Долг Родине, верность присяге. Том 2. По зову долга

– Примите ванную или душ, помогает, да и полезно. Показал на бритву, повесил полотенце:

– Вы пока купайтесь, а я обед разогрею. Он у меня уже готов, правда. Он снова смущённо улыбнулся:

– Не разносолы, для себя одного готовлю, как умею. Хозяйкой ещё не обзавёлся. Была одна, да долго не выдержала. Я же в разъездах часто бываю, дело известное. Пришлось указать на порог. Да чего тут говорить-то… С тех пор и хозяйствую, как умею. Но вот уже борщечок то готовлю как надо. Моя матушка говорила:

– Сынок, ты можешь ничего не уметь готовить, но вот борщ завсегда должен быть настоящим! Так и пошло. С тех пор, научила! Войцех не стал чиниться, побрился, смыл с себя грим, усики. Скинул паричок и полез в ванну. Через полчаса они уже сидели за столом. Богдан никак не мог привыкнуть к сильно изменённой внешности Войцеха и только покачивал головою в знак своего великого удивления.

– Это ж надо так себя изменить! Меню было довольно типичным – салат, борщ и конечно, яичница с салом. Гостю была налита чарка горилки с перцем и пояснено:

– Это мой батько делает, он в магазине ни продукты, ни горячительного принципиально не покупает. Сам всё делает, да матушка ему в этом деле помогает. Такой вот бывший фрезеровщик высшего разряда. Правду говорят, ежели руки золотые, голова на месте, то любое ремесло по плечу. Ловко у него получается. Я вот так не могу, меня и к технике, машинам, да к оружию более тянет. Они поели, попили чаю, помыли посуду:

– Вы ложитесь на диване, постельное бельё уже приготовлено. Я же поеду с Вашими документами. Не знаю когда вернусь. надо ещё и к рейсу готовиться. Машину проверить, грузы ну и так далее. Можете книжку какую-нибудь почитать, там в шкафу их полно, а можете и телевизор посмотреть. Правда, я сам почти его не смотрю. Нечего! Похвальбу власти, да драки между политиками, или их стрелялки с голыми девчонками? Надоело, да и неприятно! Он сплюнул и, подумав, уходя, добавил:

– Только прошу из квартиры не выходить, так мне Грицко приказал. Вроде он Ваш фоторобот где-то видел. Но на таможенном пункте у дядьки Опанаса всё «охвачено», там нас пропускают, без сучка и задоринки, как по маслу. Зелёная улица нашим машинам! Вскоре дверь захлопнулась, замок щёлкнул. Войцех сходил, посмотрел на этот замок, покачал головою. Подпёр дверную ручку стулом, осмотрел окна, балкон, поприкидывал. Затем разделся и лёг спать. Проснулся от звонка. Сразу же «пришёл в себя», прислушался, услышал повторный звонок. Ясно, Богдан! Он взглянул на часы. Ого, уже почти пятый час ночи, считай почти утро, ничего себе поспал, не одеваясь, быстро прошёл в переднюю, открыл. Вошёл усталый Богдан. Усмехнувшись, спросил:

– Разбудил? А я, видишь ли, задержался, пришлось кое-чего в машине подремонтировать, но, правда, до конца не успел. Завтра снова надо будет поработать:

– Возьми меня с собою. Чего тут мне в четырёх стенах «куковать». В технике я разбираюсь неплохо, полагаю лишняя пара рук не помешает. Богдан устало отмахнулся:

– Посмотрим.

– Хорошо, подумай, а сейчас иди, прими душ, я чего-нибудь приготовлю. Тот снова отмахнулся:

– А чего готовить-то? Борщеца разогреешь, чайку скипятишь, вот и ладно. Мне бы только до постельки добраться. Перед дорогой надо обязательно выспаться. А тут видишь, какая непруха? Задний мост забарахлил, пришлось разбирать, да с электричеством какая-то чепуха, то горят, то не горят задние фары. Войцех опять предложил:

– С электричеством Богдан, пусть будет моя забота. Исправлю, были бы приборы:

– Ладно, я действительно приму сейчас душ, поедим. Похоже, дружок, ты проспал всё это время, ну и дай Бог тебе здоровья. Он быстро разделся, забрал бельё и ушёл в ванную комнату, а Войцех, натянув тренировочный костюм, принялся хозяйствовать на кухне. К тому времени, когда Богдан, приняв душ, более-менее «отошёл» от ремонтных затей, стол уже был накрыт. В тарелках «дымился» ароматный борщичёк, а на плите весело пыхтел старый чайник.

– Правильно учила меня матушка съешь борщечка и сразу будешь сыт, в нём всё есть, чего нужно для жизни. Я чаще всего им только и питаюсь, и ничего сыт, здоров, полон энергии. Всё удивляюсь? И чего это люди по утрам пьют эту гадость кофе. Лучше бы борщечка съели, ну хоть по полтарелки и на весь день, сразу сыт, здоров, а вот от этого пойла какая им польза?

– В нём есть кофеин, он то и даёт энергию человеку.

– А в борщечке энергии, хоть отбавляй. По себе знаю. Упрямо возразил он. С аппетитом съел целую тарелку этого уникального горячего, запил круто заваренным чаем, довольно погладил себя по шее:

– Ух, даже в жар бросило, а расслабило то как? Нет, дружок, всё-таки моя матушка знала чего советовать своему сыну! Ну что? Теперь отдыхать? Ты, я вижу, не очень-то налегал на еду, поэтому тебя не так расслабило. Но всё равно ложись, поспи, впрок. Всё-таки будем целые сутки в машине. Это не шутка. По себе знаю. Часа четыре у нас с тобою есть, а потом на базу. Осмотришь её, ребята тебя посмотрят. Они знаешь ли, не любят посторонних, очень, насмотрелись на нынешних людишек. Потом займёшься электрикой. К этому времени по твоему паспорту всё будет уже готово. С третьим заодно познакомишься. Затем поедим и поспим с пяток часов на базе, там есть специальная комната, встанем, попьём чайку и в путь. Так и сделали. Через четыре часа, как и приказал себе Войцех, он проснулся. Встал, разбудил крепко спящего хозяина, то хотел было возмутиться, но тут загремел заведённый им будильник. Богдан удивлённо уселся на кровати и зачесал голову:

– Надо же, без будильника встаёт. А я так не могу. Ежели эта погремушка не загремит, то обязательно просплю. Правда не надолго, приходится не мытым, не евши мчаться. Ты, я смотрю как дядька Опанас. Тот тоже без будильника управляется. Да-а, умеют же люди! Однако долго он не стал рассуждать:

– Ты гость, иди умывайся, брейся, ну и так далее. А я на кухню. Время уже совсем светлое, обедать пора. Через полчаса они снова сидели за столом. Салат, борщечок, яичница, крепкий чай. Только они поели, помыли посуду, как в дверь постучали.

Богдан пошёл и открыл. В квартиру ввалился Грицко, сразу же заполнивший её своим могучим телом:

– Как ты тут умещаешься Богдан? Тут же не повернуться нормальным людям, только разве бочком, ровно краб какой-то, загремел он. Но, увидя Войцеха, ловко прошёл в комнату, ничего при этом, не задев и не зацепив, не опрокинув и не порвав. Обнял, постучал огромной ладонью по спине и удовлетворённо спросил:

– Отдохнул паря? А меня Одарка, как узнала, что ты в городе, так сразу же, веди домой сюда, нечего ему по гостям гонять. У меня и обед справный, и всё другое, чего надо уже приготовлено. Вот удивляюсь, откуда только она проведала. Ведь не говорил же я ей. Он развёл руками:

– Еле, еле успокоил, такой концерт пришлось выслушать, второй раз не выдержишь. Она у меня такая. С нежностью, неожиданной для такого большого и с виду хмуроватого мужчины, произнёс он и добавил;

– Вот тут, моя Одарка тебе гостинцев целую сумку приготовила.

– А то он в своей Германии одну гадость, да химию ест и пьёт. Прими друг, от всего сердца. Это тебе вместо твоей пищи сублимированной. Тьфу, слово-то какое поганое! Ешь, пей, вспоминай мою Одарку. Знаешь тут он захохотал:

– Ведь она тебе уже и жинку нашла. Хороша девка. Как взглянешь в её глаза, да как увидишь, как она вертится по делам, так веришь, про всё забудешь. Но конечно, лучше Одарки не найти. Вот такие дела дружок. А с Опанасом, как велел твой друг, я напрямую не говорил. Там за ним присматривают ныне. Но он же хитроват, через родича нашего свои приказы мне шлёт. Дюже за тебя переживает. Уж больно ты в поганое дело впутался. Мне сказано ежели чего, то сразу же переправить тебя к нему. У него ни одна собака до тебя не дотронется. Всё сделает для своего боевого товарища. Но ты не переживай. Выпустим тебя из «ныньки» миром. А в Европе кому ты нужен? Там своих проблем хватает и на нашу службу безопасности, и на Российскую им наплевать, они и пальцем не пошевельнут. Люди второго сорта мы теперь для них! Все женщины наши проститутки, все наши мужчины русские мафиози! Так то! Ладно, чего передавать твоему боевому товарищу?

– Скажи выйду на него сам, когда надо будет! И ещё, дела у меня сейчас идут нормально, ничего страшного, как обычно! Но вскоре, похоже, придётся позвать его кое-куда.

– М-да, ничего страшного? Тут такой переполох. Одних фотороботов твоих столько напечатали, по все углам порассылали, а он ничего страшного. Ну да ладно. Ты человек бывалый, знаешь чего делать, тебе к такому не привыкать, а мы-то люди простые, штатские. Но если надо, то завсегда поможем. Так Богдан?

– Тот кивнул головою:

– У дядьки Опанаса я что-то плохих друзей не видел!

– И не увидишь никогда! Он людей на семь верст вглубь видит, сам знаешь, каков у него глаз! Ну, всё дружок, я поехал. Он снова облапил Войцеха словно медведь, похлопал ручищей по спине:

– Удачи тебе паря. До следующей встречи у нас дома, глядишь и познакомишься с Одаркиной кандидаткой. Он вздохнул:

– Хороша чертовка! Где только моя сыскала такую? После его ухода, в сразу опустевшей квартире, Богдан уважительно произнёс:

– У нас Грицко все слушают. Он зря ничего не говорит. Сильный, справедливый! Все его уважают, а кое кто, у кого душёнка не на том месте и побаиваются. У него тоже глаз верный, настоящих враз опознает, а вот мелких, да юрких терпеть не может, хоть до поры, до времени виду не подаст. Да кто же этого не поймёт? Он мне приказал.

– За тебя, ежели что случится не дай Боже, он мне сам собственноручно руки, ноги повыдёргивает, а дядька Опанас ещё и голову оторвёт, как курёнку открутит. Вот дело то каково оказывается. Во заданьице то! Думай, как хочешь! Ладно, чего зря балакать? Поехали на базу, там дел ещё полно. Через часа полтора они уже были на базе дядьки Опанаса. Богдан провёл Войцеха в раздевалку, указал на шкафчик:

– Ставь свою сумку, да переодевайся, там наша форменка. После переодевания они прошли ещё в одну комнату, в которой хозяйствовал пожилой с длинными запорожскими усами дядька.

– Игнат, ты помоги ему с инструментами, ему надо электрику наладить в моей машине. Игнат пытливо посмотрел на Войцеха:

– И какие же тебе, дорогой мой, приборы и инструменты надобны? Услышав, перечисленное, заскрёб в смущении свою уже с лысиной голову:

– Да-а, у тебя и запросы. Мы как то половиной названного тобою обходимся. Может тебе надо помочь?

– Нет не надо, давай чего есть, постараюсь обойтись.

– Ну, смотри, мы завсегда готовы помочь. – Войцех дотошно проверил переданные ему приборы и инструменты. Сделал вроде бы не обращаясь ни к кому, несколько не очень лестных оценок взятому, но, махнув рукою, сложил всё в большую кожаную сумку, прошёл вместе с Богданом к машине, загнанную в большое помещение под ямой. Началась работа. Он довольно быстро нашёл неисправность и через полчаса всё фары, подфарники и приборы работали «как часы». Увидев его сноровку, Богдан только покачал головою и перестал возражать на его предложение помочь. Через три часа работа была закончена. Богдан и Войцех, вымыв руки, скинули свои форменки, переоделись, уселись в машину:

– Давай проедемся по городу, посмотрим как работает предложил Богдан. Но долго они не покатались. Всё работало как надо, ничто не стучало, не скрипело! Движок тоже исправно «молотил». Вернувшись на базу, они втроём Богдан, Войцех и Игнат, принялись загружать фуру. Закончили часа за два. После этого, Игнат расписался в накладной, запломбировал заднюю стенку. Усталые, но довольные проделанной работой, сходили в душ, хорошенько помылись, переоделись в приготовленную в путь одежду. Игнат пояснил:

– Это всё хозяин придумал униформу эту. Уже чистенькие, в стиранной, отглаженной одежде прошли в столовую. Там хозяйствовала толстая весёлая женщина. Она спросила:

– А Вам, хлопцы, чего? Есть солянка, щи, лапша? Налив не глядя, заученными движениями каждому по тарелке того, чего он пожелал, сказала улыбнувшись: А за вторым, снова подойдёте. Основательно поев, сытые, как говорил Богдан распаренные и расслабленные, они прошли в комнату отдыха. Там быстро разделись и улеглись, Игнат приказал:

– Подъём в половине четвёртого! В пять, они, получив на руки все необходимые сопроводительные документы, в том числе и приготовленные специально для Войцеха, загрузив две корзинки одна с едою, другая с посудой и сумку от Одарки, уже ехали.

– Да-а, похоже дядька Опанас, заставил дорожных блюстителей уважать себя. Ехали они без остановки. Никто их не тормозил, никто не покушался на груз. Игнат сразу же залез в задний отсек, приказав Войцеху:

– А ты охранник, едешь рядом с водителем. До Пшемысла, где располагался граничный пункт, ехали чуть больше девяти часов. В дороге через шесть часов Богдана сменил Игнат. В Пшемысле чувствовалось, что дядьку Опанаса и тут хорошо знают. Игнат, забрав все паспорта, документы и большой, заранее приготовленный пакет ушёл, вернулся через двадцать минут, махнул рукою, сидящему за рулём Богдану. Тот удовлетворённо кивнул головою, объехал очередь и вот они на территории Польши. Здесь им, правда, пришлось ждать очередь, но не так долго. Эти таможенники хоть и были внимательными, но работали быстро, споро. Пройдя и эту таможню, поехали по известному им маршруту. Ехали около часа, остановились у знакомого им заведения. Загнали машину на стоянку, закрыли её, прошли в заведение. Их, надо сказать, довольно быстро обслужили, накормили, хоть и дороговато, но сытно и довольно вкусно. Вскоре после этого обеда с Богданом за рулём, они уже ехали далее. Начинало уже смеркаться, когда они проехали Жеснув, Тарнув. Сидевший за рулём Богдан насторожился и обратился к Войцеху:

– Ты обратил внимание? Чего-то машин на трассе не видно. Ни туда и ни обратно, никого нет. Скоро лесной массив будем проезжать. Самое опасное место. Тут до ближайшего поста больше сотни километров. Будь дружок внимательнее. Но Войцеху уже не надо было напоминать, его инстинкт уже сработал. Молча распаковал корзину с посудой, вытащил три металлические тарелки, положил их поудобнее. Когда до города Вохня оставалось километров двадцать, на дороге сзади вдруг «образовалась» легковушка, она легко обогнала фуру и развернулась поперёк дороги. Богдан тяжело вздохнул:

– Бандиты! Из легковушки выскочили двое с автоматами и встали возле машины. Войцех приказал:

– Сбрасывай скорость, медленно объезжаешь эту тачку. Водитель сжал зубы, пригнулся к рулю и сделал так, как ему было приказано под ободряющие слова:

– Спокойнее друг, спокойнее! Не суетись! Медленнее! Стоящие у машины бандиты, видя явно тормозящую фуру, старающуюся погасить скорость, на всякий случай угрожающе замахали автоматами и заматериллись на родном языке. До бандитов оставалось уже метров десять. Высунувшийся из машины бандит, с мегафоном в руке, приказал сначала по-польски, затем по-русски:

– Машина стоп! Всем выйти! Встать возле фуры, подняв руки!

Иначе расстреляем к чёртовой матери! Войцех вновь приказал:

– Ещё медленнее, рывком распахнул дверку, стремительно выскочил со стопкой тарелок и метнул их по очереди. Они словно сверкающие птицы метнулись к перекошенным лицам бандитов и врубились в них. Ни секунды не медля, в три прыжка Войцех подскочил к машине, изо всех сил пнул ногою в дверку, та врезалась в голову и плечо третьего бандита. Тот оглушённый, кулем вывалился на дорожное полотно. Все так же, не задерживаясь ни на мгновение, последовал удар ногою в голову валявшегося бандита. Затем одним рывком выдернул из кресла водителя с пистолетом, тоже швырнул его на дорожное полотно, прямо головою об бетон. Всё было проделано настолько быстро и чётко, что Богдан даже не успел закрыть, открытый рот и полностью остановить фуру. Сноровисто Войцех, с помощью вылезших Богдана и Игната затащили тела бандитов в их легковушку, загрузив одного в багажник. Усевшись в водительское кресло, приказал:

– Зачистить место, автоматы и пистолет забросьте подальше и за мною, найдём место покруче: Такое место оказалось метрах в ста от места происшествия. Не глуша двигатель, Войцех, предварительно переведя рычаг переключения скоростей на первую передачу, направил машину под откос и стремительно выскочил из неё. Машина медленно перевалила бетонку и покатилась, набирая скорость вниз. И уже в самом низу несколько раз перевернулась и наконец замерла вверх колёсами. Из накренившегося и пробитого бензобака потекла струйка бензина. Пока натекала лужица, Войцех оторвал у одного из бандитов воротник рубашки, окунул его несколько раз в уже заметную лужицу. Чиркнул зажигалкой, дав разгореться лоскутку, отошёл на несколько метров вверх по откосу, вложил в горящий лоскут камешек и метнул всё в лужицу. Та мгновенно вспыхнула. Стремительно метнувшись вверх и распластавшись на бетонке, подождал пока внизу не ухнул взрыв. Полежав некоторое время, встал, подошёл к откосу. Внизу вовсю полыхал костёр в раскуроченной взрывом легковушке. Тошнотворно воняло резиной и горелым мясом. Потрясённые увиденным, молча стояли рядом с ним Богдан и Игнат. В лицо и глаза этого, теперь для них очень страшного человека, они не могли смотреть. Он, отлично понимая их состояние, и некогда переживший нечто подобное, резко приказал:

– А ну в машину! Нечего тут глазеть! Эти твари в человеческом облике получили то, чего уже давно заслуживали! Игнат и Богдан молча развернулись и побрели к фуре. Пришлось ему «подстегнуть» их.

– Быстрее! Вы что, хотите быть увиденными из проезжающей машины? Не хватает Вам оправдываться или быть свидетелями! Вас же сделают «козлами отпущения». Они затрусили и к фуре. Он же тоже пробежался, вместе с ними, задавая темп. Как только они уселись, причём он занял водительское место, объяснил:

– Нам надо отсюда побыстрее убраться. Через пару километров влево будет съезд на местную дорогу, вот по ней и объедем этот город Вохня, чёрт бы его побрал вместе с бандитами. Развели их, а честным людям отбивайся, да ещё и оправдывайся. Как объедем его, выедем на трассу Краков Острава, далее поведёт Игнат, его очередь. Как скажешь, или до сих пор руки ноги трясутся? Тот сплюнул и неуверенно качнул головою.

– Не понял резко сказал Войцех:

– Ты чего трясёшься? Всё самое страшное уже позади. Остались живы, нечисть стёрли с лица земли. Радоваться надо, а не трястись. Так будешь рулить или мне придётся до самой Остравы это делать? А кто охранять Вас и Ваш груз будет? Игнат неуверенно улыбнулся и хрипло прокаркал:

– Я попробую.

– А чего тут пробовать? Сел, жми на педали, да крути баранку.

Сколько лет практики? Тот снова прокаркал:

– Уже пятнадцать лет.

– Пятнадцать, значит сможешь, кончай придуриваться, или мы тебя ссадим за ненадобностью и добирайся сам до дядьки Опанаса, как сумеешь. Видимо перспектива предстать в таком жалком обличие перед грозными очагами самого хозяина ещё больше ужаснула его. Он тут же «отвердевшим» голосом произнёс:

– Я готов вести, хоть сейчас.

– Нет, пересядешь за руль после того, как объедем этот городок. Местная дорога оказалось хоть и узковатой для такой громилы, как их фура, но мощёной и не в пример Русским местным. Держа скорость где шестьдесят, где даже менее сорока, он за пару часов объехал и Вохню и ещё один типичный для Польши город Краков. Там он и поменялся водительским креслом с уже полностью овладевшим собою Игнатом. К граничному пункту между Чехией и Польшей подъехали, когда уже стемнело. Особых затруднений при пересечении границы практически не было и уже через двадцать минут они выезжали в пригород Остравы. Игнат хотел было сделать остановку, но Войцех приказал:

– До Брно едем без остановки. Нам необходимо побыстрее «оторваться» от границы с Польшей. Важно проскочить транспортный узел Оламбуц, там вполне приличный узел. И кто, откуда прибыл в этот городок, это ещё надо долго выяснять, конечно, если вообще захотят. А в Брно вообще никто не будет разбираться, там сам чёрт ногу сломит с этими транзитниками, столько в нём трасс пересекается. И ещё Игнат, едешь по всем правилам, а то я гляжу, норовишь всё побыстрее. Нам нельзя светиться по-глупому. Учти это. Оламбуц миновали через пару часов. Уже основательно стемнело. Ещё два часа и они в пригороде Брно!

– Всё Игнат, загоняй машину на стоянку, ужинаем и отдыхаем. В кафе не идём, в гостиницу тоже. Сидим в машине, едим из тех припасов, что взяли с собою. Так и сделали. После еды Богдан и Игнат пристроились в креслах, А Войцеху единодушно отвели место на заднем лежачьем. На часах уже был третий час. Он объявил перед тем как заснуть:

– Подъём в пять утра. В полшестого выезжаем. В шесть они уже были в пути. А ещё через час подъехали к пограничному городку Божеслав. Там их практически не задержали надолго, вот они уже в Австрии. До Вены доехали минут за сорок. В пригороде на известной Богдану стоянке остановили фуру, стали прощаться, уважительно тряся его руку. Помогли донести ему сумку до такси, там ещё раз пожали ему руку, причём уже полностью отошедший от вчерашнего страшного зрелища Богдан, восхищённо заметил:

– Вот это работа, обязательно расскажу дядьке Опанасу, как его друг с тремя вооружёнными автоматами, приготовившимися стрелять, расправился считай голыми руками. А Игнат, в свою очередь, пошутил:

– Ты бы паря, к нам на работу устроился. Глядишь, ещё пара тройка рейсов и в этих странах нас будут обегать, всё работать поспокойнее будет, да и денег бы заработал. Наш хозяин нас не обижает, платит нормально. Войцех пошутил:

– Да уж поспокойнее, видел я это спокойствие. Удачи Вам, мужики. Обратно поезжайте другой дорогой, через Словакию и Ужгород. Эта, хоть и потруднее, всё таки горы, пусть не высокие, но похоже побезопаснее. Хотя, чего это я говорю? Где Вы сейчас безопасность найдёте? Сколько молодых парней, как щенков, на улицы повыбрасывали эти власти. До встречи! Как говориться Гора с горою не сходится, а человек с человеком всегда сойдутся. Спасибо, что подвезли. Он обнял каждого, польщенных этим дружеским жестом. Таксисту приказал:

– В аэропорт. Сопровождаемый помахиванием рук своих новых друзей, а он точно знал они теперь уж точно сделают всё, чего в их силах ради него. Такси устремилась в Аэропорт. Проблем с билетом не было. Ждать рейса пришлось не менее пяти часов. Это время он провёл в кафе, хорошенько поел, напился кофе, начитался местной печатной макулатуры. В назначенное время, скромненько, в эконом классе вылетел в Штутгарт. Через час с небольшим их лайнер приземлился в знакомом, ставшим ему родным, аэропорту. Дождавшись своего багажа сумки Одарки, с её пахучими подарками, поймал такси и направился в свой родной Ройтлинген. Там доехал до автовокзала, отпустил такси, нанял другое, не доезжая одного квартала до своего дома, вышел, прошёл по своей улице, осмотрелся и через соседний двор, пробрался к себе в дом. Не зажигая света, поднялся в мансарду и почти час понаблюдал за окрестными домами. Никакой опасности для себя не обнаружил, да и его инстинкт тоже не подавал тревоги. Всё было как всегда. Поздний вечер уже сменился ночью, обыватель уже давно возвратился к своим очагом, занявшись своими обычными делами. Он обошёл свой дом, проверил оставленные метки, просмотрел видеозаписи с видеокамер. Ничего необычного, всё, как и должно быть. Вот только после этого, он выгнал машину из гаража, съездил в Штутгарт и оттуда позвонил племяннику Пьера. Тот обрадовался, начал было чего-то объяснять, но он прервал этот бурный словесный поток словами:

– Мне надо с шефом завтра к вечеру повидаться без чужого пригляда. Это очень важно, пусть предпримет всё необходимое для этого. Буду в том городе, в котором встречали меня с ребятами, в тоже самое время. Произнеся эту фразу, сразу же оборвал разговор, вернулся в машину, отъехал и встал так, чтобы этот телефон проглядывался вдоль и поперёк. Прошёл с час, но ничего подозрительного не обнаружил. Подождав, на всякий случай ещё минут пятнадцать, поехал обратно.

– Загнал машину в гараж, тщательно запер двери, принял ванну, поел Одаркиных подарков из фирменных домашних заготовок и улёгся спать. Но заснуть, как ни старался, не смог. Перед ним стояло лицо и глаза того спеца, который сорвал ему все его покушения и так помог его команде в трудную минуту. Чего и говорить, этого человека он зауважал и очень, как специалиста, ему он лично гарантировал любую помощь в трудную минуту. И этот человек прямо выразил своё несогласие с тем, чем сейчас ему приходиться иметь дело. Причём он совсем не видит никакой перспективы в этой его деятельности и вообще, считает необходимым сменить данное направление. Сам Войцех так не считал. В том, что им реализуется, он лично видел большие плюсы, для него они очевидны! Но его учили нельзя пренебрегать мнениями и оценками специалистов. А то, что этот человек с огромным жизненным опытом, посвятившим, как и он сам, свою жизнь защите Родины и народа, Войцех нисколько не сомневался. Нет, изменять выбранному направлению он не собирался, но вот найти корень возникших разногласий с ним ему следует, понять в чём суть противоречий. Ведь не мог же этот человек, знающих не понаслышке захвативших власть в стране крыс, признать за ними право и далее безнаказанно грабить страну, гнобить свой народ. Ну не мог, не должен! То, чего, сейчас делается им лично, конечно в масштабах государства и незначительно, хотя резонанс от ликвидации такой крысы, сумевший сколотить на ограблении народа целую финансово экономическую империю, чего и говорить огромен. Люди, узнав об этом, начнут верить в справедливость и наказании тех, кто вверг страну в бездну страданий. Да и деньги, полученные за ликвидацию, пусть, и из грязных рук, пойдут на помощь им же. Чего же тут неправильного? Почему этот спец считает выбранный им путь неправильным, а если так, то в каком месте своего жизненного пути сделан им ненадлежащий выбор, где этот поворот отклонение? В чём суть неправильности выбора? Он же свято следует своей же клятве защищать Родину, его народ! Он же ни на миг не уклонялся от своего обещания. Пусть этой Родины уже нет, но народ-то остался! Ему сейчас очень трудно. И кому как не ему, коего именно этот народ обучил тяжелейшему и опаснейшему труду ратному делу, доверил такую возможность, осуществлять это дело воздания грабителям по их заслугам? Мучимый этими мыслями, Войцех никак не мог заснуть, а феноменальная память буквально, как в кино, стала разворачивать перед его взором всё то, чего ему удалось сделать, пережить, все этапы жизненного пути. Кадры были ярки, насыщены цветом, светом, муками и счастьем. Они неслись стремительно, но ему удавалось вновь и вновь пережить всё что с ним происходило в его жизни пережить, но и оценить!