Я – хороший. Рассказы
Вот после этих слов и решила Светлана порвать отношения. Вчерашняя переписка далась ей с трудом. Лишиться Николая словно сердце вырвать из груди. Но, с другой стороны, она понимает, что его слова о женитьбе останутся лишь словами. С какой стати он должен разводиться, тем более, что жена его – дочь одного из больших руководителей города. То, что у них нет детей почти десять лет, это ни о чём не говорит. Вон теперь всякие ЭКО делают, лечатся, в конце концов. Говорят и его жена ходит на лечение. Опять поехала в санаторий, несмотря на зиму. Летом бывает регулярно на морях.
* * *Светлана, закончив работу, закрыла кабинет и выскочила на улицу, чтобы успеть на вахтовый автобус, который отвозил работников до центра. На улице было уже темно, поэтому она не заметила, как оказалась в чьих-то крепких объятиях. Родной, кружащий голову запах дал знать, что это Коля. И всё то, что писала накануне и передумала за день, забылось вмиг.
– Коленька!
– Светочка, родная! Как я соскучился по тебе…
– И я скучала… Будто целый год прошёл! Как я буду жить без тебя?
Николай ничего не ответил, потащил её за руку к стоящему на обочине автомобилю с незаглушённым двигателем. Сегодня Николай был без водителя.
Уже начало светать, но парные подушки на широком ложе словно не хотели отпускать влюблённых. Как Светлана не хотела отпускать Николая, так и Николай не имел желания уходить. Но было пора…
– Светочка, ты вчерашнее моё предложение о женитьбе обдумала?
Светлана молча усмехнулась, посмотрев в глаза любимого.
– Ну?!
– Коля, ты сам себя хоть слышишь? Немыслимое дело говоришь…
– Почему так говоришь, Светочка, милая? Или ты не веришь, что мои чувства к тебе настоящие? Я не вижу своего будущего без тебя, пойми!
– Николай!
– Послушай, милая. Как только жена вернётся из санатория, сразу подниму вопрос о разводе. Жизнь без детей словно мир без цветов. Я обследовался у врачей. Они заявили: «Твоей вины нет, причина в супруге». Я думаю, жена поймёт – не будет против развода!
* * *Светлана, проводив Николая, осталась в глубоких раздумьях – не знала, что и думать. И так уже вторую неделю голова кругом. Хотя и не знала точно, но по всем признакам у неё наступила беременность. Николаю не стала говорить – неизвестно, что на уме у мужчин. Вдруг скажет: «Делай аборт!» А Светлана очень хочет родить от любимого человека. «Думаю, что все родные поймут. Только вот что скажет отец?» Для него, человека старой формации, появление ребёнка без отца – немыслимое дело. В его окружении это редкое явление и всегда осуждаемое. Отец более тридцати лет проработал директором школы.
– Яблоко от яблони далеко не падает! – сказал он однажды супруге с довольным видом. – Наша дочь – красавица. И работящая, как мать, а по уму как отец!
– Только к твоей дочке-красавице, похоже, парни боятся подходить! – не преминула та поддеть мужа.
– Парней вокруг – пруд пруди, только Светочка наша одна! Слушай, вот у нас отличный парень есть – Даниил. Ну, ты знаешь – сын Марины Васильевны, учительницы истории. Очень воспитанный молодой человек. В один год с нашей Светочкой окончил институт. Работает во второй школе физиком.
– Не знаю, не знаю… Если судить по тебе, то он не скоро ещё женится. Пока тридцать пять не стукнет – и думать не думай! – засмеялась женщина.
– То-то и оно! Не спешит… Я уже пробовал подкатить к нему… Говорит, мол, нет мыслей жениться… Да и на примете никого. Некогда – всё время занимает работа!
Вечером опять затеял разговор с дочкой о свиданиях. Начал издалека. Мол, он с матерью в возрасте, пора бы нянчить внуков. Не думает ли дорогая дочь о замужестве?.. Хватит уже в девах ходить… «Будто мои давешние мысли подслушал. Или Николай уже успел поговорить с ним?» – подумала испуганно Светлана. А сама спросила шутливо:
– Папа, а разве есть такие парни, которые подойдут твоей дочери?
– Как не быть? Есть! Например, Даниил! Очень хороший парень!
– Это который? – спросила Света, хотя сама уже знала, о ком идёт речь.
* * *Николай сам не поехал встречать жену в аэропорт – отправил водителя. К завтрашнему заседанию бюро накопилось много нерешённых вопросов, поэтому сегодня надо проверить готовность, просмотреть заново подготовленные документы. Хотя старался не думать о предстоящем разговоре с женой, но время от времени, мешая сосредоточиться, возникала предательская мысль.
Николай встал, откинул документы на середину широкого стола, прошёлся из угла в угол, расчесывая пятернёй темно-русые волосы. Что ни говори, десять лет совместной жизни – это немало. Уже привыкли друг к другу – с полуслова, с одного взгляда понимающие люди они. Только почему-то Господь не дал им детей. Сам Николай вырос в большой семье, поэтому видеть пустоту в своём большом доме для него словно приходить в чужое жильё. Куда только не возил жену: и на море, и в санаторий, и к известным врачам. Даже к экстрасенсу однажды сводил.
– У тебя будет трое детей! – заявил тот.
– Нам бы хватило одного. Только свою кровинушку, продолжение рода…
* * *Когда Николай вышел из офиса, стрелки часов показывали уже половину десятого вечера. Чтобы сбросить нервное напряжение, зашагал пешком. Вечерний воздух был свеж и приятен, будто вся природа вышла проводить Николая до дома. Не зря его любимая женщина любит писать стихи про осень. Некоторые Николай знает наизусть. Мысленно повторяя запомнившиеся строки, мужчина дошёл до ворот своего дома.
Не успел открыть ворота, как в его объятия бросилась безмерно радостная Фаина. Она выбежала ему навстречу, даже не накинув тёплого одеяния,.
– Николай! Ты не представляешь, какая радость у нас! Я беременна! Ты слышишь? У нас будет ребёнок!
* * *– Мама!
– Да, доченька!
– Мамочка, почему у меня не получается веночек из цветов? Всё время рассыпаются…
– Доченька, ты неправильно выбрала цветы. Посмотри, вот какие хорошие стебельки. Давай помогу!
– Да, мамочка, помоги мне! С тобой так хорошо! Мама, у тебя такие мягкие руки, такие тёплые… Мама… Мамочка…
Осенние лучи солнца, проникнув сквозь щели в занавеске, нежно погладили, пощекотали щеки Светланы. Они будто говорили: «Всё! Пора вставать! Просыпайся!»
Только проснувшись, она не хотела отходить от сна, где была мама. «Эх, мама, зачем ты покинула нас именно в тот момент, когда ты очень нужна? С кем посоветоваться, с кем поделиться, мамочка? Что мне делать? Либо бороться за любовь, либо отдаться судьбе?!»
Николай пришёл через две недели и разорвал отношения, объяснив сложившуюся ситуацию в семье. Света почувствовала себя словно бабочка, попавшая в огонь. Сердце трепыхнулось и… замерзло. Ей было всё равно, что происходило вокруг.
Примерно через три дня пришли сваты от Даниила. Она не ответила: «Нет!»
Отец, чувствуя настроение дочери, прижал её к себе и сказал:
– Доченька, пойми, я не пытаюсь тебя силой выдать замуж! Сама решай! Ты для меня никогда не будешь лишней в этом доме! Впрочем, Даниил станет тебе хорошим мужем. Я знаю.
– Ладно, папа, я подумаю!
На самом деле, она уже решила для себя, как поступить! Оставшись наедине с Даниилом, не стала ходить вокруг да около, а заявила напрямик:
– Даниил, ты должен знать, что я ношу в себе ребёнка! Я беременна! Если ты готов воспитывать чужого ребёнка, женись на мне!
Даниил молча обнял её, прижав к груди.
«Смотри-ка ты, оказывается, умеет обнимать, а самому уже за тридцать – никак не мог жениться! Неужели меня ждал?!» – подумала про себя со смехом Светлана.
– Я согласен! Только у меня условие! – сказал Даниил.
– Какое условие?
– Родившемуся ребёнку я буду отцом! Об этом не должен знать никто!
– А если захочет узнать настоящий отец?
– Запомни, настоящий отец – это я!
Свадьбу справили в конце октября. Лежащий в утробе Светланы ребёнок обрёл отца, а Марина Васильевна – невестку. Через положенное время на радость двум семьям родились дети. У Светланы – дочь, а у Николая – двойня, сын и дочь.
* * *Жизнь продолжалась. Марина Васильевна, хоть и любила невестку, но однажды не преминула сказать сыну:
– Сынок, что-то не похож этот ребёнок на семимесячного. Твоя ли дочь? Говорят, что Света до тебя с кем-то встречалась!
– Это моя дочь! – сказал Даниил и вышел из дома, не желая продолжать разговор.
* * *В том году проводилась всероссийская конференция в Москве. Делегатом избрали Светлану. Само собой, и Николай Сергеевич был в составе делегации. В поезде оказались в одном купе. «Специально так устроил, что ли?!» – подумала Светлана.
Нет, они и раньше встречались, но исключительно по деловым вопросам или случайно. Но кроме «здрасте-досвидания» разговоров не вели.
Когда поезд тронулся, Николай Сергеевич заказал чай в купе. Когда напиток принесли, обоим стало будто бы теплее, словно оттаяли замёрзшие сердца… Начал разговор Николай:
– Светлана, ты меня прости. Не живи с обидой на меня! Возможно, я в тот момент был неправ. Хотя ты умная женщина, всё поняла. Было бы предательством бросать беременную жену. Моя бы воля, я таких мужей, которые бросают беременных жён и детей, расстрелял бы!
– Очень любопытно, почему тебя до сих пор никто не расстрелял? – Светлана даже не заметила, как вырвался этот вопрос.
– А меня за что? – спросил удивлённо Николай. – Слава богу, я своих детей сам ращу! В планах есть ещё одного ребёнка родить! Если правда то, что однажды экстрасенс сказала: у меня трое детей будет – две дочери и один сын.
Не смогла Света сдержать слово, данное Даниилу перед свадьбой. Опять против её воли вырвалось:
– Экстрасенс была права: у тебя есть две дочери и один сын!
– Как это? Не понял…
– Надя – твоя дочь!
В это время Николай подносил чашку с недопитым чаем ко рту. От удивления он уронил её на пол. Чашка покатилась по коврику и, ударившись о металлический край сиденья, разбилась вдребезги. На шум прибежала проводница – купе было рядом, а дверь открыта – начала убирать, выговаривая что-то пассажирам. Но Николай её не слышал, в ушах звенели только три слова: «Надя – твоя дочь… Надя – твоя дочь… Надя – твоя…» Наконец, он очнулся:
– Света, думай, о чём говоришь! Разве так можно шутить?
– А чему ты удивляешься, Николай? Мы разве совершали только прогулки под луной?!
– Но ты же говорила, что предохраняешься… Значит, Надя – моя дочь! Ты почему скрыла, что была беременна?
– Хм, а если бы не скрыла, то что было бы? Неужели женился бы на мне?
И сама же ответила на свой вопрос:
– Нет, не женился бы! Да ладно… Что было, то прошло. Возможно, и во мне была вина. Ведь знала, что встречаюсь с женатым мужчиной. Иной раз думаю, что наша любовь была лишь страстью, а затем привычкой друг к другу…
– Нет, нет! Не говори так, Света! Это не привычка, а любовь. Я до сих пор тебя люблю! И ты любила – сердце нельзя обмануть!
Светлана, желая показать, что больше не хочет продолжать разговор, закрыла глаза и откинулась на спинку.
– А муж твой знает, кто отец Нади?
– Знает! Надя – его дочь! А Надин отец – он! Другого отца у неё нет!
Светлана встала, одернула юбку и пошла к проводнице с просьбой перевести её в другое купе.
Лифт
С лифтом этому подъезду не повезло, несмотря на то, что дом был относительно новый. Это устройство, призванное возить жителей с первого на десятый этаж и обратно, было с самого начала как старичок.
А ведь раньше, когда только въехали в этот подъезд, лифт был как космический корабль – новый, сверкающий, с зеркалами, с большой раздвигающейся дверью. Целая комната. На восемь человек. Стоя. Но прошло некоторое время и – все… Скрипел, шипел, надсадно ныл – будто немощный дед с мешком груза на плечах. А уж сколько раз за пять лет в нем люди застревали – не подлежит подсчету.
Жители звонили, жаловались на управляющую компанию. Приезжали, проверяли, ремонтировали. Все отлично работает – претензий нет. Но проходит пара дней и все повторяется заново. Шипит, воет, скрипит, стучит…
Едешь, бывало, в лифте со всеми утренними мыслями и планами на день, но не тут-то было… Нет, лифт не останавливается внезапно. Он сначала предупреждает: «Сейчас это произойдет!» – и раздаётся такой грохот, будто кувалдой бьют по рельсам.
Всё, народ в лифте встрепенулся, изготовился ко встрече с неизвестным: то ли застрянешь надолго, пока ремонтники не приедут, то ли временно нездоровится старичку. Сейчас постоим минуту-другую в полной темноте, раздастся металлический голос из динамиков: «Вы застряли, что ли, опять?!». «Да». «Отойдите от дверей». Что-то пошумит, поотключается-повключается, пощелкает… Глядишь – поехали…
Жители настолько уже привыкли к непредсказуемому поведению лифта, что только головой покачивают, когда раздается очередной щелчок в «мозгах» у лифта.
Однажды, не выдержав такого произвола со стороны лифта, жильцы квартиры номер тридцать четыре продали квартиру другим людям и переехали в новый дом. Но не о них речь. И даже не о новых жильцах.
Новые жильцы, как полагается перед заселением, затеяли ремонт. Для этих целей наняли ремонтников. Ремонтники работали шустро, практически бесшумно – особо не беспокоили жильцов. Сверлили-долбили только в дневное время, когда другие жители подъезда были ещё на работе. В общем, ремонтники своё дело знали. Только плохо владели русским языком. Можно сказать, что совсем не владели. Ни русским, ни татарским. Только их бригадир и владел, но он приезжал один раз в день. Ну там, продуктов привезёт, материалы недостающие.
В один прекрасный день, когда строители решили в очередной раз вынести из ремонтируемой квартиры мешки с мусором, наш лифт решил показать «кто в доме хозяин». Ну, мы-то, коренные жители, знали, кто… Чего не скажешь о гостях-строителях нашего города.
Обычно они поступали так: один спускался на первый этаж и ждал там; другой закидывал в лифт мешки с мусором, нажимал кнопку первого этажа и отправлял мусор вниз. Соответственно, первый выгружал и отправлял лифт обратно на восьмой этаж. И так они шустро выносили весь накопившийся за рабочий день строительный мусор.
Надо сказать, что выполняли они это аккуратно – после них не соринки не найдёшь. После очередного рейса-цикла передачи мусора второй ремонтник с восьмого этажа решил проехаться вниз вместе с мусором. Раньше они так не делали. Вот принцип был такой у них. Сколько раз замечал: никогда не ездили с мусором. Сначала выгрузят лифт, только после этого сами спускались.
На этот раз товарищ с востока решил по другому. Может, его лифт надоумил?! Или «лифтовой»… А что? Если есть «домовые», наверное, есть и «лифтовые»? Не понравилось ему, что так нещадно лифт эксплуатируют.
Сел товарищ на мешки, нажал кнопку «1» и поехал вниз, напевая под нос восточный мотивчик. Где-то на уровне пятого этажа раздался характерный «удар по рельсе».
– Э!? – сказал мастер по ремонту квартир, не хило испугавшись.
Лифт проехал ещё пол-этажа и остановился.
– Э-ээ! – сказал работник, уже протяжнее.
Потух свет. Стало тихо. И страшно… Вдруг загорелось аварийное освещение. Поморгало и снова потухло. Где-то наверху, над головой несчастного застрявшего, загудело-завыло. И лифт снова пришёл в движение – сорвался вниз… И снова остановился. На этот раз остановка была очень резкая, внезапная – на уровне второго этажа.
Снова потух свет. Загорелась красная лампочка на лифте, ожил динамик и хриплым голосом диспетчера спросил: «Что, застряли?!»
– Э! – сказал, страшно испугавшись, застрявший и начал лихорадочно нажимать на все кнопки пульта управления.
– Прекратите нажимать кнопки! – приказал динамик. – Вы в лифте один? Дети с вами есть?
– Джихангир… – ответили с лифта.
– Что джиханги? Не понял!
– Я Джихангир. Мне пльохо. Я хочу толет. Пусти…
– Ждите мастера! Он к вам выехал. Скоро будет. Отойдите от двери и ничего не нажимайте!
– Э!
Снова стало тихо, темно и страшно. Джихангиру вспомнилось детство. Как-то он с младшим братиком играл во дворе. Игра заключалась в том, чтобы как можно дальше кидать камушки через дувал2. Потом начали соревноваться, кто бросит камень выше. Конечно, у братика получалось хуже. А Джихангир кидал, кидал, все выше и выше.
В один момент он услышал вскрик. Обернулся, увидел, что братик лежит на земле и держится за глаз. Один из камней, выпущенных в воздух, случайно угодил брату в глаз. Он испугался. И убежал в степь. Бежал долго, размазывая слезы по лицу – ему было жалко братика и страшно, что его отец накажет. Он бежал, не разбирая дороги, бежал и… угодил в волчью яму. Ему повезло, что не напоролся на острые колья, установленные на дне. Спасло его то, что он по инерции ударился об стенку ямы, даже ухватился за край, но сил удержаться не хватило и он сполз на дно.
Он долго сидел на дне ямы, кричал, звал на помощь. Вечерело. Было страшно, одиноко и темно, так же как здесь – в лифте. Искали его всем кишлаком, почти до утра. Случайно набрёл на яму один из охотников. К тому времени Джихангир уже спал на дне – сил и голоса кричать уже не было.
Через час вынужденного плена несчастного Джихангира выпустили из лифта. Ещё несколько дней жильцы воротили носы при входе в лифт. Не смог вытерпеть до «толета» пленник. Ну, а сами ремонтники перестали пользоваться этим механизмом – таскали материалы и выносили мешки с мусором на своих плечах.
Лифт продолжает служить жильцам по-стариковски. Кряхтя, стуча, гудя… Говорят, что через два года будет капитальный ремонт дома. Тогда планируют заменить наш старый лифт. Но жильцы уже настолько привыкли к нему, что, наверное, будет грустно расставаться. Потому что он стал членом семьи. Живым организмом. Со своим характером, поведением и только ему понятной лифтовой жизнью…
Боль
Ильяс не помнил дня, чтобы у него не болела спина. С тех пор, как он сорвал позвоночник во время весенней распутицы, выталкивая застрявший «жигулёнок», прошло уже лет десять. Куда только не обращался, какие только клиники не посетил, но всё без толку.
Однажды порекомендовали мануального терапевта, который принимал в одной из клиник. Врач работал в паре с массажистом. Сначала – массаж, затем он проводил свои манипуляции. Ильяс охал и ахал, но терпел. Чего только не вытерпишь ради здоровья. Только всё это было напрасно. Так и жил на уколах, таблетках.
Следующий специалист был китайцем. Открыл свою клинику, приехав из Шанхая. Этот лечил иголками. Лечил долго, приложил все силы и умения, но смог добиться только временного улучшения.
В последнее время стало хуже – боль начала отдавать в ногу. Ходить стало ещё труднее. Со временем состояние только ухудшалось. Начал подволакивать ногу. Вердикт врачей был неумолим: грыжа позвоночника, надо оперировать.
Ильяс категорически отказался. Во-первых, банально боялся. А во-вторых, какая операция, когда горячая пора в бизнесе? Недавно запустили проект, своё производство по насосным установкам для котельных. Надо наверстывать упущенные возможности. Продукция пользуется спросом, особенно когда стали запускать малые газовые котельные. Даже из соседних регионов приезжают с заказами.
Дела пошли в гору, а здоровье под гору… В семье достаток, а в теле боль… Вот, оказывается, когда приходит понимание того, что если нет здоровья, то неинтересно ничего. Не радует природа, не видишь красоту, не чувствуешь счастья. Вокруг кипит жизнь, улыбки, смех, веселье, а ты зациклен на боли.
«Когда эта проклятая боль отпустит», – думал Ильяс, сидя в инвалидном кресле. По-другому передвигаться он уже не мог. Так и возил его на работу водитель.
* * *Нейрохирург Шигап Шамильевич сегодня опять задержался на работе. Как оставишь пациентов, если они сидят под дверями кабинета?! Вообще его рабочий день был устроен следующим образом: с восьми утра до девяти – осмотр новых приезжих пациентов, с девяти до десяти – обход своих больных в отделении, в десять – начало первой операции. После окончания последней операции за день – осмотр послеоперационных больных. А когда закончится эта последняя операция, он и сам не знал. Знал только одно: надо всё сделать, чтобы помочь страдающим больным. А он, слава Всевышнему, может.
– Золотые руки, – говорит главврач.
Лучше бы зарплату прибавил, чем расхваливать всем направо-налево. Ну как же, именно в его клинике работает Шигап Шамильевич. Каких только людей не оперировал! Повышает авторитет клиники! А ведь надо и ипотеку выплатить, и очередной взнос внести за учёбу дочери. Нет, он не жалуется. На жизнь хватает. Так уж, про себя подумает про повышение зарплаты. А что на самом деле может главврач? У него же бюджет. Конечно, бывает, что больные суют конверты, но он с возмущением возвращает обратно. Коллеги смеются: мол, жить не умеешь, с такими-то руками.
* * *Однажды главврач вызвал его к себе в кабинет, что бывало редко. Шигап Шамильевич попросил коллегу продолжить осмотр очередного больного и с недовольством направился в другой корпус. На улице зима, метёт, надо переобуться, накинуть верхнюю одежду. А всё это отнимает драгоценное время. «Когда уж, наконец, переход построят?!»
– У себя? – спросил секретаршу.
– Да! Давно уже ждёт вас! Второй раз спрашивал: не пришёл ещё? Сейчас доложу.
Секретарша подняла трубку:
– Шигап Шамилевич прибыл!
– Проходите! – кивнула она, положив трубку.
В кабинете, кроме хозяина, был ещё один человек в инвалидной коляске. «Наш пациент», – резюмировал доктор про себя, увидев гримасу боли на довольно приятном лице.
– О, Шигап Шамильевич, дорогой, проходи! Чай будешь?
– Нет, спасибо, Борисыч, пациенты ждут.
– Вот такой он у нас, Ильяс Хакимович! Золотые руки! Всё для больных, всё для пациентов! Будьте знакомы! Ильяс Хакимович очень помог, когда была авария в котельной. Без его помощи разморозили бы трубы и оставили бы больницу без тепла.
– Да, перестаньте, Владимир Борисович! Наш долг – медицину поддерживать! Вот только сам расхворался, что пришлось в инвалидную коляску сесть… Вот мои снимки, анализы, КТ, МРТ…
Доктор забрал документы, мельком взглянул на один из снимков на фоне окна, хмыкнул и повернулся к присутствующим.
– Надо, конечно, изучить и другие снимки, но, я думаю, что можем взяться.
– Ты вот что, Шигап Шамильевич! Подготовь самую лучшую палату, пришли сюда санитаров, пусть перенесут. И сам, сам лично займись дорогим пациентом. Не поймите превратно, Ильяс Хакимович, я это говорю искренне: дорогим для нас человеком не в смысле денег. Слава Богу, у нас медицина бесплатная. Всё оплачивается из фонда ОМС.
– Ясно, Борисыч! – прервал главврача нейрохирург. – Только мне нужен срочно невролог для консультации. Скажите ей сами. А то она вечно занята, не дождёшься. Разрешите идти?
– Да, иди! И сделай так, как я прошу! Заведующего неврологией я к тебе направлю…
* * *Довольно-таки грузного пациента занесли на носилках в палату и уложили на анатомическую кровать, отрегулировав так, чтобы положение причиняло наименьшую боль. На соседней кровати тоже был пациент. Но его уже завтра выписывали – практически здоров. Весельчак и балагур…
– Меня так же заносили в эту палату. А сейчас, видишь, лезгинку могу танцевать. Это как в том анекдоте про Иисуса Христа. Знаешь?
– Нет.
– Ну, значит, решил Христос спуститься с небес и поработать врачом. Принял облик врача, сидит в кабинете, ведёт приём. Заносят к нему такого, как ты, на носилках. Христос, значит, поднимает правую руку и говорит: «Встань и иди!» Тот вскакивает с носилок и выходит. А в холле, значит, другие пациенты, сидящие в очереди, спрашивают: «Ну что? Как новый доктор?» Тот: «Да такой же, как все! Даже давления не измерил!»
Ильяс невольно заулыбался, но лицо снова исказилось от боли. Зашла медицинская сестра, повозилась немного с инструментами, взяла кровь из вены. Затем зашла другая: «Аллергии на лекарства нет? Повернитесь на бочок!» Сделала укол. Ушла.
– Скоро отпустит боль, – сказал сосед. – Я знаю… Мне тоже такой делали в первый день.
И, действительно, минут через десять Ильясу полегчало так, что показалось будто во всем целом мире все стало хорошо. Даже позволил себе повернуться на бок, чтобы повнимательнее рассмотреть соседа. А тому хоть бы что – улыбается щербатым ртом во всю оставшуюся половину зубов.
– Ну как?
– Действительно, отпустило. Так хорошо! Может и операция не нужна?!
Последнюю фразу услышал доктор, входящий в палату с охапкой медицинских документов и снимков.
– Ещё как нужна, Ильяс Хакимович! Ещё полгода в таком состоянии – и вы могли навсегда остаться в инвалидном кресле. Я изучил все ваши снимки, медицинские документы. Завтра посмотрим свежие анализы, а на послезавтра готовьтесь – будем оперировать. От вас требуется только согласие. А чтобы это информированное согласие легче было дать, расскажу, как у вас обстоят дела на наш, врачебный, взгляд. То, что вы много лет страдаете от боли – это один аспект. Это вам организм сигнализирует, кричит: «Помоги!» А вы что? Вздумали запрыгнуть в инвалидное кресло. Так дело не пойдёт. Будем исправлять!