Асцендент. Продолжение истории дивергента
Разрушенные территории, по которым мы бродили, располагались на пятом уровне производственного сектора. Самая нищая часть острова. Здесь на каждом свободном квадрате площади располагались заводы. Производили все, что только можно. Шестнадцатичасовой рабочий день лишал всяких сил. Лицеи были своего рода оазисами свободы. Там водилась какая-никакая еда, и здания были более или менее пригодными для жизни. А еще у воспитанников была такая удивительная роскошь, как свободное время, которое большинство из нас тратило на такие вот вылазки в заброшенные территории.
Найденный хлам можно было продать за еду, одежду и тому подобные бонусы. Через две недели мы должны будем покинуть лицей, пройти тест на интеллект и получить свою карту будущего. Мы набрели на очередную квартиру, которую давно оставили люди. Здесь было очень много старой техники, книг и пыли. Судя по всему, сюда еще никто из воспитанников лицея не добирался. Странно. Линч взял из стопки первую попавшуюся брошюру и раскрыл ее на середине:
– «“Если ты приручишь меня, мы будем нужны друг другу. Для меня ты станешь единственным во всем мире. И для тебя я стану единственным во всем мире”, – сказал Лис Маленькому Принцу…». Забавно, – усмехнулся Макс, – Ну что, Ника, мы приручили друг друга?
– Иди к черту, – поморщилась я и ушла в другой конец комнаты. Минут пятнадцать я молча разгребала завалы хлама.
– Как думаешь, какого мы уровня? – спустя какое-то время поинтересовалась я.
– Первого, конечно, – усмехнулся Макс. – Мы рождены, чтобы управлять людишками.
Я запустила в него толстенной книгой, очень кстати подвернувшейся под руку. Фраза Линча прозвучала очень глупо. Людей первого уровня от силы сотня наберется. Второго уровня, они в основном в науке задействованы, тоже немного. Но на третий уровень рассчитывать было уже можно. Хотя это и самонадеянно. Обычно люди получают тот уровень, на котором выросли.
– А если мы окажемся в разных уровнях и секторах? – жалобно поинтересовалась я, когда мы закончили кидаться друг в друга разным хламом и снова взялись за поиски пригодных для продажи деталей.
– Тогда я позабочусь о старом Вассаго, а ты там на первом уровне похлопочешь за нас, – ответил Макс.
Это еще больше расстроило. Старый дед Вассаго всегда выручал нас, да и глупого Бранти тоже. Вот уже шестнадцать лет подряд. Недавно Вассаго сломал ногу, а в условиях производственного сектора и, учитывая его возраст, это означало очень скорую смерть. От голода. Собственно, именно из-за них с Бранти мы с Максом вот уже второй месяц подряд, как оголтелые, шатались по заброшенным домам в поисках ценных находок. Мы хотели купить им еды и оставить побольше товаров, чтобы хватило, пока дед не поправится.
Будущее Бранти волновало еще больше. Не всем в Новом обществе нашлось свое место. Некоторые были слишком… глупы и бесполезны. Бранти был из числа таких. Это сразу было понятно, как только он появился в лицее. Ему было тринадцать. На пару месяцев младше нас с Максом. Уже не помню, почему Бранти перевели к нам. Над ним все посмеивались, и мы с Максом в том числе.
В тот день я и Линч нашли своего первого клиента. Бранти зачем-то увязался за нами. Мужчина хотел снять с себя проекционный браслет. Согласно карте его будущего через год он должен был преступить черту закона. Таких людей государство утилизировало до момента свершения первого преступления. Именно поэтому многие хотели снять с себя браслеты и тем самым выгадать себе пару-тройку лет жизни вне закона. Линч отлично ладил с техникой. Мы досконально изучили эти браслеты и сейчас хотели попытаться снять один такой. Для этого нужно было очень аккуратно отсоединить его от кровеносной системы человека. Если бы получилось, это могло бы сделать нас богачами. Мало того, что мужчина обещал заплатить огромную для нас сумму, так еще можно было бы продать браслет, если он останется цел. Мы почти закончили, когда из-за угла показался наш куратор. Заметив что-то подозрительное, он направился к нам.
– Бежим, – шепнул мне Линч.
Я оглянулась на Бранти. Тот поднял руки вверх и вышел навстречу куратору, тем самым закрыв нас от него. Линч дернул меня за руку, и мы успели спрятаться за углом, оставив того мужчину и Бранти разбираться с надзирателем.
– Как тебе это удалось? – послышался грубый голос куратора. Я живо представила себе, как куратор трясет перед Бранти снятым браслетом.
– Хотел попробовать, – беспечно отозвался Бранти, – как-то получилось. Теперь вот хотел вам показать…
Этот случай навсегда сделал нас с Бранти лучшими друзьями. Для того мужчины все обернулось плачевно. Его все-таки утилизировали, а вот Бранти заслужил уважение куратора. Он доказал ему, что не такой уж и дебил, раз умудрился отсоединить браслет.
– Зачем ты это сделал? – мы с Максом набросились на него, как только куратор скрылся из вида.
– Вы умные, у вас хорошее будущее, а мне все равно терять нечего, – беспечно сказал он. У меня от этой фразы комок в горле появился. Возможно, Бранти и не был особенно умен, но он совершенно точно мог принести пользу обществу. Он был достоин жить. Оставалось надеяться на то, что программа «Касси» посчитает также.
Все шло хорошо. И вот сейчас нам исполняется шестнадцать. Не знаю, хочу ли я попасть на какой-нибудь третий уровень. Тогда Вассаго и Бранти окажутся предоставлены сами себе. А скоро Бранти пройдет тест. Если программа не найдет ему достойного применения, его просто утилизируют. Я поежилась.
– О тесте думаешь? – сочувственно поинтересовался Линч. Я помотала головой и сделала вид, что сосредоточена на какой-то коробке. – Ника, давай пообещаем друг другу, что не будем искать встреч после теста. Даже если окажемся на одном уровне, нам не разрешат общаться, – безжалостно продолжал Линч. До этого мы предпочитали не вспоминать об этом.
– Придумаем что-нибудь, – отмахнулась я.
– Но не сразу. Это слишком опасно. Все наши игры с законом рано или поздно закончатся. Лучше их закончим мы, чем это сделают за нас.
– Прекрати. Мы всегда что-нибудь придумывали, – не выдержала я. Линч все-таки потребовал с меня обещание не заигрывать с законом.
Спустя пару часов мы вышли из этой квартиры до предела загруженные товарами. Покупатель пообещал сегодня привести клиента. Учитывая количество товара, можно было надеяться на то, что все-таки удастся помочь старому Вассаго.
Мы сразу увидели возле кирпичной стены сектора двух мужчин. Наш постоянный покупатель, мужчина лет тридцати, из военного сектора, с выцветшими глазами, помахал нам рукой. Рядом с ним стоял худощавый парень в каком-то тряпье. Он явно нервничал. Ходил из стороны в сторону и не выпускал изо рта сигарету.
– Что так долго? – недовольно поинтересовался покупатель. Его имени мы не знали. Лишняя информация никому не на пользу. Судя по метке на руке клиента, он был третьего уровня, тоже военный. Информации более чем достаточно.
– Так вышло, – ответил Макс.
– Давайте за дело, юные гении, – скомандовал мужчина третьего уровня. Я про себя отметила, что на его метке значилось 163 балла интеллекта. А снять браслет не способен… Может, и повезет оказаться в элите.
Я никогда не понимала этих странных людей, желающих снять свой браслет. Модифицировать – понятно зачем, а так глупо протестовать против власти? Зачем? Все равно ведь окажутся за решеткой или будут утилизированы. Изменить свое будущее никому не под силу. Впрочем, какая разница? Флаг им в руки. Главное, мужчина сейчас заплатит за эту маленькую услугу. Я достала лезвие, допотопный прототип скальпеля, и протерла его салфеткой. Сделала небольшой надрез и повернулась к Максу. Тот кивнул и набрал пару комбинаций. Браслет противно запищал. Я аккуратно потянула его на себя. Из запястья владельца показалось два тонких, едва заметных провода. Через мгновение браслет был уже снят. За спиной раздался громкий хлопок. Затем еще один. В воздухе запахло жженым порохом. Мы не сразу сообразили, что произошло. Тощий парень вдруг откинулся к стене и рухнул, словно мешок мусора. Похолодев от ужаса, я обернулась.
– Гасион Бал, поведенческий сектор, второй уровень, отдел контроля поведения, – представился парень, немногим нас старше. Его лицо не выражало никаких эмоций. Одет он был в черную кожаную куртку и черные джинсы. Мог бы и не представляться. Черная одежда – метка поведенческого сектора. Они практически никогда другой цвет не носят.
– Штатный киллер, – нагло хмыкнул Макс и помахал чистым запястьем. – Не имеешь права, мы дети.
– Да мне плевать. Был бы приказ. Валите отсюда, пока я добрый.
– Почему… почему нельзя было их арестовать?! – возмутилась я.
– Потому что по карте его мозга, начиная с этого дня, они представляли государственную угрозу, – спокойно пояснил Гасион Бал. – Всего хорошего.
Макс взял меня за локоть и слегка подтолкнул. Я еще какое-то время неотрывно смотрела на «штатного киллера», как его только что обозвал Макс, но потом все-таки пошла за Линчем. Вернулись в лицей мы поздно вечером.
– Нужно заполнить лист, – пробормотал Макс, когда мы подходили к черному входу лицея. Я бессильно уселась на ступеньку и включила проекцию, предоставив Линчу возможность заполнить лист всеобщего доверия. Каждый должен был ежедневно делиться с государством своими сокровенными мыслями. Это считалось добровольным жестом, но если несколько дней не вести дневник, тебя направят на психиатрическое освидетельствование. Ну а дальше уже, скорее всего, в Тортур как потенциального преступника, в лучшем случае просто сумасшедшим признают.
– Что писать? – поинтересовался Макс.
– Не знаю, напиши о том, как я ежика в лесу встретила.
– Ничего, что ты восьмой день подряд ежиков встречаешь? Мне кажется, что скоро тебе придет ответ со второго уровня: «Ежик сдох, дура».
– Ну и что? Не запрещено. Имею полное право встречать ежиков любое количество раз.
– В одном и том же лесу, на одной и той же поляне?
– Имею право, – повторила я.
Глава 2
– Добро пожаловать в центр исследований «Силенциум», – возвестил громкоговоритель. После чего послышался грохот опускающейся двери. В момент, когда она почти коснулась пола, мне пришлось подавить в себе желание сбежать. Свойство человеческой природы… Когда дверь закрывается, хочется оказаться на свободе. Пора бы уже начать запоминать поведенческие законы. Мне слишком повезло, чтобы терять время впустую.
Нас приветствовал Томас Пирр. Один из трех людей первого уровня, возглавляющих поведенческий сектор. Худой мужчина лет сорока в белом костюме, который ему совершенно не шел. Все люди первого уровня носили белое. Считалось, что это символизирует отсутствие каких-либо личных интересов. Они слишком умные, чтобы их иметь. Весь он был олицетворением силы, власти и какого-то вселенского спокойствия. За его спиной и возле каждой стены стояли операторы, снимающие новостной блок о новоприбывших в поведенческий сектор. Пирр вдруг зачем-то отвернулся, и я с удивлением увидела выглядывающие из-под глухого ворота татуировки. Ну надо же. Даже он, существо высшего сорта, когда-то был человеком.
Я скосила глаза в сторону и увидела Макса, который с таким же благоговейным трепетом слушал одного из трех руководителей сектора анализа и контроля поведения Томаса Пирра.
Кроме Макса, у меня здесь не было знакомых. Из лицея 21, уровень 5, только мы попали сюда. Прошли тест IQ, по результату которого нас определили на второй уровень поведенческого сектора.
– …Вы уже прошли тест на интеллект, сегодня вы получите свои карты будущего, метки и новые браслеты. Не важно, откуда вы сюда поступили, – Пирр вперился в меня своим цепким взглядом. По всем правилам нужно было отвести глаза. Черт. Нужно было опустить голову… – Теперь вы люди второго уровня, – продолжил он. Ненужную паузу в речи заметила, похоже, только я. Или просто показалось, что была пауза? – Второй уровень поведенческого сектора занимается наукой и общественным благоустройством. Вы будете определять, что нужно покупать, что есть, как одеваться, о чем думать. Если уж в глобальном смысле. Вершиной нашего развития, системой просчета будущего и корректировки судеб, достойны заниматься немногие. Чтобы исключить возможность ошибки, мы решили провести повторный тест, – по рядам пробежал тихий шелест недовольных голосов.
– Не проще сказать, у кого здесь высший балл, да и все? – парень, стоявший рядом со мной, решился озвучить мнение большинства. Операторы тут же повернулись в его сторону и стали снимать его испуганную физиономию крупным планом. На его бейджике было написано «Синто Хейз». Забавное имя. Второй уровень химического сектора, судя по синей одежде.
– Имя? – с неизменно брезгливым выражением лица поинтересовался Томас Пирр. Парень представился. Пирр удовлетворенно кивнул и продолжил свою речь. Суть ее сводилась к тому, что всего несколько человек станут сотрудниками центра поддержки «Касси», остальные будут так, полы подметать да вопросами моды заведовать.
– …Вашим непосредственным руководителем отныне будет Алекс Агарес, – подытожил Пирр. Тут к нам вышел вековечный старец. Агаресу было, по меньшей мере, лет семьдесят. На лице его не читалось ничего, кроме скуки. Глубокие морщины рассыпались от уголков его глаз. Бледная кожа на фоне белой одежды первого уровня смотрелась болезненно. В отличие от Пирра он обладал куда более зловещей славой. Алекс Агарес занимался центром поддержки Касси. Именно он решал, кому умереть, кому отправиться в Тортур, а кому жить с миром и своими мелкими, никому не интересными преступлениями. Алекс Агарес обвел всех присутствующих цепким взглядом и жестом приказал следовать за ним.
Я подождала, пока основная часть народа пройдет, нашла глазами Макса, кивнула ему и поспешила догнать остальных. В зале осталось несколько операторов, уже выключивших свои камеры и намеревавшихся поскорее убраться из этого слишком мрачного места.
– Что ты ему сделала? – прошипел мне на ухо Макс.
– Кому? – таким же злым шепотом поинтересовалась я.
– Пирру. Он всю речь тебя взглядом буравил, такое ощущение, что убить хотел.
– Может, потому, что я слишком умная?
– Вряд ли.
– Серьезно. 174 балла. Я попросила определить на второй уровень.
– Но это же показатель первого, – Макс был так шокирован, что даже остановился. Идущий следом за нами Синто смешно врезался в него. Парень зло чертыхнулся и обошел Линча.
– Мы имеем право просить понижение уровня. Здесь я добьюсь большего, – ответила я.
– Дура, – заключил Макс. – Первый уровень – это власть. Ты могла попытаться… изменить все.
– У тебя 173 балла, Линч. Невелика разница.
– Это другое, – тут же запротестовал он.
Колонна остановилась. Мы оказались в последнем ряду. Рост мне никак не позволял видеть то, что происходило впереди, оставалось только слушать бесцветный голос Агареса. Он сообщил, что сейчас все пройдут тест на понимание поведенческих законов. Как можно понимать то, что никогда даже не изучала, не понимаю. С другой стороны, все остальные здесь тоже ни черта не понимают. Да у нас с Максом был самый плохой из возможных лицеев. Среди всех присутствующих я нашла только пару человек третьего уровня, остальные все со второго и первого. Мы с Максом с пятого. С другой стороны, у нас максимально возможный интеллект. Отличный бонус.
Алекс Агарес провел браслетом по идентификатору входа, и двери в гигантский зал открылись. Все стены здесь были из материала, имитирующего стекло. Сквозь гигантские панорамные окна, разделенные тонкими черными линиями, виднелось все великолепие острова. Из-за нехарактерной для здешних мест солнечной погоды можно было даже разглядеть очертания гор по окаемке города. Проекции, но очень похожие на реальность.
По всему пространству зала на равных расстояниях друг от друга были установлены кресла, возле которых лежали проекционные очки. Так у каждого будет своя проекция и свои иллюзии, подсмотреть невозможно. Задачи формируются исходя из баллов и карты мозга. Точно так же, как в тесте на интеллект, ничего нового.
– Удачи, – бросил Агарес напоследок. Он посмотрел на нас и чересчур быстро вышел. Я оглядела присутствующих и стала ждать, когда кто-нибудь пойдет к креслу. Остальные ждали того же.
– Морган, пойдем, займем лучшие места в партере, – хмыкнул Макс и стремительно двинулся к креслу, расположенному прямо возле прозрачной стены. Я села в такое же кресло в следующем ряду, с сомнением взяла в руки очки и повертела их в руках. Как только я все-таки решилась надеть их на себя, программа возвестила о начале теста. Перед глазами появилась надпись: «Вам предлагается пройти лабиринт сознания». Сориентироваться удалось достаточно быстро. Это напоминало игру. Оказываясь в той или иной жизненной ситуации, я выбирала максимально полезное решение и подбрасывала нужное воспоминание, которое тут же встраивалось в ситуацию. Пару раз я прибежала в тупик. Один раз загорелся красный свет, означающий, что уровень счастья минимален. Несколько раз программа приводила меня в ситуацию «выбора». Поезд, полный людей, мчится на бешеной скорости, а на дороге стоит какой-то лунатик. Что делать? Убить лунатика или попытаться его спасти ценой жизни и здоровья десятка людей в поезде? Я точно знала, как ответить на этот вопрос, и без колебаний выбрала людей в поезде. Затем задача усложнилась тем, что на рельсах оказался ребенок. Один раз я выбежала к машине, на которой можно было спастись от цунами. Когда я уже завела машину, вдалеке показался отчаянно машущий руками человек. Я поехала вперед. В боковом стекле отражалась дикая и в то же время чудовищно реалистичная картина. Гигантская воронка постепенно проглатывала все живое на своем пути. Машина ехала достаточно быстро, чтобы попытаться спастись. Я резко ударила по тормозам и открыла двери. Шестеро человек. Один из них Линч. Это он отчаянно махал руками посреди дороги. Остальные были на это не способны. Раненые, чудом уцелевшие люди начали набиваться на заднее сиденье машины. Тут я поняла, что в машине не хватит места для всех. Какая-то бабка уже выталкивала меня с водительского сиденья. Ответ очевиден. Я резко открыла дверь машины и вывалилась на асфальт. Встать мне помог Линч. Отряхнувшись, я встала. Машина отчаянно взвизгнула и рванула с места. Я оглянулась на Линча. На его лице, словно на плохом зеркале, отражалось цунами. На этом программа выбросила меня из лабиринта.
Тест я прошла минут за десять. После чего сняла очки и стала щуриться от слишком яркого солнца. Оказалось, что я закончила первой. Следующим был Макс.
– Ну как? – поинтересовался Макс.
– Сейчас уже не уверена, что хорошо, – пробормотала я.
Если мы закончили первыми, может, мы просто сделали что-то не то? Ошиблись? Неправильно поняли задание. Мы ждали минут сорок, периодически перекидываясь ехидными замечаниями по поводу глупых выражений лиц людей в очках. Чем больше нарастала тревога, тем более ехидными делались наши замечания. В конце концов, нам надоело здесь сидеть, и мы двинулись к выходу из зала.
– Ключа у нас все равно нет, – заметила я.
Только сейчас я ощутила, как вымотал этот тест. Глаза буквально закрывались от усталости. Линч задумчиво постучал пальцем по идентификатору, и на нем загорелась надпись: «Введите свое имя».
– Все всегда проще, чем кажется на первый взгляд, – усмехнулся Линч и вписал два имени.
Двери распахнулись, и мы буквально врезались в Алекса Агареса. Я слишком шумно вздохнула, а Макс по инерции сделал шаг вперед. Агарес стоял, прислонившись к стене, и буравил глазами двери в ожидании человека, который выйдет первым. Вид у него был такой, что я не удивилась бы, если бы у него в руках оказался пистолет.
Глава 3
– Жилой отсек на третьем этаже, – сообщил он, смерив нас тяжелым взглядом.
– Похоже, у нас появился шанс занять лучшие комнаты в блоке, – пробормотал Макс, стараясь не смотреть вслед удаляющемуся Агаресу.
– Угу, и шанс на худший результат в тесте, – пробормотала я.
– Морган, прекрати, нельзя всегда предполагать все самое худшее. Надежда умирает последней, – не особенно уверенно запротестовал Макс.
Мы достаточно долго петляли по одинаковым коридорам «Силенциума», прежде чем нашли лифт.
На третьем этаже сориентироваться удалось гораздо быстрее. Здесь располагались жилые блоки, столовая, какие-то технические помещения. Первый же встреченный здесь человек указал нам нужный коридор.
– Похоже, я сойду здесь с ума, – простонала я, когда мы добрались до места. Вид жилых комнат, мягко говоря, не впечатлял.
– Я с тобой, – пробормотал Линч, с тем же унылым видом оглядывая свою комнату. Белые стены, черная кровать, черный экран во всю стену, на котором сейчас горело только приглашение на церемонию идентификации, черная доска-полка, вживленная в стену, и стол на переплетенных друг с другом металлических ножках. Унылое и предельно стерильное зрелище.
– Ежедневно мы будем работать по шестнадцать часов. Государство будет рекомендовать нам текущего партнера, оптимальных друзей и наиболее соответствующие нам иллюзии и книги. Причем мы сами еще не будем знать, понравится нам иллюзия или нет, а в нашей карте это уже будет прописано. Радует одно: если мы сойдем с ума, то хотя бы будем заранее знать дату начала безумия, – Линч говорил медленно, но с каждым словом его речь становилась все более эмоциональной. Под конец он ударил кулаком по стерильно белой стене.
– Не факт, что будем, – напомнила я, – в карте не указываются сведения, способные ухудшить качество текущей жизни.
– По мне так вообще знание собственного будущего как-то не улучшает текущий момент.
– Во-первых, все равно наши жизни уже были посчитаны. Ты можешь отказаться получать свою карту, никто не запрещает.
– С начала Нового времени таких чокнутых еще не было, – хмыкнул Линч.
– Будешь первым.
– Хватит уже того, что ты отказалась от первого уровня. И так в шаге от Тортура, – пробормотал Линч. Он медленно подошел к панорамному окну – единственному украшению моей комнаты. В поведенческом секторе, как я успела заметить, очень любят стеклянные стены. В окнах отражалась идиллическая картина города, утонувшего между грядой гор. Эти скалы были так далеко, что почти все время скрывались за пеленой тумана. И все же, они были достаточно близко, чтобы то и дело можно было видеть их очертания.
– Меня пугает Алекс Агарес. Мне кажется, что он нас ненавидит, – сказала я.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги