Мотив для побега

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Эйвери медленно шла с Рамиресом по тусклому коридору многоквартирного дома. Ее сердце колотилось от нетерпения, как и каждый раз при первом посещении места преступления. В эту секунду ей хотелось быть где угодно, только не здесь.

Она начала входить в роль, приняв безразличное выражение лица и готовясь проверить каждую мелочь.

Входная дверь квартиры жертвы была открыта. Офицер, находящийся снаружи, отошел, чтобы позволить Эйвери и ее спутникам протиснуться под лентой, огораживающей место преступления, и зайти внутрь.

Узкий коридор вел прямо в гостиную. Из зала был проход на кухню. Вокруг не было ничего необычного, просто чья-то уютная квартирка. Стены, на которых повсюду висели книжные полки, были окрашены в светло-серый цвет. На полу была сложена кучка книг. На окнах виднелись цветы. Перед телевизором стоял зеленый диван. В единственной спальне кровать была укрыта белым кружевным одеялом.

Единственным очевидным нарушением этой идилии был отсутствующий в гостиной ковер. Пыльный контур, также как и более темное пространство вокруг, было отмечено желтыми полицейскими метками.

– Что судмедэксперты обнаружили здесь? – поинтересовалась Эйвери.

– Ничего, – ответил О’Мэлли. – Ни отпечатков, ни записи с камер наблюдения. Мы в тупике.

– Что-нибудь выносили из квартиры?

– Мы не заметили. Копилка пуста, одежда аккуратно сложена в корзину. Деньги и паспорт лежат в карманах.

Эйвери решила осмотреться в квартире.

По привычке она передвигалась маленькими шажками, тщательно осматривая каждый сантиметр – стены, пол, деревянные косяки, безделушки на полках. На глаза попалась фотография жертвы с двумя подругами. Она мысленно записала, что стоит уточнить их имена и контактную информацию. Полки и даже просто стопки книг были внимательно изучены. Большинство из них составляло любовные романы, остальные же, в основном, относились к религиозной тематике: самосовершенствование или духовное развитие.

«Религия, – подумала Эйвери. – Над головой жертвы виднелась звезда. Неужели звезда Давида?»

Осмотрев труп на лодке и квартиру, у Эйвери в голове по-тихоньку начал складываться типаж убийцы. Судя по всему, он напал из зала. Убийство было быстрым и он не оставил никаких следов, не допустил ни единой ошибки. Одежда и украшения, которые находились на жертве, были аккуратно сложены в углу, чтобы не нарушать чистоту квартиры. Лишь ковер был перемещен, а на его месте осталась пыль. Что-то из этого говорило о внутренней агрессии убийцы.

«Раз он был настолько дотошным, то почему же не убрал пыль от ковра? – задумалась Эйвери. – Зачем он вообще трогал ковер? Почему не оставить все в том же состоянии? Он сломал ей шею, раздел, убрал одежду, сложил все на свои места, а затем завернул ее в ковер и унес, как дикарь».

Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Было несколько мест, где преступник мог спрятаться и наблюдать за квартирой без риска быть замеченным. Одно из них манило ее: темный, узкий переулок за забором.

«Ты был там? – задавалась она вопросом. – Наблюдал? Ждал подходящего момента?»

– Ну, как? – спросил О’Мэлли. – Что думаешь?

– У нас серийный убийца.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Убийца – мужчина и довольно сильный, – продолжала Эйвери. – Он явно сам нес жертву до дока. Выглядит как личная месть.

– С чего ты это взяла? – удивился Холт.

– А к чему столько тонкостей со случайной жертвой? Ничего не пропало, а значит, это не ограбление. Он был аккуратен с каждой мелочью, не считая этого ковра. Если ты тратишь столько времени, планируя убийство, раздевая жертву и складывая ее вещи в корзинку, то зачем вообще что-либо забирать? Это явно было запланировано. Он хотел взять что-то. Может, чтобы показать свою власть? Показать, что он смог? Не знаю. А то, как он оставил ее на яхте? Голую и на виду у всей гавани. Этот парень хотел, чтобы его заметили. Он хотел, чтобы каждый понимал, что именно он совершил это убийство. Возможно, у вас еще один маньяк в руках. Но кого бы вы не выбрали для расследования этого дела, – сказала она, взглянув на О’Мэлли, – стоит поспешить.

– Уилл? – повернулся О’Мэлли к Холту.

– Ты знаешь, что я думаю обо всем этом, – ухмыльнулся тот.

– Так ты будешь работать с этим делом?

– Это ошибка.

– И все же?

– Как скажет мэр.

– Ты готова взяться? – обратился О’Мэлли к Эйвери. – Только будь честна. Ты только начала отходить от прошлого безумного маньяка. СМИ преследовали тебя на каждом шагу. Сейчас все это повторится снова, но в этот раз мэр будет более заинтересован. Он же сам попросил приставить к этому делу именно тебя.

Сердце Эйвери заколотилось. В своей работе в качестве полицейского она искренне любила возможность хоть на каплю изменить этот мир, но поиск маньяков и месть за погибших, это то, чем она дышала.

– У нас целая гора других открытых дел и суд, – ответила она.

– Я все передам Томпсону и Джонсу, ты просто будешь следить за выполнением. Если берешь этот случай, то он станет приоритетом номер один.

– Ты в деле? – повернулась она к Рамиресу.

– Да, – кивнул он в ответ.

– Мы беремся за это, – сказала она.

– Хорошо, – вздохнул О’Мэлли. – Оно ваше. Капитан Холт и его люди разберутся с телом и квартирой. У вас будет полный доступ к файлам и их поддержка на протяжении всего расследования. Уилл, к кому именно им обращаться за информацией?

– К детективу Симсу, – ответил он.

– Симс – это ведущий детектив, которого вы видели с утра, – напомнил О’Мэлли. – Светлые волосы, темные глаза, сложный парень. Яхта и квартира находятся в работе А7. Симс свяжется с вами, когда получит результаты. Сейчас вам стоит пообщаться с родственниками. Возможно, получится что-то нарыть. Если ты считаешь, что это и правда личная месть, то они могут что-то знать или даже быть вовлечены в преступление.

– Проверим, – ответила Эйвери.

Эйвери набрала детектива Симса и выяснила, что родители убитой жили недалеко от Бостона в городке Челси, находящемся чуть севернее.

Второе место в рейтинге самых ненавистных частей работы для Эйвери занимал момент, когда ей приходилось сообщать плохие вести семьям. Несмотря на то, что она легко находила общий язык со всеми, тот момент, когда люди только узнавали о смерти близкого человека, был чересчур переполнен эмоциями. Психиатры называли это пятью этапами горя, но Эйвери считала, что это больше походит на медленную пытку. Сначала шло отрицание. Друзья и родственники хотели знать о теле все. Информация лишь прибавляла боль и неважно, сколько рассказывала Эйвери, они никогда не могли себе это представить. Затем приходила злость. Они злились на полицию, на каждого, кто знал, на целый мир. После наступала надежда. «Вы уверены, что они мертвы? Может, они еще живы». Эти этапы могли произойти одновременно, а могли занять годы. Две последние стадии приходили, когда Эйвери уже покидала их: депрессия и принятие фактов.

– Должен сказать, – размышлял Рамирес вслух, – что хоть я и не очень люблю находить трупы, но это освобождает нас от обычной волокиты. Больше никаких судов и бумажек. Отлично, правда? Теперь мы можем делать то, что хотим, и не увязнем в рутине.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но Эйвери отстранилась.

– Не сейчас, – произнесла она.

– Без проблем, – ответил он, подняв руки. – Я просто думал, что… что у нас что-то есть.

– Слушай, – сказала Эйвери и задумалась о следующих словах. – Ты мне нравишься, правда нравишься. Но все закрутилось слишком быстро.

– Слишком быстро? – удивился он. – Мы за два месяца поцеловались только один раз!

– Я не об этом, – перебила она. – Извини. Я пытаюсь сказать, что я не уверена, что уже готова к полноценным отношениям. Мы напарники. Мы постоянно видим друг друга. Мне нравится весь этот флирт и даже нравится встречать тебя по утрам. Я лишь не уверена, что готова продвинуться дальше.

– О, Боже.

– Дэн…

– Нет, нет, – поднял он руку. – Все хорошо. Правда. Думаю, именно этого я и ожидал.

– Я не говорю, что хочу закончить все, – пыталась успокоить его Эйвери.

– А что это? – спросил Рамирес. – Я ведь даже сам не знаю! Когда мы на работе, ты вся из себя занята. Когда я пытаюсь встретиться вечером, это практически невозможно. Я чувствовал больше любви, когда ты лежала в больнице, чем здесь и сейчас.

– Это не так, – ответила она, хотя часть ее прекрасно понимала, что он прав.

– Ты нравишься мне, Эйвери, – продолжил он. – Сильно нравишься. Если тебе нужно время, хорошо, я его дам. Но мне нужно понимать, действительно ли у тебя есть чувства ко мне. Если же их нет я не хочу тратить попусту ни твое, ни свое время.

– Они есть, – ответила она, мельком взглянув на него. – Правда есть.

– Хорошо, – кивнул он. – Отлично.

Эйвери продолжила вести машину, сфокусировавшись на дороге и на меняющейся местности, пытаясь заставить себя вернуться в рабочий настрой.

Родители Генриетты Венмеер проживали в комплексе на Централ-авеню сразу за кладбищем. Детектив Симс сообщил, что оба они были на пенсии, поэтому Эйвери надеялась застать их дома. Она не звонила заранее. Она уже поняла из собственных ошибок, что подобный звонок может запросто спугнуть возможного убийцу.

Эйвери припарковалась возле здания и они оба направились к входной двери.

Рамирес нажал на кнопку звонка.

– Кто там? – раздался пожилой женский голос, спустя довольно длительное время.

– Миссис Венмеер, это детектив Рамирес, полицейский участок А1. Со мной напарник, детектив Блэк. Мы можем войти и поговорить с Вами?

– Кто?

Эйвери подошла ближе.

– Полиция, – ответила она. – Пожалуйста, откройте дверь.

Раздался щелчок и дверь открылась.

– Вот, как надо, – улыбнулась она Рамиресу.

– Ты не перестаешь меня удивлять, детектив Блэк.

Венмееры жили на пятом этаже. Выйдя из лифта, Эйвери и Рамирес увидели пожилую даму, выглядывающую из-за двери.

Блэк решила взять инициативу в свои руки.

– Здравствуйте, миссис Венмеер, – сказала она тихим и четким голосом. – Я детектив Блэк, а это мой напарник, детектив Рамирес. – Они оба показали жетоны. – Мы можем войти?

Волосы миссис Венмеер были заплетены в клубок, как и у ее дочери. Единственное различие, они были полностью седые. Женщина была одета в белую ночную рубашку и темные очки.

– Что происходит? – забеспокоилась она.

– Думаю, будет лучше, если мы поговорим внутри, – ответила Эйвери.

– Хорошо, – ответила она и впустила их в квартиру.

Квартира насквозь пропахла нафталином и старостью. Рамирес скорчил лицо и шутя помахал возле носа перед тем, как они вошли. Эйвери ударила его по руке.

Из гостиной были слышны звуки телевизора. На диване сидел крупный человек. Эйвери предположила, что это мистер Венмеер. Он был одет лишь в красные трусы и майку, которые, скорее всего, использовал для сна и абсолютно не заботился о внешнем виде одежды.

Неожиданно миссис Венмеер села на диван возле мужа, даже не предложив гостям располагаться.

– Чем могу служить? – поинтересовалась она.

По телевизору транслировали какое-то шоу и было довольно шумно. Довольно часто мужчина комментировал прямо с места, затем успокаивался и бормотал что-то себе под нос.

– Вы не могли бы выключить телевизор? – спросил Рамирес.

– О, нет, – ответила она. – Джон должен посмотреть «Колесо фортуны».

– Речь пойдет о вашей дочери, – добавила Эйвери. – Нам действительно необходимо поговорить с вами и мы хотим, чтобы ваше внимание не было рассеянным.

– Дорогой, – сказала миссис Ванмеер, дотронувшись до руки мужа. – Эти двое полицейских хотят поговорить о Генриетте.

Он пожал плечами и проворчал что-то невнятное.

Рамирес выключил телевизор.

– Эй! – вскрикнул Джон. – Что ты творишь? Включи обратно!

Казалось, он был слегка пьян.

Рядом виднелась наполовину пустая бутылка бурбона.

Эйвери подошла к Рамиресу и снова представила их:

– Здравствуйте. Меня зовут детектив Блэк, а это мой напарник, детектив Рамирес. У нас для вас плохие новости.

– Я сейчас вам расскажу, что такое плохо! – зарычал Джон. – Плохо, когда появляется куча копов, когда я смотрю свое шоу! Включи этот долбанный телевизор! – рявкнул он, пытаясь встать, но ему не удалось.

– Ваша дочь мертва, – произнес Рамирес и присел на корточки, чтобы находиться на уровне его глаз. – Вы понимаете это? Ваша дочь мертва.

– Что? – прошептала миссис Венмеер.

– Генриетта? – пробормотал Джон, откинувшись на спинку дивана.

– Мне очень жаль, – добавила Эйвери.

– Как? – еле выдавила женщина. – Я не… нет, это не Генриетта.

– Теперь объясните о чем речь, – проворчал Джон. – Вы не можете просто прийти сюда и заявить, что наша дочь мертва. Какого черта вы имеете в виду?

Рамирес сел.

«Отрицание, – подумала Эйвери. – И злость».

– Сегодня утром ее нашли мертвой, – продолжил Рамирес. – Опознали, благодаря ее известности в той части города. Мы еще не разобрались в мотиве убийства. Пока у нас лишь куча вопросов. Мы хотим поговорить с вами, если это возможно, и попытаться найти ответы на некоторые из них.

– Как? – зарыдала мать. – Как это произошло?

Эйвери пододвинула стул к Рамиресу:

– Боюсь, это займет некоторое время. Пока мы не имеем права говорить о каких-либо особенностях дела. Сейчас нам нужно понять какой информацией обладаете вы, чтобы помочь нам поймать убийцу. У Генриетты был парень? Или близкий друг? Кто-нибудь, кто мог сильно разозлиться на нее?

– Вы уверены, что это Генриетта? – взмолилась мать.

– У Генриетты не было врагов! – закричал Джон. – Ее все любили. Она была чертовой святой. Раз в неделю привозила продукты. Помогала бездомным. Это неправда. Это какая-то ошибка.

«Надежда», – подумала Эйвери.

– Уверяю вас, – сказала она. – Чуть позже вам позвонят, чтобы пригласить на опознание тела. Понимаю, что это сложно принять. Вы только что получили ужасные известия, но, пожалуйста, давайте сконцентрируемся на поисках подозреваемых.

– Да никто не мог сделать этого! – заорал Джон. – Это точно ошибка. Вы нашли другого ребенка. У Генриетты не было врагов. Ее сбил автобус? Она упала с моста? Расскажите нам хоть что-то о случившемся.

– Ее убили, – ответила Эйвери. – Это все, что я могу сказать.

– Убили, – прошептала мать.

– Пожалуйста, – произнес Рамирес. – Подумайте, что вас могло насторожить? Это может быть что угодно. Даже, если вам это кажется незначительным, нам это может оказать огромную помощь.

– Нет, – ответила мать убитой. – У нее не было парня. У нее есть близкие подруги, они приезжали сюда на прошлый День благодарения. Но вряд ли кто-то из них мог навредить ей. Вы, должно быть, ошибаетесь.

Она умоляюще посмотрела на них:

– Вы ошибаетесь!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Эйвери припарковалась на пустом месте между патрульными машинами. Она слегка напряглась, взглянув на штаб-квартиру полицейского участка А7 на Пэрис-стрис в Восточном Бостоне. Возле входа кишили представители СМИ. Была назначена пресс-конференция по делу, призванная ответить на вопросы репортеров. Куча телевизионщиков, камер и операторов преградила дорогу в офис, не обращая внимания на офицеров, пытающихся разогнать их.

– Твои ребята, – прокомментировал Рамирес.

Казалось, он был не прочь дать интервью. С высоко поднятой головой он протиснулся ко входу, улыбаясь каждому встречному репортеру. К его сожалению, ни один из них не подошел к нему. Эйвери, опустив голову, прошла к двери как можно быстрее. Она ненавидела столпотворения. В свое время, когда она работала адвокатом, ей нравилось, что люди знали ее по имени и приходили на заседания. Но, как только она сама, образно говоря, попала под суд прессы, она стала презирать их.

Репортеры мгновенно сбежались.

– Эйвери Блэк, – сказал один из них, ткнув микрофоном прямо ей в лицо. – Можете рассказать нам подробности сегодняшнего убийства женщины на пристани?

– Почему именно Вы занялись этим делом, детектив Блэк? – крикнул кто-то другой. – Это же участок А7. Вас разве перевели туда?

– Как Вы относитесь к новой кампании мэра «Останови преступление»?

– Вас еще что-то связывает с Говардом Рэндаллом?

Она подумала о Говарде Рэндалле. Несмотря на огромное желание оборвать любые возможные связи с ним, Эйвери не могла выбросить Рэндалла из головы. Буквально каждый день с момента их последней встречи он как-то проникал в ее сознание. Иной раз какой-то простой аромат или изображение вызывали в памяти его слова: «Это напоминает тебе что-то из детства, Эйвери? Что именно? Расскажи мне…» В другие моменты, когда она работала с каким-либо делом, она пыталась думать, как Рэндалл, чтобы увидеть решение.

– Разойдитесь! – закричал Рамирес. – Давайте же! Освободите проход. Идем.

Он положил руку ей на плечо и повел внутрь здания.

Большое кирпичное здание штаб-квартиры участка А7 недавно подверглось крупному внутреннему ремонту. Из офисов, наконец, убрали металлические столы, пропала и стандартная угрюмость государственных учреждений. Вместо них установили гладкие серебристые столы, цветные кресла и оставили открытое пространство, которое больше походило на вход в игровую комнату.

Конференц-зал, как и в А1, только более современный, имел стеклянные стены. В центре стоял огромный овальный стол из красного дерева, на котором были установлены микрофоны для каждого рабочего места, а также висел огромный телевизор с плоским экраном для проведения телеконференций.

О’Мэлли уже сидел за столом рядом с Холтом. По бокам находились детектив Симс, его напарник и двое других людей. Эйвери предположила, что это были коронер и судмедэксперт. Два места возле входа оставались пустыми.

– Садитесь, – махнул им О’Мэлли. – Спасибо, что пришли. Не волнуйтесь, я не собираюсь наступать вам на пятки, – добавил он, глядя на Эйвери с Рамиресом. – Я лишь хочу убедиться, что мы все понимаем, о чем идет речь.

– Мы всегда рады вас видеть, – сказал Холт с искренним дружелюбием по отношению к О’Мэлли.

– Спасибо, Уилл. Приступим.

Холт кивнул офицеру:

– Симс?

– Ладно. Полагаю, я могу начать. Но почему бы не дать слово судмедэксперту, затем просмотреть отчет коронера и после этого я расскажу вам о наших планах? – сказал детектив, акцентируя внимание на капитане Холте, а затем повернувшись к эксперту. – Как тебе, Сэмми?

Сэм представлял собой худого индуса и работал руководителем отдела судебно-медицинской экспертизы. Он был одет в костюм с галстуком. Услышав свое имя, он поднял большой палец вверх.

– Да, сэр, Марк, – буквально полилось из него. – Как мы уже обсудили, у нас слишком мало зацепок. Квартира чиста. Никакой крови или признаков борьбы. Объективы камер были закрыты эпоксидной смолой, которую можно приобрести в любом хозяйственном магазине. Мы также нашли волокна от черный перчаток, но опять же, это не дает нам никаких четких улик.

Детектив Симс так и оставался сидеть, повернувшись к Эйвери, и Сэмми с трудом понимал, кто здесь главный. Он продолжал переводить взгляд с Симса на Холта и всех остальных. В конце концов, он определился и стал обращаться в основном к Эйвери и Рамиресу.

– Тем не менее, у нас есть кое-какие новости из гавани, – продолжил Сэмми. – Ясно, что убийца отключил там камеры, в основном, тем же способом, что и в подъезде. Чтобы пробраться к гавани незамеченным, ему пришлось поработать в период с 23:00, когда уходит последний работник, до 06:00, когда выходит первая смена. Мы нашли несколько следов от обуви в гавани и на яхте еще до прихода полиции на место преступления. Можем точно сказать, что убийца носит фирму «Redwing» размером 10,5 дюймов. Кажется, он прихрамывал на правую сторону, т.к. отпечатки левой ноги более глубоки, он явно опирался на нее.

– Отлично, – с гордостью сказал Симс.

– Мы также проверили эту нарисованную звезду на носу, – продолжил Сэмми. – К сожалению, нам не удалось найти никакого генетического материала. Зато мы снова наткнулись на черные волокна от перчатки идентичные тем, что были обнаружены в квартире. А это уже интересно. Спасибо детективу Блэк, – кивнул он в ее сторону.

Эйвери кивнула в ответ.

Холт фыркнул.

– И, наконец, – начал подводить итог Сэмми, – мы считаем, что тело принесли в гавань в свернутом ковре. Во-первых, было обнаружено много соответствующих волокон. Во-вторых, все заметили, что его явно не хватало в квартире.

Он кивнул в знак окончания своей речи.

– Спасибо, Сэмми, – произнес Симс. – Дана?

Даной была женщина средних лет с прямыми каштановыми волосами до плеч и довольно глубокими морщинами. Она была одета в белый халат, который явно свидетельствовал о ее профессии. Хоть она и выглядела так, будто хотела оказаться где угодно, кроме этой комнаты, она все же продолжила рассказ.

– Жертва погибла от перелома шеи, – произнесла она. – На руках и ногах видны синяки, которые свидетельствуют о том, что ее швырнули на пол или об стену. Убийство произошло около двенадцати часов назад. Никаких следов насилия не обнаружено.

Она откинулась на спинку стула, сложив руки на груди.

Симс приподнял бровь и вопрошающе повернулся к Эйвери:

– Детектив Блэк? Появилась ли какая-нибудь полезная информация от семьи?

– Тупиковая ситуация, – ответила Эйвери. – Жертва виделась с родителями раз в неделю, привозя им продукты и готовя обед. У нее не было ни парня, ни каких-либо других близких родственников в Бостоне. Единственное, у нее было несколько хороших подруг, с которыми мы планируем поговорить. Сами родители вне подозрения. Они едва смогли встать с дивана. Мы могли бы начать допрашивать друзей, но я не уверена в протоколе, – сказала она, взглянув на О’Мэлли.