Очень нуарный детектив

– Расслабься, это всего лишь шутка.

Но никто так и не подошел, и я стоял, пригвождённый к земле грузом безысходности и скорби, не способный двинуться с места. Любовь к этой девушке стояла глухой, непроницаемой стеной между мной и её телом, не давая двигаться дальше и просто собраться силами, чтобы сделать первый шаг, не то, что подойти. Ноги отказывались подчиниться, как бы я себя не уговаривал это сделать.

Молча достав бронзовый портсигар, я непослушными дрожащими руками попытался вытащить оттуда сигарету. И словно замер, наблюдая со стороны за этими механическими движениями. Шурша чешуйчатым телом, в разум склизкой ядовитой змеей вползли воспоминания, как я потерял указательный палец.

Из-за неё. Конечно же из-за неё. Разве это могло быть как-то иначе…

Наблюдая, как на ладонь правой четырёхпалой руки ложатся холодные крупные снежинки я, глубоко затянувшись горьким обжигающим дымом, подумал: «Вот и всё, Крошка. Ты ушла, не оставив мне ничего. Только подарив полтора года назад эту дурацкую привычку курить, зажав сигарету между большим и средним пальцами».

Яркий луч очередного дирижабля пролил мне на голову порцию рубиново-красного света, на пару секунд озарив картину преступления. Ощущение нереальности происходящего усилилось и казалось, будто с небес полился кровавый дождь.

Пытаясь стряхнуть наваждение, и задрав голову вверх, я увидел, как огромная паровая махина, похожая на вздувшегося ламантина-мутанта, с легкостью плывет среди тяжелых, набухших снегом облаков.

Когда очередная порция смолистого дыма вновь наполнила лёгкие, а желание стоять на месте и ни за что не двигаться стало непреодолимым препятствием, ко мне подошел комиссар.

– Тебе нужно осмотреть место преступления, Освальд, – хрипло произнёс он и надрывно закашлялся. – Если ты хочешь найти того, кто это сделал, тебе нужно собраться и подойти к ней.

Эти слова помогли прийти в себя и, наконец, преодолеть невидимую стену между мной и Молли.

Сделав глубокий вдох, я шагнул в пропасть, разделяющую нас. В тот самый миг кто-то сунул мне в руку нечто маленькое. Повернув голову, я увидел только убегающего мальчишку в старом потертом пальто и огромных черных ботинках с клепками в виде шестеренок. Судя по виду, малец был беспризорником. Или одним из тех, кто работает на Джонни Коробочку.

Подняв ладонь, я увидел записку. Развернул клочок бумаги, исписанный мелким округлым подчерком, и прочитал: «Вам грозит смертельная опасность. Если хотите остаться в живых, приходите в мотель «Деспеар» сегодня в восемь вечера. У меня для вас есть важная информация про Молли. Спросите мистера Найтмора из тридцать первого номера».

Часть 4. Враг обитает в мелочах

Пока вечерний город загорался неоном и фонарями, я ехал на служебной машине, периодически поглядывая на записку, лежащую на панели. Слова, написанные там, не давали покоя и терзали мое раненое, измученное воображение.

Что же такого важного должна была передать мне Молли, но так и не успела сделать это лично? Эта и еще сотни мыслей крутились в голове, пока я мчался на встречу с загадочным мистером Найтмором. За этими тяжелыми думами я даже не заметил, как проехал через весь город, оставив за спиной неон и огни газовых фонарей, и оказался на окраине.

Улица, где располагался отель, была погружена во мрак и только слабый свет с вывеской «Свободные места», как маяк в тягучей тьме, говорил о том, что я прибыл на место.

Я вошел в неприветливый сумрачный холл и направился к стойке администратора. Девушка, сидящая по ту сторону, держала мундштук с тонкой дымящейся сигаретой на конце, и читала вечернюю газету. На первой полосе, была размещена крупным планом фотография убитой Молли, над которой размещался кричащий заголовок: «Джонатан Веллингтон обещал отомстить за смерть любимой!»

Поведя плечами от накатившей горечи, я подошел к стойке и поинтересовался:

– В каком номере остановился мистер Найтмор, мисс? У нас назначена встреча.

– Комната тридцать один, третий этаж, – произнесло юное создания, поднимая на меня свои фиолетовые глаза. Было видно, что это всего лишь голографические линзы, но этот цвет в сочетании с бледной кожей и черными кудрявыми волосами, смотрелся почти завораживающе. – Лифт прямо, в конце коридора, рядом с лестницей.

– Благодарю, – почти машинально произнес я и добавил. – Могу я попросить вас об одной услуге, мисс?

– Дайан, – подала голос девушка, краснея. – Буду рада помочь, если это в моих силах.

– Прошу прощения, – приложив руку к груди, я слегка поклонился. – Могу я попросить вашу газету… Дайан?

Администратор вздохнула словно с облегчением, свернула газету и протянула ее мне.

– Конечно, мистер! Тем более для меня там нет ничего интересного.

– Благодарю! – почти машинально ответил я и забрал шуршащие листы из рук девушки, почувствовав, как ее пальцы скользнули по моим.

Дайан улыбнулась мне, и я поспешил по едва освещенному гулкому коридору в сторону лифта, убирая газету в карман коричневого пиджака.

Галстук вдруг стал узок, а помещение таким жарким, что за воротом образовалась влага, когда я подошел к лифту. Я представил, как сажусь в эту удушающее узкую металлическую коробку и все органы внутри сжались, стоило воображению нарисовать, как сердце и легкие резко срываются вниз, когда кабина лифта начинает ехать вверх. Ладони резко вспотели, и я стоял в этом длинном узком коридоре, не решаясь нажать на круглую кнопку вызова подъемника.

Пересилив себя, я всё же сделал это, но пока скрипя и ворочая шестерёнками кабина ехала вниз, я понял, что не смогу войти туда. Только не в этот раз. И как только двери передо мной распахнулись, я увидел в зеркале напротив свое небритое испуганное лицо. Холодное безжизненное нутро бездушной подъёмной машины манило, но моё желание зайти туда стало совершенно ничтожным, и я решил воспользоваться лестницей.

Пока я поднимался по высоким грязным ступеням, борясь с приступом клаустрофобии, подаренной пустой коробкой лифта, мимо меня по ступеньке пробежал таракан. Моментально среагировав, я попытался раздавить его каблуком, но промахнулся. Насекомое юркнуло, и побежало вперёд по стене наверх с такой скоростью, будто за ним гнались все демоны ада.

Брезгливо поморщившись, я подумал, что попал в самую дыру этого мира, но признавался себе, что готов был зайти еще дальше, лишь бы разгадать тайну гибели Молли.

Трижды постучав в серую неприметную дверь с черными провалами цифр, я услышал по ту сторону шаги. Когда щёлкнул замок, а проход отворился, краем глаза увидел движение на стене и ещё одного таракана. Я ударил по нему ладонью, но вновь промахнулся и только смахнул его на пол. Прусак в одно мгновение юркнул в комнату и растворился в темноте.

Кто-то схватил меня за рукав и втащил внутрь.

– Прошу прощения за столь недружественный приём, мистер Рокстоун. – торопливо заговорил маленький коренастый мужчина, поправляя пенсне и словно спохватившись он добавил, – надеюсь, вы не привели за собой хвост?

– За мной никто не следил, – почти уверенно произнес я. – Во всяком случае, явной слежки не было.

– Это хорошо, это очень хорошо, – затараторил мужчина, нервно шагая слева на право. – Как вы уже поняли, меня зовут мистер Найтмор. Я являюсь… – он осекся. – Являлся адвокатом мисс Прескотт, и она просила кое-что передать вам лично в руки. Впрочем, не стойте на пороге, проходите в комнату, можете присесть за стол. Может, чаю? Или чего покрепче?

– Виски. Неразбавленный.

Сев на предложенный стул обитой черной кожей, я ждал, пока мистер Найтмор разольет янтарный напиток из квадратного хрустального графина. Как только стакан перекочевал ко мне в руки, я задал первый вопрос:

– Что такого важного вы хотели мне рассказать?

– Мисс Прескотт… – начал мужчина, делая большой глоток. – Она просила кое-что передать вам, если с ней что-то случится.

По ботинку пробежал таракан. Полный отвращения я сбросил его, и снова попытался раздавить наглого усача, но и в этот раз насекомое оказалось быстрее, и скрылось под столом. Этот рыжий наглец уже порядком начал раздражать меня, казалось, он издевательски насмехается надо мной, намеренно пытаясь отвлечь.

– Не тяните, мистер Найтмор, – сделав глоток, нетерпеливо произнёс. – У меня нет времени на ваши шпионские игры.

– Вы не понимаете, насколько все серьезно, Освальд! – мужчина посмотрел на меня со всей строгостью. – Если об этой встрече хоть кто-то узнает, меня убьют! – его голос дрогнул, и он осушил содержимое своего стакана одним глотком. – Естественно, мне сейчас чертовски страшно…

– Так что просила передать мисс Прескотт? – более мягко, но в то же время настойчиво спросил я.

– Письмо, – сухо ответил Найтмор и плеснул себе в стакан ещё виски.

Едва подумав, он долил и мне, даже не спросив, хочу я того или нет. Сделав большой глоток, я спросил:

– Что находится в письме?

– Вы всё сами узнаете, прочитав его… – напряжение читалось во всей его фигуре, когда он доставал запечатанный конверт из верхнего ящика латунного стола.

Когда мужчина повернулся ко мне лицом, я заметил за спиной стоящего, на затертой бледно-оливковой столешнице того самого наглого жирного таракана. Это существо беспардонно сидело, будто в ожидании. Аккуратно достав из кармана газету, так любезно одолженную Дайан, я скрутил её в трубочку и со всего маху ударил по столу. Стакан жалобно звякнул, скакнув по металлической поверхности, а уши резанул пронзительный, заставляющий скорчиться, противный писк.

Подняв газету, я понял, что все же расплющил надоедливого усатого мерзавца. Только вместо раздавленного хитинового панциря и пюсовых капель крови я увидел впечатавшиеся в бумагу крошечные пластинки, пружинки и винтики.

– Чёрт… вы все-таки привели за собой хвост! – мистер Найтмор побледнел и схватился за стул, когда ноги подвели его. – Пожалуйста, мистер Рокстоун, ради Бога, как можно скорее уходите отсюда!

Лихорадочно всучив конверт, он схватил меня за рукав пиджака и почти силой выпихнул в коридор. Недолго думая, я покинул это место, надежно спрятав дорогое письмо в потайном нагрудном кармане.

Часть 5. Механический сон для Гранта Моррисона

Поспешно покинув отель «Деспеар», я поехал на встречу со своим старинным другом, с которым познакомился ещё в полицейской академии. Хотя он и был на три года старше, нашу дружбу предопределили ещё много лет назад.

Когда ещё зелёным, долговязым юнцом я пришел на обучение, меня сильно невзлюбил один однокурсник и вечно прессовал при любом удобном случае. Уж не знаю, чем я так ему не нравился, но это тучное, громадное животное не упускало случая отвесить подзатыльник или подставить подножку. В один из таких дней, когда я из-за толчка в спину разбил себе нос, а этот урод вместе со своим тупоголовым дружком ржал, тыча в меня пухлым пальцем, вдруг перед нами выросла почти двухметровая гора мышц.

– Слышь, жирдяй, – спокойный, угрожающий тон предвещал моему обидчику скорые неприятности. – Ещё раз тронешь его, я тебе соски отрежу, понял, сисястый? – он замахнулся кулаком, изображая удар в челюсть. – Вали отсюда, пока в морду не получил.

Отшатнувшись, толстяк чуть не упал и поспешно ретировался, прихватив с собой имбецильного дружка.

– Грант Моррисон! – представился спаситель, протягивая мне свою большую ладонь и помогая подняться.

– Освальд Рокстоун, – произнёс я, принимая помощь.

После этого, пока мы курили за дальней стеной академии, а Грант помогал мне остановить текущую из носа кровь, я, затягиваясь терпким смолистым дымом, спросил:

– Почему ты помог мне?

– Ненавижу, когда обижают тех, кто слабее… – пожав плечами, ответил он, глядя на грязную речку, туманной змеёй тянущуюся вдоль здания академии. – Над слабым издеваться вообще западло. Неправильно это, понимаешь?

В тот момент я понял, что нашел одного из самых лучших и верных друзей. Он был единственным, на кого я всегда мог положиться. В свою очередь я старался отвечать ему тем же.

Грант научил меня стоять за себя и за тех, кто сам был сделать это не в состоянии. Нас объединяло слишком многое. Особенно тайны, которые не расскажешь никому. Я был единственным, кто знал его самый большой секрет. И только благодаря ему Моррисона называли легендой и самым выдающимся детективом нашего столетия. Никто не раскрывал дела с такой легкостью, как он. И лишь меня друг посвятил в тайну, как именно ему это удавалось, и которую он так бережно хранил и берёг ото всех остальных, как самую большую ценность.

Позвонив ему ещё утром после осмотра места преступления, я попросил о встрече в нашем условном месте. Знал, что и в этот раз он не сможет отказать мне в помощи с расследованием убийства моей любимой. Мне нужен был его странный дар.

И вот, я ехал на место встречи, петляя по городу, пытаясь понять, есть ли за мной слежка или нет. Убедившись, что хвоста нет, я направился к назначенному месту, опоздав почти на полчаса.

Грант сидел в самом дальнем и темном углу бара «Механический сон». Его внушительная фигура, нависшая над опустевшим стаканом, казалась еще больше, чем я запомнил, когда видел его последний раз, четыре месяца назад.

Заприметив меня ещё издалека, он поднялся, всё такой же огромный и подтянутый, как всегда. На его фоне всё остальное вокруг выглядело маленьким и почти неправдоподобным.

Крепко обнявшись, мы молча похлопали друг друга по спинам и сели за стол. Грант смачно щелкнул пальцами, подзывая официантку.

Спустя пару мгновений к нам, звучно стуча стальными каблучками, заспешила девушка, затянутая в узкий корсет с металлическими бронзовыми вставками. Шурша кружевом юбки, почти до невозможности обнажающей спереди её стройные ножки, она облокотилась бедром о стол и спросила, держа наготове маленький электронный блокнотик:

– Готовы сделать заказ, господа?

– Повтори, милая, – вежливо попросил Грант. – И принеси то же самое для моего друга.

– Сейчас сделаем! – ответила девушка и удалилась, кокетливо поправляя надетые на голове громоздкие очки «авиаторы» с толстыми жёлтыми стёклами.

Минута молчания, пока мы дожидались возвращения официантки, была похожа на бесконечность. В этом полупустом баре, в кружении медных зубчатых колес, развешанных по стенам и сотворённых из бронзы чудовищ, расставленных по столам и полкам, я сидел и не мог заставить себя заговорить. Грант взял меня за руку и крепко зажал в своей ладони, возвращая к реальности.

– Ты же знаешь, зачем я тебя вызвал? – наконец, выдавил из себя.

– Да, – отозвался друг. – И даже знаю, чем закончится эта встреча.

– Никак не привыкну, что ты знаешь всё наперёд.

Его тонких губ едва коснулась мрачная улыбка. Взгляд по-прежнему был преисполнен тоски и тревоги.

Стуча каблучками, к нам возвращалась официантка, держа в руках небольшой поднос.

– Ваш заказ. Тройной виски для вас! – девушка поставила на стол стакан, игриво подмигнув Гранту, и добавила, ставя второй стакан, – и для вашего друга.

С фальшивой стыдливостью, прикрываясь пустым подносом, она стояла в нерешительности, переминаясь с ноги на ноги.

– Вы ещё, что-то хотели, мисс? – задал вопрос мой друг.

– Простите… – густо покраснев, произнесло юное создание, хлопая ресницами. – Но вы случайно не тот самый Грант Моррисон?

– Это я.

– О боже, – казалось она вот-вот потеряет сознание от нетерпения и восторга. – Вы могли бы дать мне автограф? Умоляю, не откажите, вы сделаете меня самой счастливой девушкой на свете!

– Да, конечно, – устало произнес друг, привыкший к подобному вниманию юных барышень.

Радостно взвизгнув, она, шурша белоснежным кружевом юбки, уселась к нему на колени и, выудив из-за уха ручку, отодвинула край своей хлопковой рубашки до самого верхнего края корсета.

– Пожалуйста, распишитесь вот здесь, на груди! – почти возбужденно дыша, произнесла она, протягивая ручку и приподнимая подбородок. – Я потом себе из этого татуировку сделаю.

Размашисто расписавшись, Грант вернул ручку и мягко снял её с колен.

– Спасибо, мистер Моррисон, вы настоящее чудо! – воскликнула девушка и умчалась к остальным делиться впечатлениями, предварительно чмокнув его в гладко выбритую щеку.

Как только она покинула нас, он виновато улыбнулся и произнес:

– Прости, дружище, иногда я и сам не знаю, как это работает… – подняв стакан, он добавил. – За Молли.

– За Молли! – скорбным эхом отозвался я.

Мы сделали по большому глотку, а затем я рассказал ему о случившемся за день. О звонке комиссара, о посещении места преступления и встрече с мистером Найтмором. О таинственном письме, что всё ещё лежало не распечатанным во внутреннем кармане пиджака, и даже о механическом таракане.

Молча выслушав меня, друг протянул руку и попросил дать то, что я принёс ему с места преступления. Я протянул ему маленький флакончик с растаявшим снегом внутри и ждал, когда Грант, наконец, заговорит.

Вынув пробку, и понюхав содержимое, он произнес:

– Бедная девочка, ей столько пришлось пережить, столько выстрадать, – он вновь повел носом над стеклянной колбой. – У нее было столько тайн, из-за которых она и погибла. Но ты найдёшь того, кто это сделал и раскроешь то самое дело о поджоге чулочной фабрики, но Джонатана Веллингтона посадить так и не удастся.

Пока он говорил, его глаза были закрыты, а веки слегка подрагивали, словно он был ясновидящим, впавшим в транс. И только мы одни во всем этом прогнившем и безумном мире знали, что на самом деле друг просто вспоминал слова, прочитанные вчера перед сном в книге, написанной сто лет назад.

– Стоп! – внезапно воскликнул он. – Я вижу. Вижу того, кто убил её. Это был длинный тощий мужик с зализанными волосами и острым птичьи носом. Таких ещё называют «сальными». В руках у него была трость с длинным медным наконечником.

Поддавшись вперед, я внимательно слушал, стараясь не пропустить ни единого слова.

– Так, так, так, а кто это тут у нас? Неужели мистер Рокстоун? – издевательски насмешливый тон говорящего откуда-то слева и ритмичные, как удары сердца, хлопки в ладоши привлекли наше внимание. – Мы за ним полночи гоняемся, а он тут устраивает дружеские посиделки!

Прибывших было двое. Это были чистильщики Джонни Коробочки, прибывшие ни за чем иным, как устранить меня.

– Отдайте письмо, мистер Рокстоун и мы сохраним вам жизнь! – недружелюбно сказал один из пришедших и выхватил пистолет.

– Или нет… – гаденько хихикнул его напарник.

– Идите к чёрту, – злобно огрызнулся я. – Хрена лысого вы его получите.

– Не хотите по-хорошему, – сквозь зубы процедил первый, – мы заберем его по-плохому.

– Да! Заберём его с твоего холодного трупа! – подхватил второй, глупо заржав.

Когда идиотский и совершенно неуместный смех утих, я услышал, как образовавшейся тишине щёлкнул затвор. В одно мгновение Грант подскочил с места и кинулся ко мне. В тот же миг раздался звук выстрела, и пока тело моего друга с пробитой грудью падало на меня сверху, я успел выхватить свое табельное оружие и дважды выстрелить в чистильщиков.

В ответ послышались очередные выстрелы в мою сторону. Не оставшись в долгу, я отвечал тем же и спустя еще четыре выстрела оба головореза были мертвы.

Вокруг воцарилась вакуумная тишина. Присутствующие в баре словно застыли в моменте, превратившись в неподвижные статуи, боясь шелохнуться.

Аккуратно положив на пол умирающего друга, я обнаружил, что в него попало еще три пули. Пятна неестественно яркой в бледном освещении, крови, расползались по рубашке.

– Врача! – заорал я, что есть силы. – Срочно вызывайте скорую, детектив ранен!

По щеке поползла горячая слеза.

– Что же ты наделал, дружище… – голос подвел.

– Я знал, что это случится, Освальд, – тихо произнес он, хватая меня ослабевающими пальцами за рукав пиджака. – Так и должно было быть. Это было предопределено с самого начала, как только книги Алиры попали ко мне в руки. Она знала про меня всё, в том числе и это. Знала с самого начала. И что всё должно было закончиться именно здесь, в «Механическом сне». Может, я и родиться должен был ради этого момента.

– Не говори так, – сипло произнёс я, пытаясь остановить кровь руками, чувствуя, как на них капают слезы. – Это не должно было так закончиться.

– Должно, друг мой… – его хватка вдруг стала сильнее, и он притянул меня к себе. – Пожалуйста, обещай мне. Обещай, Освальд, что когда меня не станет, ты обнародуешь книги, обличающие мой обман. Мне всё равно, даже если я стану самым великим шарлатаном и посмешищем тысячелетия, но умоляю, обещай рассказать о них всем. Пусть мир знает, кто из нас с ней настоящая легенда. Может, благодаря этому мы, наконец, соединимся с ней там, за гранью.

– Обещаю, – прошептал я и почти истерически закричал, – чёрт! Вызовите уже хоть кто-нибудь доктора, хреновы идиоты!

Словно по команде публика и персонал вокруг очнулись. Началась паника. Посетители, крича в ужасе, бежали к выходу. Официантка, принесшая нам виски уже опускалась на колени рядом с нами, набирая номер экстренного вызова на своем минифоне.

– Уходи немедленно, Освальд, пока за тобой не пришла новая группа чистильщиков. Спрячься пока на моей конспиративной квартире, там они тебя точно не найдут.

– Я не оставлю тебя, дружище. Ты только держись! – я уже вовсе не сдерживал слез. – Ты обязательно выкарабкаешься…

– Не в этот раз… не в этот… Алира, любимая, я иду к тебе… – почти беззвучно произнес он и затих, разжав пальцы.

Давя рвущиеся рыдания и вопли отчаяния, я дрожащими руками вытащил из кармана жилета Гранта связку ключей и поспешил уйти, оставив тело друга на попечение задыхающейся от слёз и завывающей от безысходности официантки.

Часть 6. Танго в темноте

Бросив служебную машину и оставив в ней свой минифон, опасаясь, что по нему могут выследить, я взял машину Гранта и поехал на его конспиративную квартиру.

Там меня встретили лишь холодная тишина и безжизненная темнота.

– Дальний свет! – громко скомандовал я и где-то в глубине комнаты, над большой кованной кроватью, накрытой бежевым покрывалом, желтым глазом загорелся светильник.

Откинувшись и буквально провалившись в мягкие объятия матраса, я закрыл глаза и позволил себе расслабиться. Пусть всего на пару минут. После этого, поднявшись со стоном, я сел на кровати. Тело болело от пережитого за день, но эта боль не могла сравниться с настоящей агонией, в которой сейчас находился мой разум. Потерять двух самых дорогих мне людей за один день было подобно…

Слова, чтобы описать это, никак не подбирались, и как бы я не хотел озвучить это, даже у себя в голове, у меня ничего не получалось.

Тут я заметил на тумбочке, стоящей рядом, книгу. На обложке было написано «Последнее дело Гранта Моррисона», автор – Алира Кинг. Видимо это была одна из тех самых книг, про которые говорил мой друг. Наверное, он специально не стал убирать её, чтобы напомнить о данном ему обещании.

Сняв пиджак, бросил его на стоящее рядом кресло, предварительно достав из внутреннего кармана письмо. Дрожащими руками я распечатал конверт и достал сложенные листы, исписанные округлым размашистым почерком.

В очередной раз за этот бесконечно продолжающийся скорбный день, я ослабил узел галстука и, забравшись с ногами на кровать, приступил к чтению.

«Мой дорогой Освальд…»

От такого обращения моё сердце дрогнуло и рухнуло в пропасть, рассыпаясь где-то там пылью среди погасших звезд.

Листы в руках дрожали, а в глазах снова появилась солёная влага. Тем не менее, сделав глубокий вдох, я продолжил читать.

«Мой дорогой Освальд, если сейчас ты читаешь это письмо, значит, стало уже слишком поздно. Для меня. Для тебя. Для нас.

Эти строки сейчас записывает с моих слов мой дорогой друг и по совместительству адвокат, мистер Найтмор.

Ты не представляешь, сколько всего мне хочется сказать тебе. Но первое, что я хочу сделать – попросить у тебя прощения. За всё. За то, что было… и особенно за то, чего не было. Если бы ты только знал, как я сожалею о том, чего так и не случилось. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я…»

– Господи, Крошка, если бы ты только знала, как о том, чего так и не случилось, жалею я… – обращение к пустоте прозвучало почти пугающе. – Каким же я был идиотом, упустил столько шансов и возможностей!

Тошнота подступила внезапно и, если бы мой желудок не был пуст вот уже полтора дня, меня бы стошнило прямо на кровать. Нервно сглотнув подкативший горлу ком, я вернулся к чтению.

«Я помню каждую нашу встречу. Но с особенным трепетом вспоминаю тот самый Новый год. И наш танец. Ты ведь тоже помнишь его, правда?

Это случилось в тот же год, когда сгорела чулочная фабрика, и случился наш первый разговор в душной допросной комнате. Моя память всё ещё хранит все подробности.