Легионеры
– Становись!
Пока взвод выполнял команду, инструктор закатал лежащим веки и прощупал пульс:
– Все в порядке. Будут жить.
Затем он приказал Гюнтеру и еще троим парням унести тела избитых товарищей в душевую:
– Помыть, привести в чувство и оказать необходимую медицинскую помощь. Поняли? Выполняйте.
Сержант вновь обернулся к строю:
– Домажь… Очень жаль! Но они сами виноваты. Не так ли?
Тайсон, которому был адресован вопрос, молча пожал плечами и почесал обрубок уха. Инструктор говорил, прохаживаясь вдоль шеренги:
– Продолжаем занятия. Задание прежнее, свободный рукопашный бой в парах… – Он опять покосился на отошедшего под баскетбольное кольцо Тайсона и хмыкнул: – Да, кстати! Может быть, кто-то еще желает поработать с этим легионером?
Взвод замер, пряча глаза и стараясь не встретиться взглядом ни с сержантом, ни со страшным здоровяком, который, не говоря ни слова, лениво и равномерно ворочал челюстью в углу:
– Ну? Нет желающих? Удивительно! – развеселился инструктор. – Бьен. Тогда на первый-второй…
– Я готов. – Алексей произнес эти слова по-французски – именно произнес, а не выкрикнул, как положено.
Тем не менее его услышали:
– Выйти из строя!
Прятаться стало поздно, и Алексей сделал два шага вперед.
Конечно, ему было страшно. Честно говоря, Алексей и самому себе не смог бы ответить сейчас, зачем напрашивается на неприятности. Как и у остальных парней из взвода, перед его глазами стояла жуткая и кровавая картина, которая не оставляла иллюзий по поводу исхода предстоящего поединка, но… Но одновременно с этим откуда-то возникло непреодолимое, чисто мужское желание принять вызов.
Инструктор переспросил о чем-то с удивленной улыбкой, и Алексей почувствовал спасительный прилив холодной злобы.
– Я готов, – повторил он и, выполняя приказ, пошел под то баскетбольное кольцо, у которого ждал Тайсон.
Приблизившись, Алексей заметил в глазах легионера некое подобие снисходительного интереса, и от этого озверел окончательно:
– Ладно, коз-зел! Сейчас посмотрим…
– А вот за козла – ответишь.
Алексей не сразу понял, что ответ прозвучал по-русски. А когда понял, времени удивляться уже не осталось.
Сержант распределил взвод по парам вдоль стен так, чтобы посреди спортивного зала возникло свободное пространство размером с боксерский ринг. Отрывисто прозвучала команда – на этот раз она адресовалась непосредственно легионеру по прозвищу Тайсон и Алексею. Противники вышли на центр ковра, и бой начался.
Привычного обмена рукопожатиями не было. Алексей сделал несколько пружинистых шагов в стороны, нащупывая оптимальную дистанцию для удара, но видимой бреши в обороне противника не почувствовал.
– Давай, Леха! – крикнул кто-то из соотечественников.
– Мочи его! Давай!
Обманным движением Алексей заставил Тайсона раскрыть корпус и провел правый прямой. Получилось хлестко, но не слишком точно – кулак прошел вскользь, едва задев ребра. Зато расплата за дерзость не заставила себя ждать: от первого удара ответной серии Алексею удалось увернуться, но второй и третий попали в цель.
На миг Алексей потерял ориентацию во времени и пространстве, а когда пришел в себя, оказался отброшенным на ковер у самого края «ринга». Тренированное тело, не дожидаясь команды, перекатилось влево – как раз вовремя, потому что в то место, где оно перед этим лежало, с лету впечаталась пятка Тайсона.
Следовало встать, и как можно быстрее. Алексей дотянулся ногой до колена противника, вложив в удар всю оставшуюся силу, – и выиграл несколько драгоценных мгновений.
Тайсону, вероятно, было очень больно… Именно поэтому Алексей успел даже принять боевую стойку, прежде чем его запястье оказалось намертво стиснутым в чужой ладони. Рука противника резко, размашисто, с проворотом опустилась вниз, хрустнул сустав, и ноги Алексея оторвало от пола.
Падая на ковер, Алексей успел услышать короткий звериный вой – и, прежде чем окончательно лишиться сознания от удара, понял, что вой этот издает он сам…
* * *На следующий день Алексея оставили дежурным по казарме. Очередь заступать в наряд была не его, но после вчерашнего спарринга с Тайсоном ни о каких занятиях не могло идти и речи – голова казалась тяжелой, гудела, как чугунное ведро, а любое движение отзывалось резкой, пронзительной болью в висках. К тому же немного ныло запястье и дышать приходилось вполсилы – очевидно, не все было в порядке и с грудной клеткой.
Впрочем, никаких повреждений жизненно важных органов не обнаружилось, серьезных увечий тоже, поэтому госпитализировать Алексея не стали. Привычный ко всему доктор в выглядывающей из-под халата офицерской форме профессионально ощупал неудачливого бойца, сделал ему какой-то укол, выдал банку вонючей мази и, потрепав по плечу, отправил отлеживаться до утра.
С Хохлом и Махмудом все оказалось несколько серьезнее – в расположение своего учебного взвода за ближайшие несколько суток они так и не появились. Обоих штрафников пришлось оставить в медсанчасти, причем Гюнтер впоследствии передал приятелям-легионерам содержание случайно подслушанного разговора.
– Они что, попали под грузовик? – поинтересовался тогда врач, закончив осмотр пациентов и раскрывая регистрационную книгу.
– Почти, – невесело хмыкнул сержант-инструктор. Чувствовалось, что ему самому немного не по себе. – В воспитательных целях.
– Смотрите, времена меняются. Сейчас во французской армии порядки уже не те, что лет десять назад…
– Мой лейтенант, мы все-таки служим в Легионе. Сюда попадает разный сброд, с которым по-другому просто нельзя.
– И все же впредь будьте поосторожнее. – Доктор взял ручку: – Тре бьен, запишем, как обычно: несчастный случай, травма на полосе препятствий. Только вот что! Вы передайте этому вашему… «грузовику» или «автобусу», чтобы в следующий раз ездил поаккуратнее. А то рано или поздно задавит кого-нибудь насмерть.
– Обязательно, мой лейтенант!
…Гюнтеру можно было доверять. Даже если он не дословно передал реплики врача и инструктора, все равно – суть их разговора от этого не изменилась. Ясно, что уже не впервые под видом обычной тренировки нарушителей дисциплины в лагере просто-напросто мордовали до полусмерти, чтоб другим неповадно было.
Но, собственно, чему удивляться? Чего ожидать? Легион – не школа гуманизма и не институт благородных девиц, что бы там ни писали в рекламных брошюрках французского министерства обороны. Здесь готовят самых, наверное, элитных в мире солдат, убийц, готовых в любой момент точно и беспрекословно выполнить приказ командира.
– Черт! – Мокрая швабра задела за ножку кровати, и это неловкое движение сразу отозвалось у Алексея под ребрами. Резкая боль оборвала неторопливый ход мыслей, Алексей застонал и даже присел, держась за отбитый бок:
– С-сука. Вот ведь, гад!
Отчетливо представилось: бритый череп вчерашнего здоровяка-легионера, обрубок на месте уха, огромные кулачищи и равнодушно-презрительный взгляд.
– Как его, Тайсон? Да, кажется…
Швабра упала на пол казармы, глухо ударившись обо что-то пластиковым наконечником.
– Мизерабля… б… мать его, – выругался на диковатом русско-французском жаргоне Алексей.
А с другой стороны – кто виноват? Чего обижаться? Сам ведь напросился, сам полез «под грузовик», на ковер. Подумаешь, самолюбие взыграло… Вот и сиди теперь, харкай кровью.
Со стороны лестницы послышались шаги и голоса. Алексей еле успел вскочить с чьей-то кровати, прежде чем на пороге спальни появился худощавый, высокий офицер, дежурный по лагерю, в сопровождении целой процессии сержантов и капралов.
Кто-то подал команду, и Алексей вытянулся в струнку.
Видимо, он смотрелся достаточно нелепо с прижатой к бедру мокрой шваброй, потому что офицер оглядел его с головы до ног, оскалился и бросил что-то веселое через плечо сопровождающим.
Алексей почти не понял, о чем речь, но все вокруг соответственно воинским званиям захихикали и заржали, поэтому и он изобразил на лице некий намек на улыбку.
– Вольно! – Начальство двинулось-таки дальше, заканчивать обход казарменных помещений. А Алексей снова оказался в одиночестве – с нехитрым приборочным инструментом в руках, французским разговорником за пазухой и собственными невеселыми мыслями под черепной коробкой.
Покурить, что ли? Пол все равно придется заново перемывать после господина дежурного офицера и его свиты. Алексей вытащил из кармана пачку дрянных сигарет, повернулся к двери – и вздрогнул, почти лицом к лицу столкнувшись с человеком, которого меньше всего ожидал увидеть.
Всего в паре шагов, опершись на спинку стула, стоял собственной персоной Тайсон – в той же, что и вчера, камуфлированной форме, но на этот раз обутый и подпоясанный, как положено. Даже белое кепи, гордость легионера, на бритой макушке… Непонятно, как Алексей не заметил его появления, – казалось, непрошеный гость только что материализовался из воздуха или собранной по углам казарменной пыли.
– Пардон? Кэс-ке ву…
– Привет, – кивнул Тайсон. Голос у него был обыкновенный, чуть простуженный, и Алексей запоздало, но без особого удивления вспомнил, что и вчера перед схваткой противник тоже ответил ему по-русски.
– Здрасьте. – В висках Алексея опять старой болью запульсировали кровавые роднички. На всякий случай он встал у кроватей – так, чтобы иметь свободу маневра.
– Не бойся. Драться не будем. И вообще…
– Я не боюсь, – соврал Алексей.
– Выпить хочешь? – Откуда-то из-за спины Тайсона появилась плоская бутылка французской виноградной водки.
Алексей не очень понимал, что происходит.
– Нам пока запрещено. Сухой закон. Потом, я в наряде…
Тайсон махнул огромной ладонью:
– Все в порядке. Я договорился.
Неожиданно Алексей понял, что привычное чувство опасности уходит куда-то, уступая место азартному любопытству игрока. Плевать! Посмотрим еще, какого черта этому бугаю надо.
Осталось только пожать плечами:
– Пошли. Хуже не будет.
Несколько секунд потребовалось на то, чтобы убрать швабру, ведро и совок. Когда спутники вышли на улицу, Тайсон сделал приветственный жест рукой:
– Салю!
Сидящий на скамейке под брезентовым навесом легионер-старослужащий, в непосредственном подчинении у которого на время наряда находился Алексей, вынул изо рта короткую трубку и в ответ помахал ею Тайсону:
– Бон шанс!
Пожелание удачи прозвучало несколько двусмысленно, но Алексею было уже наплевать на возможные неприятности. Они прошли мимо светящихся электричеством окон учебных классов, мимо взвода, отрабатывающего элементы физподготовки…
– Давай сюда. Садись, – распорядился Тайсон, когда спутники оказались в укромном местечке за стрельбищем. – Хорошо, что дождя нет.
Алексей поднял голову и удивился: действительно, небо было, как прежде, сплошь затянуто облаками, но на землю не падало ни капли.
Да, сколько дней ждали перемен в погоде, а когда наконец они наступили, стало как-то даже не до того… Впрочем, сухое место для собственных задниц и для бутылки нашлось с трудом.
Тайсон свернул пробку и примерно на треть наполнил желтоватой жидкостью пластиковые стаканчики:
– Хватит?
– Да, пожалуй. Давно не пил…
– Учти, тебе много сейчас и нельзя – поведет мозги сразу. Сотрясение все-таки! – заботливо предупредил Тайсон.
– Неужели? – Алексей сделал удивленное лицо. – И откуда же оно?
Тайсон хмыкнул:
– Не обижайся. Могло быть хуже. А вотр сантэ!
– Будем здоровы, – согласился Алексей.
Водка обожгла горло и медленно расползлась по желудку.
– Сам-то откуда? – поинтересовался Тайсон.
– Из Екатеринбурга. А ты?
– Я вообще-то архангельский.
Это был единственный вопрос о прошлой жизни, который, согласно неписаным правилам, могли задать друг другу встретившиеся в Легионе соотечественники. Все остальное расценивалось как неприличное любопытство – захочет собеседник поделиться, сам расскажет.
Помолчали. Наконец Тайсон дотронулся до обрубка уха:
– Ты чего вчера на ковер полез? Подвигов захотелось?
Алексей почувствовал, как от выпитого в голове зашумел и закружил неуправляемый хоровод. Начало даже немного подташнивать.
– Сдуру, – честно признался он. – Заело, что ты такой весь из себя крутой.
– Я ж ведь тебя грохнуть мог. Инвалидом оставить. Понимаешь?
– Запросто, – кивнул Алексей.
– Ты чего – дурак?
– Полегче! – Алексей оперся о деревянный брус, пробуя встать. Попытка оказалась неудачной. – Полегче на поворотах…
– Не обижайся. Говорят, ты в Обани, в отборочном лагере, успел отличиться? Негров слегка погонял?
– Ничего себе… И сюда, что ли, дошли слухи?
– Говорят, наши после этого в большом авторитете… Было дело?
– Допустим, – с тошнотой Алексей уже справился, но в голове творилось такое, что даже думать было больно.
– Молодец! – Тайсон налил себе столько же, сколько в первый раз, а собеседнику только прикрыл водкой донышко стакана:
– Давай. Кто старое помянет…
– Хороший тост, – беззлобно ухмыльнулся Алексей, поглаживая вывихнутое во вчерашней схватке запястье.
Глава 3
Раскатистым медным аккордом ударили литавры, и последние звуки гимна растаяли в зимнем воздухе.
– Вольно. Разой-дись!
В следующее мгновение строй, только что казавшийся единым и монолитным, начал распадаться на множество людских единиц.
– Поздравляю, братан!
– Фелиситасьон!
– Спасибо. Тебя так же.
– Же ву суэт… Черт, опять забыл! Как это по-французски?
– Да плевать! Все, парни, наконец-то.
Плац перед музеем самой знаменитой войсковой части Франции опустел – и вскоре на нем остались только свежеиспеченные легионеры в парадной форме.
– Тре бьен, бляха-муха! – Хохол был радостно возбужден и все еще находился под впечатлением только что завершившегося ритуала.
И не только он. Все действительно прошло по самому высшему разряду: оркестр, знамена, приветственная речь полковника и даже церемониальный марш.
– Приятно, что ни говори…
А вроде бы совсем немного времени прошло с тех пор, как Алексей и его приятель впервые здесь, в Обани, встали в шеренгу зеленых новичков-кандидатов. Конечно, за пятнадцать недель их отсутствия лагерь ничуть не изменился: та же столовая, казармы, штаб, злополучный плац – и даже «русские» бревна на спортплощадке. Но вот сами парни теперь и внешне, и внутренне заметно отличались от тех, прежних, «комба», ожидавших направления на учебу.
Да еще, пожалуй, сейчас ничто уже не напоминало о летнем удушливом зное, царившем над окрестностями Марселя в день их отъезда. Видимо, по случаю близкого Рождества погода решила побаловать жителей Южной Франции: прохладно, сухо, на небе ни облачка, и только ветер доносит откуда-то с побережья запахи пряностей и соленой рыбы.
Впрочем, рыбой могло пахнуть и из солдатской столовой.
– Леха, посмотри! Как мне, идет?
– Отлично выглядишь. Прямо генерал Де Голль.
– Нет, я серьезно… Глянь! – Хохол сдвинул чуть набекрень новенькую белую фуражку, гордость легионера. – Так вроде лучше?
– Юн минут! – Алексей еще раз пробежал глазами новенькое удостоверение с собственной фотографией. Убедился, что заполнено оно без ошибок, сложил документ в карман, застегнул пуговицу:
– А ну, поворотись-ка, сынку… Класс! Все девки твои будут.
Хохол задумался:
– Отвечаешь? Это вообще неплохо бы…
Парни вокруг заржали, кто-то предложил перекурить, но рассудительный Гюнтер показал на часы:
– Депеше-ву!
– Да, конечно, – кивнул Алексей. – Не опоздаем.
Еще перед торжественным построением их предупредили, что для желающих провести первое увольнение в Марселе командованием предоставлен целый автобус. Бесплатно. Он же заберет легионеров и доставит их обратно – во избежание эксцессов с гражданскими властями и местным населением.
– Пошли, ребята!
– Авэк плэзир! С удовольствием…
В салоне продолговатого, похожего на сытую гусеницу автобуса уже расположилась большая часть их взвода. Было тут и еще несколько парней в штатском – очевидно, старослужащие, решившие воспользоваться «попуткой» до города, так что сразу найти два свободных места рядом приятелям не удалось.
Впрочем, о них позаботились. Откуда-то сбоку вынырнула бритая голова Махмуда:
– Давай сюда!
– Мерси…
Алексей протиснулся между рядами кресел. Занял место у окна и с наслаждением тронул мягкий велюр сиденья:
– Лепота-а…
– И не говори, – опустился рядом Хохол. – Как в самолете… Спасибо, братан!
– А не за что, дорогой, – махнул рукой кавказец.
Алексей едва заметно улыбнулся: да уж, ничто так не сплачивает, как совместно перенесенные тяготы боевой учебы. Давние глупые счеты и мелочные обиды остались в прошлом – и теперь все они, молодые легионеры, чувствовали себя членами единого и нерушимого мужского братства.
На местах впереди сидели двое чернокожих. Кресло через проход занимал азиат по фамилии Ким, а сразу за ним расположились здоровяк-испанец и его приятель, уверявший всех, что родился в Македонии…
Тонированные стекла создавали в автобусе уютный полумрак, а воздух вокруг был наполнен прохладой и запахом дезодоранта. Кто-то включил кондиционер, кто-то принялся крутить лампочку у себя над головой. По салону летали обрывки фраз, смех и даже чье-то пение… Сейчас эти парни в военной форме больше всего напоминали школьников пятого класса, отправляющихся на экскурсию.
– Ну, чего ждем-то? Поехали!
Наконец заурчал двигатель. С тихим чавканьем закрылась передняя дверь, но, прежде чем автобус двинулся с места, Алексей разглядел огромный силуэт, приближающийся по узкому проходу между креслами.
– Смотри! – Человека, который пробирался по салону в поисках свободного места, трудно было с кем-нибудь спутать: – Неужели… Тайсон?
Но приятель Алексея уже и сам узнал идущего:
– Точно. Собственной персоной.
Хохол с самого начала относился к неожиданному знакомству Алексея с одноухим великаном по прозвищу Тайсон без особого энтузиазма – наоборот, со значительной долей ревности и опаски. Конечно, в Кастельнодари у него хватало ума держать эти мысли при себе, но, когда рота подготовки унтер-офицерского состава покинула учебный лагерь, Хохол вздохнул с облегчением.
И вот – на тебе! Опять встретились.
Автобус тем временем вырулил к контрольно-пропускному пункту.
– Привет. Какими судьбами?
Створки ворот откатились в стороны, и за окнами замелькали тихие улочки Обани.
– Да так… Решил развеяться.
– Прекрасно выглядишь! – Алексей, как и его приятели, первый раз видел Тайсона в штатском. Сейчас этот парень выглядел еще внушительнее, чем раньше: черная косынка-«бандана», повязанная на голове так, чтобы скрыть уродливый шрам, кожаная безрукавка, джинсы, тяжелые армейские сапоги на шнуровке.
– Надоело все время в форме, – пока Тайсон пожимал протянутые руки, нашлось и свободное место – кто-то из легионеров пересел назад, и он занял кресло рядом с Махмудом.
– А ты давно здесь?
– Вечером только приехал. За документами.
– А потом куда? Если не секрет, конечно, – поинтересовался Хохол.
– Почему? Не секрет, – пожал плечами Тайсон. – Обратно, на Корсику.
Все и так знали, что легионеры, получившие унтер-офицерские нашивки, обычно возвращаются в то подразделение, которое направляло их на учебу.
– О, черт побери! – Алексей хлопнул себя по лбу. – Слушай, а нас ведь тоже туда отобрали. Второй парашютно-десантный полк… Представляешь? Меня, Хохла, вон и Махмуда тоже.
– Представляю, – усмехнулся Тайсон. – Еще бы не представлять!
Тут же выяснилось, что ему-то как раз и поручено сопроводить пополнение к новому месту службы.
– Значит, опять вместе… Ну, и как там?
Человек, которого все называли Тайсоном, пожал огромными плечами:
– Нормально.
– Хороший ответ, – буркнул под нос Хохол.
Тайсон его не расслышал. Или сделал вид, что не слышит:
– Можете гордиться, парни. Если уж кого-то к нам отобрали – значит, он действительно лучший из лучших.
Алексей хотел было вставить шутливую реплику насчет дураков и везения. Но по выражению лица собеседника понял, что тот говорит совершенно серьезно.
– Второй парашютно-десантный – это самый крутой полк в Легионе. Самый крутой! Понятно? Он участвовал во всех серьезных драках и заварухах за последние сорок лет…
– Чем мы там будем заниматься? С самолетов прыгать?
– Не знаю. Как начальство решит… В зависимости от подразделения.
– То есть как это?
– Например, первый батальон готовят для ночных операций, войны в городе и против танков. Второй – это горные операции, третий – высадка с моря на побережье.
– А четвертый?
– Снайперы. И диверсанты.
– А парашютная практика?
– В обязательном порядке!
Некоторое время ехали молча. И только когда за тонированными стеклами автобуса промелькнула какая-то речка с железнодорожным мостом, Алексей решил продолжить разговор:
– Слушай, а ты сам-то в каком батальоне?
– Сначала был во втором. А теперь… – Следующее слово Тайсон произнес гордо и коротко, как выстрел:
– CRAP![1]
– Это что такое?
– Спецназ Легиона. Там только офицеры… ну, иногда капралы. В порядке исключения.
Хохол собрался задать следующий вопрос, но в этот момент откуда-то спереди передали плоскую фляжку армейского образца. Пробка на ней была не завинчена и болталась рядом с горлышком на короткой цепочке:
– А л’амитье!
– Не понял…
– За дружбу! – перевел Алексей и принюхался. – Что это?
– Коньяк! Французский, между прочим…
– Мерси боку, ребята! А л’амитье…
Глотнув по паре раз, они передали фляжку дальше.
– Значит, вместе. На Корсику… Слушай, расскажи все-таки поподробнее – как там, что?
– Ну, чего рассказывать? Казарма называется Раффали…
Ответить на все вопросы Тайсон не успел – довольно скоро впереди, справа от шоссе, показались пригороды Марселя…
* * *Автобус обогнул очередную конную статую, сбавил скорость и медленно припарковался рядом с тротуаром.
Легионеры оторвались от окон.
– Все? Приехали?
Дверь медленно и почти беззвучно отошла в сторону.
– Пошли, ребята!
Все дружно встали с мест и потянулись к выходу. Но прежде чем первые, самые нетерпеливые, пассажиры покинули салон, на пути их возник водитель:
– Мсье! Эскюзе-муа де ву…
Голос его с трудом перекрывал царящий в салоне шум, так что Хохол завертел головой:
– Что он сказал? Ни черта не слышно…
– Говорит, что это вокзал Сент-Шарль, – перевел Алексей. – В двадцать два тридцать автобус будет ждать на этом же месте. Кто не успеет – пусть добирается до Обани сам. На поезде или на такси…
– Ладно, учтем.
– Напоминает, что опоздавшие из увольнения будут сурово наказаны как нарушители воинской дисциплины… И желает всем приятно провести время.
Последние слова водителя перекрыл громкий и дружный гогот столпившихся у передней двери легионеров.
– Чего? – Хохол вытянул шею и даже привстал на цыпочки. – Чего там?
– Что-то насчет презервативов… – перевел оказавшийся ближе к выходу Тайсон. – И чтобы улицу переходили только по зеленому сигналу светофора.
– Понятно. Сами не маленькие, разберемся!
Оказавшись на тротуаре, легионеры некоторое время топтались все вместе, рядом с автобусом. Первыми куда-то по своим делам направились старослужащие, вслед за ними группами по двое-трое потянулись в разные стороны ребята в новенькой форме.
Хохол оглядел привокзальную площадь:
– На Одессу очень похоже.
– Да, лестница такая же. И вообще… – Алексей порылся в кармане. Достал сигарету. Оглядел собравшихся вокруг приятелей:
– Ну, господа хорошие, с чего начнем?
– Думаю, пора бы… – Хохол выразительно провел тыльной стороной ладони по горлу: – Никто не против?
Убедившись, что Махмуд и еще двое или трое парней из их учебного взвода выразили свое полное одобрение, он подвел итог:
– Значит, единогласно!
Алексей обернулся к стоящему чуть поодаль гиганту в кожаной безрукавке:
– Тайсон, а ты как – с нами?
– Можно. Кстати, тут неподалеку есть одно местечко…
– Тогда – вперед, заре навстречу. Не отставать! – И теплая мужская компания дружно двинулась вслед за старшим товарищем…
Заведение, куда привел легионеров Тайсон, оказалось маленьким, но довольно уютным: светлая мебель в деревенском стиле, вязанки лука и чеснока вдоль стен, огромная декоративная бочка. Радовали глаз также шеренги бутылок и начищенные до блеска фужеры в специальных ячейках под потолком.
К тому же в этот час они оказались первыми и единственными посетителями.
– Садитесь пока. Я закажу.
Человек по прозвищу Тайсон о чем-то переговорил с выбежавшим из-за стойки хозяином, и вскоре стол перед Алексеем и его друзьями был уставлен закусками. Сыр нескольких сортов, зелень, огромное блюдо с холодным мясом, какие-то специи… В центре всего этого великолепия возвышалась бутыль темного стекла, почти до самого горлышка оплетенная соломой.