Заслуженный отпуск
Капитан Турбанов приказал пилоту «Акулы» прибавить скорость.
– Ползём, как черепахи, – недовольно проворчал он, – даже медленнее…
– Господин капитан! – окликнул Турбанова радист, – с флаеров сообщают… что-то странное сообщают…
Турбанов недовольно покосился на радиста – это был молодой парень, только месяц назад надевший форму. Сегодняшняя операция была его первой операцией. Он сильно волновался, шелуха десантных курсов ещё не до конца слетела с него, и поэтому радист обильно пересыпал свою речь разными там «господами капитанами», чем в боевых условиях опытные десантники обычно пренебрегают. Господа – это для штабов, светских приёмов, парадов и портовых девок. В бою обычно обращаются проще: «командир» или даже по имени. Но этому всему молодому радисту ещё предстояло научиться. Как и манере докладывать, кстати говоря – она оставляла желать много лучшего. «Что-то странное сообщают…»
– Что именно? – сурово уточнил капитан Турбанов, и тут же встрепенулся – ему представилось самое страшное: – Чужие?..
– Нет, господин капитан, просто… – радист смотрел на Турбанова бессмысленным взором. – Вас вызывают, господин капитан, – наконец-таки нашёлся он.
Капитан Турбанов оттолкнул радиста, плюхнулся в его кресло и утопил клавишу приёма.
– Докладывайте! – приказал он.
И в течение сорока секунд после этого капитан Турбанов молча выслушивал своих солдат. И он молчал ещё почти полминуты уже после того, как они закончили говорить.
– Что значит: «Не имеют понятия»? – спросил наконец капитан Турбанов. Голос его звучал спокойно, но спокойствие это было кажущимся.
– Никаких боевых действий, – повторил радист с «Беркута». – Просто, прошли мимо…
– То есть, – уточнил капитан, – кассилиане, преследовавшие группу ксионийцев, проходили через космодром? Чёрт! Немедленно проверить всё! Корабли могут быть заминированы!..
– Командир, это было позавчера, – напомнил радист.
Капитан промолчал. Он не вполне понимал ситуацию.
– Господин капитан, – напомнил о себе радист.
– Оба флаера остаются на космодроме, – распорядился капитан Турбанов безжизненным голосом, выбираясь из кресла. – Чужих не подпускать. Ждать дальнейших приказаний. Радист! «Кротов» мне! Немедленно!..
«Кроты» должны были уже войти в город и капитан хотел знать, что там происходит.
Своё любопытство капитан Турбанов удовлетворил ровно через двадцать секунд. Но ситуация от этого яснее не стала. С вездеходов докладывали, что в городе всё спокойно. И голоса десантников при этом звучали растерянно. Первый «Крот» уже был на центральной площади и экипаж его занимал круговую оборону у мэрии. Но по-прежнему оставалось необъяснимым отсутствие видимого противника. Второй «Крот», с отделением лейтенанта Стефансона, пока ещё шёл по улицам, и так же докладывал, что в городе всё спокойно.
Капитан Турбанов захлопал глазами.
– Лейтенант! – рявкнул он, когда приступ изумления прошёл. – Повторите!
– Здесь всё тихо, командир, – в голосе лейтенанта Стефансона явственно чувствовалось недоумение. – Никаких боёв, ничего. Такое впечатление, что они даже не знают, что твориться в столице.
– Чёрт знает, что такое, – выдохнул капитан Турбанов. – Вторую группу мне! – рявкнул он на радиста. – Живо, твою мать!!!
– Есть, господин капитан! – радист тоже был растерян и напуган, волнение командира передалось и ему. Он торопливо вызвал «Акулу» второй группы и протянул капитану Турбанову микрофон.
– Саймон! – заорал капитан Турбанов. – Как у тебя там?
– Алекс! Наконец-то! – голос капитана Уиндема нёс все те же интонации, что и голос самого Турбанова. – Слушай, это какая-то ошибка! Мы уже в посёлке, тут всё тихо! Никаких кассилиан, ничего! Что будем делать, Алекс?
– Эвакуировать, – коротко ответил Турбанов.
– Всех?! – обалдело спросил Уиндем.
– Нет, половину! – съязвил Турбанов. – Саймон, перестань задавать идиотские вопросы. У местных есть транспорт? Гони всех сюда! Здесь наши две группы смогут держать оборону гораздо эффективнее. Я уверен, эта тишина вокруг, она неспроста…
– Здесь почти две тысячи гражданских, – сказал капитан Уиндем.
– Транспорт есть? – повторил вопрос капитан Турбанов. – Давай, гони всех сюда, здесь мы их посадим на корабли и вывезем с планеты. И прикрой их отход.
– Мог бы и не напоминать, – обиделся капитан Уиндем и отключился.
«Акула» первой штурмовой группы уже вошла в городок. Обстановка вокруг была такая, что пилот невольно, без приказа, снизил скорость почти до минимума. Капитан Турбанов ничего на это не сказал, он и сам был поражён.
Тишина и покой. Ни пальбы, ни паники. Только лишь недоумённые взгляды и удивлённые лица.
«Акула» выплыла на площадь и опустилась на бетонное покрытие. К боту уже спешил какой-то гражданский, протиснувшийся со стороны мэрии сквозь строй ощетинившихся «Драконами» солдат. Ещё небольшая группа гражданских – человек десять-пятнадцать – стояли в дверях мэрии и о чём-то спорили, размахивая руками. Начальство, наверное, подумал капитан Турбанов, выпрыгивая из бота.
– Господин… э-э-э… капитан? – запыхавшийся тип в гражданском, подбежавший к Турбанову, явно не очень уверенно разбирался в воинских званиях. – Я мэр города, Клайв Браун, мэр я, этого города… Простите, могу я узнать, чем вызвано… ну… вот это вот всё, – он обвёл руками площадь и находящихся на ней десантников.
– А вы разве ничего не знаете, господин Браун, мэр?! – язвительно изумился капитан Турбанов.
– Столица? – догадался мэр. – Беспорядки? Но это же не здесь, это же там, – он махнул рукой куда-то за стоящую на бетоне «Акулу». – У нас здесь всё в мирно и тихо, господин капитан… капитан?
– Капитан Турбанов, – представился офицер. – Мирно и тихо? – переспросил он. – А кассилиане?
– Кассилиане? – озадачено пробормотал мэр. – А их же тут уже нет…
– Что значит «нет»?! – Турбанов впился взглядом в лицо мэра. – Что значит «уже»?!
– Уехали, – пожал плечами Клайв Браун. – В городе было несколько семей… я точно не помню сейчас, но семей сорок или даже пятьдесят… Но они собрались и уехали… в горы уехали, ещё три дня назад… И семьи ксионийцев, которые тут жили, тоже уехали вместе с ними.
– Что? – капитану Турбанову показалось, что он ослышался.
– Да, – подтвердил мэр, чрезвычайно оживляясь. – Они считают, что столица – это столица. А к нашему городу она отношения не имеет. И когда отряды кассилиан приходили, я им всё так и передал. И они тех уехавших даже и не стали преследовать… – мэр выглядел ошарашенным и говорил испуганно, всё время сбиваясь и часто-часто кивая.
– Кассилиане были здесь? – не поверил капитан Турбанов.
Мэр опять несколько раз подряд кивнул.
Капитан Турбанов, ничего больше не сказав, развернулся и чуть ли не бегом направился к «Акуле». Связавшись с линкором, он доложил генералу Роанкаму обстановку, выслушал тягостную минутную паузу, получил подтверждение приказа (защищать мирных граждан) и спросил разрешения на эвакуацию их с планеты. Генерал Роанкам помолчал ещё с минуту и разрешил действовать по обстоятельствам. После чего капитан Турбанов вернулся к маячившему возле бота мэру.
– Срочно эвакуируйте население города, – распорядился Турбанов.
– Как?! – побледнел Клайв Браун.
– Срочно, – повторил Турбанов.
– Но… но… здесь же всё тихо! – едва не взвизгнул мэр.
– Это пока тихо, – мрачно пообещал капитан Турбанов, и спросил: – Вы знаете, что в столице сейчас ведут бой наши десантники?
– Но… но… – на мэра Клайва Брауна было жалко смотреть. – Зачем?! – наконец-таки выдавил он из себя.
– Приказ, – коротко ответил капитан Турбанов. – Приказ, который я не уполномочен с вами обсуждать. Срочно всех эвакуировать, – повторил он, глядя в небо.
– Как эвакуировать?! – вскричал мэр. – Куда? На чём?!
– С планеты, – ответил Турбанов. – У вас же есть корабли?
– Есть, даже два корабля, – испуганно кивнул мэр. – Но один из них грузовой, он совершенно не предназначен для перевозки людей!..
– А для перевозки трупов? – осведомился капитан Турбанов, холодея от злости.
– Каких трупов?! – окончательно перепугался мэр.
– Тех, в которые превратится всё население этого сраного города через несколько часов! – рявкнул Турбанов, теряя терпение. – Немедленно эвакуировать всех людей! Немедленно! Вещи – бросить! Всё бросить! Вывозить только людей! Ясно? Бегом! Шевели своей толстой задницей, штатская зараза!..
Клайв Браун отпрыгнул, словно его окатили кипятком, ошалело посмотрел на Турбанова и кинулся к зданию мэрии.
Второй «Крот» уже показался на площади. Он вполз, развернулся и опустился на бетон. Из него выскочил лейтенант Стефансон и бегом кинулся к капитану Турбанову.
– Командир, что здесь творится? – запыхавшись спросил он.
– Чёрт его знает, – откровенно ответил Турбанов. – Но в одном я уверен: если здесь сейчас всё и спокойно, то после работы наших в столице… Чёрт! О чём они там, в штабе, думали?!
– Может быть, мы неправильно поняли приказ? – высказал предположение лейтенант Стефансон. – Может быть, в штабе имели в виду, что опасность угрожает только тем людям, которые живут в кассилианском городе?
– Генерал Роанкам неверно понял приказ?! – язвительно переспросил капитан Турбанов, и мрачно добавил: – А что касается людей в городе, то их наверняка уже никого не осталось в живых. После того, как наши принялись там всё утюжить, глупо надеяться, что кассилиане не станут убивать любого встреченного на пути человека.
– Значит, надо всех эвакуировать, – заявил лейтенант.
– Уже распорядился, – кивнул капитан. – Мы все останемся здесь. Скоро подойдёт Уиндем, будем держаться. Пока корабли с беженцами… чёрт!.. беженцы!.. короче, пока они не выйдут на орбиту. Этот городок нашими стараниями превратился сейчас в очень лакомый кусочек для кассилиан. Так что, будем прикрывать отход.
– Отобьёмся, – уверенно сказал лейтенант Стефансон.
– Надеюсь, этого не потребуется, – проворчал капитан Турбанов. – Пока они сюда доползут… кассилиане, всё-таки, с техникой не дружат совершенно…
– Я связывался с десятой и четвёртой, – мрачно сообщил Стефансон.
– Как они там?
– Бой, – коротко ответил лейтенант.
Турбанов молча посмотрел на него.
– Хороший бой, – пояснил лейтенант Стефансон, мрачнея ещё больше. – Четвёртой уже практически нет. Десятой, можно сказать, тоже. У них там откуда-то взялись альгатирейские наёмники. И в ксионийских кварталах нашим тоже оказывают сопротивление. Куда мы ввязались, Алекс? – Стефансон тоскливо посмотрел на Турбанова.
– В армию мы ввязались, – безжизненным голосом ответил капитан Турбанов. – В армию…
– 3 —
Командир второй штурмовой группы капитан Пьер Дюпен приказал посадить десантный бот к югу от города. Здесь уже было неспокойно: ещё в воздухе капитан Дюпен заметил быстро движущиеся то ли машины, то ли вездеходы, направляющиеся к месту предполагаемой посадки. Было понятно, что мятежники намерены организовать надёжную оборону (насколько она окажется эффективной, зависело уже от самого капитана Пьера Дюпена), непонятным оставалось только одно: каким образом кассилианам удалось настолько освоить технику? Общеизвестно было, что представители этой расы с техникой не в ладах, любое устройство, посложнее ножа, вызывало у них неприязнь. Недостаток этот кассилиане компенсировали своими личными качествами – безудержной отвагой и отличной реакцией.
– Командир, что-то тут не так, – тревожно доложил сержант Крис Тельман. – Вездеходы…
– Я вижу, сержант, – нахмурился капитан Дюпен.
– Одна из машин слишком вырвалась вперёд, – заметил сержант. – Срезать их?
– Нет, – ответил капитан Дюпен. – Продолжайте посадку. Экипажам «Беркутов» приготовиться к выступлению!..
До чёрной жирной поверхности грунта оставалось ещё около двадцати метров, когда «Акула» выпустила в белёсо-голубое небо два лёгких десантно-штурмовых флаера. Экипаж каждого из них состоял всего лишь из трёх бойцов, но это были хорошие бойцы, каждый из которых обладал соответствующей подготовкой, позволяющей быть и пилотом, и стрелком. «Беркуты» взмыли вверх, один из них стремительным камнем рухнул вниз, прошёлся над вездеходом мятежников и в этот же самый момент сержант Крис Тельман возбуждённо закричал:
– Командир! Это не мятежники! Это наши! В машинах люди!
– Не стрелять! – рявкнул капитан Дюпен. – На грунт! Занять круговую оборону! «Кроты» – выдвинуться на триста метров к северу, организовать вторую линию!..
Люди, подумал капитан Дюпен с облегчением. Беженцы. Это хорошо, что они живы. Хорошо, что хоть кого-то мы сумеем спасти из этой мясорубки.
Он уже и сам видел на экране, как в открытой кабине приближающегося вездехода маячат две высокие и нескладные фигуры, укутанные с головы до ног в какое-то развевающееся на ветру тряпьё. Лица их были уже хорошо различимы – расширенные от ужаса глаза, смуглая, но человеческая кожа, а не чешуйчатый покров кассилиан. Точно, это наши, подумал капитан Дюпен, бросаясь к люку.
«Акула» уже лежала на грунте, мягкая влажная почва поддалась под бронированным брюхом десантного бота, утопила его в себя почти на полметра. Десантники выскакивали под бледное небо, рассыпались цепью, ощетиниваясь стволами «Драконов» в сторону приближающегося вездехода… Они ведь не просто так удирают, за ними наверняка погоня, подумал капитан Дюпен. Странно только, что в первой машине всего двое, наверное, эта парочка слишком напугалась, плюнула на всех остальных и рванула сюда, к своим. Или, может быть, они здраво рассудили, что перегруженная машина не сможет двигаться быстро. Но кто может обвинить их? Кто, кроме собственной совести?
Когда перед гражданским встаёт выбор: спасать себя и своих близких или всех, кого можешь спасти, тут ответ очевиден. Да и близких даже не все кидаются спасать, своя жизнь всегда дороже…
Ничего, стиснул зубы капитан Дюпен. Ничего, сейчас мы пойдём к городу, сейчас мы посмотрим, что у вас там происходит.
– Командир! – крикнул сержант Тельман. – В остальных вездеходах – кассилиане! Пять машин, примерно пятьдесят единиц!
Капитан Дюпен отчётливо уловил в голосе сержанта ликование, и сам невольно улыбнулся. Действительно, пятьдесят кассилиан против шестидесяти десантников – это совершенно несерьёзно. Вот если бы их было сотен семь-восемь… да и тогда – тоже не серьёзно! Потому что мы – десант!..
– Первую машину, которая с нашими, пропустить! – приказал капитан Дюпен. – Остальных – встретить, как полагается! Вперёд, десант!..
Два лёгких вездехода на гравитационных двигателях покинули «Акулу» и направились к городу. Между ними и преследователями сейчас было не больше трёх километров. Так что, до этой линии обороны кассилиане даже и не дойдут – два «Крота», на каждом установлен «Удав», на каждом по десять десантников…
Капитан Дюпен видел, как вездеход с беженцами приближается, подъезжает к расступившейся и открывшей проход цепи солдат, замедляет ход, наезжает на какую-то выбоину, тяжело подпрыгивает, но тут же выравнивается…
Как-то он слишком уж тяжело идёт, машинально отметил капитан. Чем они его нагрузили-то?! Неужели, бросившись в бега, эти ребята ухитрились забрать с собой своё барахло?!
Чёрта с два я повезу с планеты их шмотки, сердито подумал капитан Дюпен. Беженцы… Мешочники…
Вездеход с беженцами затормозил возле самого открытого люка «Акулы», но люди не спешили его покидать – согнувшись, они принялись копаться в каких-то тюках и ящиках, действительно в обилии находившихся в машине. Порыв ветра отбросил с головы одного из них тряпьё, и в этот момент капитан Дюпен сразу всё понял.
Это действительно были не кассилиане, но это были и не люди – альгатирейцы, внешне отличавшиеся от человека только лишь слишком вытянутым безволосым черепом.
Капитан Дюпен выхватил из кобуры «Кобру» и первым же выстрелом ему удалось сбросить с машины одного из альгатирейцев. Но второй упал на дно, скрылся с глаз и довёл до конца то, что планировал.
В самую последнюю секунду перед ослепительной вспышкой капитан Пьер Дюпен успел увидеть, как с шедших сюда вездеходов мятежников вверх метнулось что-то сверкающее, стремительное, ударило в один из парящих над ними «Беркутов», превратив его в брызжущий по сторонам искрами сгусток пламени. Больше ничего командир двенадцатой штурмовой группы Четвёртой Имперской десантной бригады капитан Пьер Дюпен не увидел.
Не увидел он, как мятежники очень быстро подбили оба «Крота» – личный состав не успел даже покинуть машин. Не увидел он, как объятый дымом второй «Беркут» каким-то дёрганным (умирающим) зигзагом метнулся к городу, снизился, скрылся за крышами невысоких домов и через минуту выбросил в небо густейший столб чёрного и жирного дыма. Не увидел он и, естественно, полукилометровой воронки, оставшейся на месте посадки среднего десантного ударного бота «Акула», на котором находилась его штурмовая группа.
И перед тем как рухнуть в безбрежное море вечной тьмы, капитан Пьер Дюпен успел пожалеть лишь об одном – что не предупредил своих об участии в мятеже альгатирейских наёмников. Пожалел, надо заметить, напрасно. Потому что на данный момент не это было главной проблемой для армии. На данный момент для армии было проблемой перехваченные дежурным лейтенантом переговоры между Императором Арнольдом и главами кланов Кассилии-III. Но лейтенант тот успел умереть раньше, чем сообщил о новости генералу. И поэтому сейчас генерал с большим недоверием выслушивал доклады командиров первой и второй штурмовых групп.
Кожаные шорты поначалу казались очень неудобными – узкими, жёсткими и сильно стесняющими движение. Но это было лучшее, что нашлось в примерочной.
По правде говоря, самого разного барахла тут было, конечно же, навалом – длинная и глубокая ниша вдоль всей стены, занавешенная тёмно-зелёной портьерой. Но Кирк очень хорошо помнил уроки Нис-Тнис-Тсир и одежду из новомодного синтетика отверг напрочь. Разумеется, она была и красивее, и мягче, и удобнее, и, вероятно, снабжена какими-нибудь специальными защитными слоями, а то даже и – чем чёрт не шутит? – умела создавать нужную температуру или поддерживать вентиляцию чтобы не перегреть или не отморозить бойцу задницы. Но на Ксионе-II Кирку (как, впрочем, и всем ксионийцам) приходилось заниматься ксиболдингом именно в шортах из кожи райсасигаса – крупного домашнего животного, напоминающего обыкновенную корову, но с очень прочной кожей. Нис-Тнис-Тсир всегда говорила, что чем привычнее одежда, тем она безопаснее. И увидев в шкафу характерные красновато-жёлтые переливы райсасигасской кожи, Кирк раздумывал не дольше секунды. Он хорошо знал, что через несколько минут дискомфорт исчезнет – одежда «приноровится» к своему хозяину, «подстроится» под него. А что до крепости, то, в принципе, Кирк неоднократно видел, как и райсасигасская кожа разлетается в клочья от хорошего удара перчаткой.
Кстати, что касается перчаток, то их Кирк выбрал себе – лучше не бывает. На руках они сидели удобно, острые лезвия ножей мгновенно словно бы сделались продолжением пальцев рук, хищно изогнутыми когтями. Кирк не удержался и прямо в примерочной, пока никто не видит, развернулся и со всего маху полоснул по тяжёлой тёмно-зелёной портьере, прикрывающей шкаф с одеждой. Портьера жалобно треснула, расползаясь вертикальными лохмотьями.
Нормально, подумал Кирк удовлетворённо. Только вот указательное лезвие на левой руке надо слегка подточить…
Приспособление для заточки обнаружилось здесь же, в примерочной. Даже не одно, а целых два – суперсовременное лазерное устройство и старинный каменный брусок. Первому Кирк лишь снисходительно улыбнулся, помня уроки всё той же Нис-Тнис-Тсир, а второе бережно взял в руки и тщательно осмотрел.
Камень был хороший, не пересохший, без трещин и выбоин, плотная серая поверхность его притягивала взгляд. Хороший камень, совсем такой же, какой был и у Кирк на Санаранийском плато. Такие камни привозили только с острова Тсист на Ксионе-II, да и там они были достаточной редкостью, профессиональные бойцы ксиболдинга отваливали за такую штуку по три-четыре сотни кредов.
Кирк сел, поставил плоскую круглую лепёшку на колено, прижал его правой ладонью и осторожно провёл лезвием левой перчатки по выгнутому краю бруска. Примерочную наполнил глубокий и приятный звук. Он вибрировал, проникал в каждый уголок помещения, затухал, будил в памяти почти уже забытые картины – высокое бледное небо, холодные порывы ветра, тонкое пение степных трав… делавшиеся почти невесомыми лезвия ножей, которые не отличить уже от руки… готовую к атаке, собранную фигуру бойца, стоящего перед тобой… и глаза Нисы, её взгляд… и сразу же вслед за этим лицо Нисы сменилось лицом Сес-Тас-Тшан, её задорной и язвительной улыбкой… она улыбалась до последней секунды, даже когда на губах её выступила кровь, окрасив прощальные её слова: «Свободен!..»
Кирк грустно улыбнулся, вспоминая Ксион-II и Инсар-III. Вряд ли он когда-либо побывает ещё на этих планетах. Впрочем, если он продолжит предаваться лирическим воспоминаниям, то он вообще на каких-либо планетах ещё сможет побывать… А всё эти звуки… Некоторые бойцы умели неплохо играть на таких вот камнях. Потрясающие получались у них мелодии, подумал Кирк. И песни были очень красивыми. Ну, мы – попроще, нам бы лезвия заточить…
Минут через десять, когда Кирк уже окончательно привёл перчатки в порядок, вкрадчивый женский голос по внутренней связи вежливо пригласил его на арену. Что ж, подумал Кирк, пойдём, пора уже…
Чувствовал он себя сейчас нормально, одежда уже не беспокоила, она сидела на Кирке, как влитая. Кирк несколько раз сжал пальцы рук – короткий звенящий звук лезвий был чистым и ровным. Хорошо, подумал Кирк. Очень хорошо.
Уже идя по мягкой ковровой дорожке Кирк начал настраиваться на бой. Походка его сделалась крадущейся, шаг – пружинистым, слух ловил каждый, даже самый незначительный звук, глаза смотрели в одну точку, всё происходящее вокруг он отмечал уже боковым зрением.
Вот в коридоре слева двое людей – мужчина и женщина, оба в трико, замерли при виде Кирка и провожают его тревожным взглядом; вот прямо впереди кассилианин – жёсткий неуклюжий панцирь, в руках – длинная палка с утолщением на одном конце, очень напоминает дубину, утыканную крошечными остриями; вот в открытой двери справа мелькнули две ксионийки – уже готовые к бою, смотрят на Кирка с насмешливым презрением, одна склоняется к уху подруги и что-то ей шепчет, та прыскает в ладошку и смотрит на человека в боевых перчатках с едва заметной жалостью… Ничего, кошечка, подумал Кирк. Неизвестно ещё, кого скоро придётся жалеть…
Арена была усыпана мягким песком, босым ногам сразу же стало тепло и Кирк понял, что пол здесь с подогревом. Песок был необычный – крупный, но удивительно мягкий, каждая песчинка выглядела, словно крошечный кварцевый шарик. Ступать по нему было приятно, но это здорово расслабляло. И Кирк подумал, насколько лучше было бы, окажись арена покрыта жёстким гравием или галькой, как на Второй Ксиона. Хотя, тоже неизвестно – лучше ли? Такое покрытие наверняка непривычно и для его противника… кстати, где же она?
Ксирс-Тис-Сат стояла возле пластикового борта, огораживающего арену. Гибкая и стройная фигура, ни капли лишнего жира, ни одной лишней складки кожи. Тело её было покрыто лёгким золотистым пушком. Одета Ксирс-Тис-Сат была в точно такие же, как и у Кирка, шорты из райсасигасской кожи. Поза ксионийки была расслабленной, руки слегка согнуты в локтях и немного отведены назад, кисти повисли безвольными плетьми, пальцы едва заметно шевелились. Но Кирк не обманывался этим, он превосходно знал, какие сила и ловкость скрываются за показной сонливостью.
Кирк вышел в центр арены. За пеленой силового поля лиц зрителей было не различить, но Кирк хорошо знал, что все взгляды прикованы к нему. Он прекрасно представлял себе собственное увеличенное изображение, скользящее по плёнке силового купола. Ещё бы! Такая редкость – человек против ксионийки! Подобное не часто увидишь!..
Ещё утром, просмотрев турнирную таблицу, Кирк с неприятным изумлением понял, что он здесь был единственным человеком, что с самого первого тура сражается с чужим. И не только человеком – остальные пары были составлены таким образом, что существа разных рас сталкивались лишь в четвёртом-пятом туре. Видимо, самым большим дураком на турнире оказался, всё-таки, ван Детчер. И тогда же Кирк впервые пожалел о том, что столь опрометчиво пошёл на поводу у Тайнис, дав втянуть себя в эту авантюру. Офицер, понимаешь ли… Десантник! Капитан!..
Десантник должен уметь стрелять, а не размахивать ксиболдинговыми перчатками. Можно было, конечно, вооружиться ножами – Кирк хорошо владел ножом, лучше всех в бригаде, – но два лезвия против десяти?! Кроме того, нож легко можно выронить, а ксиболдинг, что ни говори, Кирк более или менее знает, пришлось изучить в своё время, достаточно сильный стимул для этого был…