Тайна большого богатства

Глава 1

В глубине запущенной березовой рощи возвышается серый бетонный забор. По  кромке грозно переливается на солнце спираль колючей проволоки. Над трехметровыми воротами коричневого цвета висит вывеска «Психоневрологический диспансер». В больничном дворе стоит маленькая часовенка с золотым куполом и старое трех этажное здание. Старая цементная штукатурка  местами обвалилась. На окнах черные металлические решетки.

 В продолжительном коридоре, со стенами небесно-голубого тона, витает едва-едва уловимый запах мочи и сильный хлорки. На подоконнике  неподвижно сидит  беззаботная женщина лет пятидесяти. Она расстегнула серый махровый халат, в тощей груди отвратительно просвечиваются рёбра. Больная постоянно теребит короткие седые волосы. В отрешённых глазах, с частично алебастровой дымкой  застыло закоренелое безумие, тонкие бледные губы не членораздельно напевают себе под багрово-сизый нос. Временами неуклюжий вокал живо сменяется истерическим безрассудным хохотом. Мимо проходит  полная рыжая медицинская сестра в васильковом халате и высоченный крепкий черноволосый санитар. Парень слегка придерживает за плечо молодую очаровательную пациентку. Люди остановились у двери с золотистой табличкой: Заведующий психиатрическим отделением Федор Иванович Ильин. Медсестра, пригладила воздушную причёску, чуточку втянула в себя отвислый живот, мгновение поколебалась и постучалась.

– Войдите, – прогремел врач безапелляционным бархатным голосом.

Брюнет скоропалительно вытащил из кармана дверную ручку, вмонтировал в круглое отверстие и отворил вход в помещение, затем подтолкнул депрессивную больную в кабинет. На чисто белоснежной стене репродукция знаменитой картины Эдварда Мунка «Крик»: беспросветный небосвод, мертвая земля, беспокойная река смешиваются в  безнадёжную палитру мрачных красок, на чрезвычайно тонком висячем мосту одинокий человек с лицом искажённым страданием. Посреди комнаты в кожаном  кресле белого тона спокойно сидел мужчина среднего возраста с лысой головой и  длинной, аккуратной бородкой. Медленно положил холеные руки на письменный стол с чёрной полировкой и закруглёнными углами. Шоколадные глаза по-доброму смеялись и нацеливались на окружающих через маленькие  круглые стеклышки в тонкой роговой оправе серого цвета.

– Федор Иванович, Юлия Лакомка из седьмой палаты совершила третью суицидальную попытку на этой неделе, – вежливо выпалила медработник  и   бросила беглый укоризненный взгляд на подопечную.

– Расскажите подробнее, – доктор и поправил очки, на пухлых губах проскользнула безмолвная тень грустной улыбки.

– По предписанию пожарных строительные подрядчики меняли первоначально деревянные эвакуационные люки в чердак на железные.

Девушка незаметно стащила у них гвоздь и вскрыла себе вены. Острый предмет отобрали. Обильное кровотечение немедленно остановили. Я сделала внутримышечную инъекцию против столбняка.

– Дарья, сажайте девушку в кресло напротив. Сами погуляйте последующие сорок минут, – потёр ладошки.

Профессор остался с пациенткой наедине,  лицо девушки озарилось ангельской улыбкой: Федор Иванович дайте команду, чтоб не надевали на меня смирительную рубашку.

– Руки связаны, чтоб не причинили  себе вред, – произнес заботливо.

– Пожалуйста, – в  зрачках засветилась настоятельная мольба, – читала, в тюрьме Гуантанамо узникам зашивают одежду, чтоб ходили в туалет в штаны. Это подавляет  волю.  Уже шесть часов без посторонней помощи не справляла нужду.  Федор Иванович, начинаю себя чувствовать овощем.

– Теперь до того момента, пока не вылечу вас, не снимут, – сурово пробурчал и стремительно откинулся на  спинку кресла, – и не умоляйте глазами кота из мультфильма Шрэк. Не разжалобите взглядом. Джек Лондон написал интересный рассказ, где профессора поместили в психиатрическую больницу так вот там, наоборот герой обрел внутреннюю свободу в смирительной рубашке.

– Профессор, порадуетесь если  стану такой, как беззаботная женщина, в коридоре? Уверенна данная больная чувствует себя абсолютно свободной, – тонкие гордые брови возмущенно взметнулись вверх.

– Постепенно верну безграничную любовь к личной жизни. Юлия, еще раз замуж охотно пойдёте и благополучно родите, как минимум парочку здоровых малышей, – внимательно взглянул на неё поверх стёкол  очков, на бесстрастном лице заиграла дружелюбная улыбка, на громадном лбу  образовалась глубокая  морщина.

– Нет, – отрицательно замотала головой, – Постоянно думаю о собственной смерти, и психиатрическая клиника – это твёрдое желание чрезвычайно усиливает. Даже живописное полотно в этом кабинете изображает несчастного человека потенциально готового к самоубийству.

– Холст нарисовал  бывший истерический больной,  который на сто процентов вылечился и  живёт нормально. У него полноценная счастливая семья. Сын и две дочери. Недавно, приглашал на персональную выставку картин.

– Простите профессор, не смогу благополучно возвратиться к нормальной размеренной жизни, – тщетно сдерживала нахлынувшую истерику, у неё конвульсивно задёргалось левое верхнее веко.

– Что вас подвигнет, самостоятельно принять бесповоротное решение, спокойно жить долго и счастливо? – положил на стол раскрытые ладошки и  медленно подался в перед.

– С далёких небес должен внезапно явиться заблудший ангел в образе дорого  мужа. Тогда буду в точности знать, душа покойного  желает, чтоб продолжала жить, – плотно стиснула губы бантики, тщетно скрыла в них нервную дрожь.

– Отпустите покойного из своей головы. Ему тяжело в загробном мире из-за вас. А если придет живой человек сильно похожий на ушедшего из жизни супруга? – подпер массивный подбородок волосатой рукой, глаза заинтересованно заблестели.

– Профессор, это будет знаком божьим, чтоб продолжала жить.

– Юля, вспомните тот кошмарный день с мельчайшими подробностями, – говорил спокойно, безапелляционным тоном.

– Какого чёрта? Ведь уже неоднократно слышали рассказ. Больно об этом свободно говорить. В этом безрадостном месте что делаю? Ведь я  нормальная. Вы садист, регулярно, слушаете душевные страдания вдовы. Получаете наслаждение? – повысила голос, вызывающе запрокинула голову, глаза возмущенно сверкали.

– В нормальную девушку превратитесь, когда окончательно перестанете раздумывать о возможном самоубийстве. Ещё много раз буду просить вспомнить кровавый кошмар, незаметно трансформирую беспокойные воспоминания. Вместе специально будем раздувать психологическую проблему, пока не лопнет как мыльный пузырь. Поверьте, Юлия, регулярно приходится делать больно, исключительно для того, чтоб спасти жизнь пациентам.

– Как  поменять собственные воспоминания человека? – ошеломленно воскликнула больная.

– Ещё как можно, неоднократно участвовал в научных экспериментах, когда видоизменяли тёмное прошлое в памяти. Индивидуум переставал страдать, понемногу начинал себя ощущать иной гармоничной личностью. Юлия доверьтесь, и подам заботливую руку психологической помощи. Немедленно начинайте  рассказ.

– Даже не знаю с чего начинать, – шмыгнула носом.

– Давайте я начну, а сами продолжите: Пасмурным холодным и  мрачным мартовским вечерком, в промозглой атмосфере, дул порывистый ветер и вызывал неприятный озноб у людей. Белыми хлопьями валил мокрый снег, прилипал к одежде случайных прохожих и омерзительно расползался под ногами, как манная каша. Из  здания государственного университета вышли две обворожительные студентки. Ультрамариновые джинсы подруг плотно облегали стройные ножки в чёрных полусапожках на шпильках. На одной тёмная шуба из ламы, а на другой – кожаная куртка зелено-коричневого цвета. Дальше продолжайте сами желательно в третьем лице и чрезвычайно красочно. Юленька, представьте, что пишете художественное повествование, с непристойными эротическими фантазиями вымышленной героини.

Пациентка опустила грустный взгляд в паркетный пол и самостоятельно продолжила рассказ.

– Ой, Юлька, какая мерзопакостная погода, – заговорила одна из девушек. Застегнула шубу, неохотно наступила в жидкую кашицу, стряхнула снег с длинных светло пепельных густых волос, – тяжело дышать этим промозглым леденящим воздухом.

– Лена, обожаю такую погоду, – с весёлым задором произнесла вторая студентка и мило  улыбнулась, зелёные добродушные очи распространяли задорное тепло из-под тонких бровей, – Юля замолчала и заглянула собеседнику в пронизывающие глаза: больно вспоминать этот безумный день, и не могу непосредственно сама о себе так живописно, как настоятельно требуете рассказывать.

– Юлия, все равно беспрестанно прокручиваете в памяти этот безумный день. Так лучше, проговорите  беспокойные мысли в слух, причём как увлекательную художественную книжку и настойчиво повторяю, повествование ведите в третьем лице.

– Постараюсь, – Лакомка прикрыла воспалённые веки и спокойно продолжила, – Как   любить сырость и холод?! – Лена   съёжилась.

– Не понимаешь  полной прелести ситуации. Промочим ноги. После будем отогреваться, – лукаво бросила Юля, тщательно выбирая как пройти, чтоб не наступать в глубокие лужи.

– И что? – нахмурилась.

– Подруга, простудимся, и появится благовидный предлог не ходить ежедневно на занятия, будем дома в тёплой постели, попивать травяной чай с малиновым вареньем и переговариваться друг с другом по мобильному телефону, – упорно продолжала подтрунивать сокурсницу, оптимистично посмотрела на неё, в глазах вспыхнули веселые огоньки.

– Серый и мрачный юмор. Едва только вышли на улицу, уже закоченела.

– Я тоже. Это не повод для паршивого расположения духа, – вскинула брови и приподняла заострённый подбородок Юля.

– Честно сказать, когда ты рядом, поднимается настроение, –  изогнутые пухлые губы сильно растянулись в дружеской  улыбке.

– С тобой, тоже  весело, – задорно подмигнула.

– Пойдём, погуляем. Юля посидим, в пиццерии. Лично я проголодалась, взяла подругу под руку и слегка потянула в сторону.

– Нет не сегодня.

– Юля, выпьем по кружечке натурального кофе с эклерами, посидим и поболтаем, – требовательно потеребила локоть собеседницы.

– Мне  нравится постоянно общаться с тобой, но пора забывать  холостяцкие привычки.

– Ведь уже месяц замужем. Я это помню, гуляла  на твоей свадьбе, – с едва уловимым укором воскликнула Лена, – И познакомилась со спутником жизни  в этом баре, потому, что тебя туда привела. Будущего супруга непроизвольно толкнула, и он окатил себя, горячим кофе, –  зелёные искромётные глаза стали по-детски шаловливыми.

– Ох, и испугалась тогда, из-за позора, чуть под стол не полезла, – с наигранной смущённостью произнесла Юлия и беззаботно засмеялась.

– Ты тогда  померкла и внезапно потеряла дар человеческой речи. Думала,  лишишься сознание. Он стал беспокоиться за тебя и собрался вызвать скорую помощь. Со стороны выглядело жутко смехотворно.

– Мне тогда не было забавно,– прикусила нижнюю губу.

– Но, тем не менее, это  счастливый случай в твоей жизни, и ты повстречала  сильную половину. Знаешь, тоже задумываюсь, а не пихнуть ли симпатичного молодого человека, чтоб он облился крутым кипятком. Исключительно оригинальный способ обратить на себя внимание.

Глаза Юлии наполнились мрачными переживаниями, а в походке появились скованные движения.

– Что с тобой подруга? Почему нервничаешь?

– Пять лет назад, ко мне приблизилась старая цыганка и проговорила: суженного обольёшь кипятком, а он тебя кровью, –  голос резко изменился и зазвучал надломлено.

– Веришь в эти небылицы? – между круглых бровей образовалась складка.

– Первая половина страшного пророчества сбылась, – грустно прошептала Юлия и пожала растеряно плечами.

– Тогда ради чего выходила замуж? Ты не на шутку веришь в то, что твой мужик выпустит тебе кровь?

– Нет, конечно. Мы с Сергеем страстно любим друг друга. Цыганку припомнила  впервые за пять лет. Раньше не задумывалась, что кофе это кипяток, мне сделалось  страшно. Я в ужасе прозрела, даже могильный холодок по коже пробежал, – лихорадочно передёрнула головой и плечами.

– Прочь дурные мысли это попросту случайное совпадение. К тому же он стремится радовать тебя, – Лена на секунду заботливо обхватила подругу за плечи.

– Сегодня он выходной и дожидается меня дома, – торжествующе произнесла Юля и мечтательно улыбнулась.

– В данный момент твой заботливый благоверный нравится, но на первых порах нет.

– Почему? – в изумлении сморщила лоб.

– Не знаю,  суровые глаза наводили безграничный ужас.

– Да, не возражаю у него тяжёлый взгляд, но он добрый человек и обожает делать мне шикарные презенты. Бурный медовый месяц ещё не закончился, с  восторгом тепло вспоминаю нашу поездку в Париж, романтический ужин в ресторане Эйфелевой башни с крабами и лёгким вином. Сергей упорно продолжает делать приятные неожиданные подарки. При этом не замыкает квартиру, раз даже повздорила с ним из-за этого, – лицо искрилось женским счастьем.

– А что за сюрпризы? Подробно расскажешь? – С неприкрытым любопытством спросила Лена и, наклонила голову на бок, с заинтересованностью бросила долгий взор на Юлю.

– Вечером приезжаю домой, а входную дверь муж не запирает, проходишь, не откликается. А в дальнейшем обнаруживаешь в ванне. Рядом столик с шампанским, ананасами, и шоколадными конфетами, – воодушевлённо рассказывала студентка в куртке, лицо осветилось вдохновенным восхищением, – муж стремительно снимает одежду с меня, погружает в воду с ароматной мыльной пеной, затем делает эротический массаж, кормит из мускулистых рук, после этого скидывает с себя халат и сам погружается в джакузи.

– Класс, – восторженно воскликнула подруга, затаила дыхание и продолжала слушать.

– Сергей устраивает шикарный ужин с блинчиками с чёрной икрой, с жареными куропатками и с дорогим французским вином.

– А что ещё?

– Может комнату замаскировать под восточный храм и притаится в нём. Или кровать усыплет лепестками роз, и сам запрячется и дожидается меня.

– Постоянно восхищаюсь твоим благополучным браком. Тебе повезло.

– Я  боготворю мужа за то, что он стремится мою жизнь превратить в сказку.

– Не набивает оскомину и не становится обыденным?

–Уже  не представляю  жизнь без него и романтических моментов.

– Классно когда муж предприниматель.

– Галантность мужчины не зависит от  профессии.

– Юля, мне бы такого мужика, – с меланхолией удручающе вздохнула.

– Ты ещё повстречаешь  замечательного парня.

– Не перестаю вдохновенно мечтать об этом.

– Юля, а как тебе новая фамилия?

– Не знала родителей, они скончались, когда родилась. Меня бабушка воспитала. Девичья фамилия это память о  матери.

– Мне тоже  предыдущая фамилия нравилась.

– Только не говори об этом мужу.

– Договорились подруга, – шутливо подмигнула.

– Ты знаешь, он старше меня и отчасти заменил отца, которого у меня  не было. Я  сильно люблю Сергея.

– Твой супруг славный, если бы не дружила с тобой, то  влюбилась. Мне так нравится  подбородок с ямочкой, – в зрачках промелькнула тень пламенной эротической фантазии.

– Лена, тебя подбросить, – осведомилась Юля и шутливо погрозила подруге указательным пальцем, открыла джип «Судзуки» – я безумно ревнива.

– Нет, мне сегодня в другую сторону. До завтра, Юлька, – сказала Лена и бегло чмокнула подружку в губы.

– До свиданье.

Через двадцать минут Юля вошла в  подъезд, в предвкушении благополучного семейного вечера. На лестничной площадке целовалась влюбленная парочка, с виду выглядели школьниками, она улыбнулась и медленно, приблизилась к резной дубовой двери квартиры, на ходу стряхнула с длинных кудрявых волос и одежды мокрый снег. Юля ещё не привыкла к новому месту жительства, и что квартира, где жила раньше  пустует после смерти бабушки. Муж хотел, чтоб продала  жилье или пустила в неё квартирантов, но ей не хотелось этого. Девушка не воспользовалась  ключом,  желала, чтоб любимый встретил и обогрел теплом жаркого тела. Трижды позвонила, но никто не открыл. Тогда Юля потянула за дубовую ручку, в ожидании  радостного сюрприза. Дверь легко отворилась.

«Опять муж подарок приготовил», – с предвкушением подумала жена и вошла в помещение.

– Сергей, я пришла. – громко сказала Юля, стянула с себя полусапожки и поставила  на обувную полку.

Отклика не последовало.

– На улице жуткая погода, пока дошла из машины к подъезду,  превратилась в сосульку. Заботливый муж называется, не обнимешь  и не обогреешь любимую жёнушку. Опять Сергей оставляешь квартиру открытой, заходи, забирай, что хочешь. В спальню приду не скоро, – произнесла с легким укором. Девушка заметила, что мокрые насквозь ноги оставляют следы на грушевом паркете, надела тёплые тапочки кремового цвета.

«Пусть помучится в томительном ожидании», – с этими мыслями стянула с себя кожаную куртку, повесила в шкаф орехового цвета, пошла на кухню и извлекла из огромного серого холодильника яйца.

– Сергей, на тебя жарить яичницу? – с нежной заботливостью спросила.

Ответа, опять не последовало.

– Тогда буду ужинать одна, – с досадой в голосе произнесла Юля, быстро расколотила ножом яйца и вылила  на сковородку. По квартире стал распространяться аппетитный запах и приятное шкварчанье, – Чувствуешь, какой аппетитный аромат. Ну, что же не  отзываешься и не надо. Минут через двадцать доберусь до тебя и доведу до сексуального изнеможения. Тогда узнаешь, как издеваться  молчанием. Дорогой, будешь умолять прекратить, но с тебя не слезу, пока не удовлетворю  безудержную страсть. Попросту уползёшь  потом в изнеможении.

Девушка с удовольствием съела яичницу и выпила кружку горячего ароматного кофе. Юлия прошла в ванную комнату. Полная джакузи манила горячей водой. Девушка с наслаждением погрузила в неё  руки.

– Сергей, молодец, что приготовил ванну.

Отогрев белоснежные кисти, обтёрла синим махровым полотенцем, собрала  кудрявые тёмно-каштановые волосы в хвост. Стремительно скинула с себя одежду, полюбовалась стройной фигурой и выхоленной кожей в зеркале и с блаженством погрузилась в просторную ванную. Горячая вода сладостно согревала  упругое тело. Девушка бросила в воду морскую соль с ароматом розы и включила гидромассаж, бурлящие пузырьки воздуха ласкали  пухленькие ножки, плоский животик, пышную грудь с тёмными сосками. Очарование джакузи пробудило вожделение, наслаждалась теплом ванны, закрыла очи и чуточку прикусила аккуратные губки, предвкушала, как обрушится в тёплую кровать, и Сергей упоительно приласкает. Влюбленные супруги сольются в сладострастном поцелуе, растворятся, друг в друге. Страстный муж загорится бурным желанием в неё проникнуть, но девушка упрется.  Парень неистово разогреется. Безудержной силой раздвинет  ей слегка пухленькие ножки. Затем мальчишески испугается собственной животной грубости. В ответ она набросится на него, перевернёт на спину и сама усядется сверху, почувствует твердую плоть родного человека внутри себя, стремительно с остервенением задвигает широкими бёдрами, пока не ощутит сверхмощное извержение вулкана и импульс пламенной лавы, и в это время у неё  возникнут блаженные до головокружения спазмы между ног.

Влюбленная жена вылезла из воды обтёрла тело синим махровым полотенцем, и надушилась из маленького флакона с мандариновым ароматом. На цыпочках прошла в спальню. Свет выключен. Тихо играл музыкальный центр, комната наполнялась волшебными, ласкающими слух, звуками свирели. Возле кровати чудесно благоухал  букет роз. На постели под одеялом  видны очертания мужчины.

– Сережа, я пришла,  покажу, как на жену  не  реагировать.

Юлия проворно юркнула под тёплое одеяло и нежно прижалась к возлюбленному.

– Какой холодный. Замёрз? Ну, я согрею.

Юля припала к соску единственного мужчины и слегка потеребила, заскользила устами выше к лицу и одновременно неожиданно почувствовала, что плечо окунулось в  вязкую густую жидкость, а язык вместо атлетической шеи погрузился в окровавленное сырое человеческое мясо. Юля вскрикнула, ошеломлённое сердце конвульсивно затрепетало. Штормовая волна панического всепоглощающего, безграничного ужаса как расплавленное железо прокатилась по трепещущему телу. Девушка внезапно ощутила одновременно адский жар и кошмарный озноб. Панический животный ужас нервным параличом связал по рукам и ногам обнажённое тело и взбудораженный мозг, десять мучительных секунд Юля не шевелилась. Аномально холодный обильный пот зловеще заливал затуманенные глаза, но не могла самостоятельно сделать ни одного движения. Девчонка издала вопиющий безумный крик с такой чудовищной силой, что  голосовые связки окончательно вышли из строя, и из  горла стал доносился  только тихий могильный шёпот, покрылась леденящей испариной, тщетно вставала с кровати, превратившейся в смертный одр,  скользила и барахталась в загустевшей луже крови, удалось скатиться на пол и начать панически ползти подальше, ноги предательски запутались в одеяле, которое потянулось страшным шлейфом. Её руки дрожали и цеплялись за стену, с  усилием встала на ноги. Колени конвульсивно тряслись и зубы панически стучали. Воздух застревал в горле и не достигал легких. Юля включила свет, собрала остатки  воли и посмотрела. Ужас расширил глаза: окровавленное тело  любимого без головы. Вдова беззвучно закричала, окончательно осипла и потеряла сознание.

По щекам пациентки обильно текли скорбные слезы, а грудь нервно вздымалась, шмыгнула носом, закрыла глаза и горько прошептала: «Не могу. Извините Федор Иванович»

Глава 2

Центр города. Пасмурная беззвёздная ночь. Беспроглядную тьму между старых ветвистых деревьев городского парка внезапно разорвали жёлтые огни круглых фар элитного автомобиля. Медленно двигаясь по безмолвной аллее, черный джип медленно подкатил к заброшенному зданию без окон. На напористом ветру в некоторых местах ободранная металлическая обшивка внешних стен отчаянно дребезжала, грубо нарушала безмятежную тишину размеренными громкими хлопками и отвратительным скрежетом. Фары выключились, и из машины скрытно вышел  коренастый привлекательный мужчина под метр девяносто ростом в черном спортивном костюме, на  гладко выбритую голову падал тусклый свет уличного фонаря, стоящего в двух шагах. Он вальяжно отдалился в затененную сторону, закурил и застыл пристально всматриваясь в ночную непроглядную мглу вокруг себя, напряжённо внимательно прислушиваясь к каждому едва уловимому звуку. Убедившись, что вокруг никого нет, скоропалительно вытащил из кармана ключ, подошел к зданию и лихорадочно отомкнул висячий замок. Зловеще заскрипела ржавая дверь. Внезапно почувствовал дьявольский озноб из-за избытка адреналина. Он жестоко убивал невиновных людей сотни, раз и постоянно испытывал смешанные ощущения:  легкое угрызение дремлющей совести и бурное душевное возбуждение на грани восхитительного сексуального оргазма. Ночной таинственный визитер распахнул заднюю дверь автомобиля. На белом кожаном сиденье неподвижно лежал полнотелый пожилой человек без чувств. Лицо было измученно, изуродовано многочисленными синяками и множественными кровоподтёками, в автомобильном салоне стоял  противный дух свежей и запёкшейся крови. Водитель джипа с выраженным брезгливым отвращением подхватил человека за воротник чёрного пиджака и потащил наружу. Безжизненное туловище глухо брякнулось об асфальт. Жертва жалобно застонала.

– Сука, какой тяжелый, – сквозь плотно сжатые редкие зубы свирепо прошептал водитель, и грубо ухватился за воротник пиджака, поволок обмякшего в здание. Неприятно пахло старой пылью и сырой прелью. Ночную тишину постоянно нарушал едва уловимый быстрый топот и тихий зловещий писк испуганных диких крыс.

Тяжело волоча бессильное рыхлое тело между разбитых мягких кресел зрительного зала, пятясь, уперся атлетической спиной в деревянную сцену. Наклонился над ним, обхватил за объёмистую талию и, взревев из-за колоссального усилия, выпрямился и зашвырнул безжизненного пленника на подмостки. Пот обжигал глаза. В центре сцены возвышалась ржавая пожарная лестница, на чердак, рядом свободно свисала заблаговременно приготовленная толстая веревка. Человек в спортивном костюме нервно  сделал петлю, просунул ноги  узника и бездушно затянул.

Стремительно поднялся на чердак. Под ногами заскрипели пустые пластиковые бутылки. Лунный свет  проникал в огромную дыру на крыше, нарушая темноту помещения. На стальной ферме закреплен подъемный блок, через который переброшен второй конец веревки. Ночной визитер с гигантским усилием стал тянуть за веревку, пока над ним не зависло  безжизненное тело. Инквизитор закрепил свободный конец веревки к швеллеру на полу. Рукавом обтер испарину с утомлённого лица. Вытащил из кармана  стеклянный флакон с нашатырным спиртом и открыл пластиковую крышку, грубо сунул  под разбитый нос старика. Измученный пожилой узник испуганно содрогнулся и постепенно пришел в себя. Взволнованные глаза заскользили по окружающему пространству и наполнились безмолвными слезами из-за горьких воспоминаний и боли в теле. Патологический, леденящий страх коварно сковал и без того измученные и ослабевшие мышцы, в бессильном бешенстве стал переводить испуганные глаза с мужчины на окружающую комнату и обратно,  постигая, что с ним непосредственно происходит, облизал пересохшую кровь на бледных губах, вымученно громко закричал: