История отечественной артиллерии в лицах: военачальники, возглавлявшие артиллерию (ракетные войска и артиллерию) в 1700-2019 гг.
Царь Арчил просит Великих Государей о том, чтобы детям его разрешили жить в Москве и приняли бы их на военную службу. Последовало согласие, и в 1684 году 10-летний Александр и 8-летний Мамука (Матвей), сопровождаемые многочисленной свитой и прислугой, прибыли в Москву. На царевича Александра обратил внимание царь Пётр, и тот сделался активным участником его многих «потешных» игр, а его сестру, царевну Дареджан (Дарью) даже прочили в супруги молодому русскому царю. Вскоре, в 1886 году, Александр Арчилович женился на одной из дочерей русского боярина И. М. Милославского, Феодосии (скончалась в 1689 г.). Родство с враждебным Петру кланом Милославских не отразилось на искренней дружбе между Петром и царевичем.
Петр и Александр Арчилович, объединенные общими интересами, быстро и крепко сдружились. Петр звал друга Александр Грузинец. Царевича отличала склонность к математическим наукам. Кроме того, его весьма интересовала артиллерия, и он вместе с Петром и другими его «потешными» не раз бывал на Московском Пушечном дворе, где наставниками молодого царя и его сподвижников были такие известные русские мастера-литейщики как Мартьян Осипов и Евсей Данилов. Вскоре царь Арчил, в связи с борьбой за независимость Имеретии, попросил Петра Алексеевича отпустить его детей на родину. Однако их пребывание там было небезопасным, и вскоре они снова возвратились в Москву (1692 г.). В 1693 году Александр Арчилович вступил во второй брак с Марией (Гликерией) Ильиничной Давитишвили. Вскоре после свадьбы его постигло огромное горе – скончался горячо любимый им брат Мамука (похоронен в Московском Донском Монастыре).
26 января 1694 года Александр Арчилович, как близкий друг и сподвижник Петра, принимает участие в церемонии похорон царицы Натальи Кирилловны, шествуя непосредственно за царём Иваном Алексеевичем во главе всего царского двора. А когда после взятия Азова (в Азовских походах Александр не участвовал из-за опасений Петра обострить этим грузино-турецкие отношения) в страны Западной Европы из Москвы отправилось «великое посольство», среди многочисленной свиты, сопровождавшей молодого русского царя, был и царевич Александр Имеретинский.
К удовольствию Петра, многие из сопровождавших его дворян успешно осваивали военные и флотские науки, а царевич «скоро узнал и перенял все флотские термины и даже научился управлять небольшой яхтой». Но Пётр I готовил его для иных, не флотских дел. Создание регулярной, хорошо обученной и дисциплинированной армии и флота царь не мыслил без образованных, знающих своё дело людей. В полной мере это относилось и к артиллерии. Его светлый ум был не в состоянии мириться с тем, что важнейший для обороны государства род войск возглавлялся порой людьми, чуждыми артиллерийскому делу, а зачастую и не знакомыми с ним.
20 августа 1697 года А. А. Имеретинский был отправлен для изучения «артиллерийского дела» в Гаагу. «Александр Арчилов, – пишет Пётр в Москву князю Ф. Ю. Ромадановскому, – поехал в Гаагу бомбардирству учиться…». Главным наставником царевича в Рыцарской Академии в Гааге стал один из знаменитейших инженеров и артиллеристов своего времени – инженер-генерал барон Менно ван Кухорн (1641–1704 гг.)[2], возглавлявший в ту пору голландскую артиллерию. Имеются данные, что для приобретения практических сведений в вопросах изготовления артиллерийских орудий Александр посещал пушечный двор в самой Гааге, ознакомился с арсеналом г. Мехельна, где хранились многие образцы орудий, начиная с XVI века. На практике царевич изучал артиллерию на полигоне у деревни Мёудербург, неподалеку от Гааги. Параллельно с обучением артиллерийской науке Александр Арчилович изучал и голландский язык. Пройдя курс обучения в Гааге, Александр отправился совершенствовать свои артиллерийские знания в Рыцарскую Академию г. Утрехта. Преподавателем его здесь был капитан голландской артиллерии Ян (Иоганн) Гошка, чех, неплохо владевший русским языком[3].
Однако, зная о мастерстве английских корабелов, Петр стремился в Великобританию. И 27 человек из состава Великого посольства, среди них – царь и Александр Арчилович – отправляются в Англию, 11 января 1698 году прибыв в Лондон. Петр и его приближенные повидали в гостях у английского короля много интересного, но для грузинского царевича самым важным в этой поездке было, пожалуй, посещение 2 марта 1698 года центра английского артиллерийского дела – г. Вульвича. Русских гостей в Вульвиче принимал британский генерал-фельдцейхмейстер – граф Сидней Ромни. Александр Арчилович получил хорошую возможность сравнить состояние английской и голландской артиллерии.
В конце апреля Петр со своими сподвижниками вернулся в Амстердам, а вскоре, из-за бунта стрельцов в Москве, вынужден был вернуться в Россию. Большинство членов Великого посольства, в том числе и царевич Александр, остались за границей для завершения обучения. Еще учась в Голландии, Александр Арчилович начал писать «Артиллерийскую книгу» – учебное пособие по артиллерии на грузинском языке, которое постоянно дополнял. Основой для «Артиллерийской книги» послужила книга французского артиллериста Серюрье де Сен-Реми «Мемории, или Записки артиллерийские», увидевшая свет во Франции в 1697 году[4]. Помимо собственно перевода книги Сен-Реми, «Артиллерийская книга» содержала в себе и личные замечания и наблюдения Александра Арчиловича, касающиеся артиллерии. Царевич продолжал работать над книгой, даже находясь в плену[5].
Изучение артиллерийских наук Александром в Голландии продолжалось до 1699 года. В начале этого года он выехал из Голландии к своему отцу, с 1690 по 1699 год пять раз свергнутому турками с имеретинского престола и решившего поселиться в Москве, а в столицу возвратился в июле месяце. В 1700 году Пётр I пожаловал царю Арчилу и его сыну Александру 10 тысяч десятин плодородной земли в центральных волостях России и под Москвой, приносящих почти 4000 рублей ежегодного дохода. В этом же году скончался боярин А.С. Шеин – последний начальник Пушкарского приказа. На его место никто назначен не был и некоторое время обязанности главного артиллерийского начальника в российской армии исполнял сам государь. Однако так продолжаться не могло.
А.А. Имеретинский зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, как грамотный, хорошо подготовленный артиллерист, на него-то и решил опереться российский государь в вопросах преобразования артиллерии. Пётр I назначил его главным артиллерийским начальником в российской армии с титулом генерал-фельдцейхмейстера.
Ему досталось тяжёлое наследие. Несмотря на то, что в XVII веке в развитии русской артиллерии были достигнуты значительные успехи, особенно в полевой и полковой артиллерии (в частности, было налажено производство унифицированных орудий по «сказкам», где четко указывались их калибр, длина и вес, и чертежам), к концу столетия на вооружении русской артиллерии, прежде всего городовой и осадной, сохранились орудия устаревших конструкций, которым были присущи такие недостатки, как разнокалиберность, порождённая ремесленным способом производства, тяжеловесность, небольшая дальность стрельбы и незначительная скорострельность. Среди многих образцов орудий были такие как пищали «Лев» (калибр 183 мм) и «Медведь» (калибр 180 мм) отлитые более 100 лет назад. Их старые лафеты могли выйти из строя при первых же выстрелах. А ведь предстояла война со Швецией, которая имела, достаточно современную, для своего времени, артиллерию и самую лучшую армию в Европе.
Вся весна 1700 года прошла в напряженной подготовке к войне и, Пётр I посвящал успешному решению этой задачи все свои силы и старания, требуя того же и от своих подчинённых. И царевич Александр Имеретинский, уже обладавший определённым жизненным опытом, познавший азы европейских наук и культуры, готовился в меру своих сил и возможностей послужить приютившей его России. Но судьба не была благосклонна к старшему сыну царя Арчила. Во всем повинуясь непреклонной воле Петра I, царевич Александр, можно сказать, только именовался генерал-фельдцейхмейстером. Он прослужил в этой должности всего 6 месяцев и, конечно, за такое короткое время, по независящим от него причинам, не успел сделать многого для русской артиллерии.
19 (30) августа 1700 года русский царь манифестом объявил войну Швеции и дал повеление организовать разведку шведских рубежей. Затем он приказал российским войскам, разделенным на 3 генеральства (в современном понимании – дивизии) во главе с А.М. Головиным, А.А. Вейде и А.И. Репниным идти через Новгород под Нарву – шведскую крепость, расположенную на левом берегу реки Наровы. На правом берегу располагалась русская крепость Ивангород, (также находившаяся в руках шведов), служившая им хорошим предмостным укреплением. Шведский гарнизон Нарвы и Ивангорода имел около 2-х тысяч человек и 400 орудий. Первоначальный состав русской армии был определен в 64 тысячи человек. В действительности в поход выступило 35 тысяч человек.
К совершению марша войска приступили 22 августа (2 сентября). Выступление в поход осадной артиллерии, находившейся в ведении А.А. Имеретинского, совершалось разновременно из Москвы, Новгорода и Пскова по частям. Сам царевич, успевший еще в июле распорядиться отливкою 60 000 снарядов, снаряжал московский осадный артиллерийский парк, в котором было около 70 орудий, 5000 пудов пороха, большое количество ядер. С этим парком царевич выступил из Москвы 8 сентября 1700 года. К концу сентября русская армия с 145 орудиями (в том числе 32 тяжелыми мортирами и гаубицами) сосредоточилась под Нарвой. Во время марша артиллерии к Нарве Александр Арчилович постоянно контролировал ее движение, прилагая все усилия к ее своевременному сосредоточению под стенами города.
В 2 часа 20 сентября 1700 года был дан сигнал к началу обстрела крепости. Огонь открыли одновременно около 100 орудий. Однако мощная шведская крепостная артиллерия активно и с большим эффектом отвечала на огонь русских батарей. 15-дневный обстрел крепости не дал должных результатов. Подавить вражескую артиллерию не удалось. Между тем, положение осаждающей русской армии становилось тяжелым. Наступали холода, не хватало теплого обмундирования, продуктов питания, боеприпасов.
В такой сложной для русского войска обстановке на выручку осажденным в Нарве прибыло подкрепление во главе с Карлом XII (8 тысяч солдат и офицеров, около 40 орудий). К этому времени русские войска были построены в одну линию. В центре располагалась дивизия Н.Ю. Трубецкого, правое крыло составляла дивизия А.М. Головина и гвардейские полки Семеновский и Преображенский. На левом фланге боевого построения находилась дивизия А. А. Вейде и поместная конница Б.П. Шереметьева. Боевой порядок не имел глубины и резерва. Единственный мост через реку Нарову находился за войсками правого крыла.
Шведский полководец намеревался сосредоточенными силами нанести мощные удары по центру боевого порядка русских, рассечь его на две части и уничтожить. Численное превосходство оставалось на стороне русских, но по боевому опыту они не могли сравниться со шведской армией. В русской армии только два полка Преображенский и Семеновский принимали участие в Азовских походах, остальные же впервые участвовали в боевых действиях. Ко всему прочему, крайне плохо обстояло дело снабжения артиллерии боеприпасами. Когда 6 ноября 1700 года на Военном Совете был поставлен вопрос о выполнении артиллерией намеченных задач, то выяснилось, что ядер и пороха мало, бомб не хватало; поэтому из мортир можно было стрелять только каменными ядрами. Снаряды для пушек не подходили по калибрам. Их тут же с трудом откалибровали кружалами[6] и подготовили всего по 100 снарядов на орудие. Сосредоточенная материальная часть артиллерии под Нарвой находилась в крайне хаотическом состоянии.
По этим же причинам действия артиллерии, возглавляемой А.А. Имеретинским, были неудачными. 19 (30) ноября 1700 года вместе с петровской армией она наголову была разгромлена Карлом XII. Наибольшим уроном следует считать то, что на поле боя была оставлена почти вся артиллерия. Русские войска прекратили сопротивление и капитулировали.
Шведы, в нарушение данного Карлом XII слова пропустить с оружием, артиллерией и знаменами русские войска, отступающие от Нарвы, пленили 79 русских генералов, штаб- и обер-офицеров, в числе которых оказался и начальник артиллерии петровской армии – А.А. Имеретинский. Однако и в плену до 1710 года за ним сохранялся титул генерал-фельдцейхмейстера и он получал половинное по этому званию жалование – 720 рублей в год.
В начале 1701 года русских пленников перевезли из Нарвы в Стокгольм[7] и держали весьма строго до августа, когда по ходатайству прусского посланника при шведском дворе, стали обращаться с ними «немного вежливее и ласковее». На исходе 1702 года возник вопрос о выкупе или размене российского генерал фельдцейхмейстера. С этой целью один из его помощников был послан в Стокгольм для переговоров со шведами. В Москву он вернулся с известием, что шведы требуют за царевича 10 бочонков золота. Для российской казны при неблагоприятном начале Северной войны это было весьма обременительно. Александр Арчилович, понимая это, сам отверг подобное предложение шведов. Вскоре был поставлен вопрос об обмене царевича на определенное количество шведских военнопленных (от 30 до 60 человек). Оданко Карл XII с завидным упрямством срывал всякие переговоры об обмене или выкупе своего самого высокопоставленного пленника, во-первых, зная, что этим чрезвычайно досаждает своему заклятому врагу – Петру, а во-вторых, играя на руку Турции и Персии, к союзу с которыми против России король стремился – обеспокоенный в первую очередь судьбой сына, царь Арчил вряд ли предпринял бы серьезные шаги к возвращению себе Имеретии. Царь Петр дважды пытался организовать побег царевича из плена, но неудачно. Не помогли обращения к Карлу царя Арчила, самого царевича и даже австрийского императора – король не намерен был отпускать Александра.
Несмотря на то, что царевич был самым молодым из плененных под Нарвой русских генералов, он пользовался среди них, да и других русских военнопленных, огромным уважением. Его отличали доброта, благородство, глубокая искренняя религиозность. Сам почти потерявший надежду на возвращение домой, Александр Арчилович неоднократно выступал поручителем за возвращавшихся в Россию обменянных на шведов русских офицеров и солдат.
Когда боевые дела Петра I в Северной войне пошли успешнее, появилась возможность обменять Александра и его товарищей на шведских военнопленных. В 1710 года были предприняты необходимые меры. Шведы согласились выдать царевича Александра, князей Н. Трубецкого, Я. Долгорукого и А. Головина за фельдмаршала графа Реншильда и графа Пипера. Однако на пути в Россию, в шведском городке Питео, А.А. Имеретинский опасно заболел. 3 февраля 1711 года Александра Арчиловича Багратиони, царевича Имеретинского, не стало… Его останки были торжественно захоронены в фамильной усыпальнице представителей рода Багратиони в церкви Сретения Господня Донского монастыря в Москве, где покоятся и поныне.
Брюс Яков Вилимович (1669–1735)
Блестящий сподвижник Великого Петра – реформатор русской артиллерии
Яков Вилимович Брюс родился 1 (11) мая 1669 года в Москве в Немецкой слободе. Его отец Вилим Брюс происходил из рода ирландских и шотландских королей. Русским царём Алексеем Михайловичем Романовым он был принят на службу в русскую армию. Двенадцать лет отец будущего генерал-фельдцейхмейстера командовал одним из полков и со временем был произведён в генерал-майоры. В России он нашёл свою вторую родину, семейное счастье, служил ей верой и правдой. Умирая, то же завещал своим детям Якову и Роману.
В год его смерти (1680) Якову было 11 лет. В родительском доме он получил достаточно хорошее по тем временам образование. Яков рано пристрастился к математическим и естественным наукам, которыми не переставал заниматься до конца своей жизни.
В 1683 году Яков Брюс был записан в «потешные» войска будущего государя всея Руси. Однако документального подтверждения эти факты не нашли.
В 1686 году Яков Брюс поступает на военную службу и сразу обретает боевой опыт: в чине прапорщика в 1687 и 1689 годах он участвует в Крымских походах под руководством князя В. В. Голицына. Эти походы завершились для русского войска бесславно, но Брюс был награжден, получив поместье и единовременное денежное пособие.
К сентябрю 1689 года относится непосредственное начало службы Брюса Петру, что было связано с событиями стрелецкого бунта. «Потешные» и стрелецкие полки поддержали Петра, прибыв по его приказу в Троице-Сергиев монастырь. В одном из отрядов иноземцев поручиком состоял Я.В. Брюс. С этого времени он один из активнейших помощников во всех военных начинаниях молодого царя: Кожуховских маневров (1694)[8], Азовских походов (1695, 1696 гг.) и других баталиях. В Первом Азовском походе Брюс успешно выполнял задачи в качестве инженерного офицера, во втором он действовал в должности морского капитана. Во время Второго Азовского похода, принесшего удачу петрову войску, за храбрость и умелое осуществление штурма 27-летний капитан Брюс был произведён в полковники.
Отправляясь в марте 1697 году в своё первое путешествие по Европе, Пётр на некоторое время оставил Брюса в Москве, но 19 декабря 1697 года Яков Вилимович уже появился в Амстердаме, где находилось тогда петровское «Великое посольство». В январе 1698 года он в сопровождении небольшой части царской свиты прибывает с Петром в Лондон. Здесь Брюс слушает лекции видных математиков, посещает лондонскую обсерваторию, но особенно интересуется постановкой пушечного и литейного дела. Вскоре русский царь покинул Англию, а Брюс остался для совершенствования своих знаний в математике, астрономии, артиллерии и других науках.
Зимой 1699–1700 годов Яков Вилимович возвращается в Москву. Это было время подготовки России к войне со Швецией. Создавалась регулярная армия, принимались меры по организации производства материальной части артиллерии и подготовке артиллерийских кадров. Однако начавшиеся преобразования армии, в том числе ее артиллерии пришлось продолжить и завершить уже в ходе войны.
В мае 1701 года Я.В. Брюс назначается губернатором Новгорода и занимается укреплением обороны города, подготовкой артиллерии к предстоящим боям и сражениям с лучшей в Европе армией шведского короля Карла XII. В июне последовало производство Брюса в генерал-майоры артиллерии. Петра I явно расположен к Якову Вилимовичу, и не без оснований – Брюс едва ли не единственным из его ближайшего окружения, понимавший, что было необходимо для укрепления военной мощи России и дальнейшего совершенствования артиллерии.
Трагическое начало Великой Северной войны 1700–1721 годов не смутили Брюса. После пленения генерал-фельдцейхмейстера А.А. Имеретинского именно он был наиболее подготовленным для исполнения должности главы российской артиллерии. Однако официальная сторона этого вопроса была соблюдена несколько позже, а сначала Брюсу предстояло испытание в боевых делах. Временно же артиллерийское ведомство – Приказ артиллерии было поручено возглавить думному дьяку Андрею Виниусу.
Осада и штурм крепостей Ижорской земли Нотебурга (бывший Орешек) осенью 1702 года и Ниеншанца (апрель 1703 г.) были одними из первых сражений, в которых Брюс руководил применением артиллерии, и не без успеха. Сосредоточение осадной артиллерии у Нотебурга было связано с огромными трудностями. В некоторых местах часть осадных орудий перемещали волоком солдаты пехотных полков. Тем не менее, Брюсу удалось сосредоточить для осады крепости около 50 орудий. По Нотебургу было выпущено около 9000 снарядов, которые произвели большие разрушения. Артиллерия противника была подавлена огнём русских орудий. Пехота под руководством Б.П. Шереметьева 11 (22) октября штурмом овладела крепостью. Высоко оценивая действия артиллерии, руководимой Брюсом, Пётр I писал: «…Зело жесток сей орех был, однако счастливо разгрызен. Артиллерия наша зело чудесно дело своё исправила…». По велению Петра крепость была переименована в Шлиссельбург (ныне Петрокрепость), т. е. «ключ-город», в знак того, что путь в Неву теперь открыт…
После овладения Нотебургом русское войско двинулось к крепости Ниеншанц, расположенной на правом берегу Невы при впадении в неё р. Охты. И здесь отличилась артиллерия. Под её ударами 30 апреля (11 мая) 1703 года гарнизон капитулировал ещё до начала штурма. Русская армия овладела устьем Невы и выходом в Балтийское море. Крепость Ниеншанц была срыта, а 16 (27) мая 1703 года ближе к морю, на Заячьем острове, была заложена Петропавловская крепость, положившая начало строительству Санкт-Петербурга. Открывалась возможность для налаживания торговых связей с другими странами. Для прикрытия подступов к устью Невы и Санкт-Петербургу построили крепость Кронштадт. Под руководством Якова Вилимовича здесь была установлена 60-орудийная батарея, державшая под своим прицельным огнём подступы к крепости.
Непростые задачи русскому воинству предстояло решать в очередной битве за Нарву. К маю 1704 года ее гарнизон насчитывал свыше 4500 человек и более 400 орудий. Под руководством П. М. Апраксина (Брюс прибыл к Нарве уже после начала осады) под Нарвой было сосредоточено немногим более 150 орудий, из которых треть была умело расположена на линии главной атаки, где было достигнуто превосходство над шведской артиллерией (северо-восточный участок крепости). В августе 1704 года в результате 9-дневной бомбардировки артиллерия Брюса разрушила многие крепостные укрепления, в том числе один из важнейших бастионов – «Гонор», у которого 6 августа в ров опрокинулся целый фас с бруствером, валом и орудиями, а также городские постройки. Точные попадания российских пушкарей в тот же день разрушили бастион «Виктория», на котором было уничтожено 69 из 70 вражеских орудий. Всего за время бомбардировки по шведским укреплениям было выпущено 18 000 снарядов, израсходовано свыше 10 000 пудов пороха. 9 августа 1704 года русская пехота пошла на штурм крепости. Разрушения, потери в войсках, моральное воздействие на противника огневых ударов русской артиллерии и ярость штурмующих были столь велики, что гарнизон не мог оказывать длительного сопротивления, и вынужден был капитулировать.
Взятие в 1704 году Дерпта (Тарту) и Нарвы было первым крупным успехом петровской армии, в том числе ее неотъемлемой части – артиллерии, служившим предвестником грядущих славных побед.
Присмотревшись к первым боевым делам Брюса по руководству артиллерией, в ноябре 1704 года (по данным историка М.Д. Хмырова) Петр I именно ему поручает управление всеми артиллерийскими делами и ставит во главе центрального органа управления артиллерией – Приказа артиллерии, без наименования генерал-фельдцейхмейстером, т. к. находящийся в шведском плену царевич А.А. Имеретинский был еще жив и законодательно имел чин генерал-фельдцейхмейстера.
Война с сильным противником только начиналась. Характер боевых действий, походные условия на театре Северной войны свидетельствовали о необходимости иметь при начальнике артиллерии какой-то вспомогательный орган управления (своего рода канцелярию). И такой орган управления при Брюсе в составе трех подьячих вскоре был создан, вначале без какого-либо названия. Однако с 1705 года он уже упоминается как «Походная артиллерия», «Приказ артиллерии в Смоленске», «Приказ походной артиллерии в Гродно», «Приказ воинской походной артиллерии», и лишь с августа 1706 года за ним окончательно закрепляется наименование «Походная артиллерийская канцелярия».
Несмотря на то, что армия Петра закрепилась на побережье Финского залива, овладев здесь рядом шведских крепостей, Брюс в боевой обстановке оценил, насколько еще вверенная ему артиллерия отстает по своим характеристикам от артиллерии шведской. Впереди предстояли новые сражения. Шведы, разгромив в 1706 году союзников Петра, поляков и саксонцев, начали готовиться к походу против России. Без серьезных преобразований важнейшего в огневом отношении рода войск отразить удар шведской армии было крайне затруднительно.
Под руководством Брюса завершился процесс приведения русской артиллерии к лучшим европейским стандартам.
Она стала подразделяться на пушки, гаубицы и мортиры. Пушки стреляли ядрами и картечью, гаубицы – разрывными снарядами (гранатами и бомбами)[9], картечью и специальными снарядами (зажигательными, светящимися), мортиры – бомбами.[10] В артиллерии были оставлены орудия только 12 калибров (пушки – от 3 до 24 фунтов (76,2 – 152 мм), гаубицы – от 1/2-пуда до 1 пуда (150–216 мм), мортиры – от 6 фунтов до 9 пудов (96,5 – 387,8 мм).
В этот же период был установлен боекомплект на одно орудие (120–150 зарядов, в зависимости от типа орудия)[11] и в 1709 году принят двухколесный зарядный ящик. Одновременно была установлена численность людей в составе орудийной прислуги (расчетов), в полевой артиллерии, например, для орудий полевой артиллерии – 5 – 10 человек.[12] Русская техническая и военная мысль становилась на самостоятельный путь в совершенствовании конструирования артиллерийских орудий и способов применения артиллерии. Яков Вилимович собрал вокруг себя талантливых специалистов, которые за короткое время создали ряд новых систем, отличавшихся большей огневой мощью, легкостью, повышенными маневренными свойствами, меткостью и дальностью стрельбы.