Слово и чистота: Излом
Ее изучением я и занялся. Прочел раз, затем другой и едва сдержался, чтобы не бросить книгу в стену. Вся глава, по сути, сводилась к двум вещам: первая – благородный всегда прав и вторая – как простолюдин должен погибнуть, чтобы своей смертью не нанести вред чести своего патрона. Впрочем, а что я хотел? Местное общество только выглядит внешне похожим на привычное мне, но фактически здесь правовое средневековье.
А если бы я был реально обычным человеком? Ответ прост, завтра я бы умер, без вариантов. Потому как у простолюдина нет и тени шанса в «честном» поединке с оборотнем, особенно по правилам, установленным дуэльным кодексом. Понятно, что я не дам себя убить какой-то высокородной сволочи, и все равно ситуация бесит! Прилагать столько сил для конспирации, многие месяцы скрывать, что являюсь рейгом, и все запороть из-за одного идиота, которому захотелось самоутвердиться, унижая более, как он считал, слабых и бесправных. А для того, чтобы выжить в поединке, мне точно придется использовать Излом.
Так! Основной постулат: чтобы выжить, мне надо выиграть дуэль. И еще: я не злобен и не мстителен, но желательно убить этого фон Рауна. Просто потому, что если он выживет, то, несомненно, повторит сделанное сегодня, а возможно, он так развлекается уже далеко не в первый раз. Его надо остановить раз и навсегда. Не ради мести, а потому что я Рыцарь, и мой долг – защищать людей. Возможно, я несколько вольно сейчас трактую клятву РИЗВа, но от этих мыслей мне почему-то становится легче на душе.
С главным определился. Теперь надо подумать, как уменьшить последствия подобного исхода поединка. Сразу вспомнилась дуэль Майи на стадионе, битком набитом зеваками. Нет, определенно, подобного внимания мне надо избежать любыми средствами. С этой мыслью я закопался в дуэльный кодекс. К закату солнца я уже примерно представлял свои действия, а после ужина, который был по-царски раскошен, уже определился почти полностью.
Я не могу избежать дуэли или победить в ней без использования сил рейга. Точнее, могу, потеряв все и уйдя в режим беглеца, что меня не устраивает категорически. Следовательно, мне надо минимизировать последствия применения своих сил.
Первое, мне надо добиться приватного поединка. Приватной считается дуэль, на которой, помимо непосредственно дуэлянтов, присутствуют только секунданты каждой из сторон, и никого более. Никого более – это как раз то, что мне надо. Кениг фон Раун – иностранный студент, к тому же явно со скверным и заносчивым характером. Найдет ли он среди своих однокурсников тех, кто захочет выступить его секундантом? Особенно учитывая, что моим будет сам граф Рунарский? Думаю, все местные студенты будут всеми лапами открещиваться от подобной «чести». То есть можно попросить Габриэля назначить кого-то из преподавателей «общественным секундантом» и выбрать того, кто будет держать рот на замке, если того попросят из Дома на Холме.
Второе, мне надо как можно меньше показать посторонним. Не вести бой долго, как Майя, которая мстила за унижение, а убить своего противника быстро. На моем лице мелькнула кровожадная усмешка. Что же, с этим вопросом проблем быть не должно.
Закрыв глаза, представил. Как только звучит сигнал к началу поединка, я перехожу в Излом, обнажаю Слово, активация Скольжения, выпад и выход в реальность. Все займет меньше секунды, и я останусь стоять, а вот фон Раун будет уже мертв, даже не осознав этого факта. Да, так и стоит сделать. Лаконично, быстро, чисто. Меня устраивает. Но перед тем как это осуществить, мне надо уговорить Габриэля, чтобы он обеспечил нужный мне формат поединка. Формат, который включает в себя приватную дуэль и скрытое от посторонних взглядов место ее проведения.
Самым сложным будет даже не подготовка к бою и не то, как он пройдет, а то, что последует за ним, а именно – серьезный разговор с младшим сыном герцога. Правда, тут у меня полная рука козырей. Формально граф – мой патрон, и я уверен на двести процентов, что смогу ему объяснить всю пользу того, что в его группе будущих кураторов присутствует скрытый рейг. Габриэль – человек умный и, несомненно, быстро поймет все выгоды и перспективы подобного сотрудничества. Тем более, я буду ему обязан.
Раз десять прокрутил в голове эту заготовку плана и остался ею доволен. Возможно, были другие пути, как выйти из этой ситуации с еще меньшими потерями, но я их не нашел. Да и этот план меня устраивал более чем. Почему устраивал? Потому что стоило мне закрыть глаза, как я видел и слышал одно и то же: «Знай свое место!»
И удар по лицу, от которого Клэр летит на землю.
Этот подонок завтра умрет. Потому что я так решил. Говорят: «С волками жить – по-волчьи выть». Что же! Вы меня довели, и я теперь полностью согласен с этим утверждением! На эти мои мысли Чистота отреагировала приятным теплом в левой ладони. Видимо, Изао тоже считал, что тех, кто поднимает руку на девушек, следует поставить на место.
Только представляя, как оседает на песок условной арены, нарисованной моим воображением, мертвое тело Кенига фон Рауна, мне удалось прогнать из головы сцену с падающей на траву Клэр.
Когда-то читал утверждение, что даже продумывание мести приносит временное душевное успокоение. Теперь точно могу сказать, это утверждение верно, так как уснул я быстро и с улыбкой на лице.
– Кхм-м-м. – Разбудило меня легкое покашливание.
Ох! Ничего себе! Это сколько проспал? Солнце в окне уже довольно высоко!
– Доброе утро, сэр, – поприветствовал я сидящего рядом с моей койкой графа Рунарского. На нем были летняя рубашка, льняные брюки и легкий, почти невесомый, шарф. Думал, он будет одет более формально. – Подскажите, какой сейчас час.
– Ровно девять утра, – меланхолично ответил мне патрон, щелкнув авторучкой, после чего подался всем телом вперед и принялся буравить меня взглядом. – Принимая решение собрать группу талантливых студентов и лично вести ее, я даже надеяться не смел, что вокруг меня соберутся настолько своеобразные люди. Все и правда талантливы, необычны, ярки: Ян, Кристиан, Клэр, но даже на их фоне ты – настоящий алмаз, Изао. До этого утра я думал, что все наоборот, и ты – одна сплошная головная боль. Но когда вошел сейчас в эту палату и увидел, как ты спишь, словно младенец со счастливой улыбкой на лице… Даже лучшие из нас вряд ли способны быть столь спокойными перед лицом неминуемой гибели.
– Я еще не проиграл дуэли! – усмехаюсь в ответ и сажусь на кровати.
– Да-да, конечно, – кивнул он, ясно показав мимикой, чего стоит моя бравада. – Впрочем, теперь я понимаю, что имел в виду один человек, сказав о тебе: «студент – стальные яйца».
– Я знаю этого человека, – ответил и тут же заметил чашку горячего чая на моей тумбочке. – Спасибо! – Делаю глоток и говорю: – У меня вопрос.
– Да?
– Много ли людей знают о предстоящей дуэли?
– Не много, только те, кто присутствовал.
– И слухи не разошлись дальше? – искренне удивился я.
– Подобные «слухи» не на пользу моей репутации, поэтому я приложил определенные усилия. – Что же, это было откровенно и, видимо, правдиво.
– Согласно кодексу, – похлопав по томику на табуретке, продолжаю: – я, как вызванная сторона, могу выбрать условия дуэли.
– Теоретически, на практике же… – граф усмехнулся, покрутив пальцем.
– На практике же, в случае неравенства сословий, подобное правило можно и не рассматривать, тут зависит от того, насколько могущественен покровитель простолюдина. И вы…
– Да, ты прав, я могу это устроить.
– Тогда мои условия… – и тут же уточняю: – Их два.
– Слушаю. – Щелкнув авторучкой, Габриэль демонстративно достал блокнот.
– Первое – «приватная дуэль».
– Записал.
– Второе, поединок должен пройти без посторонних глаз и какой-либо записи.
– Не хочешь, чтобы кто-то видел твою смерть? Что же, так можно будет сказать, что ты погиб достойно, это не принесет мне урона. Согласен. Это все? – Дождавшись моего кивка, он спрятал блокнот.
– Все! И да, напоминаю, я еще не проиграл.
– Я тебя услышал. Какое оружие? Фон Раун даст тебе право выбора.
– Любое.
– Огнестрел с серебряными пулями запрещен, – уточнил Габриэль.
– Это здесь сказано, – вновь указываю на дуэльный кодекс.
До этого спокойный граф резко откинул авторучку на пол, вскочил со стула и схватил меня за горло, да так, что я не мог даже дышать. И чтобы я не дергался еще и надавил коленом мне на грудь. Столь резкая перемена в его поведении ввергла меня в легкий шок. Впрочем, даже предвидя подобное, противостоять оборотню у меня бы не получилось, не задействовав силы рейга.
– Если я прав, просто моргни, – вжав меня в кровать так, что у меня затрещали ребра, сквозь сжатые зубы прорычал младший сын герцога.
Моргаю.
– После нашего разговора ты не покидал палату.
Моргаю.
– Никому не звонил.
Моргаю.
– Не связывался ни с кем иными методами.
Моргаю.
– Никого не просил тебе помочь.
Моргаю.
Выругавшись, граф отпустил меня и, словно выжатый лимон, плюхнулся обратно на стул. Потер горло ладонью, вроде ничего не сломано. Говорить и что-то спрашивать я не решился, просто ждал.
– Дуэли не будет, – после почти минутного молчания произнес Габриэль.
– Что? – просипел я, не понимая происходящего.
– Сегодня ночью Кениг фон Раун был убит у себя в коттедже. – От удивления у меня глаза полезли на лоб. – Ему перерезали горло и засыпали в рану чистое порошковое серебро. – Граф вновь наклонился и принялся изучать мое лицо. – Ты же не понимаешь?
Говорить пока немного больно, поэтому моргаю.
– Подобная смерть для перевертыша – верх унижения, – прорычал он. – Чтобы так убить одного из нас, нужно превосходить убитого в силе почти на порядок! А ведь, несмотря на то, что Кениг фон Раун был откровенной сволочью, слабаком он не был, совершенно точно не был. К примеру, даже у меня не хватило бы сил сделать все так чисто…
– Отравить предварительно, усыпить? – прошептал я.
– Нет следов отравления, да и фон Раун был в сознании, когда его убивали. Это точно. Кто-то просто взял и раздавил лучшего бойца третьего курса, словно случайно залетевшую в окно мошку. Раздавил походя, болезненно, унизительно.
– Точно не я, – уже более уверенно отвечаю ему.
– Точно не ты, – кивнул граф. – За тобой все это время наблюдали четыре камеры.
– О как… – Мне даже не пришлось разыгрывать удивление. Четыре камеры, он серьезно?! – Но почему вы не сказали мне сразу? – Я догадывался почему, но оригинальный Изао на моем месте точно бы задал этот вопрос.
– Изучал твою реакцию. И она была неподдельной. Ты точно ничего не знал о том, что Кениг фон Раун мертв и дуэль не состоится.
– Не знал.
– Остался один вопрос: тебе кто-то помог или это просто случайность, и вчера Кениг перешел дорогу не только тебе? – В задумчивости Габриэль потер лоб. – Если бы не характер фон Рауна, который, судя по всему, заводил врагов по десятку на дню, ответ был бы прост.
– Я никого не просил мне помогать! – Если он задаст вопрос, есть ли у меня настолько влиятельные друзья или покровители, то я встрял, надо его заболтать. – А мои друзья, Клэр и Кристиан, вряд ли способны совершить подобное. Да и, даже если бы могли, то едва ли рискнули всем ради меня.
– Они не знали ничего о дуэли, вообще, – уточнил граф.
– Я бы никого не просил мне помочь все равно! – Надеюсь, у меня получилось сыграть юношеское упрямство достоверно. – Я собирался выиграть дуэль!
– Ты думаешь, что если ты сенс уровня Чувствующего, это тебе бы помогло в поединке? – рассмеялся граф, неверно истолковав мои слова. – То, что сенсы равны перевертышам, не более чем массовое заблуждение. Чтобы на равных сразиться с фон Рауном, тебе надо было бы за ночь развить свою Искру до верхних пределов Видящего. А это невозможно.
«Врачебная тайна». Судя по всему, главврач университета довольно вольно трактовал это понятие. Или, скорее всего, Видящий находится под клятвой правящему Дому и не мог не рассказать все, что знает обо мне, если того потребовал Габриэль. Впрочем, это оказалось мне на руку, уведя графа в другую сторону.
– Ваша репутация? – прошептал я, еще дальше разворачивая разговор от опасной для меня тематики.
– Будут потери. – Тут он впервые улыбнулся. – Но и приобретения тоже.
– А? – не понял я.
– Кениг фон Раун не местный и задел человека под моим покровительством. А потом умер! Унизительно умер, как подзаборная крыса из помойного рода, а не как представитель благородного клана. – Мне показалось, или только что на его лице мелькнул оскал? – Я бы сказал, что приобретений больше, нежели легкий урон формальной репутации.
– Могу ли я трактовать это как то, что я не отчислен?
– Более того, ты остаешься в моей группе. – Встав со стула Габриэль, подошел к двери, но там замер и повернулся ко мне. – Но если я узнаю, что за смертью фон Рауна стоишь ты, то… Лично вздерну. Тебе понятно?
– Понятно.
– Через пять минут зайдет врач, подлечит тебя, и свободен. – С этими словами он бросил мне свой шарф. – Скрой синяк. И сегодня тебе не надо посещать лекции.
Прежде чем я успел что-то сказать в ответ, граф Рунарский покинул палату.
Вот это поворот!
Но кто реально убил фон Рауна?
На ум приходит только одно имя – Зан Кхем. Но нет, Созидающий никогда бы так не поступил и тем более не стал бы убивать унизительно.
А нет, был еще вариант!
Это мог сделать мистер Рок, если бы знал мою тайну. Вот он точно устранил бы проблему без каких-либо эмоций и ложных сожалений. Но не думаю, что он знает о том, что Изао и Маэстро одно лицо.
Ничего не понимаю.
Вообще.
Может, Габриэль прав, и просто совпадение?
Мои размышления прервал Видящий. Появившись в палате, он виновато развел руками и молча, подлечив мою шею, вышел. Как только он ушел, сразу зашла медсестра и принесла мои вещи и выписку.
Переодевшись, повязал шарф и, стараясь идти спокойно, вышел на улицу. Свежий бриз приятно охладил лицо.
Свернув с основной дороги на узкую тропу, я пошел искать пустующую скамейку. Хотелось подумать в тишине и на свежем воздухе. Найдя такую, сразу ее занял и потянулся, закрыв глаза и вытягивая руки вверх. Едва это сделал, как мне в лицо прилетел, видимо, сорванный ветром пальмовый лист. Прилетел и прилип к щеке. В раздражении оторвав лист от своей кожи, собрался уже его выкинуть, как заметил, что это не обычный листок. На нем явственно читалась написанная уверенной рукой строчка.
Едва я ее прочел, как листок в моей руке скукожился, словно для него резко прошел целый год. А затем он осыпался сквозь мои пальцы почти невесомым пеплом.
Что же касается надписи, то она была предельно лаконична: «Вам не стоит марать руки о всякую мразь, сир!»
Глава 10
«Сир…»
Так ко мне обращался только один человек. И вот он точно мог легко размазать Кенига фон Рауна как угодно и не вспотеть при этом. Как я мог о нем забыть? Потому что когда-то мне сказали, что он улетел в Европу? Так он мог вернуться в любой момент.
И, судя по всему, вернулся.
Причем не просто вернулся, но и незримо наблюдает за мной. От этого факта по моей спине пробежали мурашки размером с перепелиное яйцо. В этом мире много угроз, одни Прорывы чего стоят. Но искреннюю опаску, граничащую с инстинктивным страхом, у меня вызывает только он.
Проживший более двух веков. Легат Святого Престола. Темный адепт вне рангов.
Абель де Диас.
Тот, кто считает меня реинкарнацией своего далекого предка.
Человек, чья психика не поддается анализу не только моему, но и аналитиков Дома на Холме. И даже Зан Кхем опускает руки, когда дело касается данной личности. Да, Абель не считает меня врагом. Это немного успокаивает. Немного, потому что совершенно не понятно, что он сделает даже будучи твоим другом.
Убийство Кенига фон Рауна ясно показало: у легата нет вообще никаких тормозов. Что если он завтра убьет Кристиана или Клэр, истолковав их шутки как оскорбления «его королю»? Хотя в подобное я все же не верю. Абель де Диас, конечно, себе на уме, но все же не буйный сумасшедший. Даже за устранением фон Рауна читается своя логика. Жесткая, безапелляционная, но читается.
Может, мне следует подать ему какой-то знак и назначить встречу? Поговорить. Расставить все точки над Ё. Нет, я пока не готов к такому разговору. Банально не знаю, что сказать и как до него достучаться.
Черт! Еще ранним утром думал, уже хуже быть не может, и вот…
Стоп! Отставить панику.
Ну наблюдает за мной легат, и что для меня от этого изменилось? Да почти ничего, я и так постоянно веду себя, словно нахожусь под плотной слежкой. И то, что это внезапно оказалось не безосновательной паранойей, а реальным фактом, мало что изменяет. Тем не менее, когда-нибудь мне все равно придется встретиться с Абелем де Диасом и откровенно с ним поговорить. Но не сейчас, а когда буду готов к этому разговору на все сто.
Посидев на скамейке еще немного, неторопливо поднялся и пошел куда глаза глядят. На самом деле мне очень хотелось перейти в Излом, забиться в тайную пещеру на побережье и просидеть там до заката. Но поддаваться подобному чувству было бы совсем неправильно и трусливо, поэтому я поступил обратно. Если легат следит за мной, то пусть видит, что меня этот факт не сильно-то и напрягает. Очень надеюсь, что со стороны моя походка выглядела походкой уверенного в себе человека, которому не о чем беспокоиться.
Хорошо, что Габриэль дал мне выходной на сегодня, не думаю, что смог бы спокойно сидеть на лекциях и внимательно слушать преподавателей. А вот бесцельно гулять по живописным тропам университетского острова у меня получалось почти естественно.
Немного успокоившись, послал смс-ки Кристиану и Клэр, сообщив, что меня выписали и дали выходной. Что за меня не стоит переживать, и мы завтра уже встретимся на лекциях.
Проходя мимо столовой, как бы невзначай посмотрел на свою шею в зеркале. Небольшой след от ладони графа пока оставался и совершенно точно не пройдет до завтра. А это значит, что сегодня мне нельзя выходить в Излом, так как эти следы пропадут. И пропажу легко заметит Габриэль, что натолкнет его на неудобные для меня мысли. Это означало, что мой визит в Обитель Знаний опять откладывается.
Плохо.
Мне очень хотелось поговорить с Зан Кхемом не как с Созидающим, а как с другом.
Сжав зубы, я отошел от зеркала, поправив прическу. Ладно, не впервой разбираться самому, справлюсь.
Так и гулял до позднего вечера, нигде не задерживаясь. За это время полностью успокоился и привел свои мысли в относительный порядок. Надо признать, как ни бесит и ни пугает меня внезапное вмешательство легата, тем не менее, его действия позволили мне выйти из ситуации с минимальными потерями. Да, погиб человек, но я и так собирался его убить на дуэли. Так что в любом раскладе Кениг фон Раун этот день бы не пережил.
По сути, единственной потерей с моей стороны было то, что несколько человек узнали о том, что я начинающий, очень слабый сенс. Проблема ли это? Небольшая, с которой легко справлюсь. Нижняя ступень сенса или, как ее здесь называют, Чувствующий, почти ничего не умеет, их способности минимальны. На самом деле мои силы находятся на следующем ранге, но из-за специфики моей Искры это почти нельзя определить. Возможно, у меня даже получится использовать раскрытие этого секрета мне на пользу. Ведь официально считается, что у человека может быть только один дар, и совместить их нельзя. То есть сенс не может быть еще и оборотнем, и рейгом. Получается, если кто-то сторонний меня подозревает в том, что я Рыцарь Излома, то узнав, что у меня есть экстрасенсорные способности, он вынужден будет отбросить свои подозрения.
Получается, если приложить усилия, то можно повернуть произошедшее себе на пользу. Возможно, даже надо последовать совету главврача и пройти официальную аттестацию на сенса. Большая аттестация проходит раз в год в августе, но есть еще малые комиссии, которые собираются раз в квартал. Надо будет всерьез обдумать перспективу записаться на тестирование.
Завершив свою длительную прогулку, направился в жилой корпус. Мне хотелось поболтать с комендантом и ненароком выведать у него, что у него точно спрашивал обо мне Габриэль. Увы, но этот разговор не состоялся, сегодня вечером за стойкой дежурил его сменщик. Ничего, поговорю с ним в другой раз, не так это и важно, просто для удовлетворения мелочного любопытства.
Поднявшись к себе, убрал скопившийся за эти дни бардак и, приняв душ, лег в кровать. Время было еще «детское», но меня нестерпимо клонило в сон. Возможно, тому виной нервное перенапряжение, а может просто эффект лечения Видящего, не знаю, но глаза закрывались сами собой. Не став бороться с этим желанием, закутался в тонкое одеяло и уснул легким сном без лишних сновидений.
Мой сон был настолько крепким, что в итоге проспал почти двенадцать часов. Даже настроенный на постоянное повышение звука будильник разбудил меня только через минуту работы. Одевшись, не забыл повязать на шею шарф графа. Вот что надо признать, так это то, что у него определенное чувство вкуса. Этот подаренный им аксессуар подходил практически к любой одежде. Завершив осмотр, поправил шарф так, чтобы не было видно и следа синяков, быстро собрался и спустился в центральный холл.
Мистер Редтлифф уже заступил на пост, но был занят, распекая уборщицу. Я немного подождал, делая вид, что роюсь в своей учебной папке. Когда комендант освободился, собрал бумаги и уже сделал шаг ему навстречу, как ему кто-то позвонил, и он, размахивая руками, скрылся в подсобке. Черт, и сейчас не повезло. Но это не значит, что я от него так просто отстану. Не сейчас, так позже, но поговорить с ним желательно. С этой мыслью я и отправился прямиком на занятия.
– Тс-с-с-с! – не успел дойти до нужного корпуса, как из кустов меня окликнул Кристиан.
Свернув с тропы, загляну за куст. За раскидистыми ветками сидел не только черноволосый, там также была и Клэр.
– Вы чего? – не удержался я от вопроса.
– А ты не читал последние новости? – округлил глаза Кристиан.
– Нет. – Что было правдой, сегодня еще не открывал новостные сайты.
– Держи! – с силой впихнула мне в ладонь свой мобильник Клэр.
На экране был открыт сайт университета, если точнее, новость на нем. Новость о том, что «сегодня вечером в результате несчастного случая погиб студент третьего курса военной кафедры Кениг фон Раун». Далее шли слова соболезнования и то, что этот случай будет, несомненно, расследован, и администрация университета не допустит повторения подобного, и прочее бла-бла-бла. Прочитав, вернул мобильник и едва это сделал, как Кристиан громко прошептал мне на ухо.
– Ты же понимаешь, что это значит?! Понимаешь?!
– Военная кафедра, там иногда проводят спарринги с настоящим оружием, а это бывает опасно, – сохраняя полную серьезность, отвечаю ему.
– Что? – отшатнулся от меня черноволосый.
– Да… Издевается он над тобой, – толкнула воронёнка локтем в бок Клэр. – Разумеется, Изао понимает.
– И? – Оглядываю их с непониманием. – Мы под патронажем графа, нас обидели и унизили прилюдно. Затем тот, кто совершил настолько непоправимую ошибку, внезапно погиб. – Пожимаю плечами. – Вас и правда удивляет подобный исход?
– Но… – начал что-то говорить Кристиан, но сам себя прервал и принялся яростно чесать затылок.
– Вот! – хлопнула его по плечу рыжеволосая. – Бери пример с Изао, а то раскис и в панику ударился.
– Разве вам не страшно теперь? – перестав чесаться, заговорил черноволосый. – Я считал Габриэля Мустьелья аристократом новой волны, либералом, а тут… хладнокровное убийство!
– А что страшного? – принялся успокаивать Кристиана. – То, что граф опасен, думаю, знал каждый из нас. Что его не стоит обманывать, предавать или просто переходить ему дорогу, тоже было понятно. Для нас ничего не изменилось, мы даже стали более защищены от произвола других благородных. Разве не так?
– Но убить вот так просто, за какой-то мелкий инцидент… – все же в сомнении протянул черноволосый, который банально не видел всей картины и вообще провалялся без сознания, пока все происходило.
– Этот Кениг фон Раун, – сжав зубы процедил я, – дважды ударил девушку, – и сдерживая накатившую злость, добавил уже спокойнее: – дважды ударил Клэр. Ударил просто так, потому что ему захотелось. И теперь он мертв. Спроси меня, сильно ли я переживаю по этому поводу?
– Эм-м-м… – опять не нашел что сказать Кристиан, так как верно догадался о моем ответе.
– Я в порядке, – отмахнулась Клэр. – У меня с детства длинный язык, и я привыкла, что мне иногда перепадает. – Тем не менее, мне показалось, что девушке было приятно, что я тогда попытался за нее заступиться. Совсем чуть-чуть, но приятно. – Кристиан, возьми себя в руки! – продолжила девушка. – Нам нельзя показать, что кто-то из нас чем-то недоволен. Нас обидели, обидчик случайно погиб. Все! Инцидент исчерпан.