Графоман. роман

5 глава

Иван вошёл в здание министерства образования. Около обычной вертушки за письменным столом сидел охранник мужчина лет сорока с большой головой и лысиной. Охранник встал за вертушкой и поправил резиновую дубинку, висевшую на портупее.

– Вам чего? – спросил он Ивана.

Иван был в модной рубашке с коротким рукавом и голубых джинсах. Глаза закрывали солнцезащитные очки. Он достал и показал удостоверение из кармана джинсов.

Охранник нажал кнопку на своём столе, и вертушка позволила пройти Ивану.

– Вы по какому вопросу? – уже вежливо поинтересовался охранник.

– Мне бы в архив, – сказал Иван.

– Это седьмой этаж.

На седьмом этаже было много кабинетов. Жизнь здесь текла медленно, без напряжения и суеты, как в любой государственной богадельне. Проходя мимо кабинетов, Иван то и дело слышал позвякивание чайных ложек о керамические кружки и женские речь и смех. Иван остановился у двери с табличкой гласившей: «Зам. начальника архива Татьяна Николаевна Городницкая». Иван постучал в дверь.

– Да, – ответил бодрый женский голос. – Заходите.

Иван вошёл в кабинет. За красивым письменным столом сидела женщина в розовом костюме и белой блузке. Она была очень похожа на одну из солисток группы «Мираж» Светлану Разину. Татьяне Николаевне Городницкой было сорок три года.

– Вы по какому вопросу, молодой человек? – Городницкая положила на стол дорогую авторучку. Перед ней лежал какой-то документ, который видимо она изучала.

– Не такой уж я молодой, мне уже сорок лет. Позвольте я присяду. Я из полиции. Капитан Голицын. – Иван достал и показал удостоверение.

Гордницкая замахала ладонью, как веером. Кажется, ещё немного и ей будет плохо.

«Видимо у этой Городницкой не совсем чистая биография. Надо это взять на заметку, и, если что воспользоваться этим обстоятельством», – подумал Иван.

Он сел на стул напротив чиновницы.

– Что-то случилось? – Городницкая побелела в миг. – Меня в чём-то обвиняют?

– Мне нужна ваша помощь. – Иван был очень хладнокровен. – Мне нужно найти одного учителя. Он работает либо в Подмосковье, либо в Центральной России.

– Фу-ух. – Городницкая перевела дух. – Учителя? Всё, что в моих силах, я готова предпринять, чтобы помочь вам.

– Вот и замечательно. Его зовут Роман Сорокин. Возможно, в шестом или седьмом году он умер, поэтому мне нужны данные за шестой или пятый год.

– Увы, такой перечень данных по всем учителям у нас только намечается создать. Такие базы данных, кажется, есть по Москве и Питеру, ещё может быть в Ростове-на-Дону.

– Чем же вы тут занимаетесь?

– У нас много работы.

Иван задумался, после чего предложил:

– Давайте, сделаем так. Ведь в каждом районе есть свои отделения минобразования. Вы свяжетесь с ними, а они в свою очередь свяжутся со всеми школами района. Пускай начальства школ ответят, работал ли у них такой человек по имени, фамилии Роман Сорокин или нет; или работает. Если работал или работает, то мне нужны его данные: адрес, телефоны, дата рождения, как можно больше информации. Вы запишите, пожалуйста, то, что нужно узнать.

Городницкая, как прилежная ученица, сделала запись в красивом ежедневнике.

– Это очень важно, – заметил Иван. – Не для меня лично; но для всего государства нашего.

– Этот Роман Сорокин что-то натворил? – спросила чиновница.

– Не только натворил, но ещё может натворить, если его не остановить. Давайте, я запишу вам свои телефоны. Звоните в любое время, и я прилечу сразу же к вам. И самое главное, вы потрясающе выглядите, Татьяна Николаевна.

Иннокентий трудился в своём кабинете. На его столе лежали несколько папок разных цветов с рукописями. Он изучал рукопись в белой папке, делая красной ручкой пометки в тексте. Около двери работал другой редактор. Иван сидел напротив Иннокентия с кружкой чая в руке.

– Очередное дарование? – спросил Иван.

– Так себе. Серость. Сейчас страницу закончу, – сказал Иннокентий.

Иннокентий закрыл папку и отложил в сторону.

– Ну, что у тебя нового? – спросил он.

– Работаю. Был в министерстве образования.

– Причём тут министерство образования?

– Этот Роман Сорокин, как я думаю, был учителем, и скорее всего русского языка и литературы.

– Логично.

– Как думаешь, много может быть учителей Романов Сорокиных в России?

– Не знаю.

– Я думаю немного. Во-первых; большинство учителей – это женщины. Во-вторых; Сорокин – это не очень распространённая фамилия.

– Ты уникум, Иван.

– Я стараюсь.

– А, если он не учитель?

– Тогда всё очень трудно. Но будем думать, искать новые версии.

Был конец июля. Городницкая позвонила Ивану на сотовый телефон и сообщила, что у неё есть кое-какая информация по Роману Сорокину. Иван был на службе. Он немедленно отложил текущие дела и выехал в министерство образования.

Иван вошёл в кабинет Городницкой с пакетом, в котором были коньяк и коробка конфет.

– Это вам. – Иван поставил пакет на стол чиновницы.

– Ну, что вы, что вы, Иван Сергеевич. – Городницкая поставила пакет на паркет рядом со своим креслом.

Иван сел на стул напротив Городницкой. Городницкая достала из ящика стола файл с бумагами и положила на стол.

– Это вся информация.

Иван взял файл и извлёк бумаги.

– Я так и думал, – сказал он.

Вся информация поместилась на двух листах. Всего было обнаружено тринадцать Романов Сорокиных учителей. В Подмосковье работало четыре. По одному трудились в Калужской, Воронежской, Новгородской, Ленинградской, Тульской, Кировской, Смоленской, Брянской, Псковской областях, в Мордовии и Татарстане.

Восемь из тринадцати работали в настоящее время. Иван связался с ними по телефону. Все восемь не были писателями. Один писал стихи и немного рассказы; но исключительно в стол. Этого следовало ожидать. Нужный Роман Сорокин среди тех пятерых, которые теперь не работают в школах. Иван был уверен в этом.

6 глава

На жёлтой, покрытой лаком двери начальника Ивана Голицына, висела табличка с надписью: «полковник Виктор Николаевич Писарев». Иван постучал в дверь.

– Открыто! – послышался бас Писарева из-за двери.

Иван вошёл в кабинет.

– Присаживайся, Иван. – Писарев что-то писал на листе бумаги.

Это был высокий и крупный мужчина с тонкими чертами лица. Большую часть его головы покрывала розовая лысина. Краснота лица выдавала склонность к злоупотреблению спиртными напитками.

Иван сел на стул недалеко от стола начальника.

Писарев убрал лист бумаги с ручкой в сторону и сказал:

– Что же ты делаешь, Иван? Ты постоянно отлыниваешь от текущих дел, занимаясь какими-то своими непонятными делишками; а всю работу делает кто? Поганкин и Ветров, как обычно? Я понимаю, ты можешь сказать, что дедовщину в полиции, как и в армии никто не отменял, но всему есть предел.

– Я стараюсь всё успевать, но у меня не всегда получается, – оправдывался Иван.

– Если не получается, то придётся тебе сосредоточиться всецело на своей работе, которую ты обязан выполнять; а свои дела отложить до лучших времён. Я не могу бесконечно прикрывать тебя.

– Кто же всё время стучит на меня? Этот дуралей Поганкин?

– Поганкина не трогай. Он тут не причём.

– Так кто же?

– Я не могу тебе выдать человека, который мне может быть полезен.

– Подлая сука!

– Успокойся, Иван. Как у тебя дела? Как на личном фронте? Не собираешься жениться?

– На ком?

– А как же Лариса?

– Я с ней не общаюсь.

– Давно?

– Уже месяца три точно.

– Как жаль. Вы были такой милой парой.

– Не преувеличивай, Николаич.

Два года назад Иван сильно помог Писареву. «Большие люди» заказали начальнику Ивана найти одного бизнесмена, который был должен много денег тем самым «большим людям» и не только им. Виктор Николаевич подключил к поиску Ивана, так как знал, что он был лучшим «поисковиком» в его отделе. Иван понимал, что, если он найдёт того, кого ему поручили найти, то жить этому человеку останется совсем недолго или в лучшем случае очень трудно и мучительно. По сути, выполнение поручения начальника Иваном значило – поставить на карту жизнь отдельного человека. Прежде чем начать поиски Иван узнал всё об этом человеке. Это было полное ничтожество, отброс человеческого общества, моральный ноль, без принципов и совести. От его смерти человечество, может быть, даже выиграло бы; но у него была жена, были двое детей. Искать или не искать? Откажешь начальству – на службе можно будет поставить крест. Можно было проволокитить дело, тогда начальник будет относиться к тебе, как к раздолбаю и поручать самую грязную и противную работу. Зато совесть будет спокойна. Иван взялся за дело. За месяц он нашёл бизнесмена. Он написал на бумажке адрес и отнёс Писареву. Всё, он умыл руки. Что было потом с этим горе-бизнесменом для него не имело никакого значения. Он сам виноват. Не надо было кидать людей. Убили ли его или сильно испортили жизнь, Иван не стал этим интересоваться. Хотя мог бы легко это узнать. Писарев очень горячо благодарил Ивана за выполненную им работу, обещал повысить его в должности и звании. Иван получил от начальника на шашлыках на его дачи две тысячи евро. Смешная сумма. Иван был уверен, что «большие люди» заплатили Писареву намного больше.

В кабинете, где работал Иван, за своими столами сидели старший лейтенант Александр Поганкин и лейтенант Никита Сидоров.

– Поганкин, какие у нас тут дела самые неотложные? – спросил Иван, входя в кабинет.

Поганкин встал и ответил:

– Ограбление квартиры актёра Шилова, труп на автобусной остановке и самоубийца, выбросившийся из своей квартиры на десятом этаже.

– Личность трупа на остановке установили?

– Нет.

– Олухи. Чему вас в ваших институтах и академиях учили? Где сейчас труп?

– В морге.

– А что с самоубийцей?

– Там, не всё понятно. Есть подозрения, что в квартире ещё кто-то был.

– Всё с вами ясно. Давайте адрес этого самоубийцы и бумаги, что есть по нему; а также бумаги по трупу на остановке. Я сам съезжу на квартиру самоубийцы и в морг.

– Вот все собранные документы в этих папках. – Поганкин протянул две худые папки Ивану.

Поганкин был положительным человеком, примерным семьянином. Это был двадцати семилетний парень с румяным деревенским лицом, курносый, голубоглазый, с волнистыми соломенными волосами. Иван считал его главным недостатком отсутствие воображения.

Иван кое-как разобрался с текущими делами к вечеру. Из морга он отправился домой в седьмом часу вечера, раздав по сотовому телефону команды своим помощникам Поганкину и Сидорову.

«Что будет в отделе, когда я уйду? – подумал Иван. – Какая смена подрастает? Это не смена, а подстава».

Иван жил в четырёхэтажном кирпичном доме на четвёртом этаже на Амурской улице. Он успел сделать ремонт только на кухне и в комнате в своей небольшой однокомнатной квартире. Кухня была белой: стены, мебель, холодильник, плитка на полу была тоже белой с маленькими розовыми пятнами. Посреди кухни стоял круглый стеклянный стол. Комната была тоже вся белая, пол светло-жёлтый. Раздвижной диван у окна был белым, компьютерный стол и стеллаж для книг были кремового цвета.

В прихожей и коридоре висели плакаты с любимыми актёрами Ивана: Андрея Соколова, Владимира Машкова, Дмитрия Певцова, Алексея Серебрякова.

Иван пил чай на кухне. «Когда же заниматься делом графомана? – думал он. – Уйти со службы в частные детективы? Ещё не время. Завтра надо обязательно выделить время на Романа Сорокина. Он наверняка из этих пяти бывших учителей. А, если нет? Что ж, тогда придётся снова анализировать и придумывать новые комбинации поиска».

Звонил профессор Данилов. Как и думал Иван, погибший милиционер и писатель Роман Сорокин были разными людьми.

7 глава

Была половина десятого утра. В кабинет влетел Поганкин.

– Иван Сергеевич, можно я не поеду в Коломну! Сидоров согласен поехать вместо меня, – просил взволнованный Поганкин.

Иван пил кофе в большой красной кружке. Он спокойно поставил дымящуюся кружку на стол, посмотрел на Поганкина и спросил:

– Зачем нужно ехать в Коломну?

– Как же? Помните, на прошлой неделе ограбили женщину, Авдееву? Главный подозреваемый – её бывший сожитель Чугунов, который прописан в Коломне, – объяснил Поганкин.

– Точно. Вспомнил.

– Так что?

– Я поеду в Коломну.

– Вы?!

Иван отправился в Коломну на собственном авто. Он мог воспользоваться служебной машиной, но не стал этого делать, так как в этом случае ему пришлось бы сидеть на пассажирском сиденье, а машину вёл бы водитель, какой-нибудь сержант или старшина. Иван хотел ехать один. Пока он ехал, он пытался анализировать, но умные мысли не лезли в голову. Одна чепуха и романтика. «Вот и август наступил, – думал он. – Август – красный месяц, красный, как планета Марс. Месяц летний. Лето – это же пик активности всего живого, апогей. И у меня сейчас пик, апогей, а дальше будет спуск, плавный ли или же пикирование, штопор. Головой вниз. Сорок лет. Твою мать! Когда-то я думал, что сорок лет – это всё, конец, закат жизни. Теперь я понял, что сорок лет – это пик, для меня точно. Я сейчас такой, каков я есть по своей сути. Что будет дальше непонятно. Неважно это. В сорок лет у тебя уже есть правила, по которым ты живёшь, а будущее – это следствие следования этим самым правилам. Может быть, это мы и называем судьбой?»

До Коломны осталось доехать всего ничего.

В Коломне когда-то жил один из пятерых Романов Сорокиных, которые уволились из школы. Иван знал о коломенском Романе Сорокине, что тот родился в шестьдесят шестом году; следовательно, в шестом году ему было сорок лет. Это укладывалось в портрет разыскиваемого, который составил ранее Иван.

Иван подъехал к школе, в которой преподавал Роман.

Директор худой сорока двухлетний брюнет Геннадий Владимирович заседал в узком кабинете. За его спиной висел портрет улыбающихся Путина и Медведева. Иван показал удостоверение директору и сел на стул напротив него. Директор убрал стопку бумаг в ящик стола и спросил:

– Чем обязан?

– Капитан Голицын – московская полиция. Я разыскиваю Романа Сорокина, который преподавал в вашем заведении.

– Роман Сорокин?

– Да. Мне нужен этот человек.

– Дело в том, что я недавно работаю в этой школе и не застал его. Он уволился до моего назначения в эту школу.

– Когда?

– Не знаю точно. Я кое-что слышал о нём, поэтому и ответил положительно, когда нам позвонили по его поводу.

– Другие учителя наверняка могут что-то о нём рассказать. У него были любовницы среди учительниц?

– Я так глубоко не знаю личную жизнь моих подчинённых.

– Хорошо, скажите, а кто из учителей может рассказать о Сорокине.

– Мария Михайловна – историк, Антонина Ивановна – математик, Екатерина Сергеевна – физик. На счёт остальных не знаю.

– Этих людей пока достаточно. Кстати, какой предмет он преподавал?

– Русский язык и литературу.

Мария Михайловна была пожилой женщиной с пронзительным взглядом колючих чёрных глаз. Иван поговорил с ней на большой перемене.

– Роман. Рома-Рома-Роман, – пропела странно Мария Михайловна. – Что же он натворил?

– Ничего. Просто мне нужно найти его, – объяснил Иван.

– Что я могу про него сказать. Интеллигент, умница.

– Какие у него были интересы? Может быть, он писал романы?

– Рома? Романы?

– Он ничего про это не говорил. Мы с ним мало общались. Он очень загадочный.

– Вы знаете, где он живёт?

– Кажется, его сейчас нет в нашем городе.

Антонина Ивановна женщина с большой грудью в ярко-красном костюме пристально посмотрела на Ивана из-под стёкол очков зелёными глазами искусительницы. Иван отметил про себя, что сексуальность Антонины бьёт через край. Ей был сорок один год. Антонина не сказала ничего определённого:

– Роман Сорокин для меня это был старший товарищ. Он был не очень общительным человеком. Была ли у него жена или подружка я не знаю. Мне, кажется, он не был ловеласом. – Антонина странно хихикнула. – Забавный парень. Он мог бы пользоваться успехом у женщин, но видимо не хотел этого. Он жил в каком-то своём мире.

– Как вы думаете, он мог писать романы? – спросил Иван.

– Романы? Если только серенькие и скучные. Боюсь что, если быть честной, это был неинтересный человек.

Екатерине Сергеевне было тридцать пять лет. Это была красивая брюнетка в зелёном платье. Она заполняла журнал в классе, когда её посетил Иван. До начала урока оставалось семь минут. Иван попросил всех учеников покинуть класс.

– Это был замечательный человек, тонкий, умный и дружелюбный, – рассказала Екатерина Сергеевна. – Его не любили, потому что он был не такой, как другие. Не такой пройдоха и приспособленец. Над ним посмеивались за его спиной, а он будто отгородился от этого мира невидимым куполом, не подпуская никого близко к себе. Я была совсем молодой, когда он уволился из школы.

– Не знаете ли вы причины его увольнения? – спросил Иван.

– Нет.

– Может быть, есть в школе кто-нибудь, кто знает его хорошо?

– Это Григорий Владимирович наш дедушка трудовик. Он иногда даже выпивал с Романом.

– Отлично. Трудовик сейчас на месте?

– Да. Я видела его сегодня.

– Спасибо вам. Всего хорошего.

Иван остановился в дверях, обернулся и посмотрел на учительницу. Может быть, взять у неё телефон? Екатерина Сергеевна вопросительно посмотрела на оперативника. «К сожалению, у меня ещё очень много дел», – подумал Иван и отправился искать трудовика.

Трудовик крупный мужчина с большой головой и красным алкоголичным лицом читал старую газету в помещении, где проходили уроки труда. Он был один в помещении. Это был уже седой пенсионер, который мало следил за своим здоровьем. Иван подошёл к нему, представившись:

– Капитан полиции Иван Голицын из Москвы.

Трудовик надел очки в розовой оправе и посмотрел на Ивана, потом встал со стула и поздоровался с Иваном за руку.

– Григорий Владимирович. Чем могу быть полезен?

– Мне очень нужна ваша помощь, Григорий Владимирович.

Иван сел за парту напротив трудовика. Трудовик тоже сел.

– Григорий Владимирович, я разыскиваю Романа Сорокина.

– Ромку?

– Да. Это очень важно.

– Я не знаю, где он теперь.

– Может быть, вы знаете, где он может быть?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.