Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 8. Часть 12. Диалог и столкновение цивилизаций

Bunker Hill (Холм Банкер) знаменит тем, что там в 1775 году состоялась крупная битва между колонистами Новой Англии и британской армией. В 1842 году там открыли монумент в память о битве – башню в виде белой колонны. По 299 ступеням я поднялся на башню, Натулька идти отказалась.

Назад в центр Бостона опять шли пешком. Пытались дозвониться в Москву. Не удалось. Тогда на рейсовом автобусе покатались по различным районам города и пригородам. И на сей раз не впечатлились. Вышли из автобуса и добрались до места Бостонского чаепития. Это была знаменитая акция протеста американских колонистов 16 декабря 1773 года в ответ на действия британского правительства, в результате которой в Бостонской гавани был уничтожен груз чая, принадлежавший Английской Ост-Индской компании. Это событие стало толчком в американской истории, положив начало Американской революции.

Далее – Prudential Center (в Back Bay), поднялись на секунду в ресторан наверху, оттуда – в John Hancock building, самое высокое и фантастически красивое здание. Словно висит в воздухе тонкий прямоугольник. Провели около 2 часов в Observatory. Разглядывали город и при свете, и в темноте. Смотрели шоу об истории Бостона, слушали переговоры летчиков с землей в аэропорту.

Пешком вернулись по очень красивой улице Boylston к метро на Park st, на метро – домой, на площадь Гарварда, заполненную веселящейся молодежью.

Экскурсия по Бостону закончена. Его называют самым европейским городом Нового Света. Мы увидели в нем черты Нью-Йорка и Вашингтона одновременно. Конечно, это не Сан-Франциско (с точки зрения очарования). И не Москва (по достопримечательностям). Хочу специально отметить, что снимал Натулю на видео весь день – на фоне достопримечательностей, реки, домов, парков, церквей. Натуля в пальто, отороченном мехом, меховой шапке выглядела просто сногсшибательно. Фантастическая красавица у меня женушка!

Утром общались с Сергеем Григорьевым, старым знакомым по ЦК КПСС. Оказалось, что он живет в Кембридже. Рассказал много интересных вещей, в том числе и о московских демократах. Прогнозы печальные.

Показал Кембридж, где много приятных, английского типа домов. Выпили кофе. Описал, как он защищал докторскую диссертацию в университете. В диссертационной комиссии, в отличие от России, состоят научный руководитель и еще два профессора. С места в карьер один из профессоров спросил, какие из его книг Сергей читал. Диссертант признался, что ничего не читал. И получил от ворот поворот. Профессор отчеканил: «Когда прочтете, придете на защиту». Вот теперь Сергей сидит, читает труды всех трех членов его диссертационной комиссии.

Погуляли с Натулькой вдвоем. В 15:00 приехал М. Дэш, отвез в аэропорт. Долетели до Нью-Йорка за 40 мин. Встретил В. Бахуров и доставил в представительство. Поужинали в деликатесной.

Нью-Йорк – город большой, грязноватый, с неровными шоссейными дорогами, огромным количеством народа. Совсем непохожий на чистенькую, новенькую, красочную, светлую, умытую Калифорнию.

10 апреля гуляли по Нью-Йорку (чайнатаун, Little Italy, Lower Manhattan). Все это происходило под непрерывным дождем. Чайнатаун забит людом, в том числе российским. Все дешево, включая продовольствие, но очень уж грязно, неопрятно. В Little Italy изобилие популярных в США итальянских ресторанов (как говорит Натуля, макароны в томатной пасте за 20 долларов). Вечером поели курицу из забегаловки Chirpick. Сделана на вертеле, вкуснее Kentucky (наше общее мнение).

15-го утром дозвонились до Кутцтауна (Пенсильвания) и отправились туда. Володя Бахуров – за рулем. Сначала несуразные, страшные промышленные окраины Нью-Йорка с невероятным количеством фривеев и машин. Потом не очень симпатичные пейзажи Нью-Джерси. Тоже промышленность. Пенсильвания – луга, рощи, аккуратные, колониальной архитектуры домики. Зелень пока не взошла, кое-где даже виднеются черные остатки снегопадов (зима была необычайно суровая, даже школы закрывали). Летом здесь, видимо, очень живописно. За 2,5 часа доехали до Кутцтауна. Это другая, после Нью-Йорка, планета: тихий, уютный, похожий на немецкий городок. Спокойные, симпатичные, приятные люди. Глушь, вроде, а до Нью-Йорка, Вашингтона, Филадельфии, Питсбурга и т. д. – рукой подать.

Поместили в оригинальной гостинице. Частный дом, живешь вместе с хозяевами. Называется Bed&breakfast («Кровать и завтрак»). Дом показался немецким – масса ковриков, статуэток, занавесочек и т. п. Но выяснилось, что это колониальный, раннеамериканский стиль. И делается сейчас такое для воссоздания традиций.

Утром завтракали с хозяйкой. Натуля рассказывала о своих впечатлениях от Пенсильвании, Кутцтауне, об обстановке в доме-гостинице. Сделала хозяйке комплимент в отношении убранства, заметила, что многое из такого убранства купила бы себе для дачи. Шутила, пыталась скатиться со второго этажа по перилам лестницы.

Вечером ужинали у президента университета профессора Macfarlen. Было хорошо и весело. На следующий день встречи в университете, переговоры, присутствие на лекции И.К. Кочетковой. Вечером выступление перед студентами. То же, что и в Юте. Но реакция не столь горячая. Студенты здесь глуповатые, и Натуля считает, что лекция для них была «слишком хороша».

13:30 – участие в ланче почетных профессоров университета. Рассказали об архивном проекте «Белые пятна дипломатической истории ХХ века». Вот здесь был успех – публика пришла в восторг. Как и от Наташиного анализа шедевров Шекспира и ее английского.

После ланча на автобусе вернулись в Нью-Йорк. Бесконечно шел дождь, даже поснимать не удалось. Кутцтаун был покрыт водой и грязью. Натуля заметила, что по этим улицам в такую погоду не пройти.

В Нью-Йорке – шум, гудки, сумрачные, разряженные люди. И невероятное нагромождение домов, кипящая жизнь. Пешком дошли до представительства, переоделись и пошли гулять. Снова попали под дождь. Зато сегодня светит солнце.

Трудно зарабатывать деньги. Из-за этого (а также из-за того, что не удалось ни о чем существенном договориться) ощущение усталости от поездки и пресыщенности ею.

…Итоги поездки, может быть, чуть лучше, чем в 1992 году, но, в принципе, близки к нулю.

14-го, в четверг, большую часть времени провели в представительстве и с его сотрудниками. В первой половине дня с водителем поездили по магазинам. Купили мне пуховое пальто за 120 долларов и кое-что еще. Долго и нудно возвращались в представительство по улицам Манхэттена. Они забиты транспортом и людьми. Такого столпотворения не найдешь и в Москве. В 14:00 пошли на ланч в китайский ресторан. В.К. Грешных заплатил за четырех (+ В. Бахуров) 40 долларов. Еды столько, что не осилили и половины, но не очень вкусно.

Вечером пошли с Бахуровыми на крышу небоскреба у ООН. Выпили вино (Натулька) и пиво (я). Далее поехали к Бахуровым по улицам, похожим на помойку. Посидели в неуютной квартире в Ривердейле. Я дозвонился Фэлкаю и Уиткомбу, нашим друзьям в Кутцтаунском университете. Они накануне заверили, что возьмут сына Володи Андрея на учебу без оплаты. 25-го Володя повезет сына на смотрины.

Вчера, 15-го, Натулька позвонила в Москву. После этого нас отвезли в центр, в Sym’s. Наталька купила платья. Погуляли в Battery Park, на берегу Гудзона. Погода была великолепной: тепло (+20 °С), солнечно. На берегу масса народа. Гуляют, жуют бутерброды, курят (здесь курящих гораздо больше, чем в Калифорнии). Негры развлекают толпу: прыгают на роликах через бочки, выжимаются в стойке, поют, стучат на барабанах и т. д. И не только в парке – такое по всему городу.

После парка погуляли по Wall st. и соседним улицам. Народу там, как в Москве в метро в часы пик. Все бурлит и кипит.

Далее пошли по Бродвею. Шли на протяжении 5 часов – на каждом шагу магазины с фантастически низкими ценами. Натулька провела более часа в магазине одежды, где каждая вещь стоит 10 долларов. Накупила и всякой мелочи – батарейки, конфеты, посуду для кухни. Если знать места, то можно жить в Нью-Йорке на копейки.

Я постоянно снимал Натулю на видео. Наташенька на берегу Гудзона, на фоне Статуи Свободы, на улице Уолл-стрит, увешанной американскими флагами, на рынке, в обувном магазине, рядом с неграми-акробатами, в парке у цветущих деревьев, в церкви в полном одиночестве, в толпе зевак на уличном представлении кукольника, среди ребят и девиц, катающихся на роликовых коньках. А вот Натуля кормит белочку на детской площадке, возмущается обитателями чайнатауна, бросающими мусор под ноги, беседует с членами негритянского оркестра. Находит монетку в клумбе. И при этом как шикарно Наташенька выглядит в джинсовой куртке, как обворожительно улыбается, как искристо смеется. Прямо Богиня в Нью-Йорке! Солнечный человечек одновременно!

А вот мы гуляем с Валерой Грешных по Манхэттену. Натуля восхищается архитектурой зданий, рассматривает каждую церковь по пути. С любопытством изучает Times Square, завешанную оригинальной рекламой, забитую разношерстной публикой. И все время Наташенька улыбается! Действительно, солнечный человечек.

Я интересуюсь у Валеры, в какой гостинице размещали лидера российских коммунистов Г. Зюганова, когда он посещал Нью-Йорк. Валера: «В очень знаменитом отеле, Трамп-тауэр».

Мы дошли до 35-й улицы, полюбовались небоскребом Эмпайр-стейт-билдинг, спустились в метро. Дома передохнули и отправились в гости к генконсулу И.А. Кузнецову. У него роскошный townhouse, 3 этажа, рядом с представительством (11 тыс. долл. в год, сейчас вроде снизили до 8 тыс.). Я прожег скатерть и два раза уронил хрустальные бокалы. Пил водку с пивом. Сегодня еле встал в 10 утра. Уже звонил Хуа Ди, приходил В. Грешных. Натулька почти собралась. Теперь надо решить, что делать. Самолет в 19:00, а на улице (как здесь и обещали) ливень. Может, погода успокоится и мы погуляем.

Закругляюсь. Итоги поездки буду подводить в самолете, ну и, конечно, в Москве. Пока они не выглядят великолепными. Напротив, опять почти zero. У меня очень много амбиций, и я никак не в состоянии их удовлетворить.

В самолете завершили объемную статью о спорте в США. За океаном он в почете, является важной частью американского бытия. Привожу текст этой статьи. Для удобства изложения материала она написана только от моего лица. Хотя готовили мы ее вдвоем с Натулей.

В прошлом на мировой спортивной арене доминировали две сверхдержавы – СССР и США. После распада Советского Союза Соединенные Штаты сравнительно легко выигрывают все Олимпиады, успешно выступая в большинстве видов программы. Возможно, в перспективе американцев начнут «поджимать» быстро набирающие мощь китайцы, но на данном этапе США – лидер, самая спортивная нация на земле.

Так было не всегда. На первых порах европейским колонистам в Новом Свете на спорт не оставалось времени – приходилось всецело отдавать себя борьбе за выживание. Мешали и религиозные предрассудки: физкультурные забавы английских аристократов считались «грешными», а местные развлечения спортивного характера – «языческим идолопоклонством». Действовали строгие законы, запрещавшие занятия спортом в черте городов Новой Англии. Послабления делались лишь для народных ополченцев, которых обучали навыкам стрельбы, борьбы, бега и прыжков. Их, впрочем, готовили не к спортивным соревнованиям, а к боевым операциям против индейцев.

Время, однако, шло. Материальные условия улучшались, появлялось больше свободного времени, менялись взгляды, рос спрос на развлечения. К 1970-м годам физкультура и спорт занимали уже важнейшее место в жизни американского общества. Нет, пожалуй, вида спорта, который не практиковался бы в США. Большинство из них американцы импортировали из-за рубежа, но кое-что изобрели сами. Это прежде всего те виды спорта, которые именуют за океаном «Большая тройка» – американский футбол, бейсбол и баскетбол. Почти в любой другой стране мира на вопрос, какой спорт у вас наиболее популярен, ответят: футбол (имея в виду его европейскую версию). В Соединенных Штатах этот футбол, называемый там «соккер», далеко отстает по популярности от «Большой тройки». В самой тройке первенствует американский футбол (в дальнейшем для простоты я буду называть его просто футбол).

Придумали футбол студенты, которые во второй половине XVIII столетия начали играть в английское регби, но постепенно так переиначили правила, что возникла совершенно новая игра, стремительная, хитроумная, жесткая. Жесткая настолько, что все больше превращалась в жестокую. Методы насилия возобладали до такой степени, что в 1905 году в футбольных поединках 18 игроков было забито до смерти, а 159 – серьезно травмировано. Пришлось вносить очередные, и серьезные, коррективы в правила.

Тем не менее и по сей день футбол, а заодно хоккей на льду остаются самыми грубыми игровыми видами спорта. В 1970-х годах во время игры в футбол ежегодно погибало до 40 человек, причем в основном школьники. А до 90 % игроков получали как минимум одну травму. Даже тренировки отличались свирепостью, юношей истязали, словно готовили не к игре, а к бою. В американском футболе, кстати, даже терминология используется военная: «кинуть бомбу», «играть роль полевого генерала» и т. п.

Американцы оправдывают футбол тем, что это, мол, их способ выплескивания отрицательной энергии. У испанцев такую роль играет коррида, в Мексике – петушиные бои. Но в Испании гибнет только один тореадор в четыре года, а в Мексике петушиные бои вообще обходятся без человеческих жертв. Тем не менее апологеты футбола не сдаются. Травмы, говорят они, в том числе с фатальным исходом, случаются и в более рафинированных видах спорта, например в плавании, гимнастике, теннисе. И все же именно американский футбол держит печальную пальму первенства по травмам. Зрителей это, впрочем, не смущает, более того именно элемент насилия привлекает многих из них в этом национальном американском развлечении.

Любят его американцы страстно, не в меньшей степени, чем в нашей стране увлеклись в последние пятьдесят лет европейским собратом этого вида спорта. А может быть, и в большей. По крайней мере, на футбольных матчах в США, а их проводится великое множество, пустые места – явление довольно редкое, процентов же на восемьдесят многотысячные стадионы заполнены всегда.

Интерес к футболу всеобщий и почти в равной степени распространяется на оба пола, юнцов и старичков. Имена футбольных звезд известны американцу гораздо лучше, чем личности тех, кто ими правит, и любой горожанин обладает поистине компьютерными познаниями о турнирном положении местной команды. Почти каждый школьник мечтает стать футболистом, и только если ему это не удастся, уходит в другой вид спорта или довольствуется статусом болельщика.

Будучи игрой грубой, футбол считается одновременно умным видом спорта, требующим разнообразной тактики, сложных комбинаций. Но бейсбол котируется как еще более интеллектуальная игра. Как говорят в США, если футбол сродни шашкам, то бейсбол – шахматам.

Бейсбол приобрел популярность раньше футбола и оставался национальным спортом № 1 вплоть до конца 1940-х годов. Его пионерами тоже были студенты, которые переделали английскую игру раундерз (своего рода лапту) в нечто другое. Современные правила бейсбола были выработаны в середине XIX века спортивным функционером Картрайтом. Бейсбол постоянно критикуют за монотонность и вот уже несколько десятилетий объявляют умирающим, но слухи о его смерти всякий раз оказываются сильно преувеличенными.

В бейсбол продолжают играть, и даже самые отъявленные критики продолжают посещать бейсбольные состязания. Причем на бейсбол ходят семьями, прихватив с собой массу съестных запасов. Пока в самом деле скучный для непосвященного бейсбольный поединок постепенно раскручивается в соответствии со своим неторопливым сценарием, болельщики, усевшись прямо на траве, аппетитно закусывают и весело болтают. Лишь изредка их внимание привлечет далеко отбитый в поле мяч или завершение одной из соревнующихся сторон маневра, приносящего в бейсболе победные очки.

В отличие от американского футбола и бейсбола, баскетбол считается совсем чистым продуктом Нового Света. Известно, что его изобрел в декабре 1891 года Джеймс Нейсмит, уроженец Канады, преподававший физкультуру в учебном заведении Спрингфилда, что в штате Массачусетс. Нейсмит решил чем-то занять ребятню в период зимнего «простоя» между осенним футбольным сезоном и весенним бейсбольным. Он приделал к противоположным стенам в зале по корзине для персиков и предложил студентам бросать в них круглый «соккерный» мяч.

Утверждается, что в Соединенных Штатах родились и такие спортивные забавы, как сквош, серфинг, дельтапланеризм, водные лыжи. Но на самом деле уверенности в американском «патенте» на все это, включая и баскетбол, нет. Раз за разом выясняется, что те или иные виды спорта, которые, казалось, имеют четкую «метрику» о рождении в определенном государстве и даже в определенный год, на самом деле давным-давно практиковались совсем на иных широтах, другими народами.

Возьмем футбол («соккер»). Его родоначальники вроде бы англичане. Но так думают не все. Северокорейцы утверждают, что изобрели футбол именно они, и тысячелетия назад. В китайских источниках можно прочесть, что в некое подобие современного футбола играли с незапамятных времен и в Срединной империи. Археологи отмечают, что любили пинать ногами мяч в третьем тысячелетии до нашей эры шумеры, обитавшие между Тигром и Евфратом, на территории современного Ирака. Может быть, шумеры или иные древние народы развлекались и баскетболом в придачу со сквошем?

Все это, впрочем, из области предположений, а вот то, что в современной Америке занимаются с разной степенью самозабвенности практически всеми известными человечеству видами спорта, – является непреложным фактом. Причем «Большая тройка» лидирует отнюдь не по всем параметрам. Самым посещаемым спортивным зрелищем являются лошадиные скачки. В 1970-х годах их ежегодно наблюдало воочию до 70 млн зрителей (автогонки – 45 млн, университетский футбол – 30 млн). Привлекательность скачек кроется прежде всего в тотализаторе, но ведь и другие виды спорта практикуют его (хотя многие – нелегально, например, американский футбол).

Когда мы впервые попали в США, то нам сразу бросились в глаза бегающие по улицам люди. До СССР мода бега трусцой тогда еще не дошла, да и по сей день бегунов в России немного. В нашем огромном доме на Кутузовском проспекте, с тремя тысячами жильцов, на утреннюю пробежку выходят от силы 7–8 человек. В Америке уже тогда бег трусцой (jogging) охватил значительную часть населения.

В американских городах мало пешеходов – люди предпочитают ездить на машинах, объясняя эту привычку тем, что, во-первых, так передвигаться быстрее, а во-вторых, безопаснее. Когда мы шагали по жилым кварталам Сан-Франциско, то встречали главным образом бегунов.

Первым на дистанцию выходил гражданин по имени Келли Уайт. Он вставал в два ночи и тут же бежал к берегу залива, до которого было четыре километра. Достигнув берега, К. Уайт бросался в ледяную стихию и переплывал двухкилометровый залив. Не обтираясь, взбирался на гору и по мосту Золотые Ворота прибегал назад в Сан-Франциско. «Зарядка» продолжалась около пяти часов подряд и завершалась к семи утра, когда Уайт принимал душ, завтракал и отправлялся на службу.

Келли Уайт, конечно, уникален. Основная масса бегунов стартовала в 5:30 – 6 утра. Бегали семьями – от деда до внука, дружескими компаниями, с собаками (иногда с выводками собак). Одни десять минут, другие – час, третьи – пару часов. Раз в год устраивался городской забег, в котором участвовало до 70 тыс. человек (т. е. 10 % населения Сан-Франциско), в том числе восьмидесятилетние старики и малолетние дети.

Всего в США к концу 1970-х годов бегало 10 млн человек, причем 50 тыс. из них – на марафонскую дистанцию. Увлечение бегом трусцой достигло таких гигантских масштабов, что это явление стали называть социальной революцией, под стать «революции наркотиков» в 1960-х годах и «сексуальной революции» начала 1970-х годов. Особенность «революции бега» заключалась лишь в том, что она способствовала укреплению здоровья, а не наоборот.

Появилась масса литературы, посвященной бегу: научные монографии, популярные брошюры, пособия, дневники преуспевающих бегунов, каталоги и даже целые энциклопедии. Как-то мы насчитали в сан-францисском книжном магазине средней руки 22 издания на тему бега. Многие из них из месяца в месяц фигурировали в списках самых читаемых книг. Разбирали эту литературу, словно дефицитную колбасу в советских продмагах.

Родоначальником моды на бег трусцой стал доктор Кеннет Купер, разработавший в 1960-х годах теорию аэробики. Главный принцип аэробики – тренировка собственного тела на основе потребления больших количеств кислорода в течение определенного периода времени, по меньшей мере от 20 до 45 минут трижды в неделю. Самый оптимальный способ обеспечения нормального состояния сердечно-сосудистой системы, писал доктор Купер, а за ним другие авторы, – бег. 6 миль пробежки в неделю дают такой же эффект, как 30 миль езды на велосипеде, 15 миль ходьбы и 1,5 мили плавания. Получается, что на единицу времени человек получает больше всего пользы именно от бега. 6 миль можно пробежать за 60–70 минут, а для проплытия 1,5 мили потребуется 130–140 минут. Езда на велосипеде и ходьба требуют еще больших инвестиций времени.

В литературе обосновывалось, что бег поможет нации избавиться от «убийцы № 1» – сердечных болезней, а заодно от язв, головных болей, бессонницы, запоров, ревматизма, одышки, жировых образований. Утверждалось, что даже бег на месте в течение 5 минут в день может спасти жизнь. Указывалось и на то, что jogging способствует выделению гормона, который резко улучшает настроение человека, повышает его жизненный тонус. Тем, кто был физически не в состоянии бегать, рекомендовалось ходить и еще раз ходить.

Не все, однако, испытывали восторг от новой моды. Некоторые врачи доказывали, что бегать вредно, что от монотонного, повторяющегося отталкивания от земли сотрясаются и страдают внутренние органы.

Давали и более суровые оценки бега и спорта вообще. В книге «Поведение типа «А» и ваше сердце» доктора Фридман и Розенман заявляли, например, что ежегодно десятки тысяч американцев средних лет гибнут из-за сердечных приступов, спровоцированных увлечением физкультурой. К смерти приводят якобы игра в теннис, ручной мяч и баскетбол, катание на коньках, но самым опасным «убийцей» авторы книги назвали именно бег трусцой.

«Бег, – отмечалось в книге, – превращает людей в машину. Машина пыхтит, продвигаясь вперед с единственной целью пробежать чуть быстрее, чем вчера. И единственное удовольствие, которое получает бегун-машина, это чувство облегчения оттого, что очередной забег наконец закончен. Если кто-то захотел бы придумать специальное упражнение для уничтожения людей, склонных к сердечным приступам, то бег был бы идеальным средством достижения столь антигуманной цели».

Тем не менее американцы бегали все больше и больше. Первыми почувствовали пользу от нового увлечения владельцы магазинов спортивной одежды. Продажи спортивных костюмов, трусов, маек и кроссовок взлетели до небес. Но сейчас, пару десятилетий спустя, надо признать, что пользу получила и вся нация: количество заболеваний сердечно-сосудистой системы уменьшилось за этот период на 20 %! Бег трусцой, безусловно, внес вклад в данную тенденцию.

Существует, правда, статистика, свидетельствующая о том, что обычные люди в США живут дольше, чем спортсмены, особенно футболисты, бейсболисты, баскетболисты. Сторонники физкультуры и спорта разъясняют ситуацию следующим образом: дело не в нагрузках атлетов, а в их конституции (широкие плечи, массивная фигура). Люди с такой конституцией вообще живут меньше (даже если они никогда не дружили со спортом), чем их ровесники хрупкого телосложения (высокие и худые) или коротышки-толстячки. И в любом случае, добавляют энтузиасты, физкультура, может быть, и не продлевает жизнь, но делает ее гораздо более приятной и плодотворной.

В СССР тоже начали в 1970-е годы писать о пользе бега. Известный врач Амосов выпустил трактат под названием «Бегом от инфаркта». Народ в этой связи шутил: «бегом к инфаркту», и не очень слушал полезные советы. Не до бега было. Если американцам, разъезжавшим на личных машинах, грозила гиподинамия, то советским людям досаждали физические перегрузки. Они ездили в переполненном общественном транспорте, бегали по магазинам, часами простаивали в утомительных очередях, таскали полные сумки приобретенного по случаю дефицита. И мужчины, и особенно женщины. Так что упражнений хватало без бега трусцой.