Слова о важном

Предисловие

Здравствуй, дорогой читатель. В этом сборнике ты не найдёшь целостной истории, нет, каждый текст – это новая история. И их между собой ничего не связывает, кроме одного: все эти слова, что ты найдёшь в этой книге, важны для меня. Все тексты – это часть моей истории, часть того, что я переживала сама. Что-то рассказано через истории никогда не существовавших в реальной жизни персонажей, что-то через так называемые заметки. Именно поэтому этот сборник разделён на две части: «Сила в тебе» и «Слова о важном». Если в одной я пытаюсь раскрыть, показать тебе, читатель, те проблемы, которые так сильно волновали и волнуют меня, через истории персонажей, то в другой я говорю с тобой напрямую, отбросив эти маски героев и злодеев. Хотя что уж там, во всех этих историях однозначных героев и злодеев нет, мир ведь все-таки не делится на черное и белое, верно?

Все, что ты, дорогой мой друг, сможешь здесь найти, построено на эмоциях и чувствах, на переживаниях по тому или иному поводу. Все это в своё время исходило от всего моего сердца и души, так что я лишь надеюсь и верю, что и ты найдёшь здесь то, что вызовет отклик в твоей душе.

И нет, здесь не будет посвящений, это ни к чему. Люди, которым я благодарна за создание этого сборника и самих историй, прекрасно знают, что оказали мне несоизмеримую помощь в написании, а образы некоторых так или иначе изображены в самих текстах.

Единственное, что я ещё хочу сказать напоследок, прежде чем позволить тебе погрузиться в эти истории, так это то, что реальность далеко не однозначна, дорогой читатель, а это значит, что все ситуации, затрагиваемые в моих текстах, могли закончиться совершенно по-другому, да и проблемы и чувства, о которых я пишу, другими людьми могут восприниматься намного иначе. Так что, мой друг, я просто надеюсь, что этот сборник заставит тебя задуматься о том, что происходит вокруг тебя.

По ту сторону неба

На взлётную полосу с характерным шумом приземлился истребитель ЯК-1, уже повидавший немало боёв, что можно было легко понять по вмятинам от пуль и немалому количеству красных звёздочек. Но, несмотря на всё это, истребитель был в хорошем состоянии. Пилот – совсем ещё молодой высокий темноволосый мужчина с усталым взглядом и, как ни странно, задорной улыбкой на лице. На вид ему было не больше 30 лет. Только он сошёл на землю, как к нему подбежал механик, совсем ещё мальчик.

– Иван Васильевич! С возвращением! Там всё уже началось… – но вот договорить он не успел, пилот его перебил короткой и очень простой фразой:

– Спасибо тебе, Пётр.

Иван Васильевич похлопал парнишку по плечу и направился в сторону командирского дома, именно там в последнее время проходили все собрания лётчиков и обсуждение тактик ведения боя. Этот дом больше напоминал избу, хотя, скорей всего, так оно и было. Все брусья были уже полусгнившие, вблизи казалось, что дом вот-вот развалится, но этого, к счастью, не происходило. Пилот вступил на первую ступень, ведущую в дом, из-за чего раздался противный скрип.

– …мы не знаем, что в той стороне… – это были первые слова, которые услышал Иван Васильевич, войдя в дом, и сразу же решил воспользоваться небольшой паузой и заявить о своём присутствии и заинтересованности в происходящем:

– Значит, нам нужно узнать, что там, по ту сторону неба, – знакомый голос заставил обернуться всех присутствующих и с небольшой улыбкой посмотреть в сторону вошедшего лётчика.

Командир уже настолько привык к такому поведению солдата, что просто не обращал внимания на это, или просто решил, что какое-либо наказание сейчас будет неуместным.

– Я рад, Иван Васильевич, вновь видеть вас здоровым. Вы правы, нам действительно стоит узнать, что по ту сторону неба, но это слишком опасно. Я не имею права заставлять кого-то лететь туда.

Седовласый командир покачал головой и глубоко вздохнул, зная, что добровольцев будет даже больше, чем нужно. Но он не мог рисковать жизнями своих солдат, он не хотел, чтобы эти молодые люди погибали на неизвестной им территории. Он не хотел, чтобы они все вообще умирали… Но ничего не мог с этим поделать, смерть приходит слишком неожиданно, тем более сейчас, на войне.

Как командир и думал, вызвалась почти половина эскадрильи. Но все, естественно, полететь не могли. Самым первым вызвался Иван Васильевич. Сразу же отправлять на задание только что вернувшегося из госпиталя пилота командиру, конечно, не хотелось, но он был тем единственным, у кого опыта было больше, чем у других. А в напарники ему досталась молодая, но уже опытная лётчица Алиса. Иван Васильевич познакомился с ней ещё до начала войны, они планировали сыграть свадьбу, но, как вы сами понимаете, её пришлось отложить до «лучших времён».

Готовиться к вылету начали ещё с раннего утра. Механики готовили самолёты, командир с пилотами ещё раз обсуждали план.

Только выйдя из дома командира, Алиса подала голос:

– Я думала, мы должны лететь ночью и на более тихих самолётах…

– Должны были… Но что ты увидишь под покровом ночи? Тем более на незнакомой территории? У нас, к сожалению, нет другого выхода. Будем делать всё по плану. Ты фотографируешь местность и отмечаешь всё на карте, я – прикрываю. У нас всё получится.

На лице лётчика засияла ободряющая улыбка. Иван Васильевич действительно был одним из тех людей, кто мог внушить другим уверенность в собственных силах одним словом или простой улыбкой. Алисе ничего не оставалось, кроме как улыбнуться в ответ и уйти в сторону столовой. Девушка не стала говорить о том, что у неё плохое предчувствие, мужчина всё равно бы не послушал. Иван Васильевич же дождался, пока та скроется из виду, и направился в сторону истребителей. Всё-таки он привык наблюдать за работой механиков и помогать им с ремонтом своего самолёта. Да и хороший лётчик просто обязан знать о своём самолёте всё. А провозились они с самолётами до самого вылета.

Сам вылет был назначен на начало вечера. К этому времени всё уже было готово. Два истребителя поднялись в небо, наполненное красками наступающего заката, и полетели в обозначенном направлении. Оттуда, сверху, открывался замечательный вид на поля, леса и реки.

Сколько времени прошло перед тем, как их взору открылась цель? Не так уж много. Что за цель? Что-то вроде неизвестной ранее базы врага. Там, внизу, были палатки, самолёты, миномёты.

– Я Птица. Мы добыли информацию. Возвращаемся на базу.

– Птица, я База. Принято. Ждём вас.

И казалось, всё было просто замечательно… Но на взлёт пошла пара вражеских истребителей, что могло обозначать только одно – придётся сражаться.

– Я Хранитель. Птица, лети на базу, повторяю, лети на базу, что бы ни случилось.

Сказать эти слова лётчику не составило совершенно никакого труда. Он не задумывался о том, что может случиться с ним. Ивану Васильевичу было важно, чтобы Алиса осталась цела, чтобы она доставила информацию командиру. Пилот повернул штурвал самолёта, из-за чего он направился в сторону вражеских истребителей. Иван Васильевич старался уворачиваться от летевших пуль да и сам не забывал отстреливаться. Удача всё же отвернулась от одного из вражеских лётчиков, его самолёт получил значительное повреждение, из-за чего стал падать. Но даже теперь шансы были неравны, и Иван Васильевич это прекрасно понимал. Его самолёт уже вовсю дымился, теперь удача отвернулась и от нашего героя. Лётчик понимал и то, что вряд ли сможет выжить. Он смирился с этим, единственное, ему было жаль, что он не смог попрощаться с Алисой.

Алиса, наверное, возмутилась бы и осталась в любом случае, если бы добытая информация была не настолько важна. Лётчице ничего не оставалось, кроме как с трудом проговорить простое «Принято» и скрыться в облаках, дабы избавиться от возможного преследования. Она видела позади себя отголоски выстрелов. Она видела, как один из немецких самолётов разбился о землю. А затем по радиосвязи раздалось:

– Я Хранитель. Я подбит… – и дальше… Тишина…

Там, внизу, теперь горел и второй самолёт. Самолёт Хранителя. И знакомого парашюта видно не было. Он погиб… На глазах Алисы выступили слёзы, она очень хотела вернуться назад, надеясь, что он всё-таки жив. Но также лётчица прекрасно понимала, что это пустые надежды. Сейчас она должна была выполнить задание, она должна была долететь до базы и передать полученную информацию командиру… Она должна была выполнить последний приказ Ивана Васильевича.

И Алиса его выполнила. Она приземлилась, а после того, как вылезла из самолёта, просто упала на землю, захлёбываясь в слезах. И никто не решался к ней подойти, все знали, что не могут ей ничем помочь. Она видела, как умер её жених. Ради неё, ради Родины, ради будущего.

История старого волка

Вокруг старого волка, поскуливая от нетерпения, сидели щенки, совершенно разные по окрасам и возрастам, но всех их сейчас объединяло две вещи: принадлежность к одной стае и огромное желание услышать истории старого волка. Собственно, пару слов о волке. Он сидел сгорбившись, ибо старое тело уже не могло одарить своего обладателя прямой и красивой осанкой. В шерсть, которая раньше была чёрной как смоль и такой ухоженной, закралась седина, а в нескольких местах шерсть свалялась колтунами.

– О, всё-всё. Успокойтесь. Я не могу больше слушать это скуление. Хотите услышать историю? Хорошо. Будет вам история. Я расскажу вам о первой своей битве и о том, почему же меня прозвали Защищаемым духами, – ворчливо прокряхтел старик и начал свой рассказ:

– Это было настолько давно, что другой бы волк вряд ли смог упомнить все мелочи и хранить их так долго в своей памяти… Но я помню те времена так же отчётливо, как собственное имя. В то время наша стая оправлялась от последствий минувшей болезни, унёсшей множество жизней волков всех возрастов. Жизнь стаи только начинала входить в прежнее русло. Я тогда был молодым волком, готовившимся вскоре занять место собственного отца-вожака. Он был прекрасен, так же как и все мои предки. Справедливый правитель, знающий, как найти выгоду для стаи. Он был не просто авторитетом, он общался с другими членами стаи не как с подчинёнными, а как со старыми друзьями… Как с собственной семьёй. Я тогда очень часто сомневался, что могу быть ему хорошим преемником, да и сейчас сомневаюсь, что смог… Ничего тогда не предвещало беды. Дела стаи шли своим чередом, когда из пограничного патруля вернулся только один волк и сообщил, что остальные пытаются задержать нарушителей нашего спокойствия. Стая, не имевшая собственной территории, решила отобрать её у нас. Они тогда не знали, чем всё это обернётся…

Мой отец собрал волков, способных сражаться, дабы отстоять территорию и будущее собственной стаи, родной стаи. Я входил в число тех волков. Это была моя первая битва. Я знал, что отец взял меня тогда не просто так. Он хотел дать понять всем и в первую очередь мне самому, что я прекрасно подойду на роль вожака. Когда мы пришли на место, я увидел лишь разгорающуюся битву. Волки из патруля держались из последних сил, каждый из них потерял к этому времени уже столько крови, что я понятия не имею, как они вообще держались на ногах. Я не знаю, сколько было наших врагов, я не успел их сосчитать, но выглядели они так, будто готовы сразиться ещё с сотнями врагов. Решив не медлить и помочь нашим героям, все мы – волки, пришедшие на защиту своей территории, – бросились в бой. Началась ожесточённая битва. Какой же стоял гул! Рычание, визг, вой – всё перемешалось между собой. Наш бой проходил около бурной реки, которая и до сих пор служит нашей границей. Многие смертельно раненные волки, не сумевшие удержаться на ногах, падали в неё. Я замечал это, когда менялись мои противники и когда я сам отправлял некоторых туда. Не думаю, что из такого бурного потока можно выбраться живым. По крайней мере, я так думал раньше… Я, как и другие волки, уже был покрыт множеством кровоточащих ран, когда понял, что мы начинаем побеждать. Но рано было радоваться, всё могло измениться в любую секунду. Моя внимательность отключилась буквально на секунду, когда я окидывал взглядом поле сражения, пустив очередного врага в бегство…

Тут я почувствовал сильный толчок в бок и потерял равновесие. Сработали рефлексы, и я попытался пастью зацепиться за что-нибудь, в моём случае это был тот самый волк, что меня скинул… Но я не смог. Я полетел в реку один. Меня окутала вода и понесла туда, где я раньше уж точно никогда не был. Я не мог бороться с течением… Оно было слишком сильным, а я слишком усталым. Я видел, как вода вокруг меня стала светло-красной от крови, что застыла на моих ранах. Я видел, как всё быстрее отдаляюсь от родных территорий, от родной стаи, от поля битвы… Тогда я уже успел попрощаться с жизнью. Моей силы хватало лишь на поддержание собственной головы над водой. А затем я отключился. Я не помню, как это произошло, возможно, я обо что-то ударился головой.

Очнулся я на берегу той самой реки, в том месте, где воды уже спокойны. Я не знал, сколько времени я был без сознания, не знал, в каких землях я нахожусь и как далеко унесло меня злополучное течение. Не знал и то, чем всё же закончилась битва и закончилась ли она вообще. Был день. Казалось, что яркое солнце хочет меня испепелить и делает всё возможное, чтобы исполнить своё желание. Мои раны ужасно болели и чесались, а я боялся на них даже взглянуть. Мои ноги настолько ослабли, и я шёл так медленно, что казалось, обычная гусеница могла меня обогнать. Я был слишком слаб. В тот момент я не побрезгал даже падалью. Мне нужно было что-то поесть, но я был слишком слаб даже для охоты на какого-нибудь раненого зайца. Да и найти его было бы проблематично. В общем, да. Я подкрепился падалью, если это можно так назвать, зализал раны и принял решение идти вверх по течению. Именно где-то там должна была находиться моя стая, моя семья. Я не знаю, сколько я шёл. Дни сменялись ночами, ночи – днями. Когда мне требовалось – я прерывался на отдых, на охоту. Не знаю, как я тогда не наткнулся на одиночек или ещё кого-нибудь похуже.

Казалось, я шёл целую вечность, пока всё-таки не дошёл до знакомых мест. Сначала меня одолела радость, но затем её вытеснили и до этого крутившиеся в моей голове вопросы. Что со стаей? Победили ли мы? Что если нет? Я не знал на них ответов, но я надеялся, я верил… И к счастью, мои надежды сбылись, стая была в порядке, территории всё ещё принадлежали нам. Я завыл, предупреждая всех о своём возвращении. Я пребывал в радости до того момента, пока ко мне не подошёл первый волк – бывший глашатай стаи. Он сообщил ужасное тогда для меня известие, известие о том, что вожак погиб в бою. Отличная смерть для воина. Смерть, какую он заслуживал. Он погиб с честью и благородством, чему я очень рад. Отошёл от такой новости я только, когда заметил столпившуюся вокруг меня стаю. Оказывается, меня тоже уже успели похоронить. Но глашатай тогда ещё не успел занять место моего отца, что означало только одно – я должен был занять место вожака по праву наследства. Из новых раздумий меня вывели слова из толпы: «единственный из наших волков, кто упал в реку и вернулся», «он, подобно фениксу, восстал из пепла», «его защищают духи» – гласили те слова… Эти фразы преследуют меня всё мою жизнь…

Весь рассказ старого волка был наполнен эмоциями, не свойственными ему уже на протяжении многих лет. Спокойный в любых ситуациях и рассудительный волк сейчас за несколько мгновений будто вновь перенёсся в те времена и пережил те события с начала и до конца.

История о незабвенной волчице

Была осень. Земля покрылась разноцветным ковром из опавших листьев, холодало, дело шло к зиме. Мне тогда было около двух лет. Я активно участвовал в жизни стаи: не пропускал почти ни одной охоты, с воинами ходил в патрули… По крайней мере, так было до одного дня… Я тогда отправился на охоту. Кроме меня было ещё пятеро волков. Было принято решение – всем разделиться, дабы найти подходящую добычу. Помнится, тогда я решил выделиться среди остальных и поймать сначала кого-нибудь самостоятельно, а затем уже присоединиться к другим охотникам.

Я тогда понятия не имел, чем это может обернуться для меня… В мой нос ударил запах кролика, который затмил собой все остальные запахи. Этот запах меня настолько одурманил, что я буквально больше ничего не чувствовал. Я шёл по запаху до того момента, пока не увидел источник. Это был огромный рыжий кролик… Я стал подкрадываться к нему настолько тихо, что мне казалось, будто мои лапы вообще не касаются земли. Но тут краем глаза я заметил серую шерсть в кустах. Это не был один из наших охотников. Да и к нашей стае этот волк точно не относился. И этот кто-то позарился на мою добычу… Я кинулся вперёд, дабы первым достигнуть цели, но и этот серый волк не медлил, он кинулся на добычу на секунду позднее меня… Но он задел кусты. Из-за чего кролик заметил нас и бросился наутёк.

Мы оба настолько сосредоточились на кролике, что совершенно забыли друг про друга. Именно из-за этого наши пути пересеклись, и я резко влетел в своего соперника, из-за чего мы оба кубарем покатились по земле. Я вскочил на лапы первым и оскалился. Помнится, я прорычал тогда что-то вроде: «Это была моя добыча». А мой соперник, явно одиночка, поднялся на ноги и, ухмыльнувшись, произнёс: «Это была моя добыча. Я заметила его первой. Ты должен мне кролика, незнакомец…» Тут волк осёкся, явно наконец-то почуяв исходивший от меня запах стайного волка, а затем скрылся из виду. Я не мог поверить своим глазам и ушам. Это была волчица! Молодая волчица была совершенно невзрачна на первый взгляд, но чем-то она меня зацепила. Как я мог принять её тогда за самца? Я был настолько шокирован произошедшим, что потом долгое время просто стоял на месте, переваривая…

Вышел из этого состояния я только в тот момент, когда услышал знакомый вой. Этот вой сообщал, что один из нас нашёл добычу и гонит её в направлении других охотников. Я сразу же сорвался с места, побежав в нужном направлении. Все-таки, несмотря на произошедшее, я должен был продолжать охотиться. Я добежал до своих как раз в тот момент, когда чёрный волк с белой грудью прикончил молодого оленя. Этот волк был старше меня, он был старше всех, кто сегодня был в охотничьем патруле. К счастью, никто из тех волков не посчитал нужным узнать о том, где я находился. Охотились мы потом ещё долго и к стае вернулись только под вечер. И всё это время из моей головы не выходила та волчица – наглая, смелая одиночка.

С того дня я каждый день по несколько раз ходил на охоту только ради того, чтобы найти ту волчицу… Побольше узнать о ней, понять, почему она не заметила или проигнорировала метки стаи и… При возможности предложить ей присоединится к моей стае. Но мои поиски постоянно оканчивались неудачей. А в стаю я возвращался либо с мелкой добычей вроде кролика или птицы, либо вовсе попросту ссылался на якобы отвернувшуюся от меня удачу… Хотя с какой-то стороны удача действительно тогда от меня отвернулась, я ведь не мог исполнить единственное тогда своё делание – найти эту запавшую мне в душу одиночку и хотя бы нормально с ней поговорить.

Спустя несколько дней я стал более нагло покидать не только лагерь стаи, но и саму нашу территорию. С каждым днём я уходил всё дальше, но к ночи всё равно возвращался в родной лагерь. За моей спиной тогда росли слухи о том, будто я живу двойной жизнью и каждый день хожу к врагам, рассказывая о событиях стаи и её слабостях… Но не менее был распространён и слух о том, будто я и вовсе собираюсь покинуть стаю и родные земли. Но мне тогда было совершенно неважно их мнение. Мне было неважно даже мнение отца, который тогда даже, как мне казалось, не обращал внимания на моё отсутствие. Я жил мечтой. Я грезил о том, как наконец-то найду ту волчицу и приведу её в стаю. Я представлял тот день в мельчайших подробностях, но моим мечтам не суждено было сбыться.

Как-то раз я вновь ушёл с территории стаи. Я шёл вдоль бушующей реки, пока не заметил на берегу тело, покрытое серой шерстью. Это была она – та самая волчица. Я не мог ошибиться, я слишком хорошо её запомнил. Я быстро подбежал ближе к ней… И заметил, что всё её тело в ранах, а бока не вздымаются вверх. Она не дышала… Она была мертва. Я понятия не имел, кто с ней такое сотворил и как давно это случилось… Единственное, я понимал, что это были не волки из моей стаи. Они редко выходили за пределы территории, да и не расправляемся мы так жестоко с чужаками, особенно с самками. Я не мог поверить своим глазам. Я еле сдерживался, чтобы не завыть, ибо это привлекло бы слишком много внимания. Я был растерян. Всё, чего я так долго ждал, разрушилось за секунды.

Я похоронил эту волчицу около реки, под ивой, склонившей свои ветви над водой так, что создавалось впечатление, будто природа оплакивала её вместе со мной. После я вернулся обратно в лагерь стаи и долгое время не покидал его, точнее до наступления заморозков. Моя жизнь тогда снова стала возвращаться в былое русло, но та незабвенная волчица навсегда осталась в моей памяти.

Письмо солдата

Здравствуй, милый друг. Увы, не знаю, кто ты. Быть может, верный ты солдат, долг Родине отдавший? Аль ты дитё войны или девушка с длинною косой?

Не знаю я, смогу ли выжить в новой битве. Война везде. Я знаю лишь, что буду биться до конца. За Родину, за память тех людей, кто головы свои уже сложили в жестокой битве за свою судьбу, за мир, за жизнь счастливую без гнёта.

Кто я? Лишь простой солдат, прошедший через гнев войны. Все ужасы войны я видел. Познал я всё: и боль, и гнев, и слёзы. Возможно, никто это не прочтёт. Возможно, всё, что здесь написано, не будет найдено иль будет сожжено в холодный зимний день. Увы, я лишь надеюсь, что кто-нибудь прочтёт всё это. Сказать начистоту, я начал свой рассказ лишь для того, чтоб себя занять перед атакой. Но понял я, что долг мой, дорогой читатель, рассказать о всём, что вынес из войны. Пусть на бумаге, и почерк мой кривой…

Ну что ж… Начну, пожалуй, я с самого начала. 1941 год, лето… Прекрасное время года… Тогда я был ещё совсем молодым обычным пареньком, про таких говорят «молоко ещё на губах не обсохло». И знаете, так, наверное, и было. Я жил верой во всё самое хорошее, верой в счастливое будущее. Будущее, которое у меня буквально отняли. Я был деревенским парнем, как и другие мои ровесники, постоянно пропадал в полях и лесах, рыбачил, строил шалаши, дразнил соседских девчонок… Так было до одного рокового дня. 22 июня… Этот день изменил всё в моей жизни, да и не только в моей. Ровно в 4 часа утра нам объявили, что началась война. Тогда я ещё толком не понимал, что это значит. Вряд ли вообще кто-то это понимал. Я не знаю… Возможно, всего этого стоило ожидать… Но в тот момент война просто застала нас врасплох.

Я, как и все мои знакомые, отправился защищать свою Родину. Это мой долг, долг каждого из нас. Пусть моё беззаботное время было потеряно, но мы должны отвоевать его для следующего поколения. Должны, долг… Эти два слова стали для меня чем-то особенным. Чем-то, что поддерживало меня всё это время. Я знал, что пока повторяю себе слово «должен», я буду идти до конца, что бы меня ни ждало впереди. Да что там, и сейчас, перед очередным боем, который, как и все прошлые, может стать для меня последним, повторяю себе это простое короткое слово и понимаю, что отступать нельзя. Там, за нашими спинами, женщины и дети, там наше будущее, наше наследие. И я искренне надеюсь, что мы победим. Нет. Я знаю, что мы победим. Мы должны.

Я прошёл за время войны через многое. Я был в тылу и был в самом центре сражений. И за это время я понял цену жизни. Я потерял слишком много товарищей. Слишком много людей погибало у меня на глазах. Я видел даже смерти детей. Я видел, как умирали от голода и болезней. Как умирали от пуль и гранат. Слишком много смертей… Слишком много жизней уже унесла война. И сколько унесёт ещё? Я не знаю ответа на этот вопрос. Наверное, огромное количество. Огромное количество невинных жизней.

Как-то раз, в одной деревне, через которую лежал путь моего отряда, я встретил ребёнка. Девочку лет пяти от роду. В глазах у неё стояли слёзы, когда она, дёрнув меня за рукав гимнастёрки, спросила дрожащим голосом: «В чём мы виноваты? Скоро ль кончится война?» Образ этой маленькой девочки до сих пор стоит у меня перед глазами, а её вопрос эхом отдаётся в моей голове: «В чём мы виноваты? Скоро ль кончится война?» Ох, если бы я только знал, что ответить ей… Но я не знал. Я ничего не ответил. Как же я жалею об этом. Как я жалею о том, что не смог сказать ей каких-нибудь самых обычных подбадривающих слов, хотя бы самое простое: «Всё будет хорошо. Мы скоро победим». И сейчас я жалею об этом ещё больше, чем тогда. Почему? Через несколько дней после того, как мы покинули ту деревню, я узнал, что её сожгли фашисты. Сожгли вместе со всеми жителями. Вместе с той маленькой девочкой, чей образ теперь всегда со мной. Когда я это узнал, у меня, как и у той девчонки, когда она задала мне этот вопрос, в глазах стояли слёзы. И я не считаю это слабостью. Мы не должны терять свою человечность, что бы ни случилось. Кто мы без чувства сострадания? Просто животные, звери, не более. Человека делает человеком только его человечность. Как бы это ни звучало. К сожалению, не все это понимают, да и я понял слишком поздно.