Река Волков. Знамение
Старик перевел дыхание.
– Но чувствую, сестра, что недолго осталось мне жить. Я хочу, чтобы останки мои были погребены здесь, на новом месте. На обратный путь у меня все равно не хватит сил. Ты и все люди здесь – свидетели моей последней воли. И ты поклянешься мне от лица Матерей, что завещанное мной будет исполнено. Кости мои останутся в этой земле и Матери не посмеют ослушаться моей последней воли. Главный Город должен будет переселиться именно сюда.
– Но…
– Решение принято, сестра. Ты знаешь, что нужно делать.
Она и правда знала. С невероятным трудом Орлиное Перо взяла себя в руки и отдала все необходимые указания. Стоявшие все это время рядом люди послушно засуетились.
– А ты присядь пока со мной, сестра. Не грусти, сегодняшний день самый радостный для меня. Ты знаешь. Тебе ли не знать.
– Конечно, радостный… – она как старалась сдерживала слезы, но безуспешно.
Жрец снова ушел в себя. Правая рука его судорожно поглаживала круглый гладко отполированный набалдашник, увенчивавший его посох. Набалдашник в виде головки фаллоса был выполнен из металла – того же священного материала, из которого делали обрядные ножи жрецов.
– Давно мне уже нужно было вернуть свое тело, сестра, – проскрипел старик, изобразив на лице подобие улыбки. – Ведь уже и не помню те времена, когда я не только этим, – он указал на свой посох, – но и собственной плотью мог проводить обряды зрелости.
Орлиное Перо невольно пробежалась глазами по голому телу жреца сверху вниз. Немощный фаллос его и правда не подавал никаких признаков жизни. Это был совсем маленький стручок, лежавший на огромной, раздутой от болезни мошонке.
– Вот видишь, что со мной стало? – грустно улыбнулся жрец, перехватив ее взгляд.
Она протянула руку и нежно взяла фаллос старика в кулак. Он был совсем холодный и никак не отзывался на ее прикосновения.
– Можешь не теребить сестра. Это уже давно бесполезно, ты знаешь.
Некоторое время жрец молчал, потом продолжил:
– А волосы? Волосы мои ослабли еще тогда, когда ты была маленькой девочкой. Посмотри на мою бороду: разве это борода? Она давно уже перестала расти и теперь только выпадает. Голова моя лысая так долго, как я себя помню. Теперь и челюсти. Давно уже нет во мне жизни и роста.
Она стояла на коленях, опустив глаза. Слезы снова лились по щекам, она ничего не могла с этим поделать.
– Вот сколько отмерено мне. А ведь иные наши братья и сестры и до трех десятков лет не доживают, а то и вовсе отправляются в мир духов, когда они и повзрослеть не успевают.
– Но послушай, Всевышний…
– Нет, это ты послушай меня. И слушай внимательно.
Орлиное Перо тихо всхлипнула.
– Ты знаешь, как все начиналось, сестра. Давным-давно все люди жили в одном единственном Городе в долине Реки Начала. Жертвоприношения позволяли священным родам сдерживать численность людей, оставлять лишь то количество, управлять которым было в наших силах.
Она кивнула.
– Но все это было бессмысленно, сестра, потому как сами священные рода разрастались. Все новые братья, направляемые своими жадными до власти Матерями, стали уводить людей и основывать свои собственные Города. Но даже и тогда священным родам удалось сохранить свое единство. Все Города, за исключением разве что тех, что находятся в джунглях далеко на юге, подчиняются Главному Городу. И так должно оставаться всегда.
Верховный Жрец надолго замолчал, и Орлиное Перо решилась спросить:
– Я не понимаю, Всевышний. Зачем ты мне это рассказываешь? Как это связано с тем, что ты собираешься сделать?
– Все очень просто, сестра. Время от времени люди продолжают покидать Долину Начала. Разбредаются малыми и большими группами, предводительствуемые отпрысками священных родов. Новые Города продолжают появляться. И нет смысла противиться этому. Нас стало много, незачем теперь людям ютиться на одном клочке земли. Тем более, как ты видишь, есть такие благодатные земли. Пройдет время, и люди все равно будут жить здесь.
– Но почему ты выбрал именно это место? Зачем Главному Городу переселяться сюда?
– Дай мне свой нож, сестра. Вот так. Теперь помоги мне нарисовать.
Женщина с нежностью сжала руку жреца и стала вместе с ним вычерчивать линии. Каменный нож бесшумно царапал землю. Сначала они нарисовали большой круг.
– Это наш мир, сестра. А вот это в самой середине…
– Я знаю, Всевышний. Это Главный Город в Долине Начала.
– Нет, сестра. В центре круга сейчас находимся мы с тобой.
– Значит, Река Начала находится не в центре нашего мира?
– В том-то и дело, сестра. В том-то и дело. Я долгое время размышлял над рассказами некоторых наших братьев и сестер, кому не сиделось на месте. Над рассказами тех, кто уходил далеко и кому посчастливилось найти дорогу назад и вернуться живым. Теперь я уверен, что в центре находится именно то место, где пребываем сейчас мы с тобой. Но важно не только это. Тебе известно, что окружает наш мир со всех сторон?
– Говорят, что с запада, юга и севера мы окружены Большой Водой, а на востоке Большими Камнями, за которыми по ночам отдыхает солнце.
– Все так, сестра. Но я всегда был на стороне тех, кто считает, что и дальше, за Камнями, далеко на востоке, тоже находится Большая Вода. Ты понимаешь, что это значит?
– Что земля плавает в Большой Воде?
– Ну, плавает она, или покоится на спинах огромных черепах – этого нам никогда не узнать. Да и не в этом суть. Важно то, что мир не безграничен. Людей в будущем будет становиться все больше. Со временем Города возникнут повсюду. Ты видишь, сестра, какая плодоносная здесь земля? Но и дальше отсюда есть еще более благодатные земли. Люди рано или поздно поселятся и на них.
– Но тогда нам не стоит спешить, – в глазах женщины затеплилась надежда. – Быть может, Главному Городу стоит поселиться там?
– Нет, сестра. Земли те благодатные, но слишком сильно удалены от Реки Начала, а также от земель южнее. Перенесенный так далеко, Главный Город быстро потеряет свое значение связующего звена священных родов. Но вот здесь все будет совсем по-другому.
– Почему же, Всевышний?
– Да потому, что быстро попасть на север или восток, да и обратно в Долину Начала, можно только на плотах по этой соленой реке, которую вскоре все будут знать как Главный Пролив. Люди вынуждены будут останавливаться здесь на ночлег. Именно здесь священным родам проще будет обмениваться сокровищами своих Городов. Люди, вещи, животные, знания – все это будет собираться здесь, в одном месте. И Главный Город будет процветать.
– А если они не захотят останавливаться здесь?
– Тогда их можно будет заставить. Посмотри, с этой возвышенности пролив виден весь как на ладони. А вон там, совсем рядом, в его русле самое узкое место. Силой оружия можно будет остановить любой плот.
Старик перевел дыхание.
– Ты видела, здесь повсюду из скал бьют родники, текут ручьи и реки с пресной водой. Родственники наши смогут взять людей и расселиться по берегам Большой Воды. При этом по соленой воде можно будет быстро добираться из одного Города в другой. Так что Города останутся связаны между собой и не выйдут из-под влияния Верховных Жрецов. Мир по-прежнему будет един.
Как ни хотелось ей отговорить старика от этой затеи, но она совсем не знала, чем ему на все это возразить.
– Но как же Река Начала? Люди больше не будут там жить?
– Город в Долине Начала продолжит существовать, но больше не будет Главным.
Их отвлекли зазвучавшие рядом голоса. Отправившиеся по ее указанию люди вернулись. Кто-то принес сухие ветки, кто-то с трудом тащил за собой целое дерево. Вскоре ритмично застучали удары каменных топоров. Было уже совсем светло.
– А еще, сестра…
Старик замолчал. Он словно не решался рассказать о чем-то. Орлиное Перо терпеливо ждала, пока он снова не заговорил.
– Да, сестра. Не думай, что я выжил из ума на старости лет. Но я видел очень странный сон, сестра. Я много раз видел его. То место, где мы с тобой сейчас, я видел много раз во сне. А вон там… Знаешь, что я видел там, сестра? – старик мечтательно закатил глаза. – Я видел огромную рукотворную скалу, в которой живет много людей. Да-да, огромное жилище, сложенное из камней. Оно еще не построено. Его нет. Но я видел, что оно будет там. Священная крепость.
– Я верю тебе, Всевышний, но… – она снова почувствовала, как комок подступил к горлу. – Но тебе ведь не обязательно уходить прямо сейчас?
– Такова моя воля, сестра. Я хочу сделать это, пока еще в состоянии распоряжаться собственной жизнью. Не уверен, что смог бы дожить до завтрашнего утра, даже если бы захотел.
Старик глубоко вздохнул.
– Поторопись, сестра. Солнце уже взошло на небо, время не ждет. Собери вокруг нас людей.
Орлиное Перо покорно встала и принялась выполнять волю жреца.
Все это время мысли ее обращались к Небесам. Она умоляла поразить ее громом и молнией, забрать ее жизнь, но только избавить ее от необходимости делать то, что хотел от нее старик. Но все было напрасно.
И тогда она сделала, что приказал ей Верховный Жрец. Она разожгла священный огонь. Она собрала всех людей и велела им расположиться вокруг наспех устроенного жертвенника.
Колени ее дрожали, в голове царил полный хаос, но она старалась не выдавать свою слабость. Священные рода должны были служить незыблемой опорой простым людям. Решения Верховного Жреца отражали волю всех родов. Только так могло быть, и никак иначе. Поэтому ее сомнения, ее слабость должны были оставаться при ней.
Но никогда в жизни она не чувствовала себя настолько беспомощной и потерянной. «Что же теперь будет? Что нас всех ждет?»
– Младшие мои братья и сестры! Все вы сегодня свидетели моей последней воли. Ведь сегодня я возвращаю свою плоть Небесам!
Старик кивнул ей, чтобы она озвучила его слова во весь голос. Послышался нестройный ропот. Жрец тем временем продолжал:
– И я делаю это здесь, на берегу соленого пролива, на благословенной земле, потому что сегодня я своей последней волей переношу Главный Город в это место!
Она громко повторила слова старика, и голос ее дрогнул. Но ничего не произошло. Вопреки ее ожиданиям, Небеса не разверзлись. Даже люди не стали бросаться на колени и просить старика передумать. Ничего. Они стояли в полной тишине, и не происходило ничего, что могло бы заставить старика изменить свое решение.
– Братья и сестры! – продолжал жрец. – Вы знаете, я так стар, что и не помню уже те времена, когда был молод и полон сил. Мне был отпущен столь долгий срок, и я наконец понимаю, чем заслужил такое благоволение. Ради сегодняшнего дня я жил всю свою жизнь. Это воля Небес, чтобы я, старик, был принесен сегодня в жертву. Это воля Небес, чтобы именно здесь, на этом самом месте, я заснул наконец священным сном!
Старик терпеливо подождал, пока Орлиное Перо озвучит его слова во весь голос. Потом продолжил:
– Так вкусите же мою кровь и плоть, чтобы я продолжил жить в вас! Пусть часть моих останков будет предана огню – в дар Небесам! А другая часть пусть будет погребена здесь же, на этом высоком холме, – в дар Земле! Пусть корни этого священного древа прорастут в мои кости! Пусть частица меня будет в каждом сорванном с него плоде!
И снова они стояли в полной тишине. И снова Небеса не разверзлись.
– Младшая внучка моей Матери, сестра Орлиное Перо, встанет у огня сегодня. Ибо этот обряд я точно не смогу завершить сам, – старик изобразил на лице подобие улыбки. – Потом Орлиное Перо отведет вас назад в Долину Начала. Там Старшие Матери священных родов решат вопрос о моем преемнике.
В торжественной тишине жрец омыл свои руки водой, вслед за ним то же сделала и Орлиное Перо. Таков был обычай.
Она помогла старику лечь на жертвенник. Слезы снова текли по ее щекам, как текли они теперь из глаз всех присутствовавших здесь людей.
Старик жестом приказал ей расположиться подле него. Она встала перед ним на колени, с трудом удерживая в дрожащих руках священную чашу.
– Помоги мне, сестра, – прошептал жрец. – Нет, не так. Вложи нож в мою руку. Я должен сделать это сам. Стольким братьям и сестрам я помог заснуть священным сном, теперь настал черед заснуть самому.
Орлиное Перо послушно вложила в руку старика обрядный нож и помогла поднести его к запястью. С первого же раза они распороли вены на правой руке. Кровь потекла из запястья жреца медленным, ленивым ручейком.
Поддавшись внутреннему порыву, она приникла к ране старика и некоторое время жадно пила его кровь. Потом она с трудом оторвалась и направила красный ручеек в священную чашу. Жрец улыбался как ребенок.
– Запомни, сестра, – снова и снова повторял он, пока чаша медленно наполнялась его кровью, – и пусть Матери нашего рода передадут это своим детям: ресурсы не безграничны. Поэтому Главный Город должен быть именно в этом месте. Возвращайся в Долину Начала, собери весь наш род, а также всех простых людей, что сможешь взять с собой, – и поселяйтесь на этих землях. А потом вернись и возьми еще людей. Люди – это главный ресурс.
Орлиное Перо в ответ лишь едва заметно кивала. Она то и дело совершала все новые надрезы на его руке, и безумная тоска разрывала ей сердце. Огонь в глазах жреца, обычно искрившихся жизнью, теперь угасал с каждым мгновением.
А солнце между тем уже полностью выкатилось из-за горизонта. Чаша была полна до краев. Левая рука старика, сжимавшая все это время посох, безвольно повисла. Но старик продолжал говорить, теперь уже совсем беззвучно, одними губами:
– Ты вернешься назад и объяснишь все братьям и сестрам. И приведешь сюда первую группу переселенцев. Такова… Такова моя воля.
Ей казалось, что Верховный Жрец заснул и больше уже не проснется. Но старик вдруг открыл глаза и быстро зашептал:
– Запомни, сестра. Слабое дуновение, приходящее с севера, очень быстро окрепнет и станет грозным северным ветром. Запомни, сестра. Не души этот ветерок, как и красную скалу, вокруг которой он вьется. Ветерок должен окрепнуть, он важен. Пообещай мне, сестра.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, брат!
– Просто пообещай.
– Я обещаю, – плакала она. – Обещаю.
Жрец закрыл глаза и больше уже не открывал, оставив на своем лице застывшую, совершенно счастливую, улыбку.
Обливаясь слезами, Орлиное Перо приникла к его груди. Некоторое время, пока священная чаша ходила по рукам, она не могла справиться с разрывавшими ее рыданиями.
Наконец она немного успокоилась. Она подала знак стоявшим рядом слугам – и те с готовностью застучали по барабанам.
Горе на лицах людей в одно мгновение сменилось нетерпеливым ожиданием. Уже совершенно без колебаний, она воткнула нож в безжизненное тело старика и начала его потрошить.
II
Я точно не знаю, так ли все было на самом деле. Да и разве это возможно, знать что-либо наверняка? Но так рассказывали Матери из поколения в поколение. А мы, дети, верили им. Но для меня, как и для многих других, история переселения Главного Города была не столь интересна. Как и многих других, меня больше интересовали рассказы о Праматери Северный Ветер.
Сильная, решительная, отважившаяся на невероятный для того времени поступок, она всегда вдохновляла меня. Будучи мальчишкой, я представлял себе, как Праматерь Северный Ветер, еще совсем девочкой, приняла самое важное в своей жизни решение. Я столько раз представлял себе, как она спорила в Долине Начала с Матерями священных родов…
* * *
Территория современного Египта.
Дельта реки Нил.
Старуха Орлиное Перо закончила свой рассказ. Повисла тишина. Дети сидели с задумчивыми лицами.
Тогда она почему-то снова повторила последние слова этой истории:
– Да, так началось переселение Главного Города. С того времени люди покидают долину Реки Начала и отправляются в те края, как завещал Верховный Жрец.
– И что, его кости так и предали земле в том самом месте, как он просил?
– Конечно. И его кости, и его голову, хранившую столько мудрости.
– А то дерево так и растет на горе?
– Нет, но на его месте растет другое, и плоды его слаще.
Старуха Орлиное Перо улыбнулась, обнажив свои беззубые челюсти. Со странной смесью горечи и тоски на сердце она рассказывала эту историю детям священных родов, многие из которых вскоре должны были отправиться в путь со своими Матерями.
Несмотря на свою старость, она хорошо управляла руками, а потому отлично показывала все слова, которые должны были дополняться жестами. Дети понимали ее с легкостью.
– Но скажи, Праматерь, ведь вся эта история записана на глиняных дощечках, что стоят на центральной площади, – так зачем ты рассказываешь? Мы и сами могли прочитать.
Дети зашептались. Старуха прищурилась и узнала в спросившей девочке внучку своей родной сестры. Ветерок – так ее звали. Странная она была, с самого рождения выделялась среди других детей. У нее были небесно-голубые глаза и светлые волосы.
– Читать картинки можно по-разному, дитя. Важны детали. И только от вас зависит, как эту историю будут помнить потомки. Как ее будут помнить и здесь, в Долине Начала, и в самом Главном Городе.
– Но зачем Верховный Жрец решил переселить Главный Город так далеко отсюда?
– Такова была его воля. Мудрость его не знала пределов, потому священные рода и прислушались к нему.
– А что, если бы простые люди не согласились с его решением? Что, если бы они не захотели переселяться?
– Простые люди не могут повлиять на наши решения, – рассмеялась Орлиное Перо. – Они рождаются, чтобы следовать за жрецами.
– И мы тоже отправимся туда? В новые земли Главного Города?
– Да, кто-то из вас совсем скоро. А кто-то позже, когда подрастет. Но все вы рано или поздно тоже отправитесь вместе с переселенцами.
– А сейчас мы можем туда пойти?
– Ну, это не мне решать. На то воля ваших Матерей.
– Но ведь ты старейшая Праматерь. Они сделают все, как ты скажешь.
Старуха только улыбнулась. Но дети не унимались:
– А ты отправишься с нами на ту гору, Праматерь? Пойдешь с нами в Главный Город?
– Я уже слишком стара для таких путешествий. Я и на этот раз с трудом вернулась назад. Снова отправиться в путь уже не хватит сил.
– Если хочешь, мы можем провести обряд прямо сейчас! – засмеялись дети.
– Эх, бесстыдники, – рассмеялась старуха.
– А что было раньше – священные рода или Город?
Все замолкли. Повисла такая тишина, что стало понятно: этот вопрос волнует всех детей без исключения.
– А что было раньше – крокодил или яйцо? – улыбнулась старуха. – Священные рода и Город неотделимы друг от друга. Без одного не было бы и другого. Без священных родов не было бы Городов, как и без Городов священные рода не были бы нужны. Они по сути одно и то же.
– А как же Свет? Без него тоже ничего бы не было?
– Разумеется. Вся жизнь происходит от Небесного Света.
Старуха помолчала, подбирая слова, затем продолжила:
– Небеса озаряют нас Светом, а когда Небеса спят, то оставляют свою сестру Луну и свои слезы звезды светить нам. Небеса доверили нам огонь – частицу солнца. Наши рода оберегают этот дар и заботятся о нем. Поэтому именно через нас Небеса выражают свою волю простым людям.
Дети молча закивали головами, осмысливая услышанное.
– Расскажи нам, Праматерь, как возникли священные рода, – попросила Ветерок.
– Да, Праматерь, расскажи, – поддержали другие дети.
Старуха снова улыбнулась. Дети всегда любили слушать эту историю.
– Однажды, во времена, когда людей было еще совсем немного, мудрейшая из Матерей получила в дар от Небес священное пламя и познала его природу. Получив в свои руки власть над огнем, мудрейшая из Матерей взяла в свои руки власть и над всеми людьми. Она и ее дочери положили начало священным родам. Так возник первый Город. Как самый первый в Долине Начала, этот Город стал Главным, когда людей стало больше и появились другие Города.
Она ненадолго прервалась, давая детям время осмыслить. Потом продолжила:
– Еще в те времена, когда все люди жили только в одном Городе, Матери священных родов договорились избирать жрецов из числа своих сыновей. С тех пор братья от священных родов продолжают властвовать и над Главным, и над другими Городами.
– Но почему Городами всегда правят только братья, рожденные от Матерей священных родов? Почему не сестры?
– Наши Праматери были мудры, – Орлиное Перо улыбнулась. – Они решили так, чтобы не враждовать друг с другом. Если бы во главе Города вставали сестры, то рано или поздно одна из них захотела бы сохранить за своим родом власть над Городом. Как сделала это наша прародительница, давшая начало всем священным родам.
Старуха снова ненадолго замолчала, подбирая слова.
– К тому же, – продолжила она, – только братья могут проводить обряды зрелости. Только они могут уделять все свое время каждодневным заботам людей Города. Ведь братья не вынашивают, не рожают и не вскармливают грудью детей. В отличие от сестер.
– Но это несправедливо! – искренне возмутилась Ветерок.
– Хорошо, я успокою тебя, дитя. Несправедливости нет. Ведь именно в мудрости своих Матерей жрецы черпают силу. И только решением Совета Старших Матерей священных родов они получают свою власть над Городом. Так что, хотя жрецы и правят, но они никогда не пойдут против воли Матерей. И реальная власть все равно у дочерей священных родов.
Это ее, казалось, успокоило. Старуха Орлиное Перо, как и все дети, выжидающе уставилась на Ветерок. Всем было интересно, каким будет следующий вопрос этой смышленой не по годам светловолосой девочки.
– Скажи, Праматерь, – наконец нарушила тишину девочка, – как именно родились люди здесь?
– Ты же и так знаешь, Ветерок, – улыбнулась старуха. – Небеса извергли свое семя на Землю, и та разродилась первыми людьми.
– Но здесь ли именно это произошло? Или люди так же пришли сюда, в Долину Начала, как теперь приходят в новые земли Главного Города?
– Нет, ниоткуда люди сюда не приходили. Здесь был самый первый Город. Поэтому мы и называем так Реку Начала. В моем далеком детстве Старшие Матери рассказывали, что не так давно были времена, когда людей едва можно было пересчитать по пальцам нескольких рук. Совсем недавно людей еще было не так много даже здесь.
Старуха помолчала.
– Ты не согласна с этим, Ветерок?
– Не знаю, Праматерь. Но я вот думаю: если Главный Город переселяется сейчас отсюда в новые земли, много ли времени пройдет, прежде чем священные рода в Главном Городе будут убеждены, что люди всегда жили там и ниоткуда не приходили? Что если люди когда-то пришли и сюда, но просто потом забыли об этом?
Орлиное Перо не нашлась, что на это ответить. Светловолосая девчонка начинала ее раздражать.
Но Ветерок была не единственной, кто решался задавать вопросы. Один из детей, мальчуган с пухлыми губами, робко спросил:
– Скажи, Праматерь, а правду рассказывают, что далеко-далеко на севере есть такие земли, где можно шагать по воде так же, как по суше?
– И да, и нет, – улыбнулась старуха. – По воде шагать там можно только зимой, когда Небеса перестают согревать землю лучами солнца. И тогда вода в реках превращается там в крепкий прозрачный камень. Скользкий и холодный.
– А как же дожди? – спросил пухлогубый мальчуган. – Они тоже превращаются в камень? И убивают всех вокруг?
– Дожди там превращаются в мелкую белую крупу, которая мягко ложится на землю. Когда крупы этой собирается много, то вся земля словно одевается в ослепительно-белые шкуры, так что глаза от взгляда на нее начинают слезиться.
– Белее, чем слоновая кость?
– Да, – улыбнулась старуха, – белее, чем слоновая кость.
Все дети сидели с завороженными лицами, пытаясь представить себе эту картину.
– Но ведь люди там еще не живут? – спросила Ветерок.
– Нет, не живут. И вряд ли когда-нибудь будут жить. Зимы там такие холодные, что спастись от холода просто невозможно. Смерть ожидает там человека на каждом шагу.
Ветерок усмехнулась.
– Я не верю в это, Праматерь.
– Почему же?
– Все эти рассказы о страшных северных зимах придуманы лишь для того, чтобы пугать людей.
– Зачем это нужно?
– Чтобы священные рода не поселялись так далеко от Главного Города. Ведь тогда власть твоего сына, Верховного Жреца, ослабнет. Он не сможет повелевать Городами, которые будут столь далеко от него.
– Как ты можешь такое говорить, девочка?
– А разве я сказала что-то, о чем ты не знаешь? – снова усмехнулась Ветерок. – Я слышала от тех Идущих, кто уже бывал в новых землях Главного Города, что людей там теперь так много, что камню упасть негде. Но когда я вырасту, Праматерь, я соберу столько людей, сколько смогу, и уведу их на север.
– Оставив позади свой род?
– Почему же, ведь я и есть мой род, разве не так? Я и целое, и часть. Как и каждая будущая Мать.