– Бей! – раздалась команда. Язык неизвестен, но снова понятен.
Керф вжал приклад в плечо, выстрелил, в последний миг, зажмурившись, чтобы искрами из задней части трубы не выжгло глаза. Хлопнуло. Все вокруг окуталось дымом.
И мечник проснулся.
Подскочил, чуть не протаранив макушкой потолок. Еле удержался в гамаке, что заплясал необъезженным конем под задницей. Сел, свесив длинные ноги.
– Вот что ж за блядство-то, такое…
У тоскливой ругани причины, разумеется, имелись. Этот сон приходил уже в который раз. И который раз мечник просыпался в момент выстрела. Хотелось знать, что было до, что после, и что, вообще, там, во сне, происходит?! Впрочем, с этим-то было относительно понятно – занесло ребят куда-то на Пустоши. Только не местные, где первый враг – жара и отсутствие воды, а на свои, северные, где такие вот, длинноногие северные гиены, так и норовят откусить голову. Или жопу. За что ухватят, в общем!
Надрывно закашляла в своем закутке Судьба. Тут же завозился, зашептал Флер, успокаивая больную зверушку.
А с другой стороны, не оставлять же ее было на берегу?.. Тут человеком будучи, хрен себе место найдешь, а уж животине-то, сложность втройне!
Керф посидел, раздумывая, не попробовать ли завалиться снова – все равно, делать нечего, не пить же – так и бормотуха кончится! До берега еще дней пять-шесть, а то и дольше!
Но ложиться мечник не стал. Это молодому хорошо – лег, и только храп от стен отлетает. А когда начнет к тебе присматриваться пятый десяток, и начнет кружить вокруг тебя старость, на подгибающихся лапах со стертыми когтями… Вот и тогда и перестанешь засыпать когда надо и когда хочется, и будешь спать, когда получится!
Безухий коснулся ладонью борта. Удивительное дело! Всего пол-ладони дерева ограждают от непостижимой массы воды! Убери его, и все – в крошечный миг море зальет, затопит… В ладонь толкнуло. Раз, другой, третий, потом несколько толчков сразу – этакое конское стадо, пробежавшее по уровню волн.
Керф наклонил голову, прислушался к происходящему за бортом, пытаясь сообразить, что же это такое? Ни одна из известных ему морских напастей, ничего подобного совершить бы не смогла. Разве что стая гигантских селедок решила мстить грумантцам за поругание чести их неведомой товарки.
Или?..
Вопль Рыжего пронесся по «Лосю» словно вихрь, разбудив всех обитателей корабля, вплоть до крохотного, розового еще крысенка, родившегося на траверзе Мюр-Лондрона. Крысенок завозился, поудобнее пристраиваясь к материнскому пузику. А мечник, выдернув из-под гамака меч, помчался по крутому трапу, перепрыгивая через три ступеньки за раз, рыча свой любимый боевой клич…
За ним бежала, шла и ковыляла вся прочая компания, включая даже Судьбу с мяуром. Неведомый шум сулил немалое развлечение, способное отвлечь от постылого безделья!
*****
Керф выскочил на палубу, на миг задохнулся от свежего ночного воздуха, что показался чистейшим вином после трюмного смрада. Все вокруг заволокло непроглядным туманом. Мачта, до которой дюжина шагов, с трудом угадывалась – не зная, что она там, можно и не увидеть, пока не треснешься лбом.
Тут же из тумана на мечника кинулся враг. Друг не замахивается коротким копьем, не целит в живот белым, а оттого, еще более жутким наконечником. Ну и не орет так… Хотя, нет, всякое бывало!
Керф отбил левой рукой легкое древко, пнул нападающего ногой в живот. А когда тот склонился в «поклоне яйцам», шарахнул яблоком меча в точку, где шея переходит в спину. Враг бескостной медузой свалился на палубу. Растекся.
Мечник переступил мертвеца, шагнул в туман, где слышались вопли Рыжего, крики на неизвестном языке и глухие удары.
За спиной разворачивалась в плотную цепь компания, азартно ругаясь и обещая всевозможные извращения налетчикам.
*****
Изморозь швырнул измазанную кровью и мозгами киянку в следующего врага. Она звонко треснула по шлему – на этот раз, не длинный козырек, а прямо таки скульптура! Тюлень пучит глаза, таращит усищи…
«Тюлень» кинулся на Лукаса, размахивая перед собой коротким, в локоть, мечом (или длинным ножом?) без гарды. Но с весьма широким клинком. Студент отпрыгнул в сторону, поскользнулся, грянулся спиной о доски, приложившись затылком. Чуть язык не откусил. Пришелец напрыгнул, оседлал. Ухватил Лукаса за воротник, занес нож. Лица под жутковатой личиной было не разглядеть, но Изморозь голову давал крысам на отгрыз, что там была радостная улыбка.
С душераздирающим визгом, что-то большое врезалось во врага, снесло его с Лукаса. Студент перекатился на четвереньки, подхватил чужое копьецо – странное, с четырьмя тоненькими наконечниками вокруг основного жала. Ткнул в спину «тюленю», ошарашенно валяющемуся на боку. Копьецо с легкостью прокололо толстую кожу чудной – до колен, расшитой бисером и клювами мелких птиц – куртки.
Чужак мучительно изогнулся, заскреб пальцами. Студент выдернул копье, ударил еще раз, ломая вспомогательные шилья. Подобрал выпавший недомеч убитого – скользкая рукоять так и норовила вывернуться из мокрой ладони. Кое-как приноровился, сместив ладонь чуть выше, к самому клинку, где рукоять была обмотана тонкой веревкой. Баланс ни к черту, видны следы молота… Но хоть что-то!
Из тумана выскочил Керф. Вытаращенные глаза, меч в крови, сам, точно под сливом бойни полдня торчал – то-то, со стороны кормы шум такой стоял!
– Ты тут как?
Не дожидаясь ответа и увидев два трупа, кивнул:
– Вижу, справляешься!
– Ага… – кивнул Лукас, вертя трофей. Да уж, совсем не любимый корд!
Вынырнули Братья. У одного рассечена бровь – так и хлещет красным, заливая глаза. Второй целый, но мощится, мотая рукой – кулак разбит – похоже, о зубы разметелил.
За разведчиками появился и Рош. В полном доспехе, в щите торчат остатки двух копий – обломал мечом или об угол. За спиной стражника маячила пара моряков, с абордажными топорами.
– Все живы? – спросил Керф.
– Да вроде, – неуверенно прикинул стражник, оглядываясь.
Мимо компании пронесся свин, может быть, тот самый, который спас Лукаса. За щетинистым героем мчалась Судьба, неловко скользя по палубе, но заливисто тявкая. За гиеной, на радостях забывший о болезни, несся Флер, размахивая кинжалом.
– Ну да, вроде все, – ухмыльнулся Керф.
Тут в борт снова толкнуло. Корабль ощутимо качнулся.
– Пополнение, чтоб его… – выругался Изморозь.
– Оно самое, – посветлел ликом мечник. – Их мы тоже убьем!
*****
Снова застучали о палубу копья и гарпуны.
– Режь веревки! – скомандовал Лукас, наученный горьким опытом. И первым кинулся, чтобы чиркнуть по натянутому шнуру из кишок или водорослей – Изморозь не разобрал материал, но явно не из конопли или чего-то такого, что пускают в дело люди с континента.
Но враги дураками не были! С неба посыпались стрелы, отбивая всякую охоту бегать по палубе.
Рош тут же присел, укрывшись щитом, мгновенно обросшим стрелами, как дикобраз. Керф, удивительно ловко укатился под самый борт…
Лукас нырнул в какой-то ящик, чувствуя, как падающая пернатая смерть так и целит ему в потроха. За спиной завыл кто-то, похоже, оказавшийся не столь проворным. Ящик оказался населенным змеями – так и оплели кольцами! Изморозь выскочил из предательского укрытия, в панике стряхивая с себя ужасных созданий, оказавшихся банальными канатами.
Вовремя! Под прикрытием лучников, на «Лося» полезли новые противники. Эти были куда солиднее!
В настоящих доспехах – бригантины из длинных узких пластинок (рог? кость?), нашитых на кожу. Шеи прикрыты этакими ожерельями из деревянных планочек, собранных на манер забора. Шлемы. Глухие, с узкими прорезями глаз. Личины. Медведь, ворон, еще один тюлень, полдюжины каких-то непонятных созданий – может, местные, северные бесы?.. С ночных налетчиков станется!
Оружие. Короткие, но мощные копья с перьями не меньше трофейного ножа – на медведя идти можно, не говоря уж о человеке! Снова мече-ножи, но подлиннее, с овальными гардами, чуть изогнутые. Топоры на длинных топорищах, обмотанных жилами.
Рыцари Севера, иначе и не сказать! Настоящего Севера, не грязного и сырого Груманта, вовсе нет!
