Остров Хранителей

– Ты меня пугаешь, брат, – покачал головой Бинса. – Пойдем отсюда, сейчас сюда северяне нагрянут. Не хочу с ними отношения выяснять.

Амон не стал спорить, и вместе с товарищем они поднялись наверх. Риджу все оглядывался на хранилище, чувствуя, как к нему словно в тумане возвращаются непонятные ему воспоминания.

– Скажи, Бинса, – посмотрел он на друга, забираясь на свой гравицикл огненно-красного цвета, – ты ведь был лучшим в классе, когда изучали перерождение душ и воспоминания хранителей…

– Да-а, – с улыбкой протянул чернявый и кудрявый молодой парень, надевая шлем, – пока ты прогуливал их и мастерил нам портативные локаторы. Я помню, даже сдавал за тебя отчеты.

– Я правильно помню, что только первая и вторая душа Марса могут вспомнить свои прошлые воплощения?

– Теоретически – да. Только тут вопрос в не могут, а имеют это изначально, – кивнул Бинса. – Однако проверено это было лишь с перводушой. Например, этот Ивалиран из дома Ран, он помнит все свои прошлые жизни и, по идее, должен обладать всеми приобретенными некогда навыками.

– Его предки были великими воинами, великолепными дуэлянтами… со времен ухода Фэро никто не мог их превзойти в искусстве боя, – вслух размышлял Амон.

– Угу, но к чему это ты?

– Почему Ивалиран не смог победить свою сестру тогда?

– Возможно, потому, что она часть его души и вполне себе могла унаследовать навыки, а ему остались лишь воспоминания о них, – пожал плечами Бинса, заводя двигатель.

– А вторая душа Марса?

– Вторую душу Марса, друг мой, никто не видел со времен Сета Первого, – чуть подумав, ответил парень. – А про него говорили, что навыки и воспоминания ему даровали ветер и огонь.

Риджу молча кивнул, и оба на большой скорости помчались к причалу на другой стороне острова в десятке метров над землей.

– А остальные могут вспомнить? – вдруг спросил Амон по внутренней связи.

– Хех, в тебе проснулась тяга к знаниям, я смотрю! Похвально, ваше высочество! – посмеялся Бинса, вырываясь вперед, обгоняя друга. – Никому еще не удавалось. Остальные лишь следуют заветам праотцев, ведомые перводушой. Считается, что если нет неприятия в душе, то ты на верном пути, следуешь воле Источника и острова Хранителей. Правда… – задумался парень, – есть пара историй о том, как души оставляли записи на хроно кри и потом, спустя годы, находили их и возвращали себе воспоминания. Еще перводуша как-то может повлиять на это, но в школе такого не расскажут.

– То есть Ивалиран может сделать так, что все вспомнят свои прошлые жизни?

– Теоретически опять-таки, – кивнул Бинса, – но навряд ли это нужно Источнику или является частью замысла Творца… Эй! С чего вдруг такие вопросы-то? Вспомнил что-то? Хех!

– Вторая душа… – прошептал Амон, смотря на дом Фэро, остающийся далеко позади, – куда она делась? Что с ней стало? Бинса, почему она не вернулась?

– Кто сказал, что не вернулась, а? Она просто не попадалась на глаза перводуше, а так кто ее еще разглядит-то? Может, перевоплощение Сета Первого до сих пор среди нас бродит. Хотя… конец его жизненного пути неизвестен, и как знать, может, он в обители Творцов давным-давно… – Бинса посмотрел в небо, окрашенное оранжевыми мазками марсианского заката.

– И последний вопрос: я что-то не припомню, Марс когда-нибудь был покрыт полностью льдом?

– Э-э, что? Не помню такого. Снежные шапки были на полюсах, затяжные зимы. Даже изумрудный океан замерзал когда-то. Но чтоб вся планета… думаю, о таком бы нам точно рассказали.

– И я так думаю, – вздохнул Амон, выключая рацию и мысленно возвращаясь к своим странным воспоминаниям. – Значит, я не вторая душа и эти вспышки носят иной характер, – вслух рассуждал он. – Присутствие Ивалирана могло как-то их спровоцировать. Хм-м, что, если он инициировал их пробуждение, тогда что это за картинки и что это за планета, если в Солнечной системе нет ничего подобного. На спутники Юпитера, Сатурна и Урана не похожи… Даже ощущение от них чего-то далекого, остров во Вселенной далеко отсюда. Может, – парень закусил нижнюю губу, – это присутствие Эвалы их спровоцировало?.. Не понимаю, – покачал он головой, сильней сжимая руль. – И оружие, что я видел. На Марсе такого никогда не было. – Черные глаза Риджу устремились вперед к горизонту. – Значит, будет. Воспроизведу хотя бы один из чертежей, и уверен, что узнаю что-то еще обо всем этом.

С момента инцидента на Ирренси прошло три месяца, прежде чем школа осмелилась устроить ученикам новую экскурсию. В учебном году эта экскурсия была последней, и она должна была ознаменовать собой начало нового курса по истории острова Хранителей. Предполагалось, что визит в один из самых богатых музеев равнины Эллады вдохновит детей на изучение древнего наследия. Музей располагался в двух часах езды от Эрдэла и по территориям приравнивался к центру столицы империи. Здесь были собраны самые богатые экспозиции, и каждый зал был напичкан древним духом и знаниями времен праотцев. Любой ученый начинал и порой заканчивал свой путь в этих белых, расписанных позолотой стенах. У каждого зала был свой хранитель, знавший о каждом артефакте все. Были тут и закрытые залы, куда пройти дозволялось лишь императору или Мастеру над Хранителями. Было много таких знаний и находок, что попросту не выставлялись, дабы не навредить целостности картины мира у населения.

Этлолет главной школы Эрдэла стремительно приближался к музею. Величественное здание с высокими башнями, пронзающими небо, и с многочисленными скульптурными композициями уже показалось впереди. Вся местность утопала в зелени, и вековые деревья образовывали над некоторыми участками здания плотный купол из ветвей и листьев. По стенам местами взбирался настойчивый багровый плющ, создавая иллюзию текущей с крыши крови. Весной он расцветал синими цветами, проливающими сладкий сок и источавшими приторный аромат, который нельзя было извести с одежды, попади на нее хотя бы одна капля. После приземления группа школьников проследовала за своим учителем в здание музея, с барельефов которого на них взирали лики праотцев. К сожалению господина Дитани, главный вход был временно закрыт, и им пришлось воспользоваться одним из старых. С этой стороны до главных экспозиций было дольше всего добираться. Преодолев высокую лестницу, выложенную из голубоватого камня, гости оказывались в холле музея – просторном и светлом зале, из которого можно было попасть в любую секцию. Однако заблудиться здесь ничего не стоило, поэтому на экранах вдоль всех коридоров были подробные карты и роботизированные помощники, готовые прийти на помощь, дежурили на экспозициях.

Эваларин вошла в музей одной из последних, с восхищением озираясь по сторонам и вдыхая ароматы старины. Учитель Дитани собрал их в центре и кратко изложил план экскурсии. Принцесса слушала его вполуха и отчего-то все поглядывала в затемненный коридор далеко слева. В нем одном не горел свет и были отключены все ориентиры. Робот-помощник стоял выключенным явно уже давно – слой пыли на нем был в палец.

– Начнем с зала праотцев! – хлопнул в ладоши Дитани. – За мной, ребята!

Эвала только хотела сделать шаг вперед, как боковым зрением заметила проплывающий мимо бледный синий огонек-призрак. Остановившись, она проследила за его полетом – он направился в дальний, затемненный коридор. Снова глянув на удаляющихся одноклассников и учителя, девочка решительно развернулась и бесшумно скользнула в темноту. Язычок призрачного пламени дергался на легком ветерке сквозняка и не спеша плыл вперед, иногда замирая, словно проверяя, идет ли за ним Эвала. Из узких круглых окон у самого потолка едва просачивался солнечный свет, на полу прыгали причудливые тени. Девочка шла вдоль стены, касаясь ее рукой, и с любопытством вглядывалась в темноту. Отчего-то она была уверена, что ее экскурсия будет куда более интересной и познавательной, чем обычная школьная.

Коридор закончился внезапно высокими, под самый потолок, дверями. Призрачный огонек прошел сквозь них. Эваларин ощупала дверь в поисках ручки или замка. Таковым оказалось круглое отверстие, которое реагировало на тепло. Темноту озарил бледно-красный свет, исходивший от двери.

– Не думала, что замки на крови еще используют… – прошептала девочка, закатывая длинный рукав джемпера и просовывая руку в отверстие. Она поморщилась, когда невидимая иголка воткнулась в кожу на запястье, забирая несколько капель крови.

Обработка полученной информации длилась несколько секунд, затем свет в замке с красного сменился зеленым, и двери с шумом приоткрылись. Из скрывавшегося за ними помещения лился золотой свет. Девочка скользнула внутрь и оказалась в одном из самых больших и старых залов музея. У входа стояли две статуи из черного, гладкого, как стекло, камня. Обе были накрыты покрывшейся толстым слоем пыли плотной тканью. Были видны лишь их ступни. Эвала недолго думая стянула покрывала с обеих, и перед ней во всей красе предстали Тот и Маат, облаченные в свои сияющие золотом доспехи. Единственные из праотцев, предпочитавших солнечный металл, а не серебро. Глазами им служили яркие зеленые камни, сверкавшие под просачивающимися через прозрачный купольный потолок лучами солнца. Лица праотца и праматери были спокойными и вдумчивыми, казалось, что они внимательно и с интересом наблюдают за гостьей. Сразу после статуй вдоль стен высились старые каменные плиты, изрезанные письменами. Некоторые из них покрывали глубокие трещины, были заметны даже следы от использования этаха. Кто-то жаждал уничтожить сохранившиеся артефакты. Между экспонатами висели выцветшие от времени алые с золотым знамена Фэро, на которых гордо сиял герб – два скрещенных хопеша. Принцесса подошла поближе, руки сами тянулись к ним. Она провела рукой по ткани и перевела взгляд на призрачный огонек, висевший в воздухе чуть поодаль. После массивных плит шли длинные ряды столов, где под стеклом лежало самое разное вооружение, использовавшееся домом. В промежутках между ними в нишах в стенах стояли статуи разных уроженцев Фэро. Эвала остановилась у статуи Сета Первого, представленного здесь в полный рост и в полном боевом облачении. Он был таким же, каким она видела его в пирамиде Эрдэла. Даже от этого камня, изображавшего его, исходила невероятная сила и мудрость.

В центре зала стоял белый информационный стол, который поставили тут явно недавно, и он портил все впечатление от экспозиции, нарушая ее гармонию. Включив его, можно было просмотреть всю имеющуюся информацию о доме Фэро и Храмовниках. Правда, большая часть текстов носила негативный характер и освещала события лишь с точки зрения Хранителей. Принцесса обошла стол и оказалась перед главным экспонатом – это была расколотая надвое плита, разделившая семьсот лет назад марсиан на Храмовников и Хранителей. Призрачный огонек погас рядом с ней. Письмена на левой стороне плиты казались живыми. Они проецировались на воздух, и, казалось, символы и буквы подрагивали на ветру. Чем дольше на них смотришь, тем ярче они становятся. Как живой, текст менялся, рассказывая историю, которую никто не мог прочесть. Правая сторона плиты была абсолютно иссохшей, не подававшей признаков жизни. Эвала внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд. Не оборачиваясь, она потянулась к плетям на спине, спрятанным под кофтой.

– Здравствуй, Эваларин! – услышала она мужской голос за спиной.

Девочка повернулась лицом к незнакомцу. Перед ней стоял пожилой мужчина в мантии музейного хранителя с накинутым на голову капюшоном, но его лицо было открыто. Седые волосы спадали на лоб, пряча серые глаза.

– Кто вы? – недоверчиво спросила принцесса.

– Сегодня я не владею своим родовым именем, – развел он руками, – но когда-то меня звали Фарис Хэла.

– Фарис? – переспросила Эвала удивленно. – Не вас ли Рэйлан Криг обвинял в заговоре против дома Ран?

– Меня, – кивнул мужчина, снимая капюшон и делая несколько шагов вперед. – Однако Рэйлан был склонен приписывать свои мысли и замыслы другим. Я безмерно рад, что вам, ваше высочество, удалось избежать участи ваших родителей… – поклонился Хэла.

Примечания