Фанатки
– И ты так легко сможешь оставить детей?! – он попытался дать задний ход, давя на совесть и чувство долга, но жена не повелась на эту гнусную дешёвую провокацию.
– Да запросто! – произнесла Анюта. – Двойняшки уже не малыши. Сиська им не требуется, на горшок они ходят, человеческую еду едят. Ты вполне справишься. Возьми отгулы на работе. В конце концов, пригласи свою маму пожить у нас. А я… я устрою себе отпуск и уеду. Хотя бы на несколько дней!
Что-то особенное звучало в её голосе – такое, что Сергей понял: не согласись он сию секунду на эту поездку, Анюта просто уйдёт из дома и не вернётся. Сбежит, куда глаза глядят… Во всяком случае, вид у неё был именно такой.
– И… куда же ты хочешь поехать? – убито подытожил он, рассчитывая услышать стандартный ответ: «Турция» или «Египет», и мысленно приказывая себе не думать о тамошних альфонсах, практикующих любовные связи с доверчиво-доступными славянскими женщинами.
Ответ сорвался с её губ моментально.
– В Индию!
Это была поездка-мечта. Поездка-счастье. С того самого момента, когда Анюта в блаженном гордом одиночестве села в заказанное такси до Толмачёво, она смаковала каждый миг своей свободы. Душа её была наполнена счастьем – Анюте хотелось одновременно петь, танцевать, смеяться и обнимать весь мир!
Летела она с пересадкой в Москве. До делийского рейса оставалось целых полдня, поэтому Анюта, сбросив рюкзак в камере хранения, отправилась гулять по столице. Настроение её с каждой секундой всё улучшалось – радость так и распирала её изнутри, точно воздух в надутом до предела шарике. Она готова была расцеловать каждого прохожего, каждого пассажира в московской подземке… Правда, там же, в метро, Анюта нечаянно задела сумкой колготки какой-то красивой девушки-блондинки и, конечно же, порвала их. Девушка в ответ на это одарила её таким убийственным взглядом, что Анюта чуть не задымилась. Но, конечно же, подобные мелочи совершенно не способны были изменить Анютин общий счастливый настрой.
В Шереметьево, стоя в очереди на регистрацию вместе с индийцами (настоящими, живыми индийцами!), Анюта откровенно любовалась яркими тюрбанами на мужчинах, узорчатыми сари и цветастыми кофтами на женщинах. От них пахло специями и благовониями – незнакомо, загадочно и маняще, а звуки хинди, на котором они общались друг с другом, казались Анюте сладчайшей музыкой. Что за дивный, певучий, волшебный язык!..
В самолёте до Дели она тоже наслаждалась каждой секундой. Получала удовольствие от незамысловатой еды, от горячего кофе с молоком, от чтения глянцевого журнала… Ей всё ещё не верилось, что это не сон. Что она действительно летит сейчас в Индию, на встречу со своей мечтой…
А в Дели всё сразу же пошло не так.
Получив багаж в международном аэропорту имени Индиры Ганди, Анюта, следуя интернет-инструкциям, направилась к стойке предоплаченного такси. Как уверяли абсолютно все форумы, это был единственный шанс не переплатить втридорога мошенникам, а нанять машину до места за адекватные деньги.
Расплатившись в PREPAID TAXI и получив квитанцию, Анюта отправилась разыскивать своего водителя. И вот тут-то начались сюрпризы…
Ошалевшая от переизбытка новых впечатлений и эмоций, Анюта потеряла бдительность и ослабила контроль. Не успела она опомниться, как таксист с воодушевлением наплёл (на дикой смеси ломаного английского и совершенно не знакомого ей хинди), что забронированный ею отель сгорел сегодня днём, поэтому он при всём желании не сможет её туда доставить. И вообще – в центр нынче проехать абсолютно невозможно, всё перекрыто в связи с каким-то важным индуистским праздником… «Но вы не огорчайтесь, мэм – я знаю хороший отель неподалёку, думаю, они не откажутся приютить вас на ночь!»
Разумеется, когда они подъехали к «хорошему отелю неподалёку», Анюта уже сообразила, что это развод. Забронированная ею гостиница, конечно же, не сгорела – просто водитель получал свои комиссионные за приток новых клиентов, поэтому ему было выгоднее отвести Анюту в «свой» отель, а не в тот, который она выбирала сама.
Наверное, не будь Анюта такой счастливой и воодушевлённой, она затеяла бы свару и в приказном порядке потребовала бы доставить её по изначальному адресу. Но… она наивно подумала, что ничего страшного не произошло. В конце-то концов, ей всего-то одну ночь перекантоваться… а завтра у неё вылет в Мумбаи.
Однако радужное настроение как рукой сняло, когда она обнаружила, что в пункте обмена валют её нагло обсчитали, недодав две тысячи индийских рупий (поняла это она, к сожалению, слишком поздно). К тому же, наглый таксист выпросил у неё за проезд дополнительные несколько сотен рупий («на чай»). Когда же она поняла, что номер в том отеле, куда он её привёз, стоит около трёхсот долларов за сутки, мошенника и след простыл. Что ей было делать? Куда бежать среди ночи?!
Скрепя сердце и давя подступающие к горлу рыдания, Анюта заплатила за ночь в этом дорогущем отеле и поплелась в свой роскошный номер.
Телефон запищал, принимая входящую эсэмэску.
«Вся в порядке? – писал ей муж. – Ты уже в гостинице?»
Анюта возблагодарила бога за то, что была в роуминге – не назвонишься. Если бы Сергей набрал номер с целью послушать голос жены, ей не удалось бы его обмануть. А в ответном сообщении можно наплести что угодно. Ни за что на свете Анюта не стала бы признаваться ему в том, что оказалась такой дурищей, расписываясь в собственном бессилии и давая ему право злорадно воскликнуть: «А я же говорил!..»
«Всё отлично, Серёжа, – набрала она ему в ответ, всхлипывая. – Я на месте. Жива и здорова, собираюсь спать. Завтра напишу. Спокойной ночи, целую!»
И только после того, как сообщение было отправлено, она сообразила, что даже не спросила, как там дети. Ну ладно, подумала Анюта пристыженно, если бы что-то было не так – он непременно сам сказал бы. Значит, всё более-менее хорошо…
Все треволнения этого бесконечного дня вдруг отозвались резкой физической усталостью. Анюта ощутила, как веки её налились свинцом, а голова сама собой принялась клониться на подушку. Ей даже лень было вставать и идти в ванную, чтобы умыться и переодеться с дороги. Как бы скомканно и глупо ни началось её грандиозное путешествие, а одного у Анюты отнять было нельзя: она сейчас рухнет на своё королевское ложе и выспится – совершенно одна! И никто не поднимет её среди ночи, чтобы попросить водички или сказать «я писать хочу». Никто не залезет к ним с мужем постель, канюча, что у себя в кроватке темно и страшно…
Она вырубилась в то же мгновение, когда закрыла глаза, и проспала без сновидений до самого утра. Восемь часов беспрерывного, крепкого, глубочайшего сна в блаженном одиночестве!
Впервые за несколько лет.
Санкт-Петербург
Так и не выяснив, в каком номере остановился Тим, и не встретив его в гостиничных коридорах, Мила быстро заскучала и решила выйти прогуляться. Подловить Тима она всегда успеет – в конце концов, он проведёт в Питере целых три дня. И гораздо реальнее подстеречь его ближе к ночи, уже после концерта: он будет уставший и вряд ли поедет куда-нибудь тусоваться. Скорее всего, сразу же вернётся в отель…
Она быстренько созвонилась с девчонками из фан-клуба: несколько московских поклонниц тоже приехало на питерские концерты, и они с радостью приняли Милино предложение пересечься на Невском проспекте, чтобы пообедать вместе.
В отличие от Милы, девчонки сняли комнатку в каком-то дешёвом хостеле – с финансами дела у них обстояло похуже.
– Ну что, может, в «МакДональдс»? – предложили они при встрече, но Мила только презрительно сморщила нос: она не жаловала фастфуд.
– Лучше в нормальное кафе зайдём, – покачала головой она. Девчонки заметно скисли и зашушукались, очевидно, прикидывая, хватит ли у них денег на полноценный обед. Однако спорить с президентшей фан-клуба никто не решился, и они покорно двинулись за Милой.
На счастье, в том заведении, куда она их привела, можно было заказать пиццу, поэтому девчонки, скинувшись, воспрянули духом: если поделить траты на всех, выйдет не так уж и дорого, а пицца оказалась огромной и безумно вкусной.
– Ну что, какие вести с полей? – поинтересовалась Мила у девчонок, увлечённо пережёвывая свой кусок и шумно втягивая воздух, чтобы не обжечься. – Вижу ведь, вы мне что-то сказать хотите…
Девчонки переглянулись, а затем одна из них – полненькая Ира – выпалила, глядя Миле прямо в глаза:
– Знаешь, кто с нами в одном хостеле поселился? Ярославские девки!
– Да ты что? – Мила изменилась в лице.
Ярославский фан-клуб Тима был для них таким же негласным врагом и соперником, как питерский. Все клубы неофициально вели между собой холодную войну, всячески перетягивая одеяло на себя и оспаривая друг у друга право считаться «любимой женой господина». Доходило до смешного и даже нелепого, вплоть до того, что поклонницы из всех этих клубов подсчитывали, у кого из них больше совместных фотографий с любимым певцом. Был даже период, когда Тим, распсиховавшись, и вовсе отказался фотографироваться с поклонницами – его тоже утомила эта сумасшедшая гонка за количеством отснятых кадров. И только после того, как девчонки немного усмирили свой пыл, он смилостивился и снова стал время от времени позировать для фото вместе со своими фанатками.
Мила считала, что московский клуб по умолчанию должен считаться главным по всей стране: во-первых, он самый многочисленный, во-вторых, с москвичками Тим встречается чаще всего, в-третьих, они оперативнее других регионов узнают о певце новую информацию и регулярнее присутствуют на съёмках телепередач или клипов.
Однако президентша питерского фан-клуба, Оксана, была категорически не согласна с такой расстановкой сил. Почему эти наглые зазнавшиеся москвички вообразили себя пупом земли? Чем они круче питерских девушек? С чего решили, что более дороги и важны Тиму? Мила терпеть не могла эту петербургскую выскочку, полагающую, что она жуть как оригинальна: выкрашенные в ярко-розовый цвет волосы и пирсинг во всех возможных и невозможных местах: в носу, губах, языке, бровях, ушах, пупке и бог знает, где ещё. И это чучело вообразило, что имеет право претендовать на сердце Тима? Мила только зло посмеивалась, рассматривая фотографии певца и питерской президентши – уж как она к нему прижимается на каждом снимке, как обхватывает ручкой, как льнёт… смотреть противно! Нет, Тиму нравятся более утончённые особы, с классической девичьей красотой, а не нашпигованные металлом розоволосые обезьяны.
Ярославский фан-клуб также отказывался признавать навязываемую москвичами сверху иерархию. Тамошние девчонки считали, что они имеют куда больше прав на Тима, ведь, что ни говори, он является их земляком! Именно в Ярославле он родился и провёл большую часть своей жизни – целых восемнадцать лет. Многие поклонницы были знакомы с родителями Тима, с его бывшими одноклассниками и учителями, кто-то жил по соседству с его семьёй… словом, Тим Солнцев принадлежал им – и точка!
– Да уж, повезло вам, – фыркнула Мила сочувствующе, выслушав Иру. – Будто во всём Санкт-Петербурге не нашлось другого хостела… И как, сильно они вас достают?
– Да кстати, знаешь, не особо, – сама дивясь такому обстоятельству, пожала крепенькими плечами Ира. Это была довольно грузная, тяжеловатая девочка, которая вела себя и одевалась как пацанка. Впрочем, с её-то внешностью и фигурой что ей ещё остаётся, нередко думала Мила. У Иры был крупный нос-картошка, маленькие невыразительные глазки и короткая стрижка – почти ёжик. Одежда вполне соответствовала внешности: мешковатые растянутые свитера и безразмерные широкие штаны, ни грамма косметики, словно Ира не только не пыталась хоть немного подчеркнуть свою природную женственность – а, напротив, всячески отвергала и опровергала её, демонстрируя всему миру, что ей плевать на свой внешний вид. Однако Мила прекрасно понимала, что это не столько вызов и жизненная позиция, сколько банальные комплексы: в моменты, когда невероятные голубые глаза Тима Солнцева останавливались на смущённом Ирином лице, девчонка заливалась краской и трепетала, как самая настоящая тургеневская барышня.
– В нашем хостеле кухня, она же столовая, общая для всех, – продолжала рассказывать Ира. – Мы сегодня вместе с ярославскими одновременно завтракали… Тесно, всё слышно… ну, и кое-что ооочень интересное подслушали из их болтовни.
– Ну? Не томи! – взмолилась Мила, и глаза её возбуждённо блеснули.
– Оказывается, Воронцова – не просто бэк-вокалистка Тима. Она его первая любовь! – торжествующе выпалила Ира, радуясь, что оказалась в курсе такой сенсации и теперь имеет возможность первой поделиться ею с президентшей.
Мила подавилась куском пиццы и закашлялась. Ира поспешно сунула ей стакан со своей колой.
– Как это? – прохрипела Мила, сделав жадный глоток и утирая выступившие слёзы.
– Вот так. Она тоже жила раньше в Ярославле, правда, недолго. У неё бабка до сих пор там. Лика училась вместе с Тимом в десятом классе. Вот тогда у них шуры-муры и закрутились…
– И что, всё серьёзно было?
– О, я так поняла, что ещё как! Ей местные девки даже за него расправу учинили, вроде волосы отрезали, чтоб не лезла к нему. И он там за неё кому-то морду набил, чуть на учёт в детскую комнату милиции не поставили… в общем, шекспировские страсти.
– А потом? – жадно спросила Мила.
– А потом – всё, – Ира пожала плечами. – Она уехала, а он остался. И всё закончилось…
– Точно закончилось? – проверила Мила. Ира тяжело вздохнула.
– Кто ж их разберёт, на самом деле. Ну, она замужем, вообще-то… А для Тима это не пустой звук.
– Да, – подтвердила Мила, с облечением вздыхая. – Тим действительно не такой. Он порядочный. Он не станет вклиниваться в чужую семью и мутить с замужней женщиной!
– А если она разведётся? – уныло предположила другая девочка из их компании. Над столом воцарилась тишина. Все понимали, что если у Тима с Ликой всё настолько серьёзно, что она может подать на развод… то ситуация становится куда более опасной, чем она казалась изначально.
Девчонки распрощались до вечернего концерта, и Мила с испорченным вконец настроением потопала к себе в отель, переваривая и пиццу, и полученную информацию. Вот не зря эта Лика внушала ей смутную неприязнь, где-то на уровне подсознания. Как перекосилось сегодня её лицо, когда Мила спросила о личной жизни Тима! Ну ещё бы – чует кошка, чьё мясо съела…
Когда до отеля оставалось совсем чуть-чуть, Мила, рассеянно скользившая взглядом по сторонам, вдруг вздрогнула и остановилась, как вкопанная. Дверь одной из шаверменных в нескольких метрах от неё распахнулась, и оттуда, весело хохоча, вывалились… Тим и Лика.
Тим был в бандане и тёмных очках в качестве маскировки. Но Милу-то не проведёшь – она узнала бы его в любом обличье! К тому же, присутствие рядом Лики не оставляло никаких сомнений.
Парочка, держа в руках по аппетитной шаверме и о чём-то беззаботно болтая, двинулась прямо в сторону Милы. Девчонка прижалась спиной к стене, мечтая с ней слиться – в данный момент ей ужасно не хотелось, чтобы её обнаружили, она ещё не продумала тактику дальнейшего поведения с Ликой и боялась, что от растерянности может просто начать грубить бэк-вокалистке. Но они её не заметили. Они вообще не замечали никого и ничего вокруг – настолько были поглощены обществом друг друга.
Нет, они не целовались, не обнимались, и Тим не лапал Лику, но… невооружённым глазом было видно, как этим двоим сейчас хорошо. Они так и лучились счастьем.
Дойдя до Аничкова моста, парочка остановилась. Мила тоже замерла на своём месте и продолжала наблюдать за ними, затаив дыхание. Тим и Лика облокотились о чугунные перила и принялись дружно поедать свою шаверму, глазея на рассекающие по Фонтанке экскурсионные теплоходы-кабриолеты, заполненные туристами. «Да уж, – подумалось Миле невольно, – скажи кому-нибудь, не поверят: звезда российской поп-сцены жрёт фастфуд прямо на улице, как какой-нибудь нищий студент!»
Но в этот самый момент Мила увидела такое, что все посторонние мысли тут же вылетели у неё из головы. Смеясь и рассказывая что-то Тиму, Лика запрокинула голову, а он вдруг снял свои солнечные очки, протянул ладонь и прикоснулся пальцами к губам девушки. Мила не могла хорошенько разглядеть: то ли стряхивал крошку, то ли вытирал каплю соуса… но прикосновение это было таким нежным и чувственным, что прошибало даже на расстоянии. Мила видела, что Лика тоже замерла, боясь шелохнуться… а потом посмотрела Тиму в глаза таким говорящим взглядом, что у Милы сжалось сердце. А Тим… видеть это было ещё больнее. Мила затем долго не могла забыть выражение его лица, которое легко считывалось, несмотря на расстояние: его взгляд, обращённый на девушку, отметал всё и всех вокруг – словно для него в целом мире не существовало никого, кроме Лики.
Вечерний концерт прошёл для Милы, словно в тумане. Её ни на минуту не переставали глодать сомнения по поводу увиденного днём, на Аничковом мосту. Она бесконечно задавалась вопросом: а что, если между Ликой и Тимом и правда что-то есть? Или она себе это всё придумала? У бэк-вокалистки же законный муж имеется… и они уже несколько лет вместе… А вдруг Лика просто решила вильнуть хвостом и немного поразвлечься на гастролях, пока муж торчит в Москве? «Вот же сучка… – думала Мила в бессильной ярости. – Может, стоит ей пригрозить, что мужу станет известно о её похождениях? Пусть держится от Тима подальше…» Но Мила понимала, что это звучит беспомощно и по-детски. Не станет же она, и в самом деле, шантажировать Лику… Это не в её правилах.
Теперь всё между этими двумя, что ранее казалось Миле обыденным и безобидным, вызывало болезненные подозрения: не слишком ли ласково Тим переглянулся со своей бэк-вокалисткой после окончания одной из песен? А зачем он прикоснулся к её руке, словно невзначай? А эта стерва почему ему так нежно улыбается? Мила сходила с ума от ревности и почти не слушала песни. Она просто наблюдала за поведением Тима и Лики, сканируя и анализируя каждый их жест.
Ближе к завершению концерта Тим сделал небольшое объявление.
– Хочу поприветствовать одну свою почётную гостью, которая сейчас находится здесь, в зале. Я ужасно рад, что она смогла сегодня выбраться на мой концерт. Это не просто талантливый человек, но ещё и мой близкий друг, – он сделал театральную паузу, а затем торжественно провозгласил:
– Светлана Звёздная!..
Зал взорвался восторженными аплодисментами – всем было знакомо имя знаменитой актрисы. Мила с любопытством вытянула шею, пытаясь разглядеть звезду советского и российского кино. Звёздная сидела за столиком в ВИП-зоне, но после объявления встала, обернувшись к зрителям, и, благодарно склонив голову, прижала руку к груди. Вместе с ней за столиком находился привлекательный темноволосый мужчина с очень выразительными и яркими чертами лица. Это был её муж, известный московский хирург Даниэль Шульман. Он наблюдал за Светланой с удовольствием и любовью, которая так и плескалась в его глазах за стёклами стильных очков.
Около года назад Светлана снялась в одном из клипов Тима, где они сыграли учительницу и ученика. Тим так «искрил» на экране, изображая влюблённого, что многие поклонники и СМИ уверились в том, что у них и в самом деле роман, несмотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте. Однако вскоре выяснилось, что никакого романа нет и в помине – вон, Светлана даже замуж вышла, и муж, судя по всему, на неё не надышится.
Проанализировав всё это, Мила вдруг успокоилась. Ну конечно же, у Тима нет никаких близких отношений со своей певичкой. Да, может, их и связывало раньше первое романтическое чувство, но всё наверняка давным-давно забылось и быльём поросло. Вон и про Светлану сколько сплетничали, а на поверку все эти бредни оказалось вымыслом. Тим просто очень добрый и располагает к себе людей, притягивая их как магнит и со всеми сохраняя хорошие отношения, даже с бывшими девушками…
Мила окончательно расслабилась и, наконец-то, с удовольствием дослушала и досмотрела концерт. В финале, на заключительной песне «Я сердце тебе отдам», все зрители принялись подсвечивать мобильниками и подпевать – это было ужасно красиво и трогательно. Словно тысячи светлячков в ночи… У Милы привычно защипало в глазах и ком встал в горле – это была её любимая песня.
Разгорячённая, воодушевлённая, взбудораженная, окрылённая и словно заново влюблённая в Тима (такое всегда творилось с ней после каждого его концерта), Мила ждала появления певца вместе с остальными фанатками. Все мечтали повидаться с кумиром в более неформальной обстановке и заранее готовили фотоаппараты и плакаты для автографов. Собственно, ей вовсе необязательно было торчать в толпе вместе со всеми – Мила могла преспокойно отправиться в отель и дожидаться появления Тима там, сидя на диванчике в холле. Однако всеобщее весёлое возбуждение оказалось заразительным, и Мила решила остаться.
Наконец, Тим и его музыканты вышли. На этот раз, вежливо извинившись, он не стал давать автографы и фотографироваться, оговорившись, что устал и очень спешит. Толпа разочарованно загудела, а Мила, не веря своим глазам, наблюдала, как Тим и Лика, а также Светлана Звёздная со своим мужем, садятся вчетвером в одну машину и… уезжают в неизвестном направлении.
Поклонницы давно рассосались, поняв, что как минимум сегодня ждать им больше нечего и некого. Даже девочки из московского фан-клуба, простившись со своей президентшей, поспешили к себе в хостел, в тёплые кроватки. А Мила так и осталась стоять на пронзительном питерском ветру, глотая непрошеные слёзы.
Санкт-Петербург
Всё ещё ощущая досаду от встречи с бестактной фанаткой Тима, Лика резко застегнула молнию на куртке, намереваясь немедленно выскочить на воздух и избавиться от неприятного послевкусия. Пробежаться по Невскому, вдохнуть питерский воздух полной грудью, охладить разгорячённые щёки и охолонить взбесившееся вдруг сердце…
Не вышло. Едва створки лифта разъехались, Лика машинально сделала шаг вперёд и едва не упёрлась в грудь Тима.
– Ой, – вскрикнула она, по-идиотски заливаясь краской, – прости…
– Что с лицом, Лика? – поинтересовался он. – У тебя такой вид, будто за тобой черти гонятся.
Она вымученно улыбнулась. «Ну, черти – не черти, а вот на звание „ведьм“ кое-кто из твоих юных фанаточек вполне может претендовать…»
– Ты куда? – не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос, Тим задал новый. Лика пожала плечами.
– Хотела пройтись… Жаль зря тратить время, сидя в отеле. Я ужасно люблю этот город и не желаю терять ни минуты.
– Про саундчек не забыла? – уточнил он, всё ещё стоя перед ней и не делая ни шага в сторону, чтобы уступить дорогу – словно не хотел её так быстро отпускать. – Нужно пораньше выехать. Около пяти часов.
– До пяти я, конечно, вернусь, – заверила его Лика. – Буду как штык, ты не переживай, не подведу!
Он кивнул, продолжая стоять на месте.
– А ты… где гулять собираешься?
– Да просто по Невскому прошвырнусь, – улыбнулась она. – А потом перекушу заодно.
– Можно и мне с тобой? – вырвалось у него.
Лика почувствовала, как на её физиономии расцветает глупая счастливая улыбка.
– Конечно! – торопливо (пожалуй, даже слишком торопливо) воскликнула она, и добавила, спохватившись:
– Если ты не занят…
Заручившись её согласием, Тим вдруг словно растерял весь свой запал, и теперь выглядел смущённым, как подросток, впервые в жизни пригласивший нравящуюся ему девочку на свидание. Впрочем, именно таким она его и встретила впервые – много лет назад, в Ярославле… Он так же тушевался и краснел, пряча глаза под пушистыми длинными ресницами, так же сердито хмурил брови, злясь на самого себя за неловкость и косноязычие, так же бросал на неё взгляды украдкой, думая что она ничего не замечает, и не решаясь сделать первый шаг… Какой же далёкой и нереальной теперь казалась та светлая пора их наивной и чистой любви!
Пока они вдвоём шли к выходу, Лика исподтишка рассматривала повзрослевшего – двадцатисемилетнего – Тима, невольно сравнивая его с Тимом-десятиклассником. Конечно, он изменился. Возмужал. Похорошел. Но в его взгляде и улыбке по-прежнему читалась прежняя нежная детскость. То душевное тепло, та преданность, которые влекли к нему окружающих. От Тима трудно, невыносимо трудно было отвыкнуть…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги