Напиши обо мне роман

Между

Он позвонил через три дня.

Телефон я нащупывала вслепую, потому что у меня летел в голове текст. Летел быстрее, чем успевали набирать пальцы, я даже не сумела удивиться имени на экране телефона, только рассеянно брякнула в трубку:

– Да?

– Поехали в ресторан.

Без «здрасте», без «как дела?»

Кстати, спасибо ему за это, потому что у меня на уме было только:

«На лице его смесь облегчения печали и тоски… – Возвращайтесь! – Искренне говорит он, овладевая собой и думая, что избежал искушения. А зря…»

И совершенно не до пустых формул вежливости.

Я уже научилась не произносить вслух то, что вертится на языке, когда общаюсь с людьми «снаружи». Просто держу фразу на кончике мысли, пока отвечаю рассеянно:

– Извини, я сегодня занята…

– Жаль.

У него в голосе какая-то интересная и сложная интонация, мне бы ее поймать на будущее и пристроить к делу, но некогда. Так не вовремя это все!

– Пока!

В следующий раз он позвонил через неделю. Настроение в этот раз было совсем иным. Уже часа три я бестолково маялась, пытаясь написать сложную сцену. Чистила чеснок, отмывала дверцы шкафов, качала пресс, смотрела по пять минут всех отложенных на будущее сериалов и дико бесилась от того, что не пишется.

– Приезжай в гости! Прямо сейчас! – нагло заявил Роман. – Водителя подгоню.

Некоторое время я выбирала между ответами «А в рот тебе не плюнуть жеваной морковкой?» и «А поебаться тебе не завернуть?»

Но признала первый слишком детским, а на второй он мог и согласиться. К тому же я была адске раздражена и больше всего на свете мне хотелось испортить настроение кому-нибудь еще.

– Слушай, я же тебе все объяснила, – сообщила я своим самым занудным голосом. – У меня режим, план и дела. Чтобы я освободила время, нужно меня заранее предупредить. А не «прямо сейчас». Я вот знаю даже, как ты стал миллионером.

– Как? – он заглотил наживку.

– Начал с миллиардера, но разорился, потому что не мог следовать элементарным указаниям!

Кажется, кто-то скрипнул зубами.

– Наоборот, – прошипел он. – Только нарушая правила, я и стал миллионером.

– Кстати, а ты в евро миллионер? – заинтересовалась я.

– В бутылочных крышечках!

– Сорян, это из другой сказки, я только в «Симс» играю.

– Нравится манипулировать людьми?

– Особенно топить их в бассейнах без лестниц и сжигать в комнатах с каминами!

– Я тебе в другой день позвоню.

Ага! Испугался! В его особняке наверняка есть бассейны и камины.

В гости теперь вряд ли пригласит…

В третий раз он позвонил, когда я изо всех сил пыталась разучить ирландскую джигу с мечами на ролевом балу, куда меня позвали в честь кельтского праздника начала осени – Лугнасада.

– Что делаешь? – прошелестел в трубке ленивый расслабленный голос.

– Бухаю и дерусь! – честно призналась я, пытаясь отдышаться и протягивая легкие дюралевые мечи кому-то, кто занял мое место в кругу. Как эти люди танцуют со стальными, мне интересно? У меня и с этими запястья ноют.

– Ты шутишь? Издеваешься? Тебя только для меня никогда нет?! – лень в голосе сменилась бешенством.

– Почему? – искренне и наивно удивилась я. Чтобы запугать своими суровыми интонациями пьяную девушку, только что танцевавшую джигу с эльфами, надо кое-что посильнее курсов вокала и риторики. – Просто мне сказали время, я все разгребла, устроила себе выходной и поехала.

– Иди ты! – он просто бросил трубку.

А вот теперь точно обиделся. Перегнула, да? Но сегодня мне себя даже не в чем обвинить.

Все так и было, как я рассказала!

Августовский сидр пах спелыми яблоками и пузырился в крови, ритм джиги подбрасывал с места, а звон мечей будил что-то древнее, воинственное в душе – и я забила.

Просто забила. Хрен с ним.

Ночь

Кто кладет в сумку зонтик, собираясь на бал?

Вот и я не положила. Хороший такой зонтик. Красный, в черные большие горошины, похожий на божью коровку. Лежал сейчас где-то там в прихожей, сокрушался, наверняка, что не дают поработать.

А я стояла на сухом кусочке лестницы, ведущей из метро, почти у самого выхода, так что до меня долетали мелкие брызги летнего ливня и тоже думала о нем. Ах, если бы мы были вместе!

В переход ныряли счастливчики с большими зонтиками: черными, серебристыми, расписанными индийскими узорами, радужными, так что каждый клинышек своего цвета, с принтами в виде картин, в цветочек и креативными, с «факом дождю».

Я смотрела на демонстративно вздувающиеся на лужах пузыри и понимала, что ждать больше смысла нет. Вздохнула, зажмурилась и нырнула под ливень. Можно было бы подождать троллейбуса, но дождь был такой летний, такой теплый, что мне захотелось пройтись вместе с ним по бульвару.

Поначалу назойливые капли, барабанящие по голове и противная холодная водяная пыль, летящая в лицо, ужасно раздражали, но когда я наконец вымокла целиком – и сверху, и снизу, я вдруг услышала ветер, шумящий где-то в верхушках лип, почувствовала запах хорошо промытой зелени и мокрого асфальта, ощутила, какой он теплый, этот летний дождь и… начала улыбаться.

Идти по гравийной дорожке вдруг стало скучно, и я отошла с нее в мокрую траву, которая обвивала мои лодыжки как морские водоросли. Мимо лихо промчалась по лужам ярко-оранжевая машина, прошел хмурый мужчина с зонтиком – я на секундочку представила, как он сейчас развернется, подойдет ко мне и так же молча и сосредоточенно укроет меня от дождя. Проводит до дома и уйдет, даже не попросив телефона.

Но, видимо, серьезные мужчины не считали, что рыжим девушкам в насквозь мокрых платьях нужна их защита.

Ну и прекрасно! Зонтик только испортил бы мое волшебное состояние – я чувствовала себя, будто на границе двух миров. Нормального, где в оранжевых окошках люди пьют горячий чай и сокрушаются, что дождь зарядил до утра. И волшебного, в котором я подумала-подумала, да и скинула босоножки, чтобы пробежаться босиком среди мокрых деревьев в темноте – не видимая ни для кого, мокрая и свободная.

Прохожие наверняка подумают, что я сумасшедшая.

Ну и что?

Осколки, которые наверняка прятались в густой траве, разбежались, когда я прошла по ней, теплой и мокрой, пропуская травинки между пальцами ног. Ощутила острый укол счастья, как от всякой вещи, что делаешь впервые, потому что раньше не приходило в голову, как это здорово.

«Это как водоросли, – подумала я. – Они колышутся в воде, и я иду по дну, а сверху только темная толща моря».

Прохожие меня больше не волновали.

Подумаешь, городская сумасшедшая! Да кто меня заметит в темноте? Я шла по траве, и мне казалось, что это самое приятное занятие на свете. И самое естественное.

Дойдя до своего подъезда, я развернулась и решила обойти дом с другой стороны. Домой не хотелось – хотелось смеяться.

Ну точно – сумасшедшая!

Я дотронулась до ствола липы под своим окном и шепнула ей:

– Привет…

Запрокинула голову, ловя теплые капли, и крикнула в темное мокрое небо:

– Привет!

Небо ответило яркой вспышкой молнии и расхохоталось в ответ громом.

Интересно, когда я почувствую, что наигралась? Когда дождь станет слишком холодным, ступни грязными, а взгляды прохожих – неприятными? Ведь все чудеса обязательно кончаются.

Надо было сворачиваться, пока не стало поздно. Пока этот сумасшедший летний дождь бурлил вокруг радостью.

Но я никогда не умела останавливаться вовремя.

Или было уже поздно для того, чтобы передумать быть сумасшедшей женщиной под дождем, которая счастлива от того, что гуляет босиком по траве?

Если бы сейчас я вдруг оказалась где-нибудь в метро или в магазине среди людей, даже сухая и в босоножках, они бы по выражению моего лица поняли бы, что я ненормальная.

А ведь мне так долго удавалось это скрывать! Люди смотрели на меня и видели обычную взрослую тетеньку тридцати с хвостиком лет, которая никогда бы не стала бегать босиком по лужам. Это негигиенично, в конце концов!

Мы, взрослые тетеньки, очень долго учимся выглядеть нормальными. Некоторым удается притвориться настолько хорошо, что они забывают, какие они настоящие.

Я еще напоследок немного попрыгала в глубокой луже и бегом вернулась за забытыми под липой босоножками. Голова кружилась, как будто ароматный сидр еще не выветрился, хотя на самом деле я была пьяна от совершенно других вещей, и даже сразу не поняла, почему дергаю дверь подъезда, а она не открывается.

Точно!

Ключи!

Я засмеялась от того, как далеко успела уйти по еле видным тропинкам, по которым ночью под дождем ходят только волшебные фейри, достала ключи и ткнула в замок «таблеткой».

Распахнула дверь… и тут чья-то рука придержала ее раньше, чем она ударилась о стену.

Острый страх плеснул в лицо ледяной водой, напрочь смывая с него улыбку.

Я резко обернулась, упираясь лопатками в дверь, и встретила взгляд спокойных зеленых глаз.

– Ой! Роман?! Ты откуда?!

– Ты проскочила мимо и даже не поздоровалась, – с упреком заявил он, придерживая ногой в строгом черном ботинке норовящую захлопнуться тяжелую дверь. Он снова был в черном костюме, но без галстука. И рубашка была не белой, а темно-красной. На фоне предыдущих версий такой вариант выглядел расслабленным и тусовочным.

– Я тебя не заметила. Я… – пытаясь сообразить, как давно он за мной наблюдал и слышал ли наш разговор с грозовым небом, я всматривалась в его лицо. – …думала про сюжет. Знаешь, всегда становлюсь рассеянной, когда герои в голове выясняют отношения.

Даже не знаю, что из этого безумнее выглядит – подобная рассеянность или то, как я только что скакала под дождем.

– Я заметил.

– А что ты тут делаешь? – я выудила из рюкзака телефон. – В одиннадцать вечера?

– У тебя же сегодня выходной? Заранее спланированный и одобренный? – уточнил он. – Сама сказала.

– Ну… да, – я тряхнула головой, чувствуя, как струйки еще теплого дождя стекают по шее и щекотно заползают под платье.

– Поехали со мной гулять?

Черт, в любой другой день я бы вспомнила, что ночь, что я вся мокрая, что он какой-то стремный, что непонятно, зачем это все, что оно мне не надо, что завтра куча дел, что я хочу аспиринку и спать, что…

Но приключение!

Нет ничего хуже, чем вернуться домой с прогулки по волшебной стране, почистить зубы и лечь спать, с тоской чувствуя, как тает в крови что-то неуловимо сказочное.

Так ведь кончается большинство приключений в нашем мире.

Бродишь по таинственным развалинам, чувствуешь мелодию в зове ветра, дрожат внутри струны, отвечающие за жажду чуда…

Однако дверь в Нарнию не открывается. И машина не сбивает на переходе, чтобы, открыв глаза, ты оказалась в постели Самого Главного Дракона, за которого надо выйти замуж. Но сначала спасти мир.

В общем, как бывают адреналиновые наркоманы, которых тянет прыгать с высоток, спускаться с крутых гор и лететь по дорогам с бешеной скоростью, так меня всю жизнь, с детства, тянуло на чудеса. Стоит обычной тропинке между домами поманить дымкой цветущих яблонь, обещая дорогу на Авалон – и я бегу по ней, надеясь только на то, что однажды действительно попаду в сказку, а не выйду к помойке рядом с трансформаторной будкой.

Хорошо, что человечество придумало алкоголь, наркотики и секс. Можно притвориться, что они вполне заменяют недостижимое волшебство.

Поэтому я кивнула, сказала:

– Подождешь?

И захлопнула дверь квартиры перед носом Романа.

Наскоро вытерла волосы полотенцем, переоделась в сухое платье и засомневалась только в босоножках.

Выглянула за дверь.

Он стоял, прислонившись плечом к стене и задумчиво рассматривал большую паутину, сплетенную в углу над лестницей. Там уже запуталось несколько огромных комаров, ночная моль и даже шмель. Пауков я боялась меньше, чем всех этих тварей, поэтому регулярно говорила им «спасибо».

– А гулять – это куда? – поинтересовалась я.

– Вечеринка в отеле, – не отрываясь от наблюдения за живой природой, сообщил он.

– Ого!

Сам бог велел выпендриться, поэтому я выбрала другие босоножки – на высоченной платформе, в которых я могла ходить только как гейша, мелкими шажками. Зато какой длины у меня становились ноги…

И другое платье – ассиметричное, с длинным «хвостом», зато спереди открывающее мои ноги ровно до той точки, где кончается идеальная форма и начинаются слишком полные, на мой взгляд, бедра.

Я даже нарисовала стрелки на глазах, которые, как водится, получились безупречно – именно потому, что я рисовала их наскоро, в полутемном коридоре, попутно поправляя сползающие ремешки босоножек.

Конечно, я надеялась, что вечеринка в отеле хоть как-нибудь меня удивит, хотя и не верила в это. Люди в целом на редкость банальны в своем выборе развлечений. Как я уже сказала – алкоголь, наркотики и секс. У тех, кто побогаче – дорогой алкоголь, редкие наркотики и извращенный секс.

Я была готова к чему угодно.

И пока мы с Романом неслись по ночной Москве под нежное урчание двигателя «Порше», я краем глаза изучая его четкий профиль и изо всех сил настраивалась не удивляться. Приключение так приключение.

Дорожки кокаина на зеркальных столах?

Затопленные подвалы заброшенной много лет назад советской гостиницы?

Чинный ужин с английским чаем с молоком, сконами и персиковым джемом?

У меня все отлично с фантазией. Попробуй меня удивить!

…удивил.

Вечеринка в отеле

…гигантский камин, в который можно зайти целиком, не пригибаясь. Канделябры с желтоватыми восковыми свечами на стенах, обитых тисненым шелком…

Мы шли вдоль длинного стола, укрытого темно-красной скатертью, уставленного серебряными блюдами с фазанами, перепелками, молочными поросятами, вазами с фруктами, бутылками вина в пеньковой оплетке, многоярусными тортами на подставках.

…картины от пола до потолка в резных золоченых рамах, словно мы не в гостинице, а в музее; бронзовые статуи, тяжелые бархатные занавеси с кистями и даже мраморный фонтан…

Мне хотелось уцепиться за руку Романа, как маленькой – чтобы не потеряться здесь, в средневековом разврате и избыточности, в ароматном дыму, расстилающемся из низких напольных курительниц и муторной, вязкой музыке, вгоняющей в транс.

…напудренные парики, тугие корсеты, почти полностью открывающие грудь, расшитые золотом пышные рукава, но ниже пояса – лишь стринги из тоненьких цепочек с нанизанными камнями и тонкие высокие каблуки прозрачных, будто стеклянных туфель…

Вдоль стола в тяжелых вычурных креслах сидели мужчины, похожие на Романа как близнецы – в дорогих костюмах-тройках и с застывшей на лице скукой. Он эту скуку нацепил как рабочую униформу, едва выйдя из машины, и мне настолько резко стало неуютно, что я чуть не осталась на улице. Но любопытство оказалось сильнее.

Не отступать же в последнюю секунду?

Не скажу, что сейчас я об этом сильно жалела. Новые впечатления никогда не бывают лишними, но даже с моим пестрым жизненным опытом происходящее вываливалось за пределы реальности.

Роман спокойно прошел почти до самого конца стола, отодвинул кресло, кивком указав мне на него, сам сел рядом и подхватил бутылку с вином со стола.

– Располагайся. Что будешь? Мясо или фрукты?

Я заторможено села, медленно, аккуратно, словно в энергосберегающем режиме.

Девушки в париках и корсетах танцевали под музыку, закрыв глаза и вскинув тонкие руки, унизанные сверкающими браслетами. Вокруг них вилось несколько длинноногих псин с вытянутыми мордами, таких же поджарых и холеных, как сами эти девушки.

За столом рядом с мужчинами сидели совсем другие женщины.

Не менее красивые, но куда более роскошные. В дорогих платьях, меховых манто, в тяжелых серьгах до плеч и с крупными кольцами на длинных пальцах, в которых они вертели вычурные золотые бокалы.

Если у танцующих девушек лица были расслаблены, то у этих губы кривились в застывших гримасах презрения. Они голодными взглядами проводили толстый кусок мяса, который Роман отрезал от бока ближайшего поросенка и положил на мою тарелку. Официантов не было видно, все наливали вино и накладывали еду себе сами.

Впрочем, ели только мужчины, перед женщинами на тарелках скучали несколько виноградинок, прозрачные ломтики сыра или одинокая тарталетка с икрой.

Я была здесь как будто существом другого вида.

На пару-тройку размеров толще, на пару-тройку миллионов дешевле и на десяток пластических операций проще любой из женщин.

И уж, конечно, на световые годы ниже по социальной лестнице, чем присутствующие мужчины.

Если бы в этот роскошный зал попали инопланетяне, они бы без труда разделили всех остальных на самцов и самочек, а вот меня отнесли к мутантам, настолько я отличалась от окружающих.

Вилка потянула руку непривычной тяжестью – серебро? Я вяло поковыряла мясо в тарелке, съев ломтик только из принципа, пока Роман деловито наворачивал свой кусок, запивая густым темным вином из бокала.

– Ну как тебе? – спросил он, небрежно вытирая руки салфеткой с изящной вышивкой, которую моя бабушка постелила бы на любимый комод – строго любоваться.

Я пожала плечами и честно ответила:

– Не понимаю, в каком качестве я тут нахожусь, но забавно. А культурная программа предполагается или мы просто пожрать пришли?

Рядом громко захлопали крылья и раздался клекот – я инстинктивно шарахнулась в сторону, прижимаясь к Роману. Через стол от нас, оказывается, сидел поначалу не замеченный мной мужчина в темно-синем старинном камзоле. В перчатку из жесткой кожи у него на руке вцепился когтями желтоглазый ястреб.

В качестве развлечений тут, видимо, зоопарк? Или мы ждем менестреля с лютней?

– Какую тебе культурную программу? Танцы? – Роман кивнул на одну из девушек, которая вскарабкалась на стол и теперь извивалась под трансовый ритм, аккуратно переступая стеклянными каблуками между блюдами и бокалами. – Можешь присоединиться.

– Мммм, нет, спасибо… – я отпила из бокала глоток вина.

Мне не понравилось – слишком терпко, слишком густо и как-то почти горько. Наверняка оно дико дорогое и с многолетней выдержкой, я себя знаю, у меня плебейский вкус. В Испании из всех видов хамона, предложенных на пробу, я безошибочно выбрала самый дешевый. С сырами та же история. Только шоколад выбивается из ряда вон – я люблю швейцарский. Но уверена, где-то в мире существует Самый Элитный Шоколад, которому я тоже предпочту что-нибудь попроще, с орешками.

– Наркотики? – гостеприимно предложил Роман еще вариант.

– А есть? – заинтересовалась я. – Хотя что там, наверняка есть. Спорим, у вас тут под вечеринку закупили что-нибудь выпендрежно олдскульное, типа опиума. А под опиум отлично пойдут дуэли! Тут точно должны организовывать дуэли! На двуручных мечах. На крайний случай – на пистолетах с рукоятями, инкрустированными слоновьей костью и изумрудами. Или нет, лучше прямо на тех, что были у Пушкина с Дантесом.

– Подумываю нанять тебя ивент-менеджером, – кивнул Роман так равнодушно, что стало даже обидно. – Хороший будешь тамада с интересными конкурсами.

– Ну, а что еще тут у вас делать? – я опять ковырнула мясо и потянулась отщипнуть ягоду от кисти винограда.

– Можно заняться сексом, – так же индифферентно предложил он, спокойно макая кусок лепешки в пиалу с соусом.

– Ну давай, – кивнула я.

Он замер и скосил на меня зеленый глаз:

– Серьезно?..

– Ну да, да! – я закинула ногу за ногу и поправила платье, чтобы оно ложилось изящными складками.

Роман снова аккуратно вытер руки салфеткой и потянулся ко мне, в качестве прелюдии сразу запуская пальцы в волосы на затылке.

– Эй, ты что? – я отклонилась, когда его губы были уже буквально в паре сантиметров от моих. – Мы так не договаривались!

– В смысле? – темные брови сошлись на переносице, зеленые глаза потемнели. – Ты же сама сказала…

– Ну да, иди занимайся сексом, я не против.

И я аккуратно освободилась от его руки.

Он медленно, по кубическому сантиметру выдохнул весь воздух из груди. С легким шипением.

– Нам. С тобой. Заняться сексом, – отчетливо проговорил он, сделав акцент на слове «тобой». – А ты о чем?

– Ой, нет, нет, я пас! – я притворно ахнула, замахала руками и подхватила бокал. С удовольствием уточнила: – Я тебя тут подожду. Ты же недолго?

И спрятала улыбку, отпив глоток вина.

Зеленые глаза снова опасно сощурились, изучая меня.

Нет, ну какой он красавчик все же!

Не зря мне зеленоглазые нравятся.

А сейчас, когда в травяной глубине вспыхивают яростные искры, я прям понимаю тех мужиков, которые доводят своих подружек до истерики умильным: «Ты такая секси, когда злишься!» Подружкам-то обидно, они всерьез злятся.

Как и Роман, наверняка. А я восхищенно пялюсь и мне хочется попросить его еще вот так повернуться, чтобы было видно такую острую – можно порезаться! – скулу и темный завиток волос на виске.

– Идем! – он встал, буквально отбросив кресло и обхватывая мое запястье.

– Куда? – спросила я.

Должно было получиться испуганно, но на волне любования скулами и глазами вышло излишне восторженно.