Внутри?

– Снаружи. Он поселился в башне, и со всех остальных сторон она неприступна.

– Тогда нужно начинать слежку, – решила я, – и, как только он останется к комнате один, приступать к действию.

– Ты с ума сошла, – весело сообщил Тер и с вызовом оглядел присутствующих. – Но мне это нравится.

– Сумасшествие заразно, – хмуро процедил Дэсгард, – я всегда это говорил.

Повелитель подозрительно переводил взгляд с магов на меня.

– А нам кто-нибудь скажет, или мы уже не нужны? Таресса!

– Вы очень нужны, – преданно глядя ему в глаза, заявила я. – Вы там вообще незаменимы.

Услышав краткое изложение плана, воины некоторое время ошеломленно молчали, не в состоянии поверить, что можно принять всерьез такую бредовую идею. Потом начали спорить, все сразу. Сначала их слова и доводы звучали очень резко и категорично, постепенно становясь все спокойнее и вдумчивее. Им давно отвечала не я, а Терезис и Хенна, и напарник за это понимание и доверие получил прощение всех последних грехов. Найкарт тоже почти с первых фраз переметнулся к нам, но сородичи смотрели на него с плохо скрытой жалостью, а он это видел и излишне горячился, что, само собой, вовсе не шло на пользу дела.

Дэсгард пытался держать нейтралитет, но ощущалось очень ясно, что он не на нашей стороне и не на стороне эвинов, а на своей собственной, мало понятной позиции. Эрги вступали в спор очень неохотно и осмотрительно, задавали мне провокационные вопросы и пытались подстроить логические ловушки, но затем как-то очень дружно оказались на нашей стороне.

И вот с этого момента спор пошел о деталях, а не по основным моментам. А младшие маги и ученики к тому времени развернули просто кипучую деятельность. С невероятной скоростью натаскали защитных амулетов и странных бус из непроглядно черных камней, которые и оказались теми самыми кристаллами, выращиваемыми в стоящих над источником ситах.

Все запасались ими и вешали друг на друга защиту, и мне невольно пришлось смириться с непреклонным требованием Дэса и нацепить на себя несколько защитных амулетов.

– Но предупреждаю сразу, как только почувствую, что они мне мешают ходить по мирам, – немедленно снимаю к чертовой бабушке.

– Хоть к дедушке, но сначала все же проверь, – упрямо бурчал он, старательно не замечая, что коллеги смотрят на него почти так же, как эвины на Найка, только тщательнее скрывают эти взгляды.

И я их очень хорошо понимала, запечатленный достоин только жалости. Лично я себя жалела – столько нелепых срывов, почти истерик за несколько дней. Папа уже давно оттащил бы меня к проверенному психологу.

– Пора! – Хенна, которую никому не удалось уговорить остаться, потому что все уговоры она воспринимала как личное оскорбление, вихрем ворвалась в столовую. – Ему принесли ужин.

Мы все уже слышали не по одному разу, что Истихис считает еду событием, которому ничто не должно мешать. К тому же блюда, которые готовил для него на отдельной кухне личный повар, трудно было назвать достойными примерного приверженца храма Святого очищения. Очищать свой организм от презираемых храмовниками ветчин, колбас и крепких настоек жрец пока готов не был.

– Идем? – Я уже настолько хорошо изучила план комнаты и рассмотрела в шаре особо примечательные детали меблировки, что была уверена: мимо мы не попадем.

Но Дэсгард все равно подстраховался, выпросил у Хенны пару капель крови и нарисовал на мне какую-то руну. Магесса отнеслась к этому с пониманием и ничего не имела против, а остальные смотрели мрачно и виновато. Как я успела понять из разговоров, Хенне пришлось вынести в этой самой комнате допрос, и методы жреца были так же далеки от гуманных, как мой родной мир от этого.

Они крепко вцепились мне в пояс, трое воинов и трое магов, и Эндерад, командовавший операцией, хрипловато шепнул:

– Да.

Жрец оказался очень сообразительным и вертким, как, впрочем, и все люди с нечистой совестью. Едва мы вывалились из воздуха прямо напротив стола, стоящего неподалеку от жарко пылавшего камина, он начал отчаянно визжать. Вскочил с кресла и, пытаясь одной рукой бросать в магов и воинов блюдами и бутылями, другой что-то лихорадочно нажимал на массивном амулете, свисавшем на его пузо. Одновременно незаметно, но упорно отступая к массивному шкафу, в котором, как мы знали со слов Хенны, был потайной люк, ведущий к шесту, напоминающему пожарный. Подняться по нему было невозможно, а вот чтоб сбежать – хватало десяти секунд.

Но давать их жрецу никто не собирался. Едва воины отпустили мой пояс, я снова прыгнула через пустыню и на этот раз очутилась за спиной негодяя. Самым опасным в его арсенале маги сочли этот самый защитный амулет с многочисленными свойствами, до отказа наполненный энергией, скачанной у замученных колдунов и ведьм. И мне предстояло самое главное: хоть немного отвлечь Истихиса, пока Дэсгард и Терезис попытаются завернуть амулет в свои собственные щиты. А чтобы жрец не понял этого маневра заранее, трое воинов, постепенно окружая его и отрезая путь к люку, играли в свою любимую игру – делали молниеносные выпады и так же быстро отскакивали.

Многослойная защита, которой основной амулет и куча других, поменьше, окружали своего владельца, от ударов эвинов вспыхивала искрами и змеилась огненными молниями, но сдаваться пока не желала, и я выжидала момент, чтобы вступить в игру.

И едва Дэс, подавая условленный знак, махнул рукой, нежно сказала в спину жреца:

– Ку-ку!

Он непроизвольно дернулся в сторону, пытаясь рассмотреть меня вполуобороте, и вдруг споткнулся, зацепившись остроносым сапогом за шкуру, расстеленную возле камина. Это было абсолютно непредвиденное развитие событий. Хенна говорила, что жрец, несмотря на тучность, проворен и вынослив, и мы готовились к тому, что он будет бороться до конца с упорством тонущей крысы.

И когда я увидела, как Истихис, отчаянно размахивая руками в попытке зацепиться за кресло или стол, валится головой прямо в огромное чрево очага, не смогла удержаться и изо всей силы пнула его в обтянутый бархатными штанами зад.

Сотни острых игл одновременно вонзились в ногу, заставив ойкнуть, но оно того стоило. Пышущий жаром камин почти мгновенно сожрал все слои защиты, – в живом огне довольно природной магии, чтоб очистить любой предмет от большинства шаманских наговоров.

Тихо и разочарованно ахнула Хенна, мечтавшая получить этот амулет, кто-то ринулся ко мне на помощь, но я была быстрее. Ухватила за дергающуюся ногу и перепрыгнула в пустыню. Бросила там свой отвратительный, воняющим паленым груз, старательно пытаясь на него не смотреть, и вернулась в башню на то же место.

И сразу попала в объятия двух пар мужских рук. Найкарт и Терезис вцепились в меня, как два кота в одну мышку.

– Ты почему нарушаешь правила?! – сердито рычал напарник. – Уговорились же – ни шагу без плана!

– У тебя что-то болит? Сильно досталось? – рьяно щупал мою ногу Найк, по-моему, немного выше, чем это было необходимо.

– В пустыне бросила? – Приблизившийся Дэс одним движением брови отодвинул парней и провел ладонью в пяти сантиметрах от моей бедной ноги. – Ладно, так даже лучше. А теперь сиди за нашими спинами и не высовывайся, поняла? Ты только транспорт.

И я покорно закивала, отлично помня, что, когда глаза эрга становятся такими вот бездонно-черными, лучше не спорить и не нарываться. Для себя же лучше.

Воины тем временем под руководством Хенны устраняли в комнате следы борьбы, что было не так уж и трудно, ловить бутыли и блюда у них получалось намного лучше, чем бросать – у жреца. Если бы тот еще знал, что не только зря тратил силы на это бесполезное занятие, но и орал так пронзительно тоже напрасно! Первое заклинание, которое Дэсгард кастовал, попав в эту комнату, было пологом тишины, и находившиеся за дверью рабы не могли услышать ни слова.

Едва на столе воцарился художественный беспорядок, какой бывает посреди внезапно прерванной трапезы, мы отступили в угол между дверью и камином, и Дэсгард замахал руками, снимая тишину и вешая отвод глаз.

Тер, оставшийся стоять возле постели, пристально оглядел нас, удовлетворенно кивнул и прямо в одежде нырнул под толстую перину, заменявшую бывшему хозяину одеяло. Накрылся почти с головой и дернул за шнурок.

Я невольно затаила дыхание. Было немного страшновато, хотя эрг и предупреждал, что отвод глаз будет ставить самого мощного уровня, чтоб обмануть не только зрение, но и прочие чувства, вплоть до проверки охранными амулетами.

Слуга вбежал в комнату так стремительно, словно стоял за дверью на одной ноге. Гнева Истихиса все вокруг боялись сильнее грома.

– Что желаете, ваше святейшество?

– Отравили… – невнятно прохрипел Терезис. – Лекаря, начальника охраны, старшин отрядов… быстрей!

Слуга метнулся прочь, что-то крикнул по пути охранникам, и в комнату ворвались два избера. Мне так не терпелось их рассмотреть, что я не выдержала и немножко потеснила в сторону заслонившего меня от всех возможных врагов Дэса, несмотря на его негодующий взгляд. Ну и что? Этих взглядов я уже насмотрелась воз и маленькую тележку, а вот живого питекантропа еще не видела ни разу.

Хенна мельком обронила, что где-то далеко на юге есть большой вулканический остров, на котором живет несколько племен диких людей. Невероятно сильных и выносливых, за что они и ценятся. Время от времени туда добираются суда разбойников, устраивают побоище и увозят грудных малышей. Выращенные в неволе, эти существа преданы своим хозяевам до последнего вздоха, и забрать или переподчинить их не удастся. Поэтому все, что мне осталось, – немного понаблюдать за ними, пока они живы, и упустить этой возможности я просто не могла. Папа никогда не простил бы.

Просунув голову практически под мышкой эрга, я с восхищением и состраданием рассматривала изберов, одновременно внушительных и жалких. Роста они были небольшого, не выше полутора метров, но мощные, покрытые волосами тела и длинные, до пола, руки не оставляли никаких сомнений в их ловкости и силе. Вот только шрамы и проплешины, явно полученные на службе у жреца, да свалявшаяся, грязная шерсть говорили о том, что кости с хозяйского стола достаются им нелегко.

Едва влетев в комнату, изберы замерли и начали принюхиваться, чуть поводя головами из стороны в сторону, а потом оба ринулись не к кровати с Терезисом, как было запланировано, а к очагу. Застыли над шкурой, сунули морды в огонь и, поскуливая, снова принялись яростно обнюхивать шкуру.

Понять, что именно они там пытаются отыскать, было нетрудно. Внезапно оборвавшийся след своего хозяина, что же еще? А у нас не имелось даже малейшей заготовки, как поступить в таком случае.

Дэс осторожно и будто бы нехотя отодвинул меня в сторону, сделал шаг к изберам и что-то бросил в них, словно щепотку соли. Дикари сразу потеряли к шкуре всякий интерес, да и вообще ко всему потеряли, даже к еде, стоящей на столе по соседству. Осели на шкуру, изредка поворачиваясь к жару камина другим боком, и даже не дернулись, когда в комнату ворвались сразу четверо мужчин.

Четверо? Но почему так мало?

Мысли сразу переметнулись на более насущные проблемы, чем заторможенные дикари, хотя один небольшой вопросик Дэсу по поводу этого заклинания я все же заготовила. Почему, интересно, дикарей можно подчинить и на расстоянии, а меня обязательно нужно было лапать за щеку? Но сейчас не до этого, отрядов чистильщиков, как выяснили наблюдатели, было около десятка, и каждым командовал старшина. А кроме них был отряд личной охраны высокопоставленного жреца и охрана монастыря. Мы рассчитывали, что в худшем случае прибежит вдвое больше.

– Ваше святейшество… – Подобострастно склонившийся к Теру мужчина не успел договорить, как начал заваливаться на перину.

Как сказал Дэс, заклинание сна запрещено применять только на свободных зейрах, а в этом монастыре их нет и быть не может.

– Микрис?! – кинулись к упавшему двое мужчин, а третий принялся затравленно озираться по сторонам – то ли интуиция сработала, то ли амулет, как знать.

Но не то и не другое его не спасло, эвины молниями метнулись из-под полога отвода глаз и в несколько секунд расправились со всеми четырьмя. Как и обговаривали заранее, обошлись без крови, чтобы не спугнуть следующих. Хенна уже стояла возле шкафа, вращая ручку потайного люка, куда воины намеревались сбрасывать тела. Как сказала Хенна, ведет этот шест в подвал, где под ним традиционно складывают запасы шерсти, припасаемой, чтобы послушники не сидели зимой без дела, и никого постороннего там в это время быть не должно.

Но едва сбросили первые тела, как из шахты потайного спуска раздались приглушенные глубиной крики и ругань, а несколькими секундами позже истошный вой:

– Измена-а-а!

– Таресса! Запасной вариант! – рыкнул Дэсгард и подтолкнул ко мне Хенну. – Найк! Кому сказано? Быстро назад!

– Я не пойду! – отскочил в сторону эвин. – Имею право как признанный воин!

– Найкарт, – просительно уставилась я на парня, – умоляю, не спорь, а?!

И, не выпуская руку обиженно сопящей Хенны, сама ринулась к нему. Этим двоим ковен и повелитель разрешили оставаться в белом мире только в том случае, если все события пойдут по оптимальному сценарию.

Схватилась за полу куртки смотревшего на меня как на злейшего врага Найка и прыгнула в зал шара.

– Кого брать?

Хенну и оскорбленного Найкарта мигом отодвинули подальше от меня решительные руки, и рядом встали три мага и два воина. Против того, чтобы отправлять в чужой мир Кантилара, высказались все остальные пятеро воинов. Кроме того, на военном совете было твердо решено, что больше десяти человек, включая себя, водить я не должна, экспериментировать и выяснять мой предел в такой важный момент никто не желал. И если все пойдет совсем плохо, моя главная задача – забрать отсюда всех своих, и в первую очередь эвинов. Все маги имеют полные комплекты кристаллов, и ковену легче вытащить их без моей помощи, чем воинов.

Едва мы оказались в комнате жреца, воины и маги ринулись прочь, на лестницу, ведущую на второй этаж башни, оттуда было два выхода в галереи, ведущие в разные части монастыря. В этом мире не было раздельных монастырей, послушники и послушницы жили в разных крылах одного длинного двухэтажного дома.

Правда, сейчас там оставалось лишь несколько полубезумных фанатиков да еще старики и калеки, которым просто некуда больше деться. Молодые женщины, которых не отправили в просторный подвал и какие не успели сбежать, или усердно прятались в самых укромных углах, или развлекали чистильщиков. Мужчины тоже разделились, большинство сбежало, а оставшиеся работали слугами и конюхами – отряды чистильщиков передвигались на лошадях и санях.

И еще здесь была парадная лестница вниз, в просторный и полутемный общий холл, где послушники ели, работали и молились. Раньше. Его святейшеству было не до молитв, он старательно искоренял то, чего сам делать не умел, а потому считал ненужным и вредным для мира.

– Держаться всем кучно! – крикнул на бегу Эндерад, и я была с ним полностью согласна.

Теперь не до выверенных планов по постепенному уничтожению врагов, нужно как можно быстрее добираться до подвала и уводить ведьм. Хотя от моего согласия на самом деле не зависело совершенно ничего, Дэс и Тер держались рядом как пришитые, готовые в любую секунду прикрыть меня заклинанием или своим телом.

Бежали мы, само собой, вниз, к подвальной двери, которая тоже находилась неподалеку от молитвенного зала, а точнее, рядом с кухней. И вот именно в ту минуту, когда мы пробегали мимо этого стратегического объекта, двери распахнулись, и нам навстречу вывалился большой отряд чистильщиков. Шестеро, топавших впереди, тащили на плечах подвешенную на жердине огромную тушу неизвестного зверя, зажаренную целиком, сзади них виднелось еще человек десять с бочонками на плечах и мисками в руках. Тревожного перекрикивания об измене и нападении они явно еще не слышали, так как были разгорячены, беззаботны и полны предвкушения праздника.

Мне к этому времени страшно хотелось есть. Как выяснилось, переходы на полный желудок противопоказаны именно ходящим – такая вот особенность нашей профессии, и эта их туша, капающая жиром и немыслимо вкусно пахнущая, меня просто страшно оскорбила. Ну не гады, собираются сжечь толпу несчастных женщин, да еще и поиздеваться над ними, а потом жрать это мясо! А еще мелькнула мысль, что если мы тут сейчас застрянем, то к врагам как раз успеет подбежать с улицы подкрепление. Их крики раздавались уже где-то у входа.

Но все это я думала, уже подныривая под руку Дэса и хватаясь за руку первого носильщика жаркого.

Что-то возмущенно рычал вслед Тер, ругнулся Эндерад, но это уже было в чужом мире.

Мы стояли посреди холла, тащить тушу на ковер я не захотела, и изо всех дверей выскакивали маги, но впереди неслись Кантилар и Найк.

– Девчонка! – возмущенно прошипел повелитель, глядя, как падает на пол туша, выроненная остолбеневшими от неожиданности чистильщиками. – Ты хоть немного думаешь?

– Думаю, – серьезно кивнула я, – открыть фирму по доставке врагов на дом.

И вдруг эти слова, ничего не значившие сами по себе, словно что-то передвинули в моем сознании. Мозг словно молнией озарило неожиданной догадкой, и я, еще ошарашенная этой простой, но невероятно логичной мыслью, медленно пошла в сторону зала стихий.

– Таресса! – взвыли за спиной сразу несколько голосов. – Стой!