Артефакты. Будни экономической милиции 90х

Вступление

Исторический анекдот, но персонажей не помню точно. Кажется, это были Пикассо и С.Дали. Однажды, после долгого перерыва в знакомстве, они встретились в кафешке и мило беседовали, как будто у них и не было многолетнего конфликта. И Пикассо спросил у С.Дали, почему тот в своих мемуарах выставил его – Пикассо, таким мудаком, а себя- Дали, таким прекрасным. На что получил обескураживающий ответ: "Неужели ты считаешь, что я сел писать свои мемуары для того, чтоб выставить таким прекрасным тебя?"

Действительно, элементарная логика говорит о том, что мемуары пишутся (а это труд), для того чтоб рассказать свою единственно правильную точку зрения.

Так вот, чувствую я себя хреново, может всякое вскоре произойти. И что от меня останется? Поэтому, не поленюсь продолжить свои повествования "как там всё на самом деле было".

И своему труду, вне зависимости от количества читателей, я нашла беспроигрышное определение: "Артефакты". Да, это артефакты эпохи, какими являются и обрывки новгородских лубяных грамот из частных переписок, которые археологи извлекают во время раскопок из под сожжённых руин.

Так что "Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд".

Учителя

Вот говорят о специалисте "сырой". Это в "системе" в основном относится не к умению понять текст или раскрыть преступление, а к умению правильно доложить о происходящем, или вести себя в определённой ситуации.

Структура – живой организм, как сейчас в интернете популярно ходят лекции о живой воде. Если вода живая, то "система МВД" это уж точно живее всех живых. И доказательств тому ни счесть. Например, издохли вы лично, сгорел целый райотдел, улетел на небо министр, а система даже и не почешется, она самостоятельна от нас, от них, от всех. Она была, есть и будет и, всей своей жизнью нарабатывает всё новые нюансы принятого. И всех, кто прошёл по её коридорам дольше чем пару месяцев, она, будьте уверены – причешет на всю жизнь.

Теперь приведу примеры остро запавшего на ум, так остро, как шкаф на тебя падает, навсегда фиксируя прописные истины.

–1-

Сидим в кабинете. Один сотрудник "попал" и "выгребает". При этом очень волнуется "чтоб не выгнали". И шеф его успокаивает:

– Олег, кто тебя выганет? А кто работать дальше будет? Ты считаешь, что там за окном кто-то умнее, честнее или талантливее ждёт очередь? Может они будут ещё хуже. Тебя-то мы уже хоть знаем.

–2-

Обсуждаем честность. Начальник:

– Вы считаете, что там за окном кто-то о нас хоть одно доброе слово скажет, что бы мы тут ни сделаем?

–3-

Обсуждаем собранный материал. Эпоха зарплаты "пятьдесят долларов в месяц".

– Предложили "похерить" дело.

– Но ведь это готовый материал! Это показатель! – моё удивление.

– Ну и что?

– Как "ну и что"? Ни у кого на этаже нет, а у нас такой материал. Будут уважать, завидовать, – не унимаюсь я.

– Я вот думаю, когда нас будут уважать и завидовать больше: когда мы мятые и ободранные будем с показателем, или в костюмчиках "с иголочки" без показателей?

–4-

Монолог шефа эпохи зарплаты "пятьдесят долларов в месяц".

– И что б ты тут ни делал, как бы не трудился, но никогда тебе не поехать на офигенный курорт, не купить вот такенный телевизор. То есть, потому что ты тут работаешь, ты – изначально проигравший. Без вариантов.

–5-

Ситуация. До Дня милиции ещё две недели, а руководство управления уже провело торжественное собрание, на котором начальникам всех тридцати районных подразделений раздали ценный подарки (чайники, утюги), грамоты, значки и "снятие ранее наложенных взысканий".

Я дико удивляюсь:

– Но почему они сейчас? Ведь и на следующей неделе будет совещание? – районы съезжаются на планёрки каждую неделю.

– Что тебе тут не понятного?

– Почему именно сейчас? – повторяю вопрос.

– Здесь всё абсолютно ясно. Вот, представь, я тебя поздравил. Какие твои действия?

Я начинаю перебирать:

– Скажу спасибо / обрадуюсь…

– Всё не то. Ты меня поздравишь в ответ. Поэтому им сейчас за счёт спонсоров раздали ценные подарки, задав "планку". Теперь на следующей неделе их всех ждут обратно со встречным подарком. Им создали зазор в неделю, чтоб думали.

Стратегическая мудрость – великая сила.

–6-

Наш сотрудник "залетел" в бане с малолетками. Конкретно, он голый гнался и стрелял, но ни в кого не попал, а потом ещё и потерял пистолет. Но Прокуратура почему -то возбудив уголовное дело, избрала ему меру пресечения: "подписка о невыезде", хоть положен был только арест. Я очень удивлялась.

– Ты что не понимаешь?

– Нет.

– Если его посадить, то кто за него будет бегать утрясать вопросы? Кто за него будет решать с прокуратурой и потерпевшими?

И действительно, ровно через год выяснилось, что всё это грязные домыслы. И ему даже выплатили за весь год зарплату, так как он вынужденно находился в "простое", будучи необоснованно уволенным.

–7-

Собираюсь отнести презент, кажется в больницу. Мне объяснили что для наибольшей эффективности, чтоб уже всё получилось, пакет должен иметь вид наполненности:

– Кладёшь основное: коньяк, икру, вино или что ты там собралась, а остальное пространство набиваешь чем угодно: яблоки, апельсины, пакет сока, нарезку колбаса/ сыр. Чтоб получатель, глядя на пакет, не мог отказаться. И чтоб распаковав его он получил сервированный стол. Понятно?

Знания – сила!

–8-

Когда я ругала свою работу / службу, то мой напарник, который тоже пришёл сюда служить ближе к тридцати с солидным бэкграундом, возмутился:

– Посмотри, кем ты сюда пришла, и кем стала. Эта служба тебя воспитала. Теперь тебя поставь на руководство – ты всех … как динозавр.

Главный педагог

Мой сосед по столам, его звали С.Г. – бывший начальник следствия самого большого района нашего города, подполковник. Его выперли к нам в областное управление ГСБЭП старшим по ОВД с правом вести следствие, что было для него солидным статусным понижением, но ему до отставки оставалось пару лет.

С.Г. было примерно сорок три года, небольшого роста, полноватый – щёчки уже подвисали, лысоватый, русский. Он очень подолгу бывал на больничном с желудком и давлением.

Наш начальник отдела – Б* – тридцати пятилетний майор, высокий средней упитанности молодой мужчина, который имел бесценный опыт годового участия в следственной группе по "узбекскому делу", категорически утверждал, что С.Г. уже в маразме. Как известно, пенсия/отставка в МВД наступает в сорок пять лет. А пенсию просто так не дают

С.Г. со своим маразмом был категорически не согласен. Напротив, он утверждал, что только начинает жить:

– А что я в жизни видел?

Те редкие дни когда С.Г. присутствовал на работе, для меня были праздником. На "его послушать" – можно было билеты продавать. Ибо опыта у него – бескрайние грани. Но сжирала карьеру этого ценного кадра безграничная жадность, а такого терпеть никто не хотел.

С.Г. как раз в то время строил себе домяру у реки и был поглощён исключительно этими вопросами. И вот однажды он приходит весь в потерях: кто-то спёр все завезенные им на стройку доски.

Заходит начальник отдела, проникается глубоким сочувствием:

– Как сложно быть богатым, – и выходит.

Кроме честного заработка, который обламывался С.Г. на работе, он ещё гонял на продажу автомобили из Венгрии. Так что ходить на работу без веской причины было тратой драгоценного времени, отнятого у лечения, строительства, перегонки автомобилей.

Шеф вывел формулу работы этого ценного сотрудника:

– Вылезет с больничного, ухватит где-то кусмяру и обратно залёг.

Как я поняла суть работы Б* с С.Г. состояла в том, чтоб вовремя выхватить у него материалы, пока тот их не сторговал.

Так вот о С.Г. ходили легенды, поскольку прокуратура на него шесть раз заводила дело по статье "Взятка" и ни разу не смогла ничего доказать.

Это был феноменальный результат. Обычно все улетали с первого раза, если не в тюрьму, то, по крайней мере, с работы. А этот тираннозавр ШЕСТЬ раз отгавкался.

И когда одного совсем молодого нашего сотрудника повязали на взятке, то начальник управления договорился "по своим каналам" и С.Г. отправили к пацану в камеру, чтоб "проконсультировал" что и как отвечать. Пацана накрыли с тремя сотнями долларов на какой-то фирме, которую уже хорошо и без него "курировали" из дружественной организации, люто избили, переломав ему все рёбра и держали под замком.

Шеф перед нами произнёс патетическую речь:

– Ну, если он свои жизнь и свободу оценил в триста долларов, то что мы сможем сделать?

Но это всё равно было для шефа "ах и ох", потому что "происшествие с личным составом".

Морализировал и С.Г.:

– Куда же ты лезешь? Ты что не видишь, сколько там уже присосалось и без тебя? Уже трамвай переполненный, с подножек свисают, и ты туда лезешь!

Ну, да, лезет. А зачем бы он – молодой мужчина сюда пришёл работать? Стаи голодных парней искали: "Где моя территория? Где мои ларьки?" Штат милиции со сказочной скоростью расширялся.

Сидя рядом с ним, я просто росла и росла интеллектуально.

Например, он объяснил: "Всё, что невозможно опровергнуть – нужно признавать сразу. Защита строится на том, что невозможно доказать и, на построении объяснения к своим доказуемым действиям".

Например, на него накатали жалобу, что он с какой-то обвиняемой, придя к ней домой требовал денег и секса. С тем его и вызвали в прокуратуру. Он приходит:

– Вы (дата, время) приходили к …

– Да, приходил, – открытый взгляд на честном лице. И внутренний смех: "Они приготовили в соседнем кабинете целую лавочку бабушек, которые готовы это подтвердить и ждут как я тут буду отказываться".

– Находясь у неё дома, вымогали денег и секса.

– Я позвонил к ней в дверь и отдал ей повестку, так как её телефон не отвечал, а сроки расследования уже очень меня поджимали. Я уточнил на станции – по её линии была поломка. А на работу она тоже не выходила, мне пояснили что "на больничном".

Дальше идёт справка с телефонной станции. Всё.

Что там она рассказывала о его поведении, это есть её личный трёп. Но что он ПРИХОДИЛ – железное сразу "да".

В период всех этих безусловно грязных поклёпов на его светлую личность, С.Г. пытались заставить уволиться из милиции "по собственному", но он категорически устоял и в этом:

– Я понимал, что как только я уволюсь, то меня никто не станет защищать, меня съедят. А пока я числюсь в штате, то они вынуждены меня защищать каким бы я плохим в их глазах не был.

К подобному выводу невозможно не прислушаться.

Вся Прокуратура его хорошо знала, помнила, и тихо ненавидела.

Он, кстати, считал, что мне надо пару лет тут поработать, а потом переходить к своим – к финансистам.

С.Г. с трепетным уважением относился к финансам и бухгалтерским знаниям. Он рассказывал, как ему впервые попалось "экономическое" дело. У следователей до этого ещё добраться надо, там все хотят расследовать "экономику", и никто не хочет побоища.

Так вот, обломился, наконец, ему материал о яблоках на овощной базе. И как-то никто не помогал ему, и разобрать он ничего не мог. Но сила воли и природная наклонность к нумизматике и тут победили. Он раздобыл себе огромный учебник бухучёта и как лучший детектив прочитал его за ночь. И открылись ему ворота пещеры "Сим- сим".

И ещё уважаемый С.Г. бесконечно любил всякие скабрезные приколы.

Например, одна сотрудница мне рассказывала, он был её первым начальником, и когда она пришла после окончания Харьковской юракадемии, в первый день на работу, то С.Г. для загрузки "новенькой" распорядился передать ей ряд дел. И первая же раскрытая ею папка была "о мужеложстве". То есть, других сотрудников в отделе, кроме двадцати двухлетней выпускницы для расследования этого тяжкого преступления не имелось.

– Я чуть под стол не провалилась.

– И что дальше было?

– Потом его у меня забрали.

Он первый внятно объяснил мне насколько проститутки удобнее блядей, которых кормишь – развлекаешь и, неизвестно что потом обломится и в какую сумму "выльется". А тут же всё быстро, честно, без головняка, по конкретной цене.

Навыки и готовые выводы, которые я получила от него, стали остовом всех моих дальнейших действий, я ведь была по образованию чистый экономист.

Помню, как одного сотрудника послали на стоянку проверить определённый автомобиль. Он проездил пол дня и вечером сообщил нам, что -да- автомобиль стоит поломанный под забором на стоянке уже почти год, пока на фирме продолжают списывать на него бензин и запчасти.

– Где документы?

– Я побеседовал со сторожами.

– Где документы?

– Они мне показали её и рассказали.

– Где документы о том, что ты рассказываешь? Когда ты будешь начальником управления, то можешь беседовать за чашечкой кофе, а пока тебя послали как шнурка, ты должен привезти справку и объяснительную сторожей.

На чужом опыте, рядом с С.Г. я быстро продвигалась в учёбе. Он меня даже хвалил.

Его любимый афоризм: "Как триппер в алиментном деле" часто звучал, когда он читал собранные нами – шнурками объяснительные. Откуда эта его коронная фраза взялась?

– Если вы начнёте всё писать, что вам говорят, то куда мы придём? У вас есть чёткий вопрос. Всё. Остальное и не соответствующее вашей версии писать нельзя, иначе вы погрязнете.

Привожу пример: мы расследовали уклонение от алиментов, и один умник, которого послали взять простое объяснение от пострадавшей, притаскивает её рассказ, что бывший муж несколько месяцев назад к ней возвращался, заразил триппером и опять исчез.

Я читаю, и говорю: "У нас было простое алиментное дело, теперь ты нам сюда приволок триппер. Значит садись на трамвай, дуй в кожвен диспансер и теперь ещё проверяй, стали она и он там на учёт как заразные больные".

– И чем кончилось?

– Он съездил к потерпевшей и переделал её объяснение, чтоб было без триппера.

С.Г. часто пускался в рассуждения какой он прекрасный. Он начал свою трудовую деятельность, кажется с ПТУ после восьмого класса, а в милиции с рядового – дежурного в ночную смену.

– Я так привык к ночным дежурствам, что когда перевёлся на нормальную работу, то долго не мог засыпать. Сидел как филин.

Так что он прошёл такой путь, что мог говорить что "видел всё".

Ещё в ранние годы он вывел подход к нагоняям от руководства. Он говорил себе: "Я на сколько тебя моложе, ты уже будешь нигде, а я стану на твоё место". Так что нагоняи особого педагогического эффекта на него не думаю что имели.

Его рассказы действовали на меня как наставляюще, так и разлагающе, потому что убивали веру в какие-то основополагающие вещи. Например, рассказы о происшествиях, на которые выезжали на Новый год.

Вот представьте, две семьи с одной лестничной площадки, встречают вместе новый год. Владелец квартиры засыпает лицом в оливье, а сосед насилует хозяйку, которая по его мнению была согласна. Хозяйка вызывает милицию.

Приезжает С.Г. и наблюдает сцену, как соседи дверь-к- двери стоят и орут друг на друга. Жертва требует двести рублей и ковёр за расчёт. Две сотни ей уже отдали, ковёр снят со стены и почти передан пострадавшей. Но жена насильника вырывается вперед и с криком:

– Ковёр не отдам, – тянет его обратно в квартиру.

– Да что мне из-за него в тюрьму садиться? – кричит её муж и тянет ковёр обратно.

Опергруппа ждёт, когда начать оформлять происшествие. Насильник, при виде ментов, усиливает действия и ковёр над их головами летит обратно пострадавшей. С.Г. только успевает уворачиваться от летающего над ним ковра.

В итоге с жертвы взято объяснение, что претензий больше нет.

– А муж? -робко спрашиваю я.

– А что муж? Он спит. Проснётся – нормально, на стене ковёр. А то что жена с подсвеченным глазом, это не проблема.

Пару раз я вместе с отделом была у него в гостях – проведывали больного и, меня очень вкусно накормили. Потом шеф, который с нами не пошёл, пытался со мной сплетничать против С. Г. И я ему почему-то начала рассказывать какая была классная окрошка – две тарелки.

Шеф посмотрел на меня, вздохнул:

– Тебе кто кормит, тот и хороший.

Мы посмеялись.

С.Г. был абсолютно предан своей семье: жене, дочери, зятю, внукам. И, поскольку он очень рано женился, то я его в последствие в городе встречала шестидесятилетним адвокатом – счастливым обладателем правнука Серёжи, – в честь него.

Я думаю, что он мог бы быть прекраснейшим адвокатом, так как всегда говорил что может сделать из любой мухи слона, а из слона – муху.

Но в нашем обществе лучший адвокат, это – кум судьи или начальника следствия. Ибо его функция в подавляющем большинстве случаев сводится к передаче основных доводов. А это связано исключительно со степенью доверия к посреднику. А, как я уже сказала в самом начале, С.Г. был очень хозяйновитым, то есть как передаточное звено он был никакой. А его рассказы, что в каком пункте закона написано, как следакам, так и судьям были без особой надобности.

Открытия

Контингент УГСБЭП меня потряс и удивил.

Когда находишься невесть где подальше от этой организации, то невесть что о них себе думаешь, но вот оказываешься среди этих ребят и тебе открываются удивительные вещи, как например, у нас в отделе для начала только я имела экономическое образование.

Остальные вы считаете имели юридическое? Ничего подобного. В те годы получить юридиеское было крайне сложно, только – только во всех подряд институтах стали открываться юридические факультеты и все наши сотрудники ринулись за этими дипломами. А пока они имели образование какое угодно, кроме профильного: инженеры, учителя, агрономы, военные. Но только не экономисты и юристы. И так весь почти этаж. Как говорится "удивительное рядом". И среди них была целая толпа студентов – заочников первого курса юридического факультета. Например, мой шеф, который был уже и майор, и год в группе Гдлян/Иванов в узбекистане что-то расследовал.

Я уже рассказывала, что в ревизионном отделе МВД были сотрудники, которые годами ничем не занимались, путешествуя типа с проверками. Так вот в УГСБЭП на выходе было точно так. Но только на работу они ходили, и были все интенсивно загружены, но на выходе ноль/ зеро. И тем не менее, часть из них была более/менее упакована, участвуя с друзьями в коммерции.

Например, один мой сотрудник давал коммерсантам деньги в рост. Своих особо у него не было, но он собирал по знакомым, друзьям. И потом дико волновался, чтоб его коммерсов на границе не хлопнули – они таскали контрабанду из Лужников.

Такой себе рисковый банк. Нервно, конечно. Когда транспорт где-то застревал, то он ходил весь серый.

Другие гоняли автомобили из Восточной Европы, третьи – покупали автомобили, делали тюнинг и продавали дальше. То есть, тут было лежбище всех видов коммерции,но никак не место раскрытия преступлений.

И когда до меня доходили слухи типа таких: молодые сотрудники налоговой полиции, одев противогазы, завалили к какому-то фирмачу, который отказался им платить и, отдубасили его, то абсолютно не удивлялась. Тьма молодых парней пришла в налоговую полицию в надежде зажить хорошо. А как им хорошо зажить, если всё кругом уже и без них завязано, никто с ними не делится, никому от них пользы нет, а испугать, кроме дубинки, им нечем, ведь отловить коммерсантов они не умеют?

Мне работы был полный завал. Тащили все подряд бумажки и спрашивали: "Что в них написано?" Но и одновременно стебались: "Бумажная душа: нет документов – нет преступления".

Я решила подтянуть своё образование и в спец. библиотеке взяла советских времён учебник по раскрытию преступлений в сфере экономики. Тупая, пустая для наших времён книжка, которую "в топку". Но судя по её непоношенному виду, то читали её мало кто, все эти десяток лет, что она пылилась "ДСП", чуть не особо секретная.

Сначала мне ну всё было очень интересно, просто каждый документик, который разносили для ознакомления сотрудникам, другие пачками подмахивали, а я честно читала. Потом постепенно стала осознавать всю пустоту этого расширяющегося макулатуро – оборота.

С годами, вспоминая некоторые моменты, понимаю, как тупо я неправильно трактовала некоторые изучаемые материалы, как можно было в них вцепиться. Но мне вообще некому было помочь, рассказать, показать живые образцы. Их не было.

Я явно видела, что происходит хищение, но как его оформить, как трактовать по статьям уголовного кодекса, то и спросить некого.

Вот например, меня послали в рамках очередной массовой "отработки" на содовый завод, их во всём СССР было до пяти штук, то есть это редкое производство. И я там нахожу, что львиная доля продукции уходит в оплату "научной разработки революционной инновации производства". Соду делают на огромной площади, целых полях, а завод заказал московскому НИИ создать технологию производства в вертикальных башнях. Во всяком случае мне так разъяснили контракт. И вот под эту лажу на Москву в оплату работ выгоняли эшелоны продукции.

Я спросила:

– А вдруг не получится? Где доказательства проведения работ, расходов?

– Это же наука! Может и не получиться, -ответили мне.

Я даже на Москву, а это другая страна, запрос направила "на Петровку" по поводу этого НИИ. Ответа мне не пришло. Я ещё и позвонила, и мне холёным голосом ответили:

– Вас тут много, а мы одни.

Разве в другие времена такой пипец можно было бы представить? Всю "выгнанную" продукцию посчитали бы реализацией и всё такое. А так – кануло бесследно. И завод ещё не был приватизирован. Настоящие времена "дикого" капитализма на теле нищающей страны.

"Хозяйственные" статьи в уголовный кодекс только вводились, под них не было достойных комментариев, особенно о финансовых мошенничествах, по пирамидам.

Огромным открытием для меня был почти нулевой выход работы. Вот сидят целые пол этажа сотрудников, а чтоб их материалы прошли через суд, или государству поступило возмещение, то нифига нет.

Однажды начальник УМВД проводил собрание для сотрудников областных аппаратов ГСБЭП и уголовного розыска. Когда я зашла в зал, то не могла понять что мне не так, что мне чудно. Потом разбираясь в своих ощущениях, я всё же дошла до истины: я заходила в зал, где ожидала увидеть однородную массу сотрудников. Но её не было. Это были сидящие вперемешку совершенно разные люди, по одежде (все в гражданском), по манерам, по выражению лиц. То есть уголовный розыск и ГСБЭП это ментально совершенно разные люди. Удивительное для меня открытие.

Генерал (будущий министр) тоже меня потряс. Он не рассказывал об интенсификации, показателях. Он рассказал что каждой птичке свой срок полёта, что у нас по городу все коммерсанты боятся рекетиров и сдают деньги бандитам, а должны – НАМ. Мы должны контролировать город, а не банды.

Тогда на городе действительно сидели несколько банд, крупнейшая из которых Доброславского. Их всех потом перестреляют через пару лет. Просто всех, за исключением двух- трёх человек, которые в последствие неплохо легализировались в обществе.

Областной аппарат ориентирован в основном на руководящую работу, всем раздали линии и территории на которых надо что-то курировать. И я за эти два с половиной года, что там только не курировала. Лихо научилась снимать документы с контроля, и распихивать почту по подчинённым территориям. Шеф научил:

– Берёшь документ и тщательно изучаешь куда его можно перенаправить. И только если этого окончательно не удаётся, то тогда приступаешь к его исполнению.

У нас имелись ещё системные жалобщики, человека три (это мало). На них в канцелярии были заведены отдельные папки, куда складывалась вся их писанина, а титульным листом в целлофане бережно хранились справки из психо- неврологического диспансера "О взятии на учёт". Но это же не означало, что им не надо было отвечать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.