Так. Ладно. Если я умею колдовать, то… Я сжала вилку, внимательно поглядела на нее и про себя сказала: «Превратись в ложку» (ну, чтобы не привлекать особого внимания, если фокус удастся). Ничего не произошло. На меня спокойно продолжали глядеть четыре зубца.
Хорошо. Может, вопрос в том, кто кого переупрямит? Я уперлась взглядом в блестящую сталь, нахмурила брови, мысленно прибавила строгости в голосе: «Превратись в ложку!» Откуда-то всплыла фраза, сказанная тонким детским голоском: «Вилки нет, Нео». Но я отогнала ее, сосредотачиваясь на нужном мне приказе.
А вилка взяла и согнулась, мало того, качнула головой туда-сюда и только потом застыла. Ура! Я могу колдовать! Я могу превращать предметы… ну, в гнутые предметы.
Я колдунья. Я колдунья. Я никак не могла осознать этот факт. А вдруг это на время? На какое время? А может, навсегда? Мишины родственники примут меня в семью! И я теперь буду делать все, что захочу! Но Миша… Он же не хочет жениться на колдунье. Он хочет обычную жену. Ох… Я совсем растерялась. Наверное, пока лучше никому ничего не говорить. И как-то обуздать это безудержное, само собой происходящее волшебство. Я вздохнула. От пельменей поднимался такой аппетитный аромат. Поем пока. И подумаю.
Хм. Но чем же я буду есть? Сколько я не приказывала, выпрямить вилку не удалось. Я задвинула ее под край тарелки и украла ложку из салатницы.
Едва я поднесла ее к пельменям, ложка проделала тот же трюк, что и вилка. Но я же ничего и подумать не успела!
Я добыла еще одну ложку из другого салата. Интересно, а если бы это были деревянные китайские палочки, они бы тоже согнулись? Или просто сломались бы под напором моей колдовской силы?
И зачем я так подумала? Но мысли разве удержишь? В моей руке вместо ложки оказались две черные лакированные палочки с узором на широком конце.
Но я не умею ими пользоваться! Хотя, можно попробовать… Хм, вполне удобно. Не хуже вилки. Я нанизывала пельмени на них, как на шпаги, и отправляла в рот. Супер. А еще говорят, что научиться пользоваться палочками трудно! Пожалуйста, я ем ими, будто родилась в Китае!
11.
Пока я возилась со столовыми приборами, принесли горячее: на овальных блюдах возвышались какие-то жареные птицы, обложенные фруктами, и целиком запеченные рыбы, украшенные зеленью.
Официанты сменили тарелки. Я, не думая, подала свою с остатками пельменей. Увидела спрятанные до этого вилку с ложкой и смахнула их незаметно под стол. Хорошо, что тут не пол, а трава, а то бы все услышали звук их падения.
Потом я вдруг напугалась, что официант меня по пельменям вычислит и объявит во всеуслышание: «А она-то ведьмой стала!» Но он только хмыкнул, поставил передо мной другую тарелку и ушел. Может, у ведьм это привычное дело – менять еду на какую хочется?
Перед нами поставили большое блюдо с рыбой. Но есть мне уже не хотелось, поэтому я стала наблюдать за другими гостями.
Миша разговорился с молодым родственником, сидевшим по соседству. Моей же соседкой была пожилая дама, причем она умудрялась сидеть ко мне чуть ли не спиной – видимо, таким образом выказывала презрение. В данных обстоятельствах это было даже лучше – она не замечала ерунды, которую я вытворяла. А что она, интересно, ест? Не переколдовала ли она рыбу на какие-нибудь макароны по-флотски?
Я вытянула шею – нет, ест рыбу. Ой! Я быстро отвернулась. Кусок рыбы на ее тарелке и правда превратился в макароны с поджаренными кусочками фарша.
– Что за шуточки? – пробасила тетка в недоумении.
– Предпочитаешь макароны, Мальва? – с поддевкой спросил ее усатый мужчина, сидевший напротив нас.
Я скосила глаза на даму.
– Да… Нет… – дама попунцовела, и правда став слегка похожей на мальву, потом выпалила: – Я бы не стала так обижать хозяев дома!
Так вот почему они не меняют блюда!
– Это кто-то шутит надо мной, – сказала дама, вертя головой.
Я быстро схватила с большого блюда лопаточку и поддела кусок рыбы – ну вроде как я занята и вообще ни при чем. А рыба взяла и ударила пару раз большим плавником, а потом еще и хвостом туда-сюда пошевелила, да так, что запеченная груша улетела в Мишину тарелку.
Я трясущимися руками все же положила кусок рыбы себе. Может, никто ничего не заметил? Не тут-то было. Поднимаю глаза – все смотрят на рыбу и на меня.
– Кто тут дурака валяет? – прошипела Мальва.
– Не знаю, – проблеяла я.
– Да вас никто и не спрашивает! – грубо сказала тетка.
Ах, ну да. Я же простушка. Я вне подозрений. Клево.
– Ничего, – грозно сказала тетка, как бы ни к кому не обращаясь и в то же время обращаясь одновременно ко всем, сидевшим за этим концом стола. – Следующий финт мы увидим. – Она демонстративно подняла левую руку над столом и повернула один из массивных перстней камнем внутрь.
Я вспомнила слова Мишиной бабули про перстень-«гляделку».
– Почему она повернула его? – спросила я Мишу шепотом.
– Теперь она видит магическую суть мира, – ответил он тихо.
Ого. Магическую суть? Типа привидений? А что еще она видит? Может, когда волшебник колдует, от него летят какие-нибудь невидимые простым смертным искры? И седая Мальва это сейчас с помощью перстня узреет?
Я тихонько положила руки на колени. Так, главное, сидеть и не шевелиться. Авось ничего и не наколдуется.
– Миша, – наклонилась я к своему жениху, – а что, колдовать за столом запрещено, что ли?
– Да не то чтобы, – весело улыбнулся он (весело, это потому что ему, похоже, и в голову не приходило, что причиной всей этой неловкости могу быть я), – просто это нарушение правил хорошего тона.
– А как она узнает, кто колдует? Из него искры полетят?
– Да нет, – улыбнулся Миша, – говорят, по почерку можно угадать. Ну вроде как у каждой ведьмы своя манера колдовать. Свое воображение, любимые предметы и финты.
А, ну тогда… Откуда ей знать мои финты. Я тут новенькая. Она мой почерк не знает. Если он у меня есть.
– Говорят, – наклонился к моему уху Миша, – в Министерстве разработали недавно одну новинку, она может точно определить, кто сотворил колдовство. Камертон называется.
А вдруг и за этим столом у кого-нибудь есть этот самый камертон? Может, кто-то из гостей в Министерстве работает? Надо бы мне убраться из шатра под благовидным предлогом. К тому же, похоже, эта супербдительная тетка не собирается прекращать наблюдение. Не могу же я сидеть с будто приклеенными к коленям руками всю оставшуюся часть обеда.
Скажу, что мне надо позвонить.
12.
Только я собралась подняться, как с другого конца стола донесся звон вилки о бокал. Я выглянула из-за Мальвы: Далия поднялась и, видимо, собиралась произнести тост. Она снова постучала вилкой о бокал, и разговоры смолкли.
– Дорогие мои, – обратилась Далия к гостям. Наверное, ко всем, кроме меня. – Я очень рада, что все вы приехали ко мне на скромный семейный обед…
– К Далии попробуй не приедь, – пробормотал какой-то мужчина.
– …Надеюсь, вам понравились блюда, которые приготовил мой повар… – продолжала Далия.
– Особенно макароны, – ехидно сказал усатый дядька напротив, глянув на бдительную Мальву.
– Но я собрала вас не просто так, – сказала Далия. – А по одному очень важному и торжественному поводу, – она светилась, как рождественская елка, когда говорила эти слова. Будто поводом было избрание Далии президентом или вручение ей какой-нибудь награды.
Гости насторожились. Далия внимательно оглядела сидящих за столом:
