Летопись дел времён Иоанна Грозного

Глава вторая

Однажды царь вызвал к себе Адашева и сказал ему:

«Алексей! Взял я тебя из нищих, из самых незначительных людей. Слышал о твоих добрых делах и теперь взыскал тебя высшей меры. Поручаю тебе принимать челобитные от бедных и обиженных, разбирать их внимательно. Не бойся сильных, похитивших почести и губящих своим насилием бедных и немощных. Не смотри на ложные слезы бедных, клевещущих на богатых ложными слезами. Все рассматривай внимательно и приноси нам истину, боясь суда Божьего».

Поручение государя привело Адашева в замешательство. Понимая суть порученного дела, Алексей не мог представить с какого края подступиться ему к решению задачи. У него состоялся разговор с Еремеем. Тот уже знал о поручении государя и оказался готовым к разговору:

– Скажи, где проходит разлом в высшем обществе? Я тебе отвечу на этот вопрос. Московские государи со времен Ивана Калиты ведут борьбу с лоскутной страной, состоящей из отдельных княжеств. Разрозненность мешала развитию страны, защите от внешних посягательств. Всегда у каждого князя был свой устав, свои законы и каждый удельный князь сам решал подчиниться Великому князю или нет. Надобно стремиться к дальнейшему развитию, но хочется удержаться во имя старых отношений. Здесь и проходит разлом в голове богатых. Особенно это обострилось в период правления Ивана III и его сына Василия III. Народ против самодурства хозяев. Когда каждый решает, как Бог или Диавол на душу положит. Нужен один закон.

– То есть, если я сумею доказать, что богатый обижает бедного, опираясь на свои желания и прихоть, то дело будет состоять в пользу бедного?

Через три дня царь призвал к себе Еремея. Предложил партию в шахматы, что случалось крайне редко. В этой игре Иоанн был горазд на комбинации и ловушки. В самом начале игры Еремей обнаружил стремление подловить его на многоходовке. Государю это не удалось.

– Эдак и в жизни, Еремей! В жизни враг всегда стремится нанести супротив тебя неожиданные удар. Сегодня в игре сие мне не удалось. Хочу чтоб и в жизни у тебя хватило смекалки увидеть придуманные врагами засады. Уразумел?

– Нет, государь, не уразумел.

– Не мудрено, когда не знаешь о чем толк.

Иоанн встал из-за стола и принялся ходить по светлице. Потом остановился супротив Еремея, одной рукой уперся о край стола, другой ухватился за спинку стула, на котором сидел гость.

– Намедни донесли мне, что под берегом у Свибловой башни по ночам слышатся глухие удары. Что такое может быть, как думаешь?

– Смекаю, роют подземный ход. Нечистую силу от Кремля уже давно извели.

– Не иначе как подбираются к Кремлевской стене. Вот я и хочу знать, по какой надобности без моего ведома такое творится. Кому другому поручить не могу. Тут нужна работа тонкая. Тем паче сами копатели интереса не представляют. Стало быть на дыбе мы разумного ответа не получим. А ты человек смышленый, найдешь по-тихому чего мне нужно.

В эту же ночь Еремей отправился к Кремлевской стене на берег реки Москвы. От Свибловой башни пошел в сторону Красной площади. К этому времени рыбаки поставили сети и ждали рассвета. Костер он увидел издалека. На земле и в лодках сидели человек пятнадцать. Еремея они приметили, когда тот подошел совсем близко.

– Будь здрав, боярин, – сказал тот, кто сидел в центре у костра, – по надобности или так, проходил мимо?

– Ты главный тут или кто другой?

– Смотря по какой потребности?

– Состою при государе, зовут Еремей.

– Тогда значит ко мне. Меня зовут Данила. Пойдем в сторонку, там и поговорим.

Старшоʹй сразу угадал причину появления государева слуги и повел Еремея к тому месту, откуда из-под земли доносились удары.

– Вот тут, где я стою и слыхать как ударяют то ли обухом, то ли молотом. Только слышно не каждую ночь, вот сегодня что-то тихо.

Разошлись. Данила пошел к костру, Еремей же смерил шагами расстояние до Кремлевской стены, посмотрел на другой берег, там чернели силуэты жилых строений, будто выяснил, что хотел, потому как быстрым шагом поспешил в сторону своего дома.

На другой день ни свет, ни заря Еремей пришел к государеву постельничему и спросил разрешения взять на один день из царских запасов десять бархатных кафтанов и столько же расшитых порток. Дабы не вызывать у постельничего любопытства, Еремей сразу сослался на волю государя.

Помощником в этом деле стал командир стрельцов с Тверской заставы. Василий Никанорыч давно знал Еремея и был уверен, что тот ерундой заниматься не станет. Вдвоем они отобрали десять самых ражих стрельцов и, одиннадцатого, молоденького паренька с точеной фигурой и по возрасту еще безусого. Еще негласным помощником стал купец из Персии, который торговал на площади материей и сапогами. У него Еремей спросил парчовое платье для молодой девушки. Оговорка состояла в том, что надобность в одеянии была временная, всего на половину дня. Но обозначенная Еремеем цена сразу обескуражила купца, и он предложил несколько вариантов одежды.

Три лодки вместе с гребцами он запросил у перевозчиков.

На другой день поутру от Симонова монастыря по реке двинулась процессия. По берегам сразу разнесся слух, что в Кремль плывет заморская принцесса. От Зарядья процессию по берегам с двух сторон сопровождали зеваки. Кто-то отслеживал взглядом, кто-то бежал вдоль берега. Аккурат перед угловой Свибловой башней лодки пришвартовали к берегу и сбросили сходни. Красивая девушка с точеной фигурой, одетая по царски, встала во весь рост и двинулась на берег. Правда случилась какая-то заминка, но быстро все улеглось и движение продолжилось. Среди толпы пробежал слух, что это заморская принцесса находится проездом из варягов в греки. Пересев в кареты, процессия удалилась.

По Москве поползли слухи о несметных богатствах заморской принцессы, о ее желании найти жениха в Московии, даже принять православие. Где-то в конце таких слухов проскользнуло, что при выходе на берег принцесса уронила в воду родовое ожерелье. Но пока на это никто внимание не обратил.

На другой день в разгар базарного дня глашатаи сообщили о потере принцессой сокровища в том месте, где они сходили на берег. Обещали награду в виде владений земли и дворца в любом выбранном месте столицы.

Москва сошла с ума. На поиски двинулись мужчины и женщины, взрослые, старики и дети. Пришли семьями, по одиночке и целыми артелями. С каждым днем территория поиска расширилась, и судя по извлеченному со дна реки грунта, зона поиска еще и углублялась.

На четвертый день Еремею донесли, что на территории Кремля появились два пришлых боярина, ходят высматривают и аккуратно интересуются в каком тереме живет заморская принцесса.

С самого утра Еремей расставил группу стрельцов и наблюдателей. Двух нужный мужиков обнаружили быстро. Еремей подошел к ним и сообщил, что знает терем, где остановилась заморская принцесса. Запросил за услугу оплату, в руках незнакомцев заиграли золотым отливом монеты. Еремей повертел монеты в руках и дал команду стрельцам. Здесь же двух неизвестных взяли под стражу.

Арестованных привели в допросную избу. Держались они уверенно и не вызывали подозрений. Оба примерно одного возраста; волосы на голове убраны по московской моде русого цвета; борода и усы аккуратно подстрижены, без торчащих в разные стороны волосков; одеты добротно и модно, кафтаны из английского сукна, атласные порты; сапоги тонкой выделки. У одного губы тонкие, нос с горбинкой, да еще и острый, будто у дятла. Другой толстогубый, круглоликий, нос луковицей, уши оттопырены.

– Как зовут? – начал допрос дознаватель Сухоруков и уставился на «дятла».

– Зовут меня Петр, купец из Пскова. Это мой брат по крови и товарищ по торговому делу. Его зовут Михаил. Собольевы мы. Во Пскове нас каждая собака знает.

– Братья значит, – уточнил дознаватель.

Оба, как по команде, закивали головами.

– Чтой-то не очень похожи. Отцы, видать разные? – прозвучал следующий вопрос.

– Нет… батя у нас один, Митрофан Аминьевич Собольев.

– Зачем заморскую принцессу искали? Да и вообще по какой такой нужде в Москву явились? – сдвинул на переносице брови дознаватель.

– Хотим тут пенькой торговать. Слух дошел, что в Москве спрос на наш товар имеется. А принцессу искали, чтобы узнать, нет ли надобности в нашем товаре у них, за морем, – сказал Петр.

– Может еще какая потребность имеется, чем мы богаты? – добавил Михаил.

Еремей, видя, что Сухоруков засомневался в криминальной сути арестованных, позвал того в сени. Но один на один разговор первым начал дознаватель.

– Похоже ты ошибся, не пойму, в чем ты их подозреваешь? Поверь моему опыту, эти мужики обычные купцы.

– Дозволь мне задать им пару вопросов.

Дознаватель в знак согласия махнул рукой, дескать делай, что хочешь.

– Где вы храните привезенный товар? – Еремей спросил равнодушным тоном.

– Так это… мы же только узнать приехали, как тут в Москве, а уж после хотели товар подвезти.

Ответ оказался несуразным со всех сторон. Дорога была опасной и очень дорогой, а купцы берегли каждую копейку. И уж если куда ехали, обязательно с товаром. Дознаватель переменился в лице, глаза заблестели недобрым светом, и он будто богатырь перед битвой, привстал со стула.

– Развести по разным темницам! – хрипло прозвучал его голос, – начну вон с того Соболя, – и он указал на Петра.

Еремей знал, как и что происходит в темницах допросной избы и поспешил на улицу. Он очень не любил смотреть на человеческие муки. Все, что происходило в пыточной, выбивало его из нормальной жизни, от впечатлений пропадал сон, и пару дней он не мог вкушать пищу.

На улице криков слышно не было, напротив, пели птицы, шумела листва на деревьях и жизнь казалась прекрасной. Внутренне Еремей оправдывался перед собой, ведь он этих ребят не заставлял пускаться в крамолу.

Сколько просидел на лавочке Еремей, он не помнил, но уже под вечер из избы вышел дознаватель.

– А ты молодец! Отгадал злодеев верно. Только Петр оказался твердым, но слабым здоровьем, так на дыбе и помер. Михаил видел муки своего товарища и сразу запел соловьем, до инструментов у меня с ним даже дело не дошло. Никакие они не Собольевы и не из Пскова. Один из Смоленска, другой из Полоцка. Их родители в разное время бежали в Литву, там и прижились. На дело их послали поляки. Им известно, что подземелье под Кремлем знатное и не изучено. Злоумышленникам поручалось проникнуть туда и составить карту. Вход по подсказке хозяев они нашли сразу. Но он привел их в тупик. Тогда «братья» нашли землекопов, шли на звук стекающей воды. Туннель рыли округлый и передвигаться по нему могли только на коленях и то постоянно случались обрушения. А когда целая толпа и днем и ночью стала хороводиться наверху, то вся работа могла пойти псу под хвост. Стали они искать принцессу, а тут ты со стрельцами. Короче, иди учиняй допрос. Я свое дело сделал. С устатку пойду к целовальникам, а потом домой спать.

От прежнего Миши, купца из Пскова не осталось и следа. Бледный, осунувшийся, с взъерошенными волосами, он будто потерявшийся кутенок, забился в угол и только что не скулил. Еремей, не проявляя к нему жалости, велел сесть на табурет и начал задавать вопросы. По всему получалось, что в Москву для составления карты подземелий их послал поляк по имени Тодеуш Микульский. Вход в подземелье находился в семнадцати шагах от Безымянной башни, под старым пепелищем сарая. Там лежали три бревна, под ними находился лаз. Михаил и Петр легко отыскали вход и без труда по туннелю, выложенному кирпичом, прошли несколько десятков метров. Увидели следы обрушения и оказались в тупике. Где-то справа был слышан звук спадающей воды, поднялись наружу и по количеству шагов нашли место, под которым находился тупик. Решили нанять двух землекопов и прорыть продолжение подземного хода. Кто-то посоветовал ехать в деревню Чертаново. Там действительно нашли мужиков, сговорились копать через ночь, чтобы давать рабочим роздых. И вот, когда шум воды стал слышан совсем четко, появилась заморская принцесса со своим ожерельем.

– Предположим, сумели бы найти принцессу, что хотели с ней сделать?

– Тут Петька был мастак, что он хотел, мне не ведомо.

– Видать придется опять звать дознавателя, он тут недалече.

– Я могу лишь догадываться. У Петьки был с собой пузырек с ядом, кинжал в кафтане так спрятан, что даже при обыске не обнаружили. Но сначала хотели предложить ей золото. У нас целый горшок закопан, мы квартируем в Замоскворечье.

– Выходит, хотели подкупить принцессу, а если не получится, то убить?

– Да, – выдавил из себя Михаил.

– Чем же вызвано такое рвение услужить полякам?

– Они же семьей пригрозили. У меня дома мамка с татой, две сестры, жена, трое детей. У Петьки не знаю, мы об этом с ним не говорили.

– Как добирались до Москвы?

– Сперва прибыли в Изборск по дороге, которая никем не контролируется. Сопровождал нас пан Микульский, там передал нас жителю Пскова по имени Роман. С ним доехали до Новгорода верхами на лошадях. Там ночевали две ночи у местного купца по имени Семен. Потом доехали до Москвы с его обозом, тут нашли жилье в Замоскворечье, но не по знакомству. Поляк загодя предупредил кем надо прикинуться, чтобы ни у кого не возникало вопросов.

Михаил нарисовал схемы, где останавливались в Изборске, Пскове, Новгороде и дал описание проводников.

Когда закончили допрос, над Москвой уже занимался рассвет. Еремей решил не тратить время на отдых и велел готовить повозку. Поехали в сопровождении двух стрельцов в Замоскворечье и выкопали горшок с золотом. Потом вернулись и у Кремлевской стены спустились в подземелье. Впереди шел стрелец с горящим факелом, потом Мишка, второй стрелец замыкал процессию. Пахло сыростью, под ногами чавкала влажная земля. Землекопы рассыпали выбранный грунт по всему туннелю, наружу его поднимать было опасно. Когда увидели продолжение подземного хода в виде округлого лаза, то поняли, что желающие по нему пролезть, сильно рисковали. Тут же стояла тачка на четырех деревянных колесах, лежали кирка и совковая лопата.

Как только вылезли наружу, жизнь показалась удивительной и прекрасной. Еремей распорядился отправить Мишку в тюрьму, а сам сел на бревнышко и задумался.

На третий день государь призвал к себе Еремея и принял его в гостевой палате за столом с угощениями. Царь налил вина в кубки и предложил отпраздновать победу. Выпили, закусили и Еремей приготовился сказывать.

– Знаю, знаю, – перебил его Иоанн, – доносчиков вокруг меня пруд пруди, любые секреты вызнают. Только вот приходится после их сказок зерна от плевел отделять. Больно много хороводится завистников и тех, кто не может терпеть людей ловчее и смекалистей. Вот намедни, сдал ты в казну горшок с польским золотом. – Еремей с удивлением посмотрел на царя, такой осведомленности он не ожидал, – мне донесли, что горшков было два. А один доносчик договорился до трех.

– Могу побожиться, что горшок был один.

– Да знаю, доверенный стрелец сказывал, тот, который с вами в Замоскворечье ездил. Это я к тому, чтоб ты понимал, в каком окружении живу. Большой молодец, что придумал заморскую принцессу. Только не могу в толк взять, где саму принцессу нашел. Девок такой красоты, как ее описывают, во всей округе не сыскать.

– Так и не девка эта вовсе. Молодого стрельца подговорил.

Царь принялся смеяться, да так заразительно, что Еремей тоже не удержался. Государев смех внезапно оборвался. Иоанн поинтересовался судьбой подлазника.

– Без твоего ведома вопрос сей не решится.

– Ну сам то как думаешь?

– Думаю сослать его надобно туда, где есть нужда в людях, в места еще не освоенные. Подвергать смерти его не за что. Он вырос в Литве и родину не предавал. Да и по любому, вреда он не принес.

Государь поднял брови и уставился на собеседника, дескать, «я знаю не все?». Еремей продолжил:

– Под землей должен быть спертый воздух, а тут факелы горят, люди спокойно вдыхают, никто не подумал откуда идет воздух. Когда стрельцы уехали и увезли арестованного, я опять спустился под землю, зажег огарок свечи, который всегда со мной и стал внимательно следить за пламенем. В том месте, где огонек заплясал туда сюда, потрогал кладку, обнаружил щели между кирпичами и легко вынул один кирпич. Вместо скрепляющего известкового раствора, в этом месте кирпичи клали на глину. Быстро разобрал этот участок и образовался вход в продолжение подземелья. Видать тупик, в котором оказались засланцы, сделан для отвода глаз. Но я дальше не пошел, одному боязно.

– Правильно сделал! Не дает Русь-матушка полякам покоя. В бою нас взять не могут, вот и хотят по-тихому удар нам нанести. Одну гадость за другой готовят, отъезжиков начали особо привечать. Этот лаз знали несколько бояр. Трое из них подались в Литву и Польшу. Тут сомнений нет, кто подсказал. А коли карту ходов под Кремлем составят, считай ключ получат. Тут и я за свою жизнь полушку не дам. А меня не станет, представить не могу, что с Русью сделают.

Глава третья

1480 год считается последним владычества Золотой орды над русской землей. К этому времени турки покорили Крым, и крымский хан стал подручником султана. Скоро и Казань утратила свою независимость. Русское войско осадило столицу казанского ханства и вынудило признать ханом ставленника Москвы. Таким образом, Великий московский князь Василий III поставил жирную точку в отношениях Москвы с ордой.

Однако в период малолетства Иоанна IV Казань вышла из-под контроля и там возобладали прежние порядки. Наместника Москвы выгнали, нового не приняли и на место хана позвали одного из ногайских вождей Едигера. Казанцы стали нападать на русские земли, разоряли, жгли, грабили и уводили многочисленный полон.