Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира
Благодаря Страбону, Плинию Старшему и Флавию Арриану, сохранились сведения о морской экспедиции эллинов к берегам Южной Аравии, предпринятой ими из Египта. Во время этого плавания, сообщает Страбон, греки «осмотрели берег арабов» в Эритрейском (Красном) море вплоть до пролива (Баб-эль-Мандебского). Продвинувшись через него, вышли к побережью Южной Аравии «с плантациями деревьев, дающих благовонную смолу». После чего «повернули назад».
Высказывается предположение, что именно тогда греки и разыскали Сокотру (Сукутру у арабов), «Остров благоденствия», «место лучшего в мире алоэ», «важнейшего лекарственного снадобья». Так отзывался о Сокотре в письме Александру Македонскому его учитель, Аристотель, побуждая Александра Великого непременно найти этот остров и поселить на нем греков.
Экспедиция проходила в рамках подготовки (324 г. до н. э.) к задуманному Александром Македонским, но так и не состоявшемуся по причине его внезапной смерти, «аравийскому походу». В целях исследования «берега арабов» было совершено несколько морских походов, – как со стороны Персидского залива, так и Эритрейского (Красного) моря.
В «Перипле Эритрейского моря» (89 г.), широко известном в Древнем мире географическом произведении неизвестного автора (греческого купца, судя по всему, жившего в Египте), содержатся довольно точные описания Красного и Аравийского морей, а также Аденского залива, омывающих побережье Йемена. Вдоль них пролегали сухопутные торговые пути египетских купцов, следовавших с караванами в земли Южной Аравии, в том числе в ‘Адан (Аден; в I тысячелетии до н. э. принадлежал царству Аусан; в 525–575 гг. находился под властью Аксумского царства; впоследствии отошел Султанату Лахдж). Коммерсанты Древнего мира называли Аден «рынком Нижней Аравии». Закупали там благовония и амбру, жемчуг и кораллы, а также панцири черепах и слоновую кость. Все эти, как и другие «дорогие товары» прошлого, мореходы и торговцы «в обилии» приобретали и в Эль-Мудже (Мохе). Этот город на Аравийском побережье Красного моря, сделавшийся со временем мировой столицей торговли кофе, слыл среди «купцов из египтян и арамейцев», говорится в «Перипле Эритрейского моря», «первой Аравией». Мореходы именовали Эль-Муджу «входными вратами в Страну благовоний» (19).
Весомый вклад в описание Древнего Йемена внес Косма Индикоплов (VI в.). Был он византийским купцом, современником императоров Юстина и Юстиниана, пытавшихся прибрать к рукам земли «Счастливой Аравии» с ее городами-портами, центрами оптовой торговли «дорогими товарами», в том числе драгоценными камнями и ароматами, то есть духами (20).
Занимаясь делами торговыми, хаживал Косма в Восточную Африку, в Индию и на Цейлон (518–520). Неоднократно посещал Аксум, древнюю столицу Абиссинии, а также порты и рынки обоих побережий Красного моря и Персидского залива. Именно он поведал миру о величественных статуях роскошного дворца владыки Аксума. Поделился собранными им сведениями о древних народах и царствах бассейна Красного моря; о бойкой торговле на Цейлоне, крупнейшем в его время коммерческом перекрестке мира; и о товарах, шедших через него, «разных и богатых», из Индии и Китая, Персии и Восточной Африки.
Судя по всему, человеком Косма Индикоплов был любознательным и «плавателем удачливым». Опасными «тропами морскими» наведывался, и не раз, в царства Юго-Восточной Африки. Все земли, где ему довелось бывать, говорит Косма, вели тогда торговлю «золотой монетой византийской». Принималась она, по его словам, охотно и всюду, «от одного края земли до другого».
Упомянул Косма в своей «Христианской топографии», написанной в 547 г., и об «Аравии торговой», о купцах и мореходах Южной Аравии. Рассказал о бытовавших тогда среди аравийцев преданиях о народах-старцах Древнего мира, связанных, в частности, с сыновьями Хама (Кушом и Мисраимом, внуками Ноя), именами которых народы далекого прошлого величали абиссинцев (кушитов) и египтян (арабское название Египта – Миср). Поведал Косма и о сказаниях йеменитов о Саба’ и Эвеле, сыновьях Куша, «владыках омеритов» (сабейцев) и их соседей в Южной Аравии (21).
Повествуя о «Ладаноносной стране», что «вблизи Океана», о ее торговых связях с Барбарией, что «в двух днях пути» от нее через «лежащее между ними море», сообщил Косма и об арабитах, то есть о кочевых арабских племенах Аравийского побережья Красного моря, и о животном и растительном мире острова Сокотра. Иными словами, познакомил любознательного человека тех лет с древними обитателями земель Южной Аравии, богатыми благовониями. Обратил внимание Косма и на «стаи больших птиц» (сусфа в речи арабов-мореходов, как они именовали альбатросов), гнездившихся тогда на утесах вокруг Адена (22).
Проживая в Александрии и «пребывая в суете житейской», занимаясь, по его выражению, «плетением жизни», Косма Индико-плов все же нашел время и запечатлел «картины земли». Оставил воспоминания о том, что видел и слышал, бывая в чужих краях. Шире распахнул «завесу таинственности и неизвестности», скрывавшую от мира «Остров арабов» с его ушедшими в легенды древними обитателями и блистательными царствами Южной Аравии, и правившими в них властелинами великими и мудрыми, мужчинами и женщинами. Одну из них, Билкис, владычицу царства Сабейского, он называет «царицей Юга». Пересказывает легенду о том, как навещала она царя Соломона, с дарами богатыми. Золото, серебро и «бревна эбенового дерева», привезенные в подарок ему, пошли на убранство и внутреннюю отделку построенного им знаменитого храма. Диковинных же животных из Абиссинии, обезьян и жирафов, доставленных ею в Иудею, поместили в дворцовый зверинец царя Соломона.
Богатым источником сведений о Древнем Йемене, землях искусных ирригаторов и градостроителей, маститых корабелов и отважных мореходов, равно как и о жизни и быте йеменцев прошлого, их городах, крепостях и замках, является «Книга о памятниках и чудесах царя могучего» арабского географа ‘Абд ар-Рашида ал-Бакуви.
Йемен – это обитель ‘адитов, «арабов первородных», пишет ал-Бакуви. Земли, где они проживали, между Аденом и Хадрамаутом, были самыми густонаселенными и богатыми. Но воспротивились ‘адиты воле Аллаха, не вняли наставлениям посланного к ним пророка Худа – и «исчезли с лица земли». Теперь в местах их поселений – одни песчаные холмы. Легенды гласят, что в уделе ‘адитов, на горе Каукабан, располагались два из множества построенных ими дворцов-замков, «богато усыпанных» драгоценными камнями; по ночам они светились так ярко, что служили маяком для путников (23).
Родом из тех мест был широко почитаемый среди племен Аравии йеменский богослов ‘Абд ар-Рахман Тавус ибн Кайсан ал-Йамани (634–724), один из самых сведущих людей своего времени в вопросах «дозволенного» и «недозволенного» в исламе. Скончался в Мекке, в возрасте 90 лет. Вердикты его по тем или иным вопросам «дозволенного» и «недозволенного», основанные на глубоком знании Корана и хадисов (рассказов о поступках и высказываниях Пророка Мухаммада и Его сподвижников), до сих пор имеют силу в племенах Йемена и Аравии в целом. Известно, что за свою долгую жизнь он 40 раз совершал паломничество в Мекку.
Гордятся йеменцы и другим своим соотечественником Абу ‘Абд Аллахом Вахбой ибн Мунаббихом (646–733), историком, собирателем преданий и сказаний народов и племен Южной Аравии.
Большой раздел в цитируемом нами сочинении ал-Бакуви посвящен городам Йемена, к рассказу о которых мы еще вернемся в специальном разделе этой книги.
Увлекательное описание земель Древнего Йемена содержится в «Книге стран» известного арабского историка, географа и путешественника ал-Йакуби (ум. 897 г.). В ней говорится, к примеру, о йеменских островах Зайла и Дахлак (24). Первый из них, что у африканского побережья Аденского залива, славился, по словам ал-Йа’куби, промыслом амбры и панцирей черепах. Архипелаг Дахлак, что в Красном море, был известен ловлей жемчуга, и считался одним из бойких центров торговли йеменцев с Абиссинией. При Омейядах (‘Умаййидах, 661–750) и ранних ‘Аббасидах (750-1258) остров этот служил еще и местом для ссылки лиц, неугодных халифам.
Из «Книги стран» ал-Йа’куби следует, что коренными жителями древнего сирийского города Ал-Лазикиййа (Латакия), согласно сказаниям йеменитов, являлись выходцы-переселенцы йеменских племен ал-салих, ал-зубайд и бану йахсуб (последнее из них обитало в области между Ма’рибом и Сана’а’).
Среди арабских коммерсантов прошлого были именитые историки и сказатели. Удачно совмещал торговое дело с занятием историей и географией знаменитый негоциант-путешественник Древнего Востока ал-Масуди (896–956). Хаживал он и в земли Южной Аравии. Высаживался в Адене и на острове Сокотра. Посещал г. Сана’а’.
В своем сочинении «Золотые копи и россыпи самоцветов» ал-Мас’уди пишет, в частности, о том, что из Йемена и ‘Умана (Омана) шли в Багдад и Дамаск купцы с караванами «богатых товаров», поступавших в Южную Аравию из Африки. Везли они шкуры «красных леопардов» (ими обивали седла), «черепаховые панцири» и «клыки слонов» (бивни). Среди других товаров, завозимых из Африки через порты Южной Аравии в земли Халифата, ал-Мас’уди называет ад-дурру (сорго) и плоды ал-калари (сравнивает их с трюфелями). Много «плодов ал-калари», по словам ал-Мас уди, видел он на рынках в «стране ‘Адан» (в Адене), а также в тех местах, что «примыкали к ‘Адану из других земель Йемена». Обратил внимание ал-Мас’уди и на «огромное количество меда» (любимое лакомство йеменцев и оманцев) на рынках Южной Аравии.
Упоминая о «местности Забйад», ал-Масуди сообщает, что правил ею тогда шейх Ибрахим ибн Зийад, по прозвищу Владеющий рутой (лекарственное растение). Арабы-торговцы вывозили оттуда во все провинции Халифата не только само это растение, но и приготовленные на его основе снадобья. Многолетний кустарник рута, в изобилии произраставший в то время в Йемене, использовался и в лечебных целях, и как пряность.
Заслуживают внимания свидетельства ал-Масуди о том, что, будучи в Египте, он встречал там много потомков йеменских переселенцев из числа древних племен бану кахтан и бану ибн рабиа. Жили они богато, повествует ал-Мас’уди. Занимались в основном коммерцией. Многие из них слыли в Египте «мужами именитыми».
Среди предков самого ал-Мас’уди, как рассказывает арабский историк Абу-л-Фида’ (1273–1331), «был некто Мас’уд, сын которого сопровождал Пророка Мухаммада во время Его хиджры» (переселения в 622 г. из Мекки в Медину).
Связи египтян с народами и царствами Древнего Йемена уходят корнями в далекое прошлое. Торговцы древних йеменских царств доставляли из «Страны ладана» в «земли фараонов» благовония и ароматы (духи), хну и жемчуг, черные кораллы и амбру.
Регулярно торговцы-йеменцы совершали морские экспедиции к побережью Восточной Африки. В заметках о посещении им земель африканских с «владельцами кораблей из жителей ‘Умана [Омана]» ал-Мас’уди вспоминает, как познакомился во время пути с «ходившими туда по делам торговым» купцами-работорговца-ми. Мореходы и негоцианты Южной Аравии, отмечает ал-Мас’уди, йеменцы и оманцы, именовали в то время все народы Восточной Африки зинджами, то есть людьми с темным цветом кожи, а воды вдоль восточноафриканского побережья – «Морем зинджей». В Софале, замечает он, торговцы из Йемена, Омана и княжеств Аш-Шамал (нынешние ОАЭ) закупали слоновую кость, золото и «другие сокровища».
В Малинди, еще одном популярном среди негоциантов Южной Аравии коммерческом центре Восточной Африки, как отзывается об этом месте ал-Мас’уди, где зинджи «владели рудниками и торговали железом», йеменцы приобретали руду. Везли ее в Индию. Размещали там заказы на изготовление железа. Потом поставляли его в Йемен и Сирию, где из него ковали мечи, изготавливали кольчуги и кинжалы.
Увлекательный рассказ о повседневной жизни морских портов Аравии прошлого, в том числе об Адене и Мохе, содержится в «Книге чудес Индии» (середина X века), знаменитой антологии преданий арабов «Океанской Аравии» об их отважных мореходах.
Делясь впечатлениями о Сокотре, легендарном острове у побережья Йемена, ал-Масуди пишет, что в его время на нем проживали потомки тех греков, которые обосновались там еще во времена Александра Македонского.
Путешествуя по землям Йемена (первая половина тридцатых годов X в.), ал-Масуди побывал в Сана’а’, одном из древнейших городов мира, находившимся тогда под властью Ас’ада ибн Ибрахима, правителя из династии Йа’фуридов. Видел руины величественного дворцово-храмового комплекса Гумдан и то, что осталось от знаменитой Ма’рибской плотины с ее огромным резервуаром, в который собирались стекавшие с гор воды и затем – по разветвленной системе каналов – распределялись по полям. Местность вокруг Ма’риба, была, по его словам, хорошо возделана, а сады тамошние – столь обширны, что по ним можно было ехать в любом направлении в течение трех дней, укрываясь в тени фруктовых деревьев (25).
Одни из интереснейших работ, посвященных доисламскому Йемену, его истории и культуре, принадлежат перу крупнейшего йеменского историка и географа Абу Мухаммада ал-Хасана ибн Ахмада ал-Хамдани. Родился и вырос он в городе Сана’а’. Живо интересовался прошлым своей родины. Много путешествовал. Собирал предания и сказания йеменских племен о зарождении их уделов. Переписывался с потомками йеменитов, покинувших родные земли и «ушедших жить в чужие края», в Сирию и в Египет, в Месопотамию и в Верхнюю Аравию, в ‘Уман (Оман) и на Бахрейн. Его 10-томный свод йеменской старины под названием «Венец» («Ал-Иклил»), а также географический труд «Описание Острова арабов» («Сифат Джазират ал-‘араб») – это ценный источник информации о землях и народах Древнего Йемена, об их обычаях и нравах.
Достаточно много внимания уделено в его произведениях мореплаванию южноаравийцев и их торговле с царствами африканского побережья. Рассказы ал-Хамдани о путешествиях торговцев Южной Аравии по «Зеленому морю» или «Морю зинджей», как он называет Индийский океан, с сокотрийским алоэ и ладаном из Хадрамаута в «богатые золотом земли зинджей» переполнены интересными этнографическими зарисовками.
Судьба этого разносторонне образованного человека, оставившего потомкам бесценные труды по истории и памятникам древности «Острова арабов», в первую очередь Йемена, – печальна и трагична. Вернувшись в Йемен, после недолгого проживания в Мекке, и поселившись в Са’аде (город возник на месте, где издревле собирались паломники, направлявшиеся из Йемена в Мекку), он был обвинен недоброжелателями в оскорблении памяти Пророка Мухаммада и брошен в темницу, где и скончался.
В рассказах ал-Хамдани о царях Древнего Йемена говорится о том, что Самарканд основал царь из йеменской правящей династии Ту66а. И что на воротах этого города имелась, будто бы, памятная надпись, подобная тем, что археологи обнаружили на колонне древнего храма на берегах Нила и на воротах легендарного дворцово-храмового комплекса Гумдан, одного из чудес Древнего Йемена. Эти метки давно ушедших в легенду правителей Древнего Йемена, оставленные ими в разных уголках земли, отмечали впоследствии, ссылаясь на ал-Хамдани, многие именитые арабские историки, указывают на то, что военные экспедиции йеменцев «уходили далеко за горизонт», и «покоряли царства великие и народы славные и могучие».
История свидетельствует, что в прошлом Самарканд поддерживал насыщенные торговые связи с Арабским Востоком. Город этот, древний и знатный, славившийся производством бумаги, являлся одно время главным ее поставщиком в Халифат, для всех писцов и архивариусов (26).
Бумагу впервые начали изготавливать в Китае, в 105 г. до н. э. Во время сражения арабов с китайскими войсками в 751 г. восточнее Сырдарьи, где арабы одержали победу, среди пленных, захваченных ими, оказались и несколько китайских мастеров бумажного дела. Они-то и основали это ремесло в Самарканде. Оттуда оно шагнуло в Ирак, Сирию, Египет, Марокко и Испанию.
Знаменитый арабский мыслитель Абу Хаййан ат-Таухиди (ум. ок. 1023) поведал в своей увлекательной «Книге услады и развлечения» об известных йеменских ярмарках, их обычаях и традициях, а также о прославленных племенных поэтах Аравии, в том числе и Древнего Йемена.
Отец Абу Хаййана ат-Таухиди торговал финиками сорта «ат-таухид». Отсюда – и прозвище ат-Таухиди, перешедшее впоследствии и к его сыну. При жизни Абу Хаййана его сочинения преследовал рок. Бытовало поверье, что они, дескать, приносят несчастье их владельцам. По этой причине, незадолго до смерти, он сжег свою библиотеку, а вместе с ней – и бесценные записи собранных им сведений о племенах и царствах Южной Аравии.
С восторгом ат-Таухиди отзывался о Древнем Йемене вообще и о городе Сана’а’ в частности. Оттуда, писал он, торговцы везли во все земли Аравии «прекрасной работы ножи и кинжалы», а также тонкие шерстяные плащи, конкуренцию которым могли составить только изделия бахрейнских ткачей.
Описывая места проведения ярмарок в Аравии, ат-Таухиди сказывал, что особое положение среди них занимали рынки Сухара и Диббы, Адена и Сана’а’, ‘Указа и Эль-Муджи (Мохи). В древние времена, сообщает ат-Таухиди, племена встречались у источников воды; там «держали совет», «высказывали обиды», заключали союзы и договоры. Впоследствии все это стали делать на ярмарках. Устраивались они регулярно, и в строго отведенное для них время года, на ведущих, выражаясь современным языком, торговых площадках Аравии.
На многих из них проходили схватки-поединки поэтов, «рыцарей слова». По существовавшим в Аравии обычаям, повествует ат-Таухиди, правители одаривали именитых поэтов и сказателей «почетной одеждой», обычно – «халатом с расшитой золотыми нитками чалмой». В своих стихах поэты Древней Аравии воспевали славные деяния их племен, храбрость и мужество воинов, гостеприимство и щедрость соплеменников, честь и верность араба Аравии данному им слову. Поэзия, говорит он, была скрижалями времени, хранившими сведения о жизни племен.
Об истории рождения города Сана’а’, красавицы-столицы Йемена, одного из древнейших городов мира, можно узнать, прочитав работу историка Ахмада ар-Рази (ум. 1068) «История Сана’а’» («Тарих Сана'а'»), путешествие по которой мы еще совершим, знакомя читателя с городами и замками, крепостями и храмами Древнего Йемена.
Рассказывали о Йемене и его городах, Шибаме и Тариме, Таизе и Забиде, и прославленный арабский историк Мухаммад ал-Идриси (1099/1100-1165); и знатный химйарит, знаток древней истории Йемена Нашван ибн Саид ал-Химйари (ум. 1178 г.), оставивший потомкам свод преданий о царях династии Тубба; и Ибн Джубайр (1145–1217), знаменитый арабский исследователь Востока из племени кинана, автор нашумевших в свое время путевых заметок «Рихлят ал-кинани» («Путешествие кинанита»).
Находясь в Мекке, Ибн Джубайр наблюдал за прибытием в Священный город (март 1184 г.) бежавшего из Йемена правителя Адена, эмира ‘Усмана ибн ‘Али, с караваном, «тяжело нагруженном вещами и ценностями». Величину и стоимость богатств эмира определить, по словам Ибн Джубайра, не мог никто. Сокровища эмира Адена были «несметными, достойными самого Каруна» (легендарный богач из «народа Моисея»). Управляя землями Адена, эмир «обращался с купцами наихудшим образом». Торговля «ценными товарами», поступавшими из Индии, проходила через его руки. Поскольку правление эмира длилось долго, а доходы были большими, то и богатства он скопил огромные. Спасаясь от гнева Салах ад-Ди-на, покинул Аден накануне прибытия в город Сайф ал-Ислама Тугтагина, наместника Йемена из династии Айюбидов, брата Салах ад-Дина (египетские войска вторглись в Йемен в 1173 г.; с 1184 по 1229 гг. Йемен – вассальный султанат египетских Айюбидов). Уходил морем, на нескольких джалабах (тип парусного судна), битком набитых разными ценностями, золотом, серебром и драгоценными камнями. Когда высаживался на берег, в районе Джидды, то был настигнут кораблями Сайф ал-Ислама, посланными ему вдогонку. И самое ценное, что у него имелось, преследователям удалось перехватить, пишет Ибн Джубайр. Эмир успел переправить на берег только часть своих сокровищ, с которыми и ушел от погони. Но даже то, «очень немногое», что у него осталось, «не подлежало счету» (27).
Оставил свой след в истории открытия Аравии вообще и Йемена в частности еврейский путешественник XII века Бен Иона из Тудела (Испания), известный больше как Вениамин Тудельский. В 1160–1173 гг. он объехал многие страны Востока. Делясь сведениями о «Стране благовоний», Вениамин Тудельский рассказал о набегах на уделы племен в Йемене бедуинов аравийской пустыни – для «грабежа и добычи»; и об ответных походах йеменских князей против «людей шатров», то есть кочевников.
Упомянул путешественник в своей «Книге странствий рабби Вениамина» и о больших торговых караванах, уходивших из Йемена в блистательный Багдад с грузами благовоний, ароматов и ювелирных изделий.
Ведя речь о широко востребованном у ювелиров Багдада аравийском жемчуге, Вениамин Тудельский, отмечал, что поступал он в столицу ‘Аббасидов (правили Халифатом в 750-1258 гг.) как из Йемена, так и из портового города Эль-Катиф, что на северо-восточном побережье Аравийского полуострова. Там в то время проживала специализировавшаяся на торговле жемчугом богатая еврейская коммуна, численностью в пять тысяч человек.
Что касается евреев, жительствовавших в Йемене, то о них, по воспоминаниям Вениамина Тудельского, говорили в племенах Южной Аравии как о «детях Рихавы» (28).
Бывал в землях Йемена (ок. 1294 г.) и описал их великий венецианский путешественник Марко Поло (ок. 1254–1324). В своей «Книге о разнообразии мира» он упоминает, в частности, об Адене и легендарном Зафаре, «городе большом и красивом», одном из самых знатных городов Южной Аравии. Ежедневно приходило и бросало якорь в «пристанище аденском», сообщает Марко Поло, кораблей купеческих множество, отовсюду и с товарами разными (29).
О владениях султана Адена великий венецианец отзывается как о крае богатом, где «городов и замков много». В Адене, свидетельствует он, регулярно швартовались суда с товарами из Индии. Везли же на них обратно, в земли индийские, «скакунов арабских, дорогих и красивых». От товаров этих купцы имели «прибыль большую», ибо продавали в Индии «коня хорошего за 100 серебряных монет и дороже».
Делясь впечатлениями об «Эшере, местности, что в 400 милях от Адена» (речь идет об Аш-Шихре), Марко Поло извещает, что славилась она тем, что собирали там «много ладана хорошего». И что от «ладана того царю тамошнему был доход большой». Сам царь скупал ладан по цене «до 10 золотых безантов за кантер» (за меру веса), а продавал его купцам заморским по «40 безантов за кантер» (безант – это тот же солад, золотая византийская монета). Было там еще рыбы в обилии, говорит Марко Поло; и ловили ее круглый год. Большую рыбу местные жители резали на куски, сушили и ели, «как сухари». Мелкой же сушеной рыбой кормили скот свой – баранов, верблюдов и лошадей.
Повествуя о сборе ладана, Марко Поло уведомляет, что «деревья ладаноносные» по размеру небольшие – «с маленькие елки». Что надрезают их ножом, «во многих местах», и что через надрезы эти и «выходит наружу ладан». Собранный жителями тех мест и доставленный на рынки благовоний, ладан расходится оттуда, с караванами торговыми и с судами купеческими, по всему белу свету.
Об острове Сокотра Марко Поло отзывается как о месте, где, наряду с арабами, жили и христиане, где было много амбры, алоэ и рыбы (30).
Амбра (продукт внутренней секреции кашалотов) широко применялась в прошлом в странах Востока в медицинских целях. Использовали ее и парфюмеры, «мастера ароматов». Добавляя амбру, «придавали им стойкость», как они выражались. Изготавливали из амбры и пользовавшиеся в те времена повышенным спросом ароматизированные свечи. Входила амбра и в набор подарков, что «подносили послы» владык царств Востока монархам Европы.
Сокотра, констатирует Марко Поло, была довольно бойким местом торговли и коммерции. Приставали к этому острову и суда купцов-индусов, шедшие из Индии в Аден, и самбуки (парусники) йеменцев и оманцев, возвращавшиеся с товарами из земель Восточной Африки. Часто «стояли там станом» и пираты на своих кораблях разбойничьих после набегов на караваны морские, купеческие; и распродавали богатства, ими награбленные.
Не обошел вниманием земли Йемена в своем знаменитом сочинении «Таквим ал-булдан» («Упорядочение стран») известный арабский историк и географ, сирийский принц Абу-л-Фида' (1273–1331). Рассказал, в частности, о Сокотре и сокотрийском алоэ, пользовавшемся повсюду «особым спросом». Упомянул о чудесном сокотрийском источнике пресной воды, из которого ее непременно набирали все посещавшие остров мореходы. Бытовало поверье, что вода из него «увеличивала ум человека».