Долг Родине, верность присяге. Том 3. Идти до конца
Последний день перед операцией командир отдал на усмотрение самих бойцов. Егор с Гасаном на всякий случай перебрали движок своей птицы, отрегулировали двигатели двух своих машин, задействованных в операции. Повозился Егор и с длинномерным микрофоном, пытаясь его как можно лучше замаскировать в машине. Разобрал и собрал оружие, проверил и другое снаряжение с экипировкой. Карим повозился со своей снайперкой, Николай готовил снаряжение для захвата толстосума. Командир же в который раз «колдовал» над планом. Вечером они посидели в парилке, затем поужинали все вместе и улеглись спать пораньше. Подъём был обычным, утренние процедуры тоже не отличались от предыдущих. Ещё раз каждый проверил своё оружие, снаряжение, экипировку.
В назначенный командиром час все переоделись, принайтовили на себя необходимое снаряжение, а часть сложили в багажники машин и уехали к клубу. В пятнадцать часов Егор, также переодевшись и прикрепив к багажнику свой дельтаплан, поехал полетать. Гасан же, снарядив себя должным образом, направился на третьей машине к командиру. В шестнадцать часов Егор уже начал летать, а Гасан присоединился к Николаю и Кариму. В семнадцать Карим, следящий за нужной гольф-площадкой, засёк появление электрокара, привёзшего двух господ, среди которых был и их будущий клиент. Водитель выгрузил складные стол и два кресла, бутылку коньяка, коробку с минералкой, коробку с сигарами. Спросил их о чём-то, но получив в ответ вялую отмашку Бревновского, уехал. Господа присели в кресла, приняли по бокальчику янтарного напитка, «посмолили сигары», о чём-то недолго побеседовали и принялись неторопливо похаживать по площадке, размахивая своими клюшками. Так, покуривая, попивая водичку, пригубливая янтарный коньяк, беседуя, посмолив сигары и прохаживаясь с клюшками по площадке, прошло час сорок пять минут. Карим, сидящий на дубу, следил за господами-толстосумами, а командир – за небом.
Вот по территории клуба скользнул дельтаплан и быстро приземлился. Гасан в одежде водителя кара быстро поднялся по дубу, нацепил ролики на трос, соединяющий мощный сук берёзы с дубом, скользнул на них по тросу к берёзе, спустился и направился к площадке, где стоял уже готовый кар с танковым аккумулятором и Егор. Он сразу же уселся в водительское кресло автокара и поехал к площадке, где уже ожидал Бревновский. Подъехав, забрал сумку с клюшками, усадил Бревновского и поехал, но по дорожке, ведущей к берёзе, объяснив, что сейчас обычная их номерная дорожка занята – срочный небольшой ремонт. Толстосум, насторожившийся было, более-менее успокоился, услышав это объяснение. Выругавшись, «о чёртовых русских дорогах и дураках», потребовал ехать побыстрее.
Тем временем Николай в маскировочном комбинезоне по команде Деда перебрался на берёзу, спустился и принялся ждать. Как только возле берёзы притормозил кар, он двумя прыжками подскочил к нему, стукнул ладонями по голове, а затем, ткнув пальцем в шею толстосума, успевшего только по-заячьи вскрикнуть, сдёрнул его на землю и воткнул прямо через рукав рубашки иголку шприца. Толстосум дёрнулся ногами, головой и затих. Подскочивший Гасан помог ему обмотать пленника тонким капроновым тросом, зацепить образовавшийся тюк за трос, свисающий с сука берёзы. Затем быстро поднялся на берёзу, с помощью Николая втащил тюк и на роликах по тросу отправил его к Кариму. Тот, приняв его, перецепил на другой трос, свисающий уже с дуба, спустил его на руки командиру, а тот уже перетащил в багажник своего автомобиля, стоящего в десяти метрах в густых кустах. Перекинув тросы через здоровенный сук дуба, Николай, Карим и Гасан спустились на землю. Николай с Каримом уселись к командиру, и они уехали. Гасан уселся в свою машину и тоже уехал. Егор же уже подбежал к берёзе, ухватил трос с карабином, уселся в кар и на нём доехал до площадки отстойника. Там вытащил танковый аккумулятор, взвалил на плечо и бегом направился к своему дельтаплану. Загрузил аккумулятор в специально приготовленную прочную брезентовую сумку, включил двигатель, взлетел. Перелетев на территорию свободных любителей полёта, сбросил в овраг между холмами аккумулятор, сделал несколько больших кругов и приземлился возле уже ожидающего его Гасана. Там он с ним распрощался, а Гасан часик ещё «поплавал» в этой потрясающей любое воображение безбрежной прозрачной, уже освещённой розоватыми лугами заходящего солнца стихии. Через час Гасан, захватив эту птицу, уехал на точку, а Егор был уж давно на автостоянке. Машин там было немного, водители в отличие от тех, кто сидел в машине на охраняемой, просто-напросто дремали. Присмотревшись, выбрал поукромнее место возле высоких и довольно густых кустов, так, чтобы из боковины машины были видны нужные ему окна, остановился. Огляделся, водители, по-прежнему ожидая своих шефов, дремали. Никому не было никакого дела до него. Подняв свои затемнённые окна и спустив одно, принялся сканировать указанные Дедом окна, вслушиваясь в доносившиеся до него фразы. Примерно с полчаса ничего не было интересного. Но вот по прошествии этих тридцати минут началось!
Из окна начальника службы безопасности послышалось:
– Георгий Михайлович, я с внешнего поста. С Вами хотят переговорить из службы безопасности господина Бревновского.
– Что случилось, что надо им?
– Они сами Вам скажут.
– Хорошо. Пошли с сопровождением одного из них ко мне.
– Слушаюсь.
Ещё через семь-восемь минут.
– Я к Вашим услугам. Начальник службы безопасности Георгий Михайлович.
– Я Степан Фёдорович, начальник смены личных телохранителей Бориса Авелевича Бревновского.
– Слушаю Вас, чем обязан Вашему визиту ко мне, судя по всему, очень важному?
– Я обращаюсь к Вам, Георгий Михайлович, за помощью. Дело в том, что сегодня у Бориса Авелевича важная встреча. Она должна состояться через полтора часа в Москве. Он, согласно его распоряжению секретарю, сказал, что выйдет в девятнадцать тридцать. Прошло уже более получаса, но его всё нет и он нам ничего не сообщает, такого ещё ни разу не было. Борис Авелевич – очень пунктуальный человек и всегда точен в своих указаниях. К тому же предстоящая встреча очень важна. Референт волнуется, не знает что делать. К сожалению, Борис Авелевич считает сотовик очень вредным для здоровья и практически им не пользуется.
– Ясно, давайте поступим так, Степан Фёдорович, Вас сейчас проводят обратно в машину, к сожалению, распоряжением хозяина клуба посторонним можно находиться в клубе только с его личного разрешения, поймите меня правильно, я только служащий и обязан слушаться указаний своего шефа. Вы оставьте номер своего сотовика. Я, как только проясню для себя ситуацию, сразу же Вам перезвоню. Думаю, это не будет долгим ожиданием.
– Я понял Вас, Георгий Михайлович, очень прошу Вас побыстрее разобраться в возникшей ситуации и напомнить ему о предстоящей встрече.
– Договорились, Степан Фёдорович, идите к себе и спокойно ждите.
Через пять минут:
– Старших по раздевалке, бассейну и реабилитационному комплексу ко мне. За ними пригласите следующих: водителя кара, доставлявшего и увозившего Бревновского, начальника смены пропускного пункта.
– Георгий Михайлович, к Вам старший смены по раздевалке.
– Пригласите… У меня к Вам несколько вопросов. Вы обслуживали сегодня Бревновского Бориса Авелевича?
– Так точно, в пятнадцать двадцать он вошёл в раздевалку, прошёл в свой бокс, принял душ, переоделся и в шестнадцать вышел на площадку перед комплексом, где его ждал водитель кара номер десять, он его и увёз в шестнадцать пять. Больше он к нам не возвращался.
– Вы всё точно изложили, ничего не путаете?
– Так точно, ничего не путаю.
– Хорошо, посидите в приёмной до моего распоряжения. Прошу ни с кем на эту тему не беседовать.
– Так точно, не буду ни с кем беседовать.
– Софико, введите водителя кара номер десять.
– У меня к Вам несколько вопросов. Вы сегодня закреплены с шестнадцати до двадцати за нашими членами клуба господином Бревновским и господином Подаришвили и площадкой номер десять, так?
– Всё так, господин начальник службы безопасности.
– Тогда доложите мне, как обстояли дела сегодня в указанное время?
– Ровно в шестнадцать из подъезда реабилитационного комплекса вышли указанные Вами господа, они подошли к кару номер десять, водителем которого являюсь я. По заданию на заднюю багажную площадку кара были буфетчиком загружены коробка с минеральной водой, коробка с сигарами, бутылка коньяка, коробка с шоколадом и фруктами. Они поставили свои сумки с клюшками, уселись и мы поехали. Через семь минут были уже у площадки номер десять. Двигался я по маршруту номер один до пересечения с маршрутом номер семь, затем по нему до пересечения с маршрутом номер девять, по которому и доехал до площадки номер десять. Там я выгрузил и собрал складные стол, два кресла, поставил возле стола коробку с минеральной водой и фруктами, а на стол коробку с сигарами, бутылку коньяка, коробку с шоколадом. Выгрузил сумки с клюшками и спросил: «Какие будут указания?» Господин Бревновский приказал забрать его в девятнадцать, а господин Подаришвили – в двадцать. Ровно в девятнадцать часов семь минут, я на своём каре подъехал к площадке номер десять. Там был только господин Подаришвили. Он объяснил: «Господин Бревновский уехал минут десять назад на таком же каре. Скорее всего, господин Бревновский решил, что кар заменили, и уехал на приехавшем». Моя задержка на пять минут вызвана проколом заднего левого колеса у пересечения с дорожкой номер семь – куском проволоки и заменой колеса. Замена колеса отняла у меня семь минут. Я вернулся на площадку и в двадцать часов был снова на площадке номер десять. Собрал стол, стулья, загрузил их, коробку с минералкой, с фруктами, с сигарами и почти пустую бутылку коньяка, сумку с клюшками, усадил господина Подарашвили и с этим возвратился. Помог выйти члену клуба, отнёс буфетчику оставшееся, принялся готовить кар к завтрашней смене.
– Ясно, Вы мне скажите, чего-нибудь необычного в своих поездках Вы не заметили?
– Нет, господин начальник службы безопасности, ничего не заметил. Вот только, уж не знаю как, проколол колесо? Это-то необычно или нет? У меня, да и у других, насколько я знаю, ничего подобного не случалось ранее. Ведь за дорожками хороший уход, их часто метут и моют.
– Понятно, Вы сейчас пройдите в приёмную, там посидите до моего распоряжения. Ни с кем не разговаривать. Ваше дежурство я прерываю. Всё понятно?
– Всё понятно, начальник службы безопасности.
– Софико, пригласите начальника смены пропускного пункта.
– У меня к Вам несколько вопросов, прошу отвечать кратко и точно.
– Слушаюсь.
– Скажите, Вам знаком член клуба господин Бревновский Борис Авелевич?
– Лично нет, но его лицо, облик мне известен.
– Хорошо, в таком случае ответьте мне: в Вашей смене он не выходил из клуба?
– Нет, не выходил, вошёл в клуб в пятнадцать часов, но обратно не выходил, это точно.
– Ясно, пройдите в приёмную, посидите там до моего решения, ни с кем не разговаривать, это приказ!
– Реваз, срочно возьми двух помощников, попробуйте разыскать члена клуба господина Бревновского Бориса Авелевича. Вот тебе его фото. Ищите везде, можете заглянуть и в интимные кабинеты, но только очень аккуратно, вежливо, так сказать, по ошибке, извинитесь. Я разрешаю. Мне он очень нужен! Срочно! Даю двадцать минут на розыск. Всё, пошёл. Через двадцать минут независимо от результата мне сообщение!
– Слушаюс, гаспадын началнык.
Двадцать минут прошло в полном молчании. Наконец:
– Началнык, мы прашли всэ помэщэния клуба, его нэт нигдэ!
– Ясно, продолжайте поиски, подключи всех, кого можно, под мою ответственность. Пройдите все технические помещения и так далее, везде загляните. Докладывать мне каждые десять минут, зайдите и на агроферму.
– Анзор Ираклиевич, мне срочно нужно переговорить с Вами по неотложенному делу.
– Что? Так горит? Подождать нельзя? У меня посетитель.
– Нельзя, Анзор Ираклиевич.
– Хорошо, подходи через пять минут.
Егор переместил микрофон на окно одного из братишек хозяев и услышал:
– Ну так, в чём дело, Георгий Михайлович?
– Случилось неприятное! Пропал в клубе господин Бревновский Борис Авелевич.
– Как пропал, он что – иголка? Это точно, ошибки не может быть?
– По имеющимся у меня данным, дело обстоит именно так, мы, конечно, сейчас всё перепроверяем, но…
– Понятно, думаю, Георгий Михайлович, Вы хорошо понимаете – пропадать в клубе никто не должен, иначе к нам никто больше не придёт, придётся закрывать эту лавочку. Надеюсь, очень надеюсь, что Вам это ясно.
– Понимаю, Анзор Ираклиевич.
– Тогда, чего Вы предлагаете?
– Анзор Ираклиевич, Вы хорошо знаете, в какое время мы живём. У каждого бизнесмена, близкого «к семейке», к тому же довольно крупного, полно конкурентов, завистников, врагов. Нам сейчас нужно так обставить дело, будто он, если и пропал, то не на территории клуба. Тут, как говорится, и «ежу понятно» – заказ! Я сейчас задержал основных свидетелей для официального расследования. Они скажут и подтвердят всё, чего я им прикажу. Они прекрасно знают, чем грозит им непослушание.
– Вы продумали их показания?
– Да, уже продумал.
– Тогда действуйте, подготовьте их. Как закончите, доложите. Я свяжусь с начальником отдела местной милиции Элькиным Борисом Николаевичем. Попрошу его срочно приехать к нам. Мы ему всё расскажем, пусть сам опросит твоих свидетелей.
– Я понял, Анзор Ираклиевич.
Через пять минут снова из окна начальника службы безопасности.
– Софико, введи старшего смены раздевалки.
– Запомните хорошенько, крепко накрепко. От этого зависит Ваша жизнь, жизнь Ваших близких, величина получаемой вами зарплаты. Итак, в девятнадцать часов пятнадцать минут в раздевалку, свой бокс вошёл Бревновский Борис Авелевич, он быстро принял душ, на массаж не пошёл, в бассейн тоже, переоделся и вышел, не заходя в реабилитационный комплекс, похоже, куда-то очень спешил. Что Вам сейчас надо сделать. Его вещи собрать в сумку и принести ко мне. А на их место, найдите похожий спортивный костюм и всю амуницию что при нём, когда он едет помахать на лужайке клюшкой. Вот Вам деньги, отчитываться за них не надо. В Вашем распоряжении час. Учтите, костюм, вещи должны быть без ярлыков и слегка ношенные. Не забудьте чехол с клюшками. Всё ясно?
– Так точно.
– Тогда идите и занимайтесь делом.
– Есть!
– Софико, введите водителя.
– Запомните крепко накрепко. От того насколько хорошо запомнили, зависит для Вас многое, очень многое. Вы меня понимаете?
– Да, мне понятно.
– Тогда слушайте. Вы доставили Бревновского к подъезду реабилитационного комплекса в девятнадцать пятнадцать, куда он вошёл, больше Вы его не видели. Вам понятно?
– Всё понял, господин начальник службы безопасности, не беспокойтесь, так и буду далее везде говорить.
– Тогда идите, за сегодняшнюю работу хозяин Анзор Ираклиевич распорядился Вам выписать премию.
– Софико, введите начальника смены пропускного поста.
– Согласно инструкции Вы в журнале посещений отмечаете время прихода и ухода наших постоянных членов вместе с их гостями, так?
– Да, мы обязаны это делать.
– Если это так, то в промежуток времени в журнале посещений Вы лично впишите время ухода Бревновского – в девятнадцать часов тридцать минут, ясно?
– Сделаю, не беспокойтесь.
– Запомните это хорошенько. Обо всех расспросах на эту тему мне докладывать немедленно. Учтите, от выполнения моего указания для Вас зависит очень многое. Хозяин клуба Анзор Ираклиевич распорядился выписать Вам премию. Всё, идите.
– Так, где у нас эта «грёбаная» служба безопасности Бревновского?
– Слушайте, Степан Фёдорович, мы выяснили и тщательно проверили следующее: господин Бревновский Борис Авелевич покинул клуб в девятнадцать тридцать восемь, об этом гласит запись в журнале посещений. Мне лично показал эту запись начальник смены пропускного поста. На его обязанность возложено ведение журнала посещений, в котором сделана указанная запись. На этот момент это всё, чего я могу Вам сообщить. Мы уже подключаем, правда, пока неофициально, органы для выявления всех обстоятельств его исчезновения, но и Вам, полагаю, необходимо тоже, не откладывая «в долгий ящик», заняться собственным расследованием. Я приказал подготовить и передать Вам копию списка всех выходящих из клуба, начиная с девятнадцати до двадцати часов. Мой совет – ищите среди них, думаю, не мне Вам говорить, сколько времени надо для того, чтобы обездвижить неподготовленного человека и сунуть его в багажник. Постарайтесь вспомнить расположение всех машин в указанный период времени. К сожалению, несмотря на моё требование установить систему видеонаблюдения на этой автостоянке, хозяева клуба по настоянию членов клуба отказали мне в этом. Члены клуба очень не желают иметь каких-либо видеограмм о своих посещениях. Очень прошу Вас держать меня в курсе Вашего расследования с тем, чтобы мы своими возможностями смогли Вам помочь. Полагаю, Вы понимаете, что мы не менее Вас заинтересованы в благоприятном исходе дела. Ждём также Вашего указания о необходимости официального расследования обстоятельств исчезновения господина Бревновского Бориса Авелевича. Успехов Вам, Степан Фёдорович. Можете звонить мне в любое время по служебному и по сотовому. Их номера указаны в той визитной карточке, что я Вам дал.
– Ну что, Реваз? Каковы результаты Ваших поисков на настоящее время?
– Георги Мыхалыч, пока нэ каких. Мы прочисали вэздэ, нэ его самово, нэ тэла нэт.
– Так, продолжайте поиски, если что-нибудь, ну хоть что-нибудь, Реваз, найдёте, то сразу же оповестите меня.
– Оператор системы видеоконтроля и охранной сигнализации.
– Да, это я.
– Скажите мне, что-нибудь в промежуток времени с шестнадцати часов до двадцати часов Вами в Вашей системе отмечалось? Я имею в виду сбои, какие-нибудь нарушения и прочее.
– Нет, система работала в штатном режиме, никаких сбоев, отключений, нарушений, ложных сигналов не было.
– Вы протоколируете режим функционирования системы?
– Протоколируем, это положено по инструкции.
– В таком случае, копию протокола работы системы в указанный период мне на стол, срочно!
– Через десять минут он будет у секретаря.
– Спасибо, если что вспомните, мне немедленно доложите, идите.
– Анзор Ираклиевич, докладываю, все необходимые меры приняты.
– Тогда, я сейчас связываюсь с Элькиным Борисом Николаевичем, а Вы зайдите ко мне через двадцать минут. Нам надо подготовиться к его визиту, так сказать, обсудить ситуацию.
– Вас понял, Анзор Ираклиевич.
Через двадцать минут уже из окна хозяина клуба:
– Георгий Михайлович, у Вас всё готово?
– Так точно, в Вашей приёмной будут ждать Элькина все основные свидетели. Их шесть служащих клуба: старший оператор системы контроля и видеонаблюдения, водитель кара, отвозившего господина Бревновского и возвращавшего его обратно, старший смены раздевалки, начальник смены пропускного поста с журналом посещений, старший смены контроля въезда и выезда машин с нашей стоянки с журналом регистрации машин, Реваз, занимавшийся поиском господина в помещениях и на территории клуба.
– Хорошо, Георгий Михайлович, пусть сидят и ждут. Надеюсь, они нас не подведут?
– Не подведут, знают, чем им это грозит.
– Хорошо, хорошо, не будем об этом. Скажи мне лучше, что мы сами-то можем Борису Николаевичу предложить, какую нашу версию происшествия озвучить, намекнуть, что ли?
– То, чего и решили с самого начала. Его похитили по выходу из клуба, незаметно обездвижили, сунули в багажник и увезли.
– М-да, на глазах охраны? Там же в машине сидели опытные специалисты?
– Их могли отвлечь, заслонить какой-нибудь машиной, в крайнем случае, подкупить, да мало ли каких способов, Анзор Ираклиевич? Я уже дал совет Степану Фёдоровичу из охраны Бревновского искать среди его конкурентов, выехавших в интересующий промежуток времени. Список таких машин мы ему уже дали.
– Ясно, а как Вы думаете, Георгий Михайлович, не смогли бы мы помочь, скажем, так неофициально Борису Николаевичу, намёком или ещё чем-нибудь?
– Что Вы имеете в виду, Анзор Ираклиевич?
– Ну, ведь мы и сами можем вычислить такого врага уважаемого Бориса Авелевича, способного организовать что-нибудь в этом роде. В этом случае будет для всех очевидно – они чего-то не поделили, вот и сцепились за своё дело, а мы в таком случае будем в стороне. Конечно, если всё сделать чисто. Надеюсь, у Вас такие парни есть? Как Вы полагаете?
– Анзор Ираклиевич, а это дельная мысль!
– Вот и ладно, Георгий Михайлович. Я, правда, вижу, что Вас ещё что-то беспокоит.
– Да, есть одно, Анзор Ираклиевич, – Подаришвили!
– А этот партнёр Бревновского? Я понимаю Вас. Он действительно сможет спутать нам все карты. Такого нельзя допустить ни в коем случае. Напрягите Ваших парней, пусть решат эту проблему до начала официального расследования. Деньги возьмёте из специального фонда, я распоряжусь… В общем, Георгий Михайлович, займитесь этими двумя вопросами срочно и вплотную, доложите мне, кто наиболее подходящий для этой роли, конечно без подробностей, мне они ни к чему.
Даже Егор не ожидал такого поворота, уж казалось, на что познал этих хищников, но вот такого он и сам не ожидал. А вот командир был прав, точно всё рассчитал! Через тридцать минут.
– Борис Николаевич, мы рады Вас видеть у себя, совсем нас забыли. Всё дела, наверное? Ладно, ладно не оправдывайтесь. Надеюсь, коньячка французского не откажитесь отведать со мной за нашу встречу? Тут вот с оказией из самой Франции доставили небольшую партию для любителей, членов клуба, есть у нас такие, которые предпочитают только его.
– Не откажусь, Анзор Ираклиевич.
– Анна Георгиевна, подготовьте для нашего дорогого гостя из новой партии, да чего-нибудь к нему.
– Ну и как, Борис Николаевич?
– Бальзам, одним словом!
– Ну, тогда ещё по бокальчику.
– Не откажусь, Анзор Ираклиевич.
– Тогда выпьем, чтобы мы почаще находили время для наших встреч, а кто нам будет мешать в этом, то пусть сгинут на тот свет. Ведь дружба между настоящими мужчинами – это святое дело! Борис Николаевич, не откажите, примите в подарок, в знак моего глубочайшего уважения к Вам, большому специалисту, а главное, настоящему мужчине, пару бутылок этого напитка. Надеюсь, когда Вы будете его вкушать, то будете вспоминать меня и тогда уже точно навестите, не откладывая надолго.
– Спасибо, Анзор Ираклиевич, я всегда уважал Вас за деловые качества, Вы настоящий мужчина, хозяин! Мне всегда приятно иметь с Вами дело… Вы уж извините меня, я вырвался к Вам ненадолго. Не смогли бы Вы сказать, чем могу Вам помочь?
– Можете, Борис Николаевич, можете. Видите ли, у нас возникла исключительно не по нашей воле проблема, которая может повлиять на репутацию нашего клуба, в который мы вложили столько труда, наших знаний, да и капиталов. Разумеется, Борис Николаевич, всякая помощь с Вашей стороны будет возмещена.
– Что Вы, Анзор Ираклиевич, я готов помочь Вам без всякой платы.
– Нет, нет, Борис Николаевич, мы понимаем, Вы государственный человек, Вы очень заняты, на Вас возложены такие обязанности, к тому же Вам может придётся привлечь и других людей, специалистов, так что Вы уж, пожалуйста, не обессудьте, мы обязательно оплатим, всё оплатим, гарантирую, а Вы моё слово знаете!
– Хорошо, оставим это, скажите – в чём суть Вашей проблемы?
– Борис Николаевич, я человек мирный, в основном занимаюсь хозяйством, гостями клуба, пусть лучше Вам её изложит мой начальник службы безопасности. Он специалист в таких делах, бывший Ваш коллега, Георгий Михайлович.
– Анна Георгиевна, пригласите, пожалуйста, Георгия Михайловича в кабинет…
– Борис Николаевич, представляю Вам Георгия Михайловича, начальника службы безопасности. Он только что закончил по моему указанию проводить комплекс мероприятий. О причинах и результатах доложит сам. Докладывайте, Георгий Михайлович, прошу от нашего уважаемого гостя ничего не скрывать.
– В двадцать часов ко мне обратился начальник смены охраны господина Бревновского Бориса Авелевича, ожидавшего его вместе с ещё одним телохранителем и референтом в машине на охраняемой стоянке клуба. Он должен был выйти из клуба в девятнадцать тридцать пять – девятнадцать сорок, так как у него назначена на сегодня встреча в Москве. Другой возможности связаться с господином Бревновским у него и референта нет, так как их шеф принципиально не носит с собой сотового. Мною был организован поиск господина Бревновского, старший группы поиска ждёт Вас в приёмной. Проверены все помещения клуба, повторяю, все!
– Ясно, ясно, Георгий Михайлович, мы Вас внимательно слушаем и полностью доверяем Вашим словам.
– Одновременно с этим были вызваны водитель кара, закреплённый за господином Бревновским, старший смены раздевалки реабилитационного комплекса, в боксе которого переодевается господин Бревновский, начальник смены пропускного пункта. Они все ожидают Вас в приёмной, уважаемый Борис Николаевич. Из результатов их опроса мной установлено следующее: господин Бревновский водителем кара был забран с площадки в девятнадцать часов и спустя несколько минут (пять-семь) был доставлен к подъезду реабилитационного комплекса. Он проследовал в свой бокс, где в течение пятнадцати плюс-минус несколько минут принял душ, переоделся и ушёл, не заходя в реабилитационный центр. В девятнадцать тридцать восемь старший смены пропускного пункта зафиксировал выход из клуба господина Бревновского, о чём согласно инструкции сделал соответствующую запись в журнале посещений; результаты поиска посланной мной группой результатов не дали, хотя были обследованы и территория клуба, и все помещения, включая технические. Старшие смены пропускного пункта и старший группы поиска также находятся сейчас в приёмной. Помимо этого мной был опрошен старший оператор системы контроля и видеонаблюдения. За период их смены с шестнадцати часов до двадцати никаких нештатных ситуаций в системе не возникло. Посторонних лиц на территории клуба за этот период не было обнаружено, нарушений охраняемого периметра также не случалось. На основании полученной информации мной сделан следующий вывод – господин Бревновский был незаметно для его охраны обездвижен неизвестными нам людьми у выхода из клуба, засунут в багажник и вывезен за пределы охраняемой автостоянки. В целях установления организаторов этого похищения мной были проанализированы списки выходящих из клуба членов клуба вместе с их гостями, а также выехавших машин в период с девятнадцати двадцати до двадцати сорока. Мы полагаем, что заказчиком похищения является кто-то из конкурентов господина Бревновского.