Коммунальная страна: становление советского жилищно-коммунального хозяйства (1917–1941)

Из материалов III съезда Всероссийского союза работников коммунального хозяйства, направленных в союз Владимирским губкомхозом 2 декабря 1921 г., можно сделать вывод, что работы по ремонту мостов, площадей и тротуаров, устройству и расширению зеленых насаждений в городе «были произведены в незначительном размере» ввиду нехватки материалов и рабочих рук, а также первоочередной необходимости ремонта жилых и нежилых помещений[103]. В отчете Витебского губернского коммунотдела за 1921 г. красной нитью проходило «бессилие» некоторых подотделов губернского коммунотдела, равно как и уездных коммунотделов, «побороть созданные жизнью неблагоприятные условия». Особо отмечались «слабые стороны их деятельности в области жилищной политики и, отчасти, благоустройства». Впрочем, если в городах Витебской губернии дороги были в ухабах, «улицы зияли провалами, дома разрушались и грозили раздавить прохожих под своими развалинами», то авторы отчета не обвиняли в этом коммунальных работников, а ссылались на объективные обстоятельства: отсутствие средств, материалов, транспорта, опытных работников и вообще рабочих рук. Было очевидно, что коммунальное хозяйство, «расстроенное сначала войной, а затем политикой бесплатности коммунальных услуг»[104], требовало прежде всего серьезных финансовых вливаний.

При этом в декабре 1922 г. IV съезд Всероссийского союза работников коммунального хозяйства в своей резолюции признал, что основной причиной, тормозившей развитие коммунального хозяйства, являлось отсутствие у него финансовой самостоятельности[105]. В свою очередь, делегаты IV Съезда заведующих отделами коммунального хозяйства СССР в начале 1923 г. выступили против проводимого Наркоматом финансов принципа «единства кассы», подрывавшего основы коммунального хозяйства. Отстаивая право коммунальных органов непосредственно распоряжаться своими доходами, съезд в своих решениях поставил вопрос о переводе отрасли на хозрасчет и трестировании коммунальных предприятий[106]. Заместитель наркома внутренних дел М.Ф. Болдырев[107] в докладной записке «По вопросу финансирования мероприятий по восстановлению коммунального хозяйства РСФСР» от 25 июля 1924 г. сделал неутешительный вывод: «Без преувеличения, коммунальное хозяйство загнано в тупик, из которого оно само выбраться не может»[108].

Еще одним бичом коммунального хозяйства в годы нэпа стало широко распространившееся взяточничество. Впрочем, из секретной записки руководства Петроградской ЧК на имя Г.Е. Зиновьева видно, что в «колыбели революции» уже в 1920 г. «брались взятки всеми инженерами при подрядных работах во всех отделах Исполкома, где только существовал подрядный способ производства ремонтных работ. Брали взятки от конбазчиков в транспортном отделе Петрогубкоммуны, брали взятки в отделе благоустройства от подрядчиков. <…> Нет такого учреждения, где бы не чувствовалось взяточничество»[109]. Заведующий Петроградским губернским отделом коммунального хозяйства Н.И. Иванов не сомневался, что «взяточничество имеет хорошую жатву» в ведомстве. Ответственные руководители крупных отделов откомхоза ежедневно докладывали о всевозможных предложениях, являвшихся на деле скрытой взяткой. Например, предлагали овес при условии, что начальник отдела возьмет в свою пользу определенный процент. Или по дешевке предлагали материал, принадлежавший, как оказалось, отделу коммунального хозяйства. Намекали на благодарность за предоставление мебели, содействие в аренде помещений и т. п.[110]

Ознакомившись со списком лиц, уволенных из губернских учреждений ведомства НКВД и преданных суду (1922–1923 гг.), можно увидеть, что взяточничество и казнокрадство были распространены среди сотрудников коммунальных отделов разных регионов РСФСР. Например, 30 марта 1922 г. в Псковский губернский народный суд из ГПУ было передано дело члена правления Коммунторга при губернском коммунотделе К.И. Будынникова, обвиненного в «злоупотреблениях по службе». 23 января 1923 г. прокуратура Смоленска возбудила дело по обвинению во взятке в отношении техника губернского коммунотдела П.И. Иванова. За вымогательство был уволен смотритель Торопецкого комхоза М.П. Павлов. Был лишен должности и попал под следствие заведующий жилищным отделом Порховского комхоза В.С. Семенов за «укрывательство в течение 4 месяцев подложных договоров и лиц, совершивших подлог». За подделку договоров были уволены управделами Порховского уездного комхоза И. В. Васильев и заведующая читальней при клубе комхоза г. Порхова М. Кудрявцева. В «бесхозяйственном расходовании и преступной сдаче жилых и торговых помещений» был обвинен секретарь месткома коммунальных работников г. Юрьева А.П. Рейман[111]. Заведующий пожарным подотделом комхоза г. Устюга П.О. Рогачевский был осужден за взяточничество[112].

Одним из критериев развития ЖКХ было соотношение между количеством городов и численностью населения, с одной стороны, и числом обслуживавших их предприятий – с другой. К середине 1920-х годов это соотношение было нарушено в пользу городов южной части Европейской России. На втором месте по этому показателю (кроме канализации) находились центральная часть, Поволжье и восточная часть Европейской России. В худшем положении находились города Севера Европейской России (кроме канализации), Сибири и Средней Азии[113].

Из года в год росла диспропорция между формами заведования коммунальными предприятиями (сметной, хозрасчетной и арендной). Так, число арендованных предприятий (типографий, хлебопекарен и кирпичных заводов) в 1928 г. составляло всего 11 % и снижалось год от года. Быстро уменьшалось и число сметных, зато постоянно увеличивалось количество трестированных предприятий[114]. К началу 1928 г. в РСФСР было 270 коммунальных трестов, включавших 1141 предприятие. С учетом так называемого неоформленного хозрасчета число трестированных предприятий отрасли достигало 70 %. Но состав трестов был «крайне пестр»[115], а рентабельность невелика – в среднем 2,8 %. Это ставило в повестку дня вопрос о необходимости привлечения средств в коммунальное хозяйство, в том числе и «с иностранного рынка»[116].

Из числившихся в городах РСФСР к 1928 г. 3276 предприятий 2163 относились к предприятиям общего пользования. По «отраслевому» принципу последние делились на следующие группы по мере убывания численности: боен – 402, бань – 400, электростанций – 393, водопроводов – 248, гостиниц – 174, мельниц – 131, ассенизационных обозов – 96, переправ – 54, общественных весов – 49, трамваев – 26, автобусов – 25, канализаций – 21, похоронных бюро – 10, разных заводов – 134. Кроме того, в ведении комхозов находились 1112 подсобных и производственных предприятий (кожевенных, кирпичных и лесопильных заводов, хлебопекарен, типографий и проч.). Из 2164 предприятий общего пользования действующими были 97 %, а из 1112 подсобных и производственных – 94 %. В этом плане динамика была положительной: если в 1924 г. бездействовали 17 % предприятий, то в 1927 г. – всего 4 %[117].

Но в то же время, по признанию экспертов, коммунальное хозяйство РСФСР в целом оставалось «наиболее отсталой отраслью хозяйства в республике». К примеру, уличного освещения не было в 26 городах республики. А там, где оно было, уличный фонарь приходился на 0,5 км улицы. Канализация в 1928 г. была только в 30 городах, при этом в девяти из них (Воронеже, Иваново-Вознесенске, Калуге, Канавине, Клину, Новороссийске, Новосибирске, Рязани и Хабаровске) была канализована лишь незначительная часть владений, «не могущая особенно существенно повлиять на улучшение санитарного состояния этих населенных мест». Свалки были очень приближены к жилым кварталам: в 37,3 % населенных пунктов расстояние до свалок составляло менее 1 км, нередко они находились прямо в черте селитебных районов. 15 % мелких (до 5 тыс. жителей) городов вовсе не имели свалок. При этом 86,8 % ассенизационных обозов принадлежали не комхозам, а частным лицам или другим организациям. Поэтому зачастую планы вывоза нечистот отсутствовали, а выгребные ямы переполнялись. Не лучше (а по ряду показателей даже хуже) было положение с коммунальным хозяйством всего Союза. В 1929 г. трамвай имелся только в 41 из 721 города СССР (для сравнения: в РСФСР – в 28 из 528 городов). Трамвайные линии прокладывались в 16 городах СССР, но при этом их вообще не было в Туркменской ^P. Городские электростанции отсутствовали в 123 городах. Водопроводы имелись в 283 городах, тогда как канализация – только в 28. Площадь замощения в среднем составляла не более 20 % территории городов[118].

Несмотря на то что основные фонды коммунальной отрасли в 2 раза превышали фонды промышленности, ЖКХ даже к концу 1920-х годов не имело планов развития. Постановления ЭКОСО от 4 июля 1929 г. и СНК РСФСР от 4 мая 1930 г. о развитии коммунального и жилищного хозяйства были приняты по результатам выборочных обследований 1928–1930 гг. Только в 1929 г. «улучшение бытовых условий жизни населения» и форсированное развитие коммунального хозяйства было поставлено в качестве одной из важнейших задач социалистического строительства в тесной связи с индустриализацией страны и жилищным строительством[119]. На 1929 г. капитальные вложения в коммунальное хозяйство (не считая жилищного строительства) были намечены в размере 267,4 млн руб. В ряде городов планировалось строительство новых трамваев, водопроводов, электростанций, бань и прачечных. Но в основном предстояли работы по капитальному ремонту, переоборудованию и расширению коммунальных предприятий[120].

Капитальное строительство в сфере коммунального хозяйства, намеченное пятилеткой на 1928/1929 хоз. год, было выполнено с превышением плана на 11,2 %. Если в 1927/1928 хоз. году основной капитал увеличился на 5,6 % (с 2308 до 2438 млн руб.), то в 1928/1929 хоз. году – на 8,5 % (с 2438 до 2646 млн руб.). С каждым годом увеличивался объем продукции коммунальных предприятий. Только за 1928/1929 хоз. год рост составил: по трамваям – 39 %, электростанциям – 41 %, водопроводам – 30 % и баням – 60 %. Но к началу первой пятилетки специалисты отмечали крайне незначительный процент присоединения домовладений к водопроводу (10 %) и канализации (6 %). Понятно, что столь низкие показатели не могли дать необходимого экономического эффекта на затраченный капитал, исчислявшийся десятками миллионов. Всего за этот хозяйственный год в коммунальное хозяйство было вложено 288 млн руб. вместо 259 млн по уточненному плану, т. е. на 29,7 % больше[121]. Очевидно, что ЖКХ продолжало развиваться привычными экстенсивными методами.

Видимые подвижки начались в ходе первой пятилетки. Резолюция I Всесоюзного съезда Союза работников коммунального хозяйства (12–15 апреля 1931 г.) по докладу Главного управления коммунального хозяйства РСФСР «О состоянии и перспективах развития коммунальных предприятий» зафиксировала «большой сдвиг» в коммунальном хозяйстве, выразившийся как в увеличении основных фондов (за первые 2 года пятилетки – на 26 %), так и в расширении коммунального обслуживания предприятий и населения. Эксплуатация коммунальных предприятий в 1930 г. характеризовалась следующими цифрами: число перевезенных трамваями пассажиров выросло на 30 %, длина путей – на 9 %, а число вагонов в движении – на 18 %; общая подача воды в сеть возросла на 8,2 %, а длина водопроводной сети – на 6,5 %; выработка электроэнергии увеличилась на 39,5 %. Но при этом коммунальное хозяйство продолжало отставать «от роста потребности быстро растущей промышленности и увеличивающегося по численности рабочего населения». Так, городской транспорт в Ленинграде, Москве, Ростове, Нижнем Новгороде и Сталинграде оставался «серьезным препятствием к выполнению промфинпланов промышленности, задерживая своевременную и полную доставку рабочей силы к местам работы». Водопровод не удовлетворял «потребностей в водоснабжении не только населения, но даже и предприятий промышленности». «Особую отсталость развития» обнаруживала канализация, которая «далеко не полностью» обслуживала потребности населения и промышленности. «Тяжелое состояние коммунального хозяйства» усугублялось «неудовлетворительной работой коммунальных предприятий»: нехваткой руководства, неполным проведением хозрасчета, падением трудовой дисциплины и проч. В ряду предложений съезда: широкое использование материалов местного происхождения; типизация и стандартизация материалов, оборудования и сооружений; снижение стоимости строительства на 12 % и повышение производительности труда на 33 %; скорейшая выработка стандартов трамвайных вагонов и автобусов; подготовка вопроса об организации заводов республиканского значения по строительству трамвайных вагонов и автобусов и изготовлению запчастей[122].

Но практический выход, как обычно, был найден в очередной реорганизации сферы управления ЖКХ. Сначала в июне 1930 г. Главному управлению переподчинили хозяйственные организации, находившиеся ранее в непосредственном ведении наркомата: АО «Коммунстрой», «ВЗОК», «Проектгражданстрой», «Спринклер» и Карто-издательство. Но уже 31 декабря 1930 г. в связи с ликвидацией НКВД РСФСР и других союзных республик функции Главного управления коммунального хозяйства были переданы соответствующему Главному управлению при Совнаркоме РСФСР (и соответствующим главным управлениям при совнаркомах других республик). Дополнительно в сферу его деятельности были включены: руководство планировкой и застройкой городов, регулирование непромышленного строительства и подготовка кадров коммунальных работников[123].

В структуру ГУКХ при СНК РСФСР вошли:

1) руководство;

2) планово-экономический отдел;

3) отдел коммунальной статистики;

4) инвентаризационное бюро;

5) энергоотдел;

6) отдел жилищного хозяйства;

7) жилищно-эксплуатационная группа;

8) строительная группа;

9) главная коммунальная инспекция;

10) центральный пожарный отдел;

11) управление делами;

12) секретная часть;

13) финансовая часть;

14) сектор кадров;

15) 1-е управление[124].

20 января 1931 г. к исполнению обязанностей начальника Главного управления коммунального хозяйства при СНК РСФСР приступил заместитель председателя правительства Республики Т.Р. Рыскулов[125]. В апреле 1931 г. из ВСНХ Главному управлению были переданы все работы по проектированию гражданского жилищного строительства. Но этим перестройка управления коммунальным хозяйством не ограничилась. Речь шла об образовании Наркомата коммунального хозяйства РСФСP. Вопрос о наркомате был отложен для рассмотрения в Политбюро 5 июля 1931 г. (протокол № 47), но уже 10 июля (протокол № 48) Политбюро утвердило наркомом Н.П. Комарова[126]. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 20 июля 1931 г. провозглашало «в целях скорейшего проведения реконструкции коммунального и жилищного хозяйства и для улучшения хозяйственно-технического руководства им» образование Наркомата коммунального хозяйства РСФСР. В этот же день ВЦИК и СНК РСФСР утвердили положение о новом наркомате, а 23 июля ГУКХ при СНК РСФСР было реорганизовано в новый наркомат, подчиненный ВЦИК и СНК республики[127].

В его составе было образовано девять производственно-отраслевых управлений, с марта 1937 г. получивших статус главных управлений[128]:

1) планирования и зеленого хозяйства;

2) дорожно-транспортное;

3) строительное;

4) санитарной техники;

5) энергетики;

6) банно-прачечное;

7) пожарной охраны;

8) экономики труда;

9) статистики и учета:

– функциональные отделы: административный и планово-экономический;

– секторы: организационный и контрольный;

– бюро: рационализации, печати, информатизации и техпропаганды;

– правовая группа;

– управление делами;

– секретариат[129].

Впрочем, скорее всего, реорганизация этим не ограничилась. Ведь согласно приложению к Положению о Наркомхозе РСФСР[130] его структура была несколько иной.

1. Планово-экономическое управление с подразделением на группы:

а) сводно-методологическую;

б) районную;

в) отраслевую;

г) финплана, промфинплана и бюджета;

д) снабжения;

е) труда и кадров.

2. Управление жилищно-бытового хозяйства и гражданского строительства с подразделением на группы:

а) капитального строительства;

б) эксплуатации и правового регулирования;

в) технико-экономического нормирования;

г) бытовую.

3. Управление кадрами с подразделением на группы:

а) подготовки кадров;

б) методическую;

в) учета и распределения.

4. Управление экономики труда, построенное по системе ответственных исполнителей.

5. Центральное управление пожарной охраны с подразделением на части:

а) организационно-инспекторскую;

б) технико-экономическую.

6. Управление планировки земельного хозяйства и зеленого строительства с подразделением на группы:

а) планировки;

б) съемки;

в) земельного хозяйства;

г) зеленого строительства.

7. Дорожно-транспортное управление с подразделением на группы:

а) рельсового пассажирского транспорта (трамвай, пригородная электрическая железная дорога);

б) безрельсового пассажирского транспорта (автобусы, троллейбусы, таксомоторы);

в) грузовых автомобилей и гужевого транспорта;

г) мостовых и тротуаров;

д) городских мостов и акведуков;

е) набережных и речного местного транспорта;

ж) по регулированию подземных сооружений и прочих инженерных сооружений.

8. Санитарно-техническое управление с подразделением на группы:

а) водопроводную;

б) канализационную;

в) очистки и утилизации.

9. Энергетическое управление с подразделением на группы:

а) электрохозяйства;

б) теплохозяйства;

в) газохозяйства.

10. Управление делами с подразделением на части и группы:

а) секретариат коллегии;

б) общую канцелярию;

в) группу личного состава;

г) финансовую группу;

д) хозяйственную группу;

е) секретную часть.

11. Научно-технический совет при Коллегии с подразделениями на секторы:

а) планировки городов;

б) гражданского строительства;

в) коммунальных сооружений;

г) стройматериалов и производства работ;

д) пожарно-технический.

12. Организационная группа при Коллегии с ответственными исполнителями.

13. Группа контроля и проверки при Коллегии с ответственными исполнителями.

14. Бюро печати, информации и технической пропаганды с ответственными исполнителями.

15. Иностранное бюро с ответственными исполнителями.

16. Правовая группа при Коллегии с ответственными исполнителями.

17. Специальное управление.

18. Строительное управление.

19. Управление учета и статистики.

20. Банно-прачечное управление[131].

В ГА РФ также сохранились тексты положений об отдельных управлениях наркомата. В частности, анализ положений об Управлении жилищно-бытового хозяйства и гражданского строительства[132] и Энергетическом управлении[133] позволяет уяснить довольно детальную регламентацию их деятельности. Одновременно были утверждены положения о городских (поселковых) и районных отделах коммунального хозяйства. Так, городские отделы коммунального хозяйства образовывались во всех городах и рабочих поселках и непосредственно подчинялись соответствующим городским (поселковым) советам. А по ведомственной линии они руководствовались директивами Наркомхоза РСФСР и краевых (областных) отделов коммунального хозяйства. На городские отделы коммунального хозяйства возлагались:

1) разработка и проведение общих мероприятий, направленных на развитие и реконструкцию ЖКХ;

2) составление планов и их контроль;

3) регулирование местного жилищного строительства;

4) организация и непосредственное руководство земельно-хозяйственным устройством городских земель и лесов;

5) организация управления коммунальными предприятиями и отдельными отраслями хозяйства;

6) разработка тарифов и ставок оплаты коммунальных услуг;

7) разработка и проведение мероприятий по улучшению эксплуатации и развитию всех отраслей коммунального хозяйства;

8) устройство и ремонт подземных сооружений;

9) организация производства местных и новых строительных материалов и некоторых видов коммунального оборудования;

10) организация подготовки кадров и рабочей силы и т. п.

В городах, к которым согласно постановлению ВЦИК от 20 августа 1930 г. были присоединены прилегавшие сельские местности, на городские коммунальные отделы также возлагались инструктирование и содействие сельсоветам в области сельского благоустройства, жилищного хозяйства и общегражданского строительства[134].

В свою очередь, районные отделы создавались при районных исполкомах, а в районах со слаборазвитой промышленностью и коммунальным хозяйством вводилась должность районного инспектора по коммунальному хозяйству. Отделы не имели деления на части и строились по системе ответственных исполнителей. Предметы ведения были аналогичными положению о городских отделах в пределах своего района[135].

Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «Об образовании НККХ РСФСР» было опубликовано в «Известиях» 31 июля 1931 г.; 10 августа решением Оргбюро (протокол № 69), а 15 августа на заседании Политбюро (протокол № 56) был утвержден состав коллегии наркомата, в которую вошли: В.М. Егоров, А.М. Орехов, Я.В. Полуян, Н.Ф. Попов, М.П. Чернышев, И.В. Решетков, М.Х. Поляков и Г.В. Красин. 29 августа Оргбюро (протокол № 73), а 30 августа Политбюро (протокол № 59) дополнительно ввели в состав коллегии наркомата В. Владимирова[136].

В рамках реформы коммунального хозяйства 19 октября 1931 г. на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) (протокол № 80) были утверждены проект Положения о Всесоюзном совете по коммунальному хозяйству (ВСКХ) при ЦИК СССР и состав Совета. 25 октября эти решения были утверждены опросом членов Политбюро (протокол № 71). И наконец, 3 ноября 1931 г. Всесоюзный совет (председатель – А.П. Смирнов), в компетенцию которого входила разработка основных проблем городской и жилищной политики, был утвержден постановлением Президиума ЦИК СССP. Совет учреждался «для наблюдения и руководства делом развития и реконструкции коммунального хозяйства», собирался на сессии 4 раза в год, а его решения утверждались Президиумом ЦИК СССP. Помимо председателя и Президиума Совета из 10 человек в него вошли 44 представителя разных наркоматов и ведомств[137]. Впрочем, образование этого органа создало дополнительный параллелизм в работе. 14 июля 1937 г. М.И. Калинин в своем письме в Политбюро утверждал, что Совет по делам коммунального хозяйства себя «совершенно не оправдал», так как «какой-либо заметной работы» не провел. Поэтому 7 августа Политбюро приняло решение о его ликвидации (протокол № 51)[138].

На географию и объемы коммунального строительства в определенной мере (учитывая специфику советской экономики) влияла рентабельность предприятий. Если водопровод и электростанция в 1920-е годы считались рентабельными в любом населенном пункте, то трамвай считался нерентабельным в городах с населением менее 100 тыс. человек, а канализация – менее 50 тыс. человек. Приходилось учитывать и международный тренд: трамвай встречал «сильную конкуренцию» со стороны автобусного транспорта[139].

Тем не менее в 1931 г. коммунальное хозяйство демонстрировало довольно резкий рост по сравнению с дореволюционным периодом. Так, из 612 городов электростанции имелись в 510 (в 1917 г. – в 115 городах); водопроводы – в 338 (в 1917 г. – в 214); канализация – в 48 (в 1917 г. – в 16); мусороутилизационные заводы – в 5 (в 1917 г. – в 1); трамваи – в 44 (в 1917 г. – в 35); автобусы – в 86 (в 1917 г. их не было)[140]. Впрочем, статистической строгостью данные о развитии ЖКХ не обладали. По другим данным, в 1931 г. число городов с водопроводом выросло до 385, а с канализацией – до 71 (вместо 19 до войны). Отличались от приведенных выше данные по трамваям (48 городов) и особенно по автобусному сообщению (180 городов)[141]. Приводились и другие цифры за указанный период: о росте численности городов с водопроводом (с 219 до 333) и канализацией (с 19 до 32), появлении новых трамваев в 10 городах и новых электростанций в 332 городах РСФСР[142].

В обращении ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О жилищно-коммунальном хозяйстве Ленинграда» от 3 декабря 1931 г. к партийным, советским, профессиональным и комсомольским организациям города в общем виде были сформулированы требования к развитию этой сферы в реконструктивный период. Речь шла о новом жилищном строительстве, значительном расширении трамвайного хозяйства, новых линиях водопровода, канализации и т. п. Но, по мнению партийно-государственного руководства страны, темпы роста коммунально-жилищного хозяйства продолжали сильно отставать «от бурно растущей промышленности, увеличения кадров рабочих и вообще трудового населения в целом и быстро растущих культурно-бытовых потребностей рабочего класса». Исходя из сталинской установки, что «советский рабочий требует обеспечения всех своих материальных и культурных потребностей», и в соответствии с решением июньского (1931 г.) Пленума Центрального комитета ВКП(б), посвященного развитию жилищно-коммунального хозяйства, намечалось «обеспечить решительный сдвиг вперед во всем жилищно-коммунальном хозяйстве Ленинграда». Перед Ленинградским горкомом партии и Ленсоветом на 1932 г. ставилась задача усиленного развертывания работ по реконструкции городского хозяйства, и в первую очередь разрешения «особенно неотложных нужд, а именно жилищного строительства, городского транспорта и водоснабжения». Помимо форсирования работ по восстановлению газового хозяйства, на 1932 г. было намечено «широко развернуть» сеть подсобных предприятий, включая труболитейный и кирпичные заводы, производство бетонных, керамиковых и деревянных труб и т. п. Также предлагалось «развернуть работы по очистке города и его каналов», организовав для этого специальное автотранспортное хозяйство и землечерпательный караван. В списке намеченных задач также были: улучшение освещения города, пожарного дела и уличного движения, увеличение площади зеленых насаждений и другие мероприятия, «улучшающие обслуживание бытовых нужд рабочих масс». На проведение всех этих мероприятий на 1932 г. выделялось 290 млн руб., из них 150 млн – на коммунальное хозяйство (в том числе 18 млн – на подсобные предприятия) и 140 млн – на новое жилищное строительство (в том числе 20 млн – на подсобные предприятия). Инвестиции распределялись по отраслям следующим образом: на трамвай – 41 млн руб., безрельсовый транспорт – 20 млн, водоснабжение – 14 млн, мостовые (включая ремонт и настилку новых булыжных мостовых и сооружение тротуаров) – 14 млн, набережные и мосты – 9 млн, канализацию – 7 млн, бани и прачечные – 10 млн, газ – 6 млн и мероприятия по благоустройству – 11 млн руб. При этом из всех вложений в жилищное строительство 30 млн руб. ложились на местный бюджет, 30 млн составлял кредит Центрального банка коммунального хозяйства и жилищного строительства, 5 млн – накопления жилищной кооперации, 6 млн – вложения НКПС и 69 млн руб. шли по линии промышленности. Намеченная на 1932 г. программа работ рассматривалась как начало процесса «преобразования Ленинграда в образцовый советский город». Это, в свою очередь, требовало «решительного преодоления отсталости и консерватизма в работе органов коммунального и жилищного хозяйства, проведения целой системы организационных и технико-рационализаторских мероприятий, широко развернутой механизации работ и повышения эффективности растущих вложений». Предполагалось также широкое использование «опыта иностранной техники и специалистов»[143]. Как тут не вспомнишь Владимира Маяковского: «Я планов наших люблю громадьё…».