Охотники за пламенем
– Я пока не готова выйти замуж.
В прекрасных глазах юноши вспыхнуло сомнение, отчего живот Зафиры скрутило.
– А когда ты будешь готова?
– Я выйду за тебя, – без колебаний ответила она.
Сердце подсказывало разуму, что она лжёт, но Зафира проигнорировала их спор. Это не было ложью. Не было. Она просто не могла думать о замужестве, когда сестра сердца только что покинула её. Когда за ней отправили убийц или кого-то другого. Когда Арз наколдовал женщину в серебряном плаще – ту, которая утверждала, что она проклята. Когда приглашение на даамов Шарр полыхало на серебряном пергаменте.
Дин выдохнул, кивнул, однако напряжение его заметно усилилось.
– Я не идиот, Зафира. Я не прошу тебя выйти за меня лишь потому, что сестра только что связала себя узами брака. Но я подумал… – Он замолчал, отчего сердце Зафиры забилось быстрее. – Я думал, что я для тебя значу чуть больше… чем смертный приговор. Я думал, брак подарит тебе другую жизнь. Ещё одно чувство цели. Разве не это ты ищешь в Арзе?
– О чём ты? – прошептала Зафира. В Арзе она ничего не искала. Она охотилась. Она сама не знала, чего хотела и ждала.
Но сегодняшнее приглашение… Оно возникло как по волшебству.
– Ты собиралась мне рассказать? – устало спросил Дин. – О письме, Зафира. О приглашении, которое спрятано у тебя в кармане.
Зафира прикусила язык. Лана. Значит, это Дин приходил, пока Зафира находилась в своей комнате.
– Я хорошо тебя знаю. Я видел тот взгляд на свадьбе, но почему-то решил, что это из-за Ясмин. Я ошибся, ведь правда? Точно так же ты смотришь на Арз. Мне стоило сразу догадаться.
Зафира вскинула брови.
– Как смотрю?
– С восхищением. С обожанием, – прошептал Дин, стиснув челюсти.
От его слов пульс участился. Разве не этим же словом Зафира описала взгляд женщины в серебряном плаще?
– Я не знаю, откуда взялось приглашение, но оно – прямая дорога к хаосу.
– Дин, это дорога не к хаосу, а к волшебству. У меня появился шанс вернуть магию. Неужели ты этого не хочешь?
Теперь, когда Дин знал правду, Зафире захотелось кричать, запрокинув голову. Каждая история, которую рассказывал Баба, могла стать реальной. О, как бы она хотела почувствовать тот прилив волшебства, который в былые времена испытывали люди.
– Ты не слишком рад, насколько я вижу.
– Ты, верно, забыла про Шарр? Кроме того, чтобы попасть на остров, тебе предстоит перебраться через весь Арз.
– Я каждый день хожу в лес.
– Да, но не пересекаешь его целиком, Зафира. Ещё никто этого не делал. Вполне вероятно, что в конце пути таится волшебство, но это вовсе не значит, что ты достигнешь конца. Не стоит даже надеяться. – Дин потёр лицо рукой.
– Ты только подумай, – настаивала Зафира, видя его расстройство. – Волшебство положит конец проклятому снегу. Арз не уничтожит Аравию, потому что Арза и вовсе не будет. У тебя появится шанс осуществить мечты.
– Но какой ценой?
Глаза их встретились, застланные холодным туманом.
– Любой ценой. Я многим обязана этому миру. Я в долгу перед ним и должна попытаться.
– Ты ничего не должна. Ты хоть знаешь, откуда письмо? Ты серьёзно думаешь, что волшебство можно вернуть с помощью книги?
В ответ на молчание во взгляде Дина промелькнула тревога. Тишина царила между ними, пока Дин наконец не вздохнул.
– Да уж, Зафира. Значит, ты всё-таки решила пойти? В одиночку?
– Думаю, да, – призналась она, но тут же ощутила необходимость сказать больше. – Как далеко мы сможем бежать, прежде чем Арз нас настигнет? Бег – это не жизнь.
Снова тишина. Тишина, которая зародила в глазах Дина печаль. Зафира взяла его руку, обвила мизинец. Взгляд Дина замер на её губах, напомнив, что он больше не тот мальчик, который считал Зафиру сестрой. Что Зафира больше не маленькая девочка. Что он только что попросил её руки.
Подобная близость не сулила ничего хорошего.
Словно прислушиваясь к мыслям, Дин заправил непослушные пряди за ухо и с восхищением в блестящих глазах наклонился ближе. Зафира в ответ невольно облизнула холодные губы. Золотые кудри на его лбу просились ей в руки, но взгляд упал на его пухлые губы.
– Зафира, – прошептал Дин.
«Выходи за меня замуж». Даамов мозг снова включился. Зафира отступила на шаг. Слова из письма вызвали желание глотнуть воздуха.
– Не надо, – дрожащим голосом прошептала Зафира в ответ.
Яркий свет луны освещал глаза Дина, горевшие желанием.
И Палату Силаха, возвышающуюся за его спиной.
Сердце ныло от боли, но Зафира, собрав в груди осколки, отвернулась.
Глава 10
С каждым шагом Сахара думать Зафире становилось труднее. С решением нельзя было медлить. Теперь, если она решилась на подвиг, каждый прожитый миг приближал её к новой охоте. К Шарру. К прощанию с деревней.
С тяжёлым вздохом Зафира соскользнула со спины жеребца.
Дин, сидя верхом на Лемане, не отставал. Поначалу предложение провести остаток ночи в доме Зафиры казалось безобидным, однако теперь волнение накрепко укоренилось в душе. Во время непродолжительной поездки домой Зафира не раз заводила разговор, но каждая попытка сводилась к тревожному молчанию или нескольким словам.
Грязный переулок, ведущий к хлипкой конюшне между домом Зафиры и домом Раадов, освещался тусклым светом. Подойдя, Зафира коснулась трещины в кухонном окне. За стеклом по-прежнему стояло трио горшков с травами, увядшими и потемневшими, вопреки немалым стараниям Ланы. Таким был и сам Деменхур, когда-то славившийся тем, что выращивал лекарства для всей Аравии.
«У Деменхура появится шанс вернуть себе доброе прошлое».
Вздохнув, Зафира исчезла в конюшне.
Внутри Дин зажёг два фонаря, поставил Лемана рядом с Сахаром. Зафира приласкала коня, и тот в ответ уткнулся в неё, встревоженно фыркнув.
Предупреждение, на которое она и не подумала обратить внимание.
Внезапно с левой стороны Зафире почудилось движение, и она инстинктивно схватилась за капюшон. От страха в жилах застыла кровь, рассудок помутнел.
Серебряная вспышка пробудила ужас.
– Мир тебе, Охотница.
Первым ахнул Дин, нарушив глухую тишину.
Зафира узнала голос, его мелодичность. Охотница. Она резко обернулась.
Хотя двери конюшни были заперты, ведьме ничто не помешало материализоваться. Зафира ощутила нечто тяжёлое, таинственное, и в тот же миг Дин схватил её за руку. Сахар и Леман отпрянули к стене, заливаясь испуганным ржанием.
Плащ женщины переливался, как жидкий металл, и только теперь, глядя на незнакомку без снежной завесы, Зафира поняла, насколько она юна.
«Святые небеса. Она настоящая».
Женщина и вправду стояла на границе Арза, шепча загадочные слова. Она спрятала письмо в сумку.
«Но зачем она здесь?»
Зафира подняла подбородок. Нет, она не выставит напоказ закравшийся страх.
Сахар и Леман продолжали испуганно биться. Дин пытался их унять, но опасения хозяина лишь усилили их борьбу. Тогда женщина взмахнула рукой, и воздух задрожал, прежде чем лошади затихли.
Нет.
Лошади и вовсе перестали дышать.
Глаза Дина широко распахнулись. Зафира еле сдержалась, чтобы не отпрянуть.
Волшебство. Волшебство, которого не должно было существовать. Однако другого объяснения не нашлось. Как ещё она могла успокоить лошадей? Как могла появляться из воздуха и так же загадочно исчезать?
Гниющие стены конюшни будто превратились в железную клетку.
Женщина без всякой радости рассмеялась, пронзив Зафиру тёмными глазами. Древними глазами, как она только сейчас поняла. Юное лицо было уловкой. На что ещё способна эта женщина?
– О, с лошадьми ничего не случится. Но, чтобы слух мой остался острым, пускай подождут моего ухода. – Глаза женщины остановились на чёрной плесени; нос сморщился от зловония. – Который, я надеюсь, случится скоро. Ты хотела меня видеть?
Зафира не собиралась реагировать на то, что женщина ответила на её безмолвный вопрос. Не желала удивляться тому, что из всех моментов она вздумала явиться именно сейчас, когда рядом оказался Дин.
– Кто ты?
Багровые губы изогнулись в кривой улыбке.
– Серебряная Ведьма. Подходящее имя для образа, laa?
«Полное отсутствие воображения. А как быть, если захочется сменить плащ?» – подумала Зафира, удивляясь собственным мыслям. Казалось, какая-то её часть до сих пор не осознавала серьёзности положения.
– Ты друг или враг? – выпалила Зафира. Дин одновременно что-то пробормотал.
Улыбка женщины заметно расширилась.
– Кто-то вроде тебя.
Зафира бросила взгляд на Сахара. Шёлковая тень ласкала её кожу, напоминая об Арзе, вселяя в сердце страх. Фонари в конюшне мерцали.
– У нас нет ничего общего, – мрачно возразила Зафира.
Злорадство исходило от незнакомки подобно утреннему туману.
Ведьма хмыкнула, но возражать не стала.
– Совсем скоро Арз громом обрушится на твоих людей.
Зафира и без ведьмы знала это. Она родилась с этим знанием, засыпала и просыпалась с этим грузом. Изо дня в день дышала ужасом. И всё же ей совсем не понравилось, что женщина назвала жителей халифата «её людьми».
– Они не рабы. Они не принадлежат мне.
Женщина – ведьма, небеса святые – выглядела самодовольной.
– О, зато ты у них в рабстве. Ты охотишься, чтобы они ели, печёшься о них. Открыв письмо, первым делом ты подумала о них. В твоём королевстве, быть может, и правит король, но ты, Охотница, – его неравнодушная королева.
– Письмо, – сквозь зубы произнесла Зафира так грозно, что Дину пришлось оттащить её назад. – Расскажи о нём.
Серебряная Ведьма с любопытством приблизилась.
– Ты меня не боишься.
«Боюсь. – Зафира тяжело вздохнула, услышав в голове голос Бабы. – Страх порождает смерть. Уверенность порождает свободу».
– Ты бы не стала меня звать, если бы не искала помощи, – осмелилась Зафира. – Так зачем мне бояться?
Серебряная Ведьма рассмеялась:
– Считаешь себя незаменимой? В Аравии много охотников, девочка. Я пригласила тебя лишь потому, что ты возглавила список. И всё же, несмотря на заслуги, тебе есть чего опасаться.
«Равных мне охотников никто не сыщет», – подумала Зафира, но проверять теорию всё же не желала.
– Почему бы тебе самой не отправиться на Шарр и не забрать книгу?
– Будь это так просто, я бы не стояла средь этой гнили. – Презрение вспыхнуло в глазах Ведьмы.
– Но если владеющая магией ведьма не в состоянии заполучить Джаварат, какой толк от простой девушки с луком и стрелами? – спросила Зафира. Она слышала, как Дин пытается хранить молчание.
Ведьма цокнула языком.
– Чем больше ты думаешь, – прошептала женщина, приблизившись, – тем безумнее становишься. Так сказал мудрец.
– Так сказал Баба, – промолвила Зафира.
Дин приблизился. Быстрым движением обхватил мизинцем её палец, пытаясь вернуть ей здравый рассудок.
Серебряная Ведьма ухмыльнулась:
– Тот, кто не умер бы, не будь ты прикована к постели. Я видела, как он испустил последний вздох. Твоя мать повела себя довольно жестоко.
Перед глазами всё помутнело. Как давно женщина шпионила за ней и её семьёй? И с какой целью?
– Спасибо за присмотр, – выдохнула Зафира.
– Даже мне неподвластен Арз. – Ведьма как будто задумалась. Как будто воспылала обожанием. – В хаосе есть своя красота. В бесконтрольности – своё великолепие.
– Ты лжёшь, – выступил Дин.
Зафира застыла, ошеломлённая образом безжизненного тела Бабы. Дин потёр ладонями её руки, но Зафира лишь съёжилась.
– О, значит, юноша умеет говорить, – с улыбкой протянула ведьма, отчего Дин громко сглотнул. – Увы, я не умею лгать.
В тот момент, когда ведьма перевела внимание на Дина, Зафира почувствовала спиной холодок. Тотчас она отбросила мысли о Бабе и выпрямилась.
– Если ты не в силах обуздать Арз, то каковы мои шансы добраться до Шарра?
Тёмные глаза ведьмы вспыхнули. Зафира поняла, что зашла слишком далеко. Если женщина могла заморозить лошадиное сердце, то и человеческое легко разобьётся вдребезги. Как её, так и Дина.
Дина, который оказался в конюшне лишь по её вине.
– Я не заставляю, Охотница. Приходи, если хочешь. Откажешься, и я без труда найду желающего. А я-то думала, что ты, будучи женщиной, захочешь претендовать на победу.
Зафиру терзали сомнения.
– Подумай. – Ведьма ещё раз улыбнулась. – Жизнь без тени Арза. Баранси на границах Деменхура. Волшебство у твоих ног. Я обеспечу тебе проход через море, Охотница. Когда халиф прибудет тебя проводить – а он обязательно прибудет, – у тебя появится шанс заключить с ним сделку, а то и несколько. Тебе есть что выиграть.
Может, ведьма и не заставляла Зафиру, но определённо пыталась повлиять на решение.
– Почему халиф? Если это касается Аравии, то решать должен султан.
– Халиф – такой же король халифата, как и султан – своего королевства. А у султана, как известно, в последнее время мысли недобрые, – ответила ведьма.
Зафира вспомнила мужчин, устроивших ей засаду. Вспомнила наследного принца, по приказу султана убившего халифа Сарасина. Да, помыслы его и вправду нечисты.
– Каким бы пристрастным ни был ваш халиф, он хороший человек. Я подумала, что будет лучше сообщить ему, прежде чем отправлять легендарного Охотника с опасной миссией на Шарр.
– Но в чём твоя выгода? – настаивал Дин.
Внимательное выражение на лице Серебряной Ведьмы дрогнуло. Печаль коснулась губ, сморщила складки тёмных глаз.
«Игра. Должно быть, игра».
– Разве не правильно искать искупления, как это дозволено любому смертному?
«Любому смертному?»
Зафира, вздрогнув при мысли о сущности ведьмы, бросила взгляд на Дина, но тот едва дышал.
– Зависит от того, в чём причина поиска, – осторожно заметила Зафира.
– Я обманула человека, которого когда-то любила.
Зафира приподняла брови, и печаль ведьмы исчезла так же быстро, как и появилась.
– Если ты не веришь в искупление, Охотница, то верь этому: к концу года Арз поглотит каждый уголок Аравии. Отправляясь на Шарр, ты рискуешь немногим.
Ведьма не ошибалась. Да, Шарр мог стать для Зафиры смертным приговором, однако народ Аравии уже был обречён. Это был лишь вопрос времени. И времени оставалось ничтожно мало. Даже меньше, чем ожидала Зафира.
Всё выглядело довольно просто: путешествие на остров, поиски Джаварата, уничтожение проклятого Арза и возвращение волшебства. Но Шарр…
– Неужели книга способна вернуть магию? – спросила Зафира.
– А ещё воспроизвести историю цивилизации, научить вкусному блюду и рассказать интересную историю, – произнесла ведьма так, будто Зафира задала самый глупый вопрос. – Тебя интересует, почему ты всегда находишь дорогу обратно?
Ведьма умела отвечать на вопросы большим количеством вопросов.
– Подожди, ты ожидаешь, что она отправится туда в одиночку? – вмешался Дин. – Почему бы халифу не послать с ней мужчин?
– Если бы я хотела устроить вечеринку, юноша, я бы давно это сделала, – отрезала ведьма и тотчас повернулась в вихре плаща. – Смерть станет её спутником. Она всегда хранила её. Зачем останавливаться на достигнутом?
Зафира вздрогнула от выбора слов. Мизинец Дина обвился вокруг её мизинца, но Зафира отпрянула. Она снова услышала приглушенный женский шёпот, невзирая на расстояние.
«Прощай, Охотница».
Ледяной кулак сжал горло Зафиры. Изо всех сил она пыталась дышать, но когда наконец-то смогла, ведьмы и след простыл.
Глава 11
Пробудившись ото сна и первым делом увидев у кровати слугу, Насир с хмурым видом потёр ладонью колючую щетину.
– В чём дело? – прохрипел он.
Мужчина со шрамом на лице и тёмными волосами на фоне почти прозрачной кожи опустил глаза на собственные ноги. Насиру не пришлось гадать: перед ним стоял деменхурец. В Крепости Султана служили граждане всех халифатов, кроме Альдерамина, ибо сафи не служили никому. Гамеку невероятно повезло, что Арз и Хакимов пролив разделили Альдерамин и Крепость, потому что в противном случае, по мнению Насира, султан вряд ли занял бы трон.
– Султан…
– Иду, – отрезал Насир.
Мужчина, вздрогнув, поспешил за дверь.
Насир тем временем, соскользнув с кровати, направился в примыкающую к комнате уборную. Живот громко урчал от голода, но, закончив одеваться, Насир понял, что времени на завтрак не осталось. Султан не терпел опозданий.
Но что бы изменило опоздание?
Матери в живых больше не было. Кульсум потеряла самое ценное богатство. Но, как бы велики ни были потери, что-то всегда оставалось. Султан мог вырезать глазные яблоки Кульсум, содрать ногти сыну Хайтама. Султан Гамек всегда умел сделать так, чтобы у жертвы осталось одно желание – желание умереть.
Стараясь успокоить тревожное дыхание, Насир сосредоточился на тихих шагах. Когда громоздкие двери тронного зала со скрипом открылись, за ними показался восседающий на Позолоченном Троне султан, принимающий эмиров. Отец никогда не спал. Всегда работал, всегда оставался начеку.
Насир ждал в дверях даже тогда, когда эмиры, проходя мимо, осыпали его насмешками, гордясь, что им султан оказал внимание раньше, чем наследному принцу.
Как только отец и сын остались наедине, Гамек внимательно рассмотрел одежду Насира.
– Куда-то направляешься?
– Ты вызвал меня. Я думал, предстоит новое задание, – ответил Насир, слишком поздно осознав свою ошибку.
– Сколько раз я велел тебе не думать?
Насир стиснул челюсти, но тут же расслабился.
– Мне переодеться?
– Мне всё равно, что на тебе надето, мальчик, – отчеканил султан.
«Мне всё равно», – эхом отозвалось в ушах.
– Поешь и приходи в мои покои. Поторопись.
На какое-то мгновение Насир так и застыл на месте. Султан только что велел ему позавтракать.
Удивление, должно быть, отчётливо отразилось на лице Насира, потому что Гамек громко усмехнулся:
– Голод омрачает ум, а твоя голова нужна мне ясной, чтобы слова не вылетели из твоей дырявой памяти.
Конечно. Как он мог подумать, что отца беспокоит его состояние?
* * *На этот раз Насир надел на голову серебряный обруч. Едва стражник впустил принца в покои, пульс Насира участился. Комната выглядела точно так же, как и днём ранее. Даже жалкая кочерга после встречи с Хайтамом осталась на прежнем месте.
Отдёрнув занавес, Насир попал в небольшую комнату, где султан Гамек развалился на подушках, скрестив ноги и играя с медальоном на шее. Насир перевёл взгляд на другой проём, за которым виднелась кровать с пологом цвета слоновой кости и серебряными цветами. Насир замер.
– В чём дело? – полюбопытствовал султан.
Насир не желал отвечать.
– Я не приходил сюда с тех пор…
– Как она умерла, – жёстко продолжил Гамек.
Вздохнув, Насир одарил отца пристальным взглядом. Выжидательным. Любопытным. И на мгновение заметил крохотный надрыв в этих серых, будто каменных глазах. Однако печаль исчезла до того, как Насир успел её уловить.
Он опустился на колени, и мгновение разлетелось вдребезги.
– Ты отбываешь завтра, – объявил султан.
– Куда?
– На Шарр.
Если Гамек ждал удивления, сын ничем его не выдал. «Порочный» – слишком мягкое описание Шарра, места, где сам песок сулил смерть. Тем не менее, понимая, что скоро окажется на просторах острова, Насир ощутил странное чувство. Логика подсказывала, что теперь ему будет чего опасаться. Теперь не он – самая большая угроза. Не он станет диктовать условия.
Вот только Насир перестал прислушиваться к логике ещё в те времена, когда умерла его мать.
– Серебряная Ведьма отправляет на остров Охотника из Деменхура, чтобы найти утраченный Джаварат – книгу, которая вернёт волшебство.
Значит, Хайтам не ошибся в предположении. Из открытых окон донеслось дуновение ветра, сухое и мёртвое, как и вся Крепость Султана.
– Охотник есть даира. Компас. Охота в Арзе довольно сложна, но ещё сложнее – найти обратную дорогу. На кону стоит волшебство, сын. Даира обладает редчайшей способностью. Стоит ему настроить ум на нужную цель, как дорога сама ведёт его. Сомневаюсь, что Охотник знает о своих силах, иначе он не стал бы так опрометчиво себя раскрывать. Воины, которых я послал за ним, так и не вернулись из леса. – Султан задумчиво потёр бороду. – Значит, придётся ловить его на острове. Используй его, чтобы отыскать Джаварат, и убей на месте. Убей каждого, кого ведьма отправит на поиски.
Убить, уничтожить. Просьба, которая изгнала логику из разума Насира.
– Но ведь волшебство… – попытался он.
– Я спрашивал твоё мнение? – перебил султан.
Насир был для Гамека лишь мальчиком на побегушках. Вряд ли султан стал бы рассказывать ему о собственных планах. Сын, по его мнению, не заслуживал большего.
Но как? Как Охотник может обладать волшебными силами, если волшебства в Аравии не существует? Если известно, что призываемое Гамеком пламя рождено давно запрещённой магией крови. Никто в Деменхуре – самом нравственном халифате – не касался её и не мог коснуться.
Это означало, что исчезновение волшебства имело более веские причины.
– Ведьма меня обманула, – продолжил султан. – Нельзя, чтобы книга попала ей в руки. Если мои предположения ошибочны, а Охотник – не более чем целеустремлённый юноша, не медли с решением.
«Не медли с решением». Невинная формулировка, подразумевающая «убить и покончить с этим».
– Ты меня понял?
Насир кивнул. Султану было неважно, согласен он или нет.
– Но почему я? Почему не солдаты?
Возможно, Насир и считался единственным, кто безмолвно выполнял приказы султана, но как можно было ожидать от него успеха на острове, с которого не вернулись даже Сёстры Забвения?
– Ты – лишь стратегический вариант. Мы имеем дело с ненадёжной ведьмой, а не со смертным соперником.
«Действительно, ненадёжной».
Насир, подумав о занавесках цвета слоновой кости, усомнился, что султан спит в той кровати.
– А если я откажусь? – Слова сорвались с губ прежде, чем он успел их остановить.
– Тогда служанка потеряет ещё несколько частей, – незамедлительно гаркнул султан. – Ещё есть варианты в виде мальчишки с Дар аль-Фавды и сына Хайтама. Идеи у меня всегда найдутся, ибо ты любишь брать под опеку больные души. Думаешь, я слеп? Ты слаб. Жалок. И, пока ты не убьёшь гноящуюся в сердце тошнотворную мягкость, ты никогда не будешь достоин зваться моим сыном.
Гнусные слова отца эхом отдавались в тишине.
Были времена, когда Насир был достойным сыном, а султан – человеком, которого он называл Бабой. Казалось, в душе Гамека таилось что-то, что разрушало близкого и любимого Насиром человека. Он бы сделал всё, что угодно, лишь бы мельком увидеть в глазах отца прежний блеск. Хотя бы лёгкий намёк на признательность.
Стал бы убивать без морали. Без сожаления. Превратился бы в бесчувственного монстра.
В комнату вбежала служанка. Насир, услышав шорох платья, не оборачиваясь, понял, кто именно. Она. Султан пристально глядел на сына, поэтому Насир, собрав волю в кулак, принял равнодушный вид.
Кульсум скользнула вперёд, поставила перед султаном блюдо с фруктами. Присела рядом, прижав подбородок к груди, тихая и выжидающая. Чувства Насира сразил сладкий аромат жасмина. Он вспомнил нежность её кожи. Боль.
Гамек глянул на поднос с серебряными чашами, как будто они появились сами по себе. Единственным подтверждением, что он помнил о присутствии служанки, стал приказ убираться прочь.
Насир не смотрел на Кульсум, хотя каждый миллиметр тела умолял об обратном. В мисках были разложены фрукты, тонко нарезанные и рассортированные по цветам. Они только что прибыли из Пелузии, единственного халифата с плодородной почвой.
Султан ел. Забрасывал в рот виноградину за виноградиной, пока сын Хайтама дрожал от голода. Пока слуга облизывал грязные пальцы, а дети падали со спин верблюдов. Пока Аравия страдала.
«Дыши».
– Разрешите идти, мой Султан? – мгновение спустя спросил Насир.
Султан, игнорируя сына, продолжил жевать. Глаза принца застлала тьма.
Наконец Гамек хмыкнул.
– Завтра, мальчик. Приготовься.
– Предположим, я перейду Арз. Но как добраться до Шарра?
Крепость Султана не располагала ни флотом, ни моряками, которые помогли бы ориентироваться в море.
– На корабле, – рявкнул Гамек, как будто Насир был глупцом.
Принц сомневался, что султан заметил дрожь его челюсти.