Шам
По классу пробежали было смешки, но тут же завяли под пристальным взглядом Эшрефа. Согнать ухмылки, впрочем, успели не все.
– Линар. – голос крымчанина всё так же тёпл и участлив. – Расскажи нам, какая весёлая мысль тебя посетила?
Татарин встал и виновато потупился:
– Никакая, простите.
Эшреф с сожалением покачал головой:
– Жаль. Смех – это хорошо, иначе Аллах не наделил бы нас чувством юмора. Но, раз никакой причины для твоего смеха нет – подойди во-о-он туда.
Линар чуть слышно вздохнул и прошёл в угол, в котором громоздилась куча больших цементных кирпичей.
– Возьми один кирпич.
Отвернувшись от выполнившего приказ Линара, словно потеряв к нему всякий интерес, Эшреф вновь обратил внимание на чеченца.
– Как именно ты пошутил, Зелимхан?
– Я просто спросил, если он соскучился по Москве и по своим. – чеченец развёл руками, как бы делясь недоумением насчёт реакции на столь невинный вопрос. Учителя, впрочем, это явно не убедило.
– Скажи, кого ты имел в виду под «своими»?
Зелимхан открыл было рот, собираясь выдать заранее заготовленный ответ, но посмотрел на неуклюже переминающегося в углу Линара и, на своё счастье, после небольшой паузы сказал правду:
– Русистов. Я думаю, он русист, не мусульманин.
Эшреф понимающе кивнул, не обращая внимания на сжавшего кулаки (не без изрядной доли картинности) Марата.
– Почему ты так думаешь?
Чеченец с готовностью ответил:
– Он похож на русиста, это один. Молиться не умеет правильно, это два. – Зелимхан чуть смутился, но, всё-таки, продолжил. – Хитан50 не делали ему, я заметил, когда мылись. Это три. Он не мусульманин.
На этот раз никто не засмеялся – присоединяться к уныло стоящему с кирпичом в руках Линару желающих не было.
Эшреф подождал несколько секунд, словно желая удостовериться, что чеченец рассказал обо всех замеченных им признаках русизма, после чего огорчённо покачал головой.
– Зелимхан, сначала я отвечу на второе из твоих обвинений. Ты родился и вырос в мусульманской семье и на земле мусульман. Да, я знаю, что Чечня оккупирована неверными и их прислужниками, но в народе живы любовь к Аллаху и покорность ему. Не так ли?
Дождавшись, пока чеченец с гордостью кивнёт, учитель продолжил.
– С самого детства тебе повезло – ты знал радость молитвы, радость веры в единого бога. Теперь ты вырос, и встал на путь джихада – ты хочешь защищать веру и мусульман.
– Да, учитель! – не выдержал Зелимхан.
– И вот ты встретил человека, которому не повезло так, как тебе. Он вырос среди безбожников, не знает слов молитвы, не знает хадисов, не знает многого, что должен знать мусульманин. Но в сердце его горит огонь веры, жажда справедливости – он сам, без влияния и помощи уммы51 пришёл к вере в Аллаха и к желанию встать на джихад. И как же ты отнёсся к своему брату?
Зелимхан, сообразив, куда клонит учитель, виновато опустил голову.
– Ты помог ему? Подсказал? Научил его правильно молиться? Нет. – в голосе Эшрефа сквозили печаль и разочарование. – Ты стал насмехаться над ним и упрекать его в неверии.
Марат ни на секунду не поверил в искренность раскаяния чечена, для этого он их слишком хорошо знал. Но то, что учитель был на его стороне, радовало.
– Что касается его внешности – скажи мне, Зелимхан, ты знаешь, кто такой Умар ибн аль-Хатта́б?
Чеченец энергично кивнул, радуясь шансу реабилитироваться:
– Второй великий халиф!52
– Правильно. Пророк, мир ему и благословение Аллаха, назвал Умара «аль-Фарук». Ты знаешь, что это означает?
Ответ Зелимхан явно знал, но вот с его формулировкой на не слишком привычном жителю Шали русском языке возникли проблемы:
– Который знает… э-э… что хорошо и плохо.
Эшреф одобрительно кивнул:
– Да. Умар ибн аль-Хаттаб умел различать истину и заблуждение, за что и получил такое прозвище. А теперь ответь – знаешь ли ты, что сказал праведный халиф про тех, кто сеет национальную рознь между мусульманами?
Зелимхан покачал головой, но лёгкая заминка перед этим не укрылась ни от Марата ни, надо полагать, от учителя.
– Он сказал амирам своих войск: «Если люди начнут призывать друг на друга своими племенами, то бейте их мечом, пока они не начнут призывать друг друга исламом!» – Эшреф поднял палец, подчёркивая важность произнесённого. – Марат – татарин. Но, даже если к нам придёт русский, уверовавший в Аллаха всемогущего, мы примем его, как брата.
Зелимхан упрямо нахмурился и сжал кулаки:
– Русисты мне не братья! Они лишили мой народ дома, пытались уничтожить нас всех! Вы не понимаете, учитель…
Эшреф иронично поднял бровь. Старший из чеченцев, хмурый, кряжистый бородач Мага, что-то резко сказал смутившемуся Зелимхану по-чеченски, после чего повернулся к Эшрефу:
– Пожалуйста, простите его, амир. Он ещё молодой и глупый. Сказано: «Крепко держитесь за ветвь Аллаха все вместе и не разделяйтесь». Он поймёт.
Крымчанин жестом показал, что не сердится.
– Ничего страшного. Молодость бесценный дар Аллаха. Зелимхан, ты ведь знаешь, кто я по нации, так?
Молодой чеченец, всё ещё смущённый, мелко закивал. Эшреф улыбнулся.
– Но я родился не в Крыму, а в Ташкенте. Тот же тиран, что лишил дома твой народ, сделал это и с моим. Только мы смогли вернуться не через десять лет, а лишь через сорок.
Судя по тому, как удивлённо захлопал глазами Зелимхан, об этом он не слышал. Крымчанин, тем временем, продолжил:
– Должен ли я винить за это всех русских? Или всех грузин? За грехи…
Чеченец явно полагал, что должен, но был достаточно умён, чтобы оставить своё мнение при себе.
– …конкретного человека должен отвечать этот человек. Лишь опекун может отвечать за действия тех, кого он опекает, но не наоборот. Русские, воюющие против мусульман – наши враги, мы будем убивать их. Русские, не вредящие мусульманам – люди Книги,53 и покушаться на их жизнь, честь и имущество – запрещено. Русские, уверовавшие в Аллаха – наши братья, и там, куда ты направишься, ты встретишь их, сражающихся бок о бок с другими мусульманами. Многие из них – превосходные воины.
Марат краем глаза пробежался по толпе. Если на лицах татар, башкир и среднеазиатов виделось в основном либо согласие, либо признание того, что начальству виднее, то кавказцы явно не восприняли слова Эшрефа как истину в последней инстанции. Возражать, впрочем, никто не стал.
– …ты увидишь и многих других, прибывших на помощь братьям со всех концов мира – суданцы, индонезийцы, тамилы, немцы… – Эшреф вдруг улыбнулся. – Был один брат, мой друг – индеец из Венесуэлы.54 Он уверовал уже в зрелом возрасте, ему было за тридцать. В Фаллудже, прежде чем принять шахаду, он уничтожил американский танк.
– Вы были в Фаллудже, учитель? – Кулжан, самый юный из присутствующий, ему едва исполнилось семнадцать, восторженно захлопал раскосыми глазами. Интересно стало не только молодому казаху – перед ними стояла живая легенда.55
– Был. – кивнул Эшреф. – Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз.
Он вновь обратил внимание на Зелимхана.
– Что касается хитана – конечно, обычно мусульмане делают его. Но не все, и большинство учёных сходятся в том, что это желательно, но необязательно.
– И вообще, нефиг на чужие причиндалы засматриваться. – глухо пробормотал Артур. Зелимхан напрягся, несколько кавказцев покосились на шутника с осуждением, но Эшреф, кажется, ничего не услышал.
Крымчанин вздохнул и устало потёр переносицу.
– Думаю, тебе нужно время, чтобы подумать, Зелимхан. Я освобождаю тебя от занятий до завтрашнего обеда. Советую тебе пост и молитву – они успокоят твоё сердце и принесут ясность уму. Иди.
Чеченец, чуть растеряно потоптавшись на месте, подчинился жесту и направился в другой конец здания. Взгляд Эшрефа, тем временем, переместился на Марата, сразу почувствовавшего себя неловко.
– Марат…
Ноги сами вытолкнули блондина наверх.
– …ты специально резко ответил на неудачную шутку брата, чтобы его спровоцировать?
Марат, только что твёрдо намеревавшийся соврать, вдруг неожиданно для самого себя кивнул:
– Да. Простите, учитель.
Эшреф грустно покачал головой:
– Ты провинился не передо мной. Провоцировать слабейшего на драку – недостойно сильного. Садись и подумай о том, что я сказал.
Валеев сел на место, почему-то чувствуя себя так, словно он вдруг громко испортил воздух посреди офиса. Пожалуй, даже хуже.
Учитель, тем временем, подошёл к доске.
– Приступим к уроку. Итак, вчера мы учили, как вести себя на рынке. Кулжан, представь, что я торговец, продающий абрикосы по триста фунтов56 за килограмм. Тебе нужно купить три килограмма, но у тебя только пятьсот фунтов. Начинай.
Казах встал и вежливо поклонился:
– Ас-саля́му алейкум ва-рахмату-Лла́х…57
В углу продолжал стоять с кирпичом в руках грустный Линар.
* * *– Интеллигент, звонить поедешь на гору?
Антон задумчиво поскрёб отрастающую щетину. Поехать-то он поедет, надо же узнать, как там Гриша, но хорошо бы ещё…
– А позвонить дашь? Мне пару минут всего.
– Ну вот, начинается… – Кот состроил возмущённую мину. – Ты им палец, они руку по локоть…
Шарьин с серьёзным видом кивнул:
– Ага. А потом шею перегрызать начнём. Так дашь, насяльникамана?
Командир их маленького подразделения, невысокий и тёмный тридцатилетний инженер из Набережных Челнов, печально вздохнул:
– Дам, что ж с тобой делать. Ещё желающие на гору?
Ворона радостно поднял руку:
– Я поеду, Лёха!
– Ты ж вчера ездил. – хмыкнул Кот. – Хорошего понемножку.
«Таксоморяк» начал плести что насчёт «да я не звонить, пацанов там наверху просто проведать», но командир уже отвернулся.
– Лёха, мне бы тоже позвонить… – Чёрный, второй москвич в подразделении (ну, не более «москвич», чем Антон, но всё относительно…) явно не питал особых надежд на согласие. Вполне оправданно, как выяснилось.
– Не, Дэн. – начальство помотало головой. – Я уезжаю, земляк твой тоже – цель придёт, обсчитать некому. Ещё желающие?
Таковых не оказалось, остальные ездили звонить вчера, так что в УАЗ-«буханку» они погрузились втроём – Кот, Интеллигент и Янки, водитель КШМ.
Собственно, «на гору» – это совсем недалеко, пять минут на машине по очень пыльной грунтовке. Правда, круто вверх. Вади, в котором размещалась их (и пушкарей) позиция, шло севернее дороги, соединяющей Малый завод58 с Большим и более-менее параллельно ей, а ещё севернее (ну, северо-западнее, если точнее, Антон же не просто так, а целый топогеодезист) лежит горный хребет, гребень которого оседлал штурмовой отряд с руной «Ра́йдо» на шевронах. Дальше за гребнем – территория «бородатых». Те, впрочем, ведут себя довольно скромно, ограничиваясь мелкими пакостями. Вряд ли в силу врождённого добродушия, скорее от недостатка сил – анклав Халифата,59 занимающий крайний восток провинции Хама, теоретически отрезан от основной территории «чёрных» и находится в блокаде. Понятно, что ключевое слово здесь не «блокада», а «теоретически» – на блокпостах стоят местные, а то и ещё хуже, так что проехать можно, с помощью страха и/или денег.
Тем не менее, основные силы черноармейцев сейчас сражаются в Мосуле (вернее, под ним, в самом городе их уже зачистили, вроде как) и Ракке, здесь оставлен самый минимум, едва достаточный для обороны, поэтому…
– Млять! – «Буханка» подпрыгнула на скрытой в пыли кочке и Кот воткнулся головой в потолок. – Сань, ну что за хрень?!
Янки, не отрывая взгляда от дороги, пожал плечами:
– Ну, а что я тут, Лёха? Пыль же. А с дороги съезжать – нунах!
Оба пассажира синхронно кивнули – насчёт минной опасности все были в курсе, как и о том, что пятерых из семи двухсотых в Конторе за прошлый месяц дали именно подрывы. У Кота, собственно, подходила к концу первая командировка, большого желания ехать в отпуск в цинке не было, так что бурчал он скорее из принципа.
Ещё немного, и машина выскочила на небольшую площадку в полусотне метров от гребня. Ехать дальше, если ты не большой начальник, категорически не рекомендовалось – пехота, в отличие от артиллеристов, философского отношения к облакам пыли пока не выработала, и чересчур лихому водителю могли просто-напросто набить морду.
Оставив транспорт (и Янки вместе с ним) на площадке, пассажиры поднялись чуть выше, к гребню. Антон, на горе ещё не бывавший, с любопытством закрутил головой.
Средней обустроенности позиции особого интереса не вызвали – что он, позиций не видал, что ли? От привычных по донецким степям эти отличались разве что заметным доминированием объёма насыпанного над выкопанным, но, с учётом специфики грунта, ничего удивительного.
Куда интереснее открывающийся с высоты вид на окрестности. Шарьин забрался на бруствер с некоторой опаской, но, увидев с полдюжины раздевшихся до трусов пехотинцев, загорающих на обращённом к «да́ишам», как здесь говорили, склоне, расслабился и стал всматриваться в даль.
Каменистый откос довольно круто спускается к пыльной равнине, тянущейся на несколько километров до следующего хребта. По равнине проходит грунтовка и разбросаны несколько строений, но движение отсутствует, а вот домикам явно прилетало, и не раз.
За равниной идёт другая горная цепь, вроде бы пониже ихней, а в её разрывах виднеются ещё какие-то вершины, отстоящие совсем уж далеко.
– С арты? Новенький? – один из «пляжников» заметил незнакомую физиономию. Антон невольно обратил внимание на его забавную расцветку – тёмно-коричневые руки и шея, на фоне которых бросались в глаза ярко-красные, цвета варёного рака торс и ноги.
– Ага. – кивнул Шарьин. – Духов позиции не видно отсюда?
Пехотинец ткнул пальцем в сторону далёких гор:
– Там, на высотах, типа вот этой. – он показал вокруг. – Тут же тоже духи раньше были, когда мы Малый завод брали. Внизу ездят иногда, но больше по ночам.
– Сюда не лезут?
– Здесь нет, а вон там пробуют иногда. – собеседник кивнул вправо, где по «ихней» гряде словно кто-то несколько раз рубанул гигантским топором. – По нам только шмаляют иногда.
– Из чего? – заинтересовался Антон. Раз уж попал в артиллерию, надо знать, как у противника обстоят дела в этом вопросе.
– В основном из ЗУшек. – пехотинец вдруг потянулся в сторону и поднял с земли металлический конус с желтоватым ободком. – Вот, на, сувенир.
Шарьин взвесил в руке оказавшуюся неожиданно тяжёлой железку. На поверхности снаряда были заметны следы нарезов. Он присмотрелся – какие-то странные загогулины, то ли арабский, то ли иврит, непонятно. В общем, явно не с советских складов.
– …пару раз тяжёлое что-то прилетало, из-за гор. А так – выскочат, лупанут раза три, и тикать, пока ответкой не накрыло. У нас же тут ваши корректировщики сидят, наводят. Но пока вы прочухаетесь, духи уже сваливают.
Последняя фраза прозвучала с отчётливыми критическими нотками, но Антону было лень вступаться за честь мундира, тем более что артиллеристом он сам являлся без году неделя, а в бытность пехотинцем скепсис собеседника в отношении «богов войны» вполне разделял. Вместо этого, он перевёл разговор в практическую плоскость:
– Бывает. Слушай, не подскажешь, Морлока как найти? Друган мой. Невысокий такой, крепкий.
Красно-коричневый пехотинец задумался, но тут к разговору подключился один из его компаньонов по принятию солнечных ванн, жилистый парень с длинным тонким носом.
– Это молодой который? С крайней партией приехал?
На взгляд Антона, спрашивающему самому было лет двадцать пять, в то время как Грише – двадцать девять, ну да тут явно имелся в виду не возраст.
– Ага.
Пехотинец хмыкнул:
– Так это ж Маасква, гранатомётчик который, типа. Ты тоже маасквич, что ли?
Любовь провинциалов к столичным обитателям, коей армия славилась ещё в застойные времена, успешно прошла через развал прошлой версии советской власти и уверенно намеревалась пережить её текущую реинкарнацию.
Тон вопроса Шарьину не понравился, но смысла из-за этого затевать ссору он не видел.
– Не, из Харькова я. А где он сейчас?
– Да там где-то. – длинноносый, потеряв интерес к разговору, махнул рукой влево.
Ну, там так там. Пройдя немного в указанном направлении, Антон обнаружил Гришу в компании ещё двоих пехотинцев, долбящих высушенный солнцем и ветром до каменной твёрдости грунт. Как легко догадаться, воодушевление в глаза не бросалось.
– Здорово!
– Здорово!
Петренко с явным облегчением отложил лом в сторону. Его напарники скорчили было недовольные гримасы, но тут же последовали примеру товарища. Кстати, кажется, они в самолёте вместе летели. Понятно – «дедовщину никто не отменял».
– Что, как тут у вас?
Гриша раздражённо сплюнул.
– Да блин, затрахали уже. «Молодым», типа, назначили, и ишачь давай за всех. Хотя у самих две трети неделей раньше нас как в первую командировку прилетели. У тебя чего?
– Да нормально. – Антон пожал плечами. – Все новые, кто с нами прилетел, кто с прошлой партией. Командир «старый» только, но он скоро свалит. Адекватный чувак, кстати, шарящий. Вон, звонит.
Шарьин кивнул на Кота, бродящего в отдалении в поисках лучшего сигнала. Гриша посмотрел в указанном направлении и вздохнул каким-то своим мыслям.
– У тебя ж Стилос тоже ничего так, вроде? – Антон предположил причину печалей товарища. Ответом послужил новый вздох.
– Стилос-то нормальный, только я не у него во взводе. У меня Рябчик взводный. – Гриша искоса оглянулся на отдыхающих в сторонке сослуживцев и, понизив голос, добавил. – Мудило полное. Собрал вокруг себя жополизов, а остальные за них пашут. Этот, Курбан-Баран, мля, тоже туда пролез – его земляк у Рябы замом.
Антон завис на несколько секунд, но затем сообразил, что речь о Байрамукове. Как он там обозвался… Хазиз, что ли? Хабез, вот. Ну, удивительного мало – кавказцы в таких ситуациях, с жаждущим ануслизинга начальством, обычно себя как рыба в воде чувствуют.
– А ротный что?
– Афоня-то? – Морлок неопределённо пошевелил пальцами. – Да хрен его знает, не понял пока. Так-то вроде ничего, только в детали не вникает особо. Война начнётся, посмотрим.
Антон хмыкнул:
– Что, у вас тут тоже каждый час новый трассер?
– А то! – Гриша первый раз улыбнулся. – То всех выводят к первому августа, то под Алеппо перебрасывают, то по нефтевышкам раскидают, на охрану… Всё, как всегда.
– Ясно… по быту чего?
– Да нормально… сухпай только подзаколебёт скоро, чувствую. И с водой для мытья напряг.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
34°57’01.1"N 37°37’10.0»E
2
Командно-штабная машина (в данном случае на базе УАЗ-452)
3
ТОС-1 «Буратино» – тяжёлая огнемётная система залпового огня на базе танка Т-72
4
РС – реактивный снаряд
5
БМ-21 «Град» – советская реактивная система залпового огня калибра 122 мм, на шасси «Урал-375Д»
6
"Халифат", "Исламское государство", "ИГИЛ" – террористическая организация, запрещённая на территории РФ (и вообще почти везде).
7
Контрольно-пропускной пункт
8
5.11 Tactical – дорогой американский производитель спецодежды и тактического снаряжения
9
Морлоки – подземная раса каннибалов из романа Г. Уэллса «Машина времени», эволюционировавшая из промышленного пролетариата.
10
«Тыр» – тысяча рублей (жарг.)
11
Автор напоминает, что книга является художественной
12
Опыт боевых действий
13
«Корд» – российский крупнокалиберный пулемёт под патрон 12,7×108 мм
14
Попадётся (жарг.)
15
2С1 «Гвоздика» – советская 122-мм самоходная гаубица
16
Штурмовой отряд
17
Главная российская военная база в Сирии
18
Чуматары – чуваши, мордва, татары
19
Артиллерийская буссоль – прибор, применяемый в артиллерии для определения магнитных азимутов и дирекционных углов, ориентирования орудий, измерении расстояния, засечки целей, наблюдения и разведки
20
«Чипок» – магазин или кафе на территории воинской части, обычно Военторг (жарг.)
21
Самоходная артиллерийская установка
22
Джамаа́т – весьма многозначное слово. В данной книге используется либо как «воинское подразделение», либо как «землячество или др. неформальная группа».
23
«Халифат», «Исламское государство», «ИГИЛ» – террористическая организация, запрещённая на территории РФ (и вообще почти везде).
24
Шмурдя́к (жарг.) – имущество, вещи
25
Ладно (тат.)
26
Испугался, струсил (жарг.)
27
Кша́трии – представители второй по значимости (после брахманов) варны древнеиндийского общества, воины и правители.
28
ВВ – Внутренние войска
29
«Свидетельствую, что нет иного Бога, кроме Аллаха, и ещё свидетельствую, что Мухаммед – Посланник Аллаха».
30
Задержанному надевают противогаз и перекрывают шланг, тем самым закрывая доступ кислорода.
31
Задержанному сводят руки и ноги за спиной, и защелкивают их наручниками вместе. Потом избивают и оставляют в таком положении на несколько часов.
32
«Халифат», «Исламское государство», «ИГИЛ» – террористическая организация, запрещённая на территории РФ (и вообще почти везде).
33
Шииты
34
Ра́йдо – пятая руна Футарка
35
КАМАЗ-43118, колёсная формула 6х6
36
Кустарно переоборудованный для боевых действий автомобиль. Чаще всего – пикап (реже – джип или небольшой грузовичок) с установленным в кузове крупнокалиберным пулемётом (реже – ЗУшкой, безоткатным орудием и т.п.).
37
Популярный нашид Халифата (араб. «Звон мечей»)
38
Донецкий аэропорт
39
Дебальцево
40
34°36’02.9"N 37°53’59.2»E
41
Ракетно-артиллерийское вооружение
42
38°01’14.1"N 36°29’42.2»E
43
«Халифат», «Исламское государство», «ИГИЛ» – террористическая организация, запрещённая на территории РФ (и вообще почти везде).
44
34°48’52.9"N 37°47’50.9»E
45
Вообще, 2С1 – это самоходная 122-мм гаубица (на основе орудия Д-30). По ведомой лишь Аллаху причине, в жаргоне артиллерии ЧВК в Сирии так стали называть 122-мм буксируемые гаубицы М-30.
46
М-30 – 122-мм советская буксируемая гаубица образца 1938 года
47
Д-30А – 122-мм советская буксируемая гаубица образца 1978 года