Млечный Путь. Психологическая повесть

Чтобы птицы не сбивались с пути, не бродили и не гибли на дороге в Вырай… Бог проложил на Небе из звезд дорогу, которая точно ведет в Вырай.1

Из поверий древних славян.

– Не возражаешь, старик, если я закурю, – спросил Геннадий, скорее из вежливости, он знал, что возражать я не буду. Неторопливо достав из портфеля сумочку с заранее набитыми трубками, он выбрал одну из них, раскурил и, с наслаждением попыхивая, продолжил беседу. – Ты зря завидуешь этим толстосумам, среди них немало моих клиентов… Кстати, могу поделиться с тобой любопытной историей… Как-то мне довелось консультировать владельца одной крупной фармацевтической компании… Случай этот, правда, совсем нетипичный, но с психологической точки зрения очень интересный: мой пациент, назовем его Андреем, обладал весьма тонкой душевной организацией и склонностью к рефлексии, что совсем не характерно для людей его круга… Наша первая беседа состоялась в нейрохирургическом отделении одной из клиник, Андрей попал туда после автомобильной аварии, произошедшей, как мне представляется, совсем не случайно. Ему было тридцать четыре года, но жизнь уже успела изрядно на нем «потоптаться»… Знаешь, как он поступил, пытаясь распутать клубок своих проблем? Ты не поверишь! Впрочем, не буду забегать вперед, если интересно, расскажу все по порядку. Может быть, это тебе пригодится…

Надо сказать, что Гена… Геннадий Александрович Дронов, известный московский психотерапевт и мой старинный друг еще со школьных времен, частенько делился со мной различными историями из своей богатой практики, конечно, соблюдая при этом профессиональную этику. Некоторые интересные сюжеты я, с его согласия, использовал в своих литературных произведениях.

Наши встречи последнее время стали регулярными: Геннадий находил в них возможность снять напряжение после «суровых трудовых будней», а я получал психологический ликбез и материал для творчества.

Вот и сегодня, уютно расположившись в моей небольшой кухоньке и выпив по рюмочке, мы плавно, но неизбежно перешли к обсуждению «реалий жизни». Я опять начал жаловаться на свои никак не решаемые проблемы, позавидовал нашим нуворишам, чьи заслуги совершенно не соответствовали уровню их благосостояния.

Геннадий внимательно слушал эту «заезженную пластинку», временами вставляя свои любимый ироничные замечания: «воистину, проекции правят миром» или «а здесь мы наблюдаем выраженное явление переноса». Дождавшись паузы в потоке моих стенаний, он перехватил инициативу и предложил послушать эту необычную историю.

Профессиональное чутье подсказывало мне, что и в этот раз можно будет чем-то «поживиться». Не заметив ничего странного в предложении Геннадия, я попросил разрешения на запись и включил диктофон.

Доктор‒Андрей

Рабочий день в одном из престижных медицинских НИИ подходил к концу, молодой, но уже достаточно авторитетный врач-невролог, Андрей Петрович Фокин, вымыл руки после осмотра больного и, продолжая обдумывать тактику лечения, подошел к окну.

Побочные явления от назначаемых врачами районной поликлиники препаратов наслоились друг на друга и создали такую пеструю клиническую картину, что разобраться в сути заболевания было непросто. Кроме того, Андрей отметил выраженную невротизацию пациента: тревога, страх перед будущим, недоверие врачам явно отражались на его лице. В таком состоянии сомнительные диагнозы, выставленные различными специалистами, становились для больного ярлыками болезней и усиливали патологический процесс.

В кабинете было душно. Андрей распахнул створки окна.

Знойный летний вечер, только что вступивший в свои права, по-хозяйски смело ворвался в комнату, принеся с собой надсадный гул столичной улицы, назойливый запах выхлопных газов и – бич российского лета – хлопья тополиного пуха.

Андрей вспомнил, как прошлым летом, таким же душным вечером он прогуливался в пекинском парке со своим наставником, профессором Чжаном. (Во времена «великой дружбы братских народов» доктор Чжан часто бывал в СССР: консультировал московскую элиту, и неплохо владел русским).

Это была вводная лекция, которую доктор решил провести на природе.

«…Традиционная Китайская медицина зародилась в те далекие времена, когда философия, наука и религия представляли собой единое учение о происхождении Вселенной. В основе этого учения лежало представление об энергетической субстанции – ци, которая является первопричиной всех явлений и предметов как материальной, так и нематериальной природы. Циркуляция ци в мире происходит в двух формах – ян и инь, символизирующих такие противоположности, как свет и тьма, небо и земля, мужское и женское. В каждом из этих начал всегда присутствует элемент другого: усиление ян рождает инь, а увеличение инь рождает ян, – говорил в тот вечер доктор Чжан. – Состояние человека неразрывно связано с движением ци в его теле и душе. Болезнь возникает из-за нарушения гармонии ян и инь, неправильной циркуляции или ослабления ци… Восточная медицина направлена на регуляцию энергетических потоков, протекающих в организме, на их гармонизацию с энергией Вселенной. Болезненный симптом – это свидетельство нарушения гомеостаза: организм пытается отрегулировать нарушенное равновесие внутренней среды, он этому научен природой, и не надо ему мешать без серьезных на то причин. Но западная цивилизация стремится оградить себя от малейших недомоганий с помощью медикаментов. Вся западная медицина заточена на устранение симптомов, а не причин заболевания. Очень часто медикаментозная терапия противодействуют усилиям организма, сбивает тонкие регуляторные механизмы. В итоге это приводит к тому, что организм перестает бороться с болезнью, а больные становится заложником врачей и таблеток…»

Пациент Андрея был ярким подтверждением слов китайского врача. Его организм находился в том состоянии, когда лекарства только наносили вред и маскировали основную причину заболевания.

…Прохлады не чувствовалось. Андрей с сожалением закрыл окно, мимоходом посмотрелся в зеркало и, подмигнув стройному, ладно скроенному, уверенному в себе доктору, вернулся к столу. Заглянул на первую страницу медицинской карты, прочитал: «Ников Петр Андреевич, 62 года, ведущий инженер», – и стал объяснить пациенту сущность его заболевания.

– Ваши многочисленные недомогания, Петр Андреевич, вызваны двумя основными причинами: во-первых, это вегетативная дисфункция – нарушение работы внутренних органов, связанное с расстройством регуляции и слабостью нервно-психических процессов, во-вторых, дисплазия соединительной ткани – ее повышенная пластичность, растяжимость. Обе причины врожденные. До поры до времени они никак себя не проявляли, были скомпенсированы. С возрастом, когда регуляторные структуры ослабли, появились разнообразные неспецифические симптомы.

Я хочу сказать, что подобные симптомы можно приписать самым различным заболеваниям, это и произошло, на мой взгляд, в вашем случае, судя по поставленным вам диагнозам, врачи тоже могут ошибаться. Назначенные вам препараты лишь усугубляют патологический процесс, да вы и сами, видимо, это чувствуете. Я написал рекомендацию вашему лечащему врачу на постепенную отмену сильнодействующих препаратов, оставим только общеукрепляющие средства. Ваша болезнь таблетками не лечится. Основным лекарством должны стать посильная физическая нагрузка на свежем воздухе не менее часа в день и полноценное питание, а самое главное – старайтесь получать побольше положительных эмоций от жизни. И еще, я бы посоветовал вам проконсультироваться у психотерапевта. На мой взгляд, в ваших недомоганиях присутствует существенная психосоматическая составляющая. Проще говоря, состояние вашей психики нарушает работу внутренних органов.

Пациент внимательно слушал, временами потирая двумя пальцами правой руки подбородок, казалось, он хочет возразить, но не решается…

Отпустив больного, Андрей собрался было уходить домой, но телефонный звонок вернул его на рабочее место.

– Привет, Андрей Петрович, не ушел еще? – раздался в трубке раскатистый, командирский голос зав. отделением неврологии, профессора Елькина. – Сейчас к тебе подойдет Светлана Дробышева, у нее стойкий болевой синдром, после перенесенной несколько лет назад травмы поясничного отдела позвоночника. Физиотерапия и медикаментозное лечение малоэффективны, я рекомендовал ей операцию, но она не хочет, боится. «Пошамань» с ней своими иголочками, если сочтешь нужным, возможно, удастся снять болевой синдром хотя бы на время.

Иглоукалыванием Андрей увлекся еще в институте. Непонятная для западных врачей теория циркуляции энергии, загадочные меридианы и расположенные на них «чудесные точки», не имеющие анатомических эквивалентов – все это было овеяно каким-то ореолом романтики, тайны. Но вместе с тем метод привлекал своей доступностью и неплохой эффективностью, особенно в лечении заболеваний неврологического профиля.

Уже работая в НИИ и владея всем арсеналом современной неврологии, Андрей отчетливо понимал пагубность многих стандартных методик. Его мысли все чаше возвращались к увлечению молодости – иглоукалыванию. Он прошел курс переподготовки в ЦНИИ рефлексотерапии и как лучший ученик был направлен на стажировку в «Пекинский центр традиционной китайской медицины», где и познакомился с доктором Чжаном, ставшим его наставником.

Вернувшись в Москву после стажировки, Андрей был полон творческих замыслов, ему не терпелось применить полученные знания на практике. Но он наткнулся на глухую стену непонимания со стороны своего непосредственного руководителя, профессора Елькина.

Елькин относился к возможностям рефлексотерапии весьма скептически. Он считал увлечение Андрея «иголками» пустяшным, несерьезным занятием.

Андрею стоило больших трудов изменить это отношение. Он брал самых сложных больных и добиваться успеха в случаях, когда другие методы лечения были безрезультатны, а оперативное вмешательство противопоказано.

Елькин не находил этим фактам объяснений с точки зрения современной науки и обзывал методики Андрея «шаманством», но сложных пациентов все-таки стал направлять к нему.

– …Да, вот еще что, она дочь крупного бизнесмена и довольно хорошенькая, отнесись к ней с должным вниманием, – хохотнул Елькин и повесил трубку.

Прихрамывая на левую ногу, в кабинет вошла худощавая блондинка лет двадцати семи. Держа спину прямой, она осторожно присела на край стула и оперлась правой рукой на сидение, создавая, таким образом, опору для позвоночника.

Осмотрев Светлану, Андрей начал изучать томограммы, результаты лабораторных и клинических исследований, проведенных его коллегами.

На томограммах определялась грыжа диска, поясничного отдела. Судя по заключению профессора, именно она и была причиной упорных болей, и он рекомендовал оперативное лечение. Однако у Светланы не было ни атрофии нерва, ни нарушения работы тазовых органов, а стойкий болевой синдром не являлся абсолютным показанием к оперативному вмешательству.

Андрей предположил, что причиной болей может являться не грыжа как таковая, а хроническая мышечная блокада межпозвоночного диска. В подобных случаях рефлексотерапия позволяет разорвать порочный круг боли. Андрей собирался применить методики, которым научили его китайские врачи.

– Ну что, доктор, – с мольбой в голосе спросила Светлана после осмотра, – может быть, можно обойтись без операции, как вы считаете?

– Давайте, проведем курс иглотерапии, попробуем снять боль, а там будем решать. Во всяком случае, пока я не вижу экстренной необходимости в оперативном вмешательстве, – сказал Андрей, стараясь как-то смягчить слишком категоричное заключение профессора.

На следующий день он начал работать со Светланой.

Через несколько сеансов Андрей обратил внимание на то, что след от иглы посередине между остистыми отростками позвонков смещен в вертикальном направлении относительно следов в соседних точках, хотя иглы первоначально устанавливались на одной горизонтальной линии. Сначала Андрей решил, что неточно установил иглу, и установил ее более тщательно, но на следующем сеансе он опять обнаружил небольшое смещение следа. Тогда он понял: происходит увеличение расстояния между позвонками, мышечный спазм снимается, и диск, как освобожденная пружина, раздвигает позвонки.

Светлана подтвердила, что боль в пояснице уменьшилась и перестала отдавать в ногу.

Когда курса лечения закончился, Андрей направил Светлану на повторную томографию. Грыжа никуда не делась и не уменьшилась в размерах, но мучительные боли исчезли, значит, их источником была мышечная блокада диска.

Андрей был доволен результатом лечения: ему удалось избавить эту молодую женщину от бесполезного, далеко не безобидного хирургического вмешательства.

Но еще больше была довольна Светлана – она очень боялась предстоящей операции. Теперь, когда боль, являвшаяся постоянным спутником ее жизни на протяжении последних лет, отпустила, она преобразилась: походка стала легкой и уверенной, в больших голубых глазах все чаще сияла улыбка.

– Вы волшебник, Андрей Петрович, – сказала Светлана на прощанье, – я ваш должник на всю оставшуюся жизнь.

Но Андрей прекрасно понимал, что достигнутая ремиссия не вечна и не гарантирует Светлане беззаботную жизнь. Нарушенный позвоночный сегмент даст о себе знать еще не раз и, возможно, более грозными симптомами… Светлане предстоит научиться дружить со своей болезнью, принять ее. Больной орган всегда требует заботы и не терпит перегрузок. Все это он объяснил пациентке, немного притушив ее эйфорию, дал необходимые рекомендации и назначил контрольный осмотр через полгода.

По результатам проведенного лечения Андрей написал статью и намеревался отослать ее в «Неврологический журнал». Он показал статью Елькину и попросил написать рецензию. Мельком просмотрев материал, Елькин поморщился и отчеканил, глядя куда-то в сторону: «Считаю публикацию преждевременной, а тему – неактуальной и непрофильной для нашего НИИ. Я не могу написать положительный отзыв. Советую, не переоценивай эффективность своих методик, пока не будет статистического подтверждения».

Но Андрей уже знал цену себе и своей работе, не собирался сдаваться и не хотел ждать. Он послал статью на рецензию в ЦНИИ рефлексотерапии, получил положительный отзыв и направил ее в журнал, не поставив Елькина в известность.

Публикация привела профессора в ярость. Он созвал ученый совет, председателем которого являлся, и стал обвинять Андрея в научной некомпетентности, подтасовке результатов, зазнайстве, неуважении к мнению руководства.

Возмущенный потоком необоснованных нападок, Андрей вскочил с места и парировал:

– Вот вы, уважаемый профессор (слово «уважаемый» он произнес с явной издевкой) обвинили меня в некомпетентности, но факты говорят сами за себя, мне удалось снять болевой синдром, не поддающийся лечению стандартными методами.

Вы называете иглотерапию «шаманством» потому, что до конца неясны механизмы ее воздействия. Но в таком случае разве вся современная медицина не шаманство? Откройте медицинский справочник. Для большинства распространённых заболеваний читаем: «…вопросы этиологии остаются спорными…», «…патогенез не выяснен…», «…причина неизвестна…». А что мы видим в инструкциях по применению многих фармакологических препаратов: «…механизм действия… до конца неясен». Однако мы пытаемся лечить болезни, причины которых неизвестны, препаратами с неясным механизмом воздействия и часто добиваемся успехов. Разве это не шаманство? Так почему же вы отвергаете проверенный веками метод, приносящий людям реальную помощь? Да только лишь потому, что он не вписывается в современную парадигму медицины… Пациентке удалось избежать оперативного вмешательства, назначенного вами, как мне представляется, совершенно необоснованно на данном этапе течения болезни. Вы пытались воспрепятствовать выходу в печать моей статьи, так как она противоречит общепринятым догматическим взглядам на лечение спинальных больных и может повредить вашей репутации.