Библия сновидений. авторский сборник

Текст восьмой

В то утро я проснулся с осознанием, что прежде, чем двигаться дальше, мне просто необходимо разобраться в происходящем и определить, наконец, что я не сошел с ума. Многое из того, что меня окружало, было похоже на болезненную фантазию, которую вполне можно было объяснить, если бы я не расстался с Джеком. Но нет, это либо наяву, либо мой разум выдумал весь этот мир, а мое тело, на самом деле, находится в сумасшедшем доме. А может это ад? Хотя религиозностью я никогда не отличался. Тогда, как все это объяснить?

Итак, что мы имеем? Произошла ядерная катастрофа, но каким-то образом отдельные представители человечества выжили. Подобное, уже наверняка случалось не раз, но заслуживаем ли мы очередного шанса? Или этот процесс закономерен, и мы обречены на вечное повторение?

Когда я был моложе, то задавался похожими вопросами, но едва ли нашел ответ. Не смотря на отрицательное отношение к любой религии, некоторые аспекты я все же в состоянии был признать. К примеру, тогда мне казалось, что понятие реинкарнации обуславливает вечную жизнь, поскольку такую возможность в земном проявлении мне сложно было представить. А сейчас я уже не был в этом так уверен. Но почему я? До праведника мне далеко, да и особыми навыками и талантами я никогда не отличался, а просто прожигал свою жизнь. С другой стороны, вокруг были представители человечества похуже меня самого.

Но что, если все неспроста, и для того, чтобы активизировать заложенный в каждом живом существе потенциал, необходимо вывести его из пассивного состояния? Тогда самой естественной движущей силой может быть только угроза жизни, а ее катализатором – еще большая угроза – вымирание вида, перед лицом которой отдельные его представители, забыв все разногласия, в состоянии попытаться совершить нечто невозможное.

Именно поэтому большинству выжить не удастся. Человечество в своей основе так устроено, что во всем случившемся будет винить действующую власть, политиков, преследующих сугубо личные интересы и пьющих кровь народа. Справедливо ли утверждение: «Любая власть деструктивна»? А, может, более честным будет признать, наконец, что перед лицом любой катастрофы все равны и вина в происходящем все же совместная?

Кто-то скажет, что на протяжении всей истории человечества власть только и занималась, что держала массы в узде и питалась их страданиями. Другой противопоставит: мол, в своих невзгодах каждый виноват сам и, как говорится: хочешь изменить мир, начни с себя. И так до бесконечности. «А где же истина?» – спросите вы, не желая задуматься самостоятельно. Но как в любом вопросе заложен ответ, так и в данном случае все достаточно прозрачно. Только далеко не каждый желает такой правды.

Человек – существо ленивое и для его организации необходимо лишь создать условия, при которых он начнет что-то делать. Для этого на нашей грешной земле и существует власть, которая призвана упорядочивать процесс эволюции, в чем-то сдерживая желания человеческих масс, а где-то развязывая руки. Нравится это кому-то или нет, но это именно так и происходит.

Миром правят идеи, и нет среди них ни положительного заряда, ни отрицательного. Каждая из них несет в себе лишь часть глобальной идеи, которая рождается при конфликте более мелких идей. А глобальная идея задает вектор развития процессу эволюции. Таким образом, само понятие идеи обезличено и сбалансировано. Понимание этого можно достигнуть только одним способом, известным как систематизация знаний. Казалось бы, в существующих условиях это невозможно, но не стоит делать поспешных выводов, ведь, как известно, поспешность суждений – непродуктивна.

Можно много говорить о том, что «наши правители» привели нас на голгофу, распаляясь в самых непристойных сентенциях, но давайте здраво взглянем на вещи. На первый взгляд, наша цивилизация в определенный момент зашла в тупик, и все, что осталось, фигурально выражаясь, лишь «гниющий смрад из лжи и тлена». Но почему мы привыкли видеть все только в негативных красках, ведь вокруг столько прекрасного. Объяснение этому лежит в несколько иной плоскости.

Человек, не способный идти в ногу со временем и принять необходимые изменения, сознательно противопоставляет себя самой эволюции и обречен на страдания. И речь здесь вовсе не о пресловутой толерантности, которая, к слову сказать, есть примитивная и несовершенная форма отношения к той или иной ситуации. В свою очередь, переходные периоды никто не отменял, которые, в свою очередь, можно представить как своеобразные ключевые точки на витках развития человечества, как правило, сопровождающиеся потрясениями. То, как человечество проходит их, определяет его дальнейшее развитие.

В свое время, еще до катастрофы, у меня было четкое представление о том, в каком направлении будет развиваться история человечества в будущем. Беспристрастно взглянув на происходящее в мире, вопреки принципу «разделяй и властвуй», напрашивался вывод о том, что будущее, во всяком случае, на какое-то неопределенное время, принадлежало исламскому миру. И связано это было вовсе не с так называемым мировым диктатом, а с вполне банальными причинами.

Причина первая. Это единственная ветвь человечества, не смотря на всю радикальность которой, сохранившая до настоящего времени твердые позиции моральных ценностей, в то время как остальная часть населения нашей планеты, откровенно говоря, деградировала.

Причина вторая. Наличие строгих норм поведения с четкими рамками представлений преступления и наказания, что на фоне всеобщей мировой разнузданности выглядело весьма выигрышно.

Причина третья. Существовавший уклад жизни, позволяющий выжить в экстремальных условиях. Это то, что утратила оцифрованная часть человечества, и один из определяющих факторов для сохранения вида в случае природной катастрофы, которая, как оказалось, была не за горами.

Осознавая реальность подобной перспективы, оставалось лишь гадать, какое выражение она получит, ее масштаб и значение. Другими словами: разрастется ли данная ситуация до тотального конфликта или примет спокойный вариант всеобщей ассимиляции.

Но, как мы теперь знаем, жизнь внесла свои коррективы. И, по-своему, в этом мире жить будет несколько проще. Во всяком случае, оставшейся части человечества.

Удивительно, но вынырнув из этих высокопарных размышлений, мне до приятного зуда ниже пояса захотелось творить. Я осознавал, что меня ждет дорога, но отказать себе в удовольствии не мог. Сразу вспомнилась фраза из сна о том, что я должен закончить книгу. И несмотря на то, что первых страниц под рукой у меня не могло быть, я вознамерился тотчас же найти ручку и набросать по памяти первые главы.

Текст девятый

Поставив точку, я какое-то время сидел и все никак не мог избавиться от ощущения, что в эту самую минуту произошло нечто необъяснимо правильное, словно этот мой порыв имеет огромное значение и все случилось именно так, как и должно было случиться. И, хотя сам сюжет был, в какой-то степени, примитивным, я понимал, что творческий поток уже не остановить, и теперь у меня нет другого выхода, как закончить рукопись.

Сам выбор тематики произведения был многофакторным. Во-первых, меня занимала сама история, во-вторых, она ни к чему не обязывала и позволяла отвлечься. В конце концов, сюжет выглядел не безумнее окружающей меня действительности. Быть может, таким образом, мне просто хотелось создать альтернативную версию произошедшего со мной, менее реалистичную и героическую, пусть так. Но, найдется ли тот, кто вправе меня судить за это? А, если найдется, то ему сначала придется ответить на вопрос: что является целью человеческой жизни, как не вечный поиск самого себя?

Однако, пытаясь найти свое место в новом мире, я настолько увлекся, что совершенно забыл про Пакаля, который все это время лежал с понимающим видом и ни разу меня не побеспокоил. Увидев, что я, наконец, обратил на него внимание, он встал, одарил меня приглашающим взглядом и уверенно направился к двери, ведущей на улицу.

– Что ты задумал? – спросил я, подумав о том, что ему просто приспичило.

– Хорошо, пойдем. Но потом сразу назад, мне нужно кое-что завершить.

Боги, если бы я знал, что последует за этим. Но, даже, если бы знал, что тогда? В сущности, чем дальше заходила ситуация, в которой я оказался, тем больше она меня увлекала.

Как оказалось, моя догадка оказалась верна наполовину. Завершив свои дела, Пакаль повернулся ко мне и, глядя в глаза мысленно произнес: «Калеб, не пора ли нам подкрепиться?».

Да, вы не ослышались, я услышал его голос в своей голове, и у меня не было никаких сомнений в этом. Поверил бы я в такое пару месяцев назад? А вы, если бы не дочитали до этого места? Это просто безумие, параноидальный наркоманский бред. Отнюдь, это как раз была реальность.

Почему-то сразу вспомнилась прочитанная в детстве фантастическая книга, в которой собакоподобные существа, были наделены разумом и способностью к вербальному общению. При таком раскладе вполне логичным было допустить аналогичную возможность в отношении семейства кошачьих, как и к любой другой форме жизни.

В целом же, если задуматься о разуме как таковом, смело можно признать несостоятельность человечества в отношении к пониманию его сути. Люди склонны делить мир на части, отгораживаясь от природы и, как следствие, возводя в некий абсолют свое я. Мы утверждаем, что «Человек – венец творения!». Но так ли это на самом деле? Что совершеннее биологическая клетка, атомы и молекулы, из которых она состоит, или человеческое тело, представляющее собой завершенную форму проявления материи?

Животный и растительный миры, в свою очередь, тоже состоят из тех же самых компонентов, и отличаются только их уникальной комбинацией. А мир минералов, космос, вселенная, сама материя, наконец. Почему мы склонны отождествлять разум с речью, когда, если присмотреться, все вокруг общается и взаимодействует между собой, используя массу других различных способов. Может это человечество, на самом деле, несовершенно и не стремиться развиваться в направлении заданного вектора? Определив для себя весьма удобную модель поведения прикинуться совершенством, больше напоминающим законченного шовиниста, мы возомнили себя богами.

Научились бы мы гармонично сосуществовать с другими представителями земной жизни, не случись с нами системной ошибки, которая завела нас в тупик? Мы как избалованные дети, которые никак не научатся уважать интересы, стремления других существ, ощущать их боль, сопереживать и помогать им. Это все остальные – «венец творения», а мы – ошибка природы, которую она так часто старательно стремится исправить. Мир не вертится вокруг нас, а как раз наоборот – наша основная задача научиться общаться с остальным миром и, наконец, стать человеком.

Быть может, природа дает нам очередной шанс все исправить, указывая, что вербальное общение сродни рудименту, и в перспективе нам необходимо от него избавиться? В свою очередь, невербальное общение посредством мыслеобразов гораздо быстрее, точнее и удобнее. Остается этот навык только развить, чем, по-видимому, мне предстоит заняться в ближайшее время. И, судя по всему, Пакаль не против.

– Калеб, не пора ли нам подкрепиться?

– Д-да, пожалуй – это все, что я смог из себя выдавить.

Шок – одно из самых неприятных состояний человеческой психики. Он, как и страх, блокирует ряд важный функций организма. Правда, в моем случае, он сработал достаточно нестандартно. В то время как мой разум боролся с признанием неожиданного проявления интеллекта в другом живом организме, мой опорно-двигательный аппарат был исключительно работоспособен. Не отдавая себе отчета, я весь пришел в движение, мои руки уже занимались приготовлением бургеров. Благо, в морозильной камере их оказалось в достаточном количестве и оставалось всего лишь разогреть их в микроволновке.

Подобное поведение могло показаться лишенным всяческой логики, поскольку у меня даже не возникло мысли, что существу другого вида вряд ли придется по вкусу какие-то бутерброды сомнительного происхождения (делал я их так себе). Вероятно, люди так устроены, что в состоянии все мерить исключительно по себе. И коль уж кто-то другой в состоянии обладать речью, то он обязательно должен являться тебе подобным во всем, даже в тайной страсти к бургерам.

Другое дело, почему в тот момент мне не показалось странным поведение Пакаля, который перед тем, как заговорить со мной, зачем-то удалил меня из дома, а сейчас я снова в помещении и занимаюсь весьма сомнительным делом. Чуть поостыв и начиная приходить в себя, я решился продолжить наше общение, завтрак как раз уже был готов. К слову сказать, мысленный разговор оказался достаточно простым делом.

Протягивая ему убедительную порцию фастфуда, я заявил:

– Я даже не знаю, как мне теперь себя с тобой вести – все это так дико! К тому же я сильно сомневаюсь, будешь ли ты это есть?

Пакаль снисходительно посмотрел на меня, и то, что я услышал дальше, звучало, как если бы со мной разговаривал интеллект не меньше человеческого.

– Люди, сколько же у вас мусора в голове! Вы так зациклены на себе, что не в состоянии допустить саму возможность появления сверхсознания у представителей другого биологического вида. Остается загадкой, как получилось, что человечество всего за несколько тысячелетий практически выродилось в нечто непригодное для жизни и совершенно не отвечающее изначальному замыслу. В древние времена все было иначе. Сейчас у тебя и твоих сородичей появился шанс повернуть вспять все, что вы натворили и начать все сначала. Надеюсь, ты не подведешь. А бургеры, как вы это называете, мне очень даже по вкусу. Будь любезен, повтори!

– Сказать по правде, я в шоке. И как мне теперь тебя называть? У тебя вообще есть имя?

– Имя не имеет значения в отличие от отношения к человеку и от его поступков, которые это отношение формируют, но Пакаль мне вполне по душе. Носить имя такого благородного существа высокая честь. Я очень признателен тебе за это и, возможно, однажды, поведаю тебе историю его жизни.

Спокойно относиться к подобному было решительно невозможно. Это было просто за гранью. Но что делать, такова действительность. Придется смириться, хотя чувствовать себя ниже него было непросто – настолько он был велик. Единственное, что меня спасло тогда – простое человеческое любопытство и возникшие после такого поворота сотни вопросов.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что «в древние времена все было иначе»? И откуда ты можешь это знать?

– То, что сказал. В древности все было по-другому. Пойми и прими следующее: в своем стремлении к превосходству, вы, люди, забываете о своем истинном предназначении и, как следствие, ступаете на тропу деградации. Изначально вы были иными, жили в гармонии с миром, являлись творцами, многое могли. А затем одна ошибка стоила вашему роду всего, венец был сброшен. Мы же, в отличие от вас, всегда умели хранить память предков и передавать ее друг другу.

Когда вы оступились, мы пришли к вам на помощь. Поначалу вы были благодарны, затем некоторые из вас считали нас богами, в какой-то степени это не было лишено логики. В дальнейшем, по мере угасания вашего сознания, вы окончательно утратили здравый смысл, увязнув в заблуждениях, и перестали прислушиваться к нашим советам. Поэтому мы просто замолчали.

Вы сами виновны в своих неудачах. Но не печалься, все поправимо. Я помогу тебе вернуться к истокам, а на сегодня достаточно глубокомысленных разговоров, у нас еще не одно столетие впереди. Надеюсь, ты не думаешь, что на исправление ошибок хватит пары веков? Это будет долгий путь, Калеб. Будь готов к переменам. А пока, лучше расскажи мне о себе.

– Хорошо. Но сначала ответь, почему ты не заговорил раньше, и для чего тебе перед этим понадобилось вывести меня из дома?

– Если бы я заговорил в этом помещении, ты мог разбить вазу. К тому же, мне приятнее было сделать это под открытым небом. А почему заговорил именно сегодня – на этот вопрос ответ ты уже знаешь.

Ответ был до безобразия прост. Я действительно не был готов к переменам, впрочем, как и всегда…

Текст десятый

Вся моя жизнь соткана из сомнений: я рос неуверенным в себе ребенком, всего боялся и мало, что умел, а в какой-то момент мне стало на многое плевать, и я просто существовал. Мои дни слились в одно сплошное унылое серое полотно…

Образование я, конечно, получил, но так и не смог заставить себя трудиться по специальности. Единственное, чему я научился, и что хоть немного делало меня счастливым, было написание рассказов. Должен сказать, у меня вполне неплохо получалось, во всяком случае, обо мне положительно отзывались. Правда, стать профессиональным писателем мне так и не удалось. Да и особого желания не было, поскольку большую часть своего времени я тратил на алкоголь и тусовки. Собственно, это все, что мне было нужно в тот момент. И если бы я не познакомился с Элис (я называл ее Алисой – так ей больше нравилось), то, скорее всего, не дожил бы до сегодняшнего дня. Строго говоря, мне до сих пор не понятно, как это вышло.

Алисе какое-то время удавалось удерживать меня от самого себя, но, наверное, ничто не длится вечно. Однако, те годы моей жизни оказались самыми лучшими. Я нашел работу, достойной ее не назвать, но это все-таки была работа, умерил с выпивкой, перестал прожигать дни. Да и как могло быть иначе, когда рядом оказался рыжеволосый ангел с васильковыми глазами и внутренним миром не меньше вселенной? Это была моя Рыжуха – так я ее стал называть с момента, как мы начали жить вместе.

Она научила меня обращать внимание на мелочи и радоваться им. Я стал добрее, чуть более уравновешен, а главное у меня возникла непреодолимая тяга к знаниям. Алиса привила мне и это. Такими качествами как увлеченность, женщины, несомненно, владеют в совершенстве. Она была очень любознательна и разбиралась практически во всем, что касается устройства вселенной и законов мироздания.

Оказалось, что данная тема была мне очень близка. В то время я поглощал информацию как безумный, и это, в конечном счете, меня и излечило. Ну, и конечно, любовь. Ведь мы действительно любили друг друга. Но, видимо, не всякое испытание способно пережить такое прекрасное чувство. Однажды все закончилось очень глупым образом – всему виной оказалось мое упрямство. Я всегда был нестабилен и порой мог вспылить, а тогда я превзошел самого себя.

Мы часто обсуждали глобальные темы, строили различные версии, иногда даже спорили. Но, как говорится, если у двух людей разные точки зрения на некоторые важные, по их мнению, вещи, они вряд ли смогут быть вместе. Немаловажно здесь также учитывать возраст, ко всему прочему мы были еще и достаточно молоды.

В тот вечер мы рассуждали о возможности вечной жизни, и о том, сколько каждый из нас хотел бы прожить, и так не сошлись во взглядах. Рыжуха настаивала на абсолютно стереотипной позиции резкого отрицания, утверждая, что боится самой возможности и не хочет пережить родных и близких. Я же полагал, что надо мыслить масштабнее.

– Согласен, – говорю, – это больно и все такое, но как быть с эволюцией?

– Какая эволюция? Ты готов хоронить своих детей? Меня, в конце концов?

– Не готов, но если другого выхода не будет, то ничего другого не остается. Посуди сама, человек, который в состоянии жить не одно столетие, и прекрасно осведомлен об этом, обязательно начнет мыслить иначе, менее эмоционально – и это закономерно! Затем придет понимание, что институт брака не имеет никакого смысла. Ведь для того, чтобы завести детей вовсе не обязательно жениться. К тому же при должном развитии науки, скорее всего, однажды удастся создавать таким же и свое потомство, а в перспективе долгожителями станет все человечество. Это ли не есть эволюция? Я думаю, за это стоит побороться.

К тому же, не ты ли как-то пыталась доказать важность евгеники для всего человечества, утверждая, что только этим путем можно достичь совершенства, а сейчас противоречишь сама себе, отрицая эту самую эволюцию.

– Это к делу не относится!

– Хорошо, пусть так, но согласись, что логика в моих словах все же присутствует?

– Допустим, а как же любовь?

– Любовь? – Я задумался. – Полагаю, долгожитель обречен на одиночество, а, следовательно, обязан руководствоваться иными мотивами. Измерять различные чувства земными категориями ему станет неудобно. Пожалуй, это страшно, но, на мой взгляд, абсолютно неизбежно.

– А, по-моему, такая жизнь отвратительна, ведь получив возможность вечной жизни, человек перестанет являться человеком. Ты этого желаешь?

– Не уверен, а как же знания? Наше стремление к знаниям – есть определяющая составляющая каждого человека. Неужели тебе не интересно прожить несколько столетий и понаблюдать за ходом исторического прогресса, стать его частью и, наконец, положить начало не одному поколению людей?

– Совершенно не интересно. Мы не боги, а в стремлении к тому, чтобы стать им подобными, мы утрачиваем всякую возможность любить. А как творить без любви? Без любви мир вокруг превратиться в ад, а человечество будет обречено. Ты же стремишься нарушить законы мироздания. Однажды, уже был некто, посягнувший на устои. Думаю, исход этой истории тебе известен.

– Думаю, ты заблуждаешься, и это больше походит на эгоизм. Взвесь уровень ответственности: любить одного человека, пускай даже нескольких, если учитывать семью, или полюбить все человечество и начать делать нечто большее, чем просто окружать благами близких и родных. И вообще, сама перспектива сделать совершеннее этот мир. А какой тебе видится альтернатива вечной жизни с позиции создателя?

– Незримое присутствие в виде наблюдателя – это мне более понятно. Посуди сам: когда сам акт уже творения состоялся, а твое желание воплотилось, тебе больше ничего не нужно, и остается лишь наблюдать, не вмешиваясь, все остальное – не свобода. Таким ты рисуешь свой мир?

– По-твоему выходит, что творчество в корне пассивно? И не хочешь ли ты сказать, что бог, создавший нас по образу и подобию, тоже однажды умер и стал сторонним наблюдателем?

– А почему нет?

– Как-то это все примитивно, я даже немного разочарован…

Это было последнее, что я тогда сказал, а спустя некоторое время, моя Рыжуха просто, молча, собрала вещи и ушла. Не знаю, что из сказанного в тот вечер ее обидело больше. Скорее всего, все дело в разности мужской и женской точек зрения, но останавливать ее я не стал. Единственно, что осталось неизменным – я не перестал ее любить. Правда, моя гордость не позволила мне все исправить, и этот поступок навсегда останется самой главной ошибкой моей никчемной жизни.

Ошибка?! Каждая ли ошибка призвана научить чему-либо?

В моем случае, ответ до безобразия прост:

если женские капризы – это скалы, о которые разбиваются мужские корабли, а их душевные муки – это безбрежные просторы всех желаний и страстей, то для того, чтобы растопить эти каменные сердца, каждому моряку нужно просто стать океаном…

Текст одиннадцатый

В ночь, после нахлынувших на меня в ходе нашей с Пакалем беседы воспоминаний, мне приснилось два достаточно странных и неприятных сна.

В одном я собирал справки, необходимые мне для трудоустройства. Обратившись в одну административную службу, само собой, мне пришлось столкнуться с бюрократическими проволочками, результатом которых стало возникновение сильного желания покурить. При том, что я уже несколько лет не возвращался к этой пагубной привычке, это было, по меньшей мере, странно. Поддавшись искушению, я вышел из здания и отправился на поиски того, что меня удовлетворит. Однако, до дела так и не дошло. Мое внимание привлек, оказавшийся неподалеку карьер, к которому подъезжали странного вида грузовики с камуфляжной раскраской. В том, что это были военные или представители иных силовых структур, сомнений не возникало. Из машин люди в форме вытаскивали человеческие тела, некоторые из них были еще живы, большинство же уже не подавали признаков жизни. Дальнейшее повергало в шок. Трупы хоронили сразу, устанавливая над могилами таблички с порядковыми номерами. Участь живых была менее завидной. Их укладывали рядами лицом вниз и словно на скотобойне разбивали головы кувалдами. После чего также отправляли в землю. Происходящее было настолько ужасающим, что меня даже не удивило, что все развивалось на виду у прохожих, недалеко от жилых домов. Видимо мой разум взбунтовался от увиденного, и, убедившись в том, что все это происходит не на яву, поспешил переключить канал.