Философия. Учебное пособие

В это же время значительным влиянием пользуется концепция «Москва – третий Рим», согласно которой задача светской власти не ограничивается рамками светских проблем в границах Московии, но подчинена решению вселенской задачи сохранения христианства. Игумен Филофей, русский писатель XVI века, монах псковского Елизарова монастыря, проповедовал, что первые два Рима (Рим и Константинополь) пали. Филофей называет третьим Римом Москву, ибо по тогдашнему сознанию русских людей только на Руси и сохранилась в чистоте христианская вера.

Много внимания первые русские философы уделяли «чистоте православия». В XVI веке Максим Грек, 1470 (по другим данным 1475 или ок. 1480) – 1556, осуждал латинско-католических философов за уступки Аристотелю и Платону в ущерб христианской философии. В период царствования Ивана IV (Грозного) развивались философские идеи о московском государе как искусном и справедливом правителе «Святой Руси» (И. С. Пересветов, Ермолай-Еразм). В то же время в сочинениях бежавшего в Литву А. М. Курбского (1528–1583) отвергался принцип неограниченного самодержавия. В XVII веке патриарх Никон отстаивает идею о том, что духовная власть в Московии равна светской, а по божественному первоистоку даже превосходит ее. Юрий Крижанич, в монашестве Августин (1618–1683), утверждал, что Божественный промысел определяет лишь коренные повороты в жизни народов и допускает возможность свободного воздействия людей на некоторые стороны исторического процесса. Крижанич противопоставляет славянскую культуру иноземной, «немецкой» и рассматривает московского царя как объединителя и покровителя всего славянского мира. Отводил Московскому государству главную роль в сплочении славянского мира.

Русская философия в XVIII веке. С конца XVII – начала XVIII века российская философия переживает важный этап своего развития, характеризующийся возрастанием числа философов, расширением тематики философствования и разнообразием подходов. Безусловно, мощной социальной предпосылкой этого периода была реформаторская деятельность Петра I. И хотя согласно петровской «Табели о рангах» чин университетского профессора примерно соответствовал чину пехотного капитана, тем не менее Петр приложил много усилий для распространения науки и просвещения в России.

Русская философия начинает существенно обогащаться идеями западной классической философии. Роль опосредующего звена в этом процессе выполнила Киево-Могилянская академия, основанная киевским священником Петром Симеоновичем Могилой (1596–1647). Следует упомянуть в связи с деятельностью Академии Стефана Яворского (1658–1722) с его трактатом «Камень веры»; Феофана Прокоповича (1681–1736), важнейшие из его трудов: «Слово о власти и чести царской», «Духовный регламент»; Григория Конисского (1717–1795). Вторым основным центром преподавания философских знаний была Московская духовная академия, где уже в первой половине XVIII века изучалась философская система Христиана Вольфа (1679–1754), немецкого философа, пропагандиста философских идей Г. В. Лейбница.

С 1755 года – года основания Московского университета – философия в России постепенно выходит из-под опеки богословия и начинает складываться специфическое русское философствование. Первый профессор философского факультета Н. Н. Поповский (1730–1760) призвал отказаться от чтения философских курсов на латыни и перейти к философии на «российском языке». Вместе с тем не прерывается связь с развитием западной философии, с влиянием Ренессанса и Просвещения.

Выдающийся русский мыслитель, ученый разнообразных талантов, художественно одаренная личность Михайло Васильевич Ломоносов (1711–1765) после окончания Московской академии обучался в Марбургском университете, где слушал лекции проф. Хр. Вольфа. Он создал своеобразную «корпускулярную философию», продолжая традиции античного атомизма. В духе времени он пытался примирить религиозное и научное обоснование мира, однако всю научную деятельность посвятил естественно-научным исследованиям, формирующим именно научную картину мира.

В его теории Бог, выступая главным «архитектором мира», затем не вмешивался в ход мировых процессов. Ломоносов на этом основании стремился отделить науку от религии: «Нездраворассудителен математик, ежели он думает, что на псалтыре научиться можно астрономии или химии»[46].

М. В. Ломоносов разделял идею всеобщей взаимосвязи и развития в природе. Он считал, что корпускулы (атомы), связываясь и сочетаясь в разных комбинациях и количествах, порождают все многообразие материального мира. Он разработал метод познания, который предполагал восхождение от опыта через гипотезы к установлению строгой научной теории.

Энциклопедический характер знаний и научного творчества М. В. Ломоносова позволил А. С. Пушкину назвать его «первым нашим университетом», «величайшим умом новейших времен».

Григория Саввича Сковороду (1722–1794) нередко называют «первым философом на Руси»[47] в том смысле, что он первый из русских философов оформил свое учение как систему. После окончания Киевской академии он несколько лет путешествовал за границей, посещая лекции в университетах. Образованность его была очень широка, а знание античных авторов для России XVIII века было совершенно исключительно. Цель его философии – постижение смысла и цели человеческой жизни. В его концепции своеобразного «христианизированного платонизма» бытие представляется как три мира: макрокосм, микрокосм и символический мир – Библия. Эти миры организованы с помощью «вечной материи» и «формы» (идеи). Цель человека – достичь выявления своей сущности в соответствии с принципом «сродства», соответствия определенному делу и образу жизни: «Какое мучение трудиться в несродном теле»[48], пишет он, имея в виду человека, который живет противно тому, к чему создан.

Князь Михаил Михайлович Щербатов (1733–1790) разрабатывал свой вариант христианского платонизма, представив, подобно Платону, образ идеального государства в утопии «Путешествие в землю Офирскую». Это государство, полицейское по сути, опирающееся на дворянство, процветающее за счёт труда подневольных рабов.

Философские идеи Александра Николаевича Радищева (1749–1802), глубоко изучившего идеи Лейбница, Гельвеция, Вольтера, Руссо, подводят своеобразный итог русскому философскому Ренессансу XVIII века. Радищев покидает рамки православной философии; его теории, как и у Ломоносова, носят деистический характер[49]. Его концепция человека исходит из подчиненности человека системе связи природы и ее закономерностей. При этом человек способен видеть Бога во всем, в том числе и в себе самом.

С точки зрения Радищева, «самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние»[50]. Он утверждает, что правительство существует для народа, а не наоборот, что счастье и богатство народа измеряются благосостоянием массы населения, а не благополучием немногих лиц. За антикрепостническую книгу «Путешествие из Петербурга в Москву» с эпиграфом Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй Радищев был приговорен к смертной казни, которую Екатерина II заменила ссылкой в Сибирь, откуда Радищев был возвращен лишь по восшествии на престол Павла I. В русской истории Радищев стал олицетворением русского радикального движения, борцом за освобождение крестьян.

XIX век в русской философии. Этапы становления и развития русской философии совпадают с этапами русской культуры вообще. И в этом смысле особое значение приобретает тот этап развития русской культуры, начало которого принято отсчитывать от восстания декабристов. В философском творчестве декабристов продолжается процесс секуляризации (отхода от православных и вообще религиозных форм развития) философии.

Русская культура в творчестве Николая Михайловича Карамзина (1766–1826) и Александра Сергеевича Пушкина (1799–1837) обретает собственный язык, рождается русская классическая литература, вместе с ней – русское самосознание.

Для философского развития этого периода, с одной стороны, характерно углубляющееся изучение западноевропейской философии XVII–XIX веков (в частности, 20-е годы XIX века характеризуются широким обращением к философии Шеллинга); с другой стороны, – усиливающийся процесс становления самобытности русской философии.

У истоков этого этапа русской философии стоит фигура блестящего офицера, европейски образованного мыслителя, друга А. С. Пушкина и декабристов Петра Яковлевича Чаадаева (1794–1855), изложившего в восьми «философических письмах» оригинальную систему философии. За первое же из этих писем с санкции Николая I он был объявлен сумасшедшим. Чаадаев выступает как «западник», как беспощадный критик самодержавно-крепостнического строя. Россия, с его точки зрения, осталась в стороне от исторического процесса. Возможность России занять свое место в мировой истории он видел в прогрессе духа, который совпадает с прогрессом религии. Православие оказалось слабым, историческая мощь католицизма тоже оказалась исчерпанной. На смену должна прийти новая религия. Собственный религиозный мир он называл «религией будущего», «к которой обращены в настоящее время все пламенные сердца и глубокие души»[51]. По мнению Н. Бердяева, вся русская «философия истории будет ответом на вопросы в письме Чаадаева»[52].

Западники и славянофилы. Особое место в русской философской истории XIX века занимает спор «славянофилов»: А. С. Хомякова (1804–1860), И. В. Киреевского (1806–1856), К. С. Аксакова (1817–1860) и др. и «западников»: К. Л. Кавелина (1818–1885), В. И. Чичерина (1828–1904) и др. В центре их внимания, как и у Чаадаева, находились исторические судьбы России.

Западники рассматривали Россию во многом как азиатскую страну, выступали против идеологии «официальной народности». Будущее России они усматривали в процессе цивилизации ее по западным образцам. Так, Лев Шестов (1866–1938), оценивая роль западничества, отмечал: «Старший Запад был, несомненно, умнее, богаче, красивее нас. И мы полагали, что причина тому – его знания, его опыт. Мы верили, что у него есть “слово”, которым он разрешит все»[53].

Осмысливая идею личности, западники акцентировали внимание на правах человека как гражданина, выделяли политико-правовую сторону свободы личности. Западники считали, что общество не столько ограничивает личность, сколько способствует ее развитию. Это течение носило ярко выраженный секулярный (антицерковный) и космополитический характер.

Залог всечеловеческого призвания России славянофилы видели в ее исторической самобытности. Обновление общественной жизни они усматривали через общину, идейной основой которой являлась Русская православная церковь. В личности они рассматривали прежде всего ее религиозно-нравственную сторону и верили в великую религиозную миссию русского народа как «самого христианского» общества. Славянофилы выступали как религиозно-национальное движение и, по сути, выражали идеи русского буржуазного либерализма, подготовившего реформы 1861 года.

Славянофилов и западников объединяло чувство недовольства утвердившимся социально-политическим положением в России и стремление к поиску путей исправления неверного, на их взгляд, положения вещей.

2. Философские идеи русского радикализма

В течение XIX столетия в российской общественной мысли сформировалось и окрепло идейное течение радикализма, в котором философские идеи по сути дела подчинены задачам обоснования необходимости радикального, преимущественно революционного, преобразования общества. Начало этому направлению было положено декабристами, среди которых были и настоящие философы, интересовавшиеся проблемами метафизики. К примеру, Михаил Александрович Фонвизин (1788–1854), который надеялся из соединения христианства и «критической философии» создать здравую философию, способную заменить «суеверное учение» православной церкви.

Пример декабристов, хотя и трагический, оказал воодушевляющее влияние на русское общество. В 40–60-е годы на арену революционной борьбы выдвигается разночинство, формируется идеология русской революционной демократии, прежде всего в работах таких мыслителей, как В. Г. Белинский (1811–1848), А. И. Герцен (1812–1870), Н. Г. Чернышевский (1828–1889), Н. А. Добролюбов (1836–1861), Д. И. Писарев (1840–1868) и др.

Подлинным вдохновителем разночинства и ярким представителем западничества был Виссарион Григорьевич Белинский. Его творчество оказало огромное влияние на формирование и эволюцию мировоззрения русской интеллигенции. В философии Белинский совершает поворот от идеализма и церковного христианства к материализму. Его исходная философская позиция – эстетический гуманизм. Природа рассматривается как прекрасное целое, восходящее по ступеням совершенства к человеку. Он настойчиво проводил мысль о беспрерывном и бесконечном развитии и совершенствовании человечества: «Жизнь только в движении; в покое – смерть»[54].

Белинский горячо верил, что настанет время, «когда не будет богатых, не будет ни бедных, ни царей и подданных, но будут братья и будут люди»[55]. И нет ничего выше и благороднее, как способствовать развитию и ходу такого времени. Он упрекает славянофилов за то, что они не смогли в самом зле найти пути выхода из него. Благодаря Белинскому изменяется представление о революции: это не просто государственный переворот, а истребление угнетателей ради будущего блага угнетенных: «Смешно и думать, что это может сделаться само собою, временем, без насильственных переворотов, без крови»[56].

В теории «русского социализма» Александра Ивановича Герцена, философа, писателя, публициста, одного из идейных вдохновителей русского революционно-демократического движения, провозглашалось право каждого на землю, общинное владение ею и мирское самоуправление. В 1847 году он уехал за границу, чтобы использовать возможности бесцензурного слова в борьбе с самодержавием. О своих с Н. П. Огарёвым взглядах он говорил: «Социализм нам представляется самым естественным философским силлогизмом, приложением логики к государству»[57]. Он утверждал, что русская деревенская община с ее коллективной собственностью на землю, уравнительными отношениями и самоуправлением уже содержит в себе начатки социализма. Социализм поэтому найдет свое осуществление в России раньше, чем на Западе. Для этого вовсе не обязательны революции: достаточно реформ, мирных преобразований; необходимо просвещение народа и его приобщение к идеям социализма.

Представляя историю ареной деятельности людей, Герцен подчеркивал единство деятельности и разума. Герцен стремился подвести под философию нерушимый фундамент естественных наук, утверждая, что философия без естествоведения так же невозможна, как естествоведение без философии: «Философия, не опертая на частных науках, на эмпирии, – призрак, метафизика, идеализм. Эмпирия, довлеющая себе вне философии, – сборник, лексикон, инвентарий»[58]. Герцен принципиально дистанцировался как от материализма, так и от идеализма, стремясь занять позицию рационалистического реализма. Он склонялся к объективности разума, но делал это в интересах гуманизации природы.

Герцен диалектически определяет развитие природы и общества как «течение, перелив, движение» под влиянием противоположных тенденций – возникновения и разрушения: «Миры возникают беспрерывно… одни существуют теперь, другие едва образуются, третьи кончают свою жизнь в этой форме»[59]. Ему принадлежит определение диалектики как «алгебры революции».

Вслед за Герценым теорию крестьянского социализма разрабатывал Николай Гаврилович Чернышевский, революционный демократ, писатель, литературный критик, философ. Участник тайного общества «Земля и воля», в 1862 году арестован, направлен на каторжные работы, затем сослан в Вилюйск. В Петропавловской крепости написал роман «Что делать?» о «новых людях», способных осуществить революцию в России. Он считал, что Россия может перейти к социализму, минуя капитализм.

Чернышевский высоко ценил Фейербаха как «отца новой философии». Учению Фейербаха он обязан формированием собственного «антропологического реализма», который стал «прикладной этикой» русского социализма. В его основной работе «Антропологический принцип в философии» материализм определяется как учение, в основе которого «лежит уважение к действительной жизни, недоверчивость к априорическим… гипотезам»[60]. Он отстаивал идею о материальном единстве мира; обосновывал принцип партийности философии, который он непосредственно выводил из политических интересов философа, относя Гоббса к абсолютистам, Локка – к вигам и т. д.

Его идеи близки физиологическому материализму Бюхнера, Фогта, Молешотта[61]. Чернышевский полностью исключал какую бы то ни было двойственность в истолковании человека: психические состояния производны от физиологических. По его мнению, новая философия исходит из идеи о единстве человеческого организма, она «видит в нем то, что видят медицина, физиология, химия». На этой основе развиваются идеи «разумного эгоизма». Чернышевский считал, что нравственный мир так же подчинен законам причинности, как и мир физический. Добро поэтому суть не что иное, как большая польза. Простая расчетливость требует умерить эгоизм: человека необходимо убедить в том, что для него самого выгодно поведение, при котором пользу будет иметь все человечество. Отсюда вытекает ориентация на максимальное благо максимального числа людей, что в условиях тогдашней России совпало с ориентацией на социализм и революцию.

Однако подобное отождествление морали с пользой по сути дела означает размежевание политики и традиционной морали. Для человека, воспитанного на подобных идеях, страсть к разрушению превосходит страсть к духовному совершенству, и он превращается в политическое существо, не связанное с традиционными нравственными нормами.

Чернышевский полагал реальной возможность России избежать капитализма при помощи русской крестьянской общины. «Народная» крестьянская революция должна привести к ликвидации помещичьей собственности на землю, для подготовки самой революции необходима организация революционеров.

Народничество. Реформа 1861 года, стабилизировав крестьянскую общину, подорвала разночинскую веру в крестьянскую революцию. На место разночинцев приходят народники, которые жаждут «сближения» с народом и превращения его в «базис» нового революционного движения. Ряд современных исследователей считают философские взгляды народников чрезвычайно противоречивыми: с одной стороны – предельный «философский нигилизм», с другой – напряженный субъективизм, «критически мыслящая личность», выражающая, прежде всего, позитивистскую позицию в философии. Это противоречие имело следствием пренебрежение «логикой мысли», предпочтение ей «логики хождения в народ».

Наиболее ярко философский нигилизм проявился у Димитрия Ивановича Писарева (1840–1868), русского публициста и литературного критика, философа и революционного демократа. Он объявил себя приверженцем «полнейшего материализма», который ограждает себя от «всякой умозрительности» и «диалектических доказательств». Писарев называет это «экономией умственных сил», вызванной необходимостью увеличивать «количество хлеба, мяса, одежды, обуви, орудий и всех остальных вещественных продуктов труда». Принцип утилитаризма Писарева сводится к тому, что, кроме вопроса о голодных и раздетых людях, ничто иное не может быть целью мышления. Отвергая философскую диалектику, когда она «уходит в область слов», он выражал готовность пользоваться ею «как орудием борьбы»[62]. Писарев отстаивал философию, которая «двигала массы… разбивала дряхлые кумиры и расшатывала устарелые формы гражданской и общественной жизни»[63].

Он признавал закономерность смены феодализма капитализмом, неизбежность падения «тиранического господства капитала» и наступления социализма – «новой эры справедливости, физического здоровья и материального благосостояния»[64]. В отличие от других русских революционеров-демократов Писарев не возлагал надежд на крестьянскую общину, а полагал, что по примеру западноевропейских стран Россия пройдёт капиталистическую стадию развития. Утверждая, что революция совершается народом по «внутренней потребности»[65], он считал невозможным вызвать её искусственно и не видел предпосылок для её скорого возникновения.

Петр Никитич Ткачев (1844–1886), революционер, идеолог якобинского направления в народничестве, литературный критик и публицист, философствование считал «эксплуатацией человеческой глупости» и допускал существование лишь «философии природы», тождественной «науке о природе». Познание опирается лишь на наблюдения и сравнения. Любая дедукция аморальна, ибо уводит человека в «схоластические дебри» и мешает его «производственной деятельности».

Свои философские воззрения Ткачев называл «реализмом», понимая под этим «строго реальное, разумно научное, а по тому самому и в высшей степени человеческое миросозерцание»[66]. Краеугольным камнем будущего общественного строя он считал крестьянство, однако сам строй представлял коммунистическим, с ликвидацией частной собственности, экспроприацией орудий производства. Это не совпадало с идеалами русского крестьянства, но Ткачев считал, что оно должно слепо идти за «революционным меньшинством». Ткачев создал собственную схему исторического процесса, согласно которой источником прогресса является воля «активного меньшинства». Эта концепция и стала философским обоснованием теории революции Ткачева.

С позиций политической прагматики подходил к философии и Петр Лаврович Лавров (1823–1900), теоретик русского революционного народничества, философ, публицист, социолог, член 1-го Интернационала, участник Парижской Коммуны 1871 г… Его «Исторические письма», написанные в вологодской ссылке (где он оказался в 1867 г. по приговору военного суда после выстрела Д. В. Каракозова в царя), долгие годы были программным документом русского революционного народничества. Как и Чернышевский, он считал, что философия – орудие общественных партий, «которые бы боролись и выставляли философские принципы для своих практических целей»[67]. Вне человека нет реальности, все рождается из человеческих ощущений. Человек реален дотуда, «докуда ощущает». Столкновение личных деятельностей производит объективный процесс истории.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Подробнее см.: Рузавин Г. И., Ляшенко В. П., Митрошенков О. А. Философия. М.: Перспектива, 2007. С. 30–35.

2

Там же. С. 33.

3

См., напр., монографию: Ойзерман Т. И. Философия как история философии. СПб.: Алетейя, 1999.

4

Рузавин Г. И., Ляшенко В. П., Митрошенков О. А. Философия. – М.: Перспектива, 2007. С. 12.

5

Цит. по: История философии в кратком изложении / Пер. с чеш. И. И. Богута. М., 1994. С.50.

6

Там же. С. 54.

7

Палестра – школа физического воспитания для мальчиков и юношей в Древних Афинах.

8

Платон. Соч. в 3 т. Т.3. Ч. 1. С. 470.

9

Эллинизм (эллины – самоназвание греков) – период между 323 (год смерти Александра Македонского) и 30 до н. э. (год овладения римлянами Египтом) в истории стран Восточного Средиземноморья. Борьба за власть между преемниками Александра Македонского привела к образованию на месте его державы нескольких государств, политический строй которых сочетал элементы восточных монархий с особенностями греческого полиса; в течение II–I вв. эти государства постепенно попали под власть Рима. Культура эллинизма представляла синтез греческих и местных восточных культур.