Евреи России. Времена и события. История евреев Российской империи

«Шулхан арух» определяет возраст обучения и его порядок: «С трех лет знакомят мальчика с буквами Торы‚ чтобы он научился ее читать. На шестом или на седьмом году мальчика отдают в учение к меламеду. Успевающего мальчика переводят от одного меламеда к другому‚ более сведущему в Танахе и грамматике… На двадцать пять мальчиков полагается один учитель; если же учащихся больше двадцати пяти и число их доходит до сорока‚ то к учителю следует приставить помощника».

Еврейские школы Польши и Литвы делились на два вида: хедеры и иешивы (ешиботы). Обучение в хедерах было обязательным для всех мальчиков от шести до тринадцати лет. Каждый учитель – меламед – мог открыть хедер и получать от родителей вознаграждение за свою работу; во всяком городе было такое количество хедеров‚ которые могли вместить всех учеников. Существовали хедеры для бедных детей и сирот‚ которые оплачивала община: эти школы называли «талмуд-тора». Дети учились в хедере с утра до вечера; только по пятницам и в первый день каждого месяца их отпускали домой пораньше‚ и выходя из школы‚ они прыгали «как телята по улицам города‚ поднимая ужасный шум».

Высшими учебными заведениями того времени были иешивы. Там изучали Талмуд и комментарии к нему‚ своды законов «Мишне Тора»‚ «Шулхан арух» и другие. Туда поступали после хедеров самые способные юноши‚ в которых не было недостатка‚ и каждый отец не жалел средств‚ – если они у него‚ конечно‚ были‚ – чтобы его сын поступил в иешиву и стал ученым. В иешивах учились семестрами: был летний семестр‚ был зимний‚ а в промежутках каждый ученик имел право учиться там‚ где он хотел.

Иешивы существовали в тех общинах‚ где жили авторитетные раввины‚ и лишь в крупных городах – Львове‚ Кракове‚ Люблине – бывало по две-три иешивы. Они содержались за счет общин; учились там юноши старше тринадцати лет‚ пришедшие из хедера‚ но попадались и взрослые‚ порой женатые люди. Иногда иешива имела собственное здание‚ но чаще она размещалась в одной из синагог города: поэтому в польских и русских документах синагогу обычно называли «школой». Учение начиналось с утренней молитвы‚ продолжалось весь день и затягивалось после перерыва до поздней ночи. Учились старательно‚ с воодушевлением и громко произносили слова текста‚ чтобы закрепить их в памяти.

Летописец семнадцатого века Натан Ганновер: «В каждой общине здесь существовали иешивы‚ и их главы – рош-иешивы – хорошо оплачивались‚ чтобы они могли без забот руководить этими школами и всецело отдаваться Торе… Каждая община содержала «бахурим» – юношей‚ чтобы они учились у рош-иешивы‚ а при каждом юноше – двух мальчиков‚ которых он обучал тому, что сам усвоил… В каждой семье столовались юноша и два мальчика или один юноша наравне с сыновьями хозяина. Хотя содержание юноше отпускалось общиной‚ тем не менее семья кормила его за свой счет и снабжала всем необходимым‚ а некоторые то же самое делали и по отношению к мальчикам, круглый год кормили троих. И почти не было дома во всей Польше‚ где не изучали бы Тору».

В промежутках между семестрами главы иешив и ученики уезжали на ярмарки – во Львов‚ Люблин‚ Заслав. Там каждый ученик мог заниматься с любым ученым по своему выбору; там же руководители иешив набирали себе способных и усердных учеников. «На каждую ярмарку‚ – сообщал Натан Ганновер, несколько завышая цифры, – приезжало несколько сот руководителей иешив‚ несколько тысяч юношей с десятками тысяч мальчиков-учеников. И торговцев бывало там несметное число‚ словно песок морской‚ ибо стекались сюда со всех концов света. И каждый‚ кто имел взрослого сына или дочь-невесту‚ приезжал на ярмарку‚ и всякий находил там себе пару. И на каждой ярмарке заключались сотни и тысячи помолвок».

Семейная жизнь евреев Польши и Литвы определялась законами Торы и обычаями‚ восходящими к далекой древности. Библейское благословение «плодитесь и размножайтесь» является обязательной религиозной заповедью для евреев‚ и законоучители смотрят на супружескую жизнь как на наиболее естественное и наиболее нравственное состояние: «Холостой человек живет без радости‚ без благословения и без счастья».

Законоучители советовали быть осторожным при выборе жены: «Торопись в покупке земли‚ но медли в выборе жены». Они не одобряли женитьбу ради богатства‚ советовали жениться на девушке из хорошего дома и обязательно обращать внимание на поведение братьев невесты: считалось‚ что характер будущих детей часто похож на характер братьев их матери. «Продай последнее‚ что имеешь‚ – говорили законоучители‚ – и женись на дочери ученого человека». Они не советовали брать жену из более родовитого дома‚ и старая пословица напоминала на этот счет: «Я не желаю сапога‚ который слишком велик для моей ноги».

Законоучители не поощряли браки между стариками и молодыми женщинами‚ между старухами и молодыми людьми. Говорили в древности: «Добрая жена – драгоценный дар‚ выпадающий на долю богобоязненного; злая жена – проказа для мужа. Красивая жена – счастье для мужа‚ дни его жизни удваиваются». И предупреждали: «Мужчина высокого роста не должен жениться на высокой женщине‚ а кто низок ростом – на невысокой женщине; смуглый мужчина не должен жениться на смуглой‚ белолицый – на белолицой»‚ чтобы эти качества не усилились в потомстве до уродливых размеров. И еще говорили мудрецы: «Украшение лица – борода. Радость сердца – жена. Наследие Божие – сыновья». И еще: «Вот трое‚ которым жизнь не в жизнь. Ожидающий своего пропитания от других. Одержимый телесными недугами. И находящийся под началом своей жены».

В Польше и Литве юноша вступал в брак в возрасте от тринадцати до двадцати лет‚ но лучше всего – в восемнадцать: этот возраст признавали идеальным. Если мужчине минуло двадцать лет, и он еще не женился без уважительных причин‚ то еврейский суд имел право заставить его это сделать. Однако‚ как отмечал рабби Моше Иссерлес‚ «в настоящее время обыкновенно не прибегают к принудительным мерам». Брачный возраст девушки совпадал с наступлением половой зрелости‚ но отец мог обручить свою дочь и до этого‚ не спрашивая ее согласия. Закон признавал только желательным‚ чтобы родители не торопились с обручением‚ пока дочь не подрастет и сама решит‚ нравится ей жених или нет. Ранние браки в те времена были частым явлением. Отец невесты‚ скопив с трудом приданое для дочери‚ торопился поскорее выдать ее замуж‚ чтобы не потерять накопленное во время очередного погрома. Таким образом‚ судьба девушки зависела от того‚ обручат ли ее в малолетнем возрасте или после двенадцати-тринадцати лет‚ когда ее согласие считалось обязательным.