Сказки старого дома 2

– Конечно, – поясняет Урзон, – звук не идеальный. И тона не те, что в натуре, и объема нет. Однако слушать всё-таки приятно, и при этом не требуются музыканты. В соседней стране наши соплеменники добывают из земли горючую жидкость и делают из нее масло для смазки машин. Мы вымениваем у них это масло. Вот смотрите, что происходит, если применить его сюда. Мы это придумали, поняв, что шум и скрипение с ваших пластинок при передаче звука удваиваются на наших.

Урзон достает склянку с маслом и кисточкой. Обмакивает кисточку в масло и промазывает поверхность вращающейся пластинки. Шипение и потрескивание мгновенно прекращаются, а тембр звука становится заметно ниже, объемнее. Голос певицы становится почти естественным. Вот так карлики! До чего додумались! А в нашем мире такое никому и в голову не пришло, несмотря на простоту! Так что и магнитофонная перезапись с пластинок всегда крайне скверная. Надо запомнить такой фокус!

Урзон снимает пластинку и заменяет её каким-то серым каменным диском примерно в сантиметр толщиной.

– Это слоистый камень, который есть в наших горах. Очень толстый и тяжелый. Тоньше брать нельзя – сразу ломается, но зато на нём можно процарапать то, что у вас называют звуковой канавкой. Но перед этим камень нужно долго шлифовать, чтобы поверхность стала гладкой.

Урзон запускает камень. Шипение ужасающее! Сквозь него едва можно узнать мелодию Штрауса.

– Кроме того, – Урзон прекращает пытать наш слух, – игла быстро приходит в негодность.

– А вот пластинка из олова.

Звук этой не в пример лучше. Почти как у виниловой. Но тонкую и легкую пластинку, как говорит Урзон, не сделать. Сразу сгибается и становится негодной. Дальше выяснилось, что медная пластинка намного качественнее, если бы опять-таки не большой вес и дороговизна металла. Самый лучший результат дает пластинка из тонкого бронзового листа. Достаточно легкая, упругая, но очень дорогая и сложная в изготовлении. Проще сделать несколько граммофонов, чем одну бронзовую пластинку.

– Мы в тупике, – признал Арзон, и Урзон уныло поддакнул ему. – Мы не нашли нужного материала для пластинок. Хотя перепробовали буквально всё. Даже твердое дерево. Материал ваших пластинок в природе не встречается, и как он делается – мы не знаем. Нужна либо поставка материала, либо секрет его изготовления. Мы подумали, Серж, что вы сможете нам что-нибудь подсказать.

Да-а, есть над чем задуматься! О каких-либо поставках и речи быть не может, а сам я не химик и о виниле или чём-то таком никакого представления не имею. Ни в плане из чего он делается, ни как делается. Надо подумать.

– Про материал мне ничего не известно, Арзон, – оба гнома разочарованно вздохнули, – но нужно поразмышлять. Я тут у Везера вроде видел что-то подходящее. Давайте немного погуляем. Если можно, то покажите мне вашу водяную мельницу.

Оказалось, что можно. Прошли сначала к ручью, полюбовались вращением колеса. Прекрасная машина для этого времени! Зашли в мастерскую рядом с ней. Вращение мельничного колеса передается на примитивный токарный станок и еще на какие-то мешалки, крутилки. Одна из крутилок оказалась приспособлением для прорезания звуковых дорожек. Очень интересно! А в одной из мешалок бултыхается какая-то густая масса. Почему-то вспомнилась машина такого же назначения для перемешивания эпоксидной смолы в нашей лаборатории.

– Везер!

– Да?

– Я видел у вас в деревне тонюсенькие деревянные дощечки, из которых собираются раструбы для граммофонов. А можете делать их размером с граммофонную пластинку?

– Очень просто.

– Дерево мы уже пробовали, – напомнил Арзон.

– Это ничего, что пробовали. Можно попробовать еще раз, но в другом качестве. Мы ведь имеем дело не с одной задачей, как казалось бы на первый взгляд, а с двумя сразу. Проблемой легкого, прочного основания, материала для размещения на нём музыкальных дорожек. И проблемой подходящего материала для самóй звуковой дорожки. В пластинке из нашего мира обе проблемы решены одним материалом. Здесь такого универсального материала в нашем распоряжении нет. Если мы решим эти две задачи по отдельности, то скорее всего, решим и задачу совмещения двух решений в одном предмете.

Арзон, Урзон и Везер насторожили уши и заинтересованно уставились на меня.

– В моей стране очень популярен древесный материал под названием «фанера». Это два-три слоя тонкой древесины, положенные крестообразно друг на друга и промазанные между собой клеем. После высыхания под прессом получается легкий и прочный материал с ровной поверхностью. Для вас, Везер, делать его – не проблема!

– Сделаем!

– Очень хорошо! Теперь поговорим о материале для звуковых дорожек. Когда мы были в мастерских Везера, то я заметил, что высохший клей по твердости похож на материал вот этой черной пластинки из нашей страны – не очень легко, но можно поцарапать. Если всыпать в клей очень тонко размолотый в пыль порошок, например из горящего камня – угля, то высохший клей станет более твердым и прочным, чем сейчас. И при этом не шероховатым, как обычный камень. Не будет портить иглу. Если покрыть этим составом фанерку, то мы и получим слой материала для звуковой дорожки. Только вот звуковые дорожки в таких заготовках уже не нужно будет прорезáть.

– Как это?! – в один голос воскликнули все трое.

– Очень просто. Раз слой для дорожек сделан на основе смолы, то он будет размягчаться, если его сильно нагреть. Так, Везер?

– Да, мы это знаем – и что из того?

– Урзон, что будет, если на такую заготовку наложить вашу разогретую бронзовую пластинку со звуковой дорожкой и сильно прижать?

– После остывания дорожка с бронзы отпечатается на засмоленной фанере. Но она играть не будет. Дорожка будет зеркальной – не в том направлении закрученной. Понял! Нужно сделать бронзовую пластинку с дорожкой, нарезанной при обратном вращении. Тогда с нее можно будет лепить нормальные пластинки как пирожки!

– Всё верно. Сразу идеально, конечно, не получится, но опытным путем все препятствия преодолимы. Арзон, учтите, что угольная пыль очень вредная. Перемалывать уголь придется вам, и поэтому нужно озаботиться масками из плотной ткани.

– Понятно. Знаете, Серж, сейчас я уже не жалею, что мы стали искать совета у вас. Может быть, и мы можем вам чем-то помочь?

– Можете. Если у вас найдется хорошее ручное зеркало, то буду очень благодарен. Лучше, если оно будет серебряное.

– Нет ничего проще! Зайдем к зеркальщикам.

И зашли. Там я выбрал изящное серебряное зеркало на ручке и, распрощавшись со всеми, отправился восвояси. Проходя мимо Священного дерева, постучал по стволу:

– Нельга, ты дома?

Дриада высунулась из ствола.

– Вот, гномы просили передать тебе зеркало.

– Спасибо, – прошелестела зеленоватенькая девушка, – очень благодарна! Только вряд ли это гномы сами обо мне вспомнили…

Мои лошадки мирно щиплют травку. Водружаюсь на козлы и отправляюсь назад в Верн. Что за чёрт! Этого воображалистого петуха на придорожном заборе почему-то нет. Ага, прячется! Боится мести за кукареканье мне в спину? Конечно же, не знает, что я не злопамятный. Утренней толкотни у городских ворот уже нет. Стражники приветливо кивают мне, даже не приподнимаясь с лавок, чтобы заглянуть в коляску на предмет обнаружения контрабанды. Обленились, или их предупредили, чтобы вообще меня не беспокоили?

Сворачиваю на Рыночную улицу, а затем в проулок с иголкой на углу. Останавливаюсь у резиденции Льюиса. На другой стороне всё так же мужская очередь. Правда, стала покороче. Но зато чуть дальше, через несколько домов возникла очередь из женщин, девушек. И немаленькая притом. Льюис, как всегда, стремителен и энергичен.

– Синьор Серж, как мы все рады видеть вас! Идемте, идемте в дом! Расскажу, что было за ваше отсутствие.

– Да что вы, Льюис, разве вы сможете передать словами то, что я видел происходящим на улицах?

– Да-да, вы правы. Кое-что уже выплеснулось на улицы. А королева, королева-то была в таком восторге, что описать невозможно! Да и как не быть, если в новом наряде муж с нее просто глаз не сводит.

– А в мастерских как, Льюис, – проблемы есть?

– Всё, слава Богу! Жаловаться не на что. Дело идет само собой, как мы и предполагали. Вашу долю я положил в банк на ваше имя. Банкира вы в прошлый раз видели. Почти две с половиной тысячи декст. Можете брать у него хоть всё сразу, хоть по мере надобности.

– Спасибо, Льюис. Раз всё хорошо, то я не буду мешать вам. Всего доброго! Да, передайте вашим коллегам и от меня привет и наилучшие пожелания!

– Непременно передам! Всего хорошего, синьор Серж!

Выехав из текстильного проулка, я свернул в денежный и положил в карман пару золотых. Банкир поинтересовался: а не хочу ли я пустить свой капитал в рост? Отказался. Нафиг мне это надо! Куда я деньги-то буду девать? Необитаемого острова для хранения клада у меня нет. А у банкира держать скучно. Залез на козлы. Подумал. Слез с козел и вернулся обратно к банкиру. Написал поручение на имя Жанны Монк для распоряжения деньгами в мое отсутствие. Банкир, похоже, очень удивился, но вопрос задал только один:

– Всех денег? И этих, и тех, что будут?

– Всех.

Свалив на всякий случай бремя богатства на ничего не подозревающую Жанну, я с легкостью в душе вспорхнул на козлы. Лошадки словно уловили начинающее одолевать меня чувство голода и резво застучали копытами по направлению к «Морскому дракону».

Я предупредил Колина, что если кому понадоблюсь, то буду только завтра утром. Подкинул ему в кассу на будущие расчеты золотой. Теперь сижу на скамеечке у себя во дворике и млею на солнышке, переваривая славное жаркое. Жанна сбежала из таверны и копается в цветочной клумбе.

– Серж, а может быть, нам посадить здесь и полевые цветы?

– Почему бы и нет? Мне очень нравятся колокольчики и ромашки.

Чувствуется, что Жанна хочет что-то спросить, но словно никак не может решиться. Замирает на мгновение, глядя на меня снизу вверх.

– Серж, а она красивая?

– Очень, и в чём-то похожа на тебя. Такая же стройная, глазастая, старательная и добрая.

– А как ее зовут?

– Зубейда.

– Какое славное имя! Словно песня.

– Вы обе сами по себе словно песня. Я, Жанна, хотел попросить тебя еще об одной услуге, кроме ухода за домом.

– Да?

– В мое отсутствие заниматься делами, в которые я сам, присутствуя здесь, мог бы вмешаться. Мне почему-то кажется, что именно ты сразу поймешь, во что меня потянуло бы влезть.

– Что вы, Серж, – как я это смогу понять?

– Очень просто. Тебя саму к тому потянет.

Жанна замерла с лопаткой в руке, соображая, о чём тут может идти речь.

– Вы, наверное, имеете в виду помощь кому-то или чему-то?

– Именно.

– Я не против. Но ведь мои возможности очень скромны. Чаще я могу только посочувствовать, посожалеть, а кому какой толк от моих сожалений…

– Ты забываешь, что у тебя есть хорошие друзья с того вечера с танцами. Помнишь?

– Конечно.

– Не у многих есть такие друзья, как королевский волшебник, синьор Герц и сама королева, к которым ты можешь обратиться в любой момент. Я уж не говорю о Крисе и Колине, которые в тебе души не чают. Но не думаю, что всякий раз тебе понадобится их помощь. Часто могут помочь просто деньги, оказавшиеся под рукой. В банкирской конторе Циммермана лежит бумага, дающая тебе право распоряжаться моими деньгами в мое отсутствие. Их там немало. Используй, когда потребуется. Ну, и на мое хозяйство тоже – если не будет хватать того, что выдает синьор Имрих. Неплохо к тому же, если в доме всегда будет лежать сорок-пятьдесят декст на наши внезапные нужды.

– Поняла. Я попробую.

Жанна вскоре ушла, а я стал собираться домой. Хотя, впрочем, тут и собираться-то нечего. Даже переодеваться не требуется!

Дом, Дом, где ты, Дом…

За Капитаном не пришлось отправляться в южные моря. Оказался у себя. Сидим у него и вкушаем то, что даже нектаром называть оскорбительно.

– Капитан, я принес небольшой сувенир для вашей коллекции, – и протягиваю ему золотую монету с профилем Виолетты Вернской.

– Спасибо, занятная вещь! Кстати, а твое приглашение туда еще в силе? У меня как раз время есть.

– Не только мое приглашение в силе, но и настоятельная просьба от той, чье изображение вы держите в руке. Завтра нас с вами, Капитан, ждут на Большом королевском совете.

– Чует мое сердце, что ты там что-то затеял. Королевские советы по пустякам не собирают.

– Ничего я не затеваю. Просто некоторые события там в последнее время тревожные. Потребовался консультант. Я посоветовал пригласить вас.

– И что за события?

– В море неожиданно часто стали бесследно пропадать суда.

– И что я тут могу присоветовать? Всё в руке Божьей, а не моей.

– В Верне неизвестно пиратство, а вы в нём большой спец.

– А почему ты полагаешь, что там запахло пиратством?

– В порт пришло судно, команда которого рассказывает о какой-то погоне, от которой им удалось уйти. Подробностей я не знаю. Выясним завтра на Совете.

– Такими делами обычно занимается военный флот.

– В Верне и соседних государствах нет ни военного флота, ни армий. Там никто не воюет уже больше ста лет.

– Сказочное вино, сказочное государство… – в раздумье пробурчал Капитан.

– Да уж такое получилось. Мне в нём хорошо.

– Не сомневаюсь. Нужно захватить с собой навигационные инструменты – вдруг придется выходить в море. Да и местоположение твоего Верна определить было бы интересно. Вот мои пиратские края почему-то совсем не там географически находятся, чем Карибское море здесь. Заметно не там – восточнее. На три-четыре тысячи миль. Разница по меридиану приличная. По широте же совпадает.

– Это получается, что ваше личное Карибское море, Капитан, почти на месте Испании нашего общего мира.

– Вот-вот. Именно так и получается. Плохо, что в твоем Верне нет военного флота. Пиратство – это такая зараза, что если в зародыше её не пресечь, то позже будут большие трудности.

– Понимаю. Поэтому и надо срочно что-то предпринимать. Нельзя допустить, чтобы хорошая сказка была испорчена.

– Скорее всего, понадобятся вооруженные суда.

– Вот как раз с этим очень плохо. Вряд ли можно быстро построить. Есть там один старый военный фрегат, но уж в таком состоянии, что лучше о нём и не думать. А также может беспокоить и другое. Наличие дубинки часто вызывает искушение кого-нибудь ею трахнуть.

– Ты это о чём, Сергей?

– Если создать военные суда для борьбы с пиратством, то не появится ли у кого-то искушение использовать их и для войны?

– Да, тоже задачка, но сначала нужно узнать, что же на самом деле происходит там у вас в мирных морях. Когда совет-то?

– В два часа. Я специально попросил его отнести на такое время, чтобы я мог до этого показать вам город, порт. А для навигационных измерений, как я понимаю, вам, Капитан, нужен будет полдень. Так что отправимся часиков в десять. Позавтракаем спокойно.

– Что одеть?

– Всё равно. Хотя ваш обычный китель будет выглядеть вполне уместно.

В десять часов утра мы благополучно материализовались в гостиной моего домика. Капитан обозрел первый этаж, поднялся на второй. Вышел на улицу. Осмотрел её и фасад дома. Ответил на приветствие прохожего и вернулся обратно. Вышли в садик и присели на скамейку.

– Очень недурно ты устроился, Сергей.

– Здесь – Серж.

– Серж так Серж. Миленький домик, миленький садик, тихая улочка, доброжелательные жители… В самом деле – сказка. Чистенько! Чувствуется женская рука.

– Приходящая экономка. Недорого.

– Понятно. Ты вчера что-то про завтрак говорил?

Снялись с места и двинулись в «Морской дракон». Пока шли, Капитан всё вертел головой, разглядывая местную публику. Увидев Жанну в брюках, просто обомлел.

– Твоя работа?

– Отчасти. У меня тут доля в местном модельном и пошивочном деле. Жить-то ведь как-то надо!

– Само собой. Чем нас тут накормят?

– Жанна, что сегодня на завтрак?

– Ветчина с горошком, жареная рыба и как всегда – яичница.

– Устраивает? – спрашиваю Капитана.

– Вполне, – и когда Жанна отошла, добавил: – Сказочная девушка! Подъезжать не пробовал?

– Пробовал.

– И что?

– Дерется.

– Тяжелый случай!

– Да уж, но экономка – просто золото.

– Вот даже как! – поразился Капитан и примолк, наблюдая за руками подошедшей Жанны, порхающими над столом.

– Спасибо, Жанна, и винца не забудь!

– Стало быть, этот кабачок и есть источник вкусового и обонятельного чуда?

– Он самый, а хозяин – поставщик двора. Да вот и он сам. Здравствуй, Колин. Познакомься – капитан Вик.

– Очень рад, капитан. Большая честь для меня – принимать вас в моем заведении.

Видно, что расшитый золотыми шевронами китель Капитана и его мощная стать произвели крайне благоприятное впечатление на руководство таверны. Впрочем, и другие посетители с любопытством посматривают в нашу сторону.

– Знаешь, Колин, а ведь капитан Вик оказался здесь лишь ради твоего волшебного вина. Сейчас мы только по капельке. Нам еще во дворец идти, но когда освободимся, заглянем к тебе еще раз. Приготовь пару бутылочек нам с собой.

– Непременно! – и Колин отплыл обратно за свою буфетную стойку.

– Знаешь, – оценил Капитан, – здесь и ветчина под стать вину. Хоть каждый день ходи сюда завтракать!

– А что мешает? Я попрошу Жанну, чтобы заказала для вас ключи от дома. Дорогу теперь знаете, а этот стол обслуживается бесплатно для моих друзей.

– Это как? Сел за этот стол – и значит, твой друг.

– Нет, Жанна и Колин запоминают тех, кто приходит со мной. Если пришел уже без меня и сел за этот стол, то денег не возьмут. А если сел за другой стол – то придется платить.

Этот стол иногда называют королевским. За ним в моем присутствии произошел как бы сговор о браке между принцессой Виолеттой и молодым графом Казимиром. Достопримечательность, однако! Вы не находите, Капитан, что нам пора домой двигать? Без четверти двенадцать уже. Не прозевать бы полдень!

Сижу на скамейке и наблюдаю, как Капитан расчехляет свои навигационные инструменты – секстант и хронометр. Премудрая эта штука – определение координат, но Капитан благополучно справляется, посверкав линзами и зеркалами секстанта. Посмотрел какие-то таблицы. Задумался.

– Интересно, Сергей, – твой дворик находится на той же долготе, что и мой остров Альберта. Но по широте севернее где-то на полторы тысячи миль. Это для мореходов не так уж много. Три-четыре дня плавания. На Верн в моем пиратском мире обязательно бы наткнулись, если бы он был… ну, как сказать – в той же мировой плоскости, что ли.

– Ладно, определились с местом под солнцем. Пойдем прогуляться до порта или здесь посидим?

– Лучше прогуляемся.

В порту обычная погрузочно-разгрузочная суета. Капитан с одобрением рассматривает причаленные бортом суда.

– Похоже добротные, надежные. По чистоте и порядку видна и дисциплина, хоть и торговые. А притоны для матросов есть в городе или в твоей сказке всё без исключения как в раю?

– Чего не знаю – того не знаю, но можем узнать, если сэра Виктора интересует обмен опытом или конкурентные секреты для своих собственных заведений. Вон старшина цеха грузчиков к нам спешит. Он всё знает.

– Здравствуйте, синьоры. Рад приветствовать вас в порту! Чем могу служить?

– Покажите, пожалуйста, судно, команда которого рассказывает о какой-то погоне за ними, – попросил его Капитан.

– Это «Эмилия». Она в самом конце причала. Пойдемте, я вам покажу. Хотите поговорить с кем-нибудь из команды?

– Нет, просто посмотреть на само судно.

«Эмилия» оказалась четырехмачтовой, длинной, стройной и довольно узкой посудиной. Заметно крупнее других судов.

– С тысячу тонн водоизмещением, наверное, – заметил Капитан. – Хорошее судно – быстрое и парусов много. Но не характерное для этого времени. Такие суда как вид строились значительно позже. Видимо, это одно из самых первых. Неудивительно, что ему удалось уйти от погони. Наверное, всё-таки не врут о нападении. Зачем бы врать?

– Капитан Вик интересуется: а есть ли в Верне притоны для матросов? – обращаюсь я к старшине грузчиков.

– Притоны – это что? – не понимает он.

– Ну, самые скверные и грязные кабаки.

– Есть, есть один неподалеку. Для любителей острых ощущений. Грязнее некуда! Хотите посетить? – спрашивает старшина, подозрительно поглядывая на Капитана.

– Нет, не сейчас. Как-нибудь потом. Сейчас нам некогда. А доступные женщины в этом кабаке есть? – продолжаю я дискредитировать Капитана.

– Конечно, есть, – брезгливо отвечает старшина. – Можно даже и выбрать погрязнее. Я же говорю, что для любителей пощекотать нервы. Можно даже и драку заказать с поножовщиной или самому затеять её.

Распрощавшись со старшиной, поднимаемся к центру города по Королевской улице.

– Вот видите, Капитан, – и в моей сказке всё как у нормальных людей. Есть и грязные притоны, и грязные проститутки, и грязные бандиты. Я сам и не подозревал. Надо будет как-нибудь сходить поразвлечься! А то вот так живешь, живешь, думаешь, что в раю, а на самом деле настоящая жизнь, оказывается, проходит мимо.

– Что-то ты больно развеселился. Далеко ещё до дворца?

– Да уже и пришли. Это магистрат. Это дом королевского волшебника, а вот это – королевский дворец. Про фонтан ничего сказать не могу. Пока еще и для меня загадка. Водонапорной башни не видно, а струи-то какие высокие!

Из своего дома выходит Жозеф и присоединяется к нам. Знакомлю его с Капитаном. С интересом разглядывают друг друга. Из окна второго этажа дворца выглядывает Герц.

– Что вы там стоите? Только вас и ждем.

Без пяти два. Миловидная служанка проводит нас на второй этаж. Я думал, что в гостиную, но, оказывается, что для совещаний есть своя комната. Не такая уж и большая. Круглый стол и дюжина стульев. Видно, даже Большие советы немногочисленны. Сейчас уже здесь всего трое. Главный министр Герц, начальник стражи синьор Пери и капитан «Эмили» Берг. Здороваемся и знакомимся. Не успеваем присесть, как входят Виолетта и Казимир. Взаимные легкие поклоны – и рассаживаемся за столом.

– Кто начнет, синьоры? – спрашивает Виолетта.

– Пожалуй, я, – отвечает Герц. – Сама проблема в общих чертах всем присутствующим известна. Не буду её описывать. На сегодня ситуация неутешительная. Судя по всему, пропажа кораблей началась месяцев пять-шесть назад. Никто не видел ни обломков, ни вылавливал живых или мертвых людей с пропавших кораблей.

Только месяца два назад удалось понять, что происходит что-то странное и непонятное. Ведь мы не могли знать, что какой-то корабль не дошел до нас. Пока оттуда же не придет очередной корабль, команде которого известно, что перед ними должен бы приплыть к нам другой корабль. То же самое и с кораблями, уходившими от нас. Пока из портов их назначения к нам не приплывали корабли с известиями, что отправленные отсюда суда к ним не приходили.

Удалось установить три обстоятельства. Пропало около сорока судов. Пропадали одно-два судна в промежутке неделя-полторы. Пропадали на путях, лежащих далеко друг от друга.

– Что значит «в промежутке»? – спросил Казимир.

– Между пропаданиями проходит неделя или полторы. Редко две, и так регулярно.

– Понятно. Это всё, что мы знаем?

– Да. За пять лет от бурь погибло меньше судов, чем пропало за последние полгода.

– Да, скверные дела, – огорченно признала Виолетта, – и ведь войны-то нет. Жозеф, у вас есть что-нибудь?

– Ничего. Как в прошлый раз в порту. Происхождение угрозы не определить. Я пытался следить за судами, покидающими порт Верна. Почувствовал только внезапное исчезновение одного из них в двух днях пути от Верна. Больше ничего. Потом подтвердилось, что это судно не пришло в порт назначения.

– Так, тогда очередь капитана Берга. Капитан, прошу вас.

– Слушаюсь, Ваше величество! Мы вышли из Миндано неделю назад. До Верна три с половиной дня пути. В середине второго дня показалось какое-то крупное судно без флагов и стало догонять нас параллельным курсом. Стали видны пушки на палубе и в бортах. Примерно в миле позади этого судна держалось ещё одно такое же. Ветер был свежий, и «Эмилия» несла только половину парусов. С преследователя выстрелили из носовой пушки поперек нашего курса – сигнал спустить паруса. Поскольку известия о пропавших судах меня не обошли, то я отдал команду ставить все паруса.

Видимо, преследователи подумали, что матросы пошли на мачты убирать паруса, и не стреляли какое-то время. Когда нападавшие поняли свою ошибку, «Эмилия» уже резко увеличила ход, и преследователи отстали, сделав вдогонку два выстрела. Одно ядро застряло в корме. Я принес его с собой.

– И это всё?

– Всё.

– Нельзя ли взглянуть на ядро? – поинтересовался Капитан.

– Пожалуйста.

Капитан скрупулезно обследовал снаряд. Взвесил в руке.