Крылья Мальгуса. Ступень первая

Глава 7

      В этот раз в отведенным нам помещениям обнаружился сам Лазарев-старший. Как мне показалось, причина была не в том, что ему захотелось со мной повидаться, а в том, что он поучаствовал в установке следящих артефактов и не успел убраться вовремя. Но внешне он этого не показал, внешне он лучился радостью от встречи и доброжелательностью. Фальшивой доброжелательностью, потому что те артефакты, на которые я указал его подручному, были убраны, зато появились три комплексных, по одному на каждое из помещений. И были эти артефакты куда более серьезные и хорошо замаскированные. А вот камеры наблюдения демонтированы были не все, на что указал сам Лазарев, не дожидаясь моего вопроса.

– Ярослав, мне кажется, ты не совсем отдаешь себе отчета в необходимости камер слежения. Это для вашей же безопасности, – уверенно сказал он мягким убеждающим тоном. – Ты же понимаешь, что через камеру невозможно подсмотреть вашу технологию, если она завязана на магии. А она завязана на ней, не так ли?

Я подумал, что если с квартирой сложится, то бывать мы здесь будем очень редко и заниматься ничем серьезным не будем, а значит, могу оставить эти камеры. Пусть наблюдающие смотрят, как мы загружаем автоклавы, не жалко. Тем более что самого Лазарева мне сейчас придется расстроить по другой причине.

– Хорошо, Андрей Кириллович, можете оставлять. Что же касается артефактов…

– То их мы убрали полностью, – невозмутимо сказал Лазарев. – Все, на которые ты указал.

– Это замечательно. – Я ему даже улыбнулся. – Означает ли это, что если я обнаружу здесь другие артефакты, то они будут не от вас?

– Разумеется, – после совсем короткой заминки ответил Лазарев.

– А если они будут не от вас, то я с чистой совестью могу их демонтировать?

– Этого я не могу допустить. Можно договориться о проверке ваших помещений нашей службой безопасности, – предложил Лазарев с искренней заботой в голосе. – Тогда они будут проверять и демонтировать все, что обнаружат. Не всякий шпионский артефакт может быть демонтирован неразбирающимися людьми, если ты понимаешь, о чем я.

Я понимал. На всех трех артефактах стояла защита от посторонних, но она сработала бы, только если к ним полезли бы, а вот при уничтожении она схлопнулась бы вместе с остальными наложенными заклинаниями.

– Понимаю, – кивнул я. – Но мне не хотелось бы быть вам обязанным больше, чем это прописано в договоре.

– Можно заключить еще один, – совершенно серьезно предложил Лазарев. – Уверяю тебя, цену проверки выставим божескую. По-родственному.

Еще бы: сами поставите, сами скажете, что ничего нет, а еще за это возьмете деньги. Я чуть не расхохотался оттого, что меня здесь пытаются держать за идиота. А вот Лазарев улыбался широко и по-доброму, словно действительно делал мне одолжение по-родственному, как внуку.

– Думаю, мы обойдемся своими силами, – ответил я и отправил три импульса, после которых следящие артефакты рассыпались в прах.

Лазарев застыл на месте. И добрая улыбка его застыла и уже не казалась такой доброй.

– Что-то случилось, Андрей Кириллович? – участливо спросил я. – Неужели вас так расстроило наше нежелание воспользоваться вашей помощью?

– Ну ты и жук. – Он отмер и покрутил головой. – Как ты это сделал?

– Что? – проявил я непонятливость.

– Снес здесь артефакты.

– А здесь есть артефакты?

– Теперь нет. – Он прищурился и выдал: – Начинаю жалеть, что мы не уделяли тебе внимания.

Тем временем Стас и Хрипящий вовсю собирали хиленький офисный стол, который мы купили, исходя исключительно из невеликой цены, поскольку других достоинств там не было. Самое смешное, что у подручных Глаза это даже получалось. Ну так для себя старались: им за ним сидеть, имитируя охрану помещения в рабочее время

– Может, вам еще с чем-нибудь помочь? – кивнул на них Лазарев.

– Спасибо. Они справятся сами. Разве что вы можете распорядиться, чтобы на них оформили постоянные пропуска.

Это было нелишним: сюда мою «Службу безопасности» пропустили со скрипом. Серому пришлось использовать весь свой дипломатический талант, и только после долгих уговоров троицу нехотя зарегистрировали и выдали временные пропуска.

– Они не маги? – полуутвердительно спросил Лазарев.

– Они будут охранять наши помещения.

Точнее, помещение. Остальные я пока решил не использовать, но отказываться тоже не стал. Кто знает, как все повернется?

Лазарев еще раз огляделся, потом неожиданно спросил:

– Тебе ведь никто из наших не стучит?

– Что? – удивился я. – С чего вдруг мне кто-то должен стучать? Был бы я при деньгах, еще понятно, а идейные противники скорее к Мальцевым бы пошли, чем ко мне.

Лазарев кивнул, соглашаясь с моими словами, сказал: «Я распоряжусь о пропусках» и вышел.

– Запускаем? – немного нервно спросил Серый, промолчавший все время, что я общался с Лазаревым. – Чтобы хоть с этим на сегодня закончить.

– Запускаем, – подтвердил я. – Только нужно так действовать, чтобы ты меня от камер прикрывал. Знающие люди и по движениям рук что-то могут выцепить.

– Но не все?

– Не все, но там блоки вариабельные, можно подобрать.

Серый посмотрел на камеру, как на личного врага. До меня с запозданием дошло, что они передают еще и звук. Звук я мог бы отрезать, но работы предстоит много, а мана у меня не бесконечна. Мой палец чуть дернулся, и камера заискрилась, задымилась и, отвалившись от крепления, повисла на проводе, а я с деланым сожалением сказал:

– Какая некачественная техника.

После чего мы наконец приступили к запуску автоклавов. Запланировано было десять, но я запустил только пять, потому что на меня внезапно напала паранойя и я окружил себя таким количеством заклинаний для противодействия возможным подсматривающим и подслушивающим, что шансов что-то узнать у них не осталось. Кроме того, на каждый автоклав я ставил защитные и оповещающее заклинания, поэтому под конец я почувствовал себя выжатым досуха.

– На сегодня все, – решил я. – Остальное завтра, а то сдохну без возможности восстановления.

– А что, можно сдохнуть с возможностью восстановления? – заинтересовался подошедший Глаз.

– Естественно, – хохотнул Серый, – зомби там или скелетом. Ты что предпочитаешь?

Глаз предпочитал плюнуть. Прям видно было, как внутри шла борьба между желанием следовать привычке и желанием выглядеть подобающее. Победило второе.

– Кресло так себе, – проворчал он. – Неудобно на таком будет.

– В игрушки играть? – добил его Серый. – Пока вам все равно особо нечего делать, только смотреть, чтобы не шлялись посторонние.

– В игрушки играть все равно не на чем, – отметил Глаз. – Комп нужен.

Я вздохнул.

– Много чего нужно, – правильно понял мой вздох Серый. – Притащите пока свой, дальше Ярослав займется вашими артефактами. А уже потом будем думать про удобства.

– И раскладушку притащим, – оживился Глаз.

– И раскладушку, – согласился я, пока Серый не напустился на потерявшего берега начальника Службы безопасности. – Но поставите ее не в той комнате, где автоклавы.

На самом деле я навесил на них столько всего, что это было чуть ли не одно из самых безопасных мест в этом здании, но спать в охраняемом помещении – такая себе идея.

Серый влюбленно поглаживал работающие артефакты и совсем не торопился уходить, а ведь нам предстоял еще важный разговор с мамой.

– Так, вы здесь дальше без нас разберетесь? Сергей, нам пора.

– Я вот думаю, может проконтролировать сегодня процесс, – почти умоляюще сказал он.

И не понять: то ли боится моей родительницы, то ли не хочет оставлять без присмотра новенькие автоклавы, которым он фиг поможет в случае чего.            В результате домой я приехал один. Возможно, это было и к лучшему, потому что я напрочь забыл про Аню, а показывать ее всем посторонним – не самая хорошая идея. Теперь я самому себе мог признаться, что идея ее выкрасть появилась под влиянием нестабильной гормональной системы подросткового тела, которого дергало из крайности в крайность. Помнится, в свое время Айлинг заставлял меня целый комплекс упражнений делать для выравнивания фона. Правда, они не очень-то и помогли, склонность к спонтанным поступкам у меня была и в прошлой жизни, я называл это интуицией, Айлинг – непродуманностью, но, по сути, почти все они приносили пользу.

Вот и сейчас выяснилось, что Аня очень хорошо готовит. Впрочем, мне, голодному, как стая бродячих собак, сейчас бы что угодно показалось вкусным, если бы оно было с большим количеством мяса.

– Мелкий, тебе не говорили, что тому, кто претендует на роль мага, нужно питаться хорошо и регулярно, – с ноткой обеспокоенности спросила она.

Нотка могла относиться и к стремительно уменьшающемуся ужину, который был рассчитан не на меня одного, но я остановиться не мог.

– День был тяжелым, – пояснил я. – Маны пришлось потратить много, а у меня ее пока мало.

– Пока?

– Прирост идет, – невнятно ответил я, с сожалением понимая, что больше в себя не впихну – желудок имеет ограничения. А вот через полчаса… Через полчаса в него опять можно что-то забросить. И это что-то тоже пойдет на восстановление внутреннего резерва.

– Перенапряжешься – проблемы будут.

Аня отобрала у меня пустую тарелку и вручила чашку с чаем. К чаю полагался пирог.

– Я контролирую.

– Ага, как же. Мелкий, за то время, что я тут, ты только худеешь и ни фига не контролируешь. Тебя скоро ветер будет носить.

Забота была приятна, и даже больше. Но на меня Аня смотрела как на младшего брата или скорее ухажера младшей сестрички, и вряд ли бы согласилась благодарить как-то иначе, чем вкусным ужином. Это было предсказуемо, но грустно.

– Прекрасно. Сэкономлю на транспорте.

– А если он будет не в нужную сторону?

– Подожду, пока ветер не сменится на нужный, – отмахнулся я.

Звонок в дверь заставил насторожиться только Аню, я же сразу понял, кто явился.

– Твоя сестра. Впускать?

– А куда от нее деться? – усмехнулась Аня. – Не впустишь – еще скандалить начнет. Я ее знаю.

Я Полину тоже знал, поэтому посчитал за лучшее впустить побыстрее.

– Ты нас выдашь частыми приходами, – попенял я ей сразу.

– За пару дней не выдам. А потом Аня же отсюда уедет.

Я посмотрел на Аню, и у меня появилось желание, чтобы она уехала прямо сейчас. Аня тянула за собой проблемы, в решении которых помогать мне не хотела.

– Предлагаю вернуть ее Мальцевым, – бодро сказал я.

– Что?! – воззрились на меня обе девушки.

– Я аккуратно верну. Как было, – продолжил я свою мысль. – И тогда она не пострадает. А вот если Мальцевы ее поймают на улице, ей придется куда хуже.

– Ты же обещал меня спрятать? – с нервным смешком напомнила Аня.

– Я предполагал, что мы изменим твою внешность, после чего Лазаревы помогут с паспортом. Но ты менять не хочешь, – жестко сказал я. – Твоя внешность тебе дороже и семьи, и свободы.

– Понимаешь, мелкий, все очень резко изменилось, и я оказалась не готова. Дай мне немного времени, чтобы разобраться и решить.

– Сутки? Двое? Трое максимум. Я не могу подвергать опасности своих близких.

– Максимум через трое суток я решу. Обещаю. Кстати, я там у тебя в комнате видела синтезатор. Ты играешь?

– Нет пока.

– Пока?

– По случаю недавно достался. Не до него было.

– А зачем тогда брал?

– Взял в качестве уплаты части долга, потому что думал тренировать пальцы.

Предложение Ани научить играть прозвучало неожиданно, но я отказываться не стал. Ей хочется приносить пользу – почему бы и нет. Магам вообще рекомендовали игру на клавишных музыкальных инструментах именно как вариант тренировки. То, что я в любой свободный момент крутил в руках шарики для гольфа, привело к тому, что пальцы начали сносно двигаться и мне уже не требовалось напряжение всех сил, чтобы создать заклинание второго уровня. Но дополнительная тренировка позволит сделать пальцы более гибкими и уменьшить расход маны. Это я объяснил и Полине, которая сразу загорелась желанием к нам присоединиться.

Отзанимались мы всего нечего, когда вернулась с работы мама, да не одна, а с Олегом, не иначе как в качестве моральной поддержки.

– Ярослав, объясни, что у нас за финансовый директор появился? – с порога начала она наезд.

– У нас еще служба безопасности появилась, если что, – огорошил я ее. – Что касается Сергея, то у нас с ним сложились прекрасные деловые отношения и он будет следить за нашим общим предприятием.

– С чего вдруг взрослый маг пошел на подчиненное положение? – спросил Олег.

– У него есть свои интерес и не один. Рассказывать не буду.

– Это все сюрпризы на сегодня или есть что-то еще, о чем я должна знать?

– Есть, – радостно сообщил я. – Завтра желательно оформить договор на покупку квартиры. Я нашел прекрасный вариант всего за три миллиона. Оплачиваю из Лазаревских денег.

– Так-таки прекрасный? – хохотнул Олег.

– Там не алхимическая лаборатория, а мечта, – честно признал я. – Из минусов: на первом этаже был магазинчик, но его можно переделать во что-то приличное.

– Например? – холодно спросила мама, мечты которой точно не совпадали с моими.

– Например, в зубоврачебный кабинет, – решил я подольститься сразу к ним обоим. – Я бы Олегу сделал прекрасный артефакт, позволяющий восстанавливать зубы без сверления и пломбировки.

– Так ему наверняка будет нужна дорогостоящая зарядка.

Олег моим предложением явно заинтересовался.

– А я вам по-родственному бесплатно заряжать буду, – предложил я. – Как отчиму.

– Ярослав, ты не торопишься? – вспыхнула мама.

– Я – нет, а вот вы тормозите. Лазаревы хотят меня контролировать так или иначе. Пока ты не замужем, ты слабое звено.

Интерлюдия 4

– Слухи ходят, что у Лазаревых запускается линия накопителей, – отрапортовал Новиков патрону не без внутреннего напряжения.

– О как, – выдохнул тот. – Наши накопители, как я понимаю?

Страдание, прозвучавшее в его голосе, Новиков тоже разделял: слишком большое преимущество дадут такие накопители клану, владеющему технологией единолично.

– Похоже на то, – подтвердил Новиков. – Иначе не нужны были бы такие сложности. Причем запускают не сами, а через ширму, значит, есть чего опасаться.

– Через кого?

– Свежесозданный клан из внебрачного сына Кирилла и его матери. Сами понимаете, независимым он быть не может, хотя парень, похоже, к накопителям имеет какое-то отношение

Мальцев молчал и о чем-то напряженно думал. На удивление он не разозлился, чего опасался глава его безопасности, хотя при постукивании пальцев друг о друга между ними проскакивали искры. Но искры слабые, а значит, Игнат Мефодьевич сейчас себя полностью контролирует.

– Странно это, – наконец сказал Мальцев. – Я бы не стал ставить между собой и производством столь важных вещей прослойку. Пусть контролируемую, но прослойку. Значит, у Лазаревых есть на то причина. Серьезная причина. И то, что я о ней не знаю, тебя не красит, Паша.

Претензии о том, что Новиков не знает, о чем думают конкуренты, Мальцев время от времени предъявлял, когда дела шли не так, как хотелось бы.

– Лазарев выдал Ярославу Елисееву чек на десять миллионов, чтобы он оформил производство на себя. Это усиленно маскируется слухами о том, что деньги были получены на испытании, обычном для лазаревских отпрысков. Но парень его пройти не мог.

– Что-то часто стало звучать это имя, Ярослав Елисеев, – проворчал Мальцев.

– Мальчик умеет пускать пыль в глаза, может, этим Лазареву и понравился. – пояснил Новиков. – Как маг он пустышка, как отвлекающее лицо – идеален. Язык неплохо подвешен.

– А от чего отвлекающее? Что такого может быть в этом производстве, что Лазаревы не рискнули открыть его на себя? Не понимаю, – чуть раздраженно сказал Мальцев.

– Возможно, ответ лежит на поверхности, просто мы его не видим, – дипломатично предположил Новиков. – Возможно, опасаются, что изготовление таких накопителей посчитают стратегически важным, а значит, оставлять его в руках одного крупного клана нельзя. А вот с мелким, якобы независимым, может прокатить.

– Точно! – Мальцев возбужденно щелкнул пальцами, отчего с его руки сорвался маленький огненный шарик и пролетел рядом с ухом Новикова, врезавшись в дверь. На полотне двери осталась небольшая подкопченная вмятина, отнюдь не единственная, любил Игнат Мефодьевич сбрасывать напряжение таким образом. – Якобы независимый клан на самом деле лазаревская марионетка и сделает все, что тем нужно. Но жалобу императору мы должны подать уже завтра.

– По производству это пока только предварительные данные, – напомнил Новиков.

– А мы жалобу не на производство, а на похищение девки из Огурцово, которая разработала уникальную технологию, – нехорошо усмехнулся Мальцев. – Как там ее звали?

– Анна Ермолина.

– Вот-вот, украли у нас Анну Ермолину вместе с уникальной технологией. Пусть вернут хотя бы второе.

Новикову шутка смешной не показалась, но он дежурно улыбнулся. Идея ему категорически не нравилась, более того, он чувствовал, что она провальная, но еще он чувствовал, что подобное высказывание сейчас будет провальным для него, поэтому промолчал.

Глава 8

      Айлинг влез в мой сон, как я обычно в чужие: даже не заметив всех расставленных защитных заклинаний и оповещалок. Сон у меня был прекрасный: мне снилось, что я сплю. Такой испортить невозможно, но Айлинг сумел.

– Мальгус, что-то у тебя с фантазией туго стало, – сказал он, тряся меня за плечо. – В твоем возрасте голые девки сниться должны, а не вот это вот.

– На голых девок я и в реале могу посмотреть, – недовольно ответил я. – А выспаться и поесть мне нормально не дают.

– Потом расскажешь, – расщедрился он. – Я вот по какому поводу к тебе. Не нравится мне это совпадение с именами. Не может быть оно случайным.

Я хоть и спал, но сразу понял, о чем он.

– Мне тоже показалось странным. Но больше в моем окружении никаких знакомых имен. Если кому и суждено сюда попасть, то только вам.

Айлинг уселся прямо на воздух, создав себе под задницей мягкое даже на вид облако. Надолго пришел, похоже. Что за жизнь? Выспаться даже во сне не получается.

– Возможно, они были раньше.

– Возможно. Но в памяти реципиента я не нашел.

– Не может часть памяти быть закрытой?

– Шутите? – Я сел на кровати, разговаривать из положения лежа было невежливо, хотя и удобно. Но кто знает, что разозлит Айлинга в следующую минуту? – Я провел ритуал вовремя и полностью, хотя чуть не сдох в луже собственной крови. Память мне доступна полностью.

Уж в этом я был абсолютно уверен.

– Что-то важное для прежнего владельца тела могло уйти с ним.

Резон в словах Айлинга был, но что мне делать с этим резоном, я не представлял. То, что ушло с прежним Ярославом, ушло насовсем, это не выцепить никаким ритуалом. Но Айлинг ждал если не моего ответа, то реакции, поэтому пришлось сказать максимально нейтральное:

– Что ушло, то ушло.

– Но оставило проблемы.

– Разве это проблемы? – удивился я.

– Разумеется, – сухо ответил Айлинг. – Я хочу определенности после смерти. Мне не улыбается оказаться в отсталом мире в теле юнца, старательно гробящего свою жизнь тупыми игрушками.

– Компьютерные игры гробят жизнь куда меньше, чем ваши вещества, расширяющие сознание.

– Вещества, расширяющие сознание, жизнь не гробят, – возмутился Айлинг. – Потому что полной жизнь может быть только с расширенным сознанием. А те повреждения, которые наносятся оболочке, при наличии высокого уровня магии исцеляются.

Спорить по этому поводу он мог бесконечно, отказываясь принимать очевидное: после определенного количества принятых веществ магия уже не восстанавливала тело, в котором запускался процесс разрушения. Или признавал, но не хотел лишать себя привычного ритуала? Считал, что уже отжил свое? Или уже не мог достичь нужного состояния без алхимической подпитки, а без него считал себя неполноценным магом? Гадать можно было долго, сам он не ответит, но я насмотрелся на него достаточно, чтобы понять: это не мой путь.

Я зевнул, и это переключило внимание Айлинга на другой вопрос:

– Ты выглядишь вымотанным. В чем причина?

Я коротко ввел его в курс моей жизни за последнее время, после чего учитель привычно заявил:

– Мальгус, ты идиот! Ты угробишь себя без любых вспомогательных средств. Я это твержу тебе постоянно, а до тебя так и не доходит. Как получается, что у индивида с таким прекрасным потенциалом напрочь отключен инстинкт самосохранения? На кой тебе потребовалось запускать сразу все автоклавы? Жадность сыграла, или что? Запускай по одному-два. Тебе самому удобней будет, там процесс идет неделю, так? Вот и будешь ежедневно что-то запускать. Нагрузка уже умеренная. Понял?

– Звучит логично, – признал я.

– Никаких «звучит логично», – отрезал он. – В ближайшие дней десять никуда не лезешь и магичишь вполсилы. Даешь отдых и источнику, и каналам. Им это сейчас необходимо. Ты идиот, Мальгус, давать такую нагрузку несформировавшемуся телу, разорвешь связь с источником, и что тогда?

Айлинг растворился, а созданное им облако осталось, и я потянулся, чтобы сцапать его и подложить под голову, поскольку был уверен, что оставил он не просто так и сон на такой подушке будет целительным. Или, как вариант, просто спокойным. На краю сознания я услышал смех учителя и опять провалился в сон во сне.

            Утром я проснулся в приподнятом настроении, и оно ничуть не ухудшилось, когда мама недовольно сказала:

– И все-таки меня очень смущает цена. Она слишком низкая.

– Мам, я уже объяснял. Эта цена только для меня, – воодушевленно сказал я. – И я покупаю потому, что эта квартира мне удобна во всех отношениях, а артефакты покойного хозяина могу перенастроить.

– Ты уверен, мелкий? – спросила Аня. – Это слишком серьезное заявление.

– Я уверен. И хозяйка уверена, она прямо не говорит, но есть что-то связанное с предсмертными словами его мужа, к которым я подхожу.

Все это я говорил вчера, но посчитал нелишним повторить. Слишком сильно вчера сопротивлялась мама, не желая, чтобы я тратил деньги, которые должны были пойти на мое образование. Из-за ограничений биологического возраста такие масштабные покупки я сам совершать не мог, более того, я хотел оформить квартиру как клановое имущество, поэтому согласие матери было жизненно необходимо. Неожиданно на мою сторону встал Олег, сказал, что клану действительно нужна квартира попредставительней, а если та, о которой я рассказываю, столь хороша, то ее нужно брать. Он сказал не только это, но еще предложил сходить на осмотр с мамой, из чего становилось понятно, что идея с артефактным стоматологическим кабинетом ему запала в голову, так же как раньше запала в сердце мама. О чем они говорили перед уходом, я не слушал, поскольку у каждого должна быть личная жизнь, а их разговор вряд ли касался моей.

– В обед схожу, – все еще сомневаясь, сказала мама. – Пусть подходит твой финансовый директор, как его там?

– Сергей Евгеньевич Шевчук, – напомнил я, хотя был уверен, что она ничего не забыла.

– Пусть подходит к часу. – Она бросила взгляд на телефон, нахмурилась и сказала. – Все, мне надо бежать, а то опоздаю. Только не надо мне сейчас говорить, что я, как регент клана, не должна работать где попало.

Что-то подобное вчера прозвучало, но не от меня, а от Олега, но почему-то претензию предъявили мне.

– Я тоже подойду.

– У тебя уроки, – напомнила мама, – к которым, кстати, ты вчера не готовился. Нахватаешь двоек. Тоже мне, глава клана.

Она шутливо взлохматила мне волосы. Дыбом они не встали только потому, что оставались короткими. Я отстранился, чувствуя себя неловко и перед ней, и перед Аней.

– Вот когда нахватаю, тогда и будешь ругаться. Ничего страшного не случится, если я уйду пораньше. Пока что меня отправляют на олимпиады, а не к директору, – не удержался я.

– Сходить на олимпиаду – не значит выиграть, – глубокомысленно сказала мама, еще раз взглянула на часы на телефоне и торопливо распрощалась.