Вне города

С чего все началось

За последние тридцать лет в России, как мне кажется, было три волны внутренней эмиграции, когда люди осознанно стали менять городскую среду на природную. Первая – не очень многочисленная – захватила последние годы СССР. Тогда разные творческие люди с мечтами об альтернативной жизни и свободе отправились в села, зажили простой жизнью, работая хоть скотниками, чтобы не попасть под статью о тунеядстве. Так, например, появилась коммуна «индейцев» на Алтае. Типи, лошади, индейские костюмы, луки… В общем, не очень обычная жизнь в окружении обычных алтайских колхозников. Можно сказать, что это был советский небольшой ответ на большую западную хиппи-волну. В Европе и Америке как раз в это время появились первые и самые известные крупные экопоселения. Вторая волна, мне кажется, была спровоцирована книгами Мегре про так называемые звенящие кедры России, описывающими, как автор встречает в тайге отшельницу Анастасию, которая объясняет ему, как хорошо жить в лесу, зачем и как это устроить. Люди, вдохновленные книгами Мегре, организовали первые экопоселения в нашей стране или, как они сами это называют, «поселения родовых поместий». Потом появилась третья волна поселенцев, которые не стали хиппи и не увлеклись сказками про тайгу. Мы, как мне кажется, относимся к этому движению.

Кто переезжает из города в лес? А самое главное: кто способен остаться? Нас часто спрашивают: «Ну как, кто-то еще к вам присоединился? Кто-то убежал обратно в город?». Честно сказать, мы не спешим увеличить количество соседей. Я, например, убежден, что лучше жить втроем хорошо, чем ругаться вдесятером. Выбрать себе соседа – дело посерьезнее, чем жениться или выйти замуж, честное слово. Вот мои наблюдения:

1. Интеллигенция. Интеллигенции в сельской местности много. Я раньше никак не мог понять, что же это за класс такой? Потом прочитал про нее у Н. Бердяева[1] и Д. Лихачева. Стало понятнее. Интеллигенция – самая благоприятная среда для взращивания всевозможных субкультур. Это далеко не работники умственного труда и творчества, как может показаться. Может быть крестьянин-интеллигент и может быть не интеллигентный писатель. Приведу цитату из Бердяева: «Интеллигенция скорее напоминала монашеский орден или религиозную секту со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими особыми нравами и обычаями и даже со своеобразным физическим обликом, по которому всегда можно было узнать интеллигента и отличить его от других социальных групп[2]. Интеллигенция у нас была идеологической, а не профессиональной и экономической группировкой, образованной из разных социальных классов». Понимаете, почему многие считают нас сектантами?

2. Туристы. Жить в полевых условиях – это навык, который лучше всего проявляется в туризме. Не в том, что продают в турагентствах. А в настоящем серьезном спортивном туризме. Когда мы первый раз приехали в свои поля, начинали освоение, то так и расценивали свою авантюру: «поход». Потом уже оказалось, что поселение – это немного не поход. Это дело посерьезнее. Спать в палатке – это навык. Добывать дрова – тоже навык. Высушить вещи, развести костер, приготовить еду – это все навыки. Получать эти навыки уже в процессе освоения непросто. Лучше начинать с туризма.

С другой стороны, в походы ходят люди, которые любят природу. Это нужно, чтобы переехать в лес? Безусловно. Иначе незачем. Как сказала моя подруга: «Я без запаха выхлопных газов и асфальта начинаю хандрить». Вот ей нет смысла переселяться в деревню.

Умение преодолевать трудности? Да, без этого ни в туризме, ни в поселенской жизни никуда. Низкий уровень бытовых притязаний? Да, как же без этого! В общем, вы меня поняли. У нас все жители и те, что активно участвует в развитии поселения, – люди с немалым туристическим опытом.

3. Люди, у которых в голове порядок. Как сказала моя жена: «Жить в экопоселении – это самый мой интенсивный тренинг личностного роста». Действительно. Мы считали себя очень здоровыми и счастливыми до того момента, когда начали свои поселенские эксперименты. Я всегда считал: если снаружи головы ничего не происходит, то очень многое начинает происходить внутри ее. Действительно, в природных условиях, в рамках небольшого, достаточно закрытого коллектива начинают вылазить разные проблемы, которые остаются незаметными в городской суете. Отношения с родными? Пожалуйста! Семейные терки – тоже, не убежишь от них на работу. Дети? Всегда тут, в садик не сдашь. А все люди, которых нет рядом? Отсутствующий элемент – это тоже элемент, который может нехило влиять на качество жизни.

4. «Небеженцы». Это люди, которые не убегают «от», а идут «к». Выделю их в отдельную категорию. Эти люди способны стать местными. Способны встроиться в существующую систему жизни.

5. Семья. Хорошо переселяются и приживаются крепкие семьи с хорошим ролевым распределением обязанностей. Как-то у нас появился активный молодой мужчина с инфантильной женой, сетовал: «Вот родим мы ребенка, и что мне делать с двумя детьми?». Так дело не пойдет. Так же тяжело бабе, у которой здоровый муж целыми днями за компьютером сидит и ничего по хозяйству не делает. Только очень бодрые и целеустремленные люди могут тянуть сельскую жизнь в одиночку.

Действительно, стараниями Владимира Мегре и других активных популяризаторов много людей уверовали, что им необходимо жить в лесу. Еще уйма людей, увидев романтические изображения всевозможных «экологических мест силы» в Интернете, тоже вдохновились мечтой жить в раю. Весь этот романтизм вкупе с красивыми изображениями вселяет в своих адептов шальную идею о рае, где подальше от цивилизации живут все хорошие люди. Но, увы, друзья мои, не все хорошие люди оказываются готовыми к реальной жизни в экопоселенском раю. Одно дело читать про жизнь святых мудрецов в грошовых книгах, лежа на уютном диванчике, отдыхая от работы и попивая кофий, а совсем другое – жить в лесу, молиться колесу да ходить какать, я извиняюсь, на мороз. Совсем другое дело!

Поймите меня правильно, ни в коем случае я не против активистов вроде Мегре и его героев. Просто не обольщаюсь оторванным от реальной жизни романтизмом, которым многие люди проникаются, начитавшись красивых слов. Также я не против концепции рая. Мало того, я верю, что рай – это состояние нашей души. И верю в то, что мы своими мыслями формируем реальность. Но еще я верю в реализм, который говорит мне, что надо трезво оценивать свои силы и готовиться к тому, что бытовые условия в экопоселении, особенно на первом этапе, весьма суровы, даже в относительно теплом климате. Оказывается, не все готовы жить в палатке! А вы готовы? Или в доме, похожем на палатку? Ходить в туалет на улицу, жить без душа, холодильника, электрочайника и батареи. Быть готовыми к тому, что жизнь в экопоселении – это жизнь на своем клочке земли, но еще и в общине (сообществе). Оказывается, не все готовы жить общинно. При любых формах экопоселенской жизни общинность – очень значимый аспект. Ежели это пропадает, то наше мероприятие – уже совсем другое дело… например, дачный поселок. Или село. А общинность предполагает очень высокий уровень честности и откровенности. Не все к этому готовы, этого за красивыми фотками не видать. Быть готовыми к тому, что не все гладко сложится в строительных проектах, не все сразу вырастет на огороде, и на освоение нужно время. Годы. Годы, за которые построится дом или дома, подрастут деревья, подготовится земля, разовьются навыки, накопятся знания. Наладятся отношения с окружением как общественным, так и природным.

Быть готовыми к тому, что, живя в экопоселении, придется взять на себя высокий уровень ответственности за многие очень важные аспекты своей жизни – здоровье, образование, строительство, за то, что в городе называют «коммунальными услугами», за обеспечение себя едой и другими ресурсами.

Быть готовыми к тому, что, живя в экопоселении, придется выстраивать вокруг себя локальную экономическую систему, эффективную, стабильную, с хорошими связями с внешним «миром денег». И вообще, быть хорошим управленцем, уметь решать разные задачи, уметь планировать и реализовывать проекты.

Быть готовыми к тому, чтобы самому ковать свою занятость.

Свое счастье.

Быть к готовыми к тому, чтобы быть взрослым.

А к этому готовы не все.

Посему жить в экопоселении всем и не нужно.

Интеллигенция и ее мытарства

Моя хорошая знакомая как-то раз сказала: «Знаешь, я тут подумала, что наша Земля – самое лучшее место в этой Вселенной. И нет ничего более чудесного… Нам надо во что бы то ни стало закрепиться тут, на этой земле. Ну не нужно нам отсюда никуда улетать – лучше места не найдем, а это можем потерять. Среди моих знакомых очень многие хотят улететь отсюда. А это как будто деревья начали расти корнями кверху. Нам нужно перевернуться. И вновь начать расти корнями вниз. На этой планете. Самой лучшей во Вселенной». Ее слова очень мне понравились – именно эта метафора про корни деревьев выразила мое настроение последних нескольких лет – мне хочется расти корнями вниз, как деревьям.

Желание переехать в экологическое поселение появилось у меня примерно в 2007 году. И с тех пор вялотекуще развивалось: я посетил несколько поселений, много читал на эту тему, искал единомышленников и землю… И географию экопоселений я тоже исследовал – место для жизни подбиралось от Европы до Дальнего Востока, потом поиск сузился до Сибири, а следом – локализовался на Алтае. Весной 2011 года до меня дошли слухи, что мои знакомые (с некоторыми я был знаком лично, а с кем-то лишь виртуально) начали-таки организовывать поселение и собирали участников этого проекта. Тогда я почувствовал: это то, что мне нужно! Посмотрел немного фотографий, карты, почитал описание, позвонил одному из организаторов и задал только один вопрос: есть ли в том районе комары? (У меня еще были свежи воспоминания об одной земле, которую мне предлагали в Тюменской области, где комары нас чуть не съели живьем. Мы остались живы, но стремление к экологической жизни сразу поостыло). Узнав, что комаров мало, я решил, что участвую. Я поверил себе, своим ощущениям и тем людям, которые стояли у истоков этой авантюры.

И вот в начале мая 2011 года наша делегация будущих поселенцев с представителями из нескольких городов приехала в районный центр оформлять землю. Все это происходило долго. Неторопливо. Мы в очередной раз убедились, что бюрократия – величайшая из всех наук на Земле. Но все решилось в нашу пользу. Около 50 га земли, первая часть нашего участка, были оформлены в общую коллективную собственность. С этого и начался наш экоэксперимент. Уже официально.

За период поиска места для жизни у меня многое поменялось, как говорится, на личном фронте. Были различные взаимоотношения, походы в ЗАГС для разных, порой противоположных, процессов. Но, как бы там ни было, к моменту, когда в поселении, про которое я сейчас пишу, появилась первая постройка, более-менее пригодная для житья, мы были вместе с Натальей и уже думали о том, в какой части долины мы станем строить свой общий дом.

Мне кажется, очень важно, чтобы в вопросе переселения на «целину» в семье было единодушие. Но об этом я напишу чуть позже, а пока еще один важный вопрос: «Зачем?».

Зачем?

Вопрос «зачем?» сначала задала моя мама, а потом еще тысяча человек неравнодушных, включая местных жителей из всех окрестных деревень.

И первый же ответ, который приходит в голову тем, кто этот вопрос задает, очень прост: «Секта!» Мол, только попав в секту, можно пойти на такую глупость, как начать строить свою деревню на целине, без какой-либо инфраструктуры и без большого количества денег. Странно наверное, но никакой идеологической привязки у нас нет. Мы даже не относимся к течению модных ныне «анастасиевцев», у которых идея создания «родовых поместий» в поселениях в стороне от цивилизации вознесена на флаг как основополагающая. Большинство наших экопоселенцев даже и не читали книг Владимира Мегре про эту самую Анастасию. Религиозных фанатиков, которые во все времена славились своим стремлением строить скиты для молитв и каких-нибудь медитаций поближе к природе, у нас вроде нет…

Второй ответ, который приходит неравнодушным на ум: они сошли с ума. И даже среди местного деревенского населения, которое сначала было несколько напугано тем, что у них в горах поселились сектанты (о ужас!), постепенно сформировалось к нам отношение как к неопасным, но немного странным. Юродивым. Которые сейчас поиграют в экологическую жизнь, вкусят всех трудностей (а местные крестьяне знают про трудности деревенской жизни не понаслышке), а на следующий сезон свалят обратно в свой город и будут и дальше ходить в свой офис и жить в квартире, вспоминая, как было холодно, голодно и трудно жить в горах.

После этих двух самых распространенных версий, которые должны бы объяснить нас, – секта и сумасшествие – варианты ответов заканчиваются.

Мы же просто строим деревню, свой ДОМ, в котором бы была тишина, незагрязненный воздух, вкусные продукты, кристально чистая вода и удивительный вид из окна. Этого вполне достаточно, чтобы принять решение.

Первое время мы действительно не придумали ничего более внятного, что бы объяснило наше сумасшествие более четко и ясно. Потом, правда, исправились, все себе объяснили сполна, но об этом попозже!

Возможно, решение о переезде было принято под влиянием множества других более ранних факторов, например, каких-то детских фантазий, проснувшихся на плодородной почве всевозможных приключенческих романов авторов типа Даниеля Дефо, Джека Лондона да Эрнеста Сетон-Томпсона, ну в общем, тех, кто писал о настоящей лесной жизни.

Может быть, это решение было отголоском многих походов и путешествий, в которых я наблюдал за тем, как люди живут в разных, порой сложных условиях и при этом умудряются быть даже более человечными, чем их «цивилизованные» городские собратья.

Может, это реализация мечты наших родителей. Например, мой отец всегда говорил о том, что, выйдя на пенсию, он будет жить в деревне и рисовать картины. Для этого даже было куплены три дома в разных областях России, на том, правда, экоэксперименты нашей семьи и закончились. До сих пор у нас еще есть один деревенский дом в средней полосе, в который уже много лет никто не заходил.

Кто знает, что на самом деле нами движет? Но факт остается фактом: вот уже шестую зиму я сижу у печки, слушаю треск дров, смотрю на серые контуры берез, которыми заросли все окрестные горы.

Эксперимент есть эксперимент, и никто из наших поселенцев не знает точно, чем он закончится. Все мы городские жители, и деревенская жизнь для нас до сих пор загадка, решить которую и есть цель нашего исследования. Уже долгосрочного и достаточно успешного. Уравнение с множеством переменных. Но это интересно, и этот процесс вдохновляет.

Естественно, кто-то находит для себя ответ уже сейчас и выходит из проекта, кто-то приезжает и понимает, что для него такие упражнения не по зубам. А мы еще решаем. Каждый со своей скоростью, получая свои и только свои личные ответы.

Про ответственность

Когда мы уехали жить на Алтай, нас стали спрашивать о разных аспектах жизни: здоровье, образовании, питании… Все эти вопросы я бы объединил в одну тему: «Про ответственность». И на этом стоит остановиться подробнее. Это очень важная тема.

Общество в привычном нам виде зачастую подразумевает перенос ответственности с индивидуума на некие безличные государственные или коммерческие структуры. Например, когда человек собирается в путешествие, он может пойти в турагенство и за некоторую сумму денег переложить на него ответственность за свое путешествие. И самому больше не нужно ни о чем заботиться. Когда женщина беременеет, то, придя в женскую консультацию, она как будто передает ответственность за вынашивание ребенка в эту организацию, как потом в роддом «передает» свои роды.

И так можно перечислять очень долго: о нашей безопасности должна заботится полиция, о старости – пенсионный фонд, о здоровье – система здравоохранения, об образовании детей – учебные заведения… Свет и тепло нам дают через провода и трубы. Продукты поставляются в магазины. Можно сказать, что в сегодняшнем мире ответственность за все базовые потребности человека перенесены куда-то вовне, в специализированные учреждения. В традиционном обществе такого не было – многие сферы жизни, а особенно базовые, те, от которых зависит выживание и благополучие человека, всегда были под его контролем.

С одной стороны, это очень удобно. Городское общество специализировалось до крайней степени: можно заниматься чем-то очень специфичным и никогда не думать о том, откуда берется свет в лампочке, о технологии выращивания овощей – этим занимаются другие, специально обученные люди.

С другой стороны, устройство общества такого типа крайне нестабильно: при любом сбое системы возникает откровенный бардак и начинают страдать самые базовые потребности человечества. Причем кризисы возникают очень быстро и без каких-то видимых предпосылок.

Я не фанат теорий заговора, но иногда начинаю думать, что многие процессы не могут происходить сами по себе, уж слишком они неестественны. Так, происходящие время от времени различные «кризисы» – дело вполне управляемое и просто выгодное. Мало того, эти самые кризисы являются очень удобной несиловой формой управления населением.

На своем небольшом веку я помню множество разных кризисов – от маленьких, непонятно откуда появившихся дефицитов на какие-то группы товаров, до больших упадков, которые приводили к изрядной нервотрепке, голоду и даже суициду.

Когда заходит речь о поселении, то самым первым возникает вопрос о том, на ком же будет лежать ответственность за все, что необходимо для выживания и полноценной жизни? И не все готовы принять, что для успешной жизни в самостоятельном автономном поселении эту ответственность им придется взять на свои плечи.

Сегодня в моем окружении становится все больше людей, которые становятся по-настоящему самостоятельными, они берут на себя ответственность за многие сферы своей жизни. Многие знакомые мне семьи рожают дома, без услуг роддомов, многие исследуют здоровый образ жизни и практически перестают обращаться в поликлиники и больницы. Уже сегодня я знаю несколько семей, в которых дети получают домашнее образование, я уж и не говорю о том, что большинство моих друзей работает сами на себя, не берут кредитов, да еще и путешествуют самостоятельно.