Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения
II.
В щепках открылась щелка. Спичку в самовар. Дымок. Дочка, дочурка, дурочка. Занять ведерочко. Уголь в мешок. Часу не прошло – была бы здесь. Как вырос. На часок. Держи… ловила б. Надо бы знать, чтоб не искать в тоске по улицам. А вдруг он вырвется. Выкажется в темноте, появится в толкотне. Привяжется, как будяк. Не рви. И так: оторвалóсь – выбрось. Жалко! – Не беда! И кто же знает, где находит и где теряет. Где разлука, где стынет плач, а где будет вечер встреч.
III.
Встреча. За столом. За мясом. Валом валят гости. На зубах кости. Смех. Милости просим всех. Угостим, вынесем. Не по силам – выбросим. Лечь и встать умытеньким. Из речки. Не уберечь дочки. Давайте пополам, чтоб и мне и вам. Поровну. До дна. Рукава по локти. Мне будет одна. И вам отдана. Режь сплеча, отдели тень. Мне – пройдет, и тебе на день. Мне пока не найдена милая. А потом по рукам. Нá руки. А где ее искать? В Михайловском парке. Или в Летнем саду. Там, пожалуй, найду.
IV.
Вот как: в лапы. Хвостом по тазу. По меди. Ходят медведи. Дочки, дочурки, ходят по парку. По улицам. Берегись, не выходи, не вертись. Стой, не вылазь – отморозишь нос. Заревел дико. Не слышала крика. Как он ее загребет! Взял зубами за хребет. И упала. Глубже, глубже, крича от боли. А где были ваши глаза, деточка-стрекоза? Нету, нету, перестань. Не поедешь по кустам, по оврагам. А мне бы отдохнуть и в путь. Хоть немножко. На дорожку, а то что-то тяжко. Ой, руки в грязи. Вытянул, завязил. Замарал, увез. Эй, чей это нос? Как, опять это ты? И уши, и те же пятна! Где же ты был? А тут. Тут, под боком. Далекó, далёко. Еще когда, а там будет видно. Не видно – не стыдно. Кое-какие мелочи. Залечить и вылечить. Да. Очень беспокойно. Пришло время. До свиданья.
V.
Не вертись волчком, а тащись молчком. Волочи свои горести. Горсти пыли в глаза. Навернулась слеза. Улыбнись. Под обрывом обернись. Через горы, по дорогам. Было мало, стало много. Слёз. Пустяков. Куда ни кинь. За стену не задень. Нельзя. Стой, остерегись. Оторвалóсь, выбрось. Да, ну да же, не туда ли, где плакали, где гадали. Не туда, не в ту. А туда, где не знали, где лево, где право. Где пили. Пару пива. Туда, ко всем чертям. Нет, не для нас, нет, не вам такие вещи. Вам полегче и попроще. Вам работа до седьмого пота. Унеси. Спаси. С тобой, милая, дорогая. С мольбой. Умоляя. Но подошла машина. Корзины с виноградом. Поехали по дорогам.
Лето 1934
49. «Я высуну язык. На крюк…»
Я высуну язык. На крюк —Это ли еще не трюк?!И сам себя поволоку,Дергая за проволоку.Ты засмейся, моя дорогая,За мной. ДогоняяНа снегу.Но потом я убегу.Мы не грешим прекрасною душой —Не благоуха в духах,Мы всегда не в духах,И дороги напитки.Я слишком кроткий,Чтобы скакать на цирковом коне.Дайте хоть кончик пальчикаНа счастье мне,И то заплачуОт неожиданной радости,Так как вижу только гадости.Как принято выражатьсяВ родственном кругу,Мне очень больно,Я больше не могу.Да, белокурые стервыМне портят нервы.Ноябрь 1934
50. «Дама с зонтиком стоит…»
Дама с зонтиком стоит,Солнце локон золотит.Золотые стервыМне портят нервы.Но я не первый.За столом – гип! гип! —Собралась компания.Комната – гип! гип! —Убрана цветами.Куда же деваться?Не с ними ли?Снимите мне голову с плеч,Так как мне негде лечь,Кроме как в лужу,Что совершенно то же.И если нельзя иначе,Пусть неудачник плачет.Но если Господь захочет,Выскочит и проскочит.И тогда – гип! гип! —Соберемся в комнате.И тогда – гип! гип! —Вылетит из памяти.Ноябрь 1934
Загородный, 16
51. «Стукнуло по глазам…»
Стукнуло по глазам,Заволокло слезамКаменные искры —Сколько сил на тоску. Тоска.Письмо на столе. Чужая рука.Далеко до далеко до далекаДо горы. Но только дошелДо высокого верха,Только сказал «хорошо», —Налетают зимние ветрыИ несут навстречу смерти.Остановись, остановись,Порадуйся, повеселись.Вот и счастье – на этом местеНи ногой.Перед дорогой. Под горой.1934
52. Жажда
Кружится ветер. ЛипнутК вишневым каплям лапы.Жук лезет, окунаясьВ сухие слёзы клея.Одна упала из клещейИ в двух сучках застряла —А ну, лови ее скорей,Пока она не упала.Добывши спелую каплю,Жук расправляет крыльяИ из зеленых стенВыпархивает вон.На завитке лозыВисит глоток росы.Он подлетел и выпил,Над ним сверкает тополь,А на листке у тополяПовисла третья капля.Великолепно пить,Когда свободна грудь.Зачем же нужно року,Чтоб жук свалился в реку?!1935
53. «Каждый из дому в карманчике…»
Каждый из дому в карманчикеНам приносит вечеркомПо морковке. И казанчикиБулькотят под огонькомВеч дорожный скровь вилВытянула конфетуЗа бырожным ворковалГолубь на забореИ зеленая траваВика, виколисаЗатаманы, крам вбилКол ему в головуС полфунтом олова.1935
54. Едем через Кореиз
Дорога к раюКолючки скраюНа землю в леньдик завирхиВыревку задрогнул слескирМагазинась лакомый клемкойОт муки на красной булкеПоликрачка плюнулаКилевая качкаЗадоралы веткалаДорогая дочкаЛаскалья КляровнаВыньтела плючкуНа кофейный сервизВ замочную ключкуВ траву упали каплиОранжерейный, теплый1935
Ялта
55–56
I. «Скрыни сроки в потору…»
Скрыни сроки в поторуТаталы за взвешенона коромысле в дыкувклотни червекровиИ выделывая в сухарехраплюплю карлеткуНакормили, квиличасвирика дылони.II. «Листопады, тородоги…»
Листопады, тородогитеребили свирикаРазтопили котелокОпустили в кипятокИкотери икториикорили кровьюВырыкали из парымироду из грылиПо катерита кипятоки поспевает котелок.1935
57. Детский сад в Бердянске
Скротуй забайЗибавый перегайМизолы веткиСлепили слепиМиленю летюЗабили сетиИ втыкали по меткеЗеленые букетки1935
Ялта
58. Ветер. Дворик на горе. Суматох а во дворе
Несище плётом однорухСтолы подето вперепухКрылами выслами петухСогласно с зуслами старухИ вылимляно круглопёхРазлаполит скорополох1935
Ялта
59. Обезьяны
I.
Вокруг сгоревшей деревни негры прячутся в лесу. Других уносят паруса. Слёзы на руках выедают пятна. Но на пиру у короля мырилимо таварга, талалима бурага. Краварима турага и подарили водки. А охотники в лесу забираются под рытки.
II.
Скавыча великом на куглых кочьях, за втивь, за рым, красный глаз из корвой зламы, зелёмый сок на склот, шерсторый ским, язы лиза, зализывая ранку. И подняли глаза на кром леголых пальм, и брызнуло крылано стрекозиным дождем в ходки/, и выполз коготками по пескам, вырывывая склыни под озером. Собралась обезьянья мземь зевервло на звини грые, крыгли хвостами за глези взвигры, волосами рыжие миримы, завыргло гло в стебли блезни.
Злёмой зéврина задолголо, ревня/ под лопухом, ушибив лапу. Налетает черная палка и сбивает обезьяну на землю. Отнесли, продев через живот деревянную, занозами свесив, из глотки на землю капли, к огню, опаливши мясо на масле, очистив от костей. В челюстях, забившись в дырки. Глазами с гостя на гостя, запятнавши жиром кисти.
III.
Осталось двое маленьких завырков. Губами тёмно капли млемя, вылимляно свирикло кломи; царапая листья, проползают в глиняную осыпь и зовут напрасно.
Одного из той деревни негры нашли и съели, а другой уполз и вырос и, грозно выревев из черных брыл, выпоркло выдавив душу, бросает мертвую тушу ломаных костей из роговых когтей, и с мертвым братом вместе поет песню о мести и, грызя, колочит жарты, зарывая из сердца мертвых.
IV.
Сто ри дна. Не выехал из ночки, и мы, кудая, выуживаем тор. К до выехал, выродные, не преступи преступ. Выборные из негров в белом. Вот новая деревня, и вышел форс на выр. Вчер в речку девочка черпала вчeрни черепий блеск черепью, ополченные на воробьев, за руки льдо ноги выхидило, выехaло, выхло, волюбили, любил за руки и ноги вырванью. Она уносит платье, оставив в лодке брата.
V.
Свипервый кроль за высверки, за взорхи, разорванных за брало врыбых нaбыл и прoбыл чемородом. До дна одна в ряде, крыни крихно, дебл за долбу, за выбычу звычa выроднo, выехало, поднюхaло. Свириродно скруй, скрый, мы сегодня олоудо. Помолимся затарнандю.
VI.
В лесу в обугленной деревне прыгает обезьянья стая. А на пиру у короля ракарита мираля, шкуры мертвых обезьян кравараки папазьян.
Вот, вот ребенок в лодке лежит на тихой водке. Он был завернут в головной платок, перекидывал в ручках обезьянью косточку для забавы и разговаривал. Он пел свою песню.
Листья на берегу раздвинулись, к воде спустился зверь, прыгнул и выгрыз ему грудную полость и часть лица. Возблагодарим творца за мстительную справедливость.
Не может быть! Не может быть! Это был ребенок короля! Гуси-гуси га-га-га. И мы поем, пока в глотке не остыло жженье водки, и от начала до конца мы будем петь про мертвеца, и с мертвым братом вместе мы будем петь о мести.
1935
60. Щенки
Последний свет зари потух.Шумит тростник. Зажглась звезда.Ползет змея. Журчит вода.Проходит ночь. Запел петух.Ветер треплет красный флаг.Птицы прыгают в ветвях.Тихо выросли садыИз тумана, из воды.Камни бросились стремглавЧерез листья, через травы,И исчезли, миновавРвы, овраги и канавы.Я им кричу, глотая воду.Они летят за красный мыс.Я утомился. Я присяду.Я весь поник. Мой хвост повис.В песке растаяла вода.Трава в воде. Скользит змея.Синеет дождь. Горит земля.Передвигаются суда.1936
61-65. Танки
«Облако муки…»
Облако муки.Без движенья мельницаВ ледяной воде.И застыло колесоНад зеленой глубиной.«Слезы льют цветы…»
Слезы льют цветы.Капли белых лепестковВ дождевой воде.Я ни разу не жалел,Как жалею в эту ночь.(«Син-кокинсю» 1205, Аривара Нарихира)
«Беспокойный сон…»
Беспокойный сон.Ночью, раннею веснойВдруг приснилось мне,Что осыпались цветыВсюду в золотых садах.(Осикоти-но Мицунэ)
«Неужели никогда…»
Неужели никогдаМы не встретимся с тобойНа короткий миг,Как бамбуковый ростокВ бухте Нанива?(Хякунин иссю. Исэ)
«Провожают облака…»
Провожают облака.След уносится волной.Скоро ли сюда вернусь,Не могу решить,Как волна и облако.(Хякунин иссю. Неизвестный)
1937
66. Мой друг – дурак
Мало, мало им того, что выкрадывают день. Удержи его, отстань. Мало им. Кому? Постой, уж очень ты не простой. Им того, что прожигают кишки. Пустяки. Крошки. Это даже только друг и спасибо за урок. Как друг? Друг ли? И рад за пазуху всыпать угли. Разлучить меня с водой! Тянет, тянет и уводит. Долго буду просыпаться с криком. Долго буду продираться в диком горном боку. По капле на скаку мелькнут строки. Всё это уроки!? Мерси боку!
Сухо на душе так, друг, твоя водица для питья не годится. Вот несется под дорогой дождевая. Спотыкаясь, – я и к этому привык, – я потерял поток, а что нашел? – Язык. Не найти ни тут, ни там, куда ни глазом, – слепо. Где же? Как и та – так же. Кто меня несет? Шаг. Кто ведет? – враг. Тише, тише, не так быстро. Но только сказал слово, катится без возврата по покатой дороге назад. Где же, где же поворот? Бесполезно, не болезнуй. Вот он, вот – выше. Но без возврата, всё дальше и тише. Устали ноги от твоей дороги. Не спеши, не спеши, утишь. Кто молит, – молит за чужое. Для чего же два рожденья?! Отдыха! Покоя!
Мой друг – дурак, – вот кто я.
25–26 июня 1938
Двор Ялтинской киностудии
67. Волшебный рог
Ein Knab’ auf schnellem Ro?Springt auf der Kaisrin Schlo?.Во двор к королеве в замокВлетел нежданный всадник.Конь перед ней пригнулся,Мальчик ей поклонился.О, как она былаПрелестна и мила!Сверкнул из детских рукПротянутый ей рог.И тысячи огнейРоятся перед ней,И из огней возникРубиновый цветник.Клыком слона был рог,Изогнут и велик,Белее детских рукНеобычайный клык.Вдоль рога звездный ряд —Бубенчики горят.Множество их вылитоИз звонкого золота.Его послала фея,О крестнице тоскуя,В награду чистоте,На службу красоте.И мальчик говорит:«Сейчас он крепко спит,Но пальцы пробегут,И рог мой оживет.И колокольный ледСломавшись, зазвенит,И капельки росыПолучат голоса.Никто так не споет,Как этот мертвый рот,Его золотой языкУбьет голоса живых».Оставленный мальчиком рогХранит застывший звук,Но когда королева его коснется,Он раскроется и проснется.Май 1939
68. Песня разбойников
Нет дыма тверже над землейИ пламя веселей,Чем мы, когда встаем стенойИз обугленных полей.Вот режут голубой угарКомки живых огней,Мы вырастаем как пожар,Мы веселим коней.Язык огня летит разитьИз роковой руки.Кто нам захочет возразитьНа наши языки?В ответ на темные словаИ на набатный громЛетит пустая головаСметающим ядром.А если кто оставил нас,Подобран и зарыт, —Он никому не портит сна,Он рядом с нами спит.Едва на утреннем огнеЗаискрится роса,Душа на облачном конеВзлетает в небеса.Май 1939
69. Ночные музыканты
Hier sind wir arme Narrn
Auf Platzen und auf Gassen.
Вот дураки.Уже зажаты скрипки,А он еще не подымал руки,Немой и робкий.Их голоса, слагаясь в хор,Живут, как части.Они ведут согласный спор,Топчась на месте.Один ощупывает грудь —В ней дырки флейты.Другой свернулся, чтобы дуть,Сверкающий и желтый.Тот, у кого висел язык,Исходит звоном,А самый круглый из пустыхСтал барабаном.Вот девушка глядит в окно,Внимая стонам.Она мертва. Ей всё равно.Она кивает всем им.О, как волшебно извлекатьИз носа звуки,Одному только не на чем играть,У него пустые руки.Ей щиплет сонные глазаИх треск и копоть.Когда на щеке висит слеза,Ее приятно выпить.Им удается поборотьГолодные вопли.Но зачем, зачем им собиратьСоленые капли?!Колышет ветром рукава,Сверкают плечи.Он не умеет воровать,Он только плачет.1939
Загородный, 16
70. Завоевание
I.
Губы сжала белая корка,Это начало и очень жарко.От чистой тени, разлитой лесом,Я оторвался слепящим часом,Но твердым шагом, с хвастливой осанкой,Зигзаг за зигзагом иду тропинкой.Шаги бесчисленно множат склоны,Поток стал узкий и зеленый,И каждому шагу всё больше невровень,За острым камнем – высокий камень.II.
Я вижу, что сил у желанья мало,Так пусть поднимает чужая сила.Когда я пойму, что вниз не вернуться,Мне будет легче туда взбираться.Где сыпет камни тяжелая робость,Легко пролетает слепая радость.Я прыгнул с высокого берега щелиНа дальний, низкий, ведущий к цели.Но тут меня охватила забота:Я вспомнил, что что-то внизу забыто.III.
Я не мог припомнить ни черт, ни имени,Напрасно глядя вниз на камни.Может быть, это встретится мне,Или я вспомню об этом во сне.Но, двинувши осыпь забрасывать снег,Я вдруг заметил странный знак:Из груды камней непроходимыхЕдва приметна полоска дыма.Я увидел скатерть из нашего домаИ за ней сидящих двух знакомых.IV.
Один сказал: «Иди скорее,За той стеной тебя ждут другие».Не зная, кто там мог оказаться,Я боялся надеяться и ошибиться.Но там было пусто. Меня не ждали.Как сжала тоска от дурацкой шутки!А когда я вернулся, – и те пропали,Только дым остался, сухой и редкий.И мне не открыли их дорогиНи солнечный круг, ни серп двурогий.V.
Где надо жаться к пустой стене,Другие лица явились мне,Но, как и те, всего на миг,И я ожидаю своих родных.Меня торопит проклятый путь,Не знаю, как мне их удержать.Я считаю уступы бесцельных стен,Я устал от прощальных перемен.Уходят, уходят их голоса,И тоска затемняет мои глаза.Июль 1940
Сталино, гостиница
71. «Ослабевшая, упала…»
Ослабевшая, упала,Бросив ветку, вишня.Я томилась, ожидала,В сад зеленый вышла.Засияли, потеплелиЛунные ночи,Чтоб не спали, чтоб летелиСонные речи.Если б им хватило силыПодхватить, как крылья,Мы слились бы и забылиПустоту усилий.Июль 1940
Вокзал Октябрьской ж/д в Москве
72. Гипнотические фокусы
Проверьте скатерть на столе,Под этой шляпой пусто.Эта штука – пистолет,А эта вещь – капуста.Небосвод за пять минутВиден стрелке плоским.Я так рад на вас взглянуть,Девушка из воска.Теперь следите за рукой,Я смешиваю кости.Будьте, девушка, со мной,Приходите в гости.Дайте я вас помещуВ черную корзину,Дайте я вас угощуНа одну персону.А потом мы будем питьВеселые напитки,У меня есть кровать,И ляжем спатки.Июль 1940
Сталино, гостиница
73. «Бредят души из темных тел…»
Бредят души из темных тел,Освободившись от важных дел.Встряхните пальцы и бросьтеНа клавиши, как кости.Фикус нам являет фокус,Троечный дупель представляет тревогу градом,А дверь привешена к деревьям сада.Живите осторожно —Что человеку нужно?Немножко водочки,Немножко девочки.Патефон развит над дачей.Поздравляю вас с удачей.Июль 1940
Сталино, гостиница
74. «Полинялая такая…»
Полинялая такая,Обескровленная,Завитая и пустая —Чья ты, кто ты,Дорогая?Не побежденная,Не убежденная,Чужая,Шуткой встреченная,Минуткой меченная.Глупая боль.Жадная моль.Полет. Мелькая.Вот ты кто такая.20 августа 1940 – 28 февраля 1955
Во сне
75. Дорога в Ура-Тюбе
Под горой на камне,Выточенный утром,Темно-красный пламеньОблаком окутан,И за дымным оловомВидно в узкие дверцыВсё, что было жалованоИщущему сердцу.Это вышитый закутокДеревянных сетокИ висящая коса,А в ней сердечная роса.22 августа 1940
Дачный поезд из Бернгардовки в Ленинград
76. «Когда я был наездником…»
Когда я был наездником,пятнадцать дней,Я был завзятым звездником,искателем огней.И ременная ручкамоего хлыстаТорчала с каждой кочкииз зелени куста.А вот уже втораянеделя снега, —Я снял с себя дорогии сбросил ноги.22 августа 1940
Дачный поезд из Бернгардовки в Ленинград
77. Псалом I
Сколько неизбежных сновВыметает вечер,Столько неизвестных словНа языке у ночи.Я устал благословлятьСчастливые обманы,В стенки влипать и холодеть,И зажимать ей карманы.Всех карманов не зажмешь —Она в жилетном носит нож.Как быть? Что делать? Как спастись?Услышь меня и отзовись!Мне отвечает беззвучный голос:«Бессмысленно не падет твой волос».О, голос тайный, безголосый,Ведь это важные вопросы!22 августа 1940
Поезд из Бернгардовки в Ленинград
78. Псалом II
Какой-то странный человекБыл пастырем своих калек.Он запускает их с горы,Они катятся как шары,Потом кладет их под горойВ мешок глубокий и сырой.Там в сокровенной темнотеОни лежат уже не те.22 августа 1940
Поезд из Бернгардовки в Ленинград
79. «Закрыв полой лукавый взор…»
Закрыв полой лукавый взор,Мы темнотой смываем сор.Пусть из текучей дряниОкаменится строенье,И пусть из ночи синейРаспустится освещенье.В нашем труде нет мутной боли,В нашей слезе нет капли соли,У нас в глазах спокойный сон,У нас в ушах веселый стон —Стон укушенного,Стон утешенного.Мы из первых рук берем свечу,Провожаем в спальню их чету.Мы оставляем их вдвоем,И мы не рыдаем, а поём.Когда же один из них ушел, —О, сколько яростных упреков! —Пусть тот, кто что-нибудь украл,Поднимет руку.Из всех, кто был так близко от вас,Нам дорог тот, кто вот что унес:Ярость и злобу на доскиИ немощь подняться того, кто плоский.А мы заполняем пустую впадину,И мы убиваем слепую гадину.22 августа 1940
Дачный поезд из Бернгардовки в Ленинград
80. «Чем корзины полней высокими лбами…»
Чем корзины полней высокими лбами,Тем горше взгляды глаз под ними.Чем ближе угол, чем шире дверь,Тем больше глубоких черных дыр.И только чердачные полосыЧешет гребень сосновых реек,И только страшные возгласыЗаносят шаг правее.Когда шипит комок из черной глотки,Тот, кто бежит, – пришит.Мы шлём привет спецам наводки,Мы шлём привет.Один из нас, семерых и рослых,Когда в рекеИз твердых рук упали весла,Был далеко.Что было общего, что нас связало?Стрекоза с зеленым рылом.27 августа 1940
81. «За мной следил зеленоглазый гад…»
За мной следил зеленоглазый гад.Красные веки содержали лужи воды болотной,Зубы мысленно жевали мой обглоданный скелет.А я? Что я делал? – Я был рад,Что я такой беззаботный.27 августа 1940
82. Железный мальчик
Став на собственные ноги,Несмышленый мальчикБыл убит в универмаге.Дело было мельче:Он был пойман в переулке,Уличенный в краже булки,Где пришлось остановитьсяПо причине помочиться,И из-за карманникаПолучилась паника.Да, на кучу мелочи —Ничего нет легче —Вот что можно получить,Будучи ловче:Веселый вечер с эскимоИ с папиросками,Потом нардом, и в нём киноС недопёсками.Там шикарно в темноте,Можно пощупать в тесноте,Подержаться за буфера —Развлекайся, детвора!Выиграв американку,Отвести ее в сторонку:«Брось, Клавка, не виляй,Лезем в дровяной сарай.Тише, тише, шутки брось!Эх, беда! Не довелось».Публика протестовала:«Этого недоставало!»27 августа 1940
83. Псалом III
Если б свежая зелень пробила щели,Мы бы меньше трепались и больше спали.Под самую крышу перинных горВосходит кухонный теплый пар.Мы замыкаемся под дождем,Мы просыпаемся и не ждем,И, раздвигая стебли пыли,Выходят все, кого забыли.Окно занавешено в пустоту,Я щупаю ночную густоту:Она закрыта, она надежна,А то, что за нею, – темно и нежно.Самый лучший из миров —Глубокий колодец березовых дровУ нашей каменной стены,А остальные не нужны.Нам не нужно и не важно,Кто разрывает, кто освещает, —Действуйте осторожно!Мы проклинаем веселый грех,Мы обрекаем короткий смех,И пусть нам поможет единый Бог,Благословляем сонный вздох.1940
Загородный, 16
84. Болото
Жили на свете пень и колода:Он сед как лунь, а ей три года.И оба были вoроны,И правы обе стороны.Один имел уютный дом,Другой ютился под кустом.А ночью наступал мороз,Но, между прочим, ворон рос.Пока он рыл себе нору,Другой надраивал кору:«Дом устойчивый и крепкий,Окружен болотом топким.Ни одной в трясине тропки,У меня сухие лапки».«Холод ветрен и остер,Развести бы хоть костер.Мне тесна моя нора,И узка в нее дыра.А вот готовые дрова —Старые заборы.На дворе растет трава.На дверях – запоры».Полуворон-полуворСобирает общий сбор:«Давайте, звери, возьмемся вместе,Растащим старый дом на части».Слава справедливой мести!Звери раскрывают пасти.Ворон делает крылом:«Будем строить новый дом,А сначала безусловноРазнесем седые бревна!»Раздавайся, победный гром!Ворон делает крылом.Смысл всего пока что в том,Что на болоте хренолом.Cентябрь – октябрь 1940
85. Охота
На самой беднойбезлистой веткеПовисла параднаяптичья клетка.Играя, треплютсяострые полы,В песок торопятсямедленные стрелы,Тетивой доброшенныедо крови,Круглые, бешеные,как брови.Луки мечутвылеты,Сухие плечипроколоты.С размаху валится кусокпод очаг,И забивается песокв живучий мех.Сбегают осыпи, топчазеленый луч,И зарывается плечов холодный снег.Ноябрь 1940
86. Случайность
Разбуженный стрельбойСгибает шею.Конь сыпет за собойОсколки боя.Но вымытый оврагХранит, как ночь,И сваливает шагУгрозы с плеч.Во встретившемся домеДымится печь.Всё быстрыми следамиСтремится прочь.Еще стучат и дышатСтволы перил,Но тот, кто здесь ходил,Меня не слышит.Мне открывает следСлепая жалость.Еще разбивает садБегущий шелест.Из бледного окна,Ломая складки,Мятется тишинаВ сухие ветки.Но поиски меняПриводят к чаще,Там вырос рой огня,Ко мне летящий.Среди зеленых пчел, —Я к ним пробился, —Ее бы я нашел,Но оступился.1 января 1941
Загородный, 16
87. Сон («Вот подкручены усы…»)
Вот подкручены усыУ нашей грусти.Бегут веселые часы.Мы с ними вместе.Нам не расстаться,Мы не хотим.И мы за ними.Неотвратим,Он забирает у нас часы,Он обрывает у нас усы,И он разбивает нам носы.Тогда мы утром, под дождем,Летим по крышам.И мы скитаемся и ждем,И тихо дышим.Нас утешает в пустотеТревога драки,И мы кусаем в высотеПустые руки.Февраль – март 1941
88. Сатурн
Сатурн ступил на темный хвостИз деликатности.Но этот шаг ему принесНеприятности.Вот путь его блестит слезами звезд —Сатурн вступил в несчастный часНа темный хвост.Он уклонился, уклонился. Мимо.Его преследует беда незримо.Она приводит в нужный час, —Нескоро, —К тому, что вот – Сатурн погасС пути мирского.И кто взошел на звездный мостЕго следами,Страшитесь наступить на хвостТех, кто под вами.Рассеялся вонючий дымНебесной падали,Но мы хотим, но мы хотим,Чтоб чаще падали.<1941>
89. «Без помарок. За курок…»
Без помарок. За курок.Сорван синенький цветокБеззаботно на снегу.Он сбегает к озеру,Он цветет на берегу,Пока не подморозило.На полозьях донесенДо колеи сквозящей,И утоплен прошлым летомКак самый настоящий.Февраль – март 1941