Своя не своя жизнь

И чего это автобуса так долго нет? Надо было пешком от метро пройтись. Я всегда так делаю. Ну, кроме ливня какого-нибудь или метели. А сегодня для экономии времени. И какая же экономия? Пешком уже почти бы дошел. Да, закон подлости еще никто не отменял. Ладно, вон автобус показался. Будем считать, что черная полоса закончилась, дальше все будет хорошо. Да и не полоса это была, а так, черточка. Подумаешь, минут семь на автобусной остановке постоял. Сейчас в «Магнолии» время сэкономлю, мне там всего бутылку и ананас взять.

К сожалению, народа в магазине оказывается немало. А чему удивляться? Время как раз после окончания рабочего дня, наплыв. Да еще из четырех касс работают только две. Ну, это уж как водится! Не удивлюсь, если попозже, когда покупателей будет меньше, все четыре заработают. Ладно, главное – взял то, что хотел. Ананас вообще прелестно выглядит. Рукой так и хочется по нему водить, ощущая массирующие ладонь чешуйки. Вино взял первое попавшееся – «Каберне-Совиньон». Я ведь не знаю, что именно любит Ева. Но думаю, «Каберне» особых возражений вызвать не должно. Пытался сейчас лихорадочно припомнить, что она пила на наших студенческих посиделках, но безуспешно. Тогда на столе чего только не было: портвешок, мартини, водочка тоже, куда же без нее, шампанское. Красное вино тоже было. Но вот названия в памяти не удержались. Думаю, грузинское вино было. А сейчас с настоящим грузинским вином проблемы. Конечно, уже не так плохо, как во время войны в восьмом году, но тем не менее.

Все, наконец-то я расплатился, в пакет покупки загрузил и иду к выходу. Теперь цветы. Вот только не знаю, что положено дарить на свадьбу. Придется с продавщицей посоветоваться.

– Добрый вечер! Мне нужна Ваша консультация, – заявляю я с порога сидящей в цветочном павильоне женщине лет 35-ти, увлеченно играющей во что-то на телефоне. – Какие цветы дарят на свадьбу?

– Добрый вечер, – моя собеседница с явным сожалением откладывает телефон в сторону. – Когда свадьба? Завтра? И у кого? Сына, дочери?

Странно, похоже, она меня не узнает. А я ведь за последнее время пару раз покупал здесь букеты для Юли. Выходит, другой Андрей особо цветами Еву не баловал. Хотя не обязательно ведь в этом месте покупать. Можно у метро, например, тоже по пути. Да и продавщица не обязана помнить всех, кто к ней заходит. Что у нее, мало покупателей бывает за день?

– Сегодня. И свадьба у меня, – машинально говорю я и тут же понимаю, что с точки зрения нормального человека сморозил явную глупость.

Продавщица пристально смотрит мне в лицо, потом переводит взгляд на мою руку с обручальным кольцом:

– У Вас?! Вторая, что ли?

– Да нет, это я неудачно выразился. У нас сегодня годовщина свадьбы.

– Дата «круглая»? Серебряная свадьба, золотая? – улыбается продавщица.

Ее хорошее настроение передается и мне:

– Ну, до золотой еще далековато будет. В общем, 24 года исполнилось. Так что посоветуете? Красные розы?

– Обычно на свадьбу дарят розы пастельных тонов, но это гости. А Вы же как-никак жених в очередной раз. Думаю, красные розы вполне подойдут. Три или пять?

– Давайте пять. Свадьба ведь не каждый день бывает. И упаковочку сделайте, пожалуйста, ленточку.

– Это само собой. Не беспокойтесь.

Пока продавщица ловко придает букету праздничное оформление, я оглядываюсь по сторонам. Сколько красивых цветов вокруг! Может, стоило не розы брать, а что-то более экзотическое? Если бы знать, что нравится Еве! Стоп, мне же лет десять назад Анна Борисовна что-то говорила, когда вспоминала Евины школьные годы. Надо поднапрячься. Да, точно, она так и сказала: «Когда мы с дочкой за городом гуляли или по терренкурам, то частенько цветы по пути собирали».

– Скажите, а полевых цветов нет?

– Нет, полевых у нас не бывает, – продавщица подает мне готовый букет. – По-моему, неплохо получилось. Вам нравится?

– Конечно. Спасибо большое.

Я расплачиваюсь и направляюсь к выходу. У самой двери меня останавливает голос продавщицы:

– Молодой человек!

Я с готовностью оборачиваюсь. Приятно ведь, когда женщина, пусть и незнакомая, называет тебя молодым человеком.

– Знаете, а я завидую Вашей жене. Далеко не каждый муж, особенно в наше время, помнит о дне свадьбы и дарит такой букет.

– Спасибо Вам большое! – искренне отвечаю я и выхожу из цветочного павильона.

Вот ведь как бывает. Незнакомая женщина, а своими словами какую-то струнку во мне затронула. Назвала меня хорошим мужем. Приятно очень! Только вот муж из меня пока никакой, опыта нет, даже не знаю, как правильно себя вести. Но ничего, научусь. Надо научиться! Тем более, что хорошим мужем меня уже назвали.

Пьянящий запах чего-то очень вкусного охватывает меня, как только открываю входную дверь.

– Андрюша, это ты? – кричит из кухни Ева.

– Да. Извини, что задержался. В «Магнолии» очередь в кассу большая. И автобуса около «Алтушки» долго не было. Хотел время сэкономить, а лучше бы как всегда пешком.

– Ой! А эта красота мне? – неожиданно Ева выглядывает в прихожую и застает меня снимающим бумагу с букета.

– Да… но, – я мычу нечто нечленораздельное.

– Андрей, не переживай, я все поняла! – улыбается Ева. – Ты хочешь мне подарить цветы в романтической обстановке. Будем считать, что я их пока не видела!

– Да, но ты же… видела уже, – продолжаю лепетать я.

– Я не видела! – Ева топает ножкой, и я замечаю волшебные белые туфельки с бантиками, от которых невозможно оторвать взгляд. – Если я говорю, что не видела, значит не видела. Пора бы запомнить, что со мной не спорят!

Несмотря на строгий тон и нотки металла в голосе, лицо Евы озарено улыбкой.

– Скоро все будет готово, – продолжает она. – Я сегодня на часик раньше с работы отпросилась. Ты умывайся и займись вином. Это же мужское дело, в конце концов!

Ева возвращается на кухню, а я начинаю прикладывать пока еще прохладные ладони к своим пылающим щекам. Надо же так глупо испортить этот вечер в самом начале! Ну как я мог с цветами так опростоволоситься?

– Коля, ты дома? – кричу в направлении закрытой двери комнаты сына.

– Нет его, – отвечает из кухни Ева. – Думаю, он с Ритой. Или с друзьями.

– Семестр начался. Если все время с друзьями проводить, то так и до «хвостов» в сессию недалеко, – ворчу я, не понимая, зачем это делаю.

– Андрей, ты что, с Луны свалился? – удивленно смотрит на меня Ева, пронося в комнату большую тарелку с салатом. – Ты что, не знаешь, что он все сессии без троек сдает? С Ритой они уже год как дружат. К тому же увлечения общие. Она же тебе понравилась!

Да, еще одна проблемка, похоже, наворачивается. Вдруг столкнусь с этой Ритой в подъезде или во дворе и пройду мимо? Я же не знаю, как она выглядит. Вот это будет номер! Надо фото посмотреть. Наверняка у Коли в комнате есть. А уж в компьютере у него точно! Нужно только удобный повод найти, чтобы вместе с ним посидеть за компьютером, а там что-нибудь придумаю.

Скинув пиджак и галстук, я наскоро умываюсь, точнее, слегка брызгаю себе водой по лицу. Теперь в комнату: бутылку открыть, да и с ананасом что-то делать. Резать его, конечно, надо, но предварительно вымыть не мешает. А как моют ананасы – я не знаю.

За этой трудноразрешимой проблемой и застает меня Ева:

– Да, Андрей, вот сколько лет тебя знаю и никаких сдвигов! Даже с ананасом самостоятельно справиться не можешь. Отнеси его на кухню, самой придется делать.

Лишь только я успеваю сделать первые пару шагов, неся тропический плод на вытянутых руках, как меня снова останавливает голос Евы:

– Почему ты босиком? Совсем спятил?

– Я же всегда дома так хожу, – мой голос звучит уверенно, поскольку и суббота, и воскресенье показали, что и в новой жизни данная привычка имеет место и не встречает у жены возражений.

– Сегодня – это не всегда! Ты же сам предложил романтический вечер устроить, чуть ли не вторую свадьбу.

А кто это на свадьбе босиком бродит? Мы не в Африке живем!

– Читал, что голливудская актриса на своей свадьбе босиком была. На Гавайях, по-моему.

– Я не голливудская актриса, – отрезает Ева не терпящим возражений тоном. – Так что немедленно пиджак, галстук, носки и полуботинки. Обувь вытри, чтоб с подошвы песок не сыпался. Носки можешь сегодняшние надеть. Ведь еще не стирал, я воды не слышала. По-хорошему надо бы душ принять, но мясо уже готово. Давай без душа пока.

Все указания Евы исполнены. Сама она сидит за столом, терпеливо ожидая, пока я в коридоре шуршу бумагой, приводя букет в необходимое состояние. Мне виден краешек зеркала, в котором отражается ее профиль. Как прекрасно сейчас лицо Евы, озаренное легким романтическим волнением! Она одета в светло-кремовый костюм. Можно считать, что почти в белый. Интересно, а что было на Еве в день свадьбы? По идее – белое платье. И фата. Где она сейчас, эта фата, сохранилась? Но спрашивать очень рискованно. Наверняка я должен знать насчет фаты собственной жены. Раз сейчас нет, то, видимо, не сохранилась. С фатой романтичнее, но спрашивать не буду. Пусть лучше так, только без риска все испортить.

Я вхожу в комнату с розами в руках и опускаюсь перед сидящей Евой на колени:

– Вы самая восхитительная девушка на свете! Я предлагаю Вам свои руку и сердце!

– Боже мой, Андрей! Ты делаешь мне предложение в четвертый раз? – Ева берет из моих рук розы и скрывает за ними свое счастливое лицо с капельками вытекающих из глаз слез.

Черт побери, я же до сих пор не знаю эту загадочную историю про три своих предложения. Она что, мне дважды отказывала, а потом я дожал до нужного результата? Наверное, так, хотя слишком банально. А может, тут кроется какая-то удивительная романтическая история? Ведь не зря Ева второй раз об этом вспоминает. Вряд ли бы она так делала в варианте банальных первых двух отказов. В любом случае надо быть в постоянном внимании, иначе проколюсь. И зачем я только эту историю с романтическим свадебным вечером в самом начале своей новой жизни устроил? Лучше было подождать месяцок-другой, освоиться, узнать побольше, а потом уже… Но тогда пришлось бы ждать еще год. Еще неизвестно – будет ли у меня в распоряжении этот самый год. Все, хватит! Сколько раз уже давал зарок гнать тревожные мысли поганой метлой. Никуда я больше не денусь! Никакие капилляры в башке лопаться не будут, параллельных миров тоже с меня хватит при всем уважении к этому математику… Как Коля его назвал? Вспомнил, Эверетт. А насчет числа предложений руки и сердца как-нибудь выкрутимся.

– Да, делаю! – нахожу я правдоподобный ответ. – В принципе, и в пятый раз могу, и в шестой…

– А если я тебе откажу и в четвертый раз, и в пятый, и в шестой? – игриво вскидывает голову Ева.

– Но ты же согласилась… в третий, – бормочу я подозрительно тихо.

– Да, согласилась, – не возражает Ева. – Но я это авансом сделала. В надежде, что ты отработаешь.

– И как ты сейчас считаешь: отработал?

– Не совсем, – Ева довольно прикрывает глаза. – Много еще не сделал, недостатков куча, и, самое главное, ты не особо стремишься их исправлять.

Да, похоже жизнь у другого Андрея тоже была не сахар. Хотя я бы все отдал, чтобы быть на его месте, прожить с Евой все эти годы, какими бы они ни были.

– Евочка, давай сегодня не будем о грустном. Честное слово, я стараюсь, но у меня не всегда получается, – мой умоляющий взгляд летит к Еве и теряется, растворяется в бездонной глубине ее глаз.

– Ладно, уговорил, сегодня не будем. В конце концов, кто-то пригласил меня якобы на романтический вечер. И что? Когда романтика начнется? Даже вино не налито.

– Сейчас налью. Но… можно я тебя сначала поцелую?

– Странно. На свадьбе же целуются, когда гости кричат «Горько!», а у нас и гостей нет. Так что с поцелуями сегодня сомнительно получается, – улыбается Ева.

– У меня к тебе другое предложение.

– Это какое еще? Андрей, в конце концов, ты нальешь сегодня вино или нет?

Я начинаю дрожащими руками наполнять бокалы. Бутылка звенит, соприкасаясь с хрусталем. Или наоборот, но это уже неважно.

– Андрей, не ожидала, что ты так будешь волноваться! А знаешь, мне приятно, что прошло 24 года, а ты по-прежнему волнуешься, как тот мальчик из моей юности.

Слова Евы теплом разливаются по моей душе и придают смелости:

– Спасибо тебе! А предложение у меня вот какое. Расскажи мне о нашей с тобой жизни! Представь, что я совсем ничего не знаю. И расскажи, словно в первый раз. И еще. Можно я все-таки тебя поцелую? Без всяких свадебных криков гостей, а?

– Знаешь, что должна сказать приличная девушка, когда к ней подходят с предложением поцеловать?

– Догадываюсь…

– Вот то-то же. Приличная девушка должна сказать «нет».

– И что дальше?

– А дальше ты уж сам думай. Или мне учить надо?

– Ева, – я поднимаю бокал с играющим рубиновыми красками «Каберне». – Давай за тебя! За то, что мне сказочно в жизни повезло, как ни одному другому человеку на свете.

Мелодичный хрустальный звон расплывается по комнате. Ева делает небольшой глоток и начинает любоваться играющим в вине отблеском падающего от люстры света:

– Знаешь, на что похоже? На гранат, когда он спелый.

– У меня другая ассоциация.

– Это какая же, позвольте спросить?

– Закрой глаза, тогда отвечу!

Ева послушно выполняет мою просьбу. Я устремляю свои губы по направлению к ее и от страха тоже закрываю глаза.

– Значит, ради этого я старательно смыкала свои веки? Поцелуй, кстати, совершенно школьный. Класса для девятого сошел бы.

– Так это самый первый, романтический!

– А, ну раз самый первый, то тогда простительно, – смеется Ева. – Но мы же с тобой в разных школах учились, даже в разных городах. Так что это ты какую-то другую девушку сейчас вспоминал! Давай признавайся! Вдруг что-нибудь новое узнаю.

– Ева, а как насчет моего предложения?

– Которое четвертое?

– Нет, насчет того, чтобы ты рассказала мне о нашей жизни. Ну, не о всей, конечно, а о наиболее запомнившихся тебе событиях. А я в ответ могу начать тебе рассказывать историю нашего знакомства, когда мы еще не были женаты.

– Странное предложение. Тут какой-то подвох я чую.

– Совсем нет, мне просто интересно еще раз прожить нашу жизнь, но уже твоими глазами, понять, что ты чувствовала, ощущала. Знаешь, есть такой американский фильм, где муж в старости пересказывает жене всю их жизнь. У нее плохо с памятью, и он старается таким образом сделать, чтобы она вспомнила.

– Угу, «Дневник памяти»[7] называется. Мы же вместе с тобой его по телевизору смотрели.

Ответ Евы повергает меня в легкий шок. Все-таки я прокололся и на ровном месте. Надо выкручиваться.

– А ты что, к болезни Альцгеймера начинаешь готовиться? – насмешливо продолжает Ева, но тут же становится серьезной. – А знаешь, в твоем предложении что-то есть. Посмотреть на нашу жизнь глазами другого человека. Действительно интересно может получиться. Но ты хитрый слишком! Почему только я должна рассказывать?

– Так я же сказал, что тоже буду, но с другой стороны, начиная со знакомства на первом курсе. И будем двигаться навстречу друг другу.

– Все равно как-то несимметрично получается, – морщится Ева.

– Так мы потом можем поменяться местами.

– Ладно, сыграем в твою игру, – соглашается Ева. – Это действительно необычно, а у нас сегодня романтический вечер. Только за один вечер я не уложусь.

– А не надо за один. Сегодня только начнем.

– Что же я теперь год буду тебе о своих воспоминаниях рассказывать?

– Ну почему обязательно год. Как пойдет… пока тебе не надоест, – я готов сейчас обещать что угодно, лишь бы Ева не передумала.

– Какой красивый цвет вина! – неожиданно меняет она тему. – Точно как гранат… или рубин.

– Нет, не рубин, – сам того не ожидая, уверенно заявляю я. – Это пироп.

– Что-что? – переспрашивает Ева.

– Пироп. Минерал такой есть. Спутник алмаза. Если где-то попадается пироп, то, скорей всего, рядом есть и алмазы.

Мой экскурс в тонкости геологии прерывается приходом Коли. Увидев нас за празднично накрытым столом, сын застывает в недоумении:

– А чего это вы не на кухне ужинаете? И нарядные такие!

– Во-первых, привет! А во-вторых, ты полагаешь, что родители вне кухни уже и поесть не могут? – задаю я полуриторический вопрос.

– Привет, ма, привет, па! Это я на всякий случай спросил. Получается как будто праздник.

– А у нас и есть сегодня праздник, – я продолжаю гнуть обозначенную линию.

– А какой? – Коля сейчас сама душевная простота.

– Как какой? – не выдерживает Ева. – А если подумать и получше?

– Мы же вроде при тебе вчера обсуждали, – добавляю я.

– Не помню я, – по лицу сына пробегает тень досады. – Правда не помню. Мама, у тебя какое-то событие?

Взгляд Коли устремлен на алые розы, занявшие почетное место в вазе.

– Да, у меня событие, – с удовольствием растягивает слова Ева. – И у отца тоже.

– Ой, простите меня, – Коля размашисто бьет себя по лбу, словно там сидит изрядно полакомившийся кровью комар. – Сегодня же день вашей свадьбы. Я совсем забыл. Но вы же его только по круглым датам отмечали раньше. Помню, когда 20-летие было, тогда и гости здесь сидели.

– Ладно, Коля, не переживай, все нормально, – успокаиваю я сына. – Мы просто решили начать новую традицию. Дата, как ты правильно подсчитал, не круглая, поэтому мы скромненько, без гостей, в камерной обстановке.

– А мне и подарить вам нечего, – голос сына явно показывает, что он ждет нашего отказа от подарка.

– Как это нечего? Помнится, кое-кто обещал подборку ссылок на популярные статьи о параллельных мирах.

Ева с удивлением бросает на меня взгляд. Дескать, дались ему эти параллельные миры, совсем зациклился на старости лет.

– А мне подари просто внимание, – просит она Колю. – И еще. Когда у тебя собственная жена появится, постарайся не забывать о дне вашей свадьбы, сколько бы лет ни прошло.

– Тогда я с вами посижу. Наверное, так можно уделить внимание? – Николай смотрит на мать и тут же переводит взгляд на меня. – Извини, я немножко забыл, дел много. Сегодня попробую список ссылок тебе прислать.

– Мой руки, – чувствуется, как Ева входит в привычную роль. – И присоединяйся. На кухне фужер себе достань, только не забудь его сполоснуть!

Коля отправляется умываться, а я тихонько говорю Еве:

– Все-таки неплохой у нас сын!

– Не просто неплохой, а хороший, – глаза моей жены выражают тихую радость, в которую она добавляет озорную перчинку. – Был бы еще лучше, если бы отец больше внимания воспитанию уделял и поменьше времени в одиночных пеших турах по Москве проводил!

Я молчу. Пока не всегда могу уловить грань, где у Евы заканчивается легкая ирония и начинается нечто более серьезное. Надо привыкнуть, набраться опыта общения. Опыт этот, правда, всегда приходит вместе с набиванием шишек. Вот чего не хотелось бы! Неужели Ева и впрямь не догадывается, что перед ней сидит Андрей, который совсем ничего не знает о большей части ее жизни? Такая вот привычная внешняя оболочка, внутри которой совсем другое наполнение. Какой же шок для нее будет, когда мне придется открыться! Или все-таки о чем-то начинает догадываться, только молчит? Ведь есть прославленная женская интуиция, она должна работать. Нет, похоже, пока действительно ни о чем не догадывается.

Коля осторожно вносит впереди себя фужер и усаживается за стол. Кстати, почему фужер, а не бокал? Честно говоря, я не знаю, в чем разница. Но раз Ева назвала фужером, то пусть будет фужер.

Коля разливает «Каберне» и под мелодию тройственного хрустального перезвона неожиданно, по крайней мере для меня, провозглашает:

– Горько!

Мое лицо моментально покрывается пунцовой краской. Словно новогоднюю маску кто-то на меня нацепил. Пальцы, напротив, холодеют и ослабевают. Только бы успеть поставить этот несчастный фужер на стол, не разбить, не расплескать. Кажется, удалось. У меня даже получается направить взгляд на Еву. Значит, мышцы лица еще работают, хоть что-то не отказало мне. Ева тоже сидит крайне смущенная. Даже не знаю, кто из нас покраснел больше. Зеркала рядом нет, поэтому себя не вижу. Может, это и к лучшему. Я медленно начинаю подниматься.

– Андрей, перестань, мальчик пошутил, – голос Евы выражает сопротивление, но весьма слабое.

– Ничего я не пошутил, – обиженные нотки Коли, словно спусковой крючок, стряхивают с меня оцепенение.

Я подаю Еве руку. Опираясь на нее, моя жена поднимается, машинально поправляя на себе жакет. Ее лицо, раскрасневшееся и манящее, уже совсем близко. Я закрываю глаза и наощупь, одними губами, ловлю ее губы. Какое блаженство! Весь мир куда-то проваливается, есть только Ева. Больше нет ничего, даже времени.

– …Двадцать семь! Двадцать восемь! – откуда-то издалека ко мне начинают прорываться звуки Колиного голоса. – Двадцать девять! Тридцать!!!

Я отпускаю губы Евы в свободное плавание и наконец открываю глаза. Передо мной плывут цветные пятна, за которыми улавливается силуэт Коли.

– Ну вы даете! – с восхищением произносит сын.

Я сижу, уставившись в тарелку с каким-то удивительно вкусным салатом. В обычных обстоятельствах такая вкуснота непременно уже перекочевала бы внутрь меня, но сейчас оценившие творение Евы вкусовые рецепторы никак не могут достучаться до мозгового центра. И неудивительно! Всего за каких-то минут 15–20 я проделал путь от первого робкого поцелуя, охарактеризованного Евой как уровень девятиклассника, до подхватившего меня, словно щепку, и бросившего в пучину неукротимой страсти Колиного «Горько!» Наконец у меня появляются силы поднять глаза и взглянуть на Еву.

Примечания