100 великих достопримечательностей Москвы
Церковь Всех Святых на Кулишках
Возможно, что для первых местных жителей церковь Всех Святых могла быть обычным приходским храмом. А в 1380 году князь Дмитрий Донской приказал перестроить её в честь победы и памяти убиенных воинов – как храм-памятник.
Письменные источники упоминают о Всесвятском храме в основном в связи с извечной московской бедой – пожарами. Деревянный храм неоднократно горел в XV и XVI веках.
К началу XVII века храм был одноапсидным, окружённым с трёх сторон галереей на подклетах.
Он сильно пострадал в 1612 году. Рядом с ним стояли пушки народного ополчения, из которых били по Китай-городу и Кремлю, где тогда засели польско-литовские интервенты.
В 1662 году к его юго-восточной части был пристроен небольшой Никольский придел. Ранее существовавший при храме придел пророка Наума размещался в южной части главного алтаря.
Значительная переделка была произведена после пожара 1688 года. Город горел дважды: 2 и 28 октября. Во время второго пожара пострадал почти весь Китай-город. Тогда-то правительство Софьи Алексеевны запретило строить на каменных подклетах деревянные надстройки. По указу правительницы Софьи была переделана и Всехсвятская церковь. В храме переложили пострадавшие свод и главу четверика, растесали окна, пристроили трапезную и колокольню. При этом верхний ярус галереи был разобран, а нижний включён в объём подклета трапезной части. В это время были созданы пышные колончатые наличники центральных окон четверика, завершающие его мощный антаблемент с поясом крупных декоративных кокошников. Появилось четырёхскатное покрытие и глава на глухом барабане с четырьмя кокошниками в основании.
После пожара 1737 года, уже при Анне Ивановне, остатки галереи заложили и перестроили трапезную.
«Ведомости» XVIII века так описывали церковь: «Ивановского сорока (благочиния) церковь приходская во имя Всех Святых, что на Кулишках, каменная, в твердости, с двумя приделами Николая Чудотворца и Пророка Наума, утварью достаточна».
Самая трагическая страница истории церкви связана с московским Чумным бунтом 1771 года. Именно этой церкви тогда принадлежала знаменитая часовня чудотворной Боголюбской иконы Божией Матери, которая помещалась на Варварской башне стены Китай-города. Интересно, что остатки фундамента этой башни всё ещё можно увидеть в подземном переходе, связывающим Славянскую площадь с Варваркой. Чудотворная икона помещалась высоко над проездными воротами башни.
Каждый год по московскому обычаю, 18 июня, в день её праздника, икону опускали вниз для поклонения. А через три дня вновь поднимали наверх до следующего года. И, когда в 1771 году на Москву обрушилась страшная эпидемия, паника охватила несчастных москвичей. И разразился Чумной бунт, в котором невольно оказался участником и священник Всехсвятской церкви на Кулишках.
Всё началось с того, что одному прихожанину приснился сон, будто чума наслана на москвичей за недостаточное почитание Боголюбской иконы Божией Матери. Он уселся у ворот и стал собирать деньги на «всемирную свечу», рассказывая всем о своём видении. Вместе с ним об этом сне и стал рассказывать священник Всехсвятского храма. Очень скоро нервное возбуждение народа достигло своего предела. Люди ринулись к Варварским воротам, чтобы приложиться к образу. Такое скопление народа и целование иконы во время эпидемии только усиливали распространение заразы. Тогда архиепископ Амвросий решил убрать икону в церковь и запечатал кружки для сбора пожертвования, чем вызвал неописуемый гнев и без того паникующих москвичей. Они ударили в набатный колокол на кремлевской башне, и в тот же день, 16 сентября, началось восстание. Два дня войска под командованием генерала Петра Еропкина усмиряли восставших. За подавление бунта императрица Екатерина II назначила Еропкина московским генерал-губернатором.
Пострадал храм и во время наполеоновского вторжения 1812 года.
С конца XIX века при храме работало церковно-приходское училище.
Храм Всех Святых был открыт до 1931 года. От полного разрушения, постигшего многие древние храмы Москвы, его спасла лишь прямая связь с Куликовской битвой. Здание церкви приспособили под нужды НКВД.
Богослужения в храме возобновились в 1991 году.
За многие века, с тех пор как был возведён храм на Кулишках, традиция ставить величественные соборы и храмы-памятники в честь побед российского оружия, дарованных отвагой народа, заступничеством святых и воинства небесного, не прерывалась. Таких храмов-памятников воздвигалось по всей России множество.
Но церковь Всех Святых, что на Кулишках, была и остаётся первым и поэтому самым дорогим сердцу памятником всем небесным покровителям русских воинов.
Палаты Старого Английского двора, Английское подворье
Это внешне неброское здание заслуживает особого внимания. Ведь оно старейшее в Москве и в России официальное представительство иностранной державы. Кроме того, древнейший образец гражданской архитектуры. Английское подворье, или, как его ещё называют, Старый Английский двор, расположено на одной из самых старых улиц города – Варварке.
Палаты Старого Английского двора – уникальный памятник истории и архитектуры XVI–XVII веков.
Палаты построил в конце XV века купец из Сурожа Иван Бобрищев по прозвищу Юшка. Сурож (сейчас Судак), в те годы генуэзская колония, был оживлённым центром средиземноморской торговли. Сурожские гости, или сурожане, вели большую торговлю и в Москве. На Красной площади один торговый ряд даже носил название сурожский. В этом ряду сурожане торговали сурожскими (впоследствии – суровскими) товарами: драгоценными камнями, шёлковыми и другими тканями. Сурожане прибывали в Москву речным путём – по Дону и Оке. Сурожские гости стремились иметь в столице Московии собственные дома и составляли верхушку богатого и влиятельного купечества. Летописец пишет:»…суще во граде (Москве. – А.М.) сурожане, суконницы и купцы, их хоромы наполнены богатства всякого товара».
Поэтому и сурожанин Иван Бобрищев выбрал для своего дома очень удачное место – на оживленной улице Варварке в Зарядье, недалеко от Красной площади с самым большим в Москве торгом.
Как и многие дома, построенные в конце XV века, здание сочетает в себе парадные палаты с хозяйственными и складскими помещениями. Главный южный фасад обращён к Москве-реке.
Огромный каменный подклет предназначался для хранения товаров. Над ним располагалась парадная зала – казённая палата.
Позднее к палате были пристроены сени и поварня, а на чердаке был установлен подъёмный механизм.
Некоторые исследователи считают, что архитектором здания был Алевиз Фрязин, работавший в Москве в то время. Алевиз Фрязин, он же Алевиз Миланец, был приглашён в Москву великим князем Иваном III. Итальянский архитектор занимался сооружением Кремлёвской стены вдоль реки Неглинки, укреплением Кремля со стороны Красной площади.
Почти всю историю своего существования здание и прилегающая территория принадлежали представителям торгового звания.
Старый Английский Двор
Неожиданный и интересный поворот в судьбе палат произошёл в эпоху правления царя Ивана Грозного и королевы Елизаветы Тюдор. В те годы зарождались англо-русские торговые отношения.
Всё началось в 1553 году. Три английских торговых судна в поисках северо-восточного прохода к России, по другой версии, – в поисках нового пути в Индию и Китай, обогнули берега Норвегии и вышли в акваторию нынешнего Баренцева моря. Длительное плавание в суровых северных морях трагически закончилось гибелью двух кораблей. Третий корабль под командой Ричарда Ченслера благополучно прибыл в устье Северной Двины. Ричард Ченслер, капитан корабля, побывал в Москве и встретился с Иваном Грозным, заинтересованным в развитии торговых отношений с Европой. Английские гости были приняты с почётом. Вот тогда-то «царь англичан на Москве двором пожаловал». Кроме того, Иван Васильевич Грозный предоставил англичанам возможность беспошлинно торговать во всех русских городах. Мало этого, заграничным купцам был обещан ряд некоторых дополнительных привилегий.
Через год в Лондоне начала свою работу торговая Московская компания. Одновременно в 1555 году в палатах на Варварке разместилась её резиденция – первое официальное представительство западного государства в Москве.
Англичане разбили вокруг здания подворья сад, возвели различные подсобные постройки. С позволения великого московского князя на территории подворья был построен монетный двор. На нём англичане чеканили русские монеты из серебра, которое они же и ввозили в страну.
Постепенно английские купцы заняли на русском рынке исключительное место. При этом рынок оставался практически неизвестным другим европейским странам. Англичане привозили в Россию сукно, оловянную посуду, порох, селитру, свинец, а вывозили меха, кожи, воск, пеньку, древесину, канаты.
Тесные торговые отношения повлекли за собой и оживление культурного обмена. Поэтому уже в начале XVII века в России появились первые англо-русские словари, а в Лондоне был издан многотомник Ричарда Хаклюйта, в который вошли рассказы о России. Русские частные библиотеки пополнялись английской литературой.
Здание палат сильно пострадало во время нападения на Москву крымского хана Девлет-Гирея в 1571 году.
В ходе проведения восстановительных работ были достроены большие помещения второго этажа – парадная (казённая) палата и поварня.
Казённая палата предназначалась для проведения деловых приёмов. Она была перекрыта высоким кирпичным сводом с распалубками, опирающимися на белокаменные консоли. Казённая палата обогревалась печью, облицованной многоцветными поливными изразцами. Здесь же, в палате, хранилась казна Московской торговой компании.
В поварне, то есть в кухне, были установлены печь, а также открытые очаги, характерные лишь для европейских жилищ того времени.
Во время событий 1612 года Английское подворье получило повреждения при орудийном обстреле. В результате восстановления и обновления был заново оформлен главный фасад. Также здание приобрело широкие каменные сени, внутреннюю лестницу, соединившую подклет с парадными палатами и чердаком.
В 1636 году торговая компания приобрела в Белом городе, у Ильинских Ворот, ещё одну усадьбу. Новую усадьбу назвали Новым Английским подворьем, а палаты на Варварке с тех пор стали именоваться Старым Английским подворьем.
В 1649 году, во время английской буржуазной революции, казнили короля Карла I. Эти события послужили началом упадка русско-английских отношений. Как торговых, так и политических. Указом царя Алексея Михайловича Московская компания лишилась всех владений и привилегий на территории России, а здание Старого Английского двора перешло к новому владельцу – родственнику царя, боярину Ивану Михайловичу Милославскому.
В 1669 году палаты перешли к Посольскому приказу, а в 1676 году в них разместилось подворье Нижегородского митрополита.
Позднее, в начале XVIII века, здесь открылась одна из первых в России цифирных школ. Цифирные (арифметические) школы, государственные начальные общеобразовательные школы для мальчиков, были учреждены в 1714 году по указу царя Петра I.
В конце XVIII века здание Старого Английского подворья стало переходить от одного купеческого рода к другому. В 1968–1973 годах была проведена реставрация Старого Английского подворья.
В ходе реставрации были удалены поздние наслоения. В соответствии с традициями архитектуры XVI века восстановили западный и северный фасады. В начале 1990‑х годов реставрация была продолжена.
Ныне в палатах Старого Английского двора располагается музей «Английское подворье».
Бульварное кольцо
Выражение «прогуляться по кольцу» для москвича давно уже означает получить удовольствие, отдохнуть. Своим появлением это выражение обязано Бульварному кольцу – одной из главных магистралей в центре Москвы.
Бульварное кольцо проходит по исторически сложившейся черте города – Белому городу. Знаменитый Белый город называли вторым кольцом Москвы. Хотя стена Белого города – третья (после Кремлевской и Китайгородской) крепостная ограда Москвы.
Название Белый город до сих пор вызывает споры. Дело в том, что наименование этого оборонительного рубежа может быть связано как с белым цветом самой каменной стены, так и с «белыми землями» (освобожденными от земских податей), находившимися внутри укреплений. В конце XIV века часть Москвы с «белыми землями» была обнесена валом и рвом. Стена Белого города возводилась позднее – с 1585 по 1593 год. Строительство шло в годы правления царя Фёдора I Ивановича, второго сына царя Ивана IV Грозного. Царь Фёдор «повеле на Москве делати град Каменный», дав ему имя «Царев Белый Каменный город».
Арбатская площадь между Гоголевским и Никитским бульварами
Занимался работами Приказ каменных дел, в ведении которого находились строители: «горододельцы» – военные инженеры, «каменных дел подмастерья» – архитекторы, а также квалифицированные каменщики и плотники. Приказ контролировал производство строительных материалов – «кирпича ожиганного» и извести, ведал заготовкой камня. Приказ каменных дел был создан, по-видимому, по указу Бориса Фёдоровича Годунова. Под наблюдением Приказа каменных дел разворачивается строительство и починка крепостей и создание новых укрепленных рубежей, для чего привлекается большое количество мастеров по всей России.
Работами по строительству укреплений Белого города руководил известный «горододелец» Фёдор Савельевич Конь. Фёдор Конь поставил крепость на высоком месте города так, чтобы речки, протекавшие перед её стенами, затрудняли неприятелю подступы к ней. Западная стена Белого города была поставлена на высоком левом берегу ручья Черторыя, северная – вдоль безымянных речек, впадающих в Неглинную у Трубной площади. Восточная стена шла вдоль реки Рачки, ныне текущей под землей в трубе. Эти реки наполняли водой ров перед крепостью. Белый город включал в себя двадцать семь увенчанных шатрами башен, десять из которых были проездными, то есть имели ворота, семнадцать – глухими. Нижние части стены были сложены из белого камня, верх – из кирпича. Поверху шли двурогие зубцы с бойницами.
Осталось много воспоминаний о том, как выглядели укрепления Белого города. Так, например, сирийский путешественник Павел Алеппский писал, что эти крепостные стены «изумительной постройки, от земли до половины высоты сделаны с откосом, а с половины до верху имеют выступ, и потому на нее не действует пушки. Её бойницы, в которых находится множество пушек, наклонены книзу. Ворота не прямые, а устроены с изгибом и поворотами, – затворяются в этом длинном проходе четырьмя дверями и непременно имеют решетчатую железную дверь, которую опускают сверху башни и поднимают посредством ворота».
К середине XVIII века стена Белого города утратила свое фортификационное значение и её разобрали.
На месте стены Белого города согласно генеральному плану Москвы должны были высадить аллеи, прерываемые площадями на месте проездных башен. План этот был утверждён императрицей Екатериной I. Однако осуществить задуманное удалось только при Павле I. Вместе с первым московским бульваром, Тверским, в русском языке появилось и само слово. Заимствовано оно было из французского языка, а во французский пришло из немецкого и означает «крепостная стена».
Память об исконном наименовании бывшей городской оборонительной линии хранит современный топоним Белгородский проезд (в XIX веке он именовался проездом Белого Города). Эта небольшая улочка расположена близ площади Покровские ворота. Несколько таких наименований московских площадей – также свидетели былой славы Белого города, его мощных и надёжных ворот: площадь Никитские Ворота, площадь Мясницкие Ворота, площадь Сретенские Ворота, площадь Яузские Ворота, площадь Петровские Ворота.
Крутая линия Бульварного кольца протянулась более чем на девять километров, сохраняя форму подковы, концы которой выходят к Москве-реке у Большого Устьинского моста и в начале Соймоновского проезда.
После устройства Тверского бульвара стали постепенно выравнивать и обсаживать деревьями и некоторые другие отрезки вдоль бывшей стены Белого города. Но по-настоящему Бульварное кольцо сложилось уже после пожара 1812 года, и в 1820‑е годы устройство всех одиннадцати бульваров было завершено.
Хотя первый московский бульвар, Тверской, ещё долгие годы считался образцом городского благоустройства. Современник писал: «Несмотря на моды, нововведения, новые сады, новые бульвары, Тверской бульвар первенствует перед всеми прочими гуляньями… Тут всегда гуляющие: около двух и трёх часов лучшая публика, московская модная молодежь – после обеда. Живущие около и едущие мимо непременно зайдут пройтись на Тверской бульвар. При этом надобно признаться, что этот бульвар отделан лучше всех других. Множество цветов, фонтаны, беседки, лужочки, кустики, разбросанные в самом приятном порядке, дают ему преимущества перед другими бульварами».
В 1865 году комитет министров передал в городское управление все московские бульвары с формулировкой «…по содержанию их не требуется никаких особых технических сведений». Но работы по устройству бульваров продолжались и далее. В том числе и самими москвичами. Известно, что первоначально Страстным бульваром называлась проложенная в 1820‑х годах узкая аллея, тянувшаяся от Страстного монастыря до Петровских Ворот. Остальную территорию нынешнего бульвара занимали обширная Сенная площадь, «жуткая и грязная», по словам современников, и большой сад перед фасадом больницы. И вот хозяйка одного из домов на Сенной площади, Е.А. Нарышкина, разбила на площади за свой счёт большой, открытый для публики сквер на отрезке Страстного бульвара от Большой Дмитровки до Петровских Ворот. В уважение к столь щедрому деянию Городская дума присвоила новому скверу название Нарышкинского. В годы советской власти его переименовали в Страстной.
В 1880‑х годах по Бульварному кольцу была проложена конно-железная дорога. По рельсам побежали небольшие вагончики, запряжённые лошадьми.
В 1911 году конку сменил трамвай маршрута «А», знаменитая «Аннушка». Почти час требовался тогда трамваю, чтобы объехать бульвары.
В 1978 году Бульварное кольцо было объявлено памятником садово-паркового искусства. Но с того времени и по сегодняшний день эта подлинная городская достопримечательность продолжает благоустраиваться. Например, на Страстном бульваре появились памятники композитору Сергею Васильевичу Рахманинову и певцу Владимиру Семёновичу Высоцкому, на Тверском – поэту Сергею Александровичу Есенину.
А просто прогулка «по кольцу» так и остаётся излюбленным мероприятием для тех, кто хочет получить истинное и, пожалуй, мало с чем сравнимое удовольствие.
Церковь Священномученика Антипы, епископа Пергамского, на Колымажном дворе
Пожалуй, ни с одной другой церковью Москвы не связано столько загадок. Кроме того, сложно назвать другой московский храм, под сводами которого собирались столь разные по социальному положению и статусу прихожане.
Одной из загадок, связанных с церковью Антипия или храмом Священномученика Антипы, епископа Пергамского, на Колымажном дворе, – это местоположение. Неизвестно, почему именно на этом месте церковь была воздвигнута и освящена во имя Антипы, епископа Пергамского, ученика святого апостола Иоанна Богослова. Церковь расположена поблизости от Кремля, в четырехстах метрах на юго-запад от Боровицкой башни, в одной из древнейших населенных частей Москвы – Занеглименье.
Часть Занеглименья, в которой находилась Антипиевская церковь, Чертолье (Черторье), упоминается в летописях с 1365 года. Одно из ранних известных названий церкви Антипия – «что в Чертолье». Чертольская улица, пролегавшая по руслу современной Волхонки, в нескольких десятках метров на юг от церкви, приобрела особое значение с 1524 года, после основания Новодевичьего монастыря в память освобождения Смоленска.
Церковь Антипия на Колымажном дворе (Храм Священномученика Антипы на Колымажном дворе)
Другая загадка – это время возведения церкви. Историки датируют её строительство 1530‑ми годами. Но есть версия, что первую деревянную церковь на этом месте выстроил итальянский архитектор Алевиз Фрязин в 1514 или 1519 году. Иногда считают, что он построил здесь другой храм, во имя митрополита Петра, а на его месте позднее построили (или перестроили) новую Антипьевскую церковь. Сохранившийся до наших дней храм представляет собой сложное архитектурное напластование. Считается, что его основа за века обросла новыми пристройками. Архитектура и стилистические приемы архитектурного убранства (солнце, выложенное в куполе, маломерный кирпич) свидетельствуют о сильном влиянии итальянского зодчества или о подражании ему. Всё это подогревает версию о возможном авторстве Алевиза, который вполне мог построить слободскую церковь для царских слуг.
Третьей загадкой оказалось имя тех, кто финансировал строительство храма. Считается, что в устроении храма участвовала семья Скуратовых, чья усадьба вплотную примыкала к нему с восточной стороны. Известно, что первоначально эта церковь появилась в слободе царских конюхов, живших тут, подле Кремля, ещё с XIV века. После страшного пожара 1547 года сюда же был перенесён из Кремля и сам царский Конюшенный двор, отчего местная слободская церковь стала называться «что у Государевых больших конюшен». Прежде же царский Конюшенный двор находился в Кремле, около Комендантской башни, которая именовалась тогда Колымажной, – от колымаг, экипажей, которые делали для царского двора.
Редчайшей особенностью Антипьевской церкви стали две алтарные апсиды вместо традиционной одной: в большой апсиде находился алтарь с главным престолом, в другой, меньшей – придел во имя св. Григория Декаполита. У этого придела была собственная глухая главка. Его сооружение учёные и приписывают семье Скуратовых. По одной версии, его строил во имя небесного патрона сам Малюта Скуратов, бывший в крещении Григорием. Известно, что Антипьевская церковь служила фамильной усыпальницей Скуратовых.
Местонахождение усадьбы самого Малюты до сих пор вызывает множество споров. Но одно известно точно: в годы правления Ивана Васильевича Грозного территория от Пречистенской набережной до Большой Никитской улицы была отдана в опричнину.
С Антипьевской церковью, которая ко времени опричнины уже точно стояла, связывало Ивана Васильевича не только имя Малюты Скуратова. По легенде, в этом храме Иван Грозный венчался со своей очередной женой. Русский царь чтил этого святого, и среди его родовых моленных святынь был зуб св. «Онтипия Великого», окованный серебром. Правда, есть и другая версия, почему Грозный облюбовал эту местность, – неподалеку стоял его Опричный дворец. Ещё в конце XIV века на высоком холме в Старом Ваганькове (где теперь дом Пашкова) был возведён дворец великой княгини Софьи Витовтовны, жены Василия I, прапрадеда Ивана Грозного. В тех краях поселился и сам Грозный, объявив опричнину. Один из местных подземных ходов якобы направлялся в сторону Колымажного двора, где находилась усадьба Скуратовых.
Надо сказать, что исторические загадки мало волновали многочисленных прихожан. А их число и в самом деле было велико. А всё потому, что именно под сводами этого храма совершалось самое большое количество исцелений от самого неприятного недуга – зубной боли. Храм, посвященный святому, прославленному избавлениями от зубной боли, привлекал в свои стены всю Москву. Здесь молились и цари, и вельможи, и простые горожане. Порой, к иконе святого Антипы подносились подвески с изображением зуба и с молитвой о здравии.
Царь Алексей Михайлович не раз хаживал на богомолье «к Антипию» с первого же года своего правления. Известно, что он однажды положил к образу чудотворца «два зубка серебряных». Именно при Алексее Михайловиче старый государев Конюшенный двор стал Колымажным. Было выстроено новое каменное здание, где вместо конюшен под навесом было устроено хранилище царских экипажей и «всего потребного» для высочайших выездов. Храм получил новое топонимическое название – «что на Ленивом торжке». Тогда вся Волхонка именовалась Ленивкой. Ленивыми торжками были древнейшие городские рынки, где крестьяне торговали с возов. Этот способ торговли дал торжкам название ленивые, то есть неоживленные. Ленивые торжки возникали обычно на всполье, на окраинах, при дорогах, где можно было свободно расставлять телеги.
Именно от церкви Антипы, что на Ленивом торжке у Старых конюшен, занялся печально знаменитый пожар в мае 1737 года. В огне погиб кремлевский Царь-колокол, сгорел Лефортовский дворец. По другой версии, пожар вспыхнул в усадьбе Милославских, стоявшей рядом с церковью.