Вокруг света. № 3, 2022 г. Литературный сборник

Он сказал:

– Иди и ты и не греши больше.

Так говорит Христос. А Бог Моисея, грозный и справедливый, сказал:

– Мне отмщение, и Аз воздам!

Я понимаю, фрагментарное описание драматического момента вызвало определенные вопросы. Такого свойства направленность вопросов не ожидал.

Мне остается осветить события, пояснить позицию, ответить попутно на важные, существенные вопросы.

1. Весной 1952-го я окончил среднюю школу, летом подал документы – поступал на металлургический факультет КИИ (Киевский политехнический институт). Параллельно со школой в течение трех лет посещал подготовительные курсы по математике в КГУ (Киевском государственном университете). Благо жил близко к КГУ и увлекся математикой. Почему математикой? Этого сейчас сказать не могу. Увлекался я историей, литературой… точнее говоря, философией, рассуждениями, фантазированием…

Возможно, все такое мне было полезно в те времена. За четыре года до этого я выпал из кузова грузовой автомашины на булыжник дороги между Сталинкой и Корчеватым. Это районы Киева. На каникулах я поехал на работу к отцу и… не знаю, в какую аварию попал автомобиль. После нескольких дней поисков моя мамочка (пусть сохранится благословенной о ней память) нашла меня в отдаленной больничке: без сознания, кормления и ухода… Меня выходили… Мог остаться идиотом – нужно развитие. Я немного знал об этом… Сама природа моя требовала развития, совершенствования… Я жил под руководством собственной природы.

2. В КПП орудовала преступная шайка преподавателей-вымогателей во главе с неким Кабальским. Ну, меня выгнали с моего коронного предмета математики. Прежде всего как еврея, естественно. Но если бы заплатил… Жили мы тогда очень бедно-скромно. Отец полтора года находился в нацистском плену (уже после форсирования Днепра) – в октябре-ноябре 1943-го произошло большое танковое сражение (подобное на Курской дуге)… На северо-западе за Киевом нацисты разбили наши армии, многих красноармейцев пленили. Мой отец – сержант, командир минометного орудия – тоже попал в плен, чудом спасся. Подневольно работал с другими вблизи большого национального их парка на самом западе Германии – до освобождения союзнической американской армией. После освобождения отец добирался на восток… В одном из первых эшелонов репатриировался в СССР. В районе старой государственной границы – в Новоград-Волынском – их эшелон законвоировали, повезли… Отец более года проходил проверку. Трудился на химкомбинате в Сталиногорске под Москвой (ныне Новомосковск Тульской области).

3. Вместо КПП я поехал поступать в институт транспортного машиностроения в Бежицу (район Брянска). Родители меня вовремя не отпустили из дома – приехал поздно, они уже успели ликвидировать свой недобор. В Брянске поступил в лесохозяйственный институт.

4. Вскоре после начала занятий в институте, по обычаю, повезли студентов в колхоз на «трудовой семестр». Копали картофель, замачивали лен, скирдовали солому…

5. В нашей группе в основном – деревня! Двое или трое уже отслужили в армии, кажется, один демобилизован как участник ВОВ. Пара человек из районных центров. Старательные ребята, но уровень культурный низкий… А я вскоре стал очкариком: не видел с последней скамьи написанное на доске. Посоветовал врач-окулист очки…

6. Доводили ребята меня – единственного в группе еврея. А я в ответ дерзко хохмил.

7. На работах в колхозе высмеивали: нет у меня навыков для полевых работ. Старался! Не отставал!

8. И еще они нашли мое слабое место: доводят вопросами об употреблении евреями христианской или детской крови! А я ничего такого прежде не слышал, не знаю…

9. «Нет такого!» – отвечаю. А они меня убеждают: «Есть! Пьют и едят!»

10. Пришлось мне на каникулах пойти в Киеве в Публичную библиотеку АН УССР. Расположена рядом с КГУ Еще школьником туда ходил, но исследования совершал по обычным темам-вопросам.

11. По делу Бейлиса – нет ничего! Еще в энциклопедиях вкратце прочитал… Указанной литературы – нет! Не выдают! Я заказывал, так у меня потребовали написать объяснительную, для каких конкретно целей интересуюсь делом Бейлиса и еврейским вопросом. И в Брянской городской библиотеке писал такое объяснение. Выдали мне через определенное время прочитать брошюры. Не знаю, из собственного фонда выдали или присылали по МБК (межбиблиотечный коллектор).

12. С осени-зимы 1952-го я уже систематически занят исследованиям исторических тем, еврейского вопроса и дела Бейлиса.

13. Я не запоминал года, периоды… Постепенно ящики каталога пополняются новым (или старым?) книжным фондом. Очень медленно, раз в десятилетие, открывают доступ к источнику спецхрана.

14. В конце 1961 газета «Известия» проинформировала о жителе города Владимира Василии Витальевиче Шульгине.

15. Редактировал газету Аджубей, зять Н. Хрущева. Он газетчик талантливый: прилагал особые усилия, создавал несколько отличное от скучнейшей «Правды» издание – по типу, форме газета «Известия» пользовалась большим спросом. Возможно, она и тиражом опережала. Всех партийцев обязывали выписывать и читать «Правду».

16. С именем В. В. Шульгина я знаком – в деле Менделя Бейлиса он сыграл определенную роль.

17. К тому времени я уже вернулся в Киев. Трудился в «Укрземпроекте» инженером-агролесомелиоратором.

18. После окончания института я трудился лесничим в Пудоже в Карелии. В районном центре Киевской области Иванкове работал инженером лесхоза. В Березани… Верно, слышали: «Станция Березань, кто приехал – вылезай!» В этой Березани находился участок «Сельэлектростроя» – трудился мастером, в соседнем Ягодинском районе электрифицировал два села: Сотниковку и Супоевку.

19. Только узнал я о городе проживания В. В. Шульгина – в адресное бюро города Владимира отправил письмо-просьбу о его домашнем адресе. Получил ответ.

20. На Кооперативную улицу Владимира отправил В. В. Шульгину письмо. Сообщил о своей высокой оценке его поступка – написание статьи в газете «Киевлянин» о полной неправомочности дела М. Бейлиса – его обвинения в убийстве отрока Андрея Ющинского с целью получения крови для совершения неких иудейских обрядов или надобностей.

21. На свое письмо получил ответ от В. В. Шульгина. Написал. На этот раз ответа не последовало…

22. В «Известиях» временами появляются «Письма к русским эмигрантам». Их пишет, отправляет В. В. Шульгин. Ответы самих эмигрантов на его письма не помещают. Их нет? Но понятна перемена политики руководства: пытаются через «своих бывших граждан» наладить контакты с Западом.

23. В 1963-м я поехал во Владимир, лично познакомился с супругами Шульгиными. Не знаю точно. Мог разбудить Марию Дмитриевну. Болела в тот момент? Вошла она на кухню. Набросилась на меня с упреками. Выгнала из квартиры.

24. Точно не помню, из почтового отделения Владимира или вокзала отправил В. В. Шульгину письмо после своего посещения.

25. Приехал в Москву, встретился с Натальей Петровной Мальт, говорили о Шульгиных.

26. Из Киева во Владимир отправил письмо. Началась довольно регулярная переписка с Шульгиными. Посылаю во Владимир продуктовые посылки – не систематически, но довольно часто.

27. Летом 1965-го получил телеграмму из Ленинграда: В. В. Шульгин сообщает о своей работе на «Ленфильме» – просил устроить себе и жене отдых под Киевом.

28. Задание для меня оказалось достаточно непомерным. Я работаю. Часто выезжаю в командировки. Где искать? Как совместить лес и воду? Побывал в нескольких местах: в Ирпене, Ворзеле, Конча-Заспе, Триполье… В Триполье мне удалось найти требуемые две комнаты, рядом Днепр…

29. На Киевском вокзале супругов встречал с цветами… Впрочем, букет попался недостаточно свежий. Цветов нет на вокзале! В. В. Шульгин потребовал: «Сразу едем на место отдыха!» Еле упросил его заехать по дороге ко мне домой: взять перину, еще мелочи…

30. Такси везет нас на юго-запад… Подъехали к Триполью, колхозные поля – кукуруза, подсолнечник… Как обрадовалась Мария Дмитриевна! В. В. Шульгин выглядит плохо: опухшее лицо, мешки под глазами, сами глаза красные – от юпитеров кинематографа…

31. Устроились в Триполье… довольно сносно. Им хозяйка предоставила другие две комнаты, да и кровати-постели… Шульгины приехали с опозданием более чем на две недели… Я приезжал дополнительно к хозяйке, просил не отдавать весь свой дачный фонд. Нашла она и других отдыхающих.

32. В. В. Шульгин сразу отправился на почту: сдал на хранение свои деньги.

33. Кормила хозяйка, как и просили-договаривались, вегетарианской пищей. Не знаю, сметана, яйца в такую пищу входят? Она их кормила. От супругов Шульгиных жалоб на питание не слышал.

34. Примерно через день навещал супругов. Привозил сыры, сухое вино Марии Дмитриевне… Вино принимала она в качестве лекарственного средства.

35. При моем посещении их в субботний или воскресный день проводили время на берегу Днепра, принимали водные процедуры, беседовали…

36. В. В. Шульгин ожидает Лобынцеву – она директор фильма. Очень простая в обхождении женщина. Я ее водил к приятельнице, заходил в приемную КГБ… Она утрясала некоторые вопросы, связанные с разрешением на пребывание Шульгиных в Киеве, бронированием номера в гостинице.

37. Шульгины не имели советского гражданства – перед ними возникали дополнительные формальности.

38. В. В. Шульгин являлся идеологом Белого движения генерала Деникина. Как депутат Государственной Думы, позже член Украинской рады, в качестве публициста и редактора газеты «Киевлянин» он вел широкую общественную работу.

39. Интересны сведения о прошлом семьи Шульгиных.

Его отец, Виталий Яковлевич, профессор экономики Киевского университета имени святого Владимира. Его докторская диссертация посвящена положению женщин в петровское время.

40. Виталий Яковлевич страдал уродством с рождения – двугорбием, но он превосходный лектор, удивительный оратор. Читал лекции и в Институте благородных девиц – там располагался позже Октябрьский дворец. Одна из слушательниц Института благородных девиц стала его женой. Василий Витальевич родился только, ему был всего год, когда умер отец.

41. Примерно в 1865-м в Киеве Виталий Яковлевич Шульгин организовал газету «Киевлянин» – с помощью государственной помощи. При редакторе В. Я. Шульгине газета занимала умеренную позицию.

42. Вскоре после смерти В. Я. Шульгина на вдове женился его ученик по кафедре Димитрий Пихно. Последний разделял крайне правые позиции. Стал не только отцом пасынка, но и профессором университета, редактором газеты, членом Государственного совета.

43. Профессор Димитрий Пихно явился политическим наставником В. В. Шульгина.

44. В. В. Шульгин получил прекрасное образование. Окончил юридический факультет Киевского университета святого Владимира. Он писатель, публицист, журналист, редактор, депутат Государственной Думы.

45. В. В. Шульгин помещик, крупный собственник земельных участков на Волыни и в Киевской губернии. У них действовал сахарный завод.

46. У В. В. Шульгина два сына. Так сложилось, большевистская революция, Гражданская война разорвали его семью, разбросали… Один его сын погиб. По некоторым признакам, его убили на севере Киева. Примерно в тех местах построили массив Никольская Борщаговка, там я проживал с 1968-го по конец 1989-го. Второй его сын пропал бесследно. Примерно в 1926-м В. В. Шульгин нелегально приехал в СССР в поисках сына. О своем нелегальном путешествии и стране он написал книгу. Книгу издали и в СССР. Так получилось, тайные органы знали о прибытии В. В. Шульгина в СССР – за ним тщательно следили, не арестовывали. После своего возвращения В. В. Шульгин узнал об этом. Кажется, ЧК связали В. В. Шульгина с «Трестом». Так получилось, в эмиграции узнали о контроле советскими властями «тайной поездки В. В. Шульгина» – это привело к его полной политической дискредитации. Он отошел от политической деятельности.

47. Эта история удивительна. Год и место происшествия я не помню. В. В. Шульгин познакомился с молодой дворянкой Марией Дмитриевной. Она ему предварительно всыпала яблоки в сапоги – этим влюбила в себя, по поверью. А потом они на лодке уплыли в ночь… Это случилось на Дунае или Сене… Жена В. В. Шульгина не вынесла измены мужа: не то сошла с ума, не то утопилась в реке…

48. Перед Второй мировой войной и всю войну Шульгины проживали в небольшом городе Югославии. Потом пришло освобождение. Я читал, Югославию освободил сам Броз Тито. Но в том городке находилась советская комендатура. В. В. Шульгин каждое утро ходил за молоком для жены. В тот раз его догнал красноармеец, передал приглашение в советскую комендатуру. В. В. Шульгин сказал: «Вот занесу молоко…» Но посыльный настаивал: «Вам круг делать, возвращаться? Это ведь по дороге…» В. В. Шульгин знаком с советским комендантом, другими офицерами… Он безбоязненно пошел… Его вскоре вывезли в Москву на самолете.

49. Судила тройка… Это конец 1944-го. К тому времени отменили смертную казнь. В. В. Шульгину назначили 25 лет!

50. Испортились отношения между СССР и Югославией. Марию Дмитриевну отнесли к советской шпионке – выслали в Венгрию. Она зарабатывала на жизнь и ручной работой. Тяжело болела, ее оперировали – осталась жить.

51. В тюрьме… и скучно… во сне снились удивительные сновидения. В какой-то момент В. В. Шульгин попросил разрешения записывать свои сны. Разрешили. В документах могут сохраниться эти его рукописи… и другие, позже напишу…

52. В какой-то момент тоже заключенный Корнеев стал выполнять секретарские обязанности возле В. В. Шульгина. Он умел припрятать кусок хлеба – подкармливал. Тут версия основана на слухе: вроде Корнеев смог вынести подушку с бумагами – его раньше освободили из тюрьмы. По одним разговорам, он издал под своим именем бумаги В. В. Шульгина. А по другим слухам, приносил он в издательства – хватались за материал, но видели «автора»: изъяснялся, писал архаичным языком. Сразу понятно: украл! Это плагиат!

53. Уже в 1956-м, при Н. Хрущеве, В. В. Шульгина выпустили на свободу. Поместили в доме престарелых. «Среди старых идиотов» – его определение. Он терпел…

54. Приехала Мария Дмитриевна – им выделили однокомнатную квартиру. И материально обеспечили. На двоих назначили пенсию в 200 рублей. Мария Дмитриевна добивалась своей пенсии. Всю их пенсию поделили на две части: В. В. Шульгину назначили 125 и Марии Дмитриевне 75 рублей. Советскую власть трудно обмануть.

55. Верно, В. В. Шульгин получал ежегодно путевки в разные дома творчества и санатории. Через Союз писателей. Ездил с женой.

56. Во время своего пребывания в Триполье в 1965-м В. В. Шульгин однажды попросил меня напечатать его письмо руководителю Украины с просьбой о встрече, беседе. Суть письма: В. В. Шульгин – коренной киевлянин. Он заверяет в своей лояльности власти, просит выделить ему с женой квартиру на правом берегу Киева. Левый берег его не привлекает – Дарница, Русановка, новые районы. Верно, некий корреспондент просветил его о химическом производстве в тех районах.

57. Письмо я отпечатал – представил на подпись. В. В. Шульгин сообщил: высылать письмо не следует по причине его недостаточно здорового самочувствия. На этом прервалось.

58. На следующий год В. В. Шульгин просил меня обратиться в Союз писателей Украины. Просить о выделении им путевки в Дом творчества или санаторий Киева. Надеялся вернуться к проекту о встрече с руководителем Украины.

59. Я несколько раз посетил СП Украины. Расположен он по улице Орджоникидзе, очень близко от здания ЦК КПУ

60. Постоянно не заставал Олеся Гончара, первого секретаря СПУ. Мне сказали: только он может этот вопрос решить. Несколько раз общался с заместителем Гончара писателем Погребельным. Однажды присутствовал на беседе с несколькими секретарями СПУ и другими руководителями. В. В. Шульгин в их понимании – русский, великорусский, против любых форм украинизации: политической, культурной, языковой… По этой причине личность нежелательная для СПУ и для самого Киева. Я тогда понял: никому из этих политиков-писателей не следует подавать руку.

61. Как-то я дождался, сообщили: Олесь Гончар вскоре появится. Сейчас он в ЦК. Сидел я, ожидал… надоело… вышел на улицу… Смотрю: вблизи здания вроде стоит О. Гончар – с кем-то разговаривает… Я собрался, обратился к нему с просьбой. Услышал ответ: «Щэ Шульгына мэни нэ высточало!» («Еще Шульгина мне не хватало!»). Не смог я В. В. Шульгина обрадовать. Верно, он получил путевку в другое место…

62. От В. В. Шульгина или от Марии Дмитриевны я получал письма, открытки из разных мест. И из Грузии, он там подружился… Из Крыма…

63. 1968 год у меня оказался оживленным: ездил в Закавказье… Вернулся, меня вызвали в Прибалтику – в Пярну. По дороге домой поехал во Владимир. Меня тепло встретили, но Мария Дмитриевна тяжело больна… В. В. Шульгин сообщил: «У нее рак…» Еще раньше Мария Дмитриевна выслала мне копию какого-то рецепта, просила достать наркотическое средство. Я не мог себе представить ее тяжелое положение, подумал: «Прежде забавлялась сухим вином, а сейчас перешла на наркотики». Никаких медицинских знакомых у меня нет, правдиво сообщил: для получения лекарства требуют фирменный рецепт с печатью.

64. Вскоре по возвращении получил телеграмму с сообщением о смерти Марии Дмитриевны и датой похорон. Я сразу поехал…

65. У Шульгиных застал незнакомых людей. Активна некая дамочка-распорядительница Антонина Петровна. Ее все называют Летчицей. Только она все распоряжается, решает, командует! Узнал: «Дедушка тронут приездом вашим. Ждет. Сейчас к нему нельзя: беседует с Иваном Алексеевичем».

66. Кто такой этот Иван Алексеевич? Тюремный сиделец: бывший сокамерник, друг В. В. Шульгина. Увидел долговязого сухого старца с выпадающим от беззубья подбородком. Ведь это настоящий Пранайтис! Как представлял его «эксперт» на процессе Бейлиса.

67. Похороны назначены на следующий день. На ночь меня определили к Коншиным, друзьям семьи Шульгиных. Я лег… Не мог уснуть, крутился в постели… Поднялся, вышел. Всю бессонную ночь я бродил по незнакомому городу…

68. С утра началась суматоха… Антонина Петровна поставила меня возле Василия Витальевича. По дороге на кладбище автобус остановился возле местной церкви. Священник зычным голосом отпел душу покойной. Потом похороны… Само городское кладбище – за Владимиром, далековато. Могилу вырыли под кроной кряжистого двухсотлетнего дуба в три-четыре охвата.

69. Вернулись с кладбища… Накрыт стол – все готово для поминок. «Литовец» Кирилл Э. советует перекреститься. Выступил сосед. Миша Коншин говорил: «К нему добра была Мария Дмитриевна, считала племянником».

70. Поднялся В. В. Шульгин, напугал «велением свыше»: должен осуществить значительную работу – облагодетельствует все человечество. «Планом изменения своей жизни, важным этапом деятельности» вверг многих в недоумение, опасливо поглядывали на старика. Все в недоумении…

71. Немного позже или на следующее утро известил нас В. В. Шульгин о части своего плана: решил находиться рядом с покинувшей любимой женой, ее душой все сорок дней – жить возле кладбища, ежедневно подходить к могиле…

72. С Летчицей я поехал искать квартиру в селе Вяткино – нашли. Поздно вернулись. Всякие покупки… Наступила ночь… Гастроном закрыт. Я с утра ничего во рту не имел. Голова кружится… Летчица решила: к Коншиным идет спать, у В. В. Шульгина в квартире остаюсь я и Буби.

73. Буби – что за имя? Я прежде уже видел этого молодого франта. Кожей отделаны брюки, вроде техасы. Штанины закатал почти до щиколоток. Распахнута отделанная кожей куртка. Через плечо перекинут зачехленный фотоаппарат. Он молодой поэт, сын известного ленинградского поэта.

74. Буби принес из подвала несколько цыплят, батарею плавленых сырков. Я подумал о возможности ужина! Не так получилось… Буби ломал куски кур, впихивал их в рот, заедал жирными сладкими сырками – с аппетитом уплетал все. А я дул на чашку кипятка… Он даже не догадался угостить… Сколько цыплят он умял? Сижу, «внимательно» слушаю его истории о католической вере, древней литовско-польской демократии… Сообщил: живет в одном доме с Анной Ахматовой. О «городской сумасшедшей» рассказал… Моя голова кружится от голода, но сохраняю гордость – сам не попрошу, честность – чужого не возьму…

75. В. В. Шульгин с Буби познакомился в Доме творчества. Во Владимир к В. В. Шульгину он приехал с магии-тофоном – записывает его рассказы по какой-то теме… После похорон Марии Дмитриевны уехал не сразу, беседовал с В. В. Шульгиным. Уезжал он, написал ему свой адрес – он ответно подсунул номер телефона: «Звоните Андрею Питерскому».

76. Буби в квартире Шульгина распоряжается, уносит книги… А я переживаю: пропадет что – пасть подозрение может на меня.

77. В. В. Шульгин перебрался в Вяткино. Хозяйка дома – рабочая кладбища. Ее сын 10–11 лет каждый день собирает грибы – она кормит вегетарианской кухней: грибы в разных блюдах, соленые в салатах, супах, борщах, жарит…

78. Я каждый день приезжаю в Вяткино – две обязанности исполняю… Примерно по два часа записываю книгу под диктовку В. В. Шульгина. Иногда проверяю свой черновик, но чаще отдаю ему написанное, В. В. Шульгин складывает последовательные порции. После завтрака или обеда мы отправляемся на кладбище. Не обходим к воротам – поднимаемся по склону, заходим через проем забора. По просьбе В. В. Шульгина я собираю по дороге полевые цветы – букетики складываю на могилу…

79. Случалось, я оставался ночевать в Вяткино. Заметил: хозяйка на меня положила глаз. Спит в летнем шалаше… Вижу, отшила временного мужа… Я сплю на раскладушке во дворе. Она оставила незадернутой простыню – вместо двери. Конечно, я не воспользовался… Утром она укоряла: «Разве не понял?»

80. В то самое время меня домогается «старуха»-Летчица, Антонина Петровна.

81. По отдельным признакам ясно: В. В. Шульгин имел с ней интимные отношения – ничего, что он старик. Видно, как она с ним разговаривает: как законная жена с мужем.

82. Мне прислали деньги из дома. Специально указал домашний адрес и фамилию Шульгина. По его доверенности получил деньги на почте. Часть суммы, половину, ему отдал. Антонина Петровна выговаривала: «Почему так мало прислали?» А у меня постоянные расходы, да должен придержать на билеты.

83. В какой-то момент нашей работы В. В. Шульгин начал меня сбивать: «Напишу эту книгу, вы передадите иностранным журналистам!» – «Да, но у меня нет знакомых журналистов». – «Найдете, если захотите!» – «Не могу я рисковать!» – «Какой тут риск? Ну рискнете, пострадаете – так это для меня! Какой почет – пострадать ради Шульгина!»

84. В. В. Шульгин нисколько не думал о другом – его интересовало одно: скорее выбраться из СССР, переехать к сыну в США. Каким-то чудом он сыскался – зовет к себе отца. А советские власти В. В. Шульгина не хотят выпустить!

85. «Тогда пустите мою рукопись… в этот… название как его… в самиздат! Слышали?» – «Я никого не знаю…» – «Узнаете!» – «Но я узнавать не хочу!» – «Мне нужно это…»

86. На следующее утро спрашивает: «Не передумали? Мне поможете?» – «Чем? Я вам уже помогаю, чем могу…» Он говорит: «Знаете, обойдусь я без вас! Стоит мне написать эту книгу – вышлют за границу! Да, риск остается: могут меня посадить…» Я не ответил…

87. На следующее утро, после тщательного размышления, сообщил ему свое мнение: «Вас не вышлют и не арестуют…» – «А как?» – «Так все останется, как есть…»

88. Не знаю, принял ли В. В. Шульгин к сведению мой ответ, но на следующее утро мне сказал: «Уезжайте!» И я уехал…

89. Я уехал в Москву. Дорога в Киев лежала через столицу. Меня очень приглашал к себе Корнеев. В. В. Шульгин прежде просил меня прислать ему, а позже переслать Корнееву статьи «Киевлянина» о деле Бейлиса.

90. Нашел квартиру Корнеева в отдаленном районе Москвы. Живет он с женой. После тюрьмы его отправили в ссылку. Привезли его куда-то – бросили на дороге возле населенного пункта. Нашла его местная, выходила, потом оформили брак. Закончился срок, или поменялся закон – Корнееву разрешили вернуться в столицу. Получили они квартиру или купили?

91. Корнеев много дул, гладил свой старый магнитофон – не сразу он стал издавать звук. Голосом достаточно хорошо поставленным Корнеев прочитал главу совместной их книги с В. В. Шульгиным.

92. Об этой их «общей работе» узнал у Корнеева. В. В. Шульгин доверил своему «соавтору» не только перепечатать статьи «Киевлянина», но и комментировать антисемитскими фразами – еще своим архаичным, более старославянским, не русским языком.

93. Это не все. Тот самый Корнеев предложил мне купить у него перепечатки выступлений В. В. Шульгина в нескольких Государственных Думах.

94. Сообщил В. В. Шульгину: Корнеев передал главу «Бейлисиады» из их «совместной» книги «Годы». При чтении произведение произвело на меня отвратительное впечатление. Основная вина «соавтора» Корнеева – он «обработал и дополнил» В. В. Шульгина. За «объективностью» просматривается недобросовестность, нечистоплотность явного антисемита.